Себя легко обмануть,
Взглянув в окно:
Мол, выйти засветло в путь
Не всем дано.
А сколько ведомо нам
Дурных примет…
Моя чудная страна –
Неближний свет.
Флетчер сидел на скамейке напротив Альфонса, подобрав под себя ноги, и невидящим взглядом смотрел в окно. Мимо проплывали города, деревушки, сёла, поляны, леса, реки. Каждый километр приближал его к месту, где прошло его – их с братом – детство. Но вместо радостной ностальгии младший Трингам чувствовал только нарастающую тянущую боль внутри. Глаза б его не видели этого Ксенотайма. С каким счастьем они с Расселом сбежали – по-другому и не скажешь! – оттуда три года назад! Да, сначала они хотели сделать город лучше, но потом он стал затягивать, как трясина, они буквально задыхались в нём, и какое невероятное везение, что газеты с вестью о возвращении Элриков всё-таки дошли. А последний их приезд в город – когда они буквально хоронили Элизу, единственную подругу детства Флетчера? Берсио написал им спустя пару месяцев письмо, в котором рассказал, что и он, и отец Элизы уехали из города, в котором всё напоминало о молодой весёлой девушке. Больше ничто не связывало Трингамов с этим местом, больше ничто не держало, никому они ничего не были должны. И вот Флетчер опять едет сюда спустя три года – словно город не отпускает его. Флетчер поёжился и горько нахмурил брови. С ума сойти, целых три года… Куда бежали? В неизвестность. Откуда была такая уверенность, что всё будет хорошо? А вот поди ж ты… Он скосил глаза на Ала. Тот, вытянув длинные ноги так, что они перегородили всё купе (предварительно он, конечно, несколько раз переспросил, точно ли они не мешают Флетчеру), что-то сосредоточенно штриховал в своём неизменном блокноте. Младший Трингам сглотнул. Ал молчал, потому что понимал, что ему, Флетчеру, нужно было побыть наедине со своими мыслями. И Флетчер был ему за это благодарен. Младший Трингам вновь уставился за окно. На самом деле красивый пейзаж, если вдуматься. Но он наводил на него такую тоску, что хоть волком вой. К тому же он не мог отделаться от стойкого ощущения, что за ним укоризненно следят синие глаза старшего брата. Интересно, он уже проснулся? Прочитал письмо? Как на них отреагировал? Простит ли?.. Наконец, Флетчер не выдержал и, обняв колени, совершенно убитым голосом спросил: – Как ты думаешь, он сильно зол на меня? Ал поднял голову. На самом деле (Флетчер этого не замечал) он постоянно крайне обеспокоенно поглядывал на своего лучшего друга. И вопрос для него не был неожиданностью. – Пойдём до тамбура? – тихо предложил он, хотя они были здесь, в купе, совершенно одни. – Пойдём, – без раздумий согласился Флетчер, интуитивно чувствуя, что разговаривать о подобном в тёплом и уютном купе было не с руки.***
– Так вот, Флетчер, – Ал облокотился на перила и повернул голову. – С чего ты решил, что Рассел на тебя злится? Младший Трингам, последовав примеру лучшего друга (так было действительно легче – в купе становилось душно, а здесь лёгкий морозный сквозняк ерошил им волосы), опустил глаза и прикусил губу. – Ну, я ведь… я поступил очень плохо по отношению к нему. Не сказал, не посоветовался, не предупредил – просто сбежал. А ведь ему и так плохо – и нога болит, и вот эта вся история… – он безнадёжно мотнул головой. – К тому же он наверняка винит во всём себя! А всё ровно наоборот! Это всё из-за меня, и это я – худший младший брат на свете!.. – Не неси чушь, Флетчер, – Ал легонько толкнул его в бок локтем и укоризненно фыркнул. – Ни в чём ты не виноват. И я уверен, что он совсем на тебя не злится – просто переживает, что он не сможет в этот раз присмотреть за тобой и поддержать, если ты в чём-то оступишься. Это далеко от злости или, чего хуже, ненависти. Мы ведь через это уже проходили, Авиценна, и ты мог понять, насколько ты дорог Расселу и насколько он тебя любит. – Я и понимаю, – Флетчер обессиленно прислонился щекой к плечу Альфонса и прикрыл глаза. – И именно поэтому чувствую себя распоследней сволочью. Так нельзя, понимаешь? – Понимаю – и понимаю, что иначе ты тоже не мог, – Ал тяжело вздохнул. – Послушай, Флетчер. Всё, что сейчас происходит, похоже на тот ещё кошмар. И то, что ты решил самостоятельно пройти через все круги ада, как минимум делает тебе честь. Да, я знаю, что тебе абсолютно всё равно, как это выглядит со стороны, но послушай – я считаю, что ты всё сделал правильно. Ты отлично знаешь, что я как твой лучший друг льстить тебе не стану. Так вот я бы в такой ситуации вёл бы себя точно так же. И то, что Эд ворчал, не должно тебя смущать – он просто очень переживает и за Рассела, и за тебя. Но если бы он не понимал и не одобрял твоих действий, мы бы сейчас никуда вместе не ехали. – Ты думаешь, это правильно? – Флетчер устало приподнял веки. Мимо пробегал очередной черневший посреди сугробов подлесок. – Я в этом уверен, – Ал твёрдо кивнул. – И Эд тоже. И даже Рассел. Нам всем может быть больно от правильных решений, но это тоже нужно пережить. Ты говоришь, что сбежал, – нет, Флетчер, ты не сбежал. И ты не предал брата – ведь ты вернёшься совсем скоро. Всё в порядке. Всё будет хорошо, Флетчер. Это пройдёт, и всё встанет на свои места. И мы все будем рядом – ты не один, – он аккуратно опустил ладонь на плечо младшего Трингама. – И никогда один уже не будешь. Флетчер слабо улыбнулся и ни с того ни с сего шмыгнул носом. – Спасибо, Ал. – Эй, я тебя растормошить пытаюсь, а не до слёз довести, Авиценна! – Альфонс закатил глаза, выпрямился и крепко обнял друга. – Чего ты теперь?.. – Да так. От избытка эмоций, – тихо фыркнул тот, обнимая Ала в ответ. – Сейчас пройдёт, не переживай. – Да уж надеюсь! А то если Рассел узнает, что я тебя опять довёл… вот ты любишь паззлы? – Человеческие – не очень, – сдавленно хихикнул Флетчер. – Так что давай воздержимся! – Давай – а теперь, – Ал отстранился и серьёзно заглянул в глаза другу, – пойдём завтракать и греться? – Да я не голодный… – попытался было возразить младший Трингам. – Так я не спрашиваю, голодный ты или нет, я спрашиваю, идём ли мы завтракать, – Альфонс пожал плечами. – Но зачем завтракать, если не голодный… – Ты, друг мой медициноозабоченный, следуя такой логике, скоро превратишься в солнечный свет – поэтому, пока ты под моим надзором, ты будешь есть, когда надо, а не когда хочешь! – Эй! – со смехом возмутился Флетчер. – Это что за дедовщина, Ал? – Это не дедовщина, а здравый смысл, – строго пояснил тот, разворачивая его за плечи в сторону коридора и легонько подталкивая вперёд. – Мне тебя домой надо живым вернуть. А если ты помрёшь с голоду, придётся совершать человеческую трансмутацию. А я не хочу. Я спать хочу, а не на тот свет шляться. Поэтому пожалей мою бедную душу и топай уже есть! – Иду, иду, ладно, мама Альфонс… – Флетчер поднял руки в знак капитуляции, давясь смехом. Как же ему повезло с лучшим другом. Даже дышать легче стало.