Робин и колдун: Возрождение

      Взошла полная луна. В полуразрушенной зале царил полумрак. Лунный свет проникал в расщелины окон, делая очертания стен и сводов призрачными. Нужно было успеть до рассвета, пока тьма, дарующая силы колдуну, не рассеялась с первыми лучами солнца.       Игра теней на каменных стенах, темные фигуры, бесшумно скользящие в полумраке. Его верные слуги, похожие на призраки в длинных мрачных одеяниях, принесли и положили на алтарь в центре зала нечто, похожее на груду тряпья. Они зажгли вокруг каменного постамента пять жаровен с углями. Искры пламени взметнулись ввысь, извиваясь и танцуя. Барон едва заметно кивнул. Его прислужницы, отбросили саван, и де Беллем наконец увидел то, что так давно жаждал увидеть.       Всё оказалось не настолько плохо, как он это себе представлял. Тело, конечно, сильно пострадало, но лицо осталось почти нетронутым. Барон медленно подошёл к алтарю, не сводя глаз с бренных останков того, кто еще недавно внушал ужас его темной душе. Того, кого он ненавидел и в то же время боялся. Он был единственным, у кого почти получилось отправить барона де Беллема в ад, и лишь благодаря покровительству трижды великого Азраила, черному магу удалось вернуться в этот мир. -Ну и где же ты теперь, Локсли? Что с тобой стало? Ты лежишь передо мной на этом камне, изувеченный и бездыханный, а я силён и могущественен как никогда! — задумчиво произнес колдун.       Он мрачно усмехнулся, вперив неподвижный, как у змеи, взгляд в осунувшееся, бледное лицо своего заклятого врага. Голова того, кого при жизни звали Робином из Локсли, Королем Шервудского леса, безвольно свесилась набок. Длинные тёмные пряди волос, слипшиеся от крови и грязи, падали на высокий гладкий лоб и плотно сомкнутые веки, оттеняя восковую бледность кожи. Кровь, когда-то обильно вытекавшая у него изо рта, теперь засохла бурой коркой на щеке и подбородке. Смерть не исказила благородные черты его лица, как того ожидал барон. Напротив, как это было ни странно, мертвый Локсли выглядел спокойным и как будто умиротворенным. Де Беллем медленно протянул руку и легко, почти ласково коснулся его незапачканной кровью щеки, скользнул по ней пальцами, ощущая могильный холод мраморной кожи. И вдруг, словно яркая вспышка, перед его мысленным взором возникло непрошенное видение. Это были последние мгновения жизни лесного стрелка. Он был еще жив и дышал, когда к месту расстрела подоспел шериф со своим отрядом. Дико обозленные, озверевшие солдаты жаждали растерзать свою смертельно раненую жертву. Они стремились отомстить ему за пережитый накануне священный ужас перед ним и его меткими стрелами. Они хотели расправы, и де Рено не стал этому препятствовать. Еще до того, как они закончили, душа сына Элрика покинула измученное тело и вознеслась к небесам. -Свободен, -низкий голос, словно удар колокола, гулко прозвучал в голове Саймона де Беллема. -Теперь он свободен.       Барон непроизвольно вздрогнул и резко отдернул руку, он узнал этот голос. Волна лютой ненависти и ярости на мгновение захлестнула его и тут же оставила, уступив место прежнему ледяному безразличию. -Свободен? Как бы ни так, рогатое лесное пугало! Только я, Саймон де Беллем, облечённый властью, данной мне могущественным Азраилом, Принцем Демонов, решу, когда он будет свободен! Слышишь ты меня, глупый старый сатир? Совсем скоро его душа будет принадлежать мне, и ты ничего не сможешь с этим поделать! — злобно прокричал колдун в темноту.       С тела Робина сняли окровавленные одежды, обнажив глубокие рваные раны, оставшиеся от стрел, сразивших его. Кто-то из солдат шерифа безжалостно и грубо вырвал стрелы вместе с плотью из его спины, груди и боков. Порезы и синяки на его теле были оставлены острыми камнями, когда его волокли по земле от места казни до самого Ноттингема.       Прислужницы барона стали покрывать его тело светящейся зеленоватой мазью, напоминающей болотную тину. От соприкосновения с этим эликсиром раны и порезы на груди, руках и ногах затягивались буквально на глазах, оставляя после себя свежие рубцы. Возрождалась плоть, поверх которой нарастала новая кожа. Ветер завывал в сводах замка, нарушая гробовую тишину этого мрачного действа, его резкий порыв почти погасил огни жаровен. Тяжелую тишину нарушил звук шагов, слуга Азраила направился к нефу замка, чтобы начать ритуал.       Надев на руки и ноги Локсли стальные оковы, темные фигуры прислужниц отошли прочь, низко склонив головы перед своим господином.

***

Марион вздрогнула. Рьяна бесшумно подошла к ней сзади и тронула её за плечо. -Госпожа хочет видеть тебя, пойдем — сказала она. Взяв со стены пещеры факел, Рьяна сделала жест рукой, приглашая следовать за собой. Марион поднялась и послушно пошла за ней не говоря ни слова. Она шла, спотыкаясь о камни, где-то приходилось низко пригибаться. Наконец она увидела впереди свет костра, и они вошли в просторную пещеру. У костра сидели две женщины. Верховную жрицу Марион узнала сразу и приветствовала госпожу горных ведьм, склонив перед ней голову. Другая же сама подошла к Марион и, пригласила присесть вместе с ними около костра. Рьяна протянула ей чашу. Питье было согревающим, и Марион, почувствовала себя немного спокойнее. Верховная жрица, пристально глядя ей в глаза, сказала. -Сегодня черный колдун забрал из ненавистного тебе замка двух пленных воинов, вернее трех. — сказав это, она посмотрела в сторону Аннабель. И Аннабель рассказала Марион всё, что она видела в Ноттингемском замке. Лицо Марион сперва вспыхнуло лихорадочным румянцем, но при упоминании о третьем пленнике её взгляд потух, и оно стало мертвенно бледным, безжизненным. -Ты знаешь тех, о ком рассказала Аннабель? — спросила её верховная жрица. -Да, — тихо ответила Марион. — это лучшие и храбрейшие воины, коих я когда-либо встречала. -В лапах черного колдуна им грозит не меньшая опасность, чем в темнице шерифа, — промолвила Рхона. -Я должна попытаться помочь им бежать, — твердо сказала Марион. -Но в одиночку тебе это вряд ли удастся, — произнесла Аннабель. — Если бы у меня была возможность проникнуть в замок барона и найти их там, но я действительно не знаю пока, как это сделать самой. Рхона взяла её за руку. -Смотри на огонь, и слушай музыку ветра, — сказала она. — Собери свою волю и думай о тех, кто тебе дорог, ничего не бойся. Рьяна встала поодаль, в руках у неё появилась свирель, нежные убаюкивающие звуки ласкали слух и уносили Марион в те дни, когда она была по-настоящему счастлива. Глядя в огонь она думала с нежностью и теплом об их прошлой жизни. Вот они летним вечером у костра поднимают чашу, с благодарностью лесным духам, за славную охоту. Смеются над байками монаха Тука. Разговаривают об удачных сражениях. Играя, соревнуются в ловкости стрельбы из лука. Вот она сидит на берегу озера, раннее утро, он смотрит на туман, стелящийся над водой. Голоса птиц, шум ветра в высоких кронах векового леса, запах трав. Робин садится с ней рядом и обнимает её за плечи. Она смотрит ему в глаза и пытается расслышать, что он ей говорит, но его слова уносит ветер. Вдруг солнце закрывают тучи, вокруг всё темнеет, как перед грозой. Он хватает её за руку, и они бегут. Вместо их привычного лагеря тёмный замок, они бегут по тёмному длинному коридору с множеством дверей. Внезапно он отпускает её руку и исчезает за одной из этих дверей. Марион отчетливо видит кованый засов и выжженный рунический узор, два треугольника соединённые между собой вершинами. Она со всей силы толкает эту дверь, но дверь не поддаётся. Потом, вытянув перед собой руки, Марион проходит сквозь эту дверь, как будто её и нет. Перед ней решетка. Она кладет руки на железные прутья. За решеткой горящие костры вокруг алтаря и черный колдун читает заклинания над телом Робина. Марион пытается крикнуть, но голоса нет, она не может сломать железные прутья. Она только слышит зловещий голос Де Беллема. Раздаётся дикий вой, слепящая вспышка молнии, потом оглушающий раскат грома и старинные стены замка медленно обрушиваются, погребая под собой дьявольский алтарь. Мрак накрывает все вокруг. -Очнись, Марион! Резкий окрик заставил её вздрогнуть, она провела руками по лицу. Она снова в пещере у костра, видения улетучились, чувства усталости и апатии легли на плечи тяжелым грузом. Где взять силы для того, чтобы одолеть их? Что делать? Видя, как изменилось её лицо, Аннабель подсела к ней ближе. -Вдвоём мы сможем пробраться в замок барона и попробуем освободить твоих друзей, — сказала она. Марион была безмерно ей благодарна за сочувствие и участие. Но она пока не могла представить себе план освобождения. Все для неё было как в тумане. Единственное, что она знала наверняка, это то, что она ни за что не отступится от своей решимости сделать это. Она вернёт Назира и Джона, потому что Робин сделал бы то же самое. Робин… Мысли о нём придали ей уверенности и смелости. -Но как мы это сделаем? -Не силой, но хитростью. И не забывай твой покровитель лесной дух не оставит тебя в беде. А наша госпожа тоже кое-что умеет — улыбнувшись добавила Аннабель и повернула голову в сторону Рхоны. В знак согласия, верховная жрица кивнула в ответ. Марион прижала руки к груди. Она была не одна и чувствовала, что её поддержат и помогут. -Ночь излюбленное время для тёмных сил. Мы отправимся в путь на рассвете, при свете дня мы сильнее — сказала Рхона.

***

Время пришло. Ночное светило ещё не покинуло небосвод, ночь темных сил была в самом разгаре. Барон встал в центре нефа, на некотором отдалении от алтаря с телом Робина. Он замер, медленно вдыхая воздух ночи и, как бы вбирая в себя тьму окружающего пространства. Он был сама Тьма. Воздух сгустился. Факелы отчаянно чадили, их пламя почти погасло, не в силах сопротивляться подступающему вязкому, как болотная жижа, мраку. Одна из прислужниц поднесла колдуну кубок, с которого стекали капли алой крови, он взял его и медленно испил до дна. Его глаза вспыхнули зловещим огнем. Отшвырнув кубок, он вошел в светящийся магический круг, очерченный на каменном полу пятиконечной звездой. Черный маг воздел руки к небу и, закатив глаза, громогласно произнес: — O Fortis Ezrahel Princeps Daemonum dominus Umbrarum et dominus Abyssi Nigrae! (Лат. О, могучий Азраил, Принц Демонов, повелитель теней и властелин Черной Бездны!) Exterminati sunt, et ad inferos descenderunt (Лат.- Заклинаю тебя силами ада) Veni!!! (Лат.-Приди!!!) Леденящие душу звуки, мечущиеся эхом в гулких сводах, оглушительно звенели и дребезжали, разрывая воздух, подавляя волю, замораживая страхом. Чёрно-лиловый туман столбовым вихрем вырвался из подземелья, поднял вверх и закружил мертвые листья, заполнив дыханием преисподней все вокруг. Колдун бормотал заклинания на древнем языке. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Его голос то переходил на свистящий шёпот, то почти срывался в безумный крик. — O meu presente, ao teu amor. Audi me! (Лат.- Взываю к тебе, темный владыка! Услышь меня!) Мантия колдуна в мерцающем свете ночного светила взметнулась ввысь и стала похожа на чёрные крылья гарпий, его глаза горели и почти вылезли из своих орбит, звериный оскал был ужасен, на мертвенно бледном лбу выступили крупные капли пота. Змеиное шипение и звериный рык вырывались из его открытого, искаженного судорогой рта. Над ним парил светящийся красный шар, то расширяющийся, то сжимающийся, поглощающий тьму и разбрасывающий искры адского огня. Совсем было погасшие факелы, вдруг ярко вспыхнули, но не красным, а ядовито-зеленым пламенем. Де Беллем медленно достал из складок своего одеяния короткий кинжал с рукояткой, усыпанной драгоценными камнями. Взмахнул им в воздухе, словно рассекая пространство, впуская в земной мир нечто чуждое, потустороннее. Взмах, ещё взмах. Мощный раскат грома или низкий рёв неведомого существа адской бездны, откликнувшегося на зов чёрного мага. «Азраил…- с благоговением выдохнул Саймон де Беллем. Его прислужницы, в ужасе застыли вдоль стен, словно каменные изваяния с перекошенными лицами, не смея отвести глаз от своего господина и того, что происходит. Затем, все еще дрожа от страха, они выползали из темных углов и, влекомые мистической силой, как завороженные двигались все ближе и ближе к центру зала. Они повторяли слова заклинания и раскачивались в такт. Чёрная магия расплескалась в воздухе, она струилась по венам де Беллема, распирала его изнутри. Он с силой сжал кулаки, опуская вниз руки, точно собирая весь окружающий его мрак и ужас. И резко сделав выпад всем телом в сторону алтаря, где лежал Локсли, он судорожно разжал пальцы. По каменному полу побежали ручейки зеленого пламени. Они змеились, сплетаясь и расходясь, от стен к центру зала, к алтарю. Наконец они окружили место, где лежал Робин, сплошным огненным кольцом, и пламя взметнулось ввысь ярким зелёным вихрем. Но жара от этого пламени не было. Наоборот, оно вбирало в себя тепло и обдавало холодом. Яркая вспышка озарила полуразрушенный замок. Переливающаяся молния, отразившись от алтаря, разбилась о каменные стены, которые задрожали от этого удара. Тело Локсли выгнулось дугой и казалось, вселившаяся нечеловеческая сила, разорвет его на части. Вены на шее вздулись буграми, все мускулы напряглись до предела, железные оковы глубоко врезались в бледную кожу рук и ног. Лицо исказила гримаса боли. Пряди мокрых волос налипли на лоб и шею, покрытые испариной. Он дрожал и извивался всем телом, изо рта шла белая пена. Зловещий гул прокатился по замку. Белое плотное облако, светящееся изнутри опустилось на алтарь, окутав тело Робина, растворяясь, переливаясь и вливаясь в него, как белый дым потухшего костра. — Surge, Fili Herne et esto servus meus! (Лат.- Воскресни, сын Херна и будь моим рабом!) -прорычал маг и его слова заглушил грохот грома, как тысячи камней, падающих в горах. Лавина грома заставила содрогнуться колдуна и он, ослабев, упал на колени перед красным святящимся шаром, не сводя с него взора. Адское племя неистово выло в экстазе. И вдруг всё разом прекратилось. Зеленое пламя исчезло, слуги одержимого барона замолкли, и в воздухе повисла гробовая тишина. Широко открыв глаза, Робин сделал глубокий вдох, распирающий ребра, возвращающий к жизни. Точно тысячи игл пронзали его истерзанное тело, каждый вздох причинял боль, но он дышал. Раздался громкий хруст и с губ несчастного сорвался крик, тело судорожно дёрнулось. Де Беллем с содроганием понял — это первый вздох и первый крик новорожденного существа. Точнее рождённого заново в этом мире. Снова хруст, и снова вопль боли и отчаяния.Тело стрелка словно свело судорогой. Его трясло и дергало из стороны в сторону. Казалось, будто гигантские невидимые руки деловито и небрежно чинят сломанную марионетку, вправляют суставы, сращивают сломанные кости, ставят на место раздробленные позвонки. Мертвое сердце снова забилось, кровь побежала по венам. Локсли мучительно возвращался из царства мертвых. Час назад это был холодный труп, а сейчас он кричал, бился и извивался, словно зверь, попавший в силки. Внезапно он затих. Его тело обмякло. Кроваво-лиловый туман рассеялся. Светящийся шар взметнулся ввысь и взорвался, превратившись в облако огненных искр, рассыпавшихся в воздухе пеплом и исчезнувших в темноте с тяжелым вздохом. Ураган сменился безмолвием. Демон завершил своё дело. Де Беллем ощутил уход демона как порыв ледяного ветра, который прошёл сквозь него, обжигая своим могильным дыханием, и растворился в темноте. Несомненно, Азраил ждал платы за свои труды, и Саймон точно знал, чем он отблагодарит властелина тьмы. Робин слабо застонал, его бил озноб, мускулы занемели, он чувствовал под собой холод каменного алтаря, но не мог повернуться, поднять голову. Колдун свершил своё заклинание, его слуги молча подошли к алтарю и сняли оковы с пленника. Робин попытался приподняться на локтях и повернуться на бок. Но тело его не слушалось. Сделав несколько попыток он, тяжело дыша, запрокинул голову и прикрыл глаза. -Приветствую тебя, сын Херна! Добро пожаловать обратно в наш бренный мир — громогласно молвил барон. Лесной стрелок вздрогнул и повернул голову на звук голоса, пытаясь сфокусировать взгляд. Он тяжело дышал, его тело пронзала боль, затуманивающая разум, он стиснул зубы, чтобы не застонать. — Как тебе в раю? — с издёвкой продолжил де Беллем, — Или тебя туда не пустили? Робин, наконец, разглядел, того кто был перед ним, и глаза его расширились. Он сделал рывок и, неловко скатившись с алтаря, встал на ослабевшие ноги, но через мгновение оказался лежащим на холодном каменном полу. Плохая идея. Его одеревеневшее тело предательски не повиновалось. Согнув ноги и опираясь на руки, он попытался подняться вновь. Де Беллем не спеша подошел к нему вплотную, подал рукой знак своим слугам. Те, подхватили Робина под руки, подняли с пола и поставили его на колени перед колдуном. Барон взял его за подбородок двумя пальцами и медленно поднял кверху его голову. Их взгляды встретились. -Я вижу, ты немного удивлён нашей встрече? Неприятно проигрывать, правда? — медленно проговаривая каждое слово, произнес колдун. Робин с ненавистью смотрел в змеиные глаза своего мучителя, и, сжав челюсти, сквозь зубы, хрипло произнес: «Ты хочешь еще одну попытку, колдун? Что ж, изволь …» Барон оскалился и засмеялся. — Даже после смерти ты не изменился, Локсли. Всё такой же упрямец. Герои, наподобие тебя, мне по нраву, особенно когда они ведут себя смирно, — прошипел он. -Это даёт тебе преимущество, не так ли? -огрызнулся Робин -Но без покровительства Азраила ты — ничто… -сказал он, задыхаясь от боли. Торжествующая ухмылка слетела с лица барона, превратив его в жестокую злобную маску. -А это мы ещё посмотрим, — зловещим шепотом проговорил колдун. — Отмойте его хорошенько и переоденьте. От него несёт как от дохлого пса, — приказал барон своим прислужникам. -А сейчас уведите его и свяжите покрепче, — устало махнул рукой де Беллем. Вызов демона дался ему нелегко, за эту ночь он состарился не на один десяток лет и определённо нуждался в отдыхе. Он медленно двинулся прочь, и долго ещё под сводами замка звучало эхо его шагов. Прислужники поволокли Робина в подземелье. Он пытался сопротивляться, но их было много, а он был ещё слишком слаб. Его втолкнули в подвал, приковали к каменной стене, и оставили в темноте. Громко лязгнули железные засовы, стихли шаги его мучителей. Робин привалился к стене и закрыл глаза, он почувствовал нежное прикосновение прохладной ладони, прогоняющее жар со лба и убаюкивающее боль. Пересохшими губами он едва слышно произнес —«Марион…», и милосердное забытье на время подарило ему успокоение и избавило его тело от страданий.