***
В атриуме ничего не изменилось с девяти часов утра. Было так же пусто и сонно. Проходя мимо стойки администратора Гарри с удивлением отметил – и она куда-то ушла. Двигаясь по пустому атриуму, волшебник вспомнил о том, о чём следовало подумать раньше. Как выйти из Министерства Магии, не прибегая к камину или аппарации? Ответ у него, неожиданно даже для самого себя нашёлся. Точно так же как войти, не пользуясь ими. Через телефонную будку. После памятного суда, Гарри был слишком рассредоточен чтобы обращать внимание на такие вещи. Поэтому последовательность действий помнил плохо. Но что-то в голове всё же мелькало. Волшебник подошёл к месту где должна была быть будка. Разумеется, самой кабины на данный момент не было, но рядом с местом куда она должна опускаться стоял столбик чем-то напоминающий парковочный счётчик. Гарри смутно вспомнил, что нужно делать. Опустить значок посетителя в щель и ждать, когда подъедет будка? Кажется. В любом случае спросить было не у кого и Гарри проделал то что помнил. Как только серебряный значок был поглощён устройством, из-под потолка донёсся знакомый механический шум. Гарри почувствовал облегчение. Всё правильно. Красная будка опустилась вниз и распахнула дверцу приглашая войти. Волшебник без колебаний шагнул внутрь и обернулся, осмотрев атриум в последний раз. Почему-то ему казалось, что он сюда больше никогда не вернётся. Может ему хотелось так думать, а может это было вполне реальное предчувствие. Дверца закрылась, отрезая волшебника от атриума, и кабина устремилась вверх, в магловский Лондон. Гарри почти физически ощущал, как Министерство Магии становится всё дальше от него, как что-то в его жизни заканчивается... а что-то начинается. Механический шум прекратился. Через выбитые стёкла будки был виден заброшенный лондонский переулок. Помедлив несколько мгновений Гарри вышел на потрескавшийся асфальт стягивая шляпу и мантию. Несмотря на унылый пейзаж сдерживаемое ликование снова подняло голову. Волшебные вещи отправились в сумку и Гарри как никогда бодро зашагал в направлении метро. Какое-то невероятное облегчение настигло волшебника, как только он шагнул на улицы вечно шумного и куда-то спешащего Лондона. Огромный камень упал в неведомую пропасть освобождая, позволяя двигаться дальше. Идти было легко и свободно, Гарри вновь ощущал, как неведомые или, может, совсем забытые до этого дня чувства заставляют словно взлетать над серым асфальтом. На небе не было облаков, чувство лета – тёплого и свободного внезапно свалилось на него. В предыдущие годы эта пора не вызывала каких-то светлых эмоций, ведь лето означало томительное ожидание, смутную тревогу, глушащее одиночество, и так хотелось, чтобы оно прошло быстрее. Но теперь всё будет иначе, он чувствовал это. Гарри был без понятия что собирается делать дальше. Но это было не важно. Потому что он мог теперь делать всё что угодно. Идти куда угодно, колдовать, как и где угодно. Соблюдая осторожность конечно, но всё же. Впереди была свобода. Пьянящая и неизведанная. Жаль лишь что он будет наслаждаться ей совсем один. Воспоминания о близком человеке, старательно отгоняемые в последние недели настигли его так внезапно, словно бы ждали именно этого счастливого и безоблачного момента. Но они не вызвали горечи, только лёгкую грусть. Снова испытываемые чувства потери и вины проходили легче чем после смерти Седрика. Может терять кого-то входит у него в привычку? Сейчас Гарри понимал Сириуса, запертого в искренне ненавидимом доме. Сириус тоже хотел свободы, хотел ощутить тоже ликование, хотел… Наверняка много чего хотел. Не только для себя. Сможет ли Гарри справится один? Волшебник взглянул на небо, никаких подсказок или знаков там не было. Крёстного больше нет, но это не значило, что стоит опускать руки. Он должен двигаться дальше. Жить, дышать и радоваться, должен сделать то что не смог, не успел Сириус. Гарри видел лучи, скользящие между переулками и крышами домов. Нужно двигаться дальше, иначе всё что сделал для него Сириус было напрасно. Дорога шла быстро, вот он спускается в метро, а вот уже сходит с поезда в Уокинге. Литтл Уингинг довольно маленький городок, даже по сравнению с тем же Уокингом, так что путь до дома номер четыре по проезду Прайвет не занял много времени. На его удивление дверь оказалась закрыта, хотя Гарри был уверен, что Петунья уже должна вернуться домой. Хорошо, что он взял с собой запасные ключи. Вернув связку ключей на их законное место волшебник задумчиво застыл. Вроде бы пережитое ликование должно было замылить взор, рассредоточить, но почему-то всё оказалось наоборот. Восторг ещё сидел в груди, но пережив его пик Гарри чувствовал некое отрезвление. Он мог, хотел думать, двигаться дальше. Мысли стали кристально чистыми, некоторые из них теперь можно было прочитать как доходчиво написанный текст, некоторые сложить как кусочки мозаики. Гарри стоял в прихожей дома Дёрсли и чувствовал себя очень сложно. Взгляд скользнул сначала на дверь чулана, с неё на фотографии Дадли, которыми в обилии были увешаны почти все стены в доме. Его как будто и не существовало здесь никогда. Вся эта картина приводила к определённым мыслям, выводам. Гарри в этом месте ничего не держит. Ни воспоминания, ни люди. Он может уйти. Он хочет уйти. Проходя по лестнице волшебник бесстрастно окидывал взглядом уже порядком приевшиеся изображения. Поднявшись в свою комнату он задумчиво окинул взглядом и её. Вещей, не убранных в сундук, осталось немного и Гарри вообще не уверен, что они были ему нужны. Нужны ли ему хоть какие-то вещи, даже те что сложены в чемодан. Кинув сумку на кровать, волшебник вытащил из неё палочку и спустился на кухню. Чайник опустился на плиту, а из холодильника были вытащены недоеденные кем-то сэндвичи. Не самая популярная еда в этом доме. Замерев на пару секунд Гарри всё же взмахнул палочкой. В левой руке почувствовалась небольшая тяжесть. Волшебник заворожённо рассматривал кожаную обложку. На ней не было никаких вензелей или гербов, не зная точно сложно предположить, что же находится внутри. Теперь у него есть документы, этот факт казалось что-то перевернуло в его жизни. Гарри раскрыл обложку и с интересом осмотрел плотные листы. Генри Флимонт. Теперь это его имя. Оно не застревало на языке, не вызывало непонимания. Не то что «Поттер». Он так часто слышал фамилию «Поттер». Малфой и вовсе только по ней к нему и обращался. «Поттер». Уже не воспринималось как принадлежность к какой-то семье, дому, не имело связь с предшествующими людьми, звучало как нарицательное, неживое, а то и вовсе как ругательство. Новая фамилия ему нравилась больше. А имя… Он всё ещё Гарри. Теперь действительно «просто Гарри». «Генри слишком строго и официально, можно просто Гарри». Взгляд остановился на графе с датой рождения. Ничего не изменилось верно? Между последним днём июля и первым днём августа всего несколько часов. В конце концов никто из ныне живущих не способен с уверенностью сказать, когда на самом деле он родился. Может утром, а может часы уже били полночь, когда он появился на свет. Может так даже лучше. Закипевший чайник вывел Гарри из размышлений. В конце концов это только цифры, было бы о чём переживать. Наливая себе чай, волшебник решил, что больше не стоит возвращаться к цифрам в документе, в конце концов это теперь действительно не имело для него никакого значения. Как не имело значения какая у него фамилия, на каком факультете он учился и где по большому счёту тоже не играло роли. Это всё ненужное, неважное. Ярлык, на который на самом то деле никто и не посмотрит. Гарри пустым взглядом смотрел в окно на пустой проезд Прайвет. Он пока ни о чём не думал. Вернее, в его голове крутились мысли о том о чём стоит подумать в первую очередь. Это звучало немного странно, сумасшедше самую малость. Это вводило в ступор. Не более чем три часа назад в Лондоне он избавил себя от решения вопросов о чьих-то судьбах, каких-то лордах и прочей чепухе. Теперь проблемы и ответы не имели иерархии или очерёдности. В целом он мог вообще ничего не решать. Это… сбивало с толку. Немного деконцентрировало. О чём он может думать в первую очередь? Нет, глупая формулировка. Он не знает. Нужно как-то иначе. О чём может думать в первую очередь юный волшебник вступивший во все… почти во все права, получивший свободу и не отягощённый каким-то балластом из прошлого? Звучало лучше. Но ответа не было. Гарри никогда не приходилось решать настолько… бытовые вопросы. Нет, конечно, в его жизни были проблемы приземлённого характера, но они обычно стояли в графе первой необходимости и не имели равнозначных или альтернативных вопросов и решений. Ладно, альтернатива может и была, но даже обращаясь к ней, Гарри полагал – результат бы не изменился. Может формулировка «о чём» не подходила? Да, пожалуй. Ему не приходилось решать такие вопросы раньше. Нужно что-то что он умеет, представляет как. Что ему нужно? Нет, не ему, тому самому юному волшебнику. Своё место. Дом, квартира, главное своё. Может съёмное пространство, может полностью личное. С этим домом его ничего не связывает. С этими людьми в общем-то тоже. Остановив бурный поток мыслей Гарри на секунду просто завис. А потом прокрутил в голове всё что надумал ещё раз. Кажется, у него едет крыша. Или не кажется. Из всего этого выходил довольно странный вывод, пугающий, но кристально чистый и практически неоспоримый. Гарри ничем не связан не только с Дёрсли и их домом, улицей, городом. Он не связан ничем с миром маглов. Начинать думать о том, что делать со своей жизнью дальше нужно не из кухни нелюбимых родственников, это место перевалочный пункт, который только путает. Начинать думать, планировать нужно оттуда, откуда он сможет беспроблемно всё свои задумки осуществить. А в его жизни пока было только одно такое место. Диагон аллея.***
Гарри лежал на кровати и пялился в потолок. Рефлексировал. К лучшему или к худшему, на этот раз причина была не в страхе и отчаянии. Сначала эта мысль проскользнула как данность, но стоило распробовать её получше… Он ничем не связан теперь, с Дёрсли, с маглами, его ничто не держало в мире офисов и телевизоров. Его мир рядом с гиппогрифами, единорогами, мётлами и волшебством. Гарри жил здесь только потому что был пока не самостоятелен, почти бесправен. Сейчас он свободен. Совсем. В первые секунды он не осознал всей масштабности этой мысли. Но теперь она шокировала. Под словом «свобода» скрывалось столько вещей. Их даже не получалось объединить в какую-то категорию. С каждой новой мыслью он всё больше понимал Добби. Некоторые вещи были просто… необъятны. Ему действительно понадобиться время чтобы до конца осознать всё это. С мыслью о том, что он может уйти отсюда пришла и другая, одновременно пугающая и соблазнительная. Звучала она просто – тянуть не имело смысла. Он может уйти сегодня, сейчас, сею секунду, через переднюю дверь с чемоданом, под недоумённые, но втайне радостные взгляды Дёрсли. Но этот вариант ему не очень нравился. Конечно, выкрикнуть эмоциональное «Прощайте!» хотелось, но было и другое желание. Он может уйти тихо, волшебно – просто исчезнуть в мгновение со всеми вещами будто его и не было никогда, или даже оставив ненужные вещи здесь, словно он действительно растворился в воздухе. Тем более это был бы его первый «тихий» уход. Как-то до этого без спецэффектов не получалось. Может как стереотипная ведьма улететь на метле? Он ведь так хотел полетать. Сколько займёт полёт до Лондона? Неважно. Главное – он покинет это место, сегодня и более никогда не вернётся. Потому что незачем. Это уже не было идеей, это было конкретной целью, решением. Он может накинуть дезилюминационные чары, мантию невидимку. Мерлин, он совсем забыл, что может теперь спокойно колдовать! Волшебство в целом и в присутствии маглов в частности отслеживалось только у несовершеннолетних колдунов, подразумевалось, что взрослые маги в состоянии сами справится с последствиями своей неосторожности или вызвать соответствующие службы, чтобы они справились. Поэтому Гарри может применять любые чары. Невидимости, например, или перед уходом запереть все двери Коллопортусом, чтобы Дёрсли смогли выйти только через окно или вырезав двери. Нет. Это слишком конечно. Но мысли о свободном применении магии окрыляли. Он так без метлы взлетит. Дёрсли уже давно вернулись, они все вместе поужинали, но Гарри даже не уловил о чём говорили за столом, был погружён в свои мысли. О мётлах, звёздах, аллеях и волшебстве. Время близилось к одиннадцати, все домочадцы уже легли спать, осталось подождать ещё немного и потухнут огни в окнах соседей. Весь Литтл-Уингинг уснёт. А Гарри наконец-то покинет это место. Навсегда. Как два дня назад его покинула Хедвиг. Он не обдумывал план, не пытался предсказать как всё сложится. Гарри знал только, что ему нужно оставить этот дом, чтобы отпустить всё то что в нём скопилось, воспоминания, эмоции. Когда волшебник окажется далеко отсюда, только тогда сможет планировать. Когда почувствует, что действительно свободен не только в магии, но и в жизни, свободен от давящего прошлого. Стрелки часов уже пересекли полночь, когда Гарри понял, что готов. Готов отправиться вперёд, может как с самого начала планировал, к Диагон аллее, а может ещё куда, пока он не решил точно. Все вещи, которые казались ему нужными уже были сложены в сундук, всё остальное тащить с собой не имело смысла. Пустая клетка, больше не имевшая жильца, так и осталась стоять на тумбе. Половину вещей, которые в начале были сложены в сундук Гарри выкинул, он ведь теперь сможет купить себе новые. Волшебник был готов двигаться вперёд как никогда прежде. Наверное. Секунду Гарри помедлил, а потом вытащил палочку и направил на сундук. Внутри всколыхнулись волнение и лёгкий страх. Что-то подобное он чувствовал на первом практическом занятии, они должны были применить своё первое заклинание, тогда казалось – ничего не получится. Сейчас тоже. Но позади много всего и пугаться простого заклинания, особенно имея возможность его применять без ограничений, просто глупо. Гарри глубоко вдохнул и выдохнул представляя, как с воздухом уходят сомнения и вновь сосредоточился на сундуке. В конце концов если ошибётся контрзаклятие на все случаи жизни он знает даже лучше и точнее, чем заклинание левитации. -Редуцио. Палочка повиновалась движению руки, начертив в воздухе размашистую «V». Сундук скукожился раза в четыре, теперь он мог бы считаться ручной кладью, его спокойно можно было пронести под мышкой. Правда приподняв уменьшенный чемодан, волшебник вспомнил что вес, к сожалению, вместе с размером не уменьшается. Это конечно тоже можно было поправить, но Гарри к своему стыду не был в точности уверен какое заклинание нужно применить. Так что лучше не рисковать. К тому же сундук не был неподъёмным или очень тяжёлым, в конце концов вещей там было немного. Но заклинание всё-таки стоило вспомнить. При возможности, разумеется. Дверь в комнату бесшумно закрылась, Гарри спустился в прихожую и замер напротив чулана. Дверцу никто уже не запирал, и волшебные вещи от него не прятал, но метлу было наиболее удобно хранить там. Ухватившись за древко, волшебник почувствовал прилив уверенности в своих действиях, а мысли о будущем показались как никогда близкими. Так и должно было быть. Гарри вышел через заднюю дверь на лужайку и с удовлетворением отметил про себя как с щелчком закрылся замок. На улице было свежо и спокойно, окна соседей не светились, а тишина не давила на уши. Гарри поднял взгляд вверх. Он стоял на заднем дворе дома Дёрсли и смотрел в ночное небо - звёзды ярко сияли, месяц ещё не зашёл. Было ли это место ему домом? Может быть. Какое-то время. До того, как пошёл в школу, наверное. Тогда увидев других детей, другие семьи, он перестал считать это место домом. Настоящим домом ему стал Хогвартс, несмотря на все те странности и опасности, которые в нём были. Но он больше не вернётся в Хогвартс. Гарри знает. То место могло стать домом на какое-то время, но школа заканчивается. Закончилась. Теперь он должен найти дом. Настоящий. Которого у него до сих пор не было. Что дальше? Хороший вопрос. Пора было к нему вернуться. Куда он отправиться? Мест на самом деле было несколько, имело смысл подумать и о них. К Уизли? Нет, он всё ещё подвергает опасности любого, кто знает, кто он на самом деле. Хотя Гарри верил, что там его примут, на какое-то время или даже навсегда. Площадь Гриммуальд? Возвращаться в дом Сириуса не хотелось. Из-за воспоминаний или из-за того, что-то место никогда не было для Сириуса, а, следовательно, и для него домом. Может Хогсмид? Всё упиралось в то что Гарри не знает, как добраться туда напрямую, своим ходом и сколько времени это займёт. Может быть потом. Ответ как оказалось всё же был только один. Диагон аллея. В Дырявом котле опасно останавливаться, но по всей улочке было разбросано ещё множество других гостиниц. В узких ответвлениях наверняка тоже можно было найти ночлег. Значит решено. Он готов. Или нет? Помнит ли он как летать на метле? Последний полёт казался таким далёким, нереальным. На чём он ещё летал кроме метлы? На гиппогрифе, на фестрале. Полёт на живом существе, хотя Гарри не был уверен являются ли фестралы живыми, был несравним с полётом на метле. Что бы он выбрал будь у него такая возможность? Наверное, гиппогрифа. Метла, какой бы волшебной она не была, не давала того же что живое существо. Чем зверь был лучше метлы? Зверь тоже наслаждался полётом. Метла искусственный инструмент, а существо рождено для полёта, высь и свобода для него — это жизнь. Гарри прикрыл глаза. Кого он тут обманывает. Он просто тянет время. Он волнуется. Сейчас он как никогда не готов. Он собирается подняться вверх к небу, но ощущение словно бы он стоит перед обрывом и вот-вот упадет вниз, в неизвестность. Волшебник открыл глаза и вновь возвёл взгляд к небу. Не единого облака, ветра нет, хорошая погода для полёта. Метла и уменьшенный сундук легли на землю. У чемодана была одна деталь которую Гарри до прошлого лета не замечал. Ремни. В том году сундук к метле пристёгивала Нимфадора, сейчас Гарри делал это сам. Когда всё было готово волшебник на секунду замер, а затем всё же оседлал метлу. Дезилюминационные чары работали в его исполнении чуть больше часа. Он доберётся до Дырявого котла раньше. Подобные чары были довольно сложным не столько в воспроизведении, сколько в последующем использовании. Левой рукой Гарри обхватил древко метлы, а правой взял палочку и занёс её над головой. Нужная формула вспомнилась сразу. От макушки вниз словно бы поползло что-то влажное густое и немного холодное. Заклинание медленно сползало ниже. Гарри убрал палочку в карман пока его ещё можно было чётко различить. Основная проблема этих чар была в том, что ни заклинатель, ни тот, на кого направлено заклинание избежать визуального воздействия не может. Эта незримость сильно усложняла некоторые действия. Конечно чары не давали полную невидимость, только позволяли слиться с окружающей средой как хамелеон, и то если наложены кем-то более опытным чем Гарри. Его пока были не столь идеальны, нежели у Аластора Моуди. Чары захватили метлу, а потом и чемодан. Цвет исчез из потрёпанных кроссовок. Гарри почувствовал облегчение. Всё получилось, теперь можно отправляться. Волшебник вдохнул поправил перекинутую через плечо сумку, которую даже не стал разбирать по возвращению из министерства. Он оттолкнулся ногами от земли, и метла плавно начала подниматься в воздух. Постепенно дом 4 по проезду Прайвет отдалялся, теряясь среди однотипных тёмных домов. Зависнув на одном месте волшебник несколько секунд рассматривал практически идентичные улочки Литтл-Уингинга . Будет ли он скучать? Нет, скорее всего. Даже вспоминать вряд ли станет. Но мысль о том, что он больше никогда не вернётся сюда казалась инородной и не реалистичной. Привык? Может быть. Но что-то пора было менять. Метла поддалась, медленно трогаясь вперёд и набирая высоту дальше. Крюк через Уокинг можно было не делать, а лететь в Лондон напрямую. Знал ли Гарри где находится Дырявый Котёл? Примерно. Улицу, на которой тот находится он точно найдёт. Гарри смотрел вперёд – внизу пролегал городок почти идентичный Литтл-Уингингу, такой же однотипный и безличный. Смотреть не на что, но это и не было необходимо. Волшебник давно не летал, осознано и с удовольствием. Армия Дамблдора добиралась до министерства магии на фестралах, но полёт совсем не запомнился, скорее всего из-за пережитых после чувств. Сейчас Гарри вновь ощутил это несравнимое чувство – ветер трепал волосы, а вокруг было просторно и свободно, прохладный воздух немного кружил голову. Хотелось раскинуть руки в стороны, но к сожалению, сделать это на метле было невозможно. Это не так важно. Главное он чувствовал, как ниточки, связывающие его с всё более далёким Литтл Унгингом натягиваются всё сильнее и лопаются одна за одной, облегчая, освобождая. Гарри летел над однотипными посёлками и пустыми дорогами. Смотреть вниз было неинтересно поэтому волшебник поднял взгляд к небу. Звёзды сияли ярко, чётко. Гарри узнавал среди них созвездия. Прямо над ним если задрать голову было видно созвездие Дракона - Растабан и Эльтанин были не слишком яркими по сравнению с, к примеру, Алиотом, но Большая Медведица была где-то позади и Гарри не видел его сияния. Разглядывание ночного неба на астрономии всё же что-то отложило в его памяти. Занятия в холодной астрономической башне казались расплывчатыми, далёкими. Ему вспомнилась мантия профессора Синистры – её блеск иногда затмевал свет звёзд. Путь волшебника шёл прямо на созвездие Андромеды видимое сейчас почти у самого горизонта. Многое ли ему помнилось с ночных занятий? Гарри заворожённо смотрел на ярко сияющий Мирах. Эта звезда сегодня была для него путеводной, ведь Лондон лежал точно в той стороне. Говорят, Мирах указывает на благоприятное стечение обстоятельств. Гарри сегодня очень хотелось в это верить. Хотя предсказание и астрологические карты не были его сильными сторонами. Звёзды постепенно начали бледнеть, а небо немного светлеть и дело было не в наступающем утре. До рассвета было ещё далеко. Позади остался ещё один заснувший городок, впереди маячили широкие магистрали, стягивающиеся в Лондон как нити в центр паутины. Лондон никогда не спал, и дороги к нему тоже. По широким полосам сновали машины. Не в таких количествах как в дневное время, но всё равно много. Небо впереди было жёлтым, словно дальше полыхало огромное пожарище. Огни Лондона не затухали на ночь, наверняка из города из-за круглосуточного освещения звёзд не бывало видно. Гарри смотрел на приближающиеся слепящие огни высотных зданий, ему не нужно в Лондон Сити, накренив метлу правее, волшебник вернулся к разглядыванию открывающегося внизу вида. Впереди виднелась станция Лондон-Ватерлоо, на которой Гарри был сегодня днём, сверху вид открывал вокзал в совсем ином свете – здание напоминало воронку в узкую часть которой въезжают поезда. Изнутри ощущения были совсем другие. Слева пронёсся Лондонский Глаз, даже ночью не выключающий подсветку. Он совсем перекрыл вид на большого Бена. Волшебник проследил взглядом уходящую вдаль Темзу, её тёмные воды отражали огни города. Чаринг-Кросс роуд была чуть дальше Трафальгарской площади. Пролетая мимо Гарри успел мельком взглянуть в ту сторону где находился вокзал Чаринг-Кросс, но зацепиться взглядом хоть за что-то не успел. Машин не смотря на поздний час было довольно много. Волшебник вдруг почувствовал, словно по затылку вновь ползёт что-то холодное и мокрое. Кажется, дезилюминационные чары начали выдыхаться, нужно садиться быстрее. Чаринг-Кросс роуд крайне длинная и широкая, зацепиться взглядом за маленький узкий бар очень сложно, учитывая, что тот находится едва ли не в самой середине этой оживлённой в любое время суток улицы, но к своему большому удивлению Гарри увидел его почти сразу. Возможно дело было в том, что бар совершенно не светился, в отличие от всего вокруг и тёмное пятно привлекало внимание. Гарри видел задний дворик с мусорным баком и кирпичную стену, за которой кстати никакой волшебной улицы или намёка на её присутствие не было. За стенкой сразу возвышался какой-то дом, без окон на сторону Дырявого Котла. Заходить в сам бар не было смысла, Гарри медленно стал снижаться прямо в неухоженный дворик. Коснувшись ногами земли, волшебник тут же уставился на свои руки. Это был тот случай, когда заклинание красиво не только при нанесении. Гарри заворожённо смотрел как дезилюминационные чары теряют силу. Выглядело это так же как когда он их накладывал, но теперь наоборот, тело сверху вниз наливалось цветом словно бы на него перевернули банку густой краски. Рукава, кисти, цвет расползался всё дальше, словно в стеклянный сосуд наливают яркую непрозрачную жидкость. Цвет вернулся к метле, а затем и к уменьшенному чемодану. Проявившиеся тени стали казаться слишком тёмными и нереальными. Отвлёкшись от выдыхающихся чар Гарри окинул взглядом тёмный дворик. Ему даже не верилось, что он доберётся до сюда. Но как оказалось, достаточно было сделать первый шаг и дальнейший путь пролетит незамеченным. Отстегнув чемодан от метлы Гарри опасливо взглянул на дверь в бар. Маловероятно что кто-то в такой поздний час будет выходить во двор, но лёгкое напряжение всё равно не отпускало. Помедлив Гарри вытащил из сумки мантию и шляпу. Ночью никто не будет рассматривать его, но не хотелось бы привлекать, пусть и слабое, внимание своим внешним видом. Перехватив чемодан и зажав метлу под мышкой Гарри вытащил палочку. Три вверх, два вправо. Волшебник легко постучал кончиком палочки по нужному кирпичу и стена, дрогнув медленно начала расступаться. Наконец, когда кирпичи выстроились в простенькую широкую арку. Гарри шагнул на брусчатку Диагон аллеи.***
Диагон аллея была погружена в полумрак, большинство витрин темны, а наружные фонари светили тускло и не везде. Аллея причудливо извивалась от самого своего начала, здесь, у кирпичного прохода, до конца у высоких дверей Гринготтса. Помимо извилистости, улица в разных местах была то уже, то шире - где-то крыши домов соприкасались друг с другом, где-то расстояние между зданиями походило на небольшую площадь. От Дырявого Котла Диагон аллея скатом спускалась до банка, который рассекал её на две небольших улочки. Гарри был без понятия что там находится. Как и во множестве поворотов, ответвлений и арок, раскиданных на протяжении всей аллеи, которая не уступала по длине Чаринг-Кросс роуд. Гарри рассматривал тёмные магазинчики и пустую сейчас улицу. Он никогда не видел её такой безлюдной. Среди тёмных вывесок волшебник пытался выцепить что-то подразумевающее гостиницу или трактир. Взгляд его перемещался с одной стороны улицы на другую. Все привычные магазины, в которых он делал покупки каждое лето сейчас были закрыты, это казалось непривычным. С другой стороны, кто пойдёт за школьными принадлежностями в третьем часу ночи? Мётлы, ингредиенты, оборудование, книги, канцелярия – ничего путного. Взгляд Гарри зацепился за табличку, указывающую на один из поворотов. «Уютная улица». Уютная – звучало отлично. Оставалось надеяться на то что подразумевается, что там имеется место где можно остановится на ночлег. Улочка оказалась узкой и абсолютно тёмной, на секунду Гарри показалось что он ослеп, но в отдалении всё же увидел кусочек каменной плитки, залитой светом. Такой свет обычно лился из окон помещений где не тушили лампы или свечи. Гарри уверенно зашагал вперёд, ориентируясь на единственное светлое пятно в кромешной тьме. Оказавшись в освещённом участке волшебник на секунду сощурился, но всё же упрямо сосредоточился на здании, в котором не спали в такой поздний час. Перед ним была гостеприимно распахнутая деревянная покосившаяся калитка, ведущая в узкий заросший палисадник. За зарослями стоял дом, Гарри не смог точно посчитать количество этажей, но самый нижний был выложен из камня, а остальные видимо надстраивались из дерева. Над тяжёлой двустворчатой дверью висела табличка. «Уютное пристанище». На одной из створок же были написаны заветные слова: «Гостиница» и «Круглосуточно». На другой же створке значилось «На себя», подразумевая очевидно механизм открывания двери. Не раздумывая больше, Гарри в несколько шагов пересёк палисадник и открыл дверь, ныряя из прохладной летней ночи, в тёплый холл гостиницы. Звякнул колокольчик на двери, в помещении кто-то заливисто всхрапнул, а затем что-то громко грохотнуло и скрипнуло, словно бы на стуле подпрыгнули от неожиданности. Гарри прикрыл дверь и оглядел невысокое помещение. На подоконниках стояли зажжённые фонари, которые и давали такой тёплый свет на улицу. На деревянной массивной стойке регистрации стояла одна единственная горящая почти расплавившаяся свеча. Неровно лежащий подвыцветший, когда-то определённо бордовый, ковёр вёл от входа до самой стойки. Ничего выдающегося, но Гарри понравилась тёплая почти деревенская атмосфера, чем-то напоминало Нору. За стойкой была пожилая колдунья чей острый большой нос напомнил Гарри клюв воробья. Старушка пыталась поправить съехавшую широкополую остроконечную шляпу и зевнуть одновременно. Очевидно она не ожидала посетителя в такой поздний час. – Доброй ночи, - рассеянно пожелал Гарри отмерев и сделав пару шагов к стойке. Дама встрепенулась и отвлеклась от безуспешных попыток поправить шляпу. Седые кудри женщины забавно подпрыгивали при каждом её движении. Она с интересом оглядела посетителя и внезапно дружелюбно улыбнулась. – Добро пожаловать в «Уютное пристанище»! Мы рады посетителям в любое время суток, удобные комнаты со всем необходимым за умеренные цены, самый простой номер от семи сиклей! Желаете снять комнату? – старушка заговорила быстро и бодро, хоть и немного сипло, её глаза сияли энергией не сопоставимой с одряхлевшим внешним обликом. – Да хотелось бы… мэм - Гарри на секунду был ошарашен таким приёмом – не ожидаешь что тебя встретят с энтузиазмом в третьем часу ночи, если верить часам на стойке. Он растеряно оглядел старушку, не уверенный как к ней правильно было обратиться. Серебряные кудряшки отражали пламя свечи и Гарри почудилось, что между прядей старушки проскальзывают самые настоящие язычки пламени. Дама заулыбалась ещё более дружелюбно и благосклонно, открыв книгу регистрации. – Миссис Кэтбёрд, дорогой, но «мэм» мне тоже нравится! Итак, какая комплектация комнаты: с санузлом, кухней, радио?.. Количество ночей? Старушка подняла на него блестящие глаза, вокруг них была сеточка морщин какая бывает только у часто улыбающихся людей, на щеках у неё были заметные ямочки. Гарри впервые столкнулся с настолько жизнерадостным взрослым, наверное, столь же живыми и добрыми глазами на его памяти обладал только Хагрид. – С санузлом будет достаточно, мэм, - несколько оробев ответил волшебник, а потом немного встрепенувшись поспешил добавить, - три ночи, мэм. Старушка заскользила пальцем по страницам, видимо ища свободную комнату, несмотря на видимую сосредоточенность с её лица не сходила лёгкая улыбка. Взгляд Гарри пока забегал по помещению – в углах просторного холла засели тени, но не пугающие и холодные, а тёплые, словно пушистые коты, свернувшиеся в самых неожиданных местах. На стенах висели картины, но ни одного портрета волшебник не увидел, только пейзажи. На одном из таких зверь похожий на овечку мирно жевал какие-то цветы, кажется это не его картина. – Комната с санузлом одиннадцать сиклей за ночь, выселение в два часа дня, - не отрываясь от книги пробормотала колдунья, – у нас также можно перекусить в любое время, домашняя выпечка и разнообразные супы. Готовим быстро. Можно заказать в комнату, можно в обеденном зале. Миссис Кэтбёрд оторвала взгляд от книги и махнула рукой на деревянную дверь за которой видимо находился тот самый обеденный зал. Гарри запустил руку в наплечную сумку намереваясь вытащить кошелёк. Наконец, видимо найдя свободную комнату, колдунья вернула своё внимание к посетителю. – Комната номер тридцать шесть, за три ночи будет два галеона и один сикль, - на секунду глаза старушки отразили лёгкое смущение или даже вину, - к сожалению вид там совершенно ужасный – на соседскую крышу! Но я могу поискать ещё, свободных комнат довольно много! Миссис Кэтбёрд нервно сцепила руки и вскинула брови виновато улыбнувшись. Но Гарри на самом деле абсолютно не волновал вид из окна, к тому же с соседней крыши вряд ли кто будет заглядывать к нему. – Нет, спасибо, меня устроит и так, - тут же отозвался Гарри и вовремя спохватившись уточнил, – можно будет продлить проживание в случае необходимости? Старушка заулыбалась даже ярче чем, когда встречала гостя. – Разумеется! Правда лучше оповестить меня до часу дня. Давайте вас запишем, - старушка обмакнула перо в резную деревянную чернильницу, – Мистер?.. – Генри Флимонт, – тут же отозвался Гарри, чувствуя странный привкус нового имени. Ничего, привыкнет. Гарри отсчитал необходимую сумму и протянул колдунье монеты. Старушка, приняв оплату протянула ему железный ключ с деревянной биркой «36». – Волнат, проводи пожалуйста гостя в комнату! Сначала Гарри прислушался к звукам ожидая услышать шаги проводника, но… – Пройдёмте, сир, взять ваши вещи? – донеслось до волшебника откуда-то снизу. Ему потребовалась вся имеющаяся выдержка чтобы не отскочить в сторону от неожиданности. Немного оторопев Гарри опустил глаза туда откуда исходил звук. Престарелый домовой эльф в свою очередь задумчиво взглянул на недоумённого Гарри в ответ. Голова эльфа действительно напоминала грецкий орех, объясняя такое имя. – Нет, не нужно. – растеряно отозвался волшебник, перехватив метлу поудобнее. Про себя он отметил, что, наверное, стоило бы привыкнуть, что почти в любом волшебном здании обретаются такие лупоглазые существа. Но, видит Мерлин, это довольно сложно! – Спокойной ночи! – напоследок пожелала миссис Кэтбёрд. – Спасибо. Вам тоже, – отозвался Гарри, наконец вернув старушке её ясную улыбку. Следом за домовым эльфом он шагнул на деревянную поскрипывающую лестницу. Они поднялись по едва освещённым пролётам на третий этаж. По узкому коридору дошли до двери с едва различимой в темноте цифрой «36». – Ваша комната, сир, - оповестил эльф, - в номере есть колокольчик, если хотите заказать еду или уборку комнаты, Волнат в вашем распоряжении, сир. –Спасибо, - тут же поблагодарил Гарри, пытаясь заглянуть эльфу в глаза, но в темноте сделать это не получалось. Волнат молча глубоко поклонился и бесшумно растаял в воздухе, словно его и не было вовсе. Волшебник про себя так и не смог определиться лучше ли, когда эльфы появляются и исчезают бесшумно или всё же какие-то звуки вроде хлопка или щелчка не помешают. Гарри глубоко вздохнул и открыв дверь вошёл в комнату. Здесь оказалось ещё темнее чем в коридоре, даже если с улицы был какой-то свет, его закрывала та самая злополучная соседская крыша. Поставив чемодан и осторожно прислонив метлу к стене Гарри достал палочку. –Люмос. Белый свет залил комнату и теперь её можно было с пристрастием осмотреть. У стены в дальнем углу стояла полутораспальная кровать, справа от неё тумба, ещё чуть правее окно с видом на соседнюю крышу, под ним небольшой комод. У правой от входа стены стояли несколько кухонных тумб, но ни плиты, ни холодильника не наблюдалось, что, впрочем, полностью отвечало комплектации комнаты. Прочти посередине помещения стояли небольшой прямоугольный обеденный стол и два стула рядом с ним. Слева Гарри заметил крючки и переместил к ним метлу, для большей устойчивости. Затем стянул шляпу и мантию и повесил туда же. В центре комнаты имелся узорчатый круглый ковёр, на стенах картин не было, но висели абстрактные тканые гобелены. В целом – довольно уютно, но может это только для не слишком привередливого Гарри. Слева была дверь, ведущая, видимо, в санузел. Волшебник заглянул туда и убедился в своей правоте. Душ, раковина, туалет, всё как положено. Гарри вернул своё внимание к комнате. На обеденном столе стоял фонарь, механизм работы которого был волшебнику знаком. Подобные светильники стояли у каждого в гриффиндорской спальни. Правда способ их зажигания был совсем не очевиден. Для ребёнка всё детство прожившего в магловском мире, разумеется. Но в окружении других, более продвинутых в волшебном плане детей нужные знания появляются быстро. Невилл, Рон и Шеймус были отличными примерами образцового ребёнка колдуна. Гарри подошёл к фонарю. У маглов в таких обычно стоят свечи, но в магическом аналоге всё было толи проще, толи сложнее. В месте где по логике должна быть свечка торчал металлический штырёк и… всё. Ни инструкций тебе, ни подсказок. Гарри открыл створку фонаря и поднёс кончик палочки с зажжённым люмосом к штырю. Помещение залил тёплый свет, словно бы он действительно зажёг свечу. На кончике штыря блестел маленький язычок пламени. Такой фонарь не погаснет сам по себе, но и тепла к сожалению, не даст. С другой стороны – от него и не требовалось. Окинув взглядом комнату ещё раз Гарри с удовлетворением понял для себя, что устал. Этот день оказался невероятно насыщенным и длинным, нереальным. Возможно пока самым невероятным за всю его жизнь. Он впервые за долгое время чувствовал себя уставшим не столько морально, сколько физически. Позади был большой путь. Впереди? Ещё больше. Гарри в этом не сомневался. Но думать об этом пути он будет, когда отоспится, ну, или хоть немного отдохнёт. Волшебник вновь поднёс кончик палочки к сердцевине фонаря. Волшебное пламя потухло, комнату продолжал освещать только зажжённый люмос. Гарри не стал разбирать чемодан или даже сумку, этим всем можно будет заняться потом. –Нокс. Свет погас, на секунду лишив зрения. Гарри подложил волшебную палочку на тумбу и стянув с себя футболку и джинсы рухнул на кровать, с трудом забрался под одеяло. С каждой секундой конечности тяжелели всё больше. Сейчас ему не нужно было стараться чтобы заснуть. А о будущем он подумает, когда проснётся.