***
Поттер как раз поднимался по лестнице, когда его настигла на кажется совершенно глупая, но тем не менее несколько ошеломляющая мысль. Она, к его радости, не принадлежала к прошлому или будущему, но Гарри даже не представлял на основании чего она вообще возникла в его голове. Глупо, но всё равно странно. Чемодан слишком маленький. Там лежали все его вещи. Ну. То есть. Все. Он не выкидывал старые учебники и конспекты, одежду. Там вся его обувь, квиддичная форма, остатки ингредиентов. Здоровенный котёл. Телескоп, Мордред побери. Этого всего не могло быть настолько мало, чтобы помещаться в сундук. Войдя в комнату, Гарри внимательно уставился на чемодан. Погипнотизировав его с минуту, он наконец поставил чашку с чаем на стол и вновь обратил своё внимание к сундуку. Но его тут же отвлёк стук в окно. Обернувшись, волшебник встретился взглядом с Хедвиг. Очень рассерженной. Видимо она уже некоторое время ждала, чтобы её впустили. Гарри открыл окно позволяя птице влететь. Она, угрожающе щёлкнув клювом рядом с пальцами хозяина забралась в незакрытую клетку. Никаких писем при сове не было. А это значило что запрос либо дошёл до нужного места, либо был перехвачен. Волшебник надеялся на первое. На улице было пасмурно. Небо заволокло неразрывной серой пеленой. Гарри начал испытывать беспокойство. Письмо могли перехватить и это способно повлечь кошмарные последствия, там ведь был указан обратный адрес. Поттера начало потряхивать, но он жёстко напомнил себе о вещах и о том, что ему следует отвлечься. Тем более Хедвиг бы как-то дала знать если бы исход доставки письма оказался наихудшим. Впрочем, это уже не важно. Да, сундук. Кое-где облупившийся, с трещинками и пятнами от чернил, когда-то давно неосторожно пролитых рядом. Обычный с виду, но от него всё же веяло духом старых времён и капелькой волшебства. И всё же он слишком маленький. Примерный план разбора сложился довольно быстро и просто – вынуть всё барахло из чемодана, разобрать на кучки поменьше, лишнее выкинуть, оставшееся аккуратно сложить назад. В процессе можно будет даже поудивляться найденным вещам. Гарри заранее предполагал, что почти вся одежда пойдёт на выброс. Работы предстояло много, а значит имело смысл преступать. Самым простым решением было просто перевернуть чемодан. Так он и поступил, но вот вытряхнув всё содержимое, завис. Вещей действительно было много. И, при всём желании, количество извлечённого просто не могло помещаться в чемодан. Это учитывая, что какая-то часть вещей была вытащена до того. Гарри поставил открытый сундук на пол и обошёл его. Как будто бы это могло что-то прояснить. В голову пришла дурацкая мысль. Опять. Встать в чемодан определённо не самое остроумное из его решений. Но. Поттер это сделал. И, кажется, недавно он уже думал о том, что устал удивляться. Пол оказался где-то на уровне пояса. То есть край сундука на уровне пояса, а сам пол чуть ниже, но это вообще ничего не меняло. Хотя всё объясняло. Он же уже видел, как в маленькой палатке умещалась неплохая квартирка. Так что. Вместилище с объёмом несколько большим чем предполагают его наружные габариты, не должно было его шокировать. Но Гарри чувствовал себя глупо. Особенно стоя по пояс в чемодане. Он вылез обратно и дно снова стало выглядеть так словно находилось на уровне пола. Волшебник не помнил сколько стоил точно этот сундук, но вроде больше десяти галеонов. Палочка стоила семь – это чётко отложилось в памяти, а вот чемодану он как-то не придавал значение. Поттер уже пять, Мордред побери, лет с этим сундуком, а выясняет такие подробности только сейчас. Кажется, он должен был разбирать вещи, а не изумляться своей ненаблюдательности. Гора барахла выходила приличная, особенно будучи так живописно свалена. Но Гарри напомнил себе о необходимости отвлечься и в целом хоть раз в жизни перебрать вещи. Тем более он же не обязан осилить всю эту кучу прямо сейчас. Два-три дня, и он точно всё разберёт. Но начинать стоило прямо сейчас. Одна большая куча на несколько маленьких. Хотя бы с этим справиться сегодня. Самой объёмной очевидно станет мусорная. Первыми в «на выброс» стали мантии за первый и третий курсы, на втором году он гардероб не обновлял. Следом полетела заношенная одежда за те же года. Растрёпанные перья, треснутая пустая чернильница, кажется, именно она стала причиной пятен на сундуке, пергамент с морским боем, дырявые носки и пара ботинок с наполовину оторвавшимися подошвами. Всё туда же. Зачем он таскал весь этот мусор с собой? Так много бесполезных вещей. В руки попала мантия зелёного бутылочного цвета, в ней он, кажется, танцевал на Йольском балу. Она выглядела очень прилично и по росту ещё более-менее подходила, правда немного жала в плечах. Мантия была отложена на кровать, кидать её на пол было, наверное, неправильно. Старые вещи Дадали. Они пошли на выброс без разбирательств. На глаза попалось что-то красно-золотого цвета. Вещей таких цветов в его гардеробе кажется не было вообще, разве что шарф. Волшебник вытянул сомнительную вещь на поверхность. Старая квиддичная форма. Надо же. Он, кажется, вообще забыл о её существовании. Поттер рассеяно сжимал ткань в руках осматривая потёртые кожаные наколенники и наручи. Гарри чувствовал тоску – полетать очень хотелось. Конечно, можно было бы сделать это ночью, но велика вероятность что его увидят маглы. Мантия-невидимка могла скрыть его, но не метлу, так что с ней тоже бы не вышло. Как давно он летал без необходимости, просто так? Была бы у него возможность воспользоваться магией, он бы просто наложил на себя и метлу дезилюминационные чары и отправился проветрить голову. Но колдовать нельзя, хотя чары он выучил – помимо боевых и защитных Армия Дамблдора изучала и такие. Конечно, не у всех они в итоге получились. Заклинание Поттера, например, могло спрятать на дальнем расстоянии, но вот вблизи было заметно что замаскированный объект немного искажает пространство. Ещё есть куда стремиться. Гарри с задержкой кинул старую форму на выброс - она всё равно была уже мала. Следующим в руках оказался тяжёлый кожаный мешочек. Кошелёк. Волшебник опустился на пол и вытряхнул деньги перед собой - он не помнил сколько у него точно. Из мешочка выпали не только магические деньги, но и магловские. Волшебник рассеяно пересчитал свои финансы, пытаясь вспомнить откуда у него могли быть фунты. Ответ пришёл спонтанно. Гермиона. Магический мир был очень замкнут и все связи с маглами минимизировались. Обменять галеоны на фунты легально невозможно, в обратном порядке деньги менялись только маглорождённым, и то не больше сотни галеонов в год, до выпуска из школы. Грейнджеры были маглами и просто так попасть на Диагон аллею не могли, но деньги дочери регулярно присылали. Магловские, разумеется, так что они с Гермионой наладили схему обмена и за три года накопилось, конечно, не очень много, но и не совсем мало. Гарри об этом совсем забыл. У Поттера было ещё двадцать шесть галеонов, семнадцать сиклей и что-то около тридцати кнатов наличными. Неплохо. В кошельке помимо валюты лежал и ключ от сейфа. Волшебник собрал свои сбережения обратно и отложил на тумбу, к аттестату. Впереди было ещё достаточно вещей. Толстый длинный свёрток, завёрнутый в плотный пергамент, по весу не особо тяжёлый, хотя с виду довольно большой. Если Гарри правильно помнил – это должны быть ингредиенты, которые они не извели на уроках зельеварения. Под слоем пергамента оказалась деревянная коробка-шкатулка. Внутри в маленьких отсеках действительно лежали остатки самых разных ингредиентов – кажется, что-то от саламандры, корень валерианы, толчёная чешуя руноспура и ещё много чего. После каждого года всегда оставались ингредиенты, и что самое удивительное, не портились лёжа позабытые на дне сундука. Хотя на самом деле большинство ингредиентов были сушёные, растёртые в порошок, иногда в принципе непортящиеся. Гарри отложил коробочку в сторону. Это ему точно понадобится. Цены на ингредиенты постоянно скакали. Волшебник не был уверен, из-за чего конкретно такое непостоянство, но точно знал, что раскидываться ресурсами не стоит. Впереди ещё много работы. Поттер вертел в руках одну из книг Локхарта. Полное собрание сочинений этого лжеца было ещё при нём. Не то чтобы эти книги ему нужны, но как художественная литература, они были вроде не плохи. Наверное. Произведения Гилдероя оказались собраны отдельной стопкой. Учебники за прошлые годы тоже были пока отложены в сторону. Несколько секунд помедлив Гарри отодвинул котёл в сторону. Следующем в руках оказался телескоп. Волшебник взглянул в окно – небо было затянуто плотной серой пеленой туч, вряд ли даже к вечеру распогодится. Хотелось бы полюбоваться ночным небом. Он ведь не в бесконечно освещённом Лондоне и звёзды должны быть видны ночью без помех. Если ночь будет ясная, конечно. Телескоп был установлен на треногу. Может каким-нибудь вечером он сможет посмотреть на звёзды. Астрономия как школьный предмет Гарри не очень нравилась, но смотреть на звёзды без необходимости рассчитать в каком созвездии будет Сатурн через месяц было интересно. На самом деле даже предсказывать погоду или дни посадки по небу было интересно, просто профессор Синистра требовала от них всё сразу и в одной работе, а это утомляло и раздражало. Медные весы и набор хрустальных колб, были отодвинуты к котлу. Гора вещей заметно уменьшилась, но исключительно благодаря тому, что Гарри выкидывал многие вещи даже не рассматривая. С дифференциацией он почти закончил. Осталась гора конспектов и мелкая утварь. Чай уже был совсем холодный, а часы безжалостно показывали пятнадцать минут четвёртого. Нужно было разобраться с мусорными пакетами – вряд ли хватит одного. А ещё потом эти пакеты нужно будет вынести. Гарри перевёл взгляд на свою кровать, он чувствовал себя несколько утомлённым, но в целом было гораздо лучше, чем тогда, когда копался в собственном раздражённом сознании. Можно было отдохнуть до вечера и взять свою порцию пораньше чтобы поесть отдельно. А с утра озадачиться мусорными пакетами и вынести всё ненужное к бакам. А сейчас нужно передохнуть. Внутри было почти спокойно.***
Заснуть конечно не получилось, но Гарри был этому даже рад. Отсутствие сна означало отсутствие кошмаров. Поттер понимал, что малодушно и трусливо – избегать страха, но… он устал быть храбрым. Это действительно выжало из него все соки. Было без двадцати восемь, а это значило что вот-вот вернётся с работы Вернон. Гарри надеялся, что удастся уговорить Петунью не требовать его присутствия за ужином. А ещё имеет смысл спросить про мусорные пакеты. Поттер не любил спрашивать что-то у родственников, в первую очередь конечно из-за того, что они сами отбили любое желание – Гарри в детстве слышал «не задавай глупых вопросов» едва ли не чаще чем «последи за сковородкой» или «иди в чулан». Дёрсли в принципе старались свести к минимуму общение с ненавистным племянником, так что… Гарри чувствовал себя странно, желая что-то спросить. Каждый раз, когда он задавал вопросы, он очень об этом жалел. Надутая тётушка Мардж и разломанная стена, сложно сказать, что из итогов недавних вопросов было хуже. Поттер спустился на первый этаж раздумывая о том, что многое в его жизни складывалось очень странно. Главной странностью Гарри считал Альбуса Дамблдора. «Я хотел, чтобы у тебя было нормальное детство и для этого отправлю к людям, которые очевидно тебя не полюбят, а в конце каждого учебного года я буду закрывать глаза на то, что ты подвергал себя смертельной опасности» как-то так это выглядело. Поттер действительно не понимал какого Мерлина. Зеркало, секрет которого знает только Гарри? Чудовище, едва не убившее нескольких студентов, на поиски и устранение которого преподаватели ответственные за жизни учеников, просто плюнули? Демоны способные убить поцелуем летают у стен школы? Ладно это была инициатива Министерства, но всё же. Что там ещё было? Очевидная попытка покушения на студента. Пытки детей. Волшебнику казалось, что это не то, чему Дамблдор не смог бы противостоять. Гарри просто не понимал. Не мог выстроить цепочку ответов на множественные «Почему». Петунья как раз дорезала салат, заметив племянника она, кажется, немного удивилась. Но тут же поджала губы как она всегда делала, когда Поттер был рядом. Гарри решил не тянуть - чем быстрее он всё решит, тем лучше. Для него же. - Добрый вечер, тётя Петунья, - губы женщины превратились в совершенно бескровную линию, но Поттер решил не обращать на это внимание, - могу я не ужинать сегодня вместе с вами? Миссис Дёрсли кажется была совсем не в настроении. Глаза были недовольно сощурены, а лоб сильно нахмурен от чего женщина казалась лет на десять старше. Похоже Петунья была чем-то очень расстроена. Так что Гарри постарался её задобрить, до того, как услышит, что-нибудь колкое или получит отказ. - Я помою посуду и могу вынести мусор, и приготовить завтрак, -торопливо выдал волшебник, стараясь не смотреть на тётку пристально. В конце концов это такие мелочи. А вот Петунья была ему ничем не обязана и ничего не должна, на самом деле. Гарри почувствовал себя неуютно. Спрашивать, что случилось было чревато, поэтому оставалось только строить догадки что могло так расстроить Петунью. - Помоешь посуду и вынесешь с утра мусор. Женщина цедила слова сквозь зубы, словно сдерживаясь от плевка. Она не разговаривала с Поттером с того момента как он приехал и… ему казалось, что её ненависть к волшебству в целом и самому Поттеру в частности, за десять месяцев достигло какой-то критической отметки. Из-за чего бы? Дадли оклемался после встречи с дементорами и, кажется, даже стал осторожнее. Одни плюсы, разве нет? Впрочем, это не имело значения. Он мог бы съязвить об этом, но не стал. В конце концов в произошедшем была какая-то доля его вины. К тому же прошедший учебный год показал, что иногда лучше один раз удержать язык за зубами, чем ляпнув два слова огребать последствия едва ли не от каждого встречного. Хотя, казалось бы, сила в правде. Волшебник постарался выгнать эти мысли из головы. Они были странными и пугающими. Петунья отвернулась к плите и спустя несколько секунд протянула Гарри тарелку со скудной порцией. Он спешно налил себе стакан воды и отправился в комнату. В какой-то степени Поттер понимал Дёрсли – они не хотели его здесь видеть, но их обязали, не спрашивая согласия. Как и Гарри они были в тисках навязанного долга. Так что, волшебник на них не злился. Пожалуй, исчезнув, он бы избавил и их, и себя от чужой воли. Поттер почти не жуя проглотил ужин. Мысли, сдерживаемые днём в узде всё же, вырвались наружу. Он не чувствовал себя сломленным или что-то подобное. Гарри просто… Это как уверенно идти по вымощенной дороге, а потом резко осознать, что понятия не имеешь куда ты, собственно, направляешься и зачем. Цели не существовало или она была ему неизвестна, а значит не имела смысла, может была даже губительна. То есть, уничтожить тёмного лорда вроде являлось финальной задачей, но… Гарри не понимал почему это возложено на его плечи. Разумеется, можно было бы так и идти по указанному пути, но это глупо. Особенно когда точно знаешь, что впереди тебя не ждёт ничего хорошего. Ещё хуже тащить за собой кого-то по этой, выверенной другими, тропе. Армия Дамблдора следовала за ним и было в этом кое-что непонятное для Гарри. Армию Дамблдора основала Гермиона, она обеспечила связь, озадачилась местом занятий, отобрала участников и… нашла учителя. Вот в том и была проблема. Поттера позвали как ментора, а не лидера, но Гермиона по какой-то причине перебросила на его плечи управление, сама же, встав в ряды учеников и перестав отсвечивать. Сейчас прокручивая в голове всю ситуацию в целом Гарри казалось, что подруга поступила несколько подло по отношению к нему. Он вообще-то сказал, что это плохая идея и что не хочет в подобном участвовать. А Гермиона всё равно поступила как считала нужным для себя, и ведь ладно Поттер, из-за инициативы Грейнджер некоторых студентов пытали, подозревая в соучастии. А всё потому, что Гермиона решила, что им обязательно необходимо заниматься. Нелегально. То есть, они ведь на самом деле могли попросить заниматься в кабинете под надзором других учителей, МакГонагалл и Флитвик им бы точно не отказали, да и Спраут наверняка бы помогла. Хотя Гарри тоже молодец – «если Гермиона сказала делать так, значит так и надо». Во всём полагаться на неё было ошибочно. Очень. Гермиона была куда большей оторвой чем Поттер с Уизли вместе взятые. Она подбила их на поиск труда Николаса Фламеля. Если бы не Гермиона они бы забыли об этом к концу Рождества, какая вообще им была разница что охраняет Пушок, это было, мягко говоря, не их дело. Но Грейнджер решила разобраться там, где носа их не должно было быть. Она, Мерлин прости, решила, что им необходимо ограбить кладовую Снейпа, сварить серьёзное и опасное зелье. На которое требуется специальное разрешение и за поимку на его создании может светить срок в Азкабане. К василиску они, конечно, сунулись сами, но тогда в опасности была сестра Рона и это не оправдывает того, на что их подбила Гермиона. Спасение Сириуса… было сложным моментом, фактически всё устроил директор. Было разумеется много хороших моментов. Гарри очень ценил Гермиону, она поддержала его во время Тремудрого турнира и просто была хорошим другом, но… именно из-за неё они делали большинство незаконных вещей. Это было очень двояко. Гермиона очень многое решала за других людей считая себя непременно правой. Она редко признавала ошибки. Гарри считал - его главная ошибка в том, что он тянул на себе, навешанное на него другими. «Тебе надо ты и думай про Николаса Фламеля, Гермиона», «Это дело взрослых Гермиона» мог бы сказать ей Поттер, «Ты собираешься ограбить учителя? А может сказать про это декану?» мог бы ответить он ей. Но… Гарри тоже был очень самоуверенным и не заглядывал в будущее. А стоило бы. Почему они вообще лезли туда, где детям, очевидно, не место? Ещё интересней был лишь вопрос почему их туда толкали? Почему Гарри почти что заставили учувствовать в Тремудром турнире? Хотя директора других школ были очень против. Почему Рона и Гермиону просто взяли и посвятили в Орден Феникса? Почему их не исключили ещё за историю с философским камнем? Их, Мордред побери, наградили за историю с философским камнем. Что это вообще? Поощрять учеников за нарушение кучи правил? Поттер не задавался подобными вопросами раньше, но теперь судьба, или кто там этим всем управляет, нехило дала ему под дых, показывая, что Гарри не место на этой арене. И не только ему – всё, кого он может утянуть с собой в это сумасшествие, не должны на самом деле ввязываться, слишком высокие ставки для наивных детей. Гарри ощущал себя словно ножницы, ему говорят, что он должен перерезать лишь одну нить, но на деле на лезвия ложатся множество других, которые совсем не хочется резать. Возможно он способен победить тёмного лорда, но вместе с тем, как много того, что сгинет вместе с этой нитью? Решать вопросы, в которых он совсем ничего не понимал, как показала практика, было фатально. Но позволять другим руководить собой как марионеткой Гарри не желал. Почему он вообще должен сражаться с Неназываемым? Пророчество? Там же не сказано прямо что Поттер является тем самым ребёнком, да там даже не сказано, что под «Тёмным Лордом» подразумевается Волдеморт. Пророчество можно было трактовать, как угодно. Может оно вообще к Великобритании никакого отношения не имело. Но Дамблдор решил, а значит так правильно. Он был в какой-то степени как Гермиона – не считал, что может оказаться неправым. Гарри несколько раз сталкивался с Волдемортом, но так и не уничтожил его – это ли не доказательство что Поттер не избранный? На его взгляд звучало логично. Волшебник стянул очки и потёр переносицу, он слышал, как внизу в гостиной включился телевизор – Дёрсли закончили ужинать. Нужно было помыть посуду раз уж он пообещал тётке, да и выяснить место наличия мусорных пакетов необходимо, что-то подсказывало Поттеру – у Петуньи лучше не спрашивать. На часах было половина девятого, где-то в десять в доме номер 4 по проезду Прайвет принято ложиться спать. Гарри, прихватив свою тарелку как можно тише спустился в коридор и прошмыгнул на кухню, хотя вряд ли бы его кто-нибудь заметил. Семейство Дёрсли в полном составе сидело на диване и смотрело телевизор, так что им не было дело до нелюбимого родственника. Первым делом волшебник включил воду, а затем заглянул под раковину, где стояло мусорное ведро. Пакеты, к счастью, лежали там, это всё сильно облегчало, их можно взять сейчас или с утра. Можно было приступать мыть посуду. Много времени это не заняло, Поттер даже не успел настроится на механическое протирание тарелок. Петунья никогда не пачкала лишней утвари без острой на то необходимости. Его на самом деле несколько удивляло отсутствие в доме посудомоечной машины, миссис Дёрсли любила намекать об этом мужу, но тот словно становился глух. Сыну новый компьютер купить можно, а жене посудомойку нет. Это было немного странно, но Поттер не вникал в высокие отношения дяди и тёти. Гарри решил, что пакеты лучше взять сейчас – бегать с утра туда-сюда было не очень разумно. Так что, прихватив две штуки он так же тихо как спустился вернулся к себе. Всё ненужное барахло, к его большой радости, уместилось, а это значит, что он вполне может вынести всё сразу с утра. Получалось просто отлично. Гарри рухнул на кровать и откинул очки на тумбу – ночь без нормального сна и долгий разбор вещей давали о себе знать. Он надеялся, что усталость прогонит кошмары и даст хоть немного отдохнуть. Хотелось бы ему забыться и очнуться тогда, когда придёт ответ из министерства.***
Гарри распахнул глаза, чувствуя, как собственное сердце упирается в глотку. Кошмары отказывались отступать. Они собирались или сломать его, или свести с ума. Ему всё ещё казалось, что рука Квиррела сжимает его горло. Поттер пытался заглотить как можно больше воздуха. Лицо бывшего учителя ЗОТИ во сне менялось то кривя губы в усмешке как Беллатрикс, то высовывая змеиный язык, то сверкая мелкими водянистыми глазами как у Хвоста. Руку на месте несводимой надписи жгло, хотя Гарри прекрасно знал, что болеть там уже не может, не должно. Ужас заполнил сознание. Волшебник быстро нацепил очки и вскочил с кровати. Это его комната на проезде Прайвет 4 в Литтл Уингинге. Не каменный пол перед проклятым зеркалом в подземельях шотландского волшебного замка. Он далеко от этого. Он в безопасности? Этого Гарри сказать не мог. Паника отступала, а тело било в бессильном треморе, он осел на кровать закрывая лицо руками. Никто не оставит его в покое, только если он сам не плюнет на всё это и не уйдёт. Только тогда он сможет сказать, что в безопасности. Хотелось заорать «Отпустите уже!», но никто не услышит. Гарри буквально чувствовал сжимающуюся вокруг него холодную стальную клетку, куда его старательно загоняют. Он уйдёт, просто уйдёт к Мордредовой матери. Никакого избранного. Пусть сами разбираются, раз сами наворотили. Расслабиться в дьявольских силках значило выжить, эта острая мысль проткнула сознание, дальше противиться ей было бессмысленно. От бессильной ярости отвлекла Хедвиг. Птица возмущённо стучала клювом по прутьям намекая, что хочет выбраться. На часах было три тринадцать утра. Кромка неба только начала розоветь, а звёзды пусть и слабо, но ещё сияли. Волшебник желал провалиться в неразрывную череду дней, когда не замечаешь сколько времени прошло, но не получалось. Слишком яркие кошмары, слишком горькие переживания, они отрубали один день от другого, превращая каждый в небольшую жизнь. Часы тикали и Гарри казалось, что каждая следующая секунда наступает всё позже, постепенно растягиваясь в один непрекращающийся момент. Где-то там, возможно, сторонники тёмного лорда кого-то пытали, может и сам Неназываемый произносил запрещённые заклятия. Гарри слышал пустоту в собственной голове. Он не знает, что делать. Как бороться. С чем бороться. Поттер не мог понять какой день недели, какой месяц, год. Всё сжалось: до него где-то здесь и первобытного ужаса где-то там. Гарри не уверен, что понимает, что происходит, почему происходит. Он слышал, как секундная стрелка сдвинулась. Нет. Этот ужас был не где-то, он прямо здесь. Волшебник не чувствовал, что время идёт, заветного щелчка, означающего начало следующей секунды, не наступало. Все эти люди, они тоже были где-то там. А он здесь наедине с ужасом. Гарри чувствовал, что просто перестаёт понимать, что происходит, зачем происходит. Но кое-что волшебник понимал. Он совсем один. Все эти люди вокруг, ещё в прошлую секунду он думал, что они есть, но это не так. Они существуют, но не с ним. Он один. Здесь. Так и будет один если ничего не сделает, не сдвинется, не поймёт, что делать. Кажется, он сходит с ума. А потом это прекратилось. Поттер тяжело дышал словно бы только что убегал от чего-то несколько миль. Гарри услышал, как началась новая секунда, а затем следующая, а потом ещё одна. Часы снова тикали, время шло в привычном ритме. Что бы это ни было оно закончилось. Поттер просто слушал как идут секунды, восстанавливая дыхание, отходя от ужаса, накрывшего его, до того момента как Хедвиг вновь напомнила о себе, остервенело клюнув металлические прутья. Этот звук был слишком громким. Гарри заторможено подошёл к клетке и открыл её. Птица выпорхнула и уселась на подоконник ожидая, когда хозяин откроет окно. Но волшебник не торопился этого делать. Он ведь хотел защитить тех, кто ему дорог. От несправедливости, опасности, тёмного лорда, кажется теперь ещё и от самого себя. Вид ясно белой совы, сидящей на фоне едва светящегося горизонта и постепенно исчезающих звёзд ударил куда-то в солнечное сплетение, подняв оттуда что-то тяжёлое, упёршееся комом в горле. Гарри знает, что нужно начать что-то делать, сдвинуть всё с мёртвой точки. Иначе он по-настоящему сойдёт с ума. Поттер действительно решил для себя, намного больше, чем готов был признать ещё несколько часов назад. - Хедвиг… Гарри чувствовал, как ком давит на связки и не даёт вздохнуть полной грудью, заставляет говорить задушено, тихо. В конце концов он уже начал принимать сомнительные решения и останавливаться было глупо. Сдвинуть с мёртвой точки, вылезти из болота, дьявольских силков или в чём он там оказался бездействуя, оставив принятия решений на откуп другим. – Хедвиг ты… -ком словно увеличился и стал давить так сильно, что к глазам подступили слёзы, но он нашёл в себе силы проложить, – ты один из моих первых и самых ярких лучей в мире магии. Верный друг. И самый невероятный подарок. Но… Сова издала воркующий звук, кажется, поняв к чему ведёт её бестолковый хозяин. Гарри был ей признателен. Бесконечно. Слова отказывались проталкиваться сквозь горло, но пути назад нет. Нужно продолжать, иначе – конец. Он не знает, чему, но знает, что этого не должно произойти. – Всё очень сложно. Ты прекрасный почтальон, ни разу не отступивший от долга. Но… сейчас, всё совсем по-другому, я… ты была со мной с начала пути в этом сложном мире, и ты мне очень дорога, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Не хочу, чтобы тебе навредили. Да и, здесь в клетке совсем не здорово, верно? На свободе намного лучше, я уверен. Хедвиг смотрела на него своими жёлтыми круглыми глазами и Гарри казалось, что в них проскальзывают грустные искорки. Разговаривать с совой было странно, но волшебник был уверен – она понимает всё до последнего слова. Она его всегда понимает. – Я знаю, что был далеко не лучшим хозяином, забывчивым, заносчивым и, наверное, глупым, и ты заслуживаешь намного большего. Наверное, ты мой самый верный друг, – Гарри нашёл в себе силы погладить птицу, – выслушивала всякие глупости, которые я нёс. Но наши пути должны разойтись, так будет лучше. Мы многое прошли с тобой, но рано или поздно наступает время прощания, да? Так всегда случается. Гарри чувствовал – что-то внутри сжимается, что-то скрипит, но он знает, что поступает правильно. С Сириусом он не успел попрощаться. – Я не хочу, чтобы тебя обидели или… что-то хуже. Ты так много вытерпела, помогая мне – и безумные домовики, и переписки с беглым преступником. Гарри чувствовал, что улыбается, но улыбка эта не была счастливой. С Седриком много кто не успел попрощаться, не должен был прощаться. – Ты молодец Хедвиг, и ты вольна делать что захочешь, может найдёшь себе лучшего хозяина, а может отправишься на свободу, будешь вволю охотится, заведёшь семью и забудешь о доставке писем и глупых волшебниках. Я отпускаю тебя на волю, потому что… так лучше. Я совсем не знаю, как всё будет дальше, а ты мой друг – я не хочу подвергать тебя опасности более. Понимаешь? Птица смотрела на него словно ожидала, что он передумает. Но он этого не сделает, потому что рядом с Гарри Поттером в опасности все, волшебники, звери, и самое правильное – отвести от них это зло как можно дальше, пусть даже так. Хедвиг смотрела на него, но он не собирался отступать от своего решения. Гарри распахнул окно. – Ты теперь свободна. Внутри всё сжалось, но волшебник желал этому созданию намного лучшей жизни. Всем, кто его окружает Гарри желал лучшей жизни. Всем, кто окружал. Птица грустно и, кажется, сочувственно посмотрела на него, затем ухнула, и это прозвучало как какое-то подбадривающее пожелание, напоследок. Она легонько куснула его за пальцы словно прощаясь. Сова на секунду замерла, перешагнула с одной лапки на другую, глянула на тускнеющие звёзды, а потом обернулась к нему. – Спасибо… и прощай Хедвиг, – волшебник сделал шаг назад и почувствовал, как по щеке ползёт непрошеная солёная капля, – будь счастлива там, хорошо? Она заглянула в глаза теперь уже бывшего хозяина последний раз, развернулась, а затем выпорхнула в свежее предрассветное утро, оставляя магловский город Литтл Уингинг и юного волшебника Гарри Поттера. Навсегда.***
Гарри смотрел вслед птице, до тех пор, пока та совсем не скрылась из виду, пока первые оранжевые лучи не забегали по подоконнику. Ком из горла не исчезал, но волшебнику почему-то казалось, что с его сердца упал здоровенный камень. Теперь он один, это так. Но отныне свободная птица была в безопасности и, Гарри уверен, натерпевшись столько рядом с ним верная храбрая подруга найдёт то, чего заслуживает. Хорошего хозяина или спокойную жизнь. Это теперь зависело только от неё. Звёзды исчезли, Гарри чувствовал, как солнечные лучи перепрыгивают с подоконника на него самого. Облака исчезли вовсе. Наверху было только чистое небо. Солнце всё поднималось всё выше, освещая новый день, и Поттер решил, что ему просто жизненно необходимо выйти на улицу и проветрить голову. Будет ли это решение гложить его? Пожалуй, Гарри понимал, что нет. Он её отпустил, просто отпустил. Это было не то, что он сделал по чьему-то решению, это было необходимо. И… Важно? Важно чтобы как можно больше его близких оказались в безопасности. Пусть это и приведёт к тому, что они станут как никогда далёкими для Гарри, может даже чужими. Пора уже взять свою жизнь в свои руки. Нужно двигаться дальше и прокладывать свой путь, а не идти по чужому. Вылезти из цепи бессмысленных пустых событий, начать действительно жить. А ещё сделать то, что обещал тёте Петунье. Бытовая рутина помогала отвлечься. Часы показывали без десяти шесть, машина подъезжала к семи, Дёрсли ещё спали. Всё прекрасно сложилось. Гарри прихватил два своих мешка и тихо спустился вниз, взял мусор из кухни, запихнул ноги в кроссовки и тихо щёлкнул дверным замком. Тьма внутри, навеянная жуткими кошмарами отступила, оставив ещё не совсем отошедший от паники разум в покое. В принципе мусорный бак стоял прямо подле территории и в общем это было дело одной минуты, но избавившись от мешков Поттер решил задержаться на улице. Он пристроился на кирпичной ограде. Волшебник смотрел в конец улицы и ему почему-то показалось, что он делает что-то забавное или что-то что должен делать совсем другой человек. Хотя сидеть на холодной кирпичной ограде и таращиться на совершенно пустой в это время проезд определённо не было чем-то… особенно необычным. Свежесть и тишина успокаивали и это было чудесно. Улицу пока не залило светом, никто ещё и не думал вставать из своей тёплой постели. Гарри чувствовал… волшебство? Та самая безмятежность, была почти осязаема, в неё хотелось завернуться как в тёплое одеяло. В кустах посвистывали какие-то птички, тихо перешёптывались листья под лёгким ветерком, а человеческих звуков не было совсем. Не выли машины, не кричали дети, даже гудения электричества и того не было. Это чудесно. В груди всё еще что-то тянуло, но не как неподъёмное чувство, скорее, как отголосок, необходимый остаток. Гарри мог бы сидеть так вечно, но он знал, что это хрупкое умиротворение вот-вот исчезнет. Он чувствовал. Смутное ощущение зашебуршалось где-то в глубине сознания. Пора заканчивать прогулку. Поттер перемахнул через ограду уже собираясь вернуться в дом, он на секунду задрал голову вверх, желая увидеть прозрачный месяц или яркие лучи наступающего дня, но так и остался смотреть в небо, он чувствовал, как что-то внутри переворачивается. Крупный филин стремительно летел к, несомненно, дому номер четыре. Оказавшись в нескольких метрах от фасада, он каким-то невероятным образом умудрился забросить письмо прямо в почтовую щель, а затем изящным манёвром развернуться и отправиться, видимо, туда откуда прилетел, не ожидая ответа. Гарри кинулся к двери чувствуя, как сердце поднимается куда-то вверх, только не в предвкушении, в ужасе. Это не может быть письмо из Министерства Магии. Не может. Рано. Ещё слишком рано. Разумеется, он бы хотел узнать ответ, но он так же этого боялся. Он всё ещё не представлял, что его ждёт в будущем, любом будущем. Поттер закрыл за собой дверь на замок. На коврике лежало письмо, скрепленное сургучной печатью с буквой «М». На волшебника словно вылили ведро ледяной воды. Он плюнул на осторожность и вскрыл письмо прямо в коридоре. «Уважаемый Мистер Флимонт, Рады сообщить вам, что отдел магической документации одобрил вашу заявку на оформление документов зрелости. Приём в Министерстве Магии Великобритании (отдел магической документации) назначен на 9:00, 9 июня 1996 года. Кабинет уточняется у дежурного администратора Атриума. При себе иметь анкету, указанные в анкете документы, волшебную палочку. Анкету предъявить дежурному администратору Атриума для получения пропуска и подтверждения кабинета. При невозможности явиться в назначенное время, уведомите соответствующим письмом о переназначении времени (стандартная форма заявления). Решение о переназначении даты и времени будет вынесено в течении двух дней. При опоздании обратиться к дежурному администратору Атриума для уточнения дальнейших действий. С уважением, Алессия Грэмп, Заместитель главы отдела магической документации Министерства Магии Великобритании» Сердце Гарри упало куда-то в желудок. Девятое июня это завтра.