Признания

Он не поехал в Актон. Хотя Френсиса не стал разубеждать, когда тому вздумалось, что конечная точка маршрута – общежитие. Но там толком было негде поговорить по душам. Даже если б девчонки жили в одной комнате, в замкнутом пространстве Джон ощущал бы себя ещё более скованно, а окрестности не отличались уютом. - Не, ну у нас тут неподалёку живописное кладбище, старинное! - подсунулась к трубке Матинна, хотя с отцом говорила Элли. - Я там даже скамейку видела! Одну! - Тинн, ерунду городишь, – отмахнулась Элеонора и с притворной гримаской отклонилась. – Алло! Пап, мы вообще-то собирались сгонять в Шордитч. Ага, мы тоже там сто лет не были. Так что да, давай в центре. Через час? Окей! Мы как раз собирались выдвигаться. Мы поедем по красной ветке и пересядем на чёрную, так что давай встретимся у входа на станцию Олд-стрит. Идёт? Всё, замётано! Добравшись до места, Джон отыскал крытую парковку, на которой драли втридорога, и отправился блуждать в поисках метро. Его «сто лет» отличались от «ста лет» Элли и Тинн, он вообще уже не имел уверенности, что когда-либо здесь бывал. Да ещё эти дорожные рабочие всё загромоздили, поди заметь знак подземки. Когда все благополучно нашлись, то с радостными возгласами крепко обнялись. Точнее, восклицали и сияли девочки, а Джон лишь старательно изображал непринуждённость. - Классно выглядите, леди, - сразу похвалил он, отступив на шаг и чуть склонив голову, словно рассматривая произведения искусства. На Матинне была эффектная вишнёвая кожанка с шипами на плечах, а на Элли – сливочный плащ с плоскими золотистыми пуговицами. - Хорошо, что я отговорила Тинн напяливать эту её белую кенгурячью штуку! – прыснула Элли. - Ну а что? – деланно надула губы Матинна. - Не жарковато ли было б? - Я хотела надевать её на... - ...голое тело! - Ага, щас! На топ! - Немногим лучше! А за натуральный мех тебя бы экоактивисты зелёнкой облили! - Да откуда им тут взяться? - Они повсюду! И у них нюх, как у собак! - Подумаешь! Эта вещь делалась тогда, когда об активизме слыхом не слыхали, это аутентичный винтаж! - Ну-ну... Джон невольно улыбнулся, любуясь, как девчонки упражняются в дружеском трёпе совсем как они с Френсисом. Сейчас они обсуждали когдатошнее экстравагантное приобретение Матинны: она выцепила на интернет-барахолке белую куртку из меха кенгуру и отказывалась с ней расставаться, утверждая, что это для неё знаковая вещь. Эх, если бы все беседы сегодня могли свестись к подобным темам... «Мужайся, Джон». Они побрели куда глаза глядят, свернув направо. - О, вот в этот парк я бы зашла, - вдруг загорелась Матинна. - Да это ж кладбище. Так и тянет тебя в такие места, - иронично заметила Элли. - Давно уже парк, - заспорила Тинн, - я читала! Тут куча исторических личностей всяких. Они всё-таки зашли внутрь. Так и оказалось: старинные могилы были обнесены оградой, а вдоль неё расставлены скамеечки. Джону невольно подумалось: многовато кладбищ за последние два дня. Затем они двинулись к западу района по Табернакл-стрит и другим узким улочкам – здесь царила камерная, тихая атмосфера, не то, что у метро. Девчонки рассказывали о подготовке к экзаменам, об однокурсниках и преподавателях – об обычных своих делах. Джон слушал с удовольствием, в том числе в надежде отсрочить «тот самый» разговор и собраться. С другой стороны, когда во время того же экзамена слишком долго готовишься к ответу, по итогу в голове каша. Но ведь не зарядишь же сразу: «Дорогие мои, тут такая фигня, я сказал Джейн, что хочу развестись, потому что на самом деле я по мужикам, и я как раз встречаюсь с...» - А как там Френсис? – спросила Элли. Джон вздрогнул и чуть не споткнулся на ровном месте. - Он... Ну, с ним всё в порядке, доделывает сейчас методичку. Тоже дедлайны горят, тоже нервничает. А так нормально. - Ясно, то-то он у вас не появляется, мне Джейн говорила. Так повелось, что обе девочки звали супругу Джона исключительно по имени. И это было для всех комфортным. С Джейн вязалось что угодно, только не слово «мама» - она могла быть опекуншей, наставницей, подругой, но для «мамы» ей чего-то недоставало. Хотя эта нехватка не затмевала её очень яркого качества – сердечного, искреннего стремления дать самое лучшее от себя тому, к кому она проникнется душой. Так было с Джоном, так было и с Матинной. У Джона энергетика была более простой и цельной – так что его не только Элли, но и Тинн звала папой. Элеонора даже шутила: «Вот видишь, какая ты современная, у тебя есть папа номер один и папа номер два!» - и Матинна не обижалась. - Так значит, у Френсиса тоже своего рода экзамен, - задумчиво произнесла Элли. - Ну да. Это точно. Он устроил Крозье то ещё испытание. - А у вас как на личном фронте? – попробовал уйти в сторону Джон и чуть не дал себе по губам за этот ляп. - Ну, я недавно начала встречаться, - кокетливо расцвела Матинна. – Это парень с нашего потока, он тоже чёрный, играет на саксофоне, и его зовут Коул. - Только не говори, что фамилия – Портер! – фыркнула Элли. - А у самой зато этот, Фиц-кто-то, - парировала Матинна, - ну, как тот, что «Великого Гэтсби» написал! - «Фиц-кто-то», стыдно не знать! - Да вылетело из башки, ну, бывает же! - А что, Элли, у тебя и вправду роман с литератором? – неловко попытался подыграть Джон. – Прекрасно и логично, ты журналистка, он писатель, вам всегда точно будет, что обсудить. На это дочка лишь загадочно улыбнулась, повела плечиком и похлопала ресницами. Ну ладно, секрет так секрет. Вот как бы поведать его собственный?.. Тем временем, Матинна велела: - Так, теперь нам на Грейт-Истерн-стрит, там перейти и налево, на Кинг-Джон-Корт. - А что там такое? - Там офигенская роспись на стенах, я по карте смотрела! Вскоре они увидели целое здание, где что на едином тёмном фоне рисунки перетекали один в другой: части фантасмагорических лиц, причудливые механизмы, волшебные грибы и цветы, абстрактные формы, руки, перья, темнокожая красотка с неким кибер-фруктом в руке, радужные микросхемы... - Точно, крутяк, – воскликнула Матинна. – Так, надо срочно зафоткать! И началась увлечённая съёмка: девчонки ни одного фрагмента не пропустили, наделали кучу селфи, в том числе и с Джоном. - Да, пап, не отлынивай! - подзадорила Элли. – А то я уж и не помню, когда мы вместе фоткались. Кстати, а почему ты Джейн и Софию с собой не захватил? Была б настоящая семейная фотосессия. - Они в отъезде, - уклончиво проговорил Джон. - Далеко? - На континенте. - Ого. Странно, я с Джейн на днях перезванивалась, она не говорила, что куда-то собирается. - Ну, кхм... Это было спонтанное решение. - Так же, как твоё желание встретиться? – улыбнулась Элли. – А то мы вроде хотели все вместе собраться у вас в Ричмонде на следующие выходные. Сердце заколотилось. Джон сделал несколько глубоких вдохов, но ничуть не полегчало, только закружилась голова. Чёрт. Сейчас или никогда. Некуда деваться. Его припёрли к стенке. Вот к этой вот злосчастной расписной стене, от разноцветья которой вдруг тошнотворно зарябило в глазах. - На самом деле, дорогие, у меня к вам серьёзный разговор, - шумно выдохнул Джон. Девочки настороженно переглянулись. Ну конечно – Франклина всегда выдавало лицо, как бы спокойно ни звучал голос. А сейчас он, как назло, ещё и дрогнул. - Насколько серьёзный? – настороженно переспросила Элли. - Очень. - Что случилось? Пап, это насчёт нашей учёбы? – затараторила Тинн. – Или проблемы с деньгами? Или... блин, не дай Бог, но, может, ты заболел?! Элли досадливо дёрнула её за рукав, а Джон выдавил: - Ну... можно это и так назвать. Заболел... Хотя нет, нет, физически я здоров, но... да, это касается меня. Нам бы найти тихое местечко без людей, и чтоб там можно было присесть, - взмолился он. Матинна пацанским жестом поскребла в затылке – от этого её когда-то тщетно пыталась отучить Джейн, - Элеонора озадаченно взъерошила свою каштановую стрижку пикси. Такой синхон выглядел бы забавно, однако Джону было не до смеха. - Сквер Баундари Гарденс? - предложила Тинн. – Тут, опять же, недалеко, я сейчас гляну, как срезать... - Да чего велосипед изобретать, - возразила Элли, - вернёмся и двинем по Хай-стрит. Они снова вышли на оживлённую улицу. Поток машин заглушал слова, путь выходил длиннее – но это было самое то, чтобы собраться с мыслями. Хотя они всё равно скакали, как бешеные – но Джон был благодарен дочери за попытку проявить такт и пока что пытался успокоиться, максимально бездумно глазея по сторонам. А удавалось это с трудом. Слева на грязноватой стене кирпичного здания красовалась большая белая надпись: «Давайте обожать и терпеть друг друга». Прекрасный слоган, вот бы ещё его воплощение было лёгким. На одном из перекрёстков виднелась недостроенная заброшенная многоэтажка, сплошь покрытая разноцветными стилизованными буквами. Джон разобрал надпись «Никаких полумер», а над ней – «Молчащая обезьяна». Он окончательно уверился в том, что граффити Шордитча как будто сговорились – особенно когда перед мостом увидел на синей будке «юнион джек» и пляшущую надпись «Паника в Британии». Что ж, это прекрасно передавало его состояние. Наконец, они оказались на месте, на тихой круглой площади в окружении исторических домов, где в центре как раз и красовался скверик с беседкой на возвышении. Матинна разочарованно воскликнула: - Да блин!.. В беседку набилась целая стайка азиатов, а один из них что-то размеренно вещал – туристы. - А ещё тут нет скамеек, - кисло проворчала Тинн. - Ладно, план Б – Хокстон Сквер! - объявила Элли, уже сосредоточенно тыкая в карту. Им пришлось прогуляться мимо церкви, утопающей в зелени, и старинного чугуноплавильного завода с арками и стрельчатыми окнами – и вот минут через семь они уже вошли в небольшой прямоугольный сквер. Скамеек виднелось предостаточно, но сделаны они были жутко неудобно, с железной перегородкой посредине. У Джона мелькнуло в голове, что и тут ирония – сейчас он будет стоять, как на допросе. К счастью, присесть можно было и на парапете у самой калитки. Джон неловко умостился, подогнув длинные ноги, девочки расположились левее. - Давай, пап, не томи, - просительно поторопила Элли. - Что ж, родные, - упавшим голосом начал Джон, - я сделал... и какое-то время уже делал кое-что нехорошее – и в связи с этим жизнь нашей семьи может довольно сильно измениться в самое ближайшее время. От такого вступления девчонки вскинули брови совсем как Джейн не столь давно. По мере рассказа лица у них вытягивались всё больше, а глаза распахивались всё шире. Они даже не переспрашивали. Джон окончил тяжкую исповедь в гробовой тишине. Она висела невероятно долгие несколько секунд. Опять накрывало знакомое чувство: мир застыл, потускнел, а звуки будто прикрутили до минимума. Ну давайте, скажите хоть что-нибудь. Кричите. Возмущайтесь. Влепите по оплеухе. Только не это молчание. Белки глаз на шоколадном лице Матинны так и сверкали, когда она повернулась к побледневшей как полотно Элли, и заговорила, будто Джона не было рядом: - Слышь, мать? Я думала, так только в фанфиках бывает. Типа живёт-живёт мужик с супругой много лет, тут появляется главгерой, и он такой с ходу – вот, милая, тыры-пыры, на самом деле я гей. И сваливает. Хэппи-энд. Джон был без понятия, как реагировать. Он сознавал только одно: что ему хочется провалиться сквозь землю. - Подумать только, - протянула Элли, - скелет сам вышел из шкафа... - Ну, на скелет я не особо смахиваю, - самокритично пробормотал Джон. Девочки невольно фыркнули. - Так, - озадаченно сказала Элли, - нам нужно отойти покурить. Что ж. Кто он был такой, чтоб возражать. Во-первых, сигаретка-другая – весьма невинный грешок для леди, во-вторых, ясно, что такие новости просто так не переваришь. И Джон покорно наблюдал, как девчонки удаляются к стоящей в отдалении урне. Оставалось только ждать вердикта небольшого трибунала в составе Элеоноры Франклин и Матинны Флиндерс. Разобрать слова было невозможно, но жесты их выдавали нервозность. Элли почему-то несколько раз пристально взглянула на инсталляцию в центре сквера: два одинаковых плоских человечка словно с детских рисунков стояли, держась за руки, но, грустно потупившись, смотрели в разные стороны. Да-да, совсем как они с Джейн теперь, подумал Джон. Минуты текли мучительно. Наконец, докурив уже по второй, Элли и Тинн медленно зашагали обратно. Джон ощутил, как сердце сбилось с ритма. Мда уж. По такому случаю он должен был запастись таблетками и водой, старый болван. Он всё ещё был в ступоре, когда девочки аккуратно присели по бокам и... взяли его под руки каждая со своей стороны. - Пап, - начала Элли, - это всё, конечно... очень неожиданно. Возможно, для тебя самого неожиданно, - прибавила она. – Но тут остаётся только подождать, что решит Джейн. А мы... - Мы всё равно тебя любим, - закончила за неё Матинна. И они крепко обняли его. Джон порывисто вздохнул и задрожал. В глазах предательски защипало, а в горле встал ком. - Я... я даже не... - Не надо, ничего не говори. Они ещё добрых три минуты просто без слов сидели в обнимку, и Джон ощущал, как в груди словно тает, распадаясь на куски, огромная глыба льда. Чуть отстранившись, Элли осторожно поинтересовалась: - А можно хоть узнать, кто он? «Никаких полумер» - и Джон сообщил: - Френсис Крозье. Тинн с хохотом завопила, Элли даже шлёпнула её по руке, но и сама вскочила и принялась раскачиваться на носочках – так когда-то от волнения делала её мать. - Итак, служебный роман, - задумчиво произнесла она, кое-как придя в себя и посерьёзнев. Джон развёл руками. - Ну что ж... - Ну что ж, - перебила Матинна, - а теперь давайте сходим поедим! Завтрак был давно, а мне от таких новостей дико жрать захотелось! Джон лишь повторил свой жест, теперь уже с улыбкой. Самое страшное миновало, а способ успокоить нервы был безотказный – так что Джон с кряхтением поднялся с низкого насеста и направился за Тинн - та уже неслась вприпрыжку, увлекая за собой его и Элли.