Дождь делает контуры размытыми. Нет больше четких теней и границ между пешеходами и их отражениями в лужах. Рю Мураками “Дети из камеры хранения”
Темная, мрачная комната была заполнена зеркалами. Свет шел только от тусклой люстры - все окна были спрятаны за плотными занавесками. Часть имеющихся зеркал была занавешена, но спокойнее от этого не становилось, ведь было отчетливо видно, как шевелится ткань, прогибаясь и струясь, словно под чьими-то прикосновениями. Если присмотреться внимательней, то во всех этих суетливых движениях ткани можно было углядеть отпечатки ладоней. Увы, не всегда человеческих. Парень сглотнул, переводя взгляд на хозяина кабинета. Тот все так же скрывал лицо в тени капюшона, а искусственно созданный в помещении полумрак и вовсе не давал ничего разглядеть. Разве что фигура у человека массивна, да на пальцах покоятся два крупных перстня. — Я сумел минимизировать последствия резкого обрыва связи. Это стоило моего времени, — мужчина постучал пальцами по массивному столу и перевел на клиента тяжелый взгляд. — Я… Я заплачу за дополнительную работу. Парень полез в сумку, но был остановлен негромким: — Не надо денег. У меня будет для тебя отдельное задание. Справишься — все так и останется, нет — боюсь, мне придется вернуть все назад. — Но, я же оплатил! Вы сказали, что все будет в порядке! — Я и не отказываюсь от своих слов. Но если ты хочешь, чтобы все было и дальше так же, тебе придется постараться, — мужчина угрожающе наклонился вперед. — Ты ведь этого хочешь? Парень замялся, опустил голову вниз, сжимая в руках ремень сумки. Почему так? Ведь было все честно, он расплатился! — Что нужно сделать? — Ничего сложного…* * *
Весь день я была задумчива. Все так и эдак вертела в голове правила из дневника и косилась на отражение. Дневник покоился в сумке, Лиса вела себя как обычно — отвлекала меня на уроках и беззлобно шутила. Что в ней опасного? Разве что ей не шестнадцать, как мне, а намного больше? Но разве это значит, что ей не хочется тоже побыть простой девчонкой? Катя чувствовала себя отлично. Наконец полностью выровнялись изменения между ней и отражением, что не могло меня не радовать. Мы даже успевали на юбилей тети Ани и сегодня снова собирались в торговый центр. Может и я что-нибудь смогу присмотреть на будущее. Блуждания наши затянулись часа на три. Мы вовсю развлекались в примерочных, подбирая друг другу экстравагантные наряды и хохоча до упада так громко, что нас даже пригрозили выгнать. Зато настроение было отличным, а под конец мы все же нашли идеальную кофту на вечер — белая, полупрозрачная, с открытыми плечами и небольшими рукавами-фонариками. Темные кудри Кати хорошо смотрелись на светлом фоне блузки, и я всецело одобряла выбор подруги. После мы завалились все в тот же кафетерий, заказали пиццу и по большому молочному коктейлю. Все это мне напоминало день, когда Катино отражение поменяли. Напряглась я еще больше, когда меня тронули за плечо. — Девушка, извините, а вы номерок не дадите? — напротив, улыбаясь, стоял тот самый парень, который помог мне тогда в троллейбусе. Точно он, потому что я еще запомнила темные волосы, да и куртка кислотно-желтая, такую не забудешь. — Я? — ошеломленно переспросила я. — Вы, вы, — молодой человек улыбнулся еще шире и пояснил: — Я еще при нашей прошлой встрече хотел его взять, но слишком торопился, а потом жалел. А сейчас иду, а тут вы — прямо судьба. Ну так что? Катя больно пихнула меня ногой под столом и сделала страшные глаза, мол, "не тупи, подруга!". Я нервно кивнула и продиктовала номер телефона. Господи, боже мой, у меня только что взяли номер и обещали позвонить! А-а-а! Парень вежливо попрощался и пожелал нам хорошего вечера, оставив ошарашенную меня переваривать произошедшее. Всю обратную дорогу Катя пыталась выпытать у меня подробности нашего знакомства, а я лишь отмахивалась, сказав, что мне стало плохо, а парень помог мне выбраться и дал воды. Не говорить же мне, что я её спасала? Подруга тут же окрестила его рыцарем, за что получила тычок в бок. Но это не помешало мне краснеть и думать о нем. Вот же… Дома Лиса хихикала и называла парня рыжим варваром. Почему рыжим, я так и не поняла, наверное, чисто из вредности, потому что ей нравилась моя реакция. Интересно, когда он мне позвонит? Как лиса, я ходила вокруг телефона. Даже бабушка поинтересовалась, уж не женихи ли мне позвонить должны? На что я, покраснев, буркнула, что нет. Лиса в зеркале засмеялась, а телефон, как назло, зазвонил именно в этот момент! — Да! — я захлопнула за собой дверь в комнату и сердито нахмурилась. — Привет! — слегка удивленно откликнулись на том конце. — Я не вовремя? Это Алекс, я сегодня у тебя номер взял. — Да, привет, прости, — я выдохнула. — Ты вовремя, да. Я как раз освободилась. — А чем занималась? — отозвались на том конце трубки. — Уроками, — усмехнулась я и плюхнулась на кровать. — Да ты, я смотрю, отличница! — присвистнул он. — Скорее, твердая хорошистка, — улыбнулась я. — А ты? — Боюсь, мне совсем чуть-чуть не хватает до хорошиста. Только одна тройка, — трагически прошептал Алекс, вызывая улыбку. — И как ты думаешь, по какому предмету? По географии! Мы проболтали весь вечер. Не было неловких пауз, разговор тек легко, и даже Лиса в оконном стекле стала благодушно улыбаться. Лишь в конце, насмешив, он признался, что забыл спросить мое имя, и предложил встретиться в субботу в парке. Кажется, у меня будет нормальное свидание! На встречу я собиралась тщательно - уложила волосы, слегка завив кончики, чуть тронула тушью ресницы и замазала предательски вылезший накануне прыщ. И, увы, это была самая легкая часть. Легкая блузка не подошла бы, мы собирались погулять на улице, но и любимый разношенный свитер я надеть не могла - вдруг зайдем куда-нибудь погреться, да и вообще это свидание. Даже если парень не увидит, во что я одета под пальто, я-то должна знать, что я прекрасна! В итоге выбор остановила на мягком, чуть пушистом голубом свитере с горлышком. На ноги сапожки на небольшом каблуке и стандартные джинсы. Покрутилась около зеркала, поймала одобряющий взгляд от Лисы и, успокоенная, поспешила в парк. Но на условленном месте Алекса не было. Я сверилась с часами и нахмурилась. Я понимаю, девушка может опоздать, но чтобы парень на первом свидании? М-да. Я разочарованно поджала губы и мысленно успокоила себя - ну, может, транспорт задержался или форс-мажор какой. На глаза опустились ладошки, и голос за спиной торжественно воскликнул: — А я тебя поймал! — А вот и нет! - возразила я и сделала шаг вперед. — Вдруг это я на тебя охотилась? — Тогда я сражен, мадам! — Алекс, а это был именно он, широко улыбнулся и протянул мне розу. — Примите сей скромный дар, как знак вашей удачи в охоте! А меня, так и быть, можете забрать в качестве трофея, — он предложил мне локоть. — Прогуляемся? — Отчего бы и нет, — ответила я, принимая приглашение и цепляясь за предложенную руку. Было приятно, безумно приятно и удивительно весело. Пока собиралась на встречу, боялась, что мы будем молчать как два идиота, но эта неожиданность разбила первый хрупкий лед между нами, и дальше беседа потекла спокойно. Да и роза в руках очень радовала — кто-то умеет радовать девушек. Погуляв по все еще зимнему парку, мы быстро замерзли и направились в кафе. Официант принес небольшую вазочку для розы, а Алекс галантно помог мне снять пальто и восхитился моим внешним видом. Причем так мило и просто, что сразу становилось понятно — искренне. Слегка смущенная от ненавязчивых комплиментов, я вновь замолчала, лишь изредка кидая на парня быстрые взгляды. Красив, красив, что сказать. Русые волосы, зеленые глаза, нос чуть курносый, но главное - улыбка. Такая яркая, что я сама невольно начинала улыбаться в ответ. — Я слишком шумный? — проницательно спросил Алекс. — Извини, когда нервничаю, начинаю говорить больше. Но! Зато только правду! Постараюсь больше тебя не смущать, — он подмигнул. — Расскажешь немного о себе? — Ага, — кивнула я и в задумчивости потеребила прядку. — Ну, мне шестнадцать лет, я учусь в тридцать седьмой школе в биологическом классе. Эм, есть подруга Катя, ты её видел, — я улыбнулась. И своевольное отражение. Но знать тебе этого не стоит. — В принципе все? — Н-е-ет, так не пойдет. Ну, хоть еще что-нибудь, — он молитвенно сложил перед собой руки. — В долгу не останусь. Чем любишь заниматься? Какие уроки в школе нравятся? — Читать, — пожала плечами я. — Немного плести и еще меньше рисовать. А из уроков, собственно, биология и английский. Иногда даже думаю еще какой-нибудь язык выучить. — Ого, круто! — Алекс забавно округлил глаза. — А я математику люблю. Ну, и в свободное время хожу на дополнительные занятия по черчению. Мы, кстати, ровесники, - он подмигнул. — И у меня есть немного проблем с английским. — Вот как, — я прищурилась и, прищурившись. наклонила голову в сторону. — На что это вы намекаете? — Что если вам нужна помощь по математике, то я к вашим услугам, — вывернулся он. — А еще я тоже люблю читать, правда, больше фантастику. Она у тебя есть? Фантастика у меня была, так что поговорить о чем было. После Алекс проводил меня до дома и выразил желание встретиться еще. Забавный и интересный. Я была не против, так что свидание в субботу плавно перетекло во встречу в среду, а уже та — в поход в кино в пятницу. Как ни странно — пошли мы на ужастик, и весь фильм Алекс приобнимал меня за плечи. Я вздрагивала, ругалась, что ни в жизнь больше не пойду на подобное кино, он уговаривал меня не закрывать глаза, и в целом, кажется, мы оба наслаждались ситуацией. А еще мы говорили. Обо всем. Он учился в лицее, собирался поступать в строительный техникум и грезил чертежами старинных зданий. И я была готова слушать его бесконечно, так увлеченно он рассказывал о памятниках архитектуры. А еще очаровательно улыбался, показывая ямочки на щеках. Мне впервые хотелось верить, что это все взаправду. И что это личный кусочек моего счастья. Мы переписывались, ходили гулять. Пару раз я даже звала его в гости, где мы смотрели фильмы или вместе делали уроки. Он помогал мне с математикой, а я ему с английским. Как-то у нас состоялся не самый приятный разговор — о родителях. Мы сидели на кухне, ждали, когда закипит чайник, чтобы сначала согреться после улицы, а уж после приступить к домашке и помощи друг другу, когда Алекс неожиданно спросил: — Ты живешь с родителями? — кивнул он на фото в рамке над столом. — С бабушкой. Она поздно приходит с работы, — попыталась перевести тему я. — А мама и папа? — не сдавался он. — Их нет, — я встала разлить кипяток по кружкам, отвернулась, пряча лицо. — Мама вышла в магазин и не вернулась. Позже бабушка опознала её тело в морге, а папа через месяц попал в аварию. Осталась только я, бабушка и мой игрушечный кот, — голос предательски задрожал. — Прости, прости, я не знал, — сильные руки скользнули по талии, Алекс прижал меня спиной к груди и поцеловал в макушку. — Давно? — Три года назад, — я прикрыла глаза, чувствуя, как под веками запекло. — Чш-ш-ш, — он утянул меня на стул и усадил к себе на колени. Принялся осторожно укачивать. — У меня вот тоже остались только папа да бабушка. А мама бросила еще в детстве, — я угукнула, не открывая глаз. — Бабушка болеть начала недавно, но вроде пошла на поправку. — Все хорошо будет у бабушки, — пообещала я, чувствуя, как он напрягся, когда заговорил о ней, и ласково погладила по плечу. — Я очень надеюсь, — шепнул он. — Я очень её люблю. Рано или поздно я должна была попасться. Привыкла общаться с Лисой, и не всегда мне удавалось сослаться на наушник. Алекс молчал, не спрашивая, а мне одновременно хотелось и не хотелось рассказать обо всем. Ну вот как я объясню? “О, ты знаешь, а у меня тут отражение самостоятельное”. И все, пиши пропало, Алекс помашет мне ручкой и сдаст в дурку. Но рассказать пришлось. В тот день я вернулась со школы поздно. Нас задержали на собрании в актовом зале, и я теперь жутко опаздывала на свидание с Алексом. Так что в в квартиру я буквально влетела и быстренько начала переодеваться. Ну правда, не в школьной форме же идти! Пока бегала переодевалась, умудрилась заехать краем рубашки в глаз и тот заслезился. Ну как так-то? Как назло, под рукой не было зеркальца, а прыгать в коридор в одной штанине уж очень не хотелось. Я зажмурила глаз и пошарила по столу в надежде найти карманное зеркальце, которое постоянно таскала с собой. Наконец, оно нашлось. Вот блин, тушь потекла. Лиса по ту сторону тихо хмыкнула и сообщила, что до встречи еще тридцать минут, из которых двадцать мне только ехать. Да что ж такое-то… Встреча прошла чудесно. Алекс встретил меня с небольшим букетом цветов и повел гулять в тот же парк, что и на первом свидании. Настроение было чудесное, мы много обнимались, а под конец Алекс и вовсе поцеловал меня в щеку. Мне казалось, что мир вокруг просто прекрасен, а лучше Саши — так я называла его, когда мне хотелось сказать ему что-то ласковое — и вовсе нет никого. А на следующий день мы поругались. Помню, как мы сидели в кафе, заказали по чашечке кофе, а тут Алекс вдруг что-то сказал, вызвавшее бурю негодования с моей стороны. Какая-то мелочь, неудавшаяся шутка, разозлила меня. Я подскочила. Резко захотелось выплеснуть ему в лицо кофе, но я сдержалась. Лишь окинула его презрительным взглядом и выскочила вон. Не хочет со мной сидеть, и не надо! Зачем же портить мнение о себе? Да и вообще это он меня вообще-то на свидание позвал. Сбросив поступивший от Алекса звонок, я гневно фыркнула и лишь ускорила шаг. Дома накатила тоска. Ну почему со мной все не так? Алекс звонил, писал кучу смсок, но мне не хотелось с ним разговаривать. Я чувствовала себя разбитой и преданной, безумно хотелось плакать, а Лиса в зеркале только и могла, что шептать успокаивающие слова. Нам обеим было плохо. И плакали мы вместе. Мне бы тогда задуматься, но мне было так больно, что никаких мыслей в голове не было. На утро обеспокоенный Алекс встретил меня у подъезда, мы поговорили, выяснили, что я все не так поняла, и помирились. Вроде. Следующая неделя была странной. Алекс казался обеспокоенным, то извинялся, то вновь нарывался на ссору. Со мной тоже творилось что-то странное. Была ли это реакция на его поведение? Не знаю. Катя, видя мое состояние, спрашивала, а так ли хорошо, что я начала встречаться с ним. И что самое страшное — утром я плакала и думала, как расстаться, а вечером с удовольствием обнималась и просила прощения за утренние истерики. Это было странно, очень странно. Это выматывало мне нервы, душу и лишало меня сил. Постоянно хотелось спать, меня то захлестывали волны любви к Алексу, то накрывало такой лютой ненавистью и отчаянием, что хоть ложись и помирай прямо тут. Я бы, наверное, так и сделала, не пробейся в моём задурманенном сознании мысль — Лиса. Она не должна плакать вместе со мной, ведь она теперь самостоятельная. Скорее, давать советы и возвращать поплывшие мозги на место. Но нет, она плакала вместе со мной и смеялась вместе со мной. Это почему-то отрезвило. — Лис, ты в порядке? — осторожно спросила я, чувствуя, как внутри вновь поднимается жалость к себе. — Какое в порядке, если Сашка дурак! — она снова всхлипнула, и у меня тоже защипало в глазах. Нет, нет, нет! Так не пойдет. — Лиса, а хочешь, мы интернет выключим, пусть мучается? — попыталась поменять вектор я. — Все равно какую-то фигню опять пишет. — Хочу, — она снова всхлипнула. Ох ты ж. Я ошарашенно кивнула и послушно вырубила инет. Мало ли, а Саше потом объясню, если сама разберусь. Лиса никогда не плакала. Не вела себя как шестнадцатилетняя девчонка, чьим отражением и являлась. Наоборот — всегда вела себя разумно и, если что, остужала мой пыл. И такое её поведение сбивало с толку. Что, черт возьми, происходит? Я настороженно глянула на отражение — та самозабвенно жалела себя, едва успевая вытирать слезы. Сделала к ней шаг, другой, в надежде успокоить и выяснить всё вместе с ней, но стоило мне только приблизиться, почувствовала, как меня накрывает жуткой тоской, а в глазах начинает печь. Та-а-ак, понял, принял, близко не подходить. Не факт, что мне еще раз удастся вынырнуть из всего этого. Эх, еще бы знать, из чего "этого". Я сбежала в комнату и закрыла дверь. Обеспокоенной Лисе сказала, что мне плохо и хочется побыть одной. Та вроде как поверила. Черт, что делать? До этого я могла спросить совета у Лисы, но тут, кажется, она была бесполезна. Чудо, что я вообще "пришла в себя". Сейчас нужно думать, и как можно быстрее. В инете поискать — "мое отражение ведет себя странно, что делать?" — то еще решение. Искать выход самой не вариант, как бы ни хотелось мне быть самостоятельной и крутой. Не место и не время для выпендрежа. Дневник. Эта мысль пришла неожиданно. Если там есть правила, может, там есть еще что-нибудь и о странном поведении отражения? Ну, или о причинах. Выудив тетрадь из-под подушки, я принялась лихорадочно её перелистывать. Не то, не то, не то… Заговоры, способы прохождения зеркал, зеркальные лабиринты, сны наяву, сущности… Вот! Может там что найду? Я торопливо расправила страницы и вперилась взглядом в бумагу. Шептун Зеркальная сущность, главная опасность которой в том, что она практически не видна в зеркале. Единственный след, который он оставляет на теле жертвы — тёмно-красная отметина за ухом. Сливается с внутренним голосом, постепенно поглощая и заменяя его. Получает особое удовольствие, когда доводит жертву до самоубийства. Единственный способ избавиться — оборвать канал связи в момент его торжества. Для этого приходится доводить жертву до последней стадии. Опасен. Большинство жертв погибают даже в руках опытных Видящих. Сосальщик Небольшая, маленькая тень, живущая у людей, не справившихся с эмоциями или плакавшими у зеркала. Привлекается на эмоциональный всплеск и присасывается к эмоциональному каналу жертвы. Первое время может подпитывать своего "хозяина", чтобы успешно прижиться и пустить прочнее корни в его отражении. Как только получает полный доступ и приводит жертву в состояние эйфории, резко бросает его в пучину отчаяния. Питается эмоциональными выбросами жертвы, создавая эмоциональные качели — горе-счастье, любовь-ненависть. Ему безразлично, какие эмоции вызывать, лишь бы человек был в состоянии их испытывать. От полученной пищи жиреют, заполняя собой все пространство зеркала, и показывая жертве идеальную или не идеальную картину себя. Если вовремя не оборвать их связь и не выровнять качки, человек заканчивает в психиатрической больнице, а Сосальщик идет искать новую жертву. Способ борьбы — обрыв корней, проникших в отражение. Самостоятельно не производится. Пожиратель снов Не засыпай перед зеркалом. Грань во сне слишком тонкая, и твои сны могут проникнуть за стекло. Если их учует Пожиратель снов, ты больше не увидишь их никогда или увидишь лишь кошмары. Попавшему в сети Пожирателя снов постоянно хочется спать, с течением времени положение усугубляется. Засыпает в любом положении. Обращаться за помощью к врачам бесполезно — несмотря на постоянный сон, налицо все признаки бессонницы, из-за чего выписывают снотворное. Смерть во сне одна из самых легких. Способ борьбы — не дать человеку спать до нескольких суток, а затем уложить снова перед зеркалом. Стоит отметить, что зеркал они боятся, так как напитавшийся снами Пожиратель снов вполне отражается в зеркале в ночное время, вызывая у жертв неконтролируемый ужас. Нарцисс Мерзкая сущность, поселяющаяся на левом плече человека. Искажает внешность человека, заставляя постоянно смотреться в зеркало. Возникает патологическая потребность в любовании собой. Как ни странно, весьма безобидная сущность, если не подходить близко к зеркалу. Если же нарцисс доходит до той стадии, что начинает целовать зеркало, тот тут сущность его поглощает, забирая полный контроль над телом. Лечение после этого невозможно. Основной метод борьбы — увезти жертву на природу, отобрать камеру, телефон, все то, что имеет отражающую поверхность и увлечь чем-нибудь другим. Связь на расстоянии сохнет, однако человек после становится более легкой добычей для других сущностей. Были зафиксированы случаи образования симбиоза между жертвой и Нарциссом. Так, так, так. Со сном проблем нет, а вот эмоциональные скачки присутствуют. Я еще раз перечитала определение сущности и поморщилась. Сосальщик. Даже название мерзкое. Но вот способ борьбы. Самостоятельно не производится. Это плохо, очень плохо, но я понимала, почему так — стоит мне приблизиться к Лисе, как я сама зареву или засмеюсь от беспричинного счастья. Мда… Кто виноват и что делать? А самое главное, кого звать меня спасать? Бабушке объяснять все вот это не вариант, Кате — так тем более. Точно знаю, что она у меня впечатлительная и даже если поверит, то помогать не рискнет. Бегать искать кого-то на сторон? Не одна же я Видящая в городе, судя по тому, что кто-то поменял отражения моей подруги и той старухи. Беда. Оставался только Алекс, и я понятия не имела, как убедить его мне помочь и что сказать, чтобы он мне поверил. Да и как он эти корни будет обрывать — вообще отдельный вопрос. Мне пришлось писать записку с объяснениями Алексу на бумаге, потому что все мои попытки поговорить по телефону закончились полным крахом. Я то признавалась в любви, то проклинала. Как Алекс не послал меня, удивляло и меня саму. Со стороны я, скорее всего, казалась сумасшедшей. Переписывать приходилось раз пять. Меня попеременно накрывало, отчего бумага заливалась слезами или написанное перечеркивалось напрочь. Вот что получилось в итоге. "Извини, что в последнее время между нами происходит что-то странное. Мне стыдно за свои истерики и постоянные перемены в настроении. Спасибо, что ты рядом. Но сейчас мне понадобится твоя помощь. После этого я тебе все объясню и мы дальше решим, как нам быть. Мне не к кому больше обратиться. Пожалуйста, поверь мне. И, если ты согласен, то ничему не удивляйся. Не могу объяснить все на бумаге, но могу пообещать, что вреда это никому не принесет. Пожалуйста, поверь мне. Я не справлюсь одна". Мы встретились перед моим домом. Дежурное зеркальце с Лисой я брать не стала, от чего думалось мне чуть свободнее. Кивком поприветствовав подошедшего Алекса, я, зажмурившись, отдала записку и торопливо отступила на шаг. Рядом с ним, как с катализатором, меня тут же захлестывала волна противоречивых эмоций. Алекс быстро прочитал записку, бросил на меня скептический взгляд и принялся читать снова. Я зажмурилась, мысленно молясь. Поверь мне, пожалуйста! Мне не к кому больше обратиться! Второй раз он читал медленнее, вдумчивее, шевеля губами. Я видела, как он хмурится, и кусала в волнении губы. Наконец он снова недоверчиво посмотрел на меня: — Что мне нужно будет сделать? — Я… Я все объясню, — на миг я облегченно выдохнула и затараторила: — Тебе надо будет мне н-немного помочь. Давай зайдем в подъезд, и я там тебе расскажу? Алекс кивнул и последовал за мной. Ох, вторая часть ничуть не легче. — Моё отражение… В зеркалах живут различные сущности, — начала я. — Я их вижу. Не все они дружелюбны, и одна из них поселилась на моём отражении. Её надо убрать, потому что из-за нее и происходит вся эта фигня, — махнула рукой, пытаясь объединить все произошедшие недавно странности. — Я не могу сделать это сама. И поэтому мне нужна твоя помощь. Мы стояли на лестничном пролете между четвертым и третьим. Я не сводила с Алекса глаз, боясь увидеть на его лице признаки недоверия или отвращения. Но тот лишь серьезно слушал меня и озадаченно хмурился. Ну да, представляю, что ему нужно понять все то, что услышал. А я, признаюсь, от волнения объяснила не очень внятно. — Но я-то не вижу их, — осторожно возразил он. — Как смогу тебе помочь? — Я все объясню. Эта сущность, она... М… Она пустила "корни" на моем отражении и влияет на настроение. Поэтому и были эти истерики и все остальное, — смущенно отвела взгляд. — Я видела, где они находятся, — и правда, я потратила вчера больше часа, чтобы рассмотреть толстые черные жгуты, которые уходили под кожу Лисы, слегка извиваясь под ней. Жуткое зрелище. — Тебе нужно будет только их оборвать, хорошо? — Хорошо, — Алекс кивнул. — Для этого нужно будет сделать что-то особенное? — Нужно будет удержать меня, — серьезно кивнула. Вчера я пробовала сама хотя бы дотронуться до этих жгутов под предлогом рассматривания родинки, но Лиса гневно отбила мои руки. — Я буду держать отражение, но она влияет на меня, когда нахожусь слишком близко к ней нахожусь, что-то может пойти не так. А еще нам надо будет стоять в соляном кругу, а рвать ты будешь голыми руками, шепча молитву, — добавила я. — Ты знаешь молитву? — Знаю. “Отче наш” подойдет? — помолчав, ответил парень. Не думаю, что он прям так мне поверил, но почему-то согласился помочь. — Да, думаю, да. Больше ничего толкового придумать я не смогла. Круг должен был не дать, если что, убежать отражению куда-то далеко, а молитва — это единственное, что могло подействовать из уст Алекса. Все заговоры были бы бесполезны, потому что он не Видящий. — Давай попробуем, — нервно улыбнулся Алекс. — Давай, — не менее нервно откликнулась я и улыбнулась. — Спасибо. Мы поднялись на шестой этаж. Чем ближе мы были, тем четче я начинала ощущать Лису. Наверное, мне повезло еще тем, что я дала некоторую свободу отражению и вдалеке от нее начинала мыслить почти нормально. Каких мне только усилий стоило уговорить ее сегодня остаться "дома" и не идти за мной. Пришлось делать упор, что Алекс — мой парень и я хочу с ним вдоволь нацеловаться — благо, настроение у Лисы с утра было самое что ни на есть радужное. Перед входом в квартиру я остановилась и вновь развернулась к Алексу. — Ничему не удивляйся, не давай мне выйти из круга, и если все пойдет наперекосяк, просто тащи туда, где нет отражающей поверхности. Мы что-нибудь придумаем. И подыграй мне, ладно? В квартиру мы зашли осторожно. Я приобняла Алекса, чувствуя, как мне все больше хочется обниматься и нежиться в состоянии безграничного счастья. Мурлыкнув, я подмигнула Лисе и шагнула в соляной круг перед зеркалом, утянув Алекса за собой. — Скажи, я красивая? — я скинула куртку, небрежно отбросив на пол, и откинулась спиной на грудь Алекса. — Да, конечно! — неловко включился он в игру. Я чуть прищурилась, настраиваясь на Лису и стараясь разглядеть черные корни Сосальщика. Ага, вижу. За ночь щупальца стали еще толще, два из них вольготно раскинулись на плечах, а третий присосался к ключице, протягиваясь под кожей прямо к сердцу. Ну и жуть. Я чуть повела плечами и притянула голову Алекса к себе. — Плечи, — шепнула я, проводя руками по ним и на несколько секунд останавливаясь на местах крепления жгутов. — И ключица, — я коснулась груди напротив сердца и провела пальцами выше. Лиса в зеркале безропотно повторяла все движения, словно красуясь перед Алексом или же лаская мерзкие щупальца. Не знай я, что происходит, это бы выглядело как неумелое соблазнение. — Ну что, милый, — я слегка коснулась его губ, видя, как Лиса удовлетворенно кивает. Глаза у нее при этом были шалые, зрачки расширенные, как у заправского наркомана. — Попробуем? — Ты же знаешь, я всегда за. Алекс приобнял меня за плечи, носом потерся о скулу, я прогнулась в спине, якобы в попытке быть ближе, а на самом деле стараясь оказаться поближе к зеркалу. — Давай! Мои ладони беспрепятственно прошли сквозь зеркало, я схватила Лису за руки и дернула на себя. Та беспокойно задергалась, а меня поглотило волной беспричинного наслаждения, да такой, что я невольно застонала. Но потом Сосальщик явно опомнился, и меня хлестнуло такой болью, что я чуть не выпустила руки Лисы и не рухнула на пол. Быстро сориентировавшись, Алекс одной рукой ухватил меня за талию, не давая упасть, а второй дернул первый корень, сидевший в правом плече. Тело прошило болью, Лиса в зеркале страшно закричала, а я сквозь мутную пелену наблюдала, как отражение Алекса все тянет и тянет черный извивающийся жгут из моего отражения. Мерный речитатив молитвы набатом отдавался в голове. Лиса в зеркале шипела и извивалась, обжигая меня через связь то лютой ненавистью к Алексу, то бескрайней любовью. Я грозилась убить его, выгоняла вон, слала к чертям и шипела разъяренной фурией. Я ластилась к нему, обещая ночи, полные наслаждения, лишь бы он прекратил эту муку. Самым болезненным был жгут у сердца. То и так уже билось заполошно, словно не в силах вынести непрекращающийся каскад боли и скачки эмоций. Руки дрожали, я с трудом удерживала Лису, и когда Алекс в нерешительности замер, лишь хрипло прошептала: "Быстрей", буквально давая согласие на новый виток боли. Сосальщик в зеркале закричал. Громко, пронзительно, забился в агонии, делаясь видимым, и заставляя Лису тоже мучиться в судорогах. В её глазах на миг мелькнуло прежнее сознание, а затем она захрипела и рухнула на пол. Последним, что я запомнила, был медленно тающий в руках Алекса черное чупальце. В себя меня привели похлопывания по щекам. Пока еще слабые, но, судя по напряжению в голосе зовущего меня парня, грозившие перейти в ощутимые. Я замотала головой и попыталась открыть глаза. Алекс тут же перестал хлопать и поддержал меня за плечи, приподнимая с пола — Ты как? — Отвратительно, — честно ответила я и наконец открыла глаза. — Что-то произошло, пока я была без сознания? — Нет, как только ты упала, я дотянул эту гадость до конца и попытался привести тебя в чувство. — Ты их видел? Эти корни? — заинтересовалась я. — Да. Как только брал в руки, видел, — негромко ответил Алекс. — Черт, Лиса! — я дернулась в обнимающих меня руках и торопливо посмотрела в сторону зеркала, ища отражение взглядом. Та нашлась быстро — сидела, привалившись к плечу зеркального парня. Увидев, что я наконец обратила на нее внимание, она слабо помахала мне ручкой. — Ты как? — первым делом поинтересовалась я. — Кажется, голос сорвала, — хрипло ответила она. — Но в порядке. Передай Алексу спасибо. Я вновь перевела взгляд на него: — А Лису ты видишь? Тебе спасибо от неё, да и от меня тоже. — При чем здесь лиса? — переспросил Алекс. — У тебя живет настоящая лиса? — Что? Нет, — я хихикнула. — Я Елисавета, но лучше просто Лиза, а мое отражение, чтобы отличать нас друг от друга, Лиса. Так понятно? — Да, то есть нет. Черт. Про имена понял, а вот отражение твое такое как и всегда было — Алекс нахмурился. — Со стороны было только видно, что ты чуть не провалилась в зеркало, да и эти корни, когда я их вытаскивал. В жизни бы не поверил, что такое возможно… — чуть тише пробормотал он. — Я тоже, — откликнулась я и завозилась, пытаясь встать. — Спасибо, что воообще мне поверил. Нечего тут в обнимку лежать, скоро бабушка придет. Лиса в зеркале предпочла остаться сидеть. Ну да, ей-то что. — Да я не то чтобы сразу поверил. — покачал головой парень. — Но увидев это сложно отрицать что-то. Ну и пожалуйста. Не скажу, что часто, но обращайся. И, может, теперь расскажешь, как вообще это все произошло и как давно ты об этом знаешь? — Это долгая история, — я вздохнула. — Давай соль с пола уберем и сядем пить чай, а то голова кружится немного. Чай заваривала на автомате — себе зеленый с персиком, Алексу черный с бергамотом. Надо же, выучила, какой он любит. Было несколько страшно рассказывать о том, как все произошло, словно признаваться — да, со мной что-то не так. С другой стороны, он только что помогал мне расправится с зеркальной тварью. По-моему, его будет сложно чем-то удивить. Усевшись напротив, я обхватила руками кружку чая и смущенно улыбнулась. — Не знаю, с чего начать. — Ты, — начал Алекс, — С детства видишь, эм, существ в зеркалах? — Слава богу, нет! — воскликнула я. — Да и существ я толком не видела, только вот свое отражение, шибко самостоятельное, — Лиса в оконном стекле хмыкнула, чем заработала мой недовольный взгляд. — А вообще меня током ударило, чайник в руках задымился. По-дурацки вышло. Ну и с тех пор я стала видеть, что моё отражение живет своей жизнью. Мы с ней договорились, хотя она и пугала меня поначалу. — А эта штука, — задумался он. — Как эти щупальца на тебе оказались? — Это зеркальная тварь. Сосальщик. И я, честно, понятия не имею, — призналась я. Лиса на кухонном стекле тихо кашлянула, привлекая внимание. Я повернулась к ней. — Просто так мы не могли подцепить. И, боюсь, последним, что я помню в адекватном состоянии, было зеркало, — отражение поморщилось. — А потом меня так шибануло этой тварью, что в голове сплошная каша. Ты, золотце, часом, ничего не открывала? — Ой… — Чего "ой"? — переспросил Алекс. — Она тебе что-то сказала? — Ой, потому что я, кажется, сама виновата в произошедшем. Открыла зеркальце с заключенной в нем сущностью случайно, — вздохнула я. — Вечно какие-то приключения нахожу. — Иди сюда, приключеница моя, — он ласково улыбнулся и притянул меня в объятья. — Я за тебя очень испугался и безумно рад, что сейчас все хорошо. Я зажмурилась, пережидая прилив нежности. Боже, как мне повезло... — Спасибо, Саш. Я радовалась, что могла поделиться своим секретом с Алексом. А особенно была рада тому, что была понята и принята. Я была так счастлива, что мне казалось, что я всё ещё нахожусь под действием Сосальщика. Но я точно знала, что мы его уничтожили. И это "мы" грело мне сердце. Было прекрасно, что хоть перед кем-то я могу быть собой в полной мере. Хихикать над шутками Лисы, не скрывать взгляда на зеркало и спокойно объяснять, если отражение вдруг что-то говорит. Однако после случившегося Алекс стал каким-то дерганым. Я все чаще ловила на себе его тоскливый взгляд или грустные улыбки. Можно было бы подумать на мою "странность", но пара ненавязчивых вопросов дали мне понять, что это не так. На прямые вопросы он отшучивался, делая вид, что все в порядке, но и я, и Лиса видели, что что-то не так. Было решено подождать, все же если захочет — расскажет, а если нет, то нет. Ждать оказалось недолго. Алекс пришел ко мне домой, как обычно. На сегодня договорились разобраться с геометрией, но сначала заглянули на кухню. Уселись пить чай, но он даже не притронулся к кружке. Мне даже показалось, что он побледнел, и я уже хотела спросить, не заболел ли часом, но он выпалил раньше: — Лиз, я должен кое в чем признаться. Пожалуйста, выслушай меня сначала, хорошо? Я кивнула. Не похоже на тривиальное признание в любви, которое, каюсь, я тоже ждала. И что могло быть, в общем-то, причиной волнения. Но нет, слушаем. — Я знал, что ты видишь отражение, еще до того, как ты мне сказала. Вся эта история связана с зеркалами. Ты мне очень нравишься, честно, — он вскинул голову и виновато посмотрел на меня. — Запомни эту мысль, пожалуйста. И я не вру. Помнишь, я говорил про бабушку? — я кивнула, побуждая его говорить дальше. — Мама ушла от нас, папа после этого тоже не сильно со мной возился, и я почти все время жил у бабушки. Все детство, всю школу. Отец опомнился только год назад, и мы не сильно ладим. Мама приезжает редко. Правильнее даже сказать, почти не приезжает. Я ей не нужен. Да и, вобщем-то, никому, кроме бабушки, и не нужен, — он грустно улыбнулся. — И… И когда она заболела, я очень испугался. Я понимал, что бабушка уже старенькая, в больнице сказали, что бывает такое, что она должна пойти на поправку, но она все никак не выздоравливала. Я бегал по врачам и боялся, что она умрет. И тогда я останусь один. Кому я нужен — у родителей свои семьи, а у меня только бабушка, — он на мгновение прервался, переводя дыхание. Было видно, что ему нелегко говорить об этом, почти что раскрывать передо мной душу. — И когда ко мне в больнице подошел человек и предложил вылечить её и даже немного омолодить, я согласился. Бабушке с каждым днем становилось все хуже, а он предлагал помощь и даже обещал не брать с меня полную стоимость, потому, что я школьник. Он, — Алекс поморщился. — Он сказал, что поменяет отражения, бабушкино и молоденькой девочки. Что той ничего не будет, организм молодой, а бабушке станет легче. И ей действительно стало легче. — А потом вмешалась я, — тихо добавила я, опустив взгляд на кружку с чаем. Вот, значит, как. — Бабушка в порядке? — Да. Да, он сказал, что скорректировал последствия, но это тоже не бесплатно. И потребовал с меня познакомиться с тобой, завязать отношения, а потом привести к нему. — И зачем ты мне это говоришь? — поинтересовалась я. Внутри предательски дрожало, до боли не хотелось верить, что все это было подстроено. — Чтобы я пошла добровольно? Чтобы я помогла тебе расплатиться? Очень хотелось встать, уйти или же, наоборот, выставить Алекса за дверь. Заснуть и проснутя, словно этого разговора никогда не было. Но я обещала выслушать до конца. — Я говорю, потому, что ты мне нравишься. Я хочу быть с тобой честным. Я думал, мне придется заставлять себя встречаться с тобой, что буду злиться из-за того, что моя бабушка чуть не пострадала. Но ты ведь не просто так меняла, да? — Нет, — покачав головой, ответила я. — Если бы я это не сделала, моя подруга Катя в скором времени бы умерла. Алекс выдохнул, видимо, убедившись, что тот человек ему действительно врал. А, может, и мне врало отражение. Сейчас не узнать, а проверять тогда, случится ли что-либо с подругой, явно было не лучшее решение. — И что теперь? — уточнила я, пытаясь не расплакаться. — Не знаю. Я бы хотел и дальше с тобой встречаться, — решительно произнес Алекс. — И если ты не согласишься, я не потащу тебя никуда. Я не подонок какой-нибудь. Скажу, что приложил все силы, но ты меня отшила. Но мне бы не хотелось, чтобы ты меня отшивала. Я не знала, что отвечать. В голове одновременно бились мысли, что он не сам решил, да и вообще оказался тем, по чьей вине Катя оказалась в опасной ситуации, но, с другой стороны, он честно признался во всем и даже помог мне, а не сдал тому человеку. — Я… Мне надо подумать, хорошо? — в итоге произнесла я и поднялась из-за стола, чтобы скрыть смятение. Алекс тоже вскочил. — Да, я понимаю. Я, наверное, пойду тогда? — Угу. Мы вышли в прихожую, и Алекс вдруг хлопнул себя по лбу. — Я понимаю, что сейчас не тот момент, но ты мне книжку обещала дать почитать. — А, да, — я кивнула и поманила его за собой. Да, ситуация непростая, но это не повод выставлять вон. Хотя, может, он просто заранее искал повод еще встретится. — Не помню, что ты хотел взять, так что выбирай. — Спасибо, — он склонился над книжной полкой. Хороший ведь парень, интересный и действительно мне нравится. Может, мы и разберемся в итоге, а пока мне до слез обидно и больно. — Вот. Он ткнул пальцем в бирюзовую обложку. — Неестественные причины про что? — Записки судмедэксперта, — ответила я, и он тут же потянул книгу на себя. — Осторожнее! — неустойчивая книжная конструкция накренилась и с грохотом обрушилась. Рухнуло почти все. Особого порядка у меня никогда не было, так что, раз нарушив хрупкое равновесие, можно было разрушить все, что, собственно, и произошло. На полу оказались книги, тетрадки, ручки, украшения и прочая мелочевка. Вздохнув, я опустилась вниз, поднимая все это добро обратно. — Прости. Алекс присел рядом собрать, но я махнула рукой. — Потом уберу нормально. Заодно порядок наведу. Иди, — я сгрудила остатки на стол. — Хорошо. Ты напиши мне, как все решишь, ладно? — Ладно. Закрыв за ним дверь, я прикрыла глаза. Ну и ситуация. Что делать, что думать? И верить ли вообще? Хотелось разбить что-нибудь, но это явно не лучшее решение. Лиса в зеркале тихонько кашлянула, привлекая внимание: — Не думай прямо сейчас. А то пошлешь его на эмоциях. — А, может, я и хочу послать? — откликнулась я, возвращаясь в комнату. Надо было расставить все по местам, заодно и привести в порядок мысли. — Тогда бы ты с ним не церемонилась и не разговаривала бы, — резонно заметило отражение. — Ты вообще на редкость спокойная, что ли? — Так и скажи, пришибленная, — грустно усмехнулась я. — Нет, ты просто уравновешенная. И привыкла думать головой, а не эмоциями. А сейчас тебе обидно. — Не то слово, — я выровняла книги стопочкой, раскидала ручки по органайзеру, сдвинула мелочевку в угол и плюхнулась на кровать, прижимая Рыжика к себе. — Я думала, я ему нравлюсь. По-настоящему, понимаешь?. И что познакомился он со мной не по указке, а потому, что я интересная. — Но ведь он сразу сказал и сказал, что ты ему нравишься. Так от чего тебе обиднее: от того, что он связан с тем человеком, который поменял отражения, или от того, что тобой заинтересовались лишь из выгоды? — Знаешь что, я не хочу об этом думать, — буркнула я. — Ты и так знаешь ответ, — пожала плечами Лиса. — Но так и быть, не буду докучать. — Спасибо. Общение наше с Алексом стало напряженным. Я дергалась от того, что не знала, можно ли ему доверять или это еще один продуманный ход, а он явно пытался не провоцировать меня и не затрагивать опасные темы, отчего общение "подвисало". Я не знала, какое решение принять, понимала, что Лиса права и я больше злюсь на то, что не интересна сама по себе. Но с другой стороны, я ведь нравлюсь ему не только за красивые глаза. А он? Он мне нравится? Я замялась, поняв, что кручу в голове эту мысль. Вроде да… Когда мы снова встретились с Алексом, он был очень рад. Нерешительно обнял меня, но зато улыбнулся так ярко, что я поняла, что зря сомневалась в том, действительно ли ему нравлюсь. Под глазами его красовались черные круги, так что я даже удивилась. Неужели он так волновался? — Ты не спал, что ли? — Я? Не, просто чего-то кошмар сегодня приснился, — Алекс пожал плечами. — Бывает. — Бывает, — согласилась я. — Слушай, а насчет того человека. Ты знаешь, что ему от меня надо? Он сказал, зачем меня нужно привести? — Нет. Сказал просто привести, и все. Может, хотел предупредить, что в его дела лезть не стоит? Или познакомиться и предложить сотрудничество? — Я не знаю. Просто это странно. Ты ведь мог просто узнать мой адрес, и он сам мог ко мне прийти. — А он знает, — внезапно выдал Алекс. — Он мне его сказал тогда, но я посчитал, что если встречу тебя около твоего дома, это будет странно, и пошел за тобой в "Зарю". — Чего? — ошеломленно переспросила я. — Ты сейчас серьёзно? А откуда? А имя у него есть? Черт, это же жутко. — Есть уж наверное, но он мне не представился, — Алекс подсел ближе и приобнял за плечи. — Мне к нему придется сходить, чтобы отчитаться и послать на фиг. Нужно только денег поднакопить, чтоб расплатиться. Я на работу устроился. — А куда? — позволила перевести тему я. У меня будет потом время обдумать все это. — Куда-куда, — усмехнулся он. — Грузчиком в магазин. А знаешь, я еще… Мы вновь разговаривали, и уже от этого мне было хорошо. Оставалось надеяться, что я не ошиблась в нём. А на следующем свидании, в кино, он уснул. Положил мне голову на плечо и уснул. Весь фильм я старалась сидеть неподвижно, чтобы не разбудить его. И он так забавно хлопал глазами, не понимая, где он, когда проснулся, что я лишь тихо посмеивалась. Лапочка же. Мы стали меньше видеться по вечерам, потому что он работал, а когда виделись, выглядел до того усталым, что я старалась выбирать места, где можно было спокойно посидеть. Сама тоже искала подработку, но пока ничего толкового не находилось. Разве что листовки раздавать, но об этом уж точно надо будет ба предупредить, потому что это большая часть дня на улице и, как следствие, не дома. А она волноваться будет. Почему мне хотелось помочь Алексу — не знаю. Наверное, это была своеобразная благодарность за то, что он признался, ну, и не привел к непонятному мужчине. Хотя тот факт, что тот знает мой адрес, меня существенно напрягал. С другой стороны — если он такой же Видящий, как и я, то он мог отвязать свое отражение. Оно могло следить за мной, а я об этом даже не узнала бы. Жутковато. С бабушкой вышло довольно просто. Я соврала, что приглядела кулончик и хочу заработать на него сама. Та поохала, что я собралась ранней весной стоять на улице, но пустила, сказав, что я становлюсь взрослой. Собрать нужно было порядка восьми тысяч — столько Алекс заплатил за первый сеанс. С нашими силами собирать пришлось бы долго, но можно же делать вид, что я пока не поддаюсь на уговоры парня и не собираюсь, как собачка, следовать за ним в стан врага. Работала я в итоге по вечерам. Мерзла жутко, но работа была почасовая, так что тем дольше, тем лучше. Главное, не заболеть. В один из рабочих дней позвонил Алекс, голос его был тревожным. Он что-то рассказывал про работу, но я чувствовала, что это не то, что его тревожит. — Саш, что случилось? — я зашла в небольшую пекарню и заказала себе кофе. И согреюсь, и взбодрюсь. Зажимая телефон между плечом и ухом, расплатилась, подхватила свой стаканчик и ушла в самый дальний угол помещения. — Я же слышу по твоему голосу, что что-то не так. — В общем, если коротко, то в последнее время мне постоянно хотелось спать. Да, я иногда засиживался до часу ночи, а то и позднее, но чтобы засыпать на уроках — такого не было. И чтобы вскакивать с криками — тоже. Я уже и в игры на компе перестал играть, ну, потому, что если тебе раз за разом снятся кошмары, ты начинаешь исключать все, что может их спровоцировать. А еще круги под глазами, словно я не спал всю неделю, а не четыре несчастных дня. Да я еще и работаю, и вроде все понятно, но… — он вздохнул. — Я бы не говорил тебе, но я боюсь зеркал. Не после того, что увидел, а словно в нем мои кошмары оживают. И я в нем что-то видел, ночью. Ты… ты не могла бы проверить, может, что-то есть? — Оу, — удивленно выдала я. — Да, я могу. Но только если поздно вечером заскочу, хорошо? Я пока занята. — Хорошо, — он в трубке облегченно выдохнул. — Буду ждать. Сбросив вызов, я переглянулась с Лисой. Может, у него просто кошмары из-за того, что я его привлекла на помощь? С другой стороны, он бы действительно не стал бы мне просто так звонить. Ладно, разберусь на месте и буду надеяться, что это не дурацкий предлог пригласить меня к себе на ночь, иначе в таком случае я точно с ним разругаюсь. Открывший мне дверь Алекс выглядел, мягко говоря, не очень. Глубокие темные круги под глазами, чуть мутный взгляд. Видно было, что он пытался привести себя в порядок, но не сильно в этом преуспел. Это сводило на нет мою теорию о том, что он действительно просто устал. — Папы нет, он в командировке, я сегодня один. Ты извини, я только проснулся, но все равно такое ощущение, что сил нет. Заходи, — он посторонился. Пока я снимала верхнюю одежду, краем глаза рассматривала отражение Алекса в зеркале. Вроде ничего необычного. Дома я перечитала дневник и ещё раз посмотрела описания существ — почти идеально подходил “Пожиратель снов”. Оставалось уточнить несколько моментов. Мы прошли в зал, я села напротив Алекса и сходу спросила: — Саш, ты спал напротив зеркала? — Нет, — он недоуменно нахмурился. — А когда ты вещи уронил у меня на столе, в зеркальце случайно не посмотрелся? — Не помню, — Алекс пожал плечами. — Может, и смотрел, а что? — Что мне стоило убрать зеркала обратно в тайник. Мы с тобой два сапога пара, — я вздохнула. — Есть шанс, что ты словил небольшую гадость на свое отражение, когда посмотрелся в то зеркальце. Где ты еще мог подцепить эту пакость, я не знаю. Ты, говоришь, что-то видел? — Да, ночью. Пойдем на кухню, там расскажу и кофе выпью. А то спать хочется невозможно. — Пойдем. И до ночи не спи. Попробую посмотреть и, если что, убрать. Как выглядел? — Не скажу, честно. Разве что только жуткий и глаза алые, — Алекс положил себе в чашку две ложки кофе, подумал и добавил третью. Залил кипятком. — Ты же сказала не спать. — Ага. В итоге мне все равно пришлось вытаскивать его гулять, иначе он засыпал буквально в любом положении. На свежем воздухе он чуть взбодрился, но стаканчик кофе в пекарне ему все равно пришлось купить. Мне нужно было хоть немного ослабить действие Пожирателя, чтобы иметь небольшое преимущество перед ним. Пока я изматывала Сашку, я заставляла слабеть и его. А чем Пожиратель будет слабее, тем лучше. Лиса предупредила, что он будет испытывать и меня, но я была почти готова к этому. Спать укладывались в десять. Довольно рано, но Саша начал засыпать чуть ли не стоя, и я сжалилась. Напротив кровати, на столик, поставила настольное зеркало, которое пришлось купить, а сама села в ногах, чтобы не попадать в зону видимости. — Лиз, ты если что буди, хорошо? — попросил Алекс. Он уже лежал в кровати, укрывшись одеялом, и отчаянно пытался держать глаза открытыми. — Обязательно, — подтвердила я. — Засыпай, все будет хорошо. Было неловко оставаться один на один с парнем, но я старалась воспринимать его отстраненно, как врач своего пациента. Или как специалист клиента. Такими темпами мне скоро реально можно будет открывать клуб помощи. Ой, не-не-не! Не надо мне такого счастья. Алекс быстро уснул. Я устроилась поудобнее, приготовилась наблюдать — надо было и самой кофе выпить, мало ли, вдруг ошиблась и придется сидеть, караулить всю ночь. Но я ошиблась, хоть и не в своих предположениях. Почти час не сводила взгляда с зеркала, боясь упустить хоть что-то, Лиса наблюдала из оконного стекла. Но мы все равно пропустили момент, когда светлая поверхность зеркала вдруг потемнела. Алекса выгнуло на кровати, он глухо застонал, заскреб скрюченными пальцами по простыням, явно силясь проснуться. Но я знала, что у него не выйдет. Хоть немного, но мы заставили помучиться эту тварь, не давая Алексу спать, и она не собиралась выпускать жертву из своих объятий, не получив своей дозы. Главное, чтобы она была увлечена процессом и у меня появился шанс избавиться от нее раз и навсегда. Зеркало потемнело еще сильнее, становясь непроницаемо-черным. В глубине его что-то низко заворчало, а затем поверхность его пошла буграми. По комнате волной разлилось ощущение опасности. Я невольно отпрянула, не сводя глаз с зеркала, когда из него практически взметнулись темные туманные ленты. Они протянулись к мечущемуся на кровати парню, оплели его по рукам и ногам, мгновенно подтаскивая ближе. Я дернулась вперед, перехватывая Алекса и слегка замедляя движение. Как же хорошо, что между кроватью и столом есть пространство. Ленты жутко краснели в местах прикосновения к коже. Я видела, как по ним, пульсируют, устремляются к зеркалу золотистые сгустки. Мир вокруг меня вновь выцвел, замирая на грани между реальностью и зеркалом. Алекс вновь застонал, и я дернулась вперед, хватаясь за первую ленту. Я тону. Толща воды надо мной смыкается, а неподъемная тяжесть тащит меня на дно. Вода черная, непроглядная. И я бьюсь, молочу руками и ногами, но поверхность вновь отдаляется от меня. И в этот раз папа не подхватит меня на руки. Потому что его нет. Меня пробило разрядом тока, грудь сдавило, и я с трудом различала комнату перед собой. Казалось, что легкие полны воды, я задыхалась и все пробовала разорвать эту мерзкую ленту. Наконец она рассыпалась прахом в моих руках. Я пыталась перевести дух, глотая открытым ртом воздух, словно действительно только вынырнула из-под массы воды. Мир вокруг уже был не серым, а черно-белым, а от того взгляд ярко-алых глаз из зеркала пробирал до самой сути. На мне не было амулета, как в тот раз. Меня все еще трясло после первого, до жути реального видения, но монстру на это было плевать. Он нашел новую жертву. Когда ко мне устремились новые ленты, я успела лишь порадоваться, что хоть Алекса оставили в покое. Но потом мне стало не до него. Видения, все ужасы, бывшие реально и выдуманные, всплывали сейчас передо мной. Мама тихо плачет в уголке, а кот, наш маленький кот, которого папа завернул в чистое полотенчико, больше не шевелится. Это я забыла закрыть балкон. Это из-за меня он упал. Это я. Я. Я виновата! В квартире темно, мне давно уже пора спать. Но я точно знаю, что под кроватью кто-то есть. Он ворочается, заставляя дощатый пол противно скрипеть, и я прячусь под одеялом. Мамочка… Шепот. Тихий шепот на грани слуха. Ты ничего не умеешь… ты не справишься… и из-за тебя умрут все. Бабушка — лежит, опрокинувшись на спину, на лице кровь. Алекс — силится подняться, я пытаюсь подбежать к нему, но он кашляет, и я вижу, как струйки крови текут по его подбородку. Катя… Мама… Папа… Я в комнате. Маленькой комнате без дверей. С каждой секундой стены сдвигаются, воздуха не хватает, меня зажимает, как в тисках, и я бьюсь ладонями о стены, разбиваю пальцы в кровь, пытаясь выбраться. Монстр в зеркале торжествовал. Он уже почти не скрывался, пригвождая меня взглядом к месту. И я билась в коконе темных лент, пытаясь выбраться и вспоминая, вспоминая, вспоминая. У Кузи тогда была только сломана лапка, а мама плакала от облегчения. Он прожил ещё пять лет и ушел тихо, во сне. Монстров под кроватью не существует. На мой испуганный вопль прибежала мама и посветила мне фонариком под кровать. Там оказался только старый мяч, который перекатывался по полу от того, что я беспокойно ерзала на кровати. Катя жива, я спасла её, я смогла! Бабушка сегодня отпустила меня с ночевкой к ней, и я говорила с ней по телефону, прежде чем зашла к Алексу. А Саша, Саша жив! Я нащупала его руку и вцепилась в неё всеми силами, чтобы ощутить тепло живого человека рядом. Я не боялась маленьких комнат. Я боялась не найти выход. А выход есть всегда. Я расслабилась, позволяя стенам комнаты сдавить меня, а затем шагнула вперед сквозь них. Шах и мат. Туманные ленты таяли, оседали невесомым пеплом на одежде. Монстр в зеркале взвыл, снова протянул ко мне свои нити, тщетно пытаясь найти у меня новые страхи, но я была готова. Я держала в памяти все те светлые моменты, что согревали меня — прогулка в парке семьей, сказка на ночь от мамы, её улыбка и запах волос. Взметнувшиеся ленты я перехватила голыми руками, чувствуя, как неумолимо их жжёт. Жжение передавалось и лентам, от моих рук распозались красные пятна. Ха, выкуси! Пожиратель тоже почувствовал, забывшись, попытался выдернуть щупальца, но я держала крепко. Выжечь эту заразу к чертям! Я напряглась, вспоминая слова из дневника: — Нет больше власти ни над сном, ни над явью. Ни над прошлым моим, ни над будущим. Именем своим заклинаю, силой своей тебя выжигаю, — ленты в моих руках затрепетали, а монстр взвыл так, что задрожали даже стекла в оконной раме. — Гори, и пусть не останется от тебя ничего, кроме пепла! Лиса, наконец, смогла пробиться в зеркало и тоже перехватила пару лент. От наших рук к сущности устремились клубки рыжего пламени. Оно впивалось в плоть Пожирателя, заставляя того извиваться и выть от боли. Пламя все множилось, я чувствовала, что оно черпает силы из меня, и держалась, хотя мир перед глазами расплывался и двоился. Сколько секунд, минут, часов это длилось, я не знаю. Помню лишь то, что нити на моих руках рассыпались самыми последними, а сама я рухнула на кровать без сил. Я справилась. Мы справились. Повернув голову, я посмотрела на Алекса - лицо его разгладилось, дыхание выровнялось. Спокойный, ровный сон, вот так. Лиса в зеркале мне улыбнулась и тоже легла рядом. Да, и нам надо спать. Повернувшись на бок, я отвоевала себе уголок подушки и вырубилась. Проснулась я в объятьях Алекса. Тот осторожно гладил меня по волосам, явно не собираясь будить. М-м-м, приятно. И жутко смущающе. Распахнув глаза, я наткнулась на нежный взгляд зеленых глаз и смутилась еще больше. — Как все прошло? — тихо поинтересовался он. — Что-то было? — Ну так себе, но я справилась, — полусоврала я. Я же справилась? Справилась. А о том, что посмотрела и пережила почти все свои страшные кошмары, ему знать совсем не обязательно. — Как ты себя чувствуешь? — попыталась я перевести тему. — Лучше, чем вчера, — улыбнулся Алекс. — Только все равно спать хочу. — Потому что эта гадость все равно успела с тебя немного сил утянуть, — вздохнула я и попыталась отодвинуться. Все же негоже так с парнем в обнимку лежать, хоть и приятно, не спорю. Но у Алекса на этот счет было свое мнение. Он притянул меня еще ближе, чмокнул в нос и укрыл одеялом. Глядя на мое ошарашенное лицо, фыркнул и попросил: — Давай еще полежим? Ты наверняка тоже устала, — я кивнула. — Может, даже уснем. Я ведь просто обнимаю, все хорошо. Или тебе не нравится? — Нравится, — смущенно выдала я и спрятала лицо в изгибе его шеи. Тихонько подула. — Просто непривычно. — Мне тоже, — признался Алекс. — Но все бывает первый раз. Так что, спим? — Ага, — я чуть пошевелилась, ища удобное положение. Джинсы неудобно впивались в бок, но я уже проспала в них всю ночь, смысла переодеваться не было. Да и от того, что я в них посплю еще полчасика, ничего не изменится. Алекс чуть раскрыл объятья, позволяя мне лечь, как заблагорассудится, а после вновь притянул к себе и укрыл нас обоих одеялом. — Добрых снов, мышка, — он чмокнул меня в макушку, вызывая у меня прилив нежности и от милого прозвища, и от проделанного жеста. — И тебе, — откликнулась я, прикрывая глаза. Мне было на удивление тепло и спокойно, так что я позволила себе расслабиться и уснуть в объятьях Алекса. Кажется, все это спасение стоило того. Определенно стоило, потому что я чувствовала себя любимой, нужной и в безопасности.