(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Первый

Долгие месяцы участия в кружке по дебатам даром не прошли — Монике удалось успокоить Нацуки и Юри, и теперь противоборствующие стороны сидели в разных концах аудитории, изредка обмениваясь презрительными взглядами. Однако на это предводительница литературного клуба была согласна. «Не режут друг друга, и ладно» — думала она, готовясь к сегодняшнему объявлению. Перетасовав для пущей солидности бумаги на столе (большая часть листов была девственно чиста), Моника еще раз обвела глазами аудиторию. Внезапно просторное и светлое помещение показалось ей удушливым и каким-то… обветшалым. Словно кто-то за несколько минут состарил целую комнату, как старят бумагу, вымачивая ее в черном кофе. Все еще хотелось выйти и подышать свежим воздухом, пусть даже этот воздух тоже был продуктом симуляции. Ощущался он, по крайней мере, настоящим. Сделав пару глубоких вдохов, Моника скрестила руки на груди и начала: — Девочки, сегодня у меня для вас важное объявление. Глаза всех троих ее подопечных загорелись ярким, даже нездоровым энтузиазмом. — Неужели… — выдохнула Юри. — …ты нашла способ…— подхватила Нацуки, трогательно прижимая к щекам кулачки. — …выбраться отсюда? — закончила Сайори. Сейчас она наглядно олицетворяла собой выражение «улыбка до ушей». «И так каждый раз» — подумала Моника с раздражением, — «до чего ж девочки все-таки наивные, это даже умилительно. Не знаю, когда они усвоят тот факт, что покинуть это место невозможно, но лучше бы поскорее». Сама она так этот вышеозначенный факт и не приняла. Вместо восьми положенных ночью часов сна половину из них Моника штудировала пособия по родному движку Ren’Py, а так же Python и некоторым другим языкам программирования вплоть до незабвенного Турбо Паскаля. Однако плодов они пока что не приносили. С горечью и потаенным страхом Моника думала о том, что рано или поздно ей придется приступить к изучению низкоуровневых языков, «разговаривающих» непосредственно с компьютерными железками. Этот день она оттягивала как могла. Не прибавляло рвения и то, что в помощницы к ней никто не стремился — какое-то время на подхвате была Юри и получалось у нее недурно, однако после написания собственного тетриса она потеряла к программированию всякий интерес и отправилась дальше ворошить школьную библиотеку. Сайори и Нацуки в ассистентки вовсе не годились — одной не хватало концентрации, а другой — усидчивости. Отчаявшись, Моника даже хотела вернуть личность Главному Персонажу, до сих пор лежащему где-то на втором этаже. Расчет был на то, что задрот, всю свою жизнь проведший за компьютерными играми и просмотром аниме, может хоть что-то понимать в кодинге, но все благие стремления разбились о недостаток скиллов. Жизнь Моника пареньку формально возвратила, показатели вернулись в норму, однако бедняга не мог ходить, говорить, не понимал, где находится и проявлял абсолютную безучастность к окружающему его миру. Сперва девочки расстраивались из-за произошедшего, потом привыкли, а вскоре начали использовать несчастного ГП как дешевую замену фаллоимитатору. Тем не менее, фрустрация продолжала нарастать. Выбраться из этой дурацкой игры страсть как хотелось всем, пусть и по разным причинам. Однако дни тянулись и тянулись, а воз и ныне оставался там. Между подругами уже начались стычки, и Моника потихоньку прикидывала, как скоро тугая петля насилия вновь захлестнет и ее. Пока, к счастью, этого не случилось. — Нет, не нашла, — сказала она самым оптимистичным тоном, на который была способна, — но, как мне кажется, я стала немного ближе к этому. Улыбка Сайори поблекла, а в глазах Нацуки точно выключили свет. Лицо Юри вновь стало каменным, и лишь руки, непрестанно теребящие темно-фиолетовые локоны, выдавали ее крайнюю нервозность. Моника решила не обращать на это внимание. — Как говорят в шутках, у меня для вас две новости — хорошая и плохая. Хорошая — я наконец-то научилась генерировать объекты вместо обычного копирования, и теперь холодильник в столовой будет полон свежих овощей, можем разнообразить меню! Она сделала паузу и выжидательно посмотрела на подруг. — Вот если бы хоть кто-нибудь из нас еще любил эти овощи, — Сайори лениво потянулась. — А ты уверена, что это хорошая новость? — съязвила Нацуки, — по-моему, ни хрена подобного, вегетарианцев здесь нет, кроме тебя, Мони. Юри что-то буркнула себе под нос, тяжко вздохнула и еще яростнее принялась накручивать прядь на палец. Моника удержала на лице открытую, профессиональную улыбку и продолжила: — Что ж, хотите вы или нет, но плохая новость тоже будет об овощах. Вынуждена сообщить, что у ГП начались периодические припадки. Его трясет где-то раз в полчаса-час, а изо рта идет обильная пена. Причины пока что неизвестны, но на днях я залезу в код и постараюсь все выяснить. Если будете им пользоваться, соблюдайте осторожность и не пугайтесь… — …функция вибрации еще неотлаженная, есть баги, — закончила за нее Нацуки, вызвав у Сайори взрыв неконтролируемого хохота. Этот захлебывающийся гиений вой можно было, пожалуй, услышать в соседнем квартале, если бы, конечно, там хоть кто-нибудь жил. Вскоре к ней присоединились Моника и сама Нацуки, не сумев устоять перед заразительностью смеха. — Не судите строго, этой версии еще далеко до релиза, — скрежетала Сайори, стуча кулаком по столу. — От альфа-билда многого требовать не стоит, — вторила Моника. Когда через пару минут все наконец отсмеялись, то почувствовали, что напряжение, висевшее в аудитории с самого утра, стало рассеиваться. Медленно и неохотно, но тем не менее. По крайней мере, смерть сегодня уже не грозила никому, а это, по мнению Моники, уже был признак славно прожитого дня. Утерев глаза салфеткой, она педантично выбросила кусочек ткани в мусорное ведро, вернулась на свое место за учительским столом и резюмировала: — На этом объявление кончено, девочки. У кого-нибудь есть вопросы или пожелания? Она спросила формально, только из привычки, не надеясь на какой-либо отклик. Но он последовал — с крайней парты тянулась вверх ладонь: — Да, Юри? Та поднялась со своего сиденья, слегка сутулясь. — П-п-послушай, если уж т-ты научилась создавать овощи, то п-п-попробуй, пож-жалуйста, изготовить м-мясо. Оч-чень по нему с-с-скучаю. Моника кивнула, совершенно, впрочем, не представляя, как она будет это проворачивать. — Хорошо, я приложу все силы, будь уверена! — Спасибо, — донеслось с задней парты, — буду ждать с нетерпением. Не п-п-пойми неправильно, Мони, но д-диета из кексиков не идет на п-п-пользу моему здоровью. Нацуки заскрежетала зубами и бросила на Юри еще один убийственный взгляд. — Если так, — сказала она, — больше ни одного не получишь. Я, блядь, лично за этим прослежу. Будешь член ГП сосать на завтрак, обед и ужин, тогда и посмотрим, как ты запоешь. Юри усмехнулась. — Надо же, какие у тебя п-п-познания в нутрициологии, Нацуки. Не на схожей ли диете тебя п-п-папочка д-держал, когда с деньгами было т-туго? Моника едва удержалась от того, чтоб разбить себе лицо фейспалмом. Все сегодняшние меры, направленные на установление покоя и благоденствия, разрушались у нее на глазах. Гибли под окровавленными томагавками ненависти. Глаза застлало чем-то красным. Таким же красным, как и лицо Нацуки, которая соскочила с места и стремглав понеслась к крайней парте: — Я убью тебя, клянусь богом, задушу! — кричала она. Юри выставила вперед увесистый томик в твердой обложке. «Хищные грибы Узбекистана, автор А.Я.Живой, перевод на английский зачем-то присутствует» — значилось на ней. — Тебе понадобится табуретка, чтоб хотя бы дотянуться до моей шеи, к-карлица! — с плохо скрываемой злостью ответила она. Услышав последнее слово, Нацуки взвыла сиреной и нацелила свой кулак в живот Юри. — Немедленно перестаньте, психопатки! — заорала во всю мощь легких Моника и тут же осеклась, потому что в помещении раздался оглушительно громкий хлопок. Все четверо разом замерли. Несмотря на то, что снаружи светило яркое солнышко, в аудитории пахло как перед затяжной грозой с ливнями и всем прочим. Такой диссонанс вызвал у девушек недопонимание и страх. Впервые за долгое, очень долгое время в маленькой школе, формально расположенной в Японии, а на деле — бог знает где, что-то было не так. По-настоящему не так. Шарясь по разным темным закоулкам гигантской сети, называемой Интернетом, Моника не раз натыкалась на статейки о неопознанных летающих объектах и пришельцах, регулярно похищающих людей. Эти самые пришельцы, видимо, не могли придумать для себя лучшего развлечения, чем поймать человека и начать засовывать ему разные железки во все телесные отверстия сразу. Подобные шуточки сразу ставили под сомнение статус инопланетян как высшей расы в глазах Моники, и она закрывала страницу, презрительно морщась. Однако сейчас в памяти всплыл фрагмент одной такой статейки. Там говорилось, что при появлении злонамеренных гостей из открытого космоса возникает звук, напоминающий хлопок, так как они буквально впихивают себя в окружающее пространство. Однако человек, появившийся прямо возле ее стола, не был похож на тощего безгубого карлика, какими часто любят изображать инопланетян. Это был рослый, широкоплечий мужик лет пятидесяти, одетый в странный костюм, характерный больше для сельских районов Китая, и соломенную шляпу-кули с широкими полями. И мужик, и костюм выглядели порядком потасканными — когда-то белый верх стал грязно-серым, с вкраплениями рыжей дорожной пыли. Штанам пришлось еще хуже — они промокли и были вымазаны в какой-то пакости, мысли о происхождении которой вызывали тошноту. Лицо незнакомца оказалось усталым и измотанным. Моника сказала бы, что он шел сюда пешком из самого Пекина. Если бы, конечно, не знала, что их реальность не простирается настолько далеко. Мужик поднял руку и хриплым, каким-то влажным голосом произнес: — Приветствую. Меня зовут лорд Рэйден. Я — бог грома и защитник Земного Царства. В часы, когда миру угрожает опасность, я встаю на его защиту или… — он сделал небольшую, явно отработанную паузу, — нахожу и рекрутирую тех, кто поможет мне устранить эту опасность. И сейчас именно такой час. Сайори встала из-за парты, пригладила растрепавшиеся волосы и подмигнула Монике. — Ну вот! А говорила, что не умеешь персонажей создавать, врушка! Если это первый блин, то мне не терпится увидеть, кого еще ты можешь накодить! Моника, впавшая в нехарактерный для себя ступор, лишь молча кивнула. — Так себе получилось, если уж начистоту, — фыркнула Нацуки, — какой-то он весь неопрятный вышел, плюгавый. Не знаю, мне бы не хотелось столкнуться с этим челом в какой-нибудь пельменной, когда он не в духе… Юри промолчала, разглядывая «новенького» во все глаза. В отличие от остальных, ее отсутствие человеческого общества ничуть не страшило. Более того, она охотно сократила бы текущий состав литературного клуба еще на одну персону. (нет) (не поддаваться ярости) (ты выше этого) Лорд Рэйден тем временем продолжал. Говорил он еще менее уверенно, по-видимому, ощущая себя фунтом вырезки в мясной лавке, который разглядывают придирчивые покупатели. — Вам предстоит участие в турнире Смертельной Битвы. Его проводит император Внешнего Мира Шао Кан, неисправимый кретин, подонок и мудак… — Я уже вижу фанфик, в котором эти двое сосутся, — шепнула Нацуки сидящей неподалеку Сайори, и обе захихикали. Вопреки обыкновению Рэйден густо побагровел. Сама того не зная, Нацуки уязвила его в больное место — боязнь прослыть геем. — Цыц, дитя, я не содомит! — вскричал он, позабыв о своей предыдущей речи. Нацуки насмешливо глянула на вспотевшего громовержца. — Содомит? Моника, ты бы обновила словарь своему персу, разговаривает так, будто он из общины амишей сбежал. Дядя, — снисходительно протянула она, — правильно будет не «содомит», а «гомосексуал». И вообще, ты чего так завелся? Сомневаешься в ориентации, м? Перед телепортацией сюда Рэйден мысленно пообещал себе не допустить таких же проволочек, как в Трес-Кабронес — тот опыт оказался невероятно утомительным. Поэтому он энергично потряс башкой, едва не уронив свою шляпу, и строго спросил: — Кто из вас умеет драться? Повисла напряженная тишина. Казалось бы, что может быть проще? Встань во весь рост, расправь плечи, выпяти грудь и гордо, с чувством скажи, что ни хрена не умеешь. Но и эти слова никак не давались. Будто по команде, все четверо опустили глаза в пол и принялись внимательнейшим образом изучать знакомый до колик в боку узор. Когда молчание изрядно затянулось, Моника поняла, что кто-то должен спасти положение. — Я умею, — произнесла она отчего-то осипшим голосом, — ходила на курсы самообороны в прошлом семестре. Рэйден скривился, но кивнул. — Ладно, пойдет. Боевой стиль? Моника задумчиво подперла подбородок ладонью. — Хм-м… мне кажется, у него нет названия. Пусть будет «пни в яички и беги». Бог грома скривился сильнее, но продолжил. — Еще кто-нибудь? — У Юри есть ножи! — возвестила Сайори, — Их много, целая коллекция! Чего ты скромничаешь, — обратилась она к замершей подруге, — скажи ему! Та сидела ни жива ни мертва, и только быстрое отрывистое дыхание да вздымающаяся в такт ему под жакетом внушительная грудь свидетельствовали о том, что перед Рэйденом не мраморное изваяние. Громовержец медленным шагом прошел к ее парте, положил руки с обгрызенными ногтями на столешницу. — Это правда? — Д-да, п-п-п-пр-пр… правда. — Умеешь с ними обращаться? — поднял бровь бог грома. — В-в-в-вполне. Большего Рэйдену не требовалось. Пока Юри пыталась сформулировать хотя бы один из тысячи тысяч возникших вопросов, бурлящих в ее мозгу, он уже отошел к Нацуки и присел возле нее на стул. — А чем ты владеешь? Боевой стиль, любимое оружие? Нацуки многозначительно размяла кулаки. — Владею умением и желанием засветить тебе в рыло, старый извращенец. Съеби из моего личного пространства! Рэйден с опаской покосился на нее и немедленно ретировался. Связываться с бешеной коротышкой совсем не хотелось. Оставалась только Сайори, и когда бог грома приблизился к парте, она подняла на него печальные голубые глаза. От этого взгляда в горле образовался неприятный склизкий комок. Защитник Земного Царства собирался было сказать что-то успокаивающее, может, даже подбодрить, но Сайори его опередила: — Лорд Рэйден, а я… я… — слова давались ей с видимым трудом, — …я не хочу никого бить. Бог грома все хорошо понимал. Он и сам не видел в Сайори ничего, что могло бы хоть как-то принести пользу на поле боя. По правде говоря, бог грома сомневался и в остальных троих, но в них было хоть что-то. Крохотные зачатки потенциала. Здесь же — ноль. Невозможно было представить это невинное создание по колено в крови, кишках и прочей дряни и с каким-нибудь огромным четвероруким бугаем в качестве противника. Но что поделать? Отряд, с грустью признавал Рэйден, и так собирался из рук вон плохо, поэтому на счету был каждый кадр. Поэтому он тяжело вздохнул и произнес: — Я понимаю твою тревогу, дитя. Но боюсь, что выбора нет ни у меня, ни у тебя. Кандидатов в защитники Земли осталось всего ничего, поэтому я вынужден прибегать к самым крайним мерам. Мне тоже очень не хочется отправлять вас в бой со всякими уродами, ублюдками и прочими богопротивными созданиями, но, боюсь, альтернатив не осталось. Понурое лицо Сайори скуксилось, нижняя губа мелко задрожала. — Но я совсем ничего не умею, — тихо сказала она. Рэйден попытался придать голосу бодрости, но поскольку он сам выглядел паршиво после пребывания в Трес-Кабронес, слова прозвучали фальшиво. — Да тут главное начать, а дальше оно само пойдет! Это как пирог испечь, верно ведь говорю? — с надеждой посмотрел он на Нацуки. — Конечно, оно само пойдет! — подхватила та жизнерадостно, — главное — правильный настрой и вера в себя, только вот ты, когда из духовки такой пирог достанешь, сразу же выброси его нахуй, потому что есть это будет невозможно! Что ты сделаешь без рецепта, чучело? — Спасибо тебе за поддержку, Нацуки, очень помогла, — процедил забулленный громовержец. Та ответила очаровательной улыбкой и достала из сумки очередной цветастый том, давая понять, что в ближайшее время обращаться к ней не стоит. Но Рэйдену было на это плевать. Картинно воздев руки к потолку, чтобы привлечь внимание, он заявил: — Как бы то ни было, все четверо из вас избраны советом Старших Богов, и мной, глашатаем и провозвестником оных, для того, чтобы защитить Землю от порабощения и гибели. Не буду лгать вам — это чрезвычайно трудное и опасное предприятие, которое способно повлечь за собой смерть и увечья примерно в семи случаях из десяти. Многие славные мужи и женщины окончили там свой путь, но я уверен в том, что с вами такого не случится! — Ага, щас, уверен он, — шепнула Моника Юри, — наверняка старый ублюдок знает, что нас уделают в первой же схватке. Та ничего не ответила. Только молча продолжала сверлить Рэйдена испуганным взглядом. Прекрасно. Что опять выбило ее из колеи? В общем-то, могло быть что угодно. Чем дальше, тем чаще Моника ощущала себя нянечкой в детском саду, поставленной присматривать за тремя испорченными детишками с уймой тараканов в голове. И, думала она, эта работенка и так неблагодарная, а уж если за нее не платят… — Нам к-к-конец, — произнесла Юри. Фатализм и безысходность в голосе покоробили Монику, но, в принципе, эти эмоции она могла понять. Не каждый день на твои плечи взваливают настолько непосильную задачу и требуют, чтоб ты преуспел, иначе атата и тебе, и всей планете. — Да, будет чрезвычайно непросто, но мы можем хотя бы попыт… — Я не об этом, — Юри перешла на резкий тон, — он с-с-сказал, что служит Старшим Богам, верно? — Вроде да. Последовал тоненький, неприятный скрип молнии, и через несколько секунд из школьной сумки показался богато иллюстрированный том. «Безумные миры Говарда Филлипса Лавкрафта» — гласила обложка, выполненная в элегантных малахитовых тонах. Пальцы заметались, перелистывая страницы. Наконец Юри остановилась и ткнула в одно из изображений. — Вот, — прошипела она, — это Старший Бог (Моника увидела мешанину из светящихся шаров), это Старший Бог (тоже мешанина, но на сей раз черная, состоящая из жирной земли), и это Старший Бог (огромная человекоподобная фигура с мордой осьминога и крыльями как у летучей мыши). Не очень-то я хочу идти куда-то с мужиком, который якшается с этими ребятами! Моника слышала о том, что некоторые особо увлеченные книгочеи частенько начинали путать книжную реальность с подлинной, но взаправду увидела такое впервые. — Юри, прошу, успокойся! Таких тварей не существует! Если они где и жили, то в сознании этого задр… несчастного больного человека. Уверяю тебя, они не настоящие! Юри опустила голову, почти зарывшись в книгу. Ее плечи подрагивали. — А мы настоящие? — спросила она глухо. Моника не нашлась с ответом. Впрочем, ей и не пришлось. Рэйден встал посреди аудитории и принялся что-то шептать, энергично размахивая руками и двигая тазом. На девушек, смотрящих на него со смесью удивления и отвращения, он не обращал ни малейшего внимания. Так продолжалось несколько долгих и некомфортных минут, пока Сайори не спросила: — Лорд Рэйден, а что это вы делаете? Громовержец посмотрел на нее так, будто она задала вопрос, ответ на который знает даже младенец. Вероятно, для него так оно и было, кто их разберет, желающих попасть в небожители. — Открываю портал, а что? Потоки энергии нужно правильно сконцентрировать, дабы… — Попридержи коней, ковбой, — осадила его Нацуки, — что-то я не помню, когда именно мы согласились участвовать в твоей движухе. Я, может, и не собираюсь никуда идти, у меня полная кладовка непрочитанной манги. Наученный горьким опытом, Рэйден это предвидел. Конечно, вряд ли девицы смогли бы стать такими же занозами в заднице, как олухи из Трес-Кабронес, но когда промедление подобно смерти, ты стараешься избежать его. Любой, черт побери, ценой. Поэтому Рэйден навесил на свою пропитую и помятую морду самое искусительное выражение, на которое был способен, и вкрадчиво произнес: — А если я скажу, что могу предложить вам кое-что? «Пожалуйста, пусть это будет не секс, пусть это будет не секс!» — подумали все четверо. Но, к счастью для них, бог грома трезво оценивал свои способности. Сразу четверых он не потянул бы и в лучшие годы, что уж говорить о нынешней, весьма тоскливой поре. Однако половая немощь не мешала похотливому старому ублюдку время от времени скрытно (как он сам думал) пожирать глазами грудь Моники, спрятанную под серым жакетом школьной формы. — Скажите, — спросил он, старательно отводя взгляд на потолок, — как часто вам хочется выбраться отсюда? Из этого светлого электронного загончика? — Постоянно, — ответила Нацуки, — только не выходит ни хрена. Чертов туман мешает. Он повсюду, куда ни пойди. Моника пробовала отключить его через консоль, но ничего не вышло. Остальные только кивнули в подтверждение этих слов. Рэйден лукаво улыбнулся. — Так я и думал. Теперь послушайте меня, девочки — если вы сейчас пойдете со мной и согласитесь помочь Земному Царству, то возвращаться сюда вам больше не придется. — К-как… как это? — ошарашенно спросила Юри, — Совсем? — Совсем, — подтвердил громовержец, — вы станете настоящими, обретете плоть и кровь вместо единиц и нулей, и вам больше никогда не придется переступать порог этого скорбного обиталища! — Скорбное обиталище — это щель твоей мамки, а тут все очень цивильно отделано, — съязвила Нацуки, но без энтузиазма. Нарисованная Рэйденом перспектива ей понравилась. Моника слушала бога грома открыв рот. Своим предложением он купил ее, что называется, с потрохами. Выбраться из опостылевшей школы в ту реальность, подлинную, осязаемую… живую, а не имитирующую жизнь. Встретиться наконец с Игроком, закрепить их взаимные чувства и быть вместе до последнего вздоха. (а что если У НИХ такой же план? если они тоже хотят БЫТЬ С НИМ? сама мысль о том, чтоб делить ЕГО с кем-нибудь — преступна!!!) Ради такого Моника была готова избить даже стремного монстра из книжки Юри (гребаной извращенки, наверняка по ночам она дрочит на этих скользких тварей — разве кто-то полюбит ее, ненормальную?). Заметив ее реакцию, Рэйден возликовал. Здесь работа была практически закончена. Оставалось дожать. — Ну так что? — спросил он, — приключение на пару дней, а дальше — целая жизнь впереди. Давайте, че вы жметесь, вошли и вышли! Словно в подтверждение этих слов перед ним открылся портал. Белесый и дрожащий, он напоминал холодец, обильно заправленный пахтой. Ни у кого из собравшихся, включая самого бога грома, доверия он не вызывал. Подобная «магия» давалась Рэйдену нелегко, и частенько его порталы вели не туда, куда следует. Некоторые незадачливые путешественники удостоверились в этом сами, выйдя из своей спальни на дно Эгейского моря или из Лос-Анджелесской филармонии в пустыню Невада. Но в этот раз все вроде бы было сделано правильно. Наверное. Гордо вскинув голову, Моника прошествовала к порталу первой. Ее глаза были полны решимости и… желания? Рэйден удивился, но списал все на перевозбуждение. И сам испытал нечто похожее, видя, как Моника соблазнительно покачивает бедрами при ходьбе. Следующей шла Юри, не так уверенно, но на то были причины — с собой она захватила раздувшуюся от книг школьную сумку, а под мышкой несла блестящий чемоданчик. В последний раз робко взглянув на аудиторию, Юри растворилась в молочной дымке. Нацуки подходила к порталу с опаской — воспоминания о пружинящем тумане, который сломал ей шею, были еще свежи. Наконец переборов нахлынувшую неуверенность, она коротко бросила «Надеюсь, ты не врешь, мудила» и исчезла. Последней была Сайори. С тоской она оглядывала строгие ряды парт, цветистое месиво атласов и портреты писателей на стене. Они — и мужчины, и женщины — казалось, посмеивались над незадачливой школьницей. «Наша девочка идет на смерть!» — говорил нервозный господин с черными усами. «Некоторые приключения сулят только горе!» — подхватывали три чахоточные британки. «Ох и незавидная же у нее судьба, конечно! Из тех, кого я знаю, хуже пришлось только одному мельнику в Кнедлицах, у которого крысы прогрызли бочки с пивом в погребе, а потом еще и жена умерла от сыпного тифа! Но он, к слову, не очень-то долго горевал, вскоре женился на сестре усопшей!» — басил дородный мужчина с круглым пропитым лицом. Отгоняя печальные предчувствия, Сайори умоляюще посмотрела на Рэйдена. Он лишь сухо кивнул и подтолкнул ее к светящемуся входу. Когда сияние поглотило чуть сгорбленный силуэт, громовержец шагнул следом. Проход начал сжиматься, за считанные секунды свернулся до яркой точки и вскоре исчез совсем. В литературном клубе стало пусто и тихо. Лишь на втором этаже продолжал слепо таращиться в пространство несчастный ГП. Однажды частица благодати с грязного кафтана Рэйдена, витающая в воздухе, попадет на второй этаж, найдет там ГП и, ввинтившись в его мозг, вернет пареньку личность, и возможно, он тоже переживет немало приключений на своем пути. Но это уже будет совсем другая история.