Иейри Сёко смотрит на часы: 24 декабря 2009 года, 06:35.
Иейри Сёко 20 лет, и она маг пред-второго уровня при Токийском Магическом техникуме.
Иейри Сёко обещает себе бросить курить с сегодняшнего дня.
***
Ну, или хотя бы постараться.
***
Все маги прекрасно знают, что магические техники заложены в них с самого рождения и зависят от их души. В каком-то смысле, их роль в мире сражений уже предопределена: кто-то хорош в призыве и дальних атках, для кого-то победа возможна только в ближнем бою, а для Иейри Сёко… Для неё не существует личной победы. Её потенциал заключается в поддержке и помощи команды: Иейри Сёко единственная, кто может использовать обратную технику не только на себе, но и на других. Нет, она конечно может сражаться проклятой энергией, но изгнание проклятья третьего уровня — её предел. Для кого-то это может показаться удручающим, но не для самой Иейри. Девушка точно не помнит когда именно поставила своей целью стать врачом… Наверное, когда ощутила вкус первой утраты: не каждому ребёнку суждено видеть как на твоих глазах кто-то медленно и необратимо угасает. Вот только пробиться в медицину совсем не просто, даже если ты лучшая ученица в школе. К сожалению, многое в человеческом мире решают именно деньги, а не твои старания и усилия. Разочарование в самой себе впервые дало о себе знать после несданного экзамена. Тогда-то Яга Масамичи и нашел её, полностью сокрушенную своим провалом, на лавочке возле круглосуточного магазинчика.Этот день полностью перевернул её жизнь.
Цикады громко стрекотали, а летнее солнце беспощадно слепило глаза. Лето две тысячи пятого года обещало быть очень знойным. Девушка обречённо поднималась по высоким ступеням и пыталась успокоить разбушевавшееся сердце: сегодня её первое занятие в Токийском Магическом техникуме. Она, конечно, и раньше подозревала нечто неладное с этим миром, когда взгляд карих глаз падал на очередное уродливое существо на плечах прохожего, но оправдывала всё тем, что это не более чем её разыгравшееся воображение после очередного прочитанного ужастика. Всё-таки в то время проклятий было гораздо меньше… Так, за размышлениями преодолев последние шаги, Сёко остановилась у деревянной двери класса: за ней было подозрительно тихо. Рука только потянулась к тёмному дереву, как дверь отодвинулась в сторону, и перед девушкой показался Яга-сенсей. — Иейри? — окликнул наставник новую студентку. — Проходи, у нас как раз ещё один опаздывает. Масамичи сделал шаг в сторону и приглашающим жестом указал на класс. Каково же было удивление Сёко, когда она увидела учительский стол и всего лишь три парты, одна из которых была уже занята мрачным на вид парнем. Серьёзно, на весь курс только три студента? — В общем, — начал Яга-сенсей, хмуро сверля взглядом пустующее место, — можете пока познакомиться, а я поищу нашу пропажу. На этих словах он покинул кабинет, оставив двоих первогодок в неловком молчании. — П-привет?.. — первой заговорила девушка, обращаясь к парню напротив. — Я Иейри Сёко. — Привет, Иейри, — на удивление дружелюбно ответил ей однокурсник. — Я Гето Сугуру, приятно познакомиться. Ты случаем не знаешь, какого именно засранца мы ждём? — Нет, — Сёко расплылась в облегчённой улыбке и села за свободную парту. — А это нормально, что нас всего трое? — Ага, таких как мы в целом можно по пальцам пересчитать, — спокойно объяснил ситуацию Гето и мягко улыбнулся. На этих словах раздался грохот из коридора, и в класс ураганом влетел белобрысый парень с бушующим океаном вместо глаз. — А вот и я! — громко объявил он о своем приходе, хотя не заметить его и так было невозможно. — Заждались поди свою звезду! Следом за ним в класс вернулся чуть запыхавшийся Яга-сенсей, в глазах которого метались молнии. — Сенсей, вам бы спортом заняться, — смешливо посоветовал он наставнику. — Бегаете вы уж слишком медленно! — САТОР-У-У! — закричал он на ученика, но тот и ухом не повёл, продолжая ослепительно улыбаться.***
Деньки в этом колледже невозможно было назвать скучными — это Иейри Сёко поняла после первого же занятия. Два разношёрстных однокурсника просто вдребезги разбили все представления о серых буднях: один был настолько гиперактивен, что за его действиями было невозможно уследить, а второй настолько внимателен, что умудрялся на каждом шагу вставлять палки в колёса первому. Так продолжалось примерно до того дня, когда все эти игры не вышли из-под контроля. — Да что ты вообще можешь знать об этом! — злобно прошипел Сугуру, нервы которого были на пределе. — Ну так докажи, если я не прав! — парировал Сатору, закинув руки за голову. В голубых глазах начало скапливаться раздражение. — Если ты вырос с алмазной ложкой во рту, — приблизился почти вплотную к парню Гето, — то это не даёт тебе права принижать других людей! — Люди — слабый мусор, — продолжал настаивать на своём Годжо, злобно ухмыльнувшись прямо в лицо собеседнику. Дальнейших слов не последовало, а на их место пришли кулаки. Годжо, явно не ожидавший этого, не успел активировать технику и схватился за пораженную болью челюсть. Глаза лишь на миг изумлённо округлились, прежде чем их обладатель нанёс ответный удар. Сугуру успел заблокировать этот удар и отпрыгнул в сторону. В фиолетовых глазах сверкали молнии, которые Сатору просто не мог не заметить. — А ты хорош, — неожиданно похвалил Годжо. — Давай так, если победишь — я соглашусь с твоими словами. Идёт? — Идёт. Сугуру, кстати, победил. Сёко не успела даже попытаться остановить этих двоих, как Сатору уже лежал на мягкой траве и мягко смеялся, вытирая с подбородка тонкую струйку крови. Видок у обоих был не очень, но обладателю шести глаз, на удивление, досталось гораздо больше. Гето протянул ему руку, чтобы помочь встать, но ухватившийся за неё Годжо смог лишь немного приподняться и тут же зашипел от боли. Иейри опустилась на колени прямо рядом с пострадавшим и стала серьёзно оценивать его целостность. Вид израненного парня заставил её не на шутку перепугаться, навевая воспоминания о не самых приятных моментах из жизни. Тонкие девичьи руки коснулись чужого плеча, когда в мыслях пронеслось: «Надо что-то делать. Чёрт, у него кровь изо рта! Твою мать, а если у него сломаны ребра? Да по-любому сломаны! Что делать? Что же делать?!». Обратная техника о которой упоминал Яга-сенсей всплыла в памяти сама. — О как… — запнулся Сугуру. — …Удобно, — закончил за него Сатору.Это был первый раз, когда Иейри использовала свою технику на ком-то.
***
Время шло своим чередом, в ход пошли их первые совместные задания. Правда, любое задание, за которое брался Сатору Годжо, превращалось в настоящий балаган, но это совсем другая история. Сёко редко принимала участия в боях (только если те действительно требовали её вмешательства), но всегда была на подхвате, если кому-то вдруг требовалась срочная помощь. Тогда же она и столкнулась со вторым главным разочарованием в своей жизни: не всех можно было спасти. Иногда она попросту не успевала. У всякой техники есть свой предел, а предел только первый год обучающейся девушки слишком низок. Пока она восстанавливает силы — кто-то умирает. Собственная слабость противна. А иногда даже обратная техника бессильна. Бесспорно, направленный поток проклятой энергии моментально стягивал открытые раны, срастались кости и даже спадала усталость с тела, но даже так он не мог выводить яды и искоренять паразитов… Здесь нужен настоящий врач. Иейри Сёко никогда не обладала хорошими связями и тем более не злоупотребляла чьим-то статусом, но иногда ведь можно сделать что-то плохое во имя чего-то хорошего? Нужно, она уверена. И потому сразу же обращается к Сатору Годжо с одной маленькой просьбой. Сатору немного ошеломлен, но помочь соглашается. Бессонные ночи, тяжелые энциклопедии и тёмные круги под глазами — всё для достижения давней мечты. Но теперь у неё есть медицинская лицензия, и количество спасённых жизней стало чуточку больше.***
Сёко не помнит, когда впервые затянулась горьким дымом.
Кажется, это было ещё в старшей школе… Или во время подготовки к вступительным? В любом случае, это было не больше, чем баловство: одну сигаретку выкурить за компанию, вторую — в бессонную ночь, третью — по дороге на занятия… Маленький, своеобразный ритуал, который немного отрезвлял. Ровно до тех пор, пока не стал причиной вставать по утрам. Яга-сенсей, как и другой нормальный учитель (хотя откуда такому взяться в столь ненормальном заведении?), совершенно не одобрял её пристрастия к этой пагубной привычке. Он не раз вырывал отраву прямо из рук Иейри, сжимал в кулак и выкидывал куда подальше: причитал, но остановить не мог. Сатору смешно кривлялся, стоило ему заприметить подругу, окружённую сизым дымом. Он не раз над ней подшучивал в духе: «А от рака лёгких твоя обратная техника тебя спасёт?». Но как факт, он подарил ей на рождество красивейшую черную зажигалку, которую Сёко бережно хранила как память, даже не притрагиваясь к холодному металлу. А Сугуру… Сугуру же были безразличны её вредные привычки, но пару раз Сёко замечала, как в спрятанной под партой пачке пропадали одна-две сигареты. Конечно, вслух она о пропаже не заявляла: ждала, когда парень сам признается и предложит выйти покурить вместе. Не дождалась.***
Август две тысячи шестого года изменил всё. Или, если быть точнее, то изменил всех. Да, Иейри слышала отчет о том, что произошло на задании сосуда для Тенгена, но сами парни никаких комментариев давать не желали, и об остальном можно было лишь догадываться… Их маленькое трио развалилось на части: Сатору ходил на самые опасные задания в одиночку и постоянно тренировался, Сугуру вообще днями не показывался в стенах колледжа, а сама Сёко просто выбыла из этой гонки — осталась далеко позади. Сама не заметила, как из просторной комнаты общежития переехала в больничное крыло. Ей богу, как будто ей не хватало одних лишь ночных дежурств. От запаха крови и смерти уже начинало тошнить, но она усердно перебивала их запахом палённого табака. Так теперь и не заметила, как несколько сигарет в день превратились в целую пачку. И вот уже эта пачка стала уходить за полдня… Если бы не обратная техника, девушка давно бы уже выплюнула собственные лёгкие прямо на стол. Сёко Иейри трудно, но она должна быть сильной: они все сейчас на пределе своих возможностей. Ей нельзя тянуть на дно других.***
Новости о Сугуру Сёко узнает последней.
И без того загруженная работой девушка лишь сонно хлопает уставшими глазами: ей хочется рассмеяться от абсурдности услышанного. — Серьёзно? — переспрашивает она у раненого второкурсника, которому не посчастливилось попасть в ловушку очередного разбушевавшегося проклятия. — Да! — громко отвечает парень, на пробу шевеля только что исцелённой рукой. — А вы разве не слышали об этом, Иейри-семпай? Конечно, не слышала. Она даже не помнит, когда в последний раз видела хоть кого-то из друзей! Запертую по собственной воле в четырех стенах Сёко не навещал даже бывший наставник. — Приказ издали ещё на прошлой неделе! — продолжил щебетать кохай, уже поднимаясь с кушетки. — Ой, а вы ведь учились вместе, да? Наверное вы были хорошими друзьями… Да, наверное, были. — Цел? — задает Иейри риторический вопрос. — Вот и шуруй отсюда уже! Парень изумляется такой резкой смене тона, но послушно удаляется. Сёко падает на стул и устало трёт глаза. Твою ж мать… Сугуру Гето вырезал целую деревню во время миссии и скрылся в бегах? Звучит как очень плохой анекдот, на который не способен даже Сатору. Кстати, насчёт самого Годжо… Как отреагировал он? Что вообще между этими двумя сейчас? Размышления прерывает пульсирующая боль в висках, и Иейри тянется рукой в карман своего халата с надеждой закурить, но пачка оказывается уже совершенно пустой. Одновременно с этим раздаётся стук в дверь, и в кабинет врывается ещё один пострадавший маг. Чёрт.***
Из череды воспоминаний вырывает звук о входящем смс:
08:12 Давай сегодня встретимся в Синдзюку.***
На дверях медицинского кабинета висит записка: «Ушла в магазин, скоро буду». В принципе, это даже не ложь. Сёко сама не поняла, как наспех скинула халат и покинула стены колледжа. Как забежала в первый попавшийся магазинчик и взяла сразу две пачки любимых сигарет. Но с шелестом открывшейся пачки приходит и осознание: ей написал Сугуру. Она не понимает, что значит это смс, но стоит как дурочка посреди Синдзюку и ловит осуждающие взгляды прохожих — для них она не больше, чем курящая старшеклассница. Почему, кстати, Гето связался именно с ней? Почему он не написал Сатору? Что значит эта встреча? И как долго его ждать? — Огоньку? — что ж, долго ждать, очевидно, не пришлось. Сёко поднимает глаза и впервые за несколько месяцев видит Сугуру. Тот, в общем, выглядит вполне беззаботным, и от этого на душе становится чуточку легче. — Хей! — здоровается Гето и машет рукой, а на губах играет та самая широкая улыбка, как будто они вернулись на несколько лет назад. — Йо, это же преступник! — в такт ему отвечает девушка и не может сдержать ответной улыбки. — Тебе что-то нужно от меня? — Ха-ха, наверное, я просто проверяю свою удачу, — Сугуру подходит ближе и протягивает зажжённую зажигалку. Сёко послушно наклоняется и подкуривает свою сигарету, удивлённо переводя взгляд на собеседника. — Хм-м? — зубами зажав тонкую палочку, она протягивает Гето свою пачку, безмолвно предлагая составить ей компанию: не зря же зажигалку с собой носит! Но Сугуру отрицательно качает головой и прислоняется к забору позади — Иейри следует его примеру. — Я спрошу чисто ради интереса, — этот разговор кажется таким лёгким и дружелюбным, что портить всю атмосферу совершенно не хочется, но всё же Сёко необходимо лично во всём убедиться. — Все эти обвинения в твой адрес поддельны? — Не-а, — ничуть не смущённый этим вопросом, Гето наклоняет голову вбок и легко отвечает. — К сожалению, нет. Эта приставка «к сожалению» заставляет внутри что-то дёрнуться. — Опять же, из интереса… — Сёко старается звучать максимально непринуждённо. — Зачем? — Зачем?.. — повторяет Сугуру вопрос и закрывает глаза: он очень рад видеть подругу и хочет сохранить в своей памяти этот последний момент вдвоём. — Я хочу создать мир, где будут существовать только маги. Его ответ звучит так просто, что совсем не воспринимается всерьёз, и Сёко не может сдержать чуть истеричного смеха. — Ах-хах-ха, — чуть не роняет она изо рта сигарету и достаёт телефон. Кажется, тут нужен Годжо. — Это забавно! — Я не ребёнок, — улыбка Гето начинает по-тихоньку таять, а голос становится чуть тяжелее, серьёзнее. — Мне и не особо нужно, чтобы вы меня понимали. — Только твои слова о том, что никто тебя не понимает, — пальцы быстро находят нужный контакт, — уже звучит по-детски! В телефоне слышатся гудки, и Сугуру знает, что сейчас будет. — Ах, Годжо? — наконец-то вызов приняли, и Сёко прилагает усилия, чтобы её собственный голос не дрожал. — Да, что случилось? — голос Сатору звучит весьма волнительно и удивлённо: ну конечно, последний раз она ему звонила чуть ли не с полгода назад. — Я встретила Гето, — кратко, на одном дыхании. Из телефона слышится какой-то шорох, прежде чем собеседник задает вопрос: — Где вы? — В Синдзюку, — затягивается сигаретой Иейри и переводит взгляд на Сугуру, который молча позволяет ей сдать себя своему лучшему другу. — Задержи его, я сейчас буду! — почти что кричит в телефон Сатору. — Ни за что, я не хочу умереть, — с этими словами Сёко кладёт трубку, а Гето тихонько с неё смеётся. — А ты чего лыбишься, дурья башка? — О-о-о, вот как мы теперь заговорили! — продолжая посмеиваться, парирует разыскиваемый. — Я, кстати, спросить хотел: что случилось с моей комнатой в общежитии? — Комнатой?.. — переспрашивает Иейри, озадаченная этим вопросом. Она пытается выхватить из памяти хоть какую-то информацию на этот счёт, прокручивая в голове диалоги с болтливыми пациентами. — О! Я слышала, что там собирались провести обыск, но комната запечатана проклятой энергией, и на это уйдёт какое-то время… — Тогда, думаю, мне стоит им немного помочь, — Сугуру вновь улыбается и лезет рукой в карман. — Возьми, лучше будет, если туда войдёшь первой именно ты. Он протягивает девушке небольшой пожелтевший амулет с нечитаемыми кровавыми символами. — Надеюсь, там не орда твоих проклятий, которые сожрут меня, как только я туда войду? — интересуется Сёко, скептично выгнув бровь, но амулет принимает. — Кто знает, — подмигивает ей друг и разворачивается, чтобы уйти. — Возвращайся, ладно?.. — зачем-то очень тихо просит Иейри. Нет, она не просит его передумать. Она просит его лишь не исчезать из их жизни. В ответ ей лишь машут рукой и даже не оборачиваются.***
Маска начинает трескаться.
Сёко выкидывает несчастный, давно истлевший окурок в ближайший мусорный бак и не знает, что ей делать. Она сделала всё, что могла? Или, наоборот, всё испортила? Что вообще теперь будет? Ещё и этот дурацкий амулет… Самокопание прерывает вой сигнала машин, как раз тогда, когда перед ней появляется запыхавшийся Сатору. Он выглядит как загнанный зверь, и Иейри его может понять. — С-сёко? — удивляется так, словно это не она должна быть здесь. — Сатору, — первой начинает девушка, но глаз не поднимает, ей и самой слишком тяжело. Слова приходится вышкрябывать из себя непосильным трудом: — Сугуру не вернётся. Да, она и сама это понимает. — Что? — Годжо глупо вертит головой, стараясь отыскать глазами нужного человека, и это бьёт по сердцу Иейри. Она здесь лишняя. Конечно, она знала, что у этих двоих особые отношения, но ведь она тоже их подруга! Что ж, похоже, Сатору Годжо замечает только тех, кого уже потерял. — Сугуру правда убил всех этих людей, — перешла она сразу к сути её недавнего диалога с Гето. — Он хочет создать мир, где будут существовать только маги. Голубые радужки смотрят прямо в душу, как будто там можно отыскать ложь. — Чего?.. — Он устал, Годжо, — всё же встречается с полыхающей голубизной Сёко. — Устал от смертей. Он хочет убить всех не-магов, чтобы сами маги смогли жить счастливо. Последние слова даются по-особенному тяжело. Ей и самой хочется сейчас просто рассмеяться и сказать, что это всё лишь глупая шутка, но… Но почему-то смеяться больше не получается. Сёко больше ничего не говорит, решив, что про амулет лучше будет умолчать. Не зря же Гето доверил его именно ей? Поэтому девушка лишь подкуривает новую сигарету и машет рукой в сторону. Годжо тут же скрывается в том направлении.***
Мимо нас люди и птицы —
Они летят, чтобы всё-таки разбиться.
***
Ближе к ночи Иейри вновь запирает двери своего кабинета и выходит на улицу, подкуривая очередную сигарету. Она вдыхает ночной морозный воздух и лениво следует по чуть заснеженной аллее — к мужскому общежитию. Не то что бы она помнила в какой именно комнате живёт (то есть жил) Сугуру, но ноги сами ведут её по тёмным коридорам и в конечном итоге приводят к заветной двери. Просто из любопытства, Сёко дергает дверную ручку и лично убеждается, что просто так её не отпереть. Девушка достаёт из кармана белого халата несчастный потрёпанный пергамент и пытается рассмотреть в полумраке. Как это вообще работает?.. Наугад цепляет амулет прямо на дверную ручку, и тот мгновенно сгорает, обхваченный чёрным пламенем. Теперь дверь легко поддается. Сёко осторожно проходит внутрь и внимательно осматривается: в комнате идеальнейший порядок. Даже шторы аккуратно подвязаны, а на кровати сложено чистое постельное бельё, словно здесь и вовсе никого не было. Нет ничего, что говорило бы о том, что здесь проживал Сугуру Гето. Сёко падает на эту самую кровать и устало вздыхает. Ну и зачем он сказал ей прийти сюда? Это вообще стоило того, чтобы такими ухищрёнными способами запечатывать комнату? Что, по его мнению, здесь могла найти верхушка, если он сам давно прибрал комнату от всех личных вещей? Иейри еще раз уныло проводит взглядом по комнате и в этот раз… замечает. На тумбочке из тёмного дерева лежит глянцевый листочек, кончик которого чуть свисает. Девушка тут же встаёт и подходит ближе, чтобы рассмотреть. Глаза изумлённо округляются, а в горле застревает ком. Это… Это их фотография. Та самая, последняя фотография, где они все ещё студенты и наслаждаются летней порой. Сугуру на ней не слишком счастливый, но тем не менее, после печати, он забрал её себе, на что ни у кого не было возражений. И сейчас эта фотография лежит здесь, в пустующей комнате. Это последнее, что им оставил Сугуру Гето… Сёко берёт фото в дрожащие руки, и из-под него вылетает… записка? Она аккуратно поднимает белый лист и подходит к окну, чтобы лучше разобрать написанное. Сердце бешено колотится, а мысли сбиваются в хаотичном порядке.***
«Что ж, я не уверен насколько целесообразно в наше время писать такие письма…» — звучат в голове первые строчки. «Но, думаю, так будет гораздо лучше…» — нет, придурок, не будет! И речь сейчас даже не о записях… «Наверное, мои слова сейчас повергнут вас в шок, но я хочу, чтобы вы знали: для меня нет людей дороже вас двоих. Я долго думал, прежде чем принять такое решение. Сначала, мне казалось, что цель моего существования — это защищать слабых. Но… Я не смог. Иронично, правда? Сам постоянно повторял про важность нашего бремени магов, и сам же под ним сломался, хах…» — Сёко готова прямо сейчас разорвать этот листок и выбросить в окно, потому что каждая строчка режет прямо по сердцу, и держаться всё труднее. «И больше всего на свете я не хочу, чтобы сломался ты, Сатору. Я каждый день вижу, как ты изводишь себя тренировками и заданиями… Я не хочу больше этого видеть, понимаешь?» — стоит ли показывать эти записи Годжо?.. Нет, станет только хуже... «Сёко, ты ведь тоже на пределе. Никто из этих людей не видит в нас таких же людей. Мы лишь машины для их бесчисленных сражений. Мне мерзко это осознавать… Мне мерзко смотреть им в глаза… Мне мерзко их защищать». — Иейри словно глохнет, а на плечи сваливается плита из собственных сожалений. Они всё потеряли… Боялись свалить свой груз на чужие плечи… Они разорвали ту самую связь и этим разрушили друг друга. «Я обязательно построю новый, чистый мир, в котором мы все сможем быть счастливы. И даже если вы меня за это возненавидите — я ни о чем не буду жалеть.» — гласят последние строчки и ноги Сёко подкашиваются, заставляя упасть на колени. Она делает глубокий, пусть и надорванный, вдох, и глаза начинают непозволительно печь. — Нет, нет, нет… — едва слышно шепчет девушка, а лист выпадает из рук. Она автоматически тянется к пачке в кармане и зажимает в зубах толстый сигаретный фильтр, лишь бы хоть немного заставить себя прийти в чувства. Она уже достает зажигалку, когда карие глаза замечают небольшую строчку на обратной стороне листа.«Сёко, бросай курить. Пожалуйста».
И она больше не выдерживает: плачет навзрыд, стискивая несчастную сигарету в зубах. — Да как ты смеешь… — то ли злится, то ли смеётся Иейри, и по щекам, не прекращая, текут слёзы. Она всё же чиркает зажигалкой и подкуривает прямо в комнате. — Я… я постараюсь, ладно? Брошу... Только не сегодня, хорошо?