***
Поняв, что её засекли, Алиса быстро начала слезать по лестнице и бежать вниз на выход. Она ни о чём пока не думала, единственное, что было в её голове, так это мольбы о том, чтобы Иван её не узнал. Выбежав на улицу, она не стала идти и смотреть на кровавую кашу, что осталась от её друга, она просто неслась куда глаза глядят. Выскочив на оживлённую улицу, художница хотела затеряться в толпе, а дальше отправится домой. На улице хотя и было солнечно, но тонкий лёд и лужи всё ещё присутствовали. Так что периодически, девушка поскальзывалась, все её ботинки промокли, а капроновые колготки были усыпаны узором в горошек из темной уличной грязи. Алиса бежала так быстро, как никогда раньше. Левый бок предательски заболел, а лёгкие заядлого курильщика готовы были лопнуть в любой момент, но в голове только одно: «лишь бы меня не увидели». Через минут двадцать беготни, девушка укрылась в старом дворике между убогих пятиэтажек и залезла внутрь детской горки, подальше от любопытных глаз, чтобы перевести дыхание. Только её сердце пришло в норму, как кто-то постучал по пластиковой верхушке её укромного места, и она снова перестала дышать: «Неужели он успел меня догнать?..» — Прошу прощения за беспокойство, но не могу ли я к вам заглянуть? — Послышался снаружи дребезжащий тенор, который был совершенно не свойственен Ивану. Так что девушка сразу поняла, кто стоит позади её баррикад. — Прочь! Не подходи ко мне! — гневно закричала Алиса, поджимая под себя колени, как наглая морда, сунула свой нос в дырку, откуда обычно выкатываются дети. — Я пришёл сообщить вам, что господин хочет вас видеть и., — не успел он договорить, как тут же получил туфлёй в свой любознательный и наглый нос. Мужчина схватился за своё лицо и отшатнулся назад. — Как некрасиво с вашей стороны! Ой как некрасиво! — Заверещал Коровьев, вытирая с усов капающую алую кровь своими длинными пальцами. — Некрасиво это то, что вы делаете! — Прикрывшись юбкой, продолжила кричать художница. — О чём вы? Я совершенно не понимаю к чему вы клоните, — достав белый платочек, бормотал Фагот. Он и вправду обиделся из-за такого выпада в его сторону, давненько его так не встречали, тем более он просто выполняет свою работу. — Раз дураком прикинуться решил, так катись отсюда! — Срывая горло, Алиса закрыла уши руками, совершенно не желая его слушать. — Но господин… — Вон! Вон, я сказала! Опустив руки, бедный слуга пошёл прочь, а потом и вовсе испарился где-то в тени зданий, понимая, что разговор не удастся. Алиса же продолжала грозно пыхтеть, сидя внутри несчастной розовой горки. Но боковым зрением, она заметила ещё одну знакомую морду, что на цыпочках, словно тигр, кралась в её сторону. — Я не понятно выразилась?! Пошёл прочь, пока я не свистнула бродячим собакам, что порвут твою пушистую задницу в клочья! — Из самой художницы уже начали лезть собственные демоны, которых она с таким трудом скрывала от всех. После чего, пушистый друг Сатаны поклонился и так же бесследно испарился в тени соседней лавочки.***
Уже вечером вернувшись домой, Алиса приняла решение взять больничный, потому что моральных сил на посещение пар у неё уже не было, а также она боялась снова встретиться с Иваном, который, не дай бог, узнает в ней свидетельницу его разговора с Максимом и смерти последнего. До предпросмотра оставалось ещё две недели. Этого времени ей должно хватить, чтобы прийти в себя. Так что, не долго думая, девушка начала собирать вещи, чтобы отправиться восстанавливать силы в Воронеж, где жила её мама. Собирая чемодан, ей снова на глаза попалась эта злополучная картина, что будто бы смеялась над ней, смотря свысока сквозь свои затуманенные очки. Художнице захотелось избавиться от своего творения, но просто выкинуть, это слишком легко, порвать тоже не вариант. Так что она схватила холст и потащила его в ванную комнату, где она и будет проводить свои экзекуции. Поставив портрет Дьявола на дно ванны, девушка достала из кармана юбки бензиновую зажигалку, собираясь поджечь эту наглую морду. Но сколько бы она не щёлкала, эта тварь не хотела гореть. — С каких пор масло не горит? — Начала психовать Алиса, но она не растерялась и пошла на кухню за баночкой кое-чего. И этим чем-то оказался этиловый спирт. Потирая ручки, девушка стала обильно поливать картину смердящей жидкостью, пока банка не оказалась пуста. И вот, щёлк-щёлк, и ничего… — А говорил, что только рукописи не горят, чёрт ты проклятый! Прекратив свои потуги, Алиса закрыла картину в ванне, как будто наказывая. А потом пошла дальше собирать вещи. Когда всё было упаковано, художница вспомнила, что забыла свою маску для сна в своей спальне. Вернувшись туда, она снова увидела «его» лицо, которое и вовсе не стояло облитое спиртом в какой-то там ванне. — Да ты издеваешься? Ну и сиди тут! А я ухожу! — Крикнув пустоте, художница захлопнула дверь в спальню и, топая своими босыми ножками, пошла в сторону выхода. Но как только Алиса открыла входную дверь, чтобы покинуть «нехорошую квартиру», перед ней вырос высокий силуэт, который тут же повалил её на пол собственной прихожей. — Да, я не ошибся, это была точно ты! — Прижав руки девушки к полу, шептал Иван, детально рассматривая лицо своей новой жертвы. — Что ты здесь делаешь?! — Вопрошала Алиса, пытаясь вылезти из-под тяжёлого парня, что так грубо придавил её к паркету. — А ты как будто сама не знаешь? Это же ты подглядывала за мной на крыше! — Приблизив своё лицо к лицу Алисы, шипел сквозь зубы убийца. — Меня там не было! В отличие от тебя, я была на парах! — Отрицала всё девушка, про себя молясь всем богам, чтобы от неё отстали. — Не ври мне! Это твоя чёрная макушка торчала из люка! — Заведя обе её руки над головой, он перехватил их одной ладонью, а другой с лёгкостью схватил Алису за горло. — О чём ты? Какая крыша? И что, по твоему, у меня одной чёрные волосы по всей Москве? — Хрипела художница, притворяясь полной дурой. Звучало это довольно убедительно, так что Иван на секунду замешкался, бегая взглядом по искривлённому лицу девушки. — Тогда зачем ты собрала вещи? Куда свалить захотела, а? — Всё настаивал на своём расхититель чужих квартир. — Я… просто хочу домой… А ты… Совсем поехал головой., — уже вся посинев от крепкой хватки на своём горле, лепетала Алиса. Как вдруг, послышался грохот в одной из комнат. — Кто здесь? С кем ты тут разговаривала? — Отпустив свою жертву, Иван встал и пошёл на звук, чтобы проверить, нет ли ещё каких-то свидетелей в этой квартире. Звук шёл из спальни. Так что резким движение, парень открыл дверь в комнату. Посмотрев в шкафу, под кроватью и за дверью, он никого не увидел. Все окна были закрыты, так что кто-либо подслушивающий точно не мог выпрыгнуть из окна. Зато Ваня заметил картину, что упала с мольберта, так что он понял, что именно её падение и вызвало шум. Тем временем Алиса лежала на полу, жадно глотая воздух, которого ей так не хватало. Насытив мозг кислородом, она хотела было уже уползти, как Иван снова вернулся к ней. — Эй, ты чего удумала? — Парень подошёл к девушке и наступил ей на щиколотку, чтобы та не убежала, выворачивая её в неестественную сторону. И конечно же художница закричала от неистовой боли. — Помогите, убива., — не успела она договорить свою мольбу о помощи, как тут же получила ногой по лицу, снова оказавшись на полу в лежачем состоянии. Видимо это её карма за то, что сегодня днём почти так же ударила туфлёй Коровьего. Ваня обошёл Алису, попутно пнув её всё той же ногой, чтобы закрыть дверь. А затем схватил девушку за волосы и потащил в гостиную, пригрозив ей молчать, а то убьёт ненароком и её. — Слушай меня внимательно, дрянь ты помойная. Ты ничего не видела и не слышала., — начал было он говорить, как заметил звонивший телефон, что лежал на кофейном столике. На экране было написано: «Мама». — А, я понял, ты хотела к мамочке домой поехать. Ути сладкая какая! А теперь возьми трубку и спокойно скажи, что поездка отменяется. Ну же, смелее, — снова начал шептать парень, подталкивая художницу, словно псину к говну. Дрожащими руками, Алиса взяла трубку. — Алло, мам… Я не смогу к тебе сегодня все-таки приехать… Да, у меня появились неотложные дела в институте… Так что прости… Как-нибудь в другой раз… Люблю тебя… Пока., — девушка пыталась говорить как можно нормальнее и обыденнее и, вроде как, у неё получилось. — Молодец, послушная псина. А теперь продолжим. Ты никуда отсюда не уедешь, пока дело не будет закрыто. Это ты уяснила? — Всё ещё плотно держа свою жертву за тонкие пряди, говорил юноша. Когда девушка кивнула пару раз головой, он продолжил. — Если будешь хорошо себя вести и помалкивать, мои добрые люди не наведаются с чаем к твоей любимой мамочке, а пару крепких ребят, не возьмут тебя в свой тёплых хоровод. Славно я придумал? — Пытаясь сделать дружелюбный голос, молвил Иван. На что Алиса снова молча кивнула. — Как с тобой приятно иметь дело, ты очень понятливая дама! Поэтому ты мне всегда и нравилась. Так что давай, вытри слёзки и отдыхай. Я завтра ещё зайду, будь дома в восемь, — безумно улыбаясь, парень отпустил Алису и пошёл прочь из квартиры, где он всё уладил, и получил нужные ему ответы. Когда дверь захлопнулась, Алиса схватилась за своё, почти раздавленное, горло и шумно дышала. Ей было очень страшно, гораздо страшнее, чем когда она была в первый раз у «него». Потому что если та встреча казалась сладким сном, то эта — сущим кошмаром, который и вовсе не был похож на сказку. Вывихнутая щиколотка безбожно болела, а покалеченная щека горела и щипала хуже, чем в знойный мороз январским утром. Давно её так не били, хотя это вовсе был не первый раз. Аккуратно оперевшись на здоровую ногу, девушка поплелась в свою комнату. Там она увидела лежащую на полу картину, которая всё ещё продолжала на неё смотреть. Сев рядом с ней, она начала тихо говорить, пока в глазах образовывалась новая влажная пелена: — Скажи… За что? Когда я успела так согрешить?..