***
Рон Уизли не понимал, когда его жизнь стала такой сложной. Ему казалось, что нужно только победить, чтобы война наконец закончилась, и все изменится — станет каким-то другим, совершенно новым, и непременно отличным. Но не закончилось ничего. Вместо новой жизни он получил серый могильный камень с именем Фреда, разбитую семью и дом, в котором невыносимо было находиться. Аврорат был таким простым, таким очевидным шагом!.. Рон погрузился в новое дело с головой. Он исправно посещал занятия, выкладывался на тренировках и с нетерпением ждал того дня, когда убийца его брата предстанет перед судом. Прошло три месяца прежде, чем их с Гарри в качестве стажеров приняли в аврорат. Еще один— и их стали брать на выезды и патрули. Спустя ровно девять месяцев после смерти Фреда Рон оказался лицом к лицу с тем, кто был в ней виноват — и убил его, не колеблясь не секунды. Он и сам не знал, как так вышло. Просто в какой-то момент черная ненависть, копившаяся внутри все эти дни, недели, месяцы ожила, забурлила, поглотила его с головой — и прорвалась наружу острым зеленым лучом. Она получила свою жертву — но легче не стало. Требовалось больше, всегда — больше, и Рон тренировался еще интенсивнее, отрабатывал заклинания с рвением, которому подивилась бы даже Гермиона, брал смену за сменой в аврорате, вызывался добровольцем на самые опасные миссии. Какая-то часть его твердила, что нужно остановиться. Что эта бесконечная гонка никому не нужна, что она отнимает у него что-то очень важное, ценное — но этот голос был слишком тихим, и он тонул в океане его ненависти и боли. Он думал, что Гермиона станет его светом. С её приездом все должно было измениться. У них были бы вечера, были бы утра. Поцелуи украдкой днем и жаркие ночи в обнимку. Он мог бы снова стремиться домой — к ней, мог бы найти в этой жизни что-то новое, что-то еще, кроме ненависти. Но она вернулась — и ничего как будто не изменилось. Рон недоумевал; он не понимал, что делать теперь. Она поселилась с родителями; он по-прежнему жил в Норе. Приглашать её в гости? Рон прекрасно понимал, что такие свидания непременно будут проходить в присутствии его матери, а то и отца, который искренне любил Гермиону и не упустил бы случая пообщаться. Ходить по пабам и кафе? На это никаких денег не хватит, тем более, что на жалованье стажера и стипендию особо не разгуляешься. Да и что там делать? Максимум — держаться за руки, и то неловко. Гулять?.. А теперь еще эта её работа. Нет, очень здорово, что Гермионе достался такой важный пост, хотя Рона и задело, что он узнал новость от отца, а не от неё самой. Но это осложняло все еще больше — когда им видеться-то?! Раз в месяц, когда его свободный день выпадет на субботу или воскресенье? Это как-то совсем не похоже на отношения. Вроде как у него есть девушка — а на самом деле и нет. Хорошо Гарри, у него собственный дом — и Джинни туда почти переехала, появляясь в Норе от силы пару раз в неделю, да и то мимоходом. А ему как быть?! Сегодня их отпустили с тренировки пораньше, чтобы они успели поспать перед ночной сменой. Но, вместо того, чтобы спать, Рон рванул в Министерство: если поторопиться, то он еще успеет к началу обеденного перерыва, а значит, у них с Гермионой будет целый час. Вот только её на месте не оказалось; дверь кабинета закрыта, ни сумки, ни мантии нет. Серебристая выдра, появившаяся спустя полтора часа, голосом Гермионы извинилась и сообщила, что сегодня будет на работе допоздна. Что ж, это было не так уж плохо — ведь он тоже будет там, всего на два уровня выше. Если им повезет, и их не вызовут куда-нибудь сразу, Гарри вполне сможет прикрыть его отсутствие на полчаса-час — и они смогут провести это время вместе. Если очень повезет, то еще и наедине. Вечерняя смена начиналась в восемь. Дождавшись, пока штаб аврората опустел, и остались только те, кому выпало коротать здесь ночь, Рон заговорщически подмигнул Гарри, подхватил припрятанный сверток, в котором лежал еще тёплый мясной пирог и две бутылки тыквенного сока, и нарочито беззаботной походкой направился к выходу. Конечно, была вероятность, что Гермиона уже ушла. Четвертый этаж был темным, тихим и казался абсолютно необитаемым. Рон мысленно похвалил себя за то, что еще днем выяснил, где находится кабинет Гермионы — и, подсвечивая себе дорогу Люмосом, пошел прямиком к нему. Дверь в приемную была не заперта, из-под следующей двери узкой полоской пробивался свет. Сердце гулко стукнуло в груди от радости — и, расплывшись в улыбке, Рон повлажневшей ладонью потянулся к ручке двери.Глава 7.
1 апреля 2024 г. в 07:00
Беседа с Лайеллом Люпином оказалась самым приятным событием за весь день. За чаем с сэндвичами они неторопливо обсудили текущие дела и организацию работы в его подразделении. Необходимость усмирить разбушевавшегося духа, полтергейста или изгнать боггарта возникала не то чтобы часто, но и нередко; в промежутках же между выездами мистер Люпин занимался тем, что обучал стажеров, предлагая им не только теоретические, но и практические задачи. Его голос, образ мыслей, манера держаться до такой степени напоминала Гермионе Римуса, что пару раз она едва не назвала Лайелла «профессор Люпин». Если он и заметил эти заминки, то оказался настолько тактичен, что вида не подал.
— Вы, я слышал, знали моего сына, — проговорил Лайелл, когда все темы, касавшиеся работы, были исчерпаны.
Гермиона вновь почувствовала, как накатывает знакомая неловкость. Она не знала, что полагается говорить в таких случаях, не понимала, что от неё хотят услышать. Извиняться было бы глупо и странно — но больше всего ей хотелось сделать именно это.
— Я не хотел бы злоупотреблять вашим временем, но, быть может, вы не откажетесь как-нибудь заглянуть ко мне в гости и рассказать что-то о нем? Римус, знаете ли, был скуп на подробности…
— О, — она растерялась. — Разумеется, я с радостью, но… Вряд ли я смогу рассказать много. Мы не были очень близки, понимаете. Он преподавал нам ЗОТИ на третьем курсе…
— Я буду рад любой мелочи, — грустно улыбнулся Лайелл. — Тедди, конечно, пока еще мал, но он подрастет — и мне хотелось бы, знаете, рассказывать ему истории о его отце…
Её щеки залила краска стыда. Тедди Люпин, конечно, как она могла забыть!.. Ведь Гарри стал его крестным, а она даже не спросила о нем. Навещал ли он крестника хотя бы иногда? Помогал ли миссис Тонкс, которая осталась совсем одна, потеряв всю семью за какие-то пару месяцев?..
— Мальчик живет с вами? — робко спросила она.
— О нет! — Лайелл снова улыбнулся. — Конечно, нет. Я ведь всю неделю на работе. Да и Андромеда считает, что уход за ребенком — не мужское дело, а я же вдовец. Когда я беру Тедди на выходные, она наверняка воображает, что мы питаемся копчеными ребрышками, запивая их сливочным пивом, развлекаемся разными глупостями вроде катания на метле и ложимся спать под утро, — он дробно засмеялся.
— А вы, разумеется, ничего из этого не делаете? — рассмеялась в ответ Гермиона.
— Я? Разумеется, нет! - глаза мистера Люпина хитро блеснули. — На метле его катает Гарри…
Несмотря на это светлое пятно, день Гермионы оказался тяжелым — и очень, очень долгим. Она запросила у Диггори карты всех заповедников и охраняемых зон, и еще собиралась ознакомиться со штатным расписанием и выяснить, выделен ли её департаменту какой-то бюджет и в каком объеме, но уже над картой почувствовала, что все перед глазами плывет разноцветными пятнами — и оставила эту затею на завтра. Да и рабочий день давно закончился — часы показывали девятый час.
О Драко Малфое Гермиона вспомнила, только оказавшись дома, когда ела остывший ужин на кухне в одиночестве под доносившийся со второго этажа детский плач. У Кэти резался очередной зуб; Гермиона была уверена, что на этот случай у волшебников наверняка имеется какое-нибудь зелье, но предложить такой вариант родителям не решилась. Пообещав самой себе, что непременно займется Малфоем с самого утра, она отыскала среди своих книг «Фантастические звери и места их обитания» Скамандера и, поднявшись к себе, углубилась в чтение — но вскоре заснула, так и не выпустив книгу из рук.
Однако следующее утро обрушилось ей на голову, словно камнепад в горах — и о Малфое Гермиона и думать забыла. Заявление министра о её назначении с колдографиями вышло в «Пророке» на первой полосе — и результат не заставил себя ждать. Войдя в приемную — надо бы начинать привыкать называть её своей, — Гермиона обнаружила на столе, очевидно предназначавшемся для секретаря, целую гору писем, среди которых она наметанным взглядом различила несколько ярко-красных всполохов. Порадовавшись тому, что пришла на работу пораньше, она открыла настежь дверь в кабинет, сгребла письма в одну кучу, перенесла их на свой стол и приступила к сортировке. Наученная горьким опытом четвертого курса, конверты вскрывала магией — но, к счастью, на этот раз ни одного начиненного гноем бубонтюбера среди них не оказалось. В основном это были поздравления, пожелания успехов в работе и множество соображений, чем ей стоит заняться в первую очередь — эти письма она отложила в сторону.
Гермиона не успела рассортировать и половины почты, как в открытую дверь начали влетать самолетики — служебные записки. Робардс, глава отдела охраны правопорядка, просил о встрече в одиннадцать утра, отдел кадров желал видеть её у себя не позже обеда, Бенджамин Коппер, глава отдела международного магического сотрудничества, хотел согласовать совещание на четырнадцать тридцать, и даже глава отдела магических игр и спорта имел к ней какое-то дело. В половине десятого появился Амос Диггори со стопкой очередных заявок и многословными причитаниями на предмет нехватки персонала — и так её допек, что Гермиона пообещала лично проверить жалобу жительницы Аппер-Фледжли, которая сообщала, что своими глазами видела в саду акромантула.
— Доброе утро! Да вы, я смотрю, зашиваетесь, шеф? — раздался от двери жизнерадостный голос. Там стоял, вальяжно оперевшись на косяк, Томас Уординг и приветственно махал ей рукой, держа в другой картонный стаканчик — наверняка с кофе.
Гермиона посмотрела на него так, что, будь на месте Уординга хоть сколько-нибудь порядочный человек, он самоиспепелился бы на месте. Но не этот, нет. Этот продолжал дружелюбно махать — совсем как собака хвостом.
— Могу помочь, — предложил он. — Не то чтобы многим, но чем могу — тем могу.
— Вы боитесь акромантулов? — прищурившись, поинтересовалась Гермиона.
— Весьма! — Уординг вздрогнул и, кажется, слегка взбледнул. Не подходит.
— Жаль, — вздохнула она. — Тогда сходите, если вам не трудно, в отдел кадров, спросите, что они от меня хотят? И насколько это на самом деле срочно.
— Уже бегу, шеф! — воодушевился Уординг, и в самом деле — исчез.
К обеду Гермионе удалось разобраться примерно с десятой частью всех дел — она бы могла управиться и с половиной, но взамен сделанных постоянно продолжали сыпаться новые. Гавейн Робардс хотел от неё демимасок, Хэмиш МакДорманд — гиппокампов, Бенджамин Коппер предлагал рассмотреть проект закона о запрете импорта вообще всех магических тварей за исключением тех, что ввозятся в виде готовых ингредиентов, и она понятия не имела, что им всем отвечать. Порадовал разве что отдел кадров — они собирались прислать для неё секретаря, но настаивали, чтобы мисс Грейнджер сама приняла участие в выборе — ей удалось перенести это на вторую половину дня. Небольшое затишье наступило лишь в час — время перерыва на обед, и Гермиона воспользовалась им, чтобы быстро смотаться в Аппер-Фледжли. Внимательно осмотрев предъявленного паука, стоило признать, довольно внушительных размеров, со всех сторон и заверив бдительную волшебницу, что на акромантула он похож разве что количеством ног, она все-таки была вынуждена забрать зверушку с собой, в банке — а вернувшись в Министерство, обнаружила записку от Рона, который забегал к ней, но, к сожалению, не застал.
Это окончательно выбило Гермиону из колеи. Рон писал, что у него есть несколько свободных часов между тренировкой и вечерним дежурством в аврорате, и предлагал провести их вместе — но такой роскоши она никак, никак не могла себе позволить. Может быть, через какое-то время, когда самые простые вопросы перестанут вызывать у неё растерянность, а все накопленные проблемы будут решены, у неё появится свободное время, и она сможет им распоряжаться, но сейчас — точно нет.
Чувствуя себя немного виноватой, Гермиона отправила Рону патронус с сообщением, что сегодня допоздна задержится на работе, и отправилась на встречу с Коппером, а затем — в отдел кадров. Может быть, с секретарем, который возьмет на себя хотя бы почту и расписание встреч, ей станет немного полегче?..