Я никогда не вернусь –
Возврата нет
В мою чудную страну,
Неближний свет.
Когда загремела решётка, Ал и Флетчер спросонок ничего не поняли. Просто одновременно сели на койке и уставились перед собой. В «дверях» (если это можно так назвать, конечно) стояли Эд и Рассел – бледные, уставшие, явно не спавшие всю ночь, судя по синякам под глазами. Вообще по их лицам тяжело было прочитать хоть что-то, кроме бесконечной прострации или бесконечного же «ахуя», как непременно сказал бы Эд, если бы мог видеть это со стороны. Альфонс же успел решить, что нарисуй он такую картину, назвал бы её коротко «Прифигели»… Или более нецензурно, в духе Эда… Молчание продлилось не слишком долго. Флетчер, просияв, спрыгнул с койки и метнулся к Расселу со счастливым воплем: – ЛЯСЯ! Старший Трингам только и успел, что поймать брата в свои объятия, и теперь, по-прежнему с отсутствовавшим взглядом, машинально гладил Флетчера по голове. Тот же как ткнулся с разбегу лбом в ключицы старшего – так и притих. – Ал, – голос Эда тем временем звучал так, словно у старшего Элрика дико болела голова, но он сдерживался, – Ал, скажи-ка мне, пожалуйста, – это как понимать? Альфонс беспомощно поднял руки. – Эд, это не то, о чём ты подумал! Тут просто было холодно, а Флетчер и так вчера перемёрз, вот мы и… У Эда дёргался глаз. Рассел, которого торопливый голос Альфонса вывел из прострации, подавился смешком. Флетчер не подавал признаков жизни – за исключением того, что тихонько дышал в плечо старшего брата. – … Ал, я не об этом. – А, не об этом? А о чём? – Ал с видом святой простоты захлопал пушистыми ресницами. Эдвард вдруг ощутил накатившее желание до одури затискать этого обормота. Поэтому, пока ещё держа себя в руках, он с силой топнул ногой и прогремел: – КАКОГО УРОБОРОССА ВЫ ЗАБЫЛИ В ТЮРЬМЕ?! Пауза. – А, ты об этом, – Альфонс разочарованно пожал плечами и потянулся, всё ещё не вставая с койки. – Ну… как бы вам объяснить… – Мы подрались! – жизнерадостно сообщил Флетчер, запрокинув голову, чтобы видеть лицо Рассела. Тот ошалело уставился на него: – Вы что?.. – Мы подрались! – гордо повторил Флетчер. – Друг с другом?.. – Что? Нет, зачем друг с другом!.. – С местной шпаной, – буднично пояснил Ал, поднимаясь-таки на ноги. – Они решили, что Флетчер неуважительно отозвался о Ксенотайме, пока мы шли с кладбища, потом они начали докапываться по поводу нашей ориентации, потому что я держал Флетчера за локоть, Флетчер послал их главаря, пришлось немножко подраться и убегать… потом Флетчер заявил, что ему срочно надо вам позвонить, а пока он звонил, нас догнали, ну… – Ну и мы решили, что должны же соответствовать своим старшим братьям, то есть вам! – Флетчер буквально сиял от счастья. – И решили не убегать и не ломать себе ноги, а хорошенько так врезать этим козлам, потому что нечего докапываться! – И что?.. – Эд потёр рукой лоб, пытаясь вникнуть. – А почему в тюрьме вы, а не они? – Так они в больнице! – весело ответил Альфонс, разминая поясницу. – А нас задержали за превышение самообороны! Вот! – Вот! – подтвердил Флетчер, лучистыми глазами глядя на Рассела. Повисла тишина. Медленно, очень медленно Эдвард и Рассел переглянулись друг с другом. Потом так же медленно искоса посмотрели Эд на Флетчера, а Рассел на Ала. Наконец, они недоверчиво вновь уставились каждый на своего родного младшего брата. – Что? – Ал застенчиво улыбнулся. – Братик, мы же молодцы, разве нет? – встревоженно нахмурился Флетчер. У Рассела дрогнули губы. Эд зажал себе рот рукой и затрясся от едва сдерживаемого смеха. Долго сдерживаться не получилось – он схватился за живот и задохнулся криками чаек. Ал, глядя на брата, окончательно проснулся и, сообразив, что происходит, прикрыл глаза ладонью и тоже звонко рассмеялся. Рассел запрокинул голову и громко захохотал, до хруста костей прижав к себе Флетчера. Флетчер, до сих пор не очень хорошо осознававший ситуацию, зажмурился и от души засмеялся просто так, за компанию. – Эд… я это… – слабо выдавил из себя Рассел, справившись с лёгкими. – Я так больше не могу – в монастырь уйду… – И меня прихвати! – поддержал его Эд в перерывах между приступами смеха и стальными объятиями, из которых ни он, ни Ал друг друга выпускать в ближайшее время не были намерены. – Это ж надо – соответствовать они должны! Научили детей плохому на свою голову!***
Уже когда все четверо стояли на улице перед зданием тюрьмы, Ал повернулся к Эду, которого держал за руку: – Как же вы так быстро добрались? – серьёзно спросил он. Эд хмыкнул, привстав на носочки, чтобы стереть с щеки Альфонса вчерашнюю грязь: – Прилетели. – Как – прилетели? – во весь голос изумился Флетчер, уставившись на Рассела. Старший по-прежнему не отпускал его от себя, держа за плечи. – Ты же не летаешь! Рассел тепло усмехнулся: – Я же птиц. А птицы летают, – и, вздохнув, подчёркнуто строго добавил: – Ради вас можно было и потерпеть. Тем более, что Эд на этот раз не делал свои эти самые… бочки. – Какие бочки, ты и так почище мертвеца выглядел, – проворчал Эдвард, сунув ладонь Ала в свой карман, чтобы не мёрз. Флетчер вдруг шмыгнул носом. – Эй, ты чего, братец? – Рассел обеспокоенно наклонил голову. – П-простите… вы же… наверняка жутко за нас переживали. А мы вот… – Флетчер зажмурился и привалился щекой к плечу брата. – Прости, братик, это всё такая глупость была… – Флетчер, не дури, нашёл за что… – Рассел коснулся пальцами лба младшего, намереваясь поправить ему чёлку, но вместо этого отдёрнул пальцы и ахнул: – Да у тебя же жуткий жар! – А я ему говорил! Говорил, в первый же день! – Ал в панике обернулся. – Сначала переохлаждение в гостинице и на кладбище! Потом стресс в баре! Потом переохлаждение по пути к больнице! Стресс в больнице! Переохлаждение по пути в деревню! Стресс с этими выписками и сторожем, потом с этой вашей умалишённой! А потом он прям по ливню удрал от меня к могиле матери и там чуть не того! А потом ещё и эти мудаки уличные! Я вообще не понимаю, как он на ногах стоит! – Ал, ты преувеличиваешь… – пробормотал Флетчер, прикрыв глаза. Плащ Рассела казался невероятно мягким и уютным. И пах лимонным чаем. – И вообще, это был всегда мой выбор… Эй, поставь! Рассел, не говоря больше ни слова, поднял брата на руки и прижал к себе. Тот, слабо брыкнувшись пару раз для виду, быстро затих и, судя по глубокому дыханию, задремал. Старший Трингам в немом ужасе уставился на друзей. Те, впрочем, уже знали, что делать: – Ал, я… всю ночь на ногах, мне нельзя, но… – Эд кусал губы. Альфонс кивнул: – Я поведу. А ты за штурмана, – и он с раскаянием искоса взглянул на Рассела. – Прости – это моя вина. К его удивлению, тот отрицательно помотал головой и болезненно улыбнулся: – Нет, Ал. Это семейное, – он помолчал и кивнул: – Спасибо, что был всё это время рядом. Не представляю, что было бы с Флетчером без тебя. Пауза. – Так, сентиментальничать будем дома! – рявкнул Эд, схватив Ала за локоть и решительно кидаясь куда-то вперёд. – А сейчас в администрацию – за машиной до аэродрома! Ал безропотно бросился вслед за братом. Рассел – за Элриками. В отличие от них, он, правда, не бежал. – Мелкий был, мелкий и остался, – проворчал он, потёршись щекой о мягкие светлые вихры на макушке Флетчера. – Вернёмся домой – будем тебя лечить и откармливать, микро-доктор! Младший Трингам с явным усилием приоткрыл глаза и слабо улыбнулся: – Лясь, знаешь что? – Что? – буркнул тот, осторожно переступая через очередную скользкую лужу. – Да ничего, – Флетчер снова закрыл глаза. – Просто соскучился. Рассел остановился посреди перекрёстка. Вокруг звенела капель. – Я тоже соскучился, братишка, – еле слышно ответил он, стараясь не спугнуть это щемяще-болезненное радостное чувство, распиравшее его изнутри.***
Во время полёта Эд не выдержал и опустил ладонь на руку Ала, крепко держащую штурвал. Альфонс улыбнулся, но не отвлёкся – следил за облаком, через которое они летели. – Ал, можно тебя кое о чём попросить? – Конечно, Эд, – Ал всё же перевёл взгляд на брата. – О чём? Эд замер на мгновение. Он всегда тайком любовался Альфонсом, когда тот был одет в лётную форму. Да что там – он любовался Альфонсом всегда, но сейчас – особенно. До боли родными и обаятельными были смелые карие глаза, смотревшие через мутноватые очки, тёмно-золотистая чёлка, выбивавшаяся из-под шлема… – … пообещай мне, что подражать нам с Расселом вы будете только в нашей компании. Ал хихикнул и вновь перевёл взгляд прямо перед собой. – А что – переживаешь? – Нет – боюсь, что нас начнут путать, – хмыкнул Эд, легонько сжав пальцы. – Да и потом – это зрелище нам точно не захочется пропустить. – Только при том условии, что вы будете себя вести, как лапушки… – … А что, мы ведём себя как-то иначе? – Ты вредина, Эд! – Я тебя тоже люблю, принцесса. Рассел боролся с желанием стянуть с себя ещё и плащ и закутать в него Флетчера поверх тех одеял, что ему нашли в салоне Элрики. У младшего действительно была высоченная температура, но вместо того, чтобы отключиться и отдыхать, он торопливо рассказывал старшему об их с Алом приключениях, боясь забыть хотя бы мельчайшую деталь. Рассел переживал, что может такими темпами в самом деле переломать кости брату – так крепко обнимал его... но Флетчер не жаловался, а Рассел ничего не мог с собой сделать. Спасибо ещё не плакал, хотя горло отчаянно першило. ... а это Флетчер дошёл только до рассказа о том, как на самом деле заработал свой шрам на лбу.