(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Первый

Разговор выдался долгий. Слово попеременно брали Рэйден, Чап, Моника и даже Рубен. К чести визитеров, слушали они внимательно и, за исключением Трея, не отвлекались на перепалки и дурацкие вопросы. Новость о возможном прекращении существования Земли в ее нынешнем виде не стала ни для кого неожиданной, и Рен с горечью подумал, что за свою жизнь он повидал слишком много дерьма, раз такое уже не удивляет. Чем дальше заходил рассказ, тем отчетливее он убеждался в том, что Хао здесь ни при чем. И это приносило некоторое облегчение. Однако оно улетучилось, как только громовержец рассказал о расах, населяющих Внешний Мир. Если эденийцы были в целом похожи на обычных людей, хоть и жили раз в сто дольше, то весть о существовании четырехруких великанов или клыкастых тварей с лезвиями вместо рук как-то не очень окрыляла. Он бы не поставил на себя в такой схватке, хоть и был, наверное, самым подготовленным среди их маленькой компании. Регулярные спарринги с Пайроном даром не прошли, но Тао все равно считал себя слегка заржавевшим за время офисной работы. К которой предстояло скоро вернуться, раз уж второго пришествия безумного пироманта не произошло. И с одной стороны Рен был счастлив, что все обошлось, а с другой… с другой его грызло разочарование. Какая-то часть внутри ждала, что сейчас придется снова сменить дорогой костюм на грубое, но свободное одеяние воина, взять в руки гуаньдао и глотнуть азарта битвы, так будоражащего кровь. Рен ненавидел эту часть себя, но избавиться от нее не мог — так намертво она вросла в душу, укоренилась в ней. Он рассеянно провел рукой по волосам и прислушался. Громовержец продолжал говорить, не стесняясь при этом сгущать краски. — …этот турнир — десятый и последний. На сей раз судьба Земного Царства будет решаться окончательно. И теперь, когда каждая секунда играет против нас… — он печально оглядел комнату, — я понимаю, как много ошибок допустил. Возможно, я уже не подхожу на роль хранителя Земли… Пришла тягостная тишина. Через несколько секунд Рэйден засопел и с нажимом повторил: — Да, возможно, я уже не тот, что прежде, и не подхожу на роль хранителя Земли… — Мы слышали и в первый раз, — сказал Чап. — Мне тоже кажется, что не подходишь, если честно, — добавил Джимми Фриз. — Абсолютно, — поддержал Морт. — О-о-определенно, — робко вклинилась Юри. — Да ты даже не похож на него, — заявила Нацуки, — выглядишь как бичара помоечный, стыдно смотреть! Сизые щеки Рэйдена начали наливаться вишневым соком. Лицо скорчилось в обиженной гримасе. — Вы все уебки, честно говоря, — проворчал он, — могли бы сказать «Нет, не кори себя, Рэйден! Ты отлично справляешься со своей работой, Рэйден! У тебя совсем нет проблем с алкоголем, Рэйден! Эти штаны просто сели после стирки, Рэйден! С мужчинами после сорока такое бывает, Рэйден!» Знаете, что? — вскричал бог грома, — идите на хуй с вашими мнениями! Насупившись, он подобрал с пола полупустую бутылку кукурузного сиропа, открутил крышку и отхлебнул прямо из горлышка. От этого зрелища всем стало немножко дурно. Крис Харрис даже перекрестился. Поскольку тем самым громовержец самоустранился от участия в беседе, Чап продолжил за него: — В общем, теперь у нас есть несколько дней, чтоб добраться до острова, но закавыка в том, что все, кхм, проблемы, которые обозначила принцесса Китана, еще на месте. Мы не знаем, где он, этот остров Дракона, людей не хватает, а еще мы не очень-то хороши в драке… Йо Асакура нахмурился. На несколько секунд он стал удивительно похож… нет, не на Хао, а на своего отца. Рен подумал, что если бы все звуки в комнате стихли, то можно было бы услышать, как в голове друга со свистом вращаются шестеренки. В глубоких раздумьях Йо пребывал секунд десять, после чего морщина на лбу разгладилась, и он снова превратился себя прежнего. — Ну, — сказал он с теплотой, — по крайней мере, с одной из этих проблем мы можем вам помочь. — И с какой же? — поинтересовался Чап. — Присоединимся к вашей команде, — пояснил Асакура, — и поможем с победой в турнире. Его спутники восприняли это предложение без энтузиазма; Рен побелел, как молочное желе, Трей закашлялся, а у Анны задергался глаз. Мягко, но уверенно взяв благоверного за рукав, она проворковала: — Милый, выйдем проветриться? На пару минут. Йо виновато посмотрел на шерифа Бодески и покорился судьбе. Анна выволокла его из здания и едва удержалась от того, чтоб отхлестать его по щекам. — Ты совсем рехнулся? — гаркнула она, — на тот свет раньше времени захотел, придурок? Я знала, что комплекс героя тебя до добра не доведет! И ладно бы сам решил самоубиться, так ты еще и меня за собой тянешь, и Тао с Юсуи! Она чувствовала, как гнев, густо замешанный на переживании, вырывается из нее, выплескивается, словно кровь из раны. Но легче не становилось. Не становилось потому, что эти волны разбивались о бетонный блок неколебимого спокойствия, коим сейчас стал Йо. Он стоял у крыльца, глядя куда-то вдаль с безмятежностью познавшего дзен монаха. Словно решение, принятое две минуты назад, определяло не его жизнь на ближайшее время, а то, в каких кроссовках сегодня идти на пробежку. Анну это спокойствие бесило. Она уже понимала, что свое решение Йо не изменит. «А те двое обязательно увяжутся следом, даже если им этого и не хочется». — со вздохом закончил внутренний голос. — Ты можешь остаться, если хочешь, Анна, — добродушным, без капли скрытого укора, тоном сказал Асакура, — никто на тебя не обидится. Я точно пойму. Анна закусила губу. — Я… нет… не в этом дело, — старалась она донести до него свои мысли. Рациональные мысли. — ты же сам слышал Рэйдена. Враг жесток, коварен, отлично подготовлен, наконец, а мы… мы почти ничего не знаем о том, с чем столкнемся. И вообще, видел тех других защитников? Сплошные слабаки и доходяги! — Ты права, — согласился Йо, — именно поэтому мы им и поможем. Не думаю, что Рэйден или кто-нибудь из них врет, а значит, если Земля и впрямь в опасности, будет хреновым жестом остаться в стороне и ничего не предпринять. Ты так не считаешь, дорогая? Анна вздернула нос. Эмоции опять одерживали верх над здравым смыслом, и ей это совершенно не нравилось. Ее ладонь внезапно оказалась в его — теплой, крепкой и надежной. Йо приобнял ее за плечи и ласково поцеловал в макушку. — Ты же хотела, чтоб я поучаствовал в турнире. Вот он, прямо перед нами. Анна было хотела возразить, что она-то как раз совсем не горела желанием лично участвовать в схватках, но подумала, что это прозвучит слишком эгоистично даже для нее, а потому сказала: — Только попробуй умереть, идиота кусок, вот только попробуй! Я спущусь в ад, найду тебя там и засуну обратно в тело, клянусь богом! — Идет, идет, — со смехом ответил Йо, — я обязательно выживу. Знаешь, как в песне… — и тут он затянул неожиданно высоким фальцетом, — AT FIRST I WAS AFRAID, I WAS PETRIFIED… — … Kept thinking I could never live without you by my side, — послышался подрагивающий от смеха баритон, и повернувшиеся на звук Йо и Анна увидели в разбитом окне Чапа Бодески. Он улыбался почти так же заразительно, как зеленые человечки на его пижаме. — And I’ve spent oh so many nights just feeling sorry for myself, — присоединился к ним более хриплый, чуть гнусавящий голос Джимми Фриза. Он стоял позади Чапа. — I used to cry, but now I hold my head up high! — вступило уверенное сопрано Моники. Ее уроки музыки однозначно не прошли даром. Йо даже подумал, что был бы не прочь записать с ней дуэт, когда вся эта заварушка кончится, за что получил легкий подзатыльник от Анны. — Now you see me, somebody new, — пропел Морт тоном, удивительно напоминающим Барри Уайта. — I’m not that chained-up little person still in love with you, — напористо и пронзительно выдала Нацуки. — And so you felt like dropping in and just expect me to be free, — красивый грудной тембр принадлежал Юри. Она выглядела немного растерянной, как будто сама не верила, что умеет так. — Well, now I’m saving all my loving for someone who’s loving meeeee! — заверещал Рубен Осорио, выкатившись на крыльцо и пересобравшись. Припев «Go on now, go» уже грянули дружным хором. К этому моменту все обитатели полицейского участка выбрались на улицу. Солнце проливало на них знойный золотистый свет, а взамен получало не вполне стройно и не везде в ноту спетые строчки бессмертного диско-хита Глории Гейнор. Неравноценный обмен? Может, и так. Но какая разница, думал Крис Харрис, отбивая ногой ритм по сухой рыжей земле и оглядываясь повсюду — на небо, на дома вокруг, на усталые, помятые, но в данную секунду очень счастливые лица окружающих его людей. Друзей? Не совсем. Близких? Тем более нет. Но сейчас он как никогда был уверен в том, что без раздумий пойдет с ними хоть на остров, хоть на вулкан, хоть в океан. Некоторые жители, видимо, привлеченные пением, ненадолго останавливались возле участка, метали в сторону компании неодобрительные или недоумевающие взгляды, тихо переговаривались между собой. — Шерифу Бодески, видать, башку напекло, — говорили одни. — Посмешище, — кривились другие. Они, по всей видимости, разделяли точку зрения Барни Боба, — надо на него жалобу подать. Рабочий день в разгаре, а этот черт песни орет. — Я уже год жду, когда мне наконец вернут кусачки, — возмущался кто-то, — Чапман сказал, что они «реквизируются» всего на пару дней, а в итоге что вышло? Безобразие, вот что! Внезапно за спинами говорящих раздался скрип. Тощая фигура вынырнула из полумрака и сказала: — Вам незачем терпеть полицейский произвол, дамы и господа. Если вы действительно готовы что-то с этим сделать — прошу сюда, обстряпаем кое-что за стаканом бренди. Дважды повторять не пришлось — вскоре к фигуре потянулась настоящая процессия. Как только последний ее участник пересек порог, дверь трактира «Дудка и трубник» со скрежетом затворилась.