Волшебники, звери и прочие неприятности

      По зрелому размышлению, которому Гермиона вынужденно посвятила часть ночи, поскольку долго не могла уснуть, она решила, что, пожалуй, была не очень-то справедлива по отношению к Малфою.       В конце концов, он ведь её спас. А мог не спасать! Сказал бы потом, что просто не успел — никто бы и не удивился, ловец из него всегда был посредственный. Предложил место на метле — а мог и не предлагать! Летать себе и посмеиваться над её жалкими попытками сохранить лицо. И вообще, он мог преспокойно остаться в Министерстве — она ведь предлагала! Но нет, полетел, даже несмотря на то, что дракона наверняка боялся до трясущихся поджилок, а её так и вовсе терпеть не мог.       Нет, определенно, она могла бы по крайней мере сказать ему «спасибо». Но — не сказала. Не потому, что считала, будто не за что. И не потому, что она какая-то невоспитанная девица! Нет, вовсе нет. Просто… Возможности не было. Случай не представился. Да, именно так. Сперва найти дракона, потом всех оповестить, вызвать драконологов, согласовать перевозку… А благодарность — это личное, не могла же она… при всех! Зато сегодня у неё полно времени. Ну, не то чтобы полно, но пару минут на то, чтобы заглянуть в кабинет к Малфою и поблагодарить, она найдет.       С неприятными делами лучше покончить сразу, считала Гермиона. Поэтому она вознамерилась отдать долг благодарности Малфою сразу по приходу на работу. Но сначала почта, потом отчеты по вчерашнему происшествию, доклад у Бруствера… Улучить небольшой отрезок свободного времени ей удалось лишь после одиннадцати, и, предупредив Кэти, что вернется буквально через пять минут, Гермиона решительно направилась к знакомому кабинету. Заходить она не станет — вот еще! Скажет «спасибо» за все и уйдет. Очень просто. Ничего сложного.       Дверь оказалась приоткрыта — совсем немного, на дюйм, не более. И через эту щель доносились голоса. Она не собиралась подслушивать, вовсе нет! Но и заводить такой разговор при посторонних не хотелось, а надо же понять, надолго у него там или как? Подождать или вернуться позже?..       — Малфой, спаси!       — Да как же я тебя спасу? Головой надо было думать, прежде чем ввязываться! А теперь дело сделано, она уверена, что ты в неё влюблен до безумия и мечтаешь жениться!.. Что тут сделаешь? Попробуй... не знаю... пообщаться с ней не только в тени аллей, глядишь, еще и понравится.       Гермиона отпрянула. Разговор явно не предназначался для чужих ушей, и уж тем более — для её. Но странно... Зачем кому-то вести девушку, как выразился Малфой, «в тень аллей», если она не нравится?!       — Понравится. Мне. Гонория, — незнакомый голос сказал это так, как будто такое было в принципе невозможно.       Интересное дело!.. А зачем же он тогда с этой девушкой по аллеям гулял? Явно ведь не за ручку держался, раз о женитьбе речь зашла! И тем более жениться... беременна она, что ли?       — Чего только не бывает на свете... — ну вот, и Малфой туда же!..       — Тебе нравится?       — Да упаси Мерлин!..       Ну надо же, столько ужаса в голосе! И чем это девушка так провинилась?.. Не урод ведь — иначе по аллеям бы не водили...       — То-то и оно. А мамаша её, считаешь, мне тоже понравится?       — Причем тут мамаша, ты же не на мамаше женишься!       — В Гонории от неё как минимум половина! Как думаешь, это обещает светлое будущее?       Так его мать девушки не устраивает, что ли? Да какая вообще разница-то?! Малфой прав — не с матерью же потом жить!.. Но пауза затягивалась — похоже, аргумент-то оказался весомым...       — Ты не переживай, те пятьсот галлеонов, что ты нам с Забини должен, мы тебе на свадьбу подарим. И набор вилок для рыбы, — раздался вновь голос Малфоя.       А этот еще издевается!       — Да иди ты!.. — возмутился тот, другой парень. И Гермиона его даже отчасти понимала! — Моя жизнь кончена, а ты о деньгах и каких-то вилках!..       — Для рыбы. Серебряных. — Ну конечно! Малфою лишь бы выпендриться, как с теми метлами! Кому вообще нужны серебряные вилки для рыбы?! — А её родители знают?       — Конечно, знают! — уныло ответил другой. — Счастливы, чуть не левитируют.       Тут фантазия Гермионы окончательно отказала. Чему радоваться-то? Парень явно не горит желанием жениться, так что вряд ли их дочь в таком браке будет счастлива. Может, и правда, дело в беременности? Хотя тоже сомнительный повод для счастья — брак по залету!.. Неужели так внуков хотят?..       — После того, как её папаша женился на магглорожденной, он совсем не прочь подправить родословную, выдав дочурку за кого-то из чистокровных. Приданое обещали. Приличное, но, честно говоря, как-то не утешает, — продолжал тем временем голос.       Ах вот в чем дело!.. Мать девушки — магглорожденная, и в ней самой, разумеется, половина маггловской крови! И именно поэтому она не имеет даже шанса понравиться. Для аллей сгодится, но большее? Понятно, почему этот чистокровный засранец молит о спасении! Поразвлечься не прочь, но жена-полукровка и нечистокровный ребенок ему не нужны!.. Какая... какая же гадость!..       — Погоди. Приданое? Приличное? — оживился Малфой. Ну разумеется, этого в первую очередь интересуют деньги, что же еще!.. Все остальное-то в порядке вещей.       — Три тысячи галлеонов, — вздохнул парень.       Три тысячи галлеонов!.. Три тысячи галлеонов — и за что?! За то, чтобы какой-то чистокровный придурок снизошел и женился на полукровке? Как будто сама она — пустое место, бракованный товар, за который надо приплачивать, чтобы сбыть с рук!.. Да лучше бы её родители эти деньги дочери отдали — на воспитание ребенка, а не этому... этому!       — Есть у меня одна идея… Может, и выгорит. Да не кисни ты! Может, еще спасешься.       Гермиону передернуло от отвращения. Все это было мерзко, мерзко, мерзко!.. Впрочем, разве можно было ожидать другого от такого, как он? Водит в свой кабинет каких-то девиц, чтобы заняться сексом, читает неприличную литературу и при этом не стесняется волочиться за этой Гринграсс — об этом даже в газетах писали!.. Конечно, такие, как Малфой, ценят только чистокровных девушек, а все остальные — так, для развлечения!.. Их можно обманывать, ими можно пользоваться, и даже родители не встанут на её сторону — будут только рады, если чистокровка на неё вообще посмотрит, будто это какая-то особая честь!.. И Малфой тоже такой же — готов поддержать дружка и помочь ему избежать ответственности. О девушке и её чувствах никто не думает, до неё никому нет дела — она ведь полукровка, а значит, в глазах таких, как Малфой — никто!.. Господи, а она еще хотела его за что-то благодарить. Вот идиотка!.. Очень нужна ему благодарность грязнокровки, как же! Это все тот же Малфой, что и раньше — ничегошеньки не изменилось. Ни он сам, ни его убеждения.       Кипя от гнева и разочарования, Гермиона вернулась к себе почти бегом, ураганом пронеслась через приемную и только и смогла, что бросить Кэти:       — Меня ни для кого нет в ближайшие десять минут. Ни для кого!       Ей нужно было успокоиться.

***

      Все шло как-то неправильно. Как-то не так.       Рон отвлекся от скучной лекции о правилах проведения обысков — ничего интересного, манящие чары он и без того знал и был твердо уверен, что этого достаточно, — и с головой ушел в невеселые мысли.       Еще в тот момент, когда Гермиона решила жить с родителями, он понял, что все будет не так, как он себе представлял. Но что будет настолько не так — даже не догадывался.       У Гермионы постоянно не было времени. Все свое время она проводила на работе, а когда ей удавалось вырваться и провести пару часов с ним — говорила о работе. И это бы еще ничего — если бы у них было больше, чем эти пару часов в неделю, чудом вырванные из их сложных графиков. Если бы после работы она возвращалась туда, где был он, и он после дежурств и тренировок возвращался бы к ней... Да к тому же все их свидания проходили на людях, где самое большее, что он мог себе позволить — это взять её за руку. А Рону хотелось, мучительно хотелось большего. Жаркие сны мучили его по ночам, он думал о ней постоянно: по утрам в душе, за завтраком, на дежурстве, и вот даже сейчас… А в ответ получал лишь улыбки и короткий поцелуй на прощание — да и то только, если никто не видел. Мерлиновы подштанники, да даже Лаванда позволяла гораздо больше!.. Та все время лезла целоваться и при любой возможности искала, где бы им уединиться. Гермиона такой не была. Нет, не была... А может, все дело в том, что она ждала от него этой, как его… инициативы?.. Он ведь мужчина, это ему положено заботиться о таких вещах. Наверное, Гермиона просто ждет, что он пригласит её куда-нибудь… ну, куда-нибудь, где они смогут побыть только вдвоем. И он бы не прочь! Очень даже не прочь. Вот только куда?.. В Норе ей, кажется, было не очень-то удобно — да оно и понятно, как тут расслабишься, когда в любую минуту может нагрянуть мама. Нет, Нора — это не вариант…       Блуждающий взгляд Рона наткнулся на Гарри. Вот у кого нет таких проблем!.. Огромный особняк с кучей спален, а из домочадцев — один Кикимер, которого зови — не сразу дозовешься. Внезапно во взгляде прорезался интерес. Гарри ведь частенько не бывает дома — то он на дежурстве, то на тренировке, то вот на лекции, как сейчас. Правда, все это проходит у них в одно и то же время, где Гарри — там и он, Рон. Но что, если снова поменяться с кем-нибудь сменами? Допустим, ночной. Тогда можно было бы пригласить Гермиону на ужин. Романтический, девчонки это любят. Цветы купить…       Он озвучил другу свою гениальную идею на первом же перерыве, но Гарри, вопреки его ожиданиям, в восторг не пришел       — У вас все настолько далеко зашло? — осведомился он, слегка прищурившись.       — Да как оно может зайти, если я тебе объясняю — нету никакой возможности! — возмутился Рон.       — Это я понимаю, — кивнул Гарри. — Но… Рон, это ведь Гермиона. Не какая-то случайная девчонка. Ты уверен, что… Ну, все серьезно?       — А у вас с Джин — все серьезно? — моментально вскинулся тот. — Или ты так, трахаешь её за неимением лучшего?       — Ты бы выбирал выражения, — сдержанно посоветовал Гарри.       — А я и выбираю! Просто намекаю, что не тебе спрашивать о моих делах с Гермионой, когда сам…       — Ты прекрасно знаешь, что я предлагал Джинни пожениться. Это она отказывается!       — Ну да, — хмыкнул Рон. — А ты и рад.       — Это повредит её спортивной карьере, и я уважаю её решение, — невозмутимо парировал Гарри. — И я знаю, что твои родители этого не одобряют — Артур мне очень подробно разъяснил, что у волшебников принято иначе. Вот я и интересуюсь — тебе-то он это разъяснил?       — Есть вещи, которые не нуждаются в объяснениях, — заявил Рон. Предположение, что он собирается поступить с Гермионой бесчестно, задело его гордость. Не то чтобы он не думал о женитьбе! Нет, думал… когда-нибудь. Потом. Им же всего по девятнадцать!.. — А тебя я попросил о дружеской услуге, а не читать мне морали.       — Даже не собирался, — усмехнулся Гарри. — Я подумаю, ладно? Как надумаю, сообщу.       — Ну ладно… — разочарованно протянул Рон.       Он рассчитывал — и вполне обоснованно! — на понимание, а получил… Нет, Рон не то чтобы осуждал Гарри — хотя, конечно, в глубине души осуждал. Нечего было вообще трогать его сестру своими лапами!.. Но что сделано — то сделано, и Джин, в конце концов, взрослая девочка. Но почему кому-то можно — а кому-то нельзя?! Он, в конце концов, тоже человек. Живой, между прочим! И они с Гермионой знают друг друга тыщу лет — между прочим, даже дольше, чем Гарри и Джинни!.. И что такого в том, что он хочет свою девушку? Да ровным счетом ничего! Нормальное, здоровое желание. А что до родителей… Это в их времена были строгие нравы, да и мама — из чистокровной семьи, не женись на ней отец при первой возможности, не видать ему её, как своих ушей. У них-то с Гермионой все по-другому…

***

      Гермионе понадобилось намного больше, чем десять минут, чтобы прийти в себя. И даже тогда гнев никуда не ушел — он кипел где-то внутри, словно в котле с плотно закрытой крышкой. Возмущение, злость, разочарование и какая-то иррациональная, совершенно ничем не обоснованная обида смешивались в гремучую, взрывоопасную смесь. Если бы только она могла забыть о том, как Малфой поймал её в падении, как надежно его руки укрывали её на метле, как крепко он держал её, прижав к себе, чтобы она снова не упала!.. Но нет, обо всем этом Гермиона помнила хорошо — слишком хорошо, и это распаляло пожар её негодования все сильнее и сильнее. Гад! Лицемерная, двуличная тварь!.. Вот как они делают это — все они, и этот его приятель тоже! Немного дружелюбия, толика участия, красивый, эффектный поступок в нужный момент — а потом только и думают, как бы отделаться от той, кто больше не интересна. Впрочем, к ней, Гермионе Грейнджер, это не имело ни малейшего отношения. Она не собиралась увлекаться каким-то Малфоем — еще чего не хватало!.. Она просто хотела поблагодарить, отнестись к нему, как к нормальному человеку. Какое счастье, что не успела этого сделать!.. Наверняка этот павлин вообразил бы себе невесть что!..       Злость — на ситуацию, на Малфоя, а больше всего — на себя, свою наивность и готовность верить в лучшее в людях даже тогда, когда все кричит об обратном — еще бурлила в ней, когда дверь открылась и вошел Гарри. И эта манера вваливаться без стука и предупреждения тоже невероятно раздражала!       — Стучаться не пробовал? — зло рыкнула она, одарив его недобрым взглядом. — А если бы я здесь переодевалась?       — Согласись, после стольких месяцев в палатке вряд ли я увидел бы что-то новое, — беззаботно отозвался Гарри, но заметив, что подруга не в настроении, быстро отыграл назад: — Прости, я больше не буду. Мне выйти и зайти, как положено?       — Сиди уже, — смилостивилась Гермиона. — Но в следующий раз!..       — Про следующий раз я все понял! — заверил её Гарри.       — Ты опять сбежал с занятий?       — Не сбежал, а немного задержусь! — наставительно подняв палец вверх, важно уточнил Гарри. — Надо поговорить.       — О чем?       — Дракон, Малфой, Рон, — перечислил Гарри. — В любом порядке. Выбирай.       — О Малфое и говорить нечего, — фыркнула Гермиона совсем как рассерженная кошка. И тут он!.. — Мне не хватало людей, нужны были все, кто умеет летать. Он умеет. Это все.       — Но он согласился! Согласился лететь искать дракона! И это Малфой, который собственной тени боится!       — Да ни черта он не боится! Гарри, ты говоришь о человеке, который провел Пожирателей в Хогвартс и пытался убить Дамблдора! Забудь уже, каким он был когда-то на первом курсе. Тем более, что ловить дракона никто от него не требовал. Малфою просто скучно, вот он и развлекается.       — Скучно?.. — с сомнением уточнил Гарри.       — Смертельно. Делать-то ему здесь нечего, он целыми днями… — она почувствовала, как начали гореть щеки, — книжки читает. Так что полетать на метле и выставить себя молодцом — почему бы и нет? Ничего больше там нет, уверяю тебя.       — А если я тебе скажу, что дракона выманили в Глазго?..       — Что?!       — Я говорил с Чарли. Он сказал, что глаза у него воспаленные, как после воздействия Коньюнктивитуса. А так далеко от места постоянного обитания дракона вполне могли выманить на запах самки, сам бы он вряд ли полетел в большой город.       Гермиона вздрогнула.       — Там что же, получается, еще и самка где-то есть?!       — Да нет же! Никакой самки там нет и не было. Но это и не обязательно! Если кто-то собрал… я не знаю, что там выделяют самки драконов… какой-нибудь секрет, или слизь, разлил это в Глазго, а потом ослепил дракона, чтобы он летел на запах и крушил все вокруг от боли?       — Для этого этому таинственному кому-то пришлось бы отыскать сперва самку украинского железнобрюхого в степях Украины, подобраться к ней и соскрести эту самую слизь, — с сомнением заметила Гермиона. — Тебе не кажется, что это как-то слишком? И вообще — зачем?       — Чтобы подставить тебя, конечно!       — Гарри, я не стою таких усилий. Да, я заняла должность, на которую были и другие претенденты — но такие проблемы, как с этим драконом, скорее отпугнут их, чем меня. Да и кто мог затеять такое? Диггори? Глоссоп? Диггори и на милю не подошел бы к дракону, я уверена, не то что приложить его Коньюнктивитусом, а уж Глоссоп… только болтать и умеет. И, кроме того, мы чудом смогли спустить эту историю на тормозах для магглов. Рисковать тем, чтобы открыть им факт существования волшебного мира ради того, чтобы подставить меня? Это как-то несоизмеримо, тебе не кажется?       — И все равно я думаю, что это все не просто так. Летал этот дракон где-то целый год, никто о нем и не слышал. А тут тебя назначают на должность — и пожалуйста!       — Совпадение?.. — предположила Гермиона, но по лицу Гарри видела — эта версия его не убедила. — Ладно. Я запрошу у драконологов подробный отчет по состоянию дракона. Если и в самом деле подтвердится Коньюнктивитус, тогда и будем думать. А что с Роном?       — Он хочет организовать тебе свидание. Романтическое. На Гриммо, — ответил Гарри, глядя на неё с таким явным намеком, что невозможно было не понять.       — Ох!..       Гермиона густо покраснела. Она знала это точно — горели даже уши. Нет, она знала, что рано или поздно этот момент настанет — поняла это еще в тот раз, в Норе, но… так скоро? Не слишком ли Рон торопится? Впрочем, его можно понять: он ведь ждал её целый год, да и раньше… Гермиона пыталась думать о себе и Роне— но в голову упрямо лезло совсем другое. Малфой и девушка в том кабинете — их стоны, вздохи, неприличные хлюпающие звуки. Картинки в его книге — развратные, откровенные. Тепло его тела, твердая рука на талии и горячее дыхание, обжигающее шею…       Нет, к черту! К черту. Ей нужно просто наконец сделать это — сделать самой, с Роном — конечно, с Роном, с кем же еще?! — пока гормоны не свели её с ума окончательно. Да и в той книге было очень хорошо написано: «без проявлений эротизма ум становится беспокойным и неудовлетворенным». Ну, точно про неё!.. Все дело в неудовлетворенных потребностях тела, только и всего. Как только этот вопрос решится — все встанет на свои места. И она сможет выбросить из головы все неуместные мысли окончательно и бесповоротно!       — Если ты не готова, я придумаю, что сказать Рону… — деликатно прервал Гарри затянувшееся молчание.       — Нет! Все в порядке! — решительно оборвала его Гермиона. — Если ты не против помочь, будет отлично.       Просто отлично. Прекрасно. Замечательно. Иначе и быть не может, верно?..