Fly Me to the Moon

      Прошло четыре года. Джин и не заметил, как пролетело время. Семья Соджуна давно уже стала родной. Ему было тепло и спокойно в этом доме; его любили, о нем заботились — точно так же, как и о Намджуне с Тэхёном, никого не выделяя.       Конечно, он не забывал родителей, но боль давно притупилась. Он снова стал озорным и шумным, вызывая своим громким скрипучим смехом неизменную улыбку Лии.       Намджуну и Джину исполнилось по восемнадцать; закончив школу, они поступили в университет. И если для Намджуна вопроса в выборе факультета не было — только экономика и бизнес, то Джин до последнего не мог определиться.       Хотелось на исторический, но дядя неоднократно намекал, что хотел бы видеть Джина юристом. И не то, чтобы он боялся разочаровать Соджуна, нет. Просто понимал, что возможностей для самореализации с юридическим образованием у него будет больше. Да и «юрист», на его взгляд, звучало весомее, чем «историк».       Намджун неожиданно поддержал выбор брата, и вот теперь в семье появилось два студента.       Тэхён завидовал братьям, они казались ему уже совсем взрослыми. Было тревожно от того, что они теперь будут реже бывать дома, что уже не так интересно им будет с младшим братом.       А еще он представлял, что сейчас у них начнется совсем другая жизнь, с вечеринками и выпивкой.       Джин расхохотался, когда Тэхён грустно обрисовал радужные перспективы студенческой жизни старших братьев:       — И как ты себе представляешь нашего Нама пьяным? Да еще и отрывающимся на вечеринке с девушками?       Тэхён неопределенно пожал плечами:       — Может, ему понравится такая идея…       — Не уверен, — Джин улыбнулся.       Намджун вряд ли позволит себе легкомысленное поведение. Слишком упорно и целеустремленно строит он свое будущее, Джин относился к этому с уважением.       Гораздо больше в последнее время его беспокоил Тэхён. В свои шестнадцать он уже не был тем трогательным малышом. Сейчас Джин называл его бесенком — раздражающим, дерзким, непоседливым, активно бунтующим против любого принуждения.       Намджун сдался и почти махнул рукой на процесс воспитания младшего брата, наконец-то осознав, что никогда Тэхёни не станет тем идеалом, который хотел бы видеть Нам. Ему вдруг стало интересно, каким вырастет их младшенький и кем он станет.       Детская необычность Тэхёна-ребенка, плавно перешедшая в бунтарскую натуру красивого юноши, по-прежнему раздражала Намджуна, но он спокойнее стал относится к этому, понимая, что рано или поздно Тэхён повзрослеет и станет нормальным, как все.       А вот Джин не хотел нормальности, он любил своего Тэхёни таким, каким он был. И Тэхёновы закидоны были ему интересны — просто потому, что сам он ни за что и никогда не решится жить вот так — не замечая препятствий и не имея тормозов.       Тэхёну было интересно все. При этом он не мог быть наблюдателем, его тянуло в гущу событий. Джина это немного пугало, кто знает куда заведет этого мальчишку его любопытство, поэтому он старался быть в курсе всех увлечений младшего брата. Иногда приходилось прикрывать кое-что, иногда настырно влезать в его жизнь.       Когда Тэхён впервые напился на школьной вечеринке, Джин сумел незаметно для семьи затащить его в дом и уложить спать. Правда, на следующий день пришлось провести воспитательную беседу, где Тэхён клялся, что такое больше не повторится. Джин тогда поверил, оказалось — напрасно. Повторялось, и не раз…              Поэтому, когда он застукал младшего с сигаретой, то беседы уже проводить не стал — ограничился хорошей затрещиной. Тэхён тогда испуганно уставился на хёна своими огромными глазищами и снова клятвенно забормотал, что это в первый и последний раз. И снова Джин поверил, и снова напрасно.       Но было и хорошее. Забив на спорт, к неудовольствию Намджуна, Тэхён вдруг увлекся фотографией. Джин только диву давался, какие ракурсы он находил для обычных снимков, какую красоту видел в обыденности. Соджун, поощряя увлечение сына, подарил ему хорошую камеру. И теперь Тэхён и Джин частенько выбирались на прогулку в поисках идей для шедевральных фото.       В какой-то момент учеба наскучила Тэхёну, и снова Джину пришлось брать все в свои руки, пока проблема не дошла до родителей и Намджуна. И если любое вмешательство Нама в жизнь младшего автоматически не принималось Тэхёном и вызывало только его агрессивный протест, то бесцеремонное и порой наглое участие Джина приносило удивительные результаты. Джин был беспрекословным авторитетом для Тэхёна — во всем.       Именно поэтому ничего не было удивительного в том, что с самыми нерешаемыми вопросами Тэхён тоже шел к Джину. Вот и сегодня — для приличия Тэхён поскребся в дверь комнаты Джина, и, не дожидаясь приглашения, вошел. Джин, оторвавшись от монитора, мельком взглянул на него и напрягся — слишком серьезное лицо было у Тэ. «Похоже, опять какие-то проблемы», вздохнул про себя Джин и закрыл крышку ноутбука, повернувшись к Тэхёну.       А тот уже уселся на пол, навалившись на диван и задумчиво смотрел куда-то в угол.       Джин помолчал, но, поняв, что сидеть так они могут долго, осторожно спросил:       — Тэхёни, что-то случилось?       Тот неопределенно пожал плечами:       — Да нет, все нормально.       — Но все же что-то не так, да?       Тэхён посмотрел ему в глаза:       — Хён, у тебя было… ну в смысле, с девушками?       Джин на секунду растерялся. Хотя, с другой стороны, парню уже шестнадцать, и вопросы такие вполне уместны. Только вот интерес этот теоретический или уже практический?       Джин понял, что отвечать придется откровенно, но сдержанно — ну потому что он пока не знает, на каком этапе познания находится Тэ:       — А ты с какой целью интересуешься?       Тэхён хмыкнул:       — С практической.       Джин покусал губу, помолчал, и наконец ответил:       — Ну, предположим, было.       Тэхёна такой ответ не устроил:       — Предположим или было?       Джину не очень хотелось обсуждать это, тем более с младшим братом. Но понимая, что Тэхёну больше спросить не у кого, он вздохнул и ответил:       — Ну было. Тебя процесс интересует или что?       От процесса Тэхён отмахнулся, видимо, это и так было известно. Беспокоило его, как выяснилось, совсем другое:       — И что ты почувствовал? Вот бабочки там в животе, восторг какой-то — было?       Джин задумался. У него с этим вопросом тоже непросто. Пубертат с буйством гормонов как-то стороной обошел его. По крайней мере, все было намного спокойнее, чем у постоянно озабоченных приятелей. Ну да, интерес был, и тоже хотелось, но вот прямо чтобы на стенку лезть от дикого желания — этого не было.       Отношения с девушками, конечно, уже случались, но все происходило как-то искусственно, скучно. То ли девушки попадались не те, то ли с самим Джином что-то было не так. И он честно ответил:       — Тэхёни, бабочки — это когда, наверное, любовь.       — А ты без любви, просто трахался?       Джин смутился. В этом весь Тэхён — вот взять и назвать вещи своими именами. Но вообще-то он прав. И Джин согласился:       — Получается, да.       Тэхён посмотрел на него с разочарованием:       — Ясно.       Джин понял, что не оправдал каких-то Тэхёновых ожиданий, но не огорчился. Ему хотелось поскорее закончить этот разговор, но он все же уточнил:       — А к чему вопросы? Ты влюбился?       Тэхён вдруг замялся. Джин умилился — похоже, он угадал, и брат сейчас поделится с ним, расскажет о своей девушке. Но он совсем не был готов услышать то, что услышал дальше:       — Джинни… — Тэхён все еще колебался, и Джин решил приободрить его:       — Как зовут твою девушку?       Тэхён шумно выдохнул и глядя прямо в глаза брата, решительно произнес:       — Джинни, я гей.       Сохранить хладнокровие не получилось. Джин захлопал глазами:       — С чего ты взял?       Тэхён посмотрел куда-то в угол, и нехотя ответил:       — Я вчера с Чанми целовался… Это неприятно было… Противно.       Джин закатил глаза — он ведь уже представил себе самое ужасное. А оказывается, ничего страшного:       — Тэхёнии… Не волнуйся ты так. Никакой ты не гей. Тебе эта девочка нравится?       Тэхён пожал плечами:       — Да нет, просто интересно было.       — Ну вот видишь. А когда влюбишься в кого-нибудь, совсем по-другому все будет. Просто время еще не пришло.       Тэхён кивнул и нехотя встал с пола:       — Хён, я пойду.       Но уже от двери обернулся и тихо пробормотал:       — И все-таки я гей.       Он ушел, а Джин вдруг задумался — может, с ним, с Джином, тоже не все хорошо? Может, он тоже гей? Ну вот раз не нравится ему с девчонками… Подумал, фыркнул — и успокоился. Даже думать об этом смешно.       С этого момента Тэхён словно замкнулся. Стал закрывать крышку ноутбука, когда в комнату кто-то входил, пусть даже это был Джин. Все время сидел в телефоне, с кем-то переписываясь. У него появились новые друзья, которых он уже не приглашал в дом.       Джин не на шутку начал волноваться, но от всех вопросов Тэ отмахивался — все хорошо. Джин хотел бы думать, что у Тэхёна и правда все в порядке, что он просто повзрослел. Раза два делал попытки вызвать его на откровенный разговор, но брат, смеясь, уклонялся:       — Хён, прости, некогда. И убегал — куда? Джина не покидало тревожное чувство. И вроде бы все нормально — парень учится, по-прежнему отлично; иногда уходит на вечеринки, но возвращается всегда вовремя и в нормальном состоянии, Джин и Намджун строго следят за этим.       Родители тоже не видели повода для тревоги, они привыкли доверять мальчишкам.       И Джин понемногу успокоился, решив, что сам себя накручивает. Тэхёну уже семнадцать, он готовится к поступлению в университет и вполне естественно, что у него нет свободного времени для общения.       Катастрофа разразилась внезапно. Как-то вечером Намджун ворвался в комнату Джина, яростно сверкая глазами и размахивая телефоном. Тщательно прикрыл дверь, чтобы не услышали родители и набросился на брата:       — Вот к чему привело твое попустительство, это только ты виноват!       — Что такое? — Джин понял, что с Тэ беда.       — Тэхёна видели в гей-клубе, — Нам хотел орать, но не мог, поэтому хрипло и надрывно шептал.       Джин оторопел:       — Это неправда. Кто его, семнадцатилетнего, туда пустит?       Намджун устало опустился на диван:       — Я не знаю, как он там оказался. Может, кто-то провел, может деньги все решили. Но он там был. Наш Тэхёни — гей. И это позор.       Оба молча уставились друг на друга. Джин вспомнил, как полгода назад Тэхён приходил к нему с признанием. Он тогда отмахнулся, не воспринял всерьез слова брата.       Джин потер лоб и осторожно спросил:       — А где он сейчас?       Намджун нервно дернул плечом:       — Не знаю… Мне приятель позвонил, он в этом клубе с друзьями зависал. Сказал, что Тэхён был там с какими-то парнями, они выпивали и веселились.       Джин уцепился за слова брата:       — Ну может быть он и правда там просто с компанией был?       Нам покачал головой:       — Джинни, я догадывался, что что-то не так. У него нет девушки, у него полностью сменился круг общения. Он стал замкнут, реже бывает дома. Я боялся, что он с нехорошей компанией связался, а оказывается, все еще хуже…       Джин был потрясен. Оказывается, Намджун искренне беспокоится за брата, замечая происходящие изменения.       — Ему уже семнадцать… — задумчиво пробормотал Джин.       — Это не делает его взрослым, — рявкнул Намджун.       Джин согласно кивнул, с этим не поспоришь. Он пытался осмыслить последние новости. Если даже их малыш гей, Джин, в принципе, не видел в этом ничего страшного.       Гораздо больше ему не нравилось то, что Тэхёни вдруг начал посещать злачные, с точки зрения хёна, места. Неизвестно, кого он там встретит, и что с ним может произойти.       Он покосился на Намджуна — тот сидел, нахмурив брови и сосредоточенно размышлял о чем-то. Неожиданно он посмотрел на Джина — испытующе, серьезно:       — Джинни, у тебя есть девушка?       Джин растерялся:       — Пока нет.       — Почему?       Джин пожал плечами:       — Ты что сейчас хочешь услышать? К чему эти вопросы?       И вдруг Намджун, прищурившись, процедил:       — Уж не ты ли совратил его? Вы же все время шептались за закрытыми дверями…       Джин задохнулся от нелепых обвинений:       — Джун, ты в своем уме???       Намджун молча встал и направился к двери, но она вдруг распахнулась и на пороге появился Тэхён — широкая улыбка сердечком, смеющиеся глаза:       — Привееет, — радостно протянул он.       Джин уловил слабый запах алкоголя и бросил быстрый взгляд на Намджуна — тот, словно тигр, приготовился к прыжку. Глаза потемнели, брови нахмурены:       — Ты где был?       Тэхён усмехнулся:       — Джинни, я потом зайду…       Но он не успел выйти, Намджун схватил его за руку и толкнул на диван:       — Я спрашиваю, где ты был? — почти по слогам произнес он.       Тэхён вздохнул:       — Гулял.       — В гей-баре?       Тэ бросил взгляд на Джина, но лицо того было непроницаемо. Намджун все равно не отстанет, Тэхён это знал, поэтому отрицать ничего не стал. Глядя брату в лицо, вызывающе ответил:       — Да.       Джину вдруг показалось, что до этой минуты Намджун до конца не верил словам приятеля, потому что сейчас, после признания Тэхёна, плечи старшего брата вдруг обмякли, он будто сгорбился. Джин хотел вмешаться, хотел отправить Тэхёна спать, но Намджун поднял руку, останавливая порыв Джина. Не глядя на Тэхёна, глухим голосом он сказал:       — Ты — позор семьи. Я не знаю, как сказать об этом отцу и что с ним после этого будет. Мы наймем тебе телохранителя, он будет сопровождать тебя от дома до школы и обратно. Больше ты никуда выходить не будешь. А твоим друзьям-педикам я лично ноги повыдергиваю. А ты… — он повернулся к Джину, — Тебе лучше уехать из этого дома, это ты его таким сделал.       — Не смей так говорить с ним! — Тэ медленно поднялся с дивана, глаза его опасно сверкали, руки сжались в кулаки, низкий голос дрожал от негодования, — Джин ни в чем не виноват, и он никуда не поедет!       Джину стало противно. Он знал, что Намджун его недолюбливал, но даже в голову не приходило, в чем он может Джина обвинить. Он согласен, он снимет квартиру или переедет в общежитие. Но здесь он больше не останется. Джин повернулся к младшему брату:       — Тэхёни, иди спать, завтра поговорим обо всем.       Но Тэхён его будто не слышал. Он вплотную подошел к Намджуну и тихо, но четко сказал:       — Ты не посмеешь тронуть ни Джина, ни моих друзей. И ты ничего не скажешь отцу. И Джин никуда из дома не уедет. Каким бы дерьмом не хотелось тебе выглядеть, ты все еще остаешься моим братом.       Тэхён вышел из комнаты, оставив старших братьев в растерянности. ***       Спустя несколько месяцев Тэхён благополучно закончил школу. Он уже не позволял себе легкомысленных выходок, или просто научился умело их скрывать. Джин больше склонялся к последнему.       Они по-прежнему дружили, Тэхён повзрослел и стал спокойнее. К теме его ориентации они не возвращались, но по некоторым высказываниям Тэхёна Джин сделал вывод, что тот пока и сам ни в чем не уверен. Как выразился однажды Тэхёни — «Все в стадии интереса и эксперимента». Вот и понимай, как хочешь. Но Джин лишних вопросов не задавал, мальчик вырос и теперь сам решит, как и с кем ему жить.       Джину бы лучше разобраться со своей жизнью. Он никогда не осознавал своей привлекательности, искренне считая себя обычным парнем. Но мужчины семьи Ким всегда отличались яркой внешностью, и Джин, разумеется, исключением не являлся. Университетские девчонки западали на обоих братьев Ким, но Джин привлекал сильнее. Улыбчивый, харизматичный — в отличие от слишком серьезного Намджуна он умел и пошутить, и рассмешить. Девушки всегда крутились рядом, но еще ни одна не сумела завлечь его в свои сети. Он понимал, что выглядит это по меньшей мере странно, и намеревался в ближайшее время как-то исправлять ситуацию, тем более, что одна милая сокурсница все же смогла заинтересовать неприступного красавца.       А пока он собирался проститься со своим малышом Тэхёни. Тот решил получить журналистское образование в США, и сейчас готовился к отъезду.       Намджун, узнав о планах младшего, негодовал, высказывая Джину:       — Он там совсем от рук отобьется, надеюсь, что отец его не отпустит.       Соджун случайно услышал это и зашел в комнату. Он с любопытством поглядел на старшего сына:       — Джуни, а почему я не должен отпускать Тэхёна на учебу?       Намджун замялся. Отец улыбнулся и сел в кресло, закинув ногу на ногу.       — Парни, вы напрасно думаете, что мы с Лией многого не замечаем или не знаем. Я всегда ценил ваше желание уберечь нас от расстройств и переживаний, но при этом никогда не был ни глухим, ни слепым. У вас всегда было достаточно свободы, чтобы вы учились быть самостоятельными и умели принимать важные решения. Да, в какие-то моменты, возможно, я должен был вмешаться. И я вмешивался, просто вы об этом не знали. А иногда вы опережали меня. Например, когда Джин ругал Тэхёна за выпивку.       Джин удивленно посмотрел на дядю, тот усмехнулся:       — Да, Джинни, я тогда поздно узнал обо всем, а ты среагировал вовремя и правильно, спасибо тебе. Но я сейчас о другом. Джуни, твой брат вырос, и он вправе сам решать, как ему жить. Если он захотел учиться в США — что ж, пусть. Наше дело — поддержать его.       — Но, отец… — Намджун не знал, как высказать свое беспокойство о Тэхёне, чтобы не раскрыть отцу всю правду.       Соджун прервал его:       — Джуни, я знаю, что ты хочешь мне сказать. Тэхён все рассказал нам с мамой. Разумеется, мы не в восторге. Но он наш сын, и это его жизнь. Поэтому семья просто поддержит своего ребенка, без осуждения и предубеждений, хорошо, сын?       Намджун кивнул, опустив глаза. Он по-прежнему не принимал Тэхёновы предпочтения, но слова отца его словно пристыдили.

━━━━━━ ◦ ❖ ◦ ━━━━━━