— Это что, золотой билет мистера Вонки из шоколадной фабрики? — Подошёл к Алисе её одногруппник Иван, что только и искал повода заговорить с девушкой. Самой же художнице он не то чтобы был противен, но и не был приятен. Его внимание Алисе никак не льстило. Мало того, что парень был не в её вкусе, но и собеседник-приятель из него никакой. Дурная слава ходила по пятам Ивана, мол он употребляет незаконные вещества на студенческих вечеринках, чем конечно не удивить никого из творческого круга, но и приятного здесь мало. А так же, что он тот ещё
Донжуан и дамский угодник, которых он, по слухам, спаивал и накачивал чем покрепче на тех же вечеринках. Слухам верить не хорошо, но и игнорировать нельзя.
— Нет, просто билет на выступление одного моего знакомого, — сухо ответила девушка, спрятав билетик с визиткой в карман своего пиджака, показывая своё нежелание продолжать диалог.
— Где и когда? Я просто давно уже хочу сходить куда-нибудь. Вот думаю над тем, сходить ли на постановку «Гроза» в воскресенье. Одному скучно, но в хорошей компании любое ложе становится произведением искусства, а не просто местечком. Не хочешь со мной сходить? — Никак не унимался Иван, облокотившись на мольберт девушки и пытаясь заглянуть в зелёные глаза своей жертвы, которой он порядком надоел.
Алиса знала почему именно на эту постановку он так хотел пойти. Секрет был прост: главную роль произведения Островского играла кокетливая девушка, с ярко рыжими волосами. Она приехала в Москву на практику в наш вуз, который организовывает постановки для старшекурсников театрального по всему городу. Практикантку вроде как звали Галла?.. Гелла? Как-то так. Я её видела всего раз, когда наш куратор приглашал нас на это представление.
— У меня другие планы на это воскресенье, — отрезала Алиса. Она девушка не из скромных, послала бы его давно куда подальше. Да вот только его мама зам декана. А терять бюджетное место в столичном университете ей не хотелось, так что приходилось держать себя в руках в силу собственного благоразумия.
— Разошлись по местам, занятие началось! — Прокричала Анна Николаевна, зайдя в аудиторию. Очень строгий преподаватель. С ней лучше не спорить, даже если ты сын президента. Мёртвого достанет. Иван в свою очередь раздражённо цокнул, но всё же отступил. А Алиса смогла спокойно выдохнуть и настроиться на урок, собрав свои двухцветные волосы в высокий хвост, словно гордая зебра у водопоя.
После первой пары к ней подлетела одногруппница Соня, с которой она была просто в приятельских отношениях. Но не успела девушка открыть своего маленького рта, украшенного розовой блестящей помадой, как Алиса уже знала, что та от неё хочет. Да и, в принципе, вся группа. Каждый знал, что София не ровно дышит к Ивану с первых дней, а тот, в свою очередь. не обращал на неё никакого внимания, как бы та не старалась. Так что речь явно пойдёт о нём.
— Алисик, скажи, по какому поводу Иви подошёл к тебе? Он что-то потерял? — Начала допрос блондинка, поправляя свою коротенькую юбку. Да, она была из тех мерзких людей, которые по неведомой никому причине, любили коверкать имена людей, да так, что сразу и не поймёшь о ком она. Что за Иви? Мы конечно знаем кто это, но сути дела это не меняет.
Иван не проявляет к ней внимания не потому, что она уродлива или глупа, а просто по тому, что она сама испытывает к нему большой интерес. Грубо говоря, ему не надо её добиваться, она уже у него и так на коротком поводке. Большинству парней, как, собственно, и мужчинам, как бы печально это не звучало, такие девушки не нравятся. В них нет загадки, нет той гордыни, которую хочется сломать, чтобы получить заветный плод. Поэтому в вопросе «Любить или быть любимым?», Алиса всегда выберет второе. Безответные чувства хуже любой печали. Не важно эти чувства к партнёру или к кому-то по крови родному, будет больно всегда. Исходя из такой точки зрения, художнице искренне жаль Софию и её детскую наивность. Но что ж поделать, только жизненный опыт может дать практичные уроки, ну и Анна Николаевна, конечно же.
— Нет, ничего он не терял. Просто искал компанию на поход в театр. Я отказала, так как у меня другие планы. Можешь к нему подойти и предложить ему свою компанию, — ответила Алиса, направляясь в сторону выхода из аудитории, чтобы налить себе чаю в буфете. А бедолага шла за ней хвостиком в попытках раздобыть хоть толику надежды.
— Да ты шутишь что ли, он меня же пошлёт! — Нервно пискнула собачка. Так её по крайней мере видела Алиса: такая маленькая чихуахуа с трясущимися то ли от холода, то ли от проблем с головой, ногами, укатанными в белые гуфики.
— О, правильная мысль. Идёшь на поправку, — сказала девушка, кивнув в сторону спутницы, что все семь серебряных серёжек на её ушах зазвенели, словно звон гениальной идеи в карикатурных мультфильмах.
— Ну, Алисик, не будь так жестока, лучше подскажи что мне ещё можно сделать! Я каждое утро делаю маски, скрабы, три часа стою у гардероба, но толку ноль! Он даже не взглянет, а если и посмотрит, то только посмеётся, — жалобно причитала София, ни как не отставая от своего мнимого кумира в любовных делах.
— Я что тебе, Купидон? С чего ты решила, что я тот, у кого нужно спрашивать за амурные дела? — С ноткой агрессии отозвалась Алиса, забирая стакан с чёрным чаем с прилавка буфета.
— Тогда объясни мне на милость, почему вокруг тебя крутится столько парней, даже тот же Иванушка? — Всё никак не унималась блондинка, попутно выбирая чего бы ей поесть. И её взгляд упал на чесночную булочку с сыром, которую она быстро и импульсивно начала уминать, как какой-то хомяк после недели голодовки.
— Во-первых, никаких romantic relationships у меня с ними нет, это просто ребята, с которыми я иногда играю в видеоигры и которым я помогаю с черчением на вечерних занятиях. А Иван, собственно, дурак. Тут и говорить нечего. Во-вторых, я хоть и не эксперт, но запахом чеснока из своего рта, ты своего Иви точно не привлечёшь, — после этой фразы Соня, как ошпаренная, выкинула недоеденную булку в мусорку, не оставив никаких сожалений за потраченные 80 рублей, после чего Алиса продолжила свой доклад. — В-третьих, в твоём случае, чтобы привлечь цель своего воздыхания и обожания, тебе придётся продать душу Дьяволу, потому что такую, как ты, он никогда не выберет, пора уже смириться, — декларировала девушка, медленно поглощая горячий напиток, что согревал каждую частичку её бледного бытия.
— Про Дьявола, Дьявола говорите?! — Задребезжал мужской тенор за спинами девушек. Студентки обернулись на возглас и увидели высокого мужчину в клетчатом костюме, который уже возвышался над ним с самым заинтригованным лицом, которое только можно было скривить. Незнакомец наклонился к девушкам, поправляя свои круглые очки. — Обращение к Дьяволу — это беспроигрышное решение! Слыхали о ней? — Продолжил мужчина, указывая своим длинным бледным пальцем на постер по правую сторону от красавиц. Там была афиша всё той же «Грозы», где в самом центре стояла та самая новая восходящая звезда театрального отделения, которая взялась из ниоткуда, между прочим, с огненными, рыжими волосами. — Говорят, она и вправду душу продала! Душонечку свою! Ха-ха! — Всё более задорно тарахтел незнакомец, чуть ли не прыгая на месте.
— Та самая блудница Гелла?! — Заразившись его эмоциональностью, отозвалась София, вцепившись взглядом в постер, на что Алиса лишь закатила глаза.
— Позвольте спросить, а вы кто? — Раздражённо спросила Алиса, оглядывая выскочку с ног до головы. Её взор был приставлен к блондинистым и лохматым до безумства волосам на голове мужчины, что выглядели так же как и его усы впрочем. Вид его в целом напоминал Алисе цыплёнка-переростка: жёлтый, пушистый и крикливый.
— Я? Пока никто, никто. Просто прогуливаюсь до театрального, смотрю работы будущих первоклассных художников. Кстати, София, я планирую встретиться с той самой, как вы сказали, блудницей, хи-хи. Так что, если вы хотите уточнить с ней этот вопрос, можете составить мне компанию, — ехидно улыбаясь, но не сбавляя тон, сказал так и не представившийся мужчина.
Очень странный тип. Он вызвал бы у любого полный взгляд недоверия, но Соня слишком наивная и доверчивая девушка. Услышав всякий бред про души, славу и любовь, отчаянную женщину уже не остановить, уж слишком долго она тонет в своих надеждах. И что вы думаете? Она взяла и пошла с ним под ручку, агрессивно цокая каблучками в сторону, где «обитали» театралы, попутно жалуясь на свою неразделённую любовь. На что её спутник говорил что-то вроде:
«Какая неслыханная несправедливость! Ничего, ничего, воздастся ему за богохульный И… И… Игнор!». Алиса не успела ничего даже сказать и как-то облагоразумить одногруппницу — парочка скрылась за углом коридора. Девушке ничего не оставалось, кроме как, просто пожать плечами и ждать в ближайшем будущем интересную историю с шарлатанами и потраченными деньгами на ветер.
Медленно спускаясь по лестнице, Алису что-то кольнуло в левый бок. Она замерла на секунду и задумалась, как вдруг приходит мысль:
Откуда этот незнакомец знает её имя? Подобный шок был уже сегодня утром в электричке, но тогда ей предоставили вполне разумное объяснение данному фокусу, но тут нет никаких явных наводок. Ещё постояв пару мгновений, её толкнули проходящие мимо люди, чтобы та ушла с дороги. Девушка отшатнулась и побежала обратно вверх по лестнице. В её голове появлялись некие мутные паззлы:
демоны, имена, магия, предугадывание будущих событий. Уже как-то много странностей на сегодня. Нужно хоть за что-то уцепиться.
Алиса вернулась на переходный этаж между отделениями и кинулась вслед за полоумным дуо. Пробегая вдоль стеклянных коридоров, художница всё больше себя накручивала, пытаясь разумным способом объяснить себе все пережитые за сегодня диалоги и брошенные слова. Не видя нигде знакомых лиц, Алиса обратилась к слоняющимся студентам в округе: «не видели ли они парочку блондинов идущих под ручку?» На что все отвечали отрицательно. Не могли же они провалиться сквозь землю? Отдышавшись, борец за справедливость, решил наплевать на это мутное дело.
«Какая мне вообще разница, нагреют её или нет? Я не её мать и даже не подруга, чтобы сопли вытирать. Как-нибудь сама разберётся», решила про себя девушка и побрела опять вниз по лестнице, чтобы спокойно покурить на свежем воздухе.
Накинув пальто, Алиса вышла через чёрный вход и села на крыльцо, но тут же осеклась, ведь лестница была мокрой и холодной от снега. Чёрные капроновые колготки и шёлковая юбка никоим образом не греют и, тем более, не притягивают солнце. Чертыхнувшись, девушка встала рядом с лестницей, оперевшись о поручень и достала электронную сигарету. Приводя свои мысли в порядок с помощью никотина, девушка оглядывала небольшой задний дворик своего университета. Она тщетно искала в начале марта зелёные почки на абсолютно голых ветках деревьев, пока на её глаза не попала тучная чёрная ворона, что взгромоздилась на тонкую ветку. Казалось, она вот-вот сломается. Приглядевшись, она поняла, что это вовсе не ворона, а кот, который что?.. Курит?! Только Алиса начала всматриваться в это удивительное создание, как ветка под пушистым задом треснула и полетела вниз со своим новоиспечённым «убийцей». От неожиданности художница закрыла глаза, громко охнув. А когда открыла, никакого курящего кота она не увидела, даже просто кота или вороны.
— К Чёрту всё! Я пойду домой, мне нужно проспаться! — Не выдержала хрупкая душа творца и ругнулась в слух, скорее унося отсюда ноги.
***
Приехав на свою станцию, девушка забежала в привокзальную аптеку, понимая то, что спокойного сна ей сегодня не светит. В этой аптеке работает подруга покойной бабушки, в чьей просторной квартире она и живёт. Девушка часто берёт здесь всякие витамины и валерьянку с корвалолом на всякий случай.
— Здравствуйте, тётя Валя, мне бы снотворных пачечку, с успокаивающим эффектом, да покрепче, а то не спится мне в последнее время с этими экзаменами, — жалобно пролепетала Алиса, зная что подобные препараты без должной бумажки букашке не дадут. В таких случаях, Алиса пускает всё своё внучье обаяние на пожилую даму.
— Ой, что за цирк! Какие у тебя могут быть экзамены в начале марта? Я хоть и старая, но не глупая бабка, — сказала аптекарша, подпирая правый бок и бросая испытывающий взгляд на девушку. — А ну колись., — уже более спокойно начала она, хитро ухмыляясь. — Влюбилась коль в кого? Что он? Кто он, а? — Начала и вправду старческую шарманку бывший терапевт.
У Алисы дрогнул правый глаз. Таблеточки нужны так, что и подыграть придётся. Не говорить же ей что встретила она с утра Кощея, а в институте менеджера по продажам душ для Сатаны, а на заднем дворике курящего кота и, что без чего покрепче ей сегодня не уснуть после такого. Немного актёрского мастерства от художника и лестной лжи для бабкиных ушей, глядишь того, рассказ готов:
— Раскусили вы меня, Валентина Ибрагимова, колюсь. Встретила я сегодня, прекрасного молодого (пошёл грамм преувеличения, самую малость) мужчину в вагоне, его сладкие речи, томный и глубокий взгляд, зарево пучины морской, свели меня с ума, — тут можно сказать и про остальные чудеса за сегодня, но Алиса в дурку из первых рук не хочет, так что стелет дальше. — Позвал меня в театр, на свиданье, а я такая уставшая и больная. Так нуждаюсь в крепком сне, чтобы лепестки моей молодости., — только разошлась душа поэта, а её бесцеремонно прервали. Так складно получалось!
— Всё-всё, я поняла. Держи и не увлекайся! И не про какие такие лепестки мне свои голову не забивай, — отмахнувшись ответила Валентина, понимая, что правды от стихоплётки не услышит. Отдала лишь из доверия и уважения почившей подруге.
— Благодарю за понимание, — коротко и с улыбочкой, сказала художница и поспешила удалиться из пропахнувшего спиртом помещения.
Оказавшись снова на улице, Алисе захотелось мыла. В том смысле, чтобы помыть им рот.
«Какие, к чёрту, лепестки… Какая пучина морская», сокрушалась девчонка. Успокаивало её только то, что это сработало и заветные белые пилюли оказались у неё в покрасневших от холода ручонках. Вы можете спросить, почему бы не напиться, зачем бросаться на таблетки? А дело в том, что Алиса не пьёт алкоголь, особенно одна. В этом она не находит большого удовольствия. Наркотики — зло. Их она категорически не поддерживает. По её предпочтениям, лучше быстро и без последствий забыться сладким сном и попасть в страну чудес. Просто снотворное, что с него будет?
Доковыляв да старой, постсоветской квартиры, девушка сбросила свои чёрные лакированные туфельки на небольшом каблучке, что так натирали ей ноги. Не найдя ничего съестного на кухне, Алиса направилась в свою просторную спальню, как её взгляд упёрся в трёхногий мольберт, на котором стоял чистый, как январский снег, холст. Художница призадумалась, она не помнит чтобы ставила его на мольберт в последнее время. Так мало того, её лампа для освещения рабочего места была включена и чётко смотрела на злополучный холст. Будто кто-то создал все условия для её творчества. Масленые краски были аккуратно выдавлены на дубовую палитру, а пенал с графическими материалами был раскрыт и стоял в полной боевой готовности.
«Что за чертовщина», пронеслось в голове у девушки и она начала медленно подходить к табурету, будто боялась кого-то спугнуть, хотя боятся стоило только ей.
Как вдруг Алиса дёрнулась и рванула в гостиную, проверять, нет ли никого в доме, кроме неё. Обшарив все укромные углы и шкафы по всей квартире, она не нашла никаких намёков и следов, что в доме кто-то есть или кто-то был вообще, помимо неё самой. Вернувшись обратно в спальню, Алиса отметила, что рабочее место было по прежнему в готовом состоянии. Тогда девушка достала из кармана пиджака пилюлю и, не запивая, проглотила. Подумав о том, что «раз препарат мгновенно не подействует, то можно и порисовать за это время, а как сон постучится, плюхнутся на кровать».
Неуверенно сев за мольберт, художница потянулась к кистям, но тут же замерла: «
А что мне, собственно, рисовать?» Вполне логичный вопрос для человека, у которого не была в планах живопись. Однако вскоре идея всплыла из ранее брошенных слов:
»…его сладкие речи, томный и глубокий взгляд, зарево пучины морской…». Спорить девушка с собой не стала. Тот мужчина, именующий себя Воландом, был и вправду красив, особенно для такого возраста. Возможно это причуды иностранных кавалеров — следить за своей внешностью до конца, но всё же и от природы было дано этому незнакомцу многое.
Отмерев Алиса начала бросать размашистые мазки по большому холсту, словно маляр, намечая силуэт чужестранца, пока его образ был в её голове. Мазок за мазком. Вмиг стало жарко. Отвлёкшись не на долго Алиса сняла с себя стесняющий пиджак, а после услышала шуршание на полу. Посмотрев вниз, она увидела чёрную визитку и золотой билет, который переливался в свете лампы, как бы подмигивая. Художница подняла подаренное и ещё более внимательно стала рассматривать визитку: «
Woland». Да кто же ты такой, чёрт тебя подери…
После короткой паузы, девушка потянулась за телефоном, чтобы поискать информацию о данном артисте в интернете. Но, как иронично, она забыла в университете зарядить телефон, так что поиски доступной информации придётся отложить, как и свой голод любопытства.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — С этими словами Алиса бросила телефон на постель, не желая иметь с этим куском алюминия ничего общего. Видите ли, он от воздуха не заряжается.
Кто не знал, где ты упомянешь чёрта вслух, там он и появится…
Вернувшись к работе над холстом, Алиса, как заведённая, размахивала кистью, желая поскорее увидеть знакомый облик в собственных руках. Как только глаза загадочного артиста стали более детальными, девушка уставилась в них, как будто смотрела на живого пассажира, и пыталась найти в них объяснения всего случившегося за сегодняшний день. Но картина, как ни странно, молчала, словно немецкий партизан на допросе. Глаза самой девушки медленно, но верно то закрывались, то открывались, грозя, что больше за этот вечер не откроются вовсе. Художница сдалась и уснула мёртвым сном, откинувшись на кровати, что стояла вплотную к её табуретке…
***
На следующее утро, измазанная вся в картинном масле, девушка разомкнула кошачьи глаза, чтобы понять в своей ли она постели вовсе. Странный вопрос, но сейчас он был как никогда актуален. Очнувшись от сонной пелены, Алиса обнаружила себя сидящей на всё той же табуретке перед холстом, как будто она вовсе и не ложилась вчера спать, а всю ночь корпела над картиной. Приглядевшись к рисунку, художница с криком отлетела в сторону. Ведь на холсте она увидела не оставленную ею вчера мазню с глазами, а настоящий портрет незнакомого, с первого взгляда, мужчины. На холсте был незнакомец, в чёрной мантии, в темных очках, из-за которых казалось, что взор затуманен. Взгляд мужчины можно было сравнить со взглядом охотника, смотрящего прямо в душу своей жертвы. В руках был чёрный, словно сгнивший, череп, из которого стекала густая алая кровь. Это было вовсе не то, что она хотела нарисовать… Но её перепачканная одежда и руки, говорили об обратном… Она и есть преступница, что сотворила это…
