* * * * *
— Привет, любимый, — нежно произнёс Тэхён, обнимая. Поздним утром следующего дня он приехал в дом матери Гука, проведать его. После встречи с братом. — Тэ! Что с тобой?! Что случилось? — Гук смотрел во все глаза на избитого любимого человека. — Ерунда. Это Тэс. Я только что был у него. Лицо альфы разбито с двух сторон: разбита бровь с левой стороны и губа. С правой стороны на подбородке уже виднелся синяк. — Тэ… — тихо произнёс омега, — зачем ты ехал к нему сейчас? Ну… зачем… — Хотел поговорить. Но выбрал неверное время. Понял это только тогда, когда Юнги это объяснил, а потом сразу же и Тэс… Ничего, пройдёт. — С ним Юнги? Это хорошо… — Как ты? Получше стало? Завтракал? — Да, кажется, просто сил нет. Желудок уже не болит. Не хочу есть. — Может к врачу всё-таки? — Не, не нужно. Я же всегда так, когда волнуюсь. — Ты хочешь у мамы побыть какое-то время? — Да, если ты не против… — Ну как я могу быть против, — Тэ нежно поцеловал в щёку, прижимая к себе. — А мама где? — В магазине. Тэхён… а что там с Паком?.. Месяц почти прошёл… — Юнги сказал, что накопал на него что-то интересное. Вот, как раз на днях должна прийти последняя информация и тогда разработаем план. Родной, не волнуйся и не бойся. Не у одного Пака есть друзья и связи. У нас тоже кое-что имеется. Гук смотрел на Тэхёна уставшим стеклянным взглядом. — Хочешь, побуду с тобой? — Не надо, я выпил снотворное ночью, но оно что-то не сработало тогда. А сейчас рубит очень сильно. Думаю, как лягу, сразу усну. — Хорошо. — Тэ мягко провёл пальцами по лицу. — Если что-то нужно — сразу звони. — Поцеловал сухие губы и сказал следом в них: — Люблю тебя, родной. Немного отстранился и продолжил: — А ты чем-то тёплым стал пахнуть… — Топлёным молоком, наверное? — Точно! Что-то такое… Откуда это? — Не удивительно, — Гук нежно улыбнулся. — Мама говорила, что я в младенчестве был с таким запахом, а потом этот кактус стал появляться. И примерно к двум годам остался только он. Но у мамы я всегда превращаюсь в молоко. Гук обнял, поцеловал в ответ. — Созвонимся позже… Как я посплю. Может, мне лучше станет настолько, что я обратно к тебе уже завтра перееду, — едва улыбнулся. Как только эхо последнего шага Тэхёна затихло за дверью, Гук с рывком подхватил телефон, пальцы его трепетали по экрану, когда он набирал номер. Нервно покусывая губу, он ждал ответа, сердце колотилось как сумасшедшее. — Да, слушаю, — раздался голос на другом конце. — Юнги, привет! Ты должен спрятать меня! От Тэ… и от Тэса, — выдавил Чонгук из себя, словно каждое слово было тяжёлым камнем. — Что ты несёшь?.. — ответ был скептическим. Юнги был в недоумении. — Просто спрячь меня. Умоляю… Неважно где. Я… Я не могу видеть их обоих. Я на взводе, голова готова просто взорваться. Мне нужно просто немного пространства… и одиночества… — голос дрогнул, переполненный болезненной искренностью. — А почему ты сам не можешь это им сказать? И Тэс, думаю, после всего, не будет приставать, — сомневался Юнги. — Тэ… он не поймёт… Или поймёт, но ему это будет больно и обидно. А от Тэса… за утро три пропущенных и четыре сообщения. Юнги, я на грани, я не могу… — Гук едва сдерживал эмоции. — Быть одному сейчас опасно, Гук. Ты ведь знаешь это… — Юнги пытался возразить. — Как будто эта безопасность есть сейчас хоть где-то… Мы можем собраться вместе, и всё равно кто-то из нас может получить пулю в лоб. Или вообще каждый по очереди, через секунду. А если Тэ и Тэс окажутся рядом… они поубивают друг друга. Я видел Тэхёна… и Тэс не лучше, думаю. Юнги, я не могу быть с ними рядом сейчас. Тем более, одновременно. Это… это всё меня выворачивает наизнанку в прямом смысле, — слова вырывались из него в отчаянном шёпоте. — Мда… Но я понимаю тебя, Гук. Хорошо, у меня есть одна идея. Сейчас заеду. Скинь адрес, — Юнги сдался. В его голосе прозвучало понимание. … — При-ивет, — удивленно протянул Юнги, как только Гук открыл входную дверь. Перед ним стоял омега с плотно набитым рюкзаком в руках, словно готовый к побегу. — Привет! Я готов! Можем ехать! — Лихо ты… Они сели в машину. В салоне напряжение висело в воздухе, как грозовые тучи, готовые обрушиться молнией. — Куда ты меня отвезёшь? — К себе. Но не туда, где живу. У меня есть небольшая территория с недостроенным домом. Там первый этаж полностью сделан, а второй только начат. Но электричество с водой есть. В принципе, несколько дней там можно пожить. Тебе же несколько дней надо? — Наверное… Может, максимум неделя… Я просто хочу спрятаться в прямом смысле от них. Они меня душат. Меня в прямом смысле бросает то в жар, то в холод. Выкручивает и невозможно думать вообще… Я не ем, потому что кусок в горло не лезет. У меня такое ужасное чувство вины! Я себя сжираю просто! Просто нужно время, чтобы успокоиться. Принять и осознать нашу с Тэ истинность. И принять, что это никак не касается Тэса… А я… А я когда на Тэ смотрю, сразу вспоминаю Тэсона, как он стоит на коленях и умоляет, чтобы я не уходил… Вот как после такого можно радостно и беззаботно быть с Тэ, наслаждаться истинностью? Как будто ничего и не было с Тэсом… — А по утрам не подташнивает? Температура не повышается? Сил встать нет, полежать хочется всё время? — серьёзно спросил Юнги. — Не неси чушь, — фыркнул Гук. — Что за намёки? — Я не намекаю, а прямо спрашиваю. — Нет никакой беременности, — недовольно рыкнул омега, — я всегда так реагирую на стресс. Ничего нового. — Я просто предположил, извини. Не моё вообще дело. Просто… неважно. — Тошнота ладно ещё, о ней все слышали, а про остальное ты откуда знаешь? Гук распахнул глаза в удивлении: — Юнги! У тебя есть ребёнок что ли?! — Нет у меня никого. Остынь. — Ты просто так спрашивал, как будто ты проходил со своим омегой это… — Проходил, — почти неслышно ответил. — Не понимаю тогда, а где они?! — Он меня бросил. — С ребёнком ушёл что ли?! Что за монстром он оказался?! — Нет никакого ребёнка. И ушёл он один. Извини, но я не хочу говорить на эту тему. — Ладно… Это ты меня прости, что лезу не в своё дело. Спасибо, что разрешил пожить у тебя. — Да без проблем. Ты, главное, на связи будь всегда. — Хорошо. — Вообще, я на твоей стороне. Правильно, что решил взять тайм-аут. Как-то, всего сразу много так навалилось на всех… Пак ещё этот, блять, чтоб он сдох… — Юнги, мне Тэ сказал, что у вас тоже есть друзья и связи… Мы, правда, сможем… выжить? — Есть шансы. Но не стопроцентные, конечно. — Охо… — Не вижу смысла тебе врать. Пак игрок, и как я узнал — он просто псих. Он реально играет в жизни людей. Деньги, власть и положение позволяют. Вот и развлекается, больной ублюдок. — И как же выжить-то?.. — Гук с волнением смотрел на Юнги. — Хитростью, мой юный друг. У всех есть слабые стороны. И мы должны их найти у Пака. — Не могу представить, что у этого психа есть такие… — Есть хотя бы что-то одно… У каждого есть его ахиллесова пята. Смотри, мы почти приехали. Они въехали на территорию престижного посёлка. Вскоре Юнги припарковался, действительно, у недостроенного дома. — Ну вот, добро пожаловать. — Он открыл двери забора. — По идее, сюда никто не придёт, так что, если вдруг что, можешь смело херачить по голове, — и улыбнулся. — Смотри, тут кухня, туалет, спальня. Короче, разберёшься со всем, я тут уже давно не был сам. — Юнги включил перекрытую воду и разобрался с электричеством. — Гук, будь на связи в любой момент. Это моё единственное условие. — Хорошо. — И если Кимы у меня спросят, где ты, я отвечу. Но сам говорить не буду. — Хорошо. Спасибо, Юнги. Ты очень помогаешь. Вообще всем нам… Спасибо! — Хоть кто-то это понимает и ценит, — улыбнулся Мин. — Ладно, всё, поеду. На кухне, кажется, есть какие-то крупы, рамён — бери смело, что найдёшь. — Хорошо, спасибо! Давай… Спасибо ещё раз! … В момент, когда звук удаляющейся машины Юнги стих, Гук сбросил свой рюкзак на пол с тяжёлым вздохом и опустился на диванчик, который казался единственным свидетелем прошлой жизни дома. Оглядываясь вокруг, он почувствовал спокойствие в этом полузабытом уголке мира, где время будто замерло в ожидании решения судьбы. Уют, ощущаемый здесь, несмотря на заброшенность, был странным контрастом к его внутреннему хаосу. Стены рассказывали историю недосказанного и недостроенного будущего — было очевидно, что этот дом когда-то был одноэтажным, но потом его захотели расширить, достроив второй этаж. Но планы были оборваны, оставив замысел незавершённым. Гук медленно достал из рюкзака тест на беременность. Его пальцы нервно крутили упаковку, в то время как он облизнул пересохшие губы, на которых застыл вкус страха и неопределённости. Каждое движение было наполнено колебаниями, в каждом прикосновении к упаковке теста чувствовалась тревога. Этот маленький предмет в руках стал воплощением всех его страхов, тихим вопросом к будущему, ответ на который мог изменить всё.* * * * *
В воздухе кабинета витал запах предвкушения, когда господин Пак, несмотря на свою внешнюю сдержанность, медленно улыбнулся, словно вкушая аромат страха своих «игрушек», который скоро наполнит его. Его улыбка была хищной, глаза — зеркалом бездушной жестокости. Сон, его преданный слуга и помощник, сидел напротив, ожидая приказа, но Пак казался погружённым в свои мрачные размышления, словно оценивал каждый возможный сценарий предстоящей игры. — Господин Пак, может, уже будем начинать подготовку к охоте? Скажем так, начнём чистить ружья? — голос Сона был наполнен нетерпением. Пак медленно поднял взгляд на Сона, его улыбка расширилась, став ещё более зловещей. — У тебя нет никакой выдержки, мой дорогой Сон, — произнёс он, и каждое слово было как приговор, отголосок судеб, которые он лично переписывал в своих кровавых играх. Мужчина мягко опустился в своё высокое кожаное кресло, которое казалось троном в этом царстве пыток и страданий, что он создал вокруг себя. Усевшись, он обрёл расслабленность хищника, который точно знает, что его жертва уже в ловушке, и вопрос лишь в том, как именно будет разыграна эта жестокая партия. Пак наслаждался всем спектром его власти — способностью разрушать жизни, не поднимая даже пальца. Пак наслаждался этим, ведь для него не существовало большего удовольствия, чем наблюдать, как мир вокруг скручивается от боли и отчаяния перед ним. Его жестокость не знала границ, его игры были честны только в его собственных глазах — правила менялись так, как ему угодно, а ставки всегда были смертельно высоки. Всегда, каждый вздох его «игрушек» подчинялся ему, и Пак предвкушал момент, когда начнется новая игра, новая борьба, новое мучение. Но в этот раз игра намечалась ещё более увлекательная. Пака заводила дерзость и смелость Тэсона. Никто уже очень давно не разрешал себе так разговаривать с министром. Не говоря уже о каких-то действиях. До многих уже стали доходить слухи о его «играх». Его боялись. Сон с безразличием к чужому горю размышлял о последней игре хозяина. — Скучно… — его голос звучал безжизненно. — Интерес пропал… сдулись, — продолжал он, перебирая в уме последние события. — С семьей Че уже всё понятно. Им осталось совсем недолго. Они уже продали все свои активы, Че выгнали из коалиции, сейчас следствие идёт, но его посадят пожизненно, ребёнок в какой-то деревне у бабки. Скандал с женой всё ещё муссируется. Из фонда её позорно выгнали… Скучно… Уже недели две, как скучно. Может, всё же вы дадите хотя бы низкий старт? Пак, развлекаясь своей властью над судьбами, с улыбкой спросил: — Не любишь прелюдии? — Нет. Не люблю тратить время впустую. — Зря… Это же так будоражит… — словно соблазняя, он выдохнул эти слова, заставляя Сона почувствовать себя неправым. Верный пёс Пака громко выдохнул. — Можешь идти, — холодный приказ, — и считай, что у тебя ещё неделя отпуска. Не-ет, давай две. Хочу уступить ему дополнительных семь дней. Хорош, чёрт бесстрашный, — усмешка. — Оповести, что у него ещё неделя на подготовку. И я запрещаю тебе начинать что-либо по тому альфе из клуба. Ты меня понял? — Понял, босс. — Сон, — Пак смотрел пронзительно, — узнаю, что ты начал рыть раньше времени — убью в этот раз. Пальцем не отделаешься. Ты знаешь, я всегда играю честно и по правилам. — Да, босс, — альфа неосознанно потёр место, где когда-то был мизинец. Около полугода назад Сон решил обрадовать своего хозяина и приступил к игре немного раньше. За своё непослушание и был наказан. Пак больше всего в жизни не терпел, когда что-то идёт не по его плану или приказу. Министр едва улыбнулся: — Можешь идти. Приедешь через две недели.* * * * *
Спустя четыре дня Тишину раннего утра разорвал отчаянный звонок, Тэхён с сильно бьющимся сердцем ждал ответа Юнги. Каждая секунда ожидания была как вечность, наполненная тревогой и страхом за Чонгука. — Твоё счастье, Тэ, что я проснулся пять минут назад, чего тебе? — голос Юнги в трубке звучал едва раздраженно и ещё немного сонно. — Юнги, Гук пропал, — Тэхён выдавил из себя эти слова, каждое из которых казалось осколком льда, пронзающим его сердце. — В смысле «пропал»? — недоумение в голосе Юнги на мгновение стало единственным ответом на всепоглощающую панику, охватившую Тэхёна. — Не могу его найти. Я ему звонил, писал… — голос дрожал. — Успокойся, Тэ, — попытался утешить Юнги, но его слова лишь разожгли огонь отчаяния, жгущего Тэхёна изнутри. — Ты в своём уме?! Какое нахер «успокойся»! Четыре дня назад, ночью, он проснулся от боли, я отвёз его к маме. Там лекарства и чаи, на следующий день приехал к нему. Он сказал, что может завтра уже вернётся. И после этого тишина… В тот день он говорил, что принял снотворное. На следующее утро не ответил на звонок, прислал только смс, что всё о'кей и он отлёживается, только спит и ест, живот прошёл. И это всё. Он больше не отвечал ни на звонки, ни на смс… Я приезжал к его маме. Та сказала, что он уехал в путешествие по ближним городам. Что за абсурд? Говорит, что пишет ей каждый день. Но фото не присылает. Юнги… А вдруг… Ведь писать можно всё что угодно и кто угодно! — Тэхён в панике. — Да мозгами думай, а не задницей! Блять, ещё один… На кой Паку писать смс матери Гука?! Ты в своём уме?.. — Юнги… а вдруг… — голос Тэхёна был пропитан страхом до слёз, каждое его слово дрожало от неуверенности и ужаса. — Повторяю! Мозгами думай, а не задницей! — резко отрезал Юнги. Тэхён выдохнул: — И то правда… Но где он, мать его?! — Лучше приезжай, у меня кое-что есть на Пака интересное. — Слушай, помоги найти Гука. Молю, отследи его карты, телефон, ещё что… хоть что-то… — Ладно. Постараюсь. Но Тэ, не кипишуй раньше времени. Думаю, время нужно не только вам с Тэсом. Давай, приезжай, нужно всё обсудить и решить, что делать. Предупреждаю, Тэс тоже будет. — У меня с ним нет проблем. Это у него — со мной. … Братья сидели в разных частях комнаты, Юнги стоял посередине. Он только успел рассказать Тэхёну о том, что Тэсу пришло смс от Пака о том, что тот продлил время перед «игрой». И только сказал первое предложение о том, что ему удалось узнать о министре, как Тэ задал вопрос брату: — Ты разговаривал с Гуком? — Нет, он мне не отвечает, доволен?! Или это ты вообще запретил ему общаться со мной? — Совсем умом тронулся, придурок?! Давно он не отвечает тебе?! — Не твоё дело! Иди на хер! — Моё! Ещё как моё! Гук пропал! — Что-о?! — лицо Тэсона исказилось страхом и паникой. — Блять… — спокойно произнёс Юнги, — как же вы меня заебали оба… Разберёмся с Паком и уеду в психиатрический санаторий какой-нибудь. Буду гулять по лесу в тишине… Да, Гуки… как же я тебя понимаю… Братья этого ничего не слышали, потому что были заняты тем, что от страха и паники просто орали друг на друга. — Гук у меня! — Юнги постарался их перекричать. — Чего?.. — удивился Тэс. — Как?.. Почему?.. — в шоке Тэ. — Почему ты нам ничего не сказал? — Потому что Гук просил тишины и покоя. А вы оба его просто душили! Бедняга просто не знал, как отвоевать у вас хоть немного пространства для себя самого. Один говорит, что жить без него не может и помрёт, а другой вообще — истинный. Вы подумали о нём? И Тэ, не в обиду, но всё-таки, у него тоже чувства какие-то к Тэсу были и есть… Да, вы истинные, но год жизни… Блять… да что я вам объясняю? Вы же сами всё это знаете и понимаете! Просто думать не хотите! Упёрлись, каждый в своё и всё! — Где он?! — Тэхён словно бы проигнорировал слова Юнги, которые были сказаны только что. — У меня. В доме. В посёлке. В безопасности. — Чё сидим?! — спросил Тэс, вставая. — Едем! Как минимум Гука нужно успокоить, — окинул взглядом брата и Юнги. — Правда, давайте хоть с этим дерьмом уже разберёмся. Тошно. Молчание оглушало. — То, что мне не повезло… не значит, что я должен быть против истинности брата и… Гука. Так?.. И да, мне пиздецки больно. Но я хочу, чтобы вы были счастливы. А вся херь, кажется, в том, что друг без друга вы уже не сможете это сделать. У Тэса слёзы в глазах. Он чувствовал, как его сердце покрывалось тоненькой корочкой льда. Кажется, уже навечно. Но это правильные слова. Он это знал. Знал, что это слова правды, против которой нет ни противодействия, ни оружия. Правда вообще редко бывает красивой. Обычно она уродлива и безумно жестока.* * * * *
Когда дверь дома распахнулась перед ними, приветствие Юнги звучало, почти как эхо в бездне. — Гук, привет! Это я! И Тэ с Тэсом… — его голос был попыткой разрядить напряжение, но воздух оставался наполненным тревогой, с каждым мгновением становясь всё более густым. Проходя дальше, они окунались в тишину дома, которая казалась почти осязаемой. Отсутствие Чонгука ощущалось как пустота, сжирающая любые надежды на то, что в следующую секунду он окажется тут. — И где он?! — прорычал Тэс, голос был полон ярости и отчаяния, в нём звучал страх перед неизвестным. — Был тут… Я приезжал позавчера. Лекарства привозил, он простудился. У него был жар… — И ты, блять, молчал, что он заболел?! — Тэсон потерял последние крупицы самоконтроля за последнее время. Он превратился в зверя, которым был четыре года назад. Страстного, яростного, необузданного. Который руководствуется эмоциями и состояниями, а не здравым рассудком. — Эй! — внезапный крик Тэхёна из спальни заставил их мгновенно отвлечься от напряженного диалога. Переходя порог спальни, они остановились как вкопанные, их взгляды невольно упали на кровать, на которой были расплывчатые пятна крови. Тэсон медленно повернул голову в сторону друга. Всё его тело максимально напряжено, он готов сорваться в любой момент. Это видно и понятно. Его грудь поднималась и опускалась в несколько раз быстрее чем обычно от частого и глубокого дыхания. Ноздри расширены, как у разъярённого хищника, который буквально в следующую секунду набросится. Он прошипел сквозь зубы: — Где Гук? И что… тут… произошло? Юнги сам в шоке. — Я не знаю. Он должен был быть тут. Он никуда не выходил. Он просто просил найти какое-то безопасное место, чтобы от вас обоих спрятаться. Тэсон резко схватил друга за грудки и с силой впечатал в стену, встряхнув. — Если с ним что-нибудь случится или уже случилось, я тебя убью сам, Мин! Собственными руками! Юнги с той же силой отпихнул Тэсона, отвечая: — Начни с себя тогда, придурок! Напоминаю, что он от тебя спрятаться хотел! — Это не Пак… — негромко произнёс Тэ, — если бы это был он, сказал бы. Да и неделю дал ещё… Он же игрок. И так сразу… нет! Ему нужна не смерть, а игра. Процесс. Мы для него игрушки. Он не будет сразу ломать и выбрасывать своих солдатиков. Никто не выбрасывает свои новые игрушки. — Ты о чём? — нахмурился Тэс. — У Чонгука что-то случилось другое… не связанное с Паком и нами. Тревога, как напуганный скулящий волк металась в груди Тэхёна. Он плакал, скулил, выл. Он был бесконечно напуган.