***
Замок кишил теперь не только приведениями, но и всякими мистическими существами под стать Хэллоуину. Приятный запах тыкв тянулся от самого Большого зала до дальних коридоров и закоулков, кажется, всего Хогвартса. Это день, когда шутки и различного рода пугания были приемлемыми. Никто тебе ничего не сделает, ведь день позволяет в полную меру насладиться и выкинуть все свои фантазии. Но даже такой день не стал каким-то исключением, поэтому уроки были у всех студентов по расписанию. Слава Мерлину хоть немного. По крайней мере у первокурсников точно. Кассандра сверилась ещё раз с расписанием и раздосадованно провыла. — Ты чего воешь? — усмехнулась Эштон, когда подруга стукнула себя по лбу листком с расписанием. — Кто додумался поставить на Зельях Гриффиндор и Слизерин? Нет, я ничего против не имею некоторых людей. Но эти люди определенно что-то имеют против нас. Будто мы негласные враги народа. — Все вопросы к директору, — пожала девочка плечами. — Но это ещё пол-беды. — Рассадка, — вяло произнесла Аддерли, поняв, что имела в виду Кэтрин. — Вот нужно ему это «налаживание межфакультетских отношений», — показала она кавычки в воздухе, закатывая синие глаза. — Не ты ли устраивала митинги в свой первый день, мол, глупо разделять по факультетам? — Да, это было до того, как почти все наши однокурсники с Гриффиндора на наш приход показательно скривились и отвернулись, — хмуро вспомнила она. Это было ещё в сентябре. Первая учебная неделя, когда ещё ничего не освоено. Никто ещё толком незнаком почти ни с кем, а тут на тебе. «Дружелюбное» приветствие прямо на блюдечке. — Это было грубо, — согласилась Эштон. — Но именно это и заставило Слизнорта спустя… сколько, получается? — Девочка задумчиво стала сгибать пальцы на руках, одними губами проговаривая цифры. — Спустя девять занятий заняться рассадкой. Нет бы, чтобы сразу, раз уж он видел, как все складывается между нами всеми. — Я тоже не понимаю, чего он ждал. Уж он-то точно мог быть уверенным в том, что так будет, — буркнула Касс. — Ну, он как и мы, видимо, надеялся, — подбадривающей улыбкой одарила подругу Кэтрин. — Зато в этом есть плюс. — Какой это? — Теперь мы можем не спешить в класс, чтобы занять лучшие места. Слизнорт все равно посадит всех по-своему. — Ну да, тоже верно, — согласилась с ней Касс, обеими руками держа ремешок сумки на плече. Около класса уже столпились первокурсники, отчего все разговоры смешались воедино, создавая лишь шум. Кассандра ненароком нашла среди этой толпы знакомые лица, но отвернулась сразу же, не желая привлекать к себе внимание. Девочка прислонилась плечом к стене, стоя рядом с дверью. Кончиком указательного пальчика она водила по каменной стене, глазами следя за своими же движениями. — Как думаешь, что будет в этот раз? — встала напротив нее Кэтрин. — Это поменяет твоё отношение к зельям? Да и умения в целом? — с лёгкой улыбкой спросила Касс в ответ. Кэтрин смешно надулась. — Я не люблю все эти точные до атомов науки. А от запахов каких-то ингредиентов меня мутит. И если бы можно было выбирать себе предметы… — …зелья бы в этот список не вошли, — договорила за нее Аддерли. — А я бы отказалась от… хм, — девочка задумалась. — История магии, может? — Не, этот урок даже свои плюсы даёт. Можно поспать, например. Да и он лёгкий, как по мне. Прочитай да и делов-то. — Ну кому как. А по мне никакой пользы нет в том, чтобы знать про восстание троллей или годы жизни уже давно умерших волшебников. Ну правда, что мне даст, например, знание о том, что какая-то Мыльная буря произошла в 1378 году? — Плюсик к твоему интеллекту? — подначивала ее в шутку Касс, а после рассмеялась, когда Эштон оставила ей на лбу щелбан. — Ну а что? — Касс потёрла лоб. — «Экономический пузырь 14 века лопнул после Мыльной бури 1378 года и всё, конец всему живому!» — спародировала она голос Биннса, ещё для драматизма не забывая жестикулировать руками. Кэтрин, как бы не старалась, но на дурачества подруги смеха сдержать не смогла. — Чёрт, вылитый Биннс, — хохотала Эштон. Девочки привлекли к себе все же внимание, когда продолжили шутить и смеяться. Эту улыбку Касс, искрящиеся озорством глаза и смех Джеймс услышал даже сквозь гам однокурсников. Он издал какой-то непонятный звук, отворачиваясь. — Наверняка сейчас обсуждают кого-то, — выдал он совершенно не в тему их с друзьями разговора. И остальная троица в недопонимании нахмурилась. Римус быстро понял, кого он имел в виду. И снова он посмотрел на Джеймса, чьи слова в сторону Кассандры часто не имели никакого смысла и почвы. Просто не то претензии, не то недовольства. — С чего ты взял это? Они могли обсуждать что-то своё. Хотя даже если и кого-то, это не наше дело. Не на нашей совести будет. — Ты сам сплошная ходячая совесть, — весело ухмыльнулся Сириус, перекидывая руку через шею Люпина под его закатывание глаз. — А вообще он прав. Чего ты так взьелся на Касс? Нормальная же девчонка. — Она слизеринка в первую очередь, — скривился Джеймс, будто несвежий пудинг съел. — Брось. То, что она попала на Слизерин, конечно, неприятная новость. Но она же не поменяется из-за этого. Это же… Касс. Просто Касс. — Ты прекрасно знаешь мое отношение к слизеринцам, — буркнул недовольно Джеймс. — Я не верю, что она вся такая добренькая и искренняя. Знал я таких людей однажды. Лишь скрывают себя настоящих за этими масками наигранного дружелюбия и нарисованными улыбками. — Однако это не помешало тебе подружиться со мной, — напомнил ему Сириус, хмурясь. Слова Джеймса были и правда просто словами и его стальны́ми убеждениями. А вот Сириус уже точно понял, что Кассандра — это Кассандра. Просто учится на другом факультете и имеет характер. И Слизерин тут вовсе ни при чем. — Ты другой случай, — не согласился с ним Поттер, обращая внимание друга снова на себя. — У нее был выбор куда пойти. Она могла попросить шляпу и… — Вдруг шляпа точно знала, что ее место всё-таки на Слизерине? — перебил его Римус, переводя взгляд то на Джеймса, то на Сириуса. — Тем более! Она только доказала, что является настоящей змеёй. А в поезде, я уверен, она лишь прикидывалась. Наверняка знала, что попадет к зелёным галстукам и всё равно отводила от себя всех собак, давя на жалость, — фыркнул он, а сам вспомнил их разговор во второй день пребывания в Хогвартсе. Где все решилось точно и безвозвратно. Они по разные стороны баррикад. — Ты глупец, Джеймс — вздохнул Блэк. — Но дело твоё. Не хочешь с ней общаться — пожалуйста. Джеймс нахмурился на выпад Сириус, а потом резко посмотрел на Питера, заставляя того чуть дёрнуться. Петтигрю уж точно понял, что от него сейчас что-то потребуют. И оказался проницательно прав: — Ты тоже так считаешь, Пит? — серьёзно спросил он, слыша, как Сириус фыркнул, отводя глаза в сторону. — Нашёл, кого спрашивать, — пробурчал себе под нос Блэк, но эти его слова никто уже не расслышал. — Я… — Питер прочистил горло, зардевшись. — Я считаю, что они все одинаковые. И ты правильно говоришь, — набрался он уверенности, видя, как в глазах Поттера проскакивает удовлетворение на ответ друга. Сириус даже не удивился, повторно фыркая. Питер готов был соглашаться во всем, что делал или говорил Джеймс. И это бесячее — по мнению, опять же, Блэка — восхищение порой раздражало Сириуса. Спрашивать у Питера что-либо, всё равно что пытаться за его счёт завысить себе самооценку. С чем, к слову, ни у Поттера, ни у Блэка проблем как таковых не было. По звонку дети вошли в класс вместе с профессором, который как и всегда был в хорошем настроении. А вот студенты его настрой не оценили, особенно когда он сказал, что сейчас рассадит всех, как угодно ему. — И не нужно таких лиц, господа. Вам нужно научиться работать в парах. — Если только мы придумаем по отношению друг к другу способы убийства без свидетелей и улик, — буркнула Кэтрин, заставляя Касс подавиться в неуместном смехе, который она поспешила скрыть кашлем, пряча улыбку за кулаком. Однако улыбка ее мигом сошла с лица, сменяя всё невероятной обречённостью, когда же Кэтрин сочувственно постучала ей по плечу рукой, садясь вместе с Мальсибером, который даже и внимания не обратил на Эштон. Не то чтобы она сильно этому опечалилась. Кассандра нашла того, к кому ее посадили на весь урок. И поджала губы, увидев на лице Джеймса явное недовольство от ситуации. Но поделать нечего и она прошла к нему за парту, не заметив, как нервно сжала ремешок своей сумки. А стоило ей сесть рядом, как мальчик показательно отвернулся от нее, глядя четко на профессора. Было обидно и неприятно от такого отношения. Хотя она ему ничего даже и не сделала. Но Джеймс — это ярый поклонник Гриффиндора, где Слизерин для него какое-то проклятие; порочный факультет с не менее порочными студентами. — Привет, — всё-таки произнесла она тихо и даже попыталась улыбнуться искренне, но Джеймс снова грубо ее проигнорировал, заставляя девочку поджать в досаде губы. Было очень обидно, что он так к ней относился не из-за чего. Но показывать ему этого она не собиралась. Не для этого ее тренировали держать лицо стойко вне зависимости от ситуации. Так вот навыки очень даже пригодились ей. — Итак, сегодня мы поговорим с вами о зелье от фурункулов и попытаемся приготовить. Для начала, кто мне скажет, что это вообще за зелье такое? Вверх резко взмылась одна рука. — Да, мисс Эванс? Лили встала из-за парты, а лицо так и показывало какую-то степень превосходства, когда она твердо отчеканила ответ: — Это зелье, излечивающее фурункулы. Весьма элементарное зелье, на самом деле. — Выскочка, — тихо произнес кто-то за ней, но Лили даже не услышала. Зато Северус расслышал прекрасно и сжал руку в кулак, но ничего не сказал сидящему позади однокурснику. — И вы знаете, что в него входит, мисс Эванс? — Да, сэр. Змеиные зубы, рогатый слизень и иглы дикобраза. — Очень хорошо! — во всю улыбнулся Слизнорт, и Лили смущённо улыбнулась на такую похвалу в ответ. — Пять баллов Гриффиндору, присаживайтесь. Лили села снова за парту, переглядываясь радостно с Северусом, который ей что-то проговорил тихо, отчего девочка улыбнулась ещё шире. Профессор стал рассказывать о зелье и приготовлении дальше, но Касс только со вздохом откинулась назад, крутя кончик своего пера от скуки. Само название зелья уже даёт понять о его чудодейственных свойствах. Но так красочно описывать его ещё надо постараться, — мысленно подумала Аддерли, глядя исподлобья на профессора, что писал на доске способ приготовления, параллельно проговаривая каждый пункт. И когда он, наконец, позволил студентам приниматься за работу, многие пошли в кладовую за ингредиентами, пока оставшиеся подготавливали рабочее место. Кассандра и Джеймс даже не сговаривались. Просто гриффиндорец без всяких слов ушел, и Аддерли, пожав плечами, поставила котел на огонь, освобождая стол от тетрадей и прочего. Джеймс вернулся и так же молча положил все осторожно на стол. — Я могу и сам сделать, просто не мешайся, — выдал он совсем неожиданно, на что Касс сначала в изумлении уставилась на него, а потом хмыкнула: — Вот ещё. Работа в парах означает, что должны делать что-то двое, а не один. Или у тебя пара — это один человек? Подкол произвел несильно положительный результат, но Джеймс только одарил ее таким взглядом, будто она какая-то ошибка в системе. Кассандра ответила ему тем же. Девочка правда старалась работать спокойно, но всякий раз, когда их руки случайно соприкасались, или они пересекались взглядами, Джеймс морщился. В груди уже не то, что огромная обида поселилась, а начала зарождаться злость. В очередной раз, когда Кассандра хотела прибавить огонь, она нечаянно докоснулась мантии Джеймса. И тот резко ее отдёрнул, начиная отряхивать, будто попала какая-то грязь. И девочка не выдержала, раздражённо выдыхая и поворачиваясь к нему. — Слушай, я искренне не понимаю твоей этой неприязни конкретно ко мне, ведь я ничего тебе не сделала. — Пока, — вставил он, даже не поворачиваясь к ней. — Но я думаю можно потерпеть один урок и посидеть спокойно, — будто не слышала его слов даже. — Мир не сойдёт с ума, если мы просто поработаем в паре. Я не хочу ссоры и не хочу заводить себе врагов. Просто сварим зелье и разойдемся как в море корабли. Тебе разве самому нужны все эти споры и недовольства? Не хочешь общаться? Да на здоровье. Навязываться не стану. Мне самой такие друзья или просто напарники не нужны. Джеймс внимательно смерил однокурсницу взглядом, а после выдал усмешку. — Я тебе не доверяю. И более чем уверен, что ты просто выжидаешь. — Выжидаю что? — устало вздохнула она. — Сам ответь на вопрос: для чего мне надо всё это? Какая выгода будет от того, что я вдруг подставлю тебя, например, сейчас с этим зельем? Потехи ради? Так я же и себе наврежу, смею напомнить. Это всё глупо и бессмысленно. Чтобы повеселиться ты мне не нужен, буду откровенна. А на уроках я хочу просто работать да зарабатывать баллы для факультета. Уверена, и ты не прочь делать то же самое для своих. Так что засунь себе всё своё непонятно откуда взявшееся омерзение куда поглубже и просто посиди спокойно на время урока. Приготовим зелье и забудем друг о друге. Кассандра отвернулась, убирая черную прядь волос за ухо. И чувствуя, как в груди давит чувство злости. На самом деле она хотела ему высказать многое, но сейчас не то время и не то место. А она была уверена, что рано или поздно сорвётся. Поттер точно доведёт ее. Причём было ощущение, что он специально так себя ведёт с ней. Джеймс искоса взглянул на Кассандру, видя, как та молча добавляет в котел рогатый слизень, совершенно не обращая на него внимания. И Джеймс, кивнув своим мыслям, сделал то же самое. По окончании урока Касс с Поттером заработали своим факультетам по десять очков. И только после этого девочка чуть ли не вылетела из класса стремглав, чувствуя, что ещё немного и она точно взорвется. Даже после ее эмоциональной речи Поттер под конец снова зачем-то напомнил ей, какой он придурок. Снова выставил ее подлой непонятно из-за чего, а после стал игнорировать. Будто ему позволительно так обращаться с ней! Да вот чёрта с два она станет молчать! Поэтому между этими двумя зародились весьма неприязненные отношения. Теперь уж точно стоило убедиться, что им, кажется, и вовсе не быть друзьями. Даже союзниками. Да хоть напарниками! Кэтрин нагнала подругу по пути к классу Астрономии. Она уже знала, что Кассандру лучше не трогать, когда она на взводе. Себе же дороже. До того дня, когда Эштон впервые увидела подругу в непередаваемом гневе, она даже и не знала, что та способна показывать такие эмоции. И она ещё помнила, как чуть не поссорилась с ней, пока та вовремя не опомнилась, принося весьма искренние извинения, чем поразила Кэтрин ещё больше. Ей казалось, что Кассандра, будучи приученной ко всем этим чистокровным правилам и манерам, даже не знает, что такое извинения. Тогда она почувствовала невероятный стыд, когда эти мысли засели у нее в голове. Но Кэтрин теперь точно знала, что Кассандра и впрямь непохожа на многих с их факультета. В ней нет этой самовлюбленности и напыщенности. Кэтрин забрала из рук Кассандры ее сумку от греха подальше, все ещё помня, как та в последний её срыв едва не полетела в камин в их гостиной. — Вот почему он такой… такой! — Ты же знаешь, что он этого не стоит? — слегка склонила она голову вбок. Кассандра повернулась к ней лицом и кивнула, поджимая губы. — Знаешь, какой лучший способ проучить его и в то же время ничего не делать по отношению к нему? — Игнорировать? — выдохнула она, потихоньку приходя в себя. — Да, поверь, это сработает. Этот выскочка привык к вниманию. Представь, как его самолюбие рухнет, когда ты не будешь обращать на него внимание, — Эштон приобняла ее за плечи, ведя по замку куда-то. — Вот что бы я делала без моего личного психолога и успокоительного, — улыбнулась Касс, приходя в себя. — Но ты права! — вдруг решительно заявила она, резко разворачиваясь и идя теперь спиной вперёд. — Таким, как он, только и нужно быть в центре внимания! Правильно, он — выскочка! — девочка повернулась обратно, едва не спотыкаясь о свою же ногу. — Вот и решили, — довольно улыбнулась Эштон. Ближе к вечеру все студенты без исключения находились в Большом зале. Пир был отменный. Столы завалены различными страшно-красивыми и в то же время аппетитнымм сладостями. Еда в хэллоуинском стиле, чей запах так и манил. А желудок будто призывающе стал издавать урчащие звуки, прося наполнить его как можно скорее всем, что только влезет. И противиться этому не мог никто. Оживленные разговоры стали только громче. А когда смешивались, то производили уже привычный всем за эти месяцы шум. Казалось, это один из основных пунктиков Хогвартса. За столом Гриффиндора вели более оживленные беседы. Близнецы Пруэтты с Дарвином о чем-то яро спорили, и притом каждый оставался при своём мнении, пока в итоге это не переросло в небольшую борьбу едой, по окончании которой троица уже весело смеялась, ловя неодобрительные взгляды однокурсниц или девушек постарше. В их глазах явно читалось: «ведёте себя как маленькие дети». Троица только посылала им обворожительные улыбки. Не менее весело было и среди четырех мальчишек. Те то и дело кидали беглые взгляды на двери Большого зала, явно чего-то ожидая. — Чёрт, надо было поставить время на десять минут раньше, — нетерпеливо поёрзал Джеймс. — Они ещё пока долетят до зала… — А я предлагал вам, между прочим, — произнес Римус, с удовольствием откусывая карамелизированное яблоко со страшной нарисованной рожицей. — Терпения, господа, — произнес Сириус будничным тоном, но он и сам уже едва ли сдерживался, ожидая фееричного шоу. По истечении нужного времени четверка переглянулась с загадочными лицами, и все синхронно повернули головы к выходу из зала, слыша уже издали жуткие завывания. — Начинается, — прошептал Питер. Все шумные беседы вмиг смолкли, когда в зал стали друг за другом влетать довольно жуткие пугала. Крестообразное тело с черной накидкой, а вместо голов — тыквы с различными вырезанными гримасами. Они летали по всему залу, кого-то пугая, а кого-то страшно-поражая. Но выглядело это, признаться честно, очень впечатляюще в такой-то день. Особо пугливые в ужасе закричали; кто-то даже спрятался под столом, пока другие разинув рты смотрели наверх, где под тёмным грозовым небом летали эти творения. Гриффиндорцы, устроившие это, были донельзя довольные своей проделкой, потратив на это полтора месяца своего времени. Но это явно стоило того. Одно из пу́гал резко остановилось напротив когтевранок, издав протяжное и довольно пугающее «у-у-у». И девочки заверещали, заставляя проказников, что были причастны к этому, рассмеяться. — Вы поглядите-ка туда! — довольно воскликнул Питер, указывая пальцем на слизеринский стол, где к Снейпу буквально пристало одно пугало. А тот вроде и злился от такой навязчивости, но и было видно, как он боялся. — Мерлин, лицо Нюнчика — это лучшее, что я видел! — разразился в новом приступе смеха Поттер, хватаясь за живот. — Чем-то даже похожи, — хохотал Сириус. А сам непроизвольно нашел за все тем же столом другую особу, которая как и всегда сидела рядом со своей подругой и ещё каким-то слизеринцем. Какого же было его удивление, когда позади девочек левитировало пугало, о чем-то общаясь с первокурсницами. — По-моему, они не поняли нашей задумки… — ошеломлённо проговорил Сириус. И его друзья проследили взглядами в том же направлении. Джеймс оказался удивлен не меньше, когда увидел, как Кассандра улыбалась, что-то говоря пугалу, а Кэтрин рядом поедала конфету, предложенную их творением. Девочки без труда поняли, чьих это рук дело, но, честно признаться, они даже были восхищены этим. Уровень знаний и магии был нелегким, а это достойно уважения в некой степени. По залу летало по меньше мере где-то пять пу́гал, одно из которых оказалось очень вежливым. И девочки не без удовольствия общались с ним, чувствуя какое-то волшебное чувство и притом осознание, что с ними разговаривает просто растение. Но это было забавно и здорово, на самом деле. Кассандра заметила ещё давно, как дети просто стали разбегаться по залу, желая уйти подальше от этих «чудовищ», коими их нарекла Гринграсс, когда ее перепачкали в карамель. Одной из таких людей оказалась миловидная пуффендуйка, которая оказалась недалеко от как раз-таки болтающих Кассандры, Кэтрин и пу́гала. Девочка пусть и боязливо, но не без интереса смотрела на это. А когда поняла, что ее поймали на этом бесстыдстве, она покраснела, отворачиваясь. — Эй! — окликнула ее Кассандра, снова привлекая внимание. — Ты можешь подойти, он не кусается, — мягко улыбнулась слизеринка, видя, как девочка колеблется от рвущегося наружу любопытства и в то же время никуда не девшегося страха. — Юная леди может не волноваться, — будто загробным, но тягучим голосом сказало пугало, заставляя девочку от неожиданности вздрогнуть, но всё-таки пойти ближе немного неуверенно. — Как зовут? — поинтересовалась Кэтрин. — А вам правда интересно? — спросила она робко, бросая взгляд на их галстуки. И подруги все поняли без слов, переглянувшись. — Считай, мы бракованные змеи, — улыбнулась Касс, протягивая руку пуффендуйке. — Кассандра. — А я Кэтрин. — А это сэр Мо́рдери, как мы его прозвали, — произнесла Касс, когда девочка бросила ещё один взгляд на пугало, но пожала ее протянутую руку. — Тесса, — улыбнулась девочка. — Тесса страшно милая, — произнесло пугало, смущая девочку и заставляя слизеринок хихикнуть. Девочки стали болтать с пугалом, действительно находя это очень интересным. Да и было в этом что-то… необычное. Вряд ли им подвернётся ещё такой случай. Парни, что устроили это, не повторяют своих шуток. В этом каждый в замке был убежден наверняка ещё с октября месяца. Пока гам не смолкал, а профессора пытались что-то сделать, Дамблдор только с хитрой кроткой улыбкой смотрел на четырёх проказников, держа в руке бокал с тыквенным соком. Неизвестно было, сколько все это продлится, но почему-то Джеймс перестал чувствовать то веселье. Он все смотрел на чересчур радостную Кассандру, которая, по его мнению, должна была испугаться вместе с остальными. Он на это надеялся. И не признается никому, что шутку эту хотел воплотить по больше степени только по этой причине. А той хоть бы хны. Сидит да перекидывается какими-то фразами с рядом находящимися. Джеймс в какой-то момент показательно фыркнул, заметив, как Кассандра приняла у пугала конфету, благодарно улыбнувшись. — Показушница, — буркнул он, а сам продолжал смотреть на девочку и чаще, чем стоило бы, задерживал взгляд на ее растянутых в мягкую улыбку губах. Он опомнился, когда Кассандра повернулась к нему, будто почувствовав его пристальный взгляд. И совсем он не ожидал, что она улыбнется и ему, а в глазах ее он увидит нескрытое восхищение. Никакой злости, гнева или раздражения после их последней перепалки, инициатором которой был он. Он открыто показывал ей свою неприязнь, а она… сидит и улыбается ему… Она восхищена их с друзьями проделкой… В груди поселилось чувство гордости за то, что они сделали. Некое превосходство, которое Аддерли оценила по заслугам. И это заметно возвысило его. Джеймс и сам не заметил, как улыбнулся в ответ, но однокурсница уже не смотрела на него, снова сосредоточив все свое внимание на пугале. Его настроение непонятно почему повысилось, и он повернулся к друзьям все такой же весёлый. Он потом подумает, почему вообще Кассандра стала той, кто действует на его эмоции. Но ее глаза, полные этих эмоций, он запомнит, кажется, на всю жизнь.***
Конец ноября выдался ещё более холодным, чем можно было предполагать. И пусть снегом даже и не пахло, даже намека не было, но этот мороз уже ощущался вполне себе приемлемо. Кассандра куталась в мантию и теплый свитер сильнее, в то время как подруга рядом читала спокойно книгу, сидя в одной водолазке и юбке. Кассандра знала: Кэтрин не то что очень любила холод, а уже привыкла к нему; будто вторая кожа. — Скоро каникулы уже, а я так хочу оттянуть это время, — вяло сказала Аддерли, пряча пальцы полностью в рукавах свитера. — Я хотела предложить тебе отпраздновать у меня это Рождество, но… — …мне не разрешат, — закончила за подругу Касс, криво улыбнувшись. — Да, это целая проблема. Но как-нибудь, обещаю, мы проведем вместе хоть одно Рождество. Просто обязаны. — А Дарвин? — повернулась она к Аддерли лицом. — Поедешь вот ты ко мне как-нибудь. А твой брат? Кассандра замолчала, понимая, что не особо думала над этим. И стыдливо отвела взгляд в сторону, поняв, что впервые она не подумала о брате. Это осознание стало давить сильно на совесть. — Не подумала? — поняла все Эштон, получая неуверенный кивок Кассандры. — Вот так вот и живи! — раздался за Касс довольно громкий голос брата, напугавший ее. И она резко обернулась. — Родная сестра забыла о собственном брате! Собралась оставить и даже не подумала, как он там один-одинёшенек будет жить с деспотичным родителями, — вздохнул он, наигранно взгрустнув. — Прости, — виновато улыбнулась Касс, прильнув к нему. И обняла, прикрывая глаза. От брата всегда веяло теплом и уютом, который стал ей уже родным ещё с раннего детства. И сейчас, когда он обнял ее в ответ двумя руками, покачиваясь слегка из стороны в сторону, Кассандра точно поняла, что как бы ей не хотелось попасть к подруге на праздник — брата она не оставит одного. Ни за что в жизни. Даже если родители запрут их в разных комнатах, запрещая видеться, она всё равно найдет способ попасть к нему. Да и он тоже. — Так значит ты собралась увести у меня из-под носа мою сестру? — выгнул он одну бровь, глядя на Кэтрин сверху вниз. А девочка, уже привыкнув к его манерной, походу от рождения, наглости, закатила глаза. — А ты чего как капуста? — опустил он глаза на макушку Кассандры. — Твоя сестра сильная мерзлячка. Я даже не знала, что до такой степени. Но, погоди, — Кэтрин закрыла книгу, хитро и в то же время с какой-то насмешкой глядя на Дарвина, — ты что же это, не знал о собственной-то сестре этого? — Знал, конечно, — фыркнул он, но недоверчивый взгляд Эштон говорил все сам за себя. — И ты ещё смеешь называть себя ее братом, — смешливо выдала она, поцокав языком. Старший Аддерли сузил глаза, и об этом явно что-то говорило, да вот только Кэтрин предпочла проигнорировать. — А ты вообще просто подошёл? — поинтересовалась Касс, уткнувшись подбородком ему в грудь, когда подняла голову. — Угу, давно мы с тобой вместе не были. Твоя подружка заявила на тебя слишком много прав, нежели позволительно, — явно упрекал он Кэтрин, которая только хмыкнула. — Её, как ты выразился, «подружка», — показал она кавычки в воздухе, — весьма понимающая особа. Можно просто сказать, что, мол, так и так, хочешь время с сестрой провести, а не выделываться. Кэтрин помахала подруге, показав Дарвину напоследок язык, заставляя его усмехнуться. — Забавная она, — отстраняя от себя сестру, проговорил он, а после предельно серьезно оглядел ее. — Тебе, может, нужны кофты потеплее? Я могу свои отдать, они вязаные, как раз под погоду. — Нет, спасибо, у меня есть у самой почти такие же. Забыл, в одном же магазине скупались. — Может ты захочешь надеть ее поверх своего свитера, — пожал он плечами, идя неспеша рядом с Касс по коридору. — И покрасить мое лицо в зелёный, чтобы уж точно быть сородичем капусты. Дарвин рассмеялся, представляя у себя в голове эту весьма комичную картину с сестрой в главной роли. Они и правда стали проводить вместе мало времени по понятным причинам. Попросту иногда даже не могли перекинуться парой фраз. Дарвин даже стал задаваться вопросом, как сильно их общение сойдёт на нет на его пятом году обучения, а позже и на ее, когда они будут на пути к сдаче СОВ. Он видел однажды, какими становятся пятикурсники в преддверии важных экзаменов. Вялые зомби с мешками под глазами, в которых можно смело было хранить картофель. Ужасное зрелище, на самом деле, но это ожидает каждого. Кассандра нахмурилась, замедляя шаг. И Дарвин стал тормозить следом. А на вопрос «в чём дело?» она прислушалась получше, чтобы точно понять, что где-то вдалеке началась какая-то потасовка. Смех, веселые возгласы и отдаленно слышны оскорбления. И всё это навеяло на нее мысли, что это может быть. В последнее время только одно может приходить на ум, когда слышишь подобное…***
От скуки Джеймс уже готов был на стену лезть. В буквальном смысле. Так хоть какое-то развлечение будет. А сейчас он ковырял кончиком пальца подоконник, мимо ушей пропуская всё, что говорил Питер и согласные мычания Римуса, который был непривычно бледный. Мальчик ссылался на свое слабое здоровье, а Джеймс мог только искренне ему сочувствовать. Тот очень часто болел. И как он рассказывал однажды — это от матери, которая тоже тяжело болеет уже давно. Собственно, по этой причине он каждый месяц уезжал домой, к ней. И Джеймс мог его понять. В том смысле, что если бы с его мамой что-то случилось, он бы даже не отходил от нее, наверное. Родители для него самое дорогое. — Ещё немного и я от скуки начну головой об стену биться, — прервал рассказ Петтигрю Блэк. И мальчик смолк, понимая теперь, что его никто и не слушал. А он с огромным воодушевлением и улыбкой поведал им историю из жизни. В груди уже в который раз поселилась обида на такое безразличие от друзей. Но он снова ничего не сказал им по этому поводу. — Я разделяю с тобой эту скуку, Сириус, — лениво ответил Джеймс, запрокидывая голову назад. — Даже шутки не хочется устраивать. Не то что-то. Римус скептично пустил смешок, превозмогая усталость и ломоту в теле. Но фраза Джеймс действительно его немного рассмешила. Ирония была в том, кто именно сказал это — главный шутник всея Хогвартса, который даже Сириуса немного обходил в этом. — Опа, — Сириус непроизвольно улыбнулся, завидев идущих двух однокурсников. И Джеймс посмотрел туда же, тут же встрепенувшись. — Заучка и убогий скрасят нашу скуку, друг, — смешливо бросил Сириус, наблюдая за этой парочкой друзей. — Твой ход мыслей мне нравится, — подхватил Джеймс, так же не сводя карих глаз с однокурсников. — Предоставлю тебе начать первым. Оба обменялись одинаковыми предвкушающими усмешками и направились к Эванс и Снейпу, которые что-то обсуждали, стоя около одной стены. Римус только неодобрительно поджал губы, даже и не думая участвовать в этом. И остался на месте, отворачиваясь. Питер же метался между Блэком и Поттером, и Люпином. В конце концов он сорвался с места за двумя друзьями, не видя, как Римус качает головой на выбор друга. — Нюниус, вот так встреча! — с широкой улыбкой прокричал Джеймс, уже доставая свою палочку из мантии. Сириус пока не спешил делать так же. Северус резко повернулся, услыша голоса однокурсников, которых он ненавидел всей душой и сердцем. Слизеринец сразу достал палочку, понимая, что без этого не обойдется. Но одно заклинание, слетевшее с уст Поттера, и его палочка оказалась в чужих руках. — Что, уже не такой смелый и способный? — усмехнулся издевательски он, отдавая не свою палочку Сириусу, который стал придирчиво осматривать ее. — Ты погляди, даже его палочка уже в жирных пятнах каких-то, — насмешливо выдал он, а после показательно скривился. Вокруг них стала собираться публика, которая кидала смешки в сторону Северуса, даже и не думая вступаться за него. Куда больше им было интереснее наблюдать за позором вечно угрюмого слизеринца. — Прекратите! — не выдержала Лили, вступаясь за друга. — Что вы себе позволяете?! Сириус перевел на девочку оценивающий взгляд, пуская смешок. А после он повернулся к Джеймсу, нарочито громко проговорив: — Убогий и правда обзавелся подружкой. Смех новой порцией окатил слизеринца, и он почувствовал себя невероятно униженным. А их слова заставили его сердито поднять глаза. — От таких же мерзких слышу, — выплюнул он с невероятной ненавистью. Но если Сириус на его оскорбление даже бровью не повел, то Джеймс отреагировал остро и не менее ядовито: — Кажется, угрюмые одиночки и впрямь находят себе друзей своей убогостью, что просто становится жалко смотреть. Кто-то отреагировал на эти слова снова смехом, кто-то довольными улюлюканьями, а Сириус удивлённо посмотрел на друга. Он помнил, как точно такие же слова сказала Кассандра ещё в поезде в сентябре. И сейчас слышать это от Джеймса, который не особо ладил с той, было крайне странно. — Жалкий здесь только ты! — выкрикнул Лили, хватая Северуса за руку выше локтя. — Эванс, скажи честно, тебе самой-то не противно касаться его и просто находиться рядом? — спросил Джеймс, манерно сморщив нос, когда он увидел действия девочки. — Мне противно и даже стыдно, что со мной на одном курсе и факультете учатся такие как вы! Вы просто задиры! Джеймс стиснул челюсти, а после перевел взгляд на Снейпа. — Одним своим существованием настраиваешь наших девчонок против нас, — фыркнул он, поднимая на Снейпа свою палочку. — Левикорпус! Северус даже не успел среагировать, как повис над полом вверх ногами, видя мир теперь наоборот. Глаза испуганно забегали по веселящимся студентам, которые смеялись громко и будто злорадно. И пока Лили единственная кричала уже со слезами на глазах на Поттера, прося его прекратить, он увидел издалека бегущих однокурсницу и ещё одного парня постарше с красно-золотым галстуком на шее. Северус и понять ничего не успел, как ещё две палочки были направлены на него. Одна сняла заклинание, вторая замедлила его падение. И он плавно опустился на пол. — Не думала, что вы до такой степени окажитесь отвратительными, — тяжёлым тоном выдала Кассандра, встав рядом с Северусом. Дарвин пристроился рядом с ней, как и Лили, которая была как никогда благодарна приходу брата и сестры Аддерли. Джеймс смерил ее таким же тяжёлым взглядом, прокрутив ее сказанные слова в голове ещё раз. Отвратительными… Он невесело ухмыльнулся. — Змея своих всегда прикроет, да? — Рот бы ты прикрыл лучше, — вторила она ему в ответ не менее ядовито и колко. — Только и можете что унижать кого-то, самоутверждаясь за их счёт. Или ты настолько ущемлен, что ищешь внимание на таких низких поступках? Гробовая тишина стала словно второй пощечиной для Джеймса после ее слов. Это было не то, что даже грубо. Это было жестоко. Но правда. Снова чёртова правда! Питер сжался, опасливо глядя на помрачневшего Джеймса, которого не смел даже трогать Сириус. И Римус, подошедший под конец всего случившегося, не рискнул стать ближе чем на два метра к другу. Дарвин в то же время положил руку на плечо сестры, поняв, что после своих же слов она начала чувствовать себя немного неловко из-за внимания всех. Но и забирать свои слова назад она не собиралась. В его глазах что-то поменялось по отношению к ней. Совсем недавно он улыбался ей в Большом зале, ловил её мимолётные взгляды и сам искал бывало в толпе среди снующих мимоходом студентов, а сейчас он смотрел на неё как на ужасного предателя. Всякое малейшее хорошее отношение к ней, таившееся очень и очень глубоко в нем просто испарилось. Та тоненькая нить хоть какого-то намека на их дальнейшее общение порвалась окончательно. Теперь они точно убедились, что их принадлежность разным факультетам стала для них бездонной пропастью. Красивая оболочка была лишь миражом, как он однажды и думал. Яблоко оказалось с червем внутри. — А ты пади только и ищешь повод встрять куда не нужно. Что, решила встать на его сторону и быть такой же мерзкой? Хотя куда уж хуже, — так же обидно выплюнул он ей прямо в лицо, лишь на секунду заметив в ее глазах отголоски боли, которую она умело замаскировала за маской холодного безразличия. И он отказывался даже думать о том, что глубоко в душе эта ее боль отразилась почему-то на нём самом. — Поттер, за словами следи, когда говоришь с моей сестрой, — вышел вперёд Дарвин. И заметил краем глаза, как рядом пристроились его лучшие друзья, выглядя как никогда серьезно. — Почему ты заступаешься за эту скользкую змею? — вышла вперёд какая-то девочка, чей голос был до противного тонким и звонким. — Это моя сестра, оскорблять которую я не позволю никому, пусть мы и учимся на одном факультете. — Ты должен быть за нас! — вскрикнула все та же девочка, но под холодным взглядом паренька сжалась. — Я кому-то что-то должен? — усмехнулся он, задавая риторический вопрос. Кассандра почувствовала, как ее руку кто-то мягко обхватил, и она повернулась лицом, видя Эштон. Та одним только взглядом дала понять ей, что она на ее стороне. Брат и Пруэтты, ярые гриффиндорцы, тоже были за нее — слизеринку… Только сейчас она, кажется, поняла, насколько дружба может быть крепка. Когда близкие встают на твою сторону, отворачиваясь от своих же. — Решили поменять факультет? — встал рядом с Поттером Сириус, но попытавшись поймать взгляд Кассандры, он потерпел неудачу. И силой воли заставил себя подавить печальный вздох. — Своих предать? — Это называется семья, Блэк. Где ты пойдешь против всех ради близкого. — И это дружба, — уверенно и так же твердо сказал Гидеон. — Уж не мне говорить вам об этом. Я более чем уверен, что окажись вы на нашем месте, поступили бы так же ради своих друзей. — Но вы же гриффиндорцы! А они слизеринцы! — Поразительная наблюдательность, Макла́ер, — закатила глаза Кэтрин, поворачиваясь к той гриффиндорке, которая вот уже не в первый раз встревает туда, куда не нужно. — Но тебе не кажется, что это немного не твое дело? Девочка ничего не ответила, просто не набравшись смелости идти против нее, зная, кто стоит за спиной девчонки. Но тем не менее одарить ее злым взглядом не побоялась. — Что здесь происходит? Голос Слизнорта заставил студентов разбежаться по разным сторонам, как мыши по углам. А главные зачинщики потасовки так и стояли напротив друг друга, сверля взглядами. — А ты неплохо вписалась, Аддерли, — усмехнулся Поттер, но совсем невесело. — Твое место и правда среди этих змей. — Рада, что ты это понял, а не как обычно попытался заставить меня думать, что я могла бы стать такой же, как ты. Это был бы удар ниже пояса. Джеймс никогда, наверное, ещё не был так зол. Хотя это ещё очень мягко сказано. Но сейчас Кассандра стала для него той, кого он вносил в список врагов и недоброжелателей. Он мимолётно заметил, как Северус тоже встал рядом с девочкой по другую сторону, а рядом все так же ютилась Лили, которая думала точно так же, как Джеймс, только по отношению к нему же и Блэку. — Что здесь происходит? — снова повторил свой вопрос Гораций, когда остановился напротив студентов. — Ничего, профессор. Просто решали вопрос, — ответил Джеймс, не сводя пристального взгляда с Кассандры. — Уже решили, — ответила она не то профессору, не то ему самому. Всякое понимание и хоть малейшее хорошее отношение кануло в небытие здесь, в этом коридоре. Нить окончательно порвалась.