***
Деймон спрятался за одной из колонн, и смотрел на тренировочную площадку. Висенья была там с несколькими безупречными и дотракийцами, она тренировалась с одним из безупречных, и он не мог отвести глаз. Его дочь была самой замечательной девушкой, которую он когда-либо видел: красивая, умная, смелая и сильная. Она была так похожа на него, что это пугало и ошеломляло одновременно. Когда он впервые увидел ее, то потерял дар речи: то, как она двигалась, как сражалась, — она была воином и обученным убийцей. То, как она дразнила своих врагов и играла с ними, очень напоминало его самого. Потом она сказала всем, что думает о них, и хотя он был очень горд, ему было больно. Деймон знал, что поступил неправильно, и хотя он не ожидал, что дочь примет его с распростертыми объятиями, он не понимал, насколько больно ему будет слышать, как она называет кого-то другого отцом. Деймон жалел, что не может поговорить с ней и сказать, как ему жаль, каким дураком он был. Он не должен был бросать Рейниру и их дочь, он должен был сказать Визерису, чтобы тот катился к черту, и уехать к своей семье. Он не должен был жениться на Лейне, его жизнь с ней превратилась в сущий ад. Еще до появления Арракса он был несчастен, его жизнь с Лейной была не такой, как он хотел. Освободившись от одной нежеланной жены, он обзавелся еще одной, и во второй он не мог винить никого, кроме себя. — Полагаю, тренировочные площадки достаточно просторны для всех вас. — Деймон напрягся, закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а затем повернулся и посмотрел на Рейниру. На ее лице появилось веселое выражение. — Полагаю, пока ты не мешаешь, ей все равно, что ты тоже тренируешься. — Я не хочу заставлять ее чувствовать себя неловко. — Рейнира подняла бровь, и Деймон прочистил горло. — Она ясно дала понять, что не хочет меня видеть. — Ну, она очень упряма, как и ты. — Деймону захотелось обнять Рейниру: от ее слов о том, что их дочь похожа на него, он почувствовал тепло. — Спасибо. — Рейнира бросила на него вопросительный взгляд. — За то, что признала Висенью моей дочерью. — Это не я отреклась от нее, а ты. — Рейнира придвинулась ближе к балкону, глядя на их дочь. Через несколько минут она снова повернулась к нему. — Я не отрицаю, что она твоя по крови, — это было бы трудно сделать, учитывая, что она так похожа на нас обоих. Но не стоит заблуждаться, Лейнор — ее отец, он тот, кого она любит. Деймон почувствовал, как у него сжалось сердце: его дочь назвала отцом другого мужчину — это было не то, что он хотел услышать. Но Деймон понимал, что все это на его совести: именно он совершил столько ошибок, именно он бросил свою дочь. Он не имел права ничего ей говорить. — Что ты собираешься делать? — Деймон нахмурился, не понимая вопроса Рейниры. — Завтра состоится моя коронация. Склонишь ли ты колено или мне следует готовиться к войне с тобой? — Я бы никогда не стал воевать с тобой, Рейнира. — Деймон покачал головой, желая найти способ заставить племянницу понять, что он на ее стороне, что ему не нужен никто, кроме нее. Но она ни за что не стала бы доверять ему сейчас, особенно потому, что он все еще был женат на Лейне. — Я знаю, что ты станешь прекрасной королевой, ты уже показала себя как замечательная императрица. Я вижу, как все твои солдаты смотрят на тебя, как они ведут себя рядом с тобой и Висеньей. Они уважают вас и готовы следовать за вами куда угодно. — Я благодарна тебе за то, что ты не заставишь меня воевать с тобой, хотя я испытываю к тебе сильную неприязнь, это не значит, что я хочу воевать. Я очень люблю Караксеса и не хотела бы причинить ему вред. — Рейнира придвинулась к нему ближе, играя с кончиками его волос. Ее взгляд уже не был таким дружелюбным. — Если ты все же решишь остаться в Королевской Гавани, не забудь держать под контролем свою жену. Лейна считает, что находится под защитой, потому что она дочь Рейнис и Корлиса, но она не знает, что мне все равно, кто ее родители. Если она и дальше будет доставлять мне проблемы, я причиню ей неизмеримую боль. А если она будет раздражать Висенью, есть шанс лишиться конечности, так что посоветуй ей действовать осторожно. Деймон кивнул, сглотнув, когда его племянница улыбнулась ему. Она была так великолепна и самоуверенна, что ему хотелось лишь прижать ее к стене и взять, но он был не настолько глуп, чтобы что-то предпринять. Он знал, что она наверняка убьет его, если он попытается что-то сделать.***
Эймонд провел рукой по чешуе Вхагар и улыбнулся, слушая ворчание большого дракона. Он никогда не был так счастлив, как сегодня, может когда получил Вхагар. Он не мог поверить, что Рейнира назвала его десницей королевы. Никто никогда не оказывал ему доверия, его никогда не выбирали. Даже когда его собирались назвать наследником, это произошло не потому, что семья доверяла ему, а потому, что больше некому было. Годами мать и дед игнорировали его, все их внимание было приковано к Эйгону. Его брат был самым важным, тем, кто однажды станет править. Роль Эймонда заключалась в том, чтобы поддержать брата и заключить выгодный брак, чтобы его правление было безопасным. Потом его брат умер, и все внимание внезапно переключилось на него. Впервые он стал важен в глазах своей семьи. Пока он не понял, что это значит — жестокое обращение. Дед с удовольствием отвешивал ему пощечины, когда Эймонд не делал того, что он говорил, а его мать просто стояла в стороне и позволяла этому происходить. Когда деда не было рядом, мать наказывала его с помощью Кристона Коула. Эймонд ненавидел этого человека и был рад, что тот умер. Все изменилось, когда он завладел Вхагар: он убедился, что мать, дед и Коул знают, что он сожжет их всех, если они еще хоть раз прикоснутся к нему. Теперь Рейнира, сестра, к которой он никогда не относился хорошо и которую не видел с шести лет, оказала ему честь, одну из величайших в его жизни. Его мать и дед пытались поговорить с ним с тех пор, как это случилось, но он избегал их. — Она немного беспокойна. — Эймонд был поражен: он не слышал, как подошла Висенья. Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, и тяжело вздохнул. Она всегда выглядела такой красивой, такой царственной, словно королева или богиня. Ему нравилось, как ее наряд для полетов на драконе облегал ее тело, выгодно подчеркивая каждый изгиб. Часть ее волос была заплетена в косу, а на голове красовался шпилька из валирийской стали. Она смотрела на Вхагар со звездами в глазах. — Как ты думаешь, я могу прикоснуться к ней? Я всегда хотела встретиться с ней. Мама рассказывала мне истории о ней, а поскольку меня назвали в честь ее первого всадника, мне всегда было любопытно. — Иди сюда. — Висенья, не колеблясь, подошла к Вхагар и стала рядом с ним, восхищенно глядя на дракона. — Дай мне свою руку. Она положила свои руки на его, и он провел пальцем по тыльной стороне ее ладони, удивляясь тому, какая мягкая и нежная у нее кожа. Он направил ее руку к Вхагар и позволил ей провести рукой по его дракону. От улыбки на ее лице захватывало дух. Его дракон был немного раздосадован тем, что к нему прикасается другой человек, но ничего не предпринял, лишь издал легкое рычание. — Она чудесна. — Висенья посмотрела на него, ее глаза сияли счастьем, и ему еще никогда не хотелось так сильно кого-то поцеловать, но он сдержал желание. Он не был уверен, как она отреагирует, если он это сделает, а он видел, как она дерется. — Она немного беспокойна, почему? — Не знаю, она иногда так себя ведет. — И ты не можешь сказать, почему? — Нет. — Эймонд покачал головой и посмотрел на Вхагар. — Я никогда не могу сказать, что заставляет ее чувствовать себя так. — И что же она чувствует? — Я не знаю. — Эймонд пожал плечами. — Что ты имеешь в виду? — Висенья нахмурилась и повернулась к нему лицом. — Просто потянись к своей связи и скажи мне, что она чувствует. — Наша связь не очень четкая, я не всегда могу ее почувствовать. — Это значит, что она не завершена. — Висенья опустила взгляд на его руку, которая все еще сжимала ее, а затем снова посмотрела ему в лицо. — Если ты не завершишь связь, то никогда не сможешь полностью контролировать ее, а если она потеряет контроль, ты будешь беспомощен. — Как мне завершить связь? — Я могу тебе помочь. — Эймонд улыбнулся, предвкушая возможность почувствовать то, что чувствует Вхагар, и увидеть, что они смогут сделать вместе, когда связь будет завершена. — Но я хочу кое-что получить взамен. — Ты торгуешься со мной? — Висенья кивнула, дразнящее улыбнувшись. — Хорошо, я спрошу. Что тебе нужно? — Сегодня вечером в городе будет праздник в честь коронации моей матери, и я хотела бы на него пойти. — Эймонд нахмурился, не понимая, к чему она клонит. Ее улыбка подсказала ему, что это будет неприятно. — И я хочу, чтобы ты взял меня с собой. — Ты хочешь пойти в город? — Висенья кивнула, заставив Эймонда нахмуриться. — И зачем я тебе нужен? — Ну, я не знаю города и с тех пор, как разгромили триархию, не выходила за его пределы. — Ее рука крепче сжала его. — Но ты знаешь, ты прожил здесь всю свою жизнь и мог бы сопровождать меня. — Не думаю, что твоя мать будет очень рада, если узнает, что ты тайком покидаешь замок. — Эймонд притянул ее за переплетенные руки к себе, прижав к груди. — Я думал, ты не ослушаешься свою мать. — Я сказала, что не предам ее, но не сказала, что не буду время от времени ее ослушиваться. — То, как она смотрела на него, заставило его поверить, что поцелуй с ней стоит того, чтобы получить удар ножом. — Что скажешь? Я помогу тебе, если ты поможешь мне. — Очень хорошо. Эймонд был бы более чем счастлив сопровождать свою маленькую племянницу в городе. Сестра назвала его десницей королевы, и его долг — защищать наследницу престола. Он постарается, чтобы его великолепная маленькая племянница была рядом.