(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Первый

— Как пропала? Когда? — выпалил Бодески практически на одном дыхании. Сайори всхлипнула и потерла заплаканные глаза. — Н-не знаю. Ложились вместе, наверное, часа два назад, может, два с половиной. Сейчас я проснулась, а в комнате никого. Чапу Бодески стоило огромных усилий не отпустить какую-нибудь сальную шуточку про «ложились вместе», и он немедленно похвалил себя за крепнущие день ото дня моральные качества. — Может, на тол… кхм, в уборную вышла? — предположил Джимми. Сайори покачала головой. — Туалет же есть в номере. И потом… ее одноразовые тапочки возле кровати остались. Этот аргумент показался весьма весомым — состояние местных полов настолько удручало, что передвигаться по ним следовало бы на котурнах, а не в тапках. Разглядывая толстый слой пыли в углу, Чап брезгливо поморщился… и вдруг замер. «Ну неужели, — зазвучал внутри черепушки мужской голос, — я-то уж думал, что нам, мой мальчик, так и не доведется встретиться. Однако здравствуйте!» Чап потряс головой, но голос и не думал исчезать. Он был едким и манерным, и, если бы Бодески спросили, как выглядит его владелец, он бы описал тощего как спица, седеющего мужика с жидкими усишками в накрахмаленном сюртуке. Словом, типичного британского дворецкого. — Надо признаться, я полагал, что после окончания полицейской академии мы будем чаще видеться, — продолжало наваждение, — было весьма неприятно в тебе ошибиться, хоть и не удивительно. — А ты кто? — Чап едва не задал этот вопрос вслух. — Сам не догадаешься? — предпочел ответить вопросом на вопрос невидимый собеседник, — не ленись, попробуй. — Шерлок? — ляпнул Бодески первое, что пришло в голову. Уж очень британский акцент наводил на такие мысли. — Вот есть же в тебе зерно, есть, — восхитился бестелесный британец, — правда, оно засыпано всяким мусором, шелухой — мемами, текстами песен, нежизнеспособными философскими концептами… — Чтоб прорастало лучше, я почву удобряю. — Из сора хорошо растут только стихи, мальчик, — напыщенно возразил «сыщик», — но оставим это. Ты мыслишь правильно. Я, конечно, не мистер Холмс. Скорее, твоя идея, представление о детективе. И я здесь, чтоб помочь тебе с этим делом. В этот момент Чап поймал на себе настороженный взгляд девочек из клуба и натянуто улыбнулся. Не хватало, чтоб его приняли за маньяка. Маньяк-полицейский. Забавное сочетание. Интересно, не было ли такого фильма? Название отчего-то знакомое. Стоит спросить у Джимми. — С каким еще делом? — С похищением, конечно же, — в голос добавилось яду, — очевидно же, что девушку похитили. Чапу стоило огромных усилий не заржать в голос прямо на месте. С юмором у него всегда был порядок, но чтоб настолько… — Класс. Я вообще британский юмор не очень люблю, слишком уж тонко, но сейчас хорошо вышло, молодец. Зачем похищать Нацуки? Чтобы что? Денег ты с этого не срубишь, секс-рабыня из нее не очень выйдет, разве что на органы продать… Вопросы были вполне резонными, однако сдаваться внутренний Шерлок не собирался. — Не все преступники руководствуются логикой. Подумай хорошенько; ведь ты же видел сегодня кого-то подозрительного, не так ли? Тут же в сознании появился образ чудилы в балахоне. Ох, неспроста, конечно, чутье забило тревогу. Слишком уж чудно эта компашка лесных ролевиков выглядела. — Ты прав, — согласился Шерлок, — наверняка они давно уже облюбовали для себя это местечко. Что мешает им выбрать жертву из числа новых постояльцев и умыкнуть ее посреди ночи? Охраны здесь не водится, а хозяева не слишком-то бдительны. Остальное, мой дорогой, дело техники — всего-то и нужно… — Хорошо, и что ты предлагаешь? — остудил Чап разгорячившийся внутренний голос. — Наконец-то, а я уж думал, что ты не спросишь, — церемонно ответил тот. Через десять минут вся шайка защитников Земного Царства, за исключением лорда Рэйдена и Рубена Осорио (по молчаливому согласию было решено с ними не связываться) столпилась в коридоре у номера Сайори и Нацуки. Внутрь Чап Бодески не пускал никого — даже Джимми пришлось остаться. Впрочем, тот не возражал — привалившись к стене, обклеенной обоями омерзительного темно-желтого оттенка, он дремал, опустив голову на грудь. С его униформы капала вода. Сама мысль о том, что в грязной одежде предстоит провести еще черт знает сколько времени, была Фризу противна. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем выстирать ее под горячим душем при помощи куска мыла, и теперь униформа сушилась прямо на хозяине. — Завидую я ему, — сказал Морт, — никогда не умел так. Мне, чтоб заснуть, надо настроение создать. Музыку послушать, там, джазец какой-нибудь легонький, трип-хоп… — И не научишься, — лениво сказал Трей, — это скилл врожденный. Вон Йо, например. Когда мы по югу США ездили в поисках той дыры, где проводился второй этап турнира шаманов, нас подвозил какой-то обрыган на пикапе. Рю, еще один чел из команды, с ним скорешился, и этот обрыган возил нас туда-сюда бесплатно. Даже удивительно, на самом деле… — И правда, удивительно, — подтвердил Рен, сменивший испорченный костюм на футболку, «одолженную» в призаправочном магазинчике, — Там, откуда я пришел, если чаевых официанту не оставишь, то будь готов жрать курицу с харчками в соусе… При мысли об этом деликатесе Моника брезгливо поморщилась и подумала, что уж ей-то в кофе точно никто не плевал. Вот насчет ингредиентов в кексиках Нацуки такой уверенности не было. Особенно тех, что были испечены уже после Дня Откровения. — …и вот едем мы по какой-то пустыне, вот правда, другого слова не подобрать. Дорога вся раздолбанная, сухая, пыль, песок, камни. Трясучка адовая. Я себе всю жопу отбил, синяки с пол-ладони, наверное, а Асакура дрыхнет, хоть бы хны. Одна голова мотается туда-сюда. — Кстати, — заявил Морт, — о мотающихся головах. Не думаю, что этот водила действительно вас «за спасибо» на своем драндулете катал. Рен вопросительно прищурился. — Ты о чем? — Смотрел фильм «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар»? — поинтересовался Морт. — У меня нет времени на развлечения, — с некоторым самодовольством произнес Тао, — слишком много работы. Он привык, что обычно после этого следует что-нибудь в духе «вы такой серьезный, такой зрелый…» (такой… взрослый?). Однако Морт не сказал ничего — как и остальные. — Я клитором командую! — неожиданно с чувством заявил Йо Асакура, — там, где клитор, там, вашу мать, это лицо! — Очень зрело, дорогой, проявляешь себя с наилучшей стороны, — сухо сказала Анна, — в эту секунду как никогда. — Да ладно, че ты, — отмахнулся Асакура, — раньше прозвище «Бубу Кися-Пися» тебя не бесило, дорогая! Казалось, что невозможно покраснеть до кончиков волос, однако в данную минуту Анне это удалось. Она ничего не сказала, но по выражению лица было понятно, что Йо придется надолго облюбовать диван в гостиной. Если не навсегда. — Значит, кто-то все-таки видел, — обрадовался Морт. — Да, — закивали Йо и Трей. — А теперь вспомните монолог Джорджа Карлина про «закон дороги». — Закон дороги? — нахмурился Йо. — Это тот, где… а-а… а-а-а… — подхватил Трей. Они переглянулись, и, по мере того, как на их лицах проступало осознание, Морт все сильнее торжествовал. Он любил дарить людям новые знания и открывать свежий взгляд на привычные вещи. Правда, то, как им потом дальше с этим взглядом жить, его уже совершенно не волновало. — Что такое? — озадаченно спросил Рен. — Надо будет ему хотя бы открытку послать к Рождеству, — сказал Йо. — И что ты в ней напишешь? — усмехнулся Трей, — лучше корзину печенья. — Вы о чем вообще? — обозлился Тао, — посвятите нас в это! Однако в этот самый момент из комнаты показалась голова Чапа Бодески и спасла Рена от еще одной душевной травмы. — Так, девочки и мальчики, — вздохнула голова, — осмотр места преступления окончен. — Можно заходить? — робко поинтересовалась Сайори. — Можно, но не нужно. Выдвигаемся прямо сейчас. После этой реплики в коридоре доходного дома «Пикман и сыновья» начался сущий кошмар. Хор ворчащих, встревоженных и раздраженных голосов сложился в нарастающее крещендо нытья. Чап подумал, что как-то так себя, наверное, чувствует воспитатель ясельной группы детского сада, в которой сразу у нескольких спиногрызов прорезаются зубы. Затылок заломило — легкая боль обещала вырасти в мигрень, если пустить дело на самотек. Дабы это предотвратить, он поднял руку, в которой было зажато нечто непонятное. — Рен, сюда, — подозвал Бодески, и когда тот приблизился, осторожно передал ему предмет, — уж не знаю, кто решил похитить Нацуки и нахрена ему это, но чисто провернуть свое черное дело ему не удалось. Рен недоуменно уставился на улику. В ладони лежал клочок темной, грубой ткани чуть меньше носового платка. С одной стороны его испачкали следы от какого-то белого порошка. — Что это? — задал резонный вопрос Рен, — и зачем ты даешь это мне? — Ну, это ж у тебя есть чемоданчик Бэтмена и личный самолет, бро, — не смутился Чап, — вдруг ты и портативную химлабораторию при себе имеешь, не? В ответ Тао проворчал что-то невнятное — он собирался одно время обзавестись хотя бы переносным анализатором, но руки так и не дошли. А зря. Надо было озаботиться. Пока он скрежетал зубами, клочок ткани пошел по рукам. Это, конечно, противоречило всем правилам обращения с уликами, но сейчас Бодески было глубоко насрать на соблюдение процедур. — Я думаю, что это кокаин, — с видом знатока предположил Морт. — Точно не он, — отмел его версию Рен, — не спрашивайте, почему. Йо спрашивать не стал, потому что был очень воспитанным, но все-таки подумал, что не ошибся насчет роскошной яхты в Тихом океане. Вот бы сейчас на эту яхту… — Может, стиральный п-п-порошок? — спросила Юри. Она трогательно краснела, словно боялась дать неправильный ответ на экзамене. — Они щас все выебонистые, с какими-то голубенькими гранулами и прочей мишурой, а тут ничего, так что мимо, — разбил эту версию Чап. Юри потупилась и принялась яростно наматывать на палец прядь волос. — Сахарная пудра! — вскричала Сайори с воодушевлением. — Ну конечно, — проворчал наконец очнувшийся Джимми, — даже дурак знает, что перед тем, как выйти на улицу, надо сахарком обсыпаться. И не только! Можно лысину взбитыми сливками мазать или ирокез на макушке кетчупом сделать. Обычное, блядь, дело. — Я просто перебираю варианты, — обиделась Сайори, — зачем ты сердишься? — Потому что меня все заебали, — в сердцах признался Джимми. — Лаборатория-шмаборатория, — погасил намечающийся конфликт Трей, — что мы, по-твоему, совсем дураки и не поймем, что там, на этой тряпке? Хуйня вопрос! И, прежде чем кто-либо успел проронить хоть словечко, он попробовал ткань на зуб. Многоголосый хор вернулся, только теперь его составляли удивление и отвращение. Трей несколько секунд с задумчивым видом жевал тряпку, после чего его щекастое лицо прояснилось. — Вот ты катишь бочку на девчулю, Джимбо, а ведь она-то правду говорит. Тут и правда сахарная пудра. Молоток, Сайори, — похвалил он. — Спасибо, — как и Юри, та мило краснела в любой непонятной ситуации, — это ничего особенного, я просто к-кушать люблю… — Тогда, Джимбо, с тебя обед, — подытожил Трей, усмехаясь. Однако Фриз шутку не оценил. — Еще раз назовешь меня Джимбо, хрен моржовый, и я отпилю твою жопу, поджарю ее на гриле и подам тебе на тарелке, уяснил? — Ладно-ладно, че ты возбухаешь-то сразу, — примирительно воздел руки к потолку Трей, — уж и поугорать нельзя. Обозленный до крайности Джимми забормотал угрозы себе под нос. Сейчас ему хотелось домой, на любимый диван. Взять немного любимого пива, бутылочки три-четыре, добавить к ним банку «Принглс» с сыром и провести вечер в компании Хантера Томпсона, Кена Кизи или, на худой конец, Виктора Пелевина. Доселе Джимми всегда посмеивался над героем Дэнни Гловера из «Смертельного оружия», но сейчас вполне его понял. Очень уж остро чувствовалось, что он слишком стар для всего этого дерьма. Хотя даже тридцатник еще не разменял. — Все, деда, кончай бухтеть, — успокоил друга Бодески, — сахарная пудра, говорите? На пару секунд он задумался; и его осунувшаяся за последние дни физиономия сделалась почти одухотворенной. — Рен, телефон при тебе? Сеть ловит? Тот кивнул и извлек аппарат из кармана. — Мне нужна карта всех мест, где в этом городе готовят жратву. Рестораны, кафешки, кофейни, шаурмичные, киоски, пекарни. Даже если это какой-нибудь гребаный хлебокомбинат или фабрика мороженого, на которой в десять смен пашут эльфы Санта-Клауса. Не пропускай ничего, ок? Тао вновь кивнул и принялся сосредоточенно колдовать над экраном дорогого смартфона. Чап тем временем достал очередную сигарету из лежащей в кармане пачки и щелкнул зажигалкой. По коридору поплыл синеватый дымок. Наверняка тут был какой-нибудь запрет на курение, но, как и в случае с уликой, Чапу было на него наплевать. — И что вы собираетесь делать, шериф? — осведомилась Моника. Последнее слово она произнесла с едва заметной издевкой. Ехидная сучка, подумал Чап. Проигнорировав ее вопрос, он неспешным шагом прошелся в конец коридора и выбросил окурки в небольшую пластиковую урну. Потом столь же неспешно вернулся и скомандовал: — Идем, расскажу по дороге.