(Не Вполне) Смертельная Битва. Том Первый

Старик ошарашенно моргнул и попятился, но быстро взял себя в руки. — Кто из вас не знает, как вязать узлы, чертовы остолопы? — взбеленился он. Нацуки жестом остановила его — Да не кипятись ты, нормальный узел был, крепенький. На, убедись сам, — радушно предложила она и накинула петлю ему на шею. Старик бухнулся на колени, утробно храпя. Веревка туго обхватила горло, врезалась в кадык, обтянутый бледной морщинистой кожей. Он заскреб по ней желтыми ногтями, пытаясь содрать путы, но не преуспел. Нацуки кивнула и, не выпуская «поводка» из руки, подошла к зеркалу. — Ты не дергайся, все равно не отпустит. Вернее, отпустит, но уже насовсем, так к чему усираться, а, дед? Тот не отвечал, а лишь извергал из себя сдавленный клекот. — Ух, холодненькое, — поморщилась Нацуки. Ее свободная ладонь исчезла в зеркале, — вот как думаете, каково там сидеть восемь с лихуем тысяч лет, а? Я вам скажу — пиздец как уныло. Аж челюсть набок съезжает от скуки. Раздался короткий, отрывистый хруст. Барабанщик Гэри, выронив колотушку, рухнул на пол и принялся кататься туда-сюда, не переставая при этом орать навзрыд. Руки он прижимал к подбородку. Вся нижняя часть лица была причудливо выпячена в левую сторону. Нацуки тем временем не обращала на рев Гэри никакого внимания и с сосредоточенным лицом шарила в зеркале. Старик, захлестнутый петлей, вяло дергался позади, его налитые кровью глаза уставились вверх. «Последнее, что он увидит в жизни — эта огромная хуйня в небе» — подумал Чап, и от таких мыслей стало еще более неуютно. — Ты убила магистра, маленькая сучка! — завизжала сухопарая бабенка, откидывая капюшон. — Хм, — призадумалась Нацуки, — мне почему-то казалось, что магистром у вас был тот сасный паренек, разве нет? Так это все шериф, я тут ни при чем. А дед, — она потрясла петлей, в которой болтался труп, — не магистр. Так, хуета подноготная. Церковно-приходскую школу с трудом одолеют, а туда же лезут, в магистры, фу. Увлекшись, она не заметила, как со спины к ней подкрался Уоллес. В руке он сжимал кинжал, успевший уже за вечер сменить множество хозяев. — Там… — начал Джимми, но Нацуки еле заметно пожала плечами. Уоллес сорвался с места и отлетел в противоположную стену, словно поблизости от него взорвали маленькую, но весьма мощную бомбу. — Я знаю, что там, но все равно спасибо, офицер. — Н-н-не за что, — нерешительно промямлил Джимми. Кряхтя и матерясь, он кое-как перекатился поближе к Чапу и вполголоса спросил: — Что тут вообще за хуйня происходит? — В душе не ебу, — признался Бодески, — бред какой-то. — Если вам правда интересно, шериф, я объясню, — заверила Нацуки. Она наконец закончила шарить в зеркале и повернулась к ошеломленным культистам. Впрочем, защитники Земли были не менее удивлены, — смотрите. Приличные обитаемые планеты во Вселенной встречаются, но гораздо реже, чем хотелось бы. Где-то огонь по поверхности течет, где-то наоборот, морозильник, а где-то ветры буйные с дождичком кислотным. Так что ваша Земля, на самом деле, была весьма популярным туристическим местом. Наши… кхм… товарищи чиллили тут всячески, приводили кукуху в порядок перед тем, как возвращаться обратно в постылый дом и снова работать на работе. Дело было плевое — портал запинговал, пара шажков — и все, лежи себе в океане, полеживай, или по лесу гуляй. И все бы хорошо, да вот вы взяли и эволюционировали на кой-то хуй. Разобезьянились, так сказать. Тут она посмотрела на Чапас таким укором, что он едва подавил в себе желание извиниться. Эта новая «Нацуки» его не то что бы пугала, но настораживала. Неуютно с ней было. — Когда вы расползлись по всей планете, мы поняли, что курорт катится в говно и ловить тут больше нечего. К тому же некоторые из вас прознали о нашем существовании и пожелали законтачиться. Буду честна — нам такие знакомства нахуй не сдались. Тогда мы стали сворачиваться потихоньку, пока не началась массовая спам-рассылка с добавлением в друзья, и практически перестали бывать на Земле, ну… кроме тех, кто уже успел, так сказать, ПМЖ получить. Во время моего последнего визита какой-то вавилонский пиздюк нашаманил с порталом, и в итоге я тупо не смогла через него пройти. Из точки А уже вышла, а в точку Б никак не попасть. Так и сидела в этом портале. Мерзкое, кстати, местечко. В этот момент участницы литературного клуба почувствовали некую солидарность с «Нацуки». В игровом городе они чувствовали себя точно так же. — Поскольку делать в этой дыре было особо нечего, от скуки я годами подглядывала за вами, потомки вчерашних мартышек. Занятие, прямо скажем, не очень увлекательное. Копошитесь там в своей грязи, жрете, размножаетесь, дохнете, а еще время от времени устраиваете войнушки, чтоб подыхать эффективней. Всего несколько раз кто-то пытался снова воспользоваться порталом. Сперва один шизанутый араб неведомым образом дознался, как вся эта хуебесия работает. Даже портал сумел открыть. Я гостей не ждала, принарядиться не успела, так что встретились мы с ним как есть… На этом «Нацуки» замолчала, но и так было понятно, что ничего хорошего с любопытным сородичем Аладдина не произошло. В зале сделалось тихо, и только предсмертные хрипы барабанщика Гэри нарушали возникшую тишину. — Этот гад, хоть и ушел молодым, как Кобейн, Сид Вишес или, на худой конец, Икстентасьон, но умудрился оставить после себя инструкции, — продолжила «Нацуки», подобрав с пола колотушку, — и с тех пор какой-нибудь любопытный мудила нет-нет да и заглянет на огонек. Не то что бы очень часто — последний раз около ста лет назад. Чел открыл проход и стоит жмется. Я спрашиваю, мол, чего тебе надо — денег нет, власти тоже нет, а любви и подавно. А он берет толстенную тетрадь и говорит «Расскажите-ка, сударыня, о вас». Так я ему и затирала несколько недель про кашу манную да про жизнь обманную. Странный был парень, не знаю, что уж он в итоге с этими записями сделал. Книжку, наверное, написал. — Я тоже напишу потом, — пробормотал Чап Бодески, — и плашку влеплю, мол, основано на реальных событиях. — Э-эту п-п-плашку пихали в такое количество второсортных ужастиков, что она п-п-потеряла свое значение, ш-шериф, — подала голос Юри. Она уже оставила попытки освободиться — даже более ловким товарищам это не удавалось. — Точно, — подтвердил Морт, — обычный рекламный трюк. Как когда пишут на постере «от создателей «Трансформеров» и «Форсажа»», а потом смотришь в титры и видишь, что там из создателей только какой-нибудь вшивый художник по спецэффектам. — Да я бы и от настоящих создателей «Трансформеров» ничего смотреть не стал, даже если б мне заплатили, — заметил Чап, — не фильм, а хуйня цветастая для малолеток. Без обид, Крис. — Без обид, шериф, — донеслось с алтарного камня. Послышались булькающие звуки — Трей очнулся после того, как барабанщик Гэри отправил его в нокаут и пытался прийти в себя. Сейчас он изрыгал полупереваренные останки шоколадных батончиков, чипсов и еще чего-то столь же неаппетитного. Лежавшие с ним по соседству Йо и Рен орали и трепыхались. — А ты у нас эстет, что ли? — поинтересовался Трей, наконец опорожнив желудок, — нормальные кинчики, мне нравится, ребенку тоже. — У меня есть стандарты, — хмыкнул Бодески, — но ты, конечно, смотри на здоровье, бро! Если тебе нравится — это главное. Нотка снисхождения в голосе Бодески очень не понравилась Трею. Он не стал бы спорить с тем, что его вкусы далеки от утонченных, но как смеет этот техасский обормот строить из себя невесть что? Сам, поди, еще вчера коровам хвосты крутил, а туда же! Сгорая от стихийно поднявшегося негодования, Трей кое-как перевернулся на левый бок и принялся перекатываться по направлению к нему. — Может, тебе еще и киновселенные не нравятся? — угрожающе прогудел он. Чап ничуть не смутился. — Да там тоже хуйни предостаточно. Я придирчивый зритель просто… Здоровенный камень, из которого при желании можно было бы изготовить еще один алтарь, сорвался с места в уголке зала и, набрав скорость, врезался в стену. Раздался грохот. Обломки камня и черная крошка спланировали на труп лохматого мужика. Заготовленная речь застряла у Чапа в глотке, Трей тоже мигом присмирел. — Благодарю за внимание, — спокойно заявила «Нацуки», — предполагаю, что вы уже в курсе, кто я. Ведь так? Культисты как по команде грянулись на колени и ударили лбами в пол. Некоторые из них угодили в кровь, блевотину или другие мерзкие субстанции, но волновало их это мало. Последней была миссис Пикман — из-за борьбы с собственным брюхом принять приличествующую позу ей удалось не сразу. — Великая Мать, Великая Мать, — понеслось по рядам. «Нацуки» поморщилась. — Ты! — указала она на толстую старуху, — назови мое имя. — Что, госпожа? — задыхаясь от благоговения, пролепетала та. Тонкая розовая рука взметнулась в воздух. Один из культистов с воплями взлетел и расплющился о потолок. Его соседей окатило теплым кровавым душем. — Назови. Мое. Имя, — отчеканила «Нацуки», глядя в потное, раскрасневшееся лицо миссис Пикман. — Ша…ша…ш… Шаб-Ниггурат! — после нескольких заминок взвизгнула та, — Черная Коза Лесов с Легионами Младых! — Ты чертовски права. Приятно, что его еще помнят! Хотя я предпочитаю «Таша», сейчас за «Ниггу» тебя отменят так быстро, что и пикнуть не успеешь. — Лично я не обижаюсь, — заметил Морт, — это все равно что угорать над фамилией философа Канта. Чап и Джимми прыснули. — Вот вы смеетесь, — обиженно протянул Морт, — а ведь у старины Иммануила было несколько пиздатых философских концепций. Востроносая туфля ткнулась Морту в бок. Он ойкнул и умолк. Владелицу туфли он сверлил ненавидящим взглядом; впрочем, ей на это было глубоко наплевать. Тощая девица торопилась пройти к алтарному камню. — Мы приготовили для тебя это дитя, Великая Мать, — неожиданно низким голосом произнесла она, указывая на Криса Харриса, — испей его крови и даруй нам свою черную милость! Ибо ты есть дарующая жизнь и жизнь отнимающая! С этими словами она отошла в сторону, пропуская Нацуки к ритуальному камню. Крис в последний раз метнулся, стремясь вырваться, но психи в балахонах были тверды и отпускать его не планировали. — Нацуки, — жалобно взмолился он, — не… — Абонент временно недоступен, оставьте сообщение после звукового сигнала. Биииип! — насмешливо ответила она. Иронично. Столько раз угрожать кому-то физической расправой, а в итоге проиграть битву за собственное тело, подумал Крис. Даже глаза изменились — оставшись внешне теми же самыми, они, тем не менее, стали совсем иными. Как будто юную девушку сменила опытная, прожженная, все на свете повидавшая баба. Настоящая хищница. — Тётенька, отпустите, пожалуйста, я больше не буду, честно-честно, — сменил мальчик тактику. «Нацуки» остановилась и осторожно коснулась пальцами выемки в изголовье алтаря. — Что именно не будешь? — равнодушно поинтересовалась она. — Ничего не буду, — выпалил Крис, — только не убивайте! — Правильно говорить «ничем не буду», — поправила «Нацуки», — и чему вас только в школах учат? Дома в Майнкрафте строить, что ли? Рука ее, продолжавшая сжимать колотушку с подсыхающей на ней кровью, взметнулась ввысь. Крис Харрис зажмурился. Когда воздух прорезал чей-то крик, он закричал сам, хотя боль так и не пришла. Ошеломленный и испуганный, он открыл глаза. И очень не вовремя; в следующий момент на него обвалилось грузное, тяжелое тело. Что-то горячее, липкое и противное попало на кожу. Крис замычал и попытался сбросить тело с себя, но без особого успеха — со связанными конечностями проделать это было не так-то просто. — А знаете, это очень мило, что вы для меня приготовили особое блюдо, — промурлыкала «Нацуки», — но я что-то не в настроении сейчас. Пожалуй, пробегусь по меню. Недолго думая, она раскинула руки в стороны. Ножи из коллекции Юри, грудой лежавшие на полу, поднялись и воспарили над землей. Воздух наполнился рассерженным гудением, словно кто-то выпустил на волю орду злобных африканских пчел. Лезвия поворачивались в сторону фигур в черных балахонах. Выцеливали. Выискивали. Растерявшие благоговейный трепет культисты ринулись к выходу. Братства меж ними больше не наблюдалось — парочка свалилась по пути, запутавшись в складках одеяния, и более удачливые товарищи их затоптали. Некоторым удалось выскочить из зала. Оставшимся повезло гораздо меньше, потому что «Нацуки» с резким хлопком свела руки — и клинки молниеносно ринулись в атаку. Вопли, стоны и предсмертные хрипы уносились в открытый люк, из которого на всю эту картину равнодушно взирала чужеродная планета Ирис. Лезвия рубили, кололи и вспарывали. Чап Бодески поморщился — запах меди прочно поселился в ноздрях. — Мамочка, — пискнула Сайори, увидев, как одному из адептов Великой Матери мачете срезало руки аккурат до самых предплечий. Тощей девице, приглашавшей богиню причаститься кровью Криса Харриса, перерезало горло изящным ножичком с инкрустированной рукоятью. Девица осела наземь, зажимая рану руками да так и затихла. «Нацуки» глядела на творящийся вокруг хаос с безмятежной улыбкой. Когда один из умирающих подполз к ней, надеясь вымолить пощаду, то получил в ответ лишь пинок промеж глаз. Черная Коза Лесов не особенно-то заботилась о своих Легионах Младых. Время растянулось, как прилипшая к подошве кроссовка жвачка. Чап Бодески, оторопевший от всего происходящего, лежал, зажмурив глаза, и молил всех известных ему богов о том, чтоб какой-нибудь из летучих клинков ненароком не воткнулся ему в брюхо. Он ни на что особо не надеялся, а зря. Потому что молитва была услышана. — Не дрожи, — ободрила его «Нацуки». Она не произнесла ни слова; мысль сама собой появилась в его спутанном сознании, — Мне тут говорят, что ты в порядке. Так, мудак слегка, но ничего серьезного. — А Нат до сих пор там, что ли? — так же мысленно ответил Чап. Последовал телепатический смешок. — А где ж ей быть-то, ё-моё? Рядом сидит. На пассажирском сидении, так сказать. — В астрале, например, — предположил Чап, — демоны в фильмах обычно так и делают. Заберутся в тебя, а потом говорят «тебе с нами не по дороге, грязный овцееб!» и выгоняют на мороз. Горячая волна прокатилась от макушки до затылка, за ней сразу же последовал короткий, но сильный спазм, от которого заломило зубы. Чап застонал и скрючился от боли. — Обидно, знаешь ли, — посетовал голос, — стараешься ради них, жопу рвешь на лоскуты, а они тебя с бабайкой начинают сравнивать. Да если б не я, шеф, вас уже три раза прирезать успели бы. Эти ребята хоть и дураки, но дураки исполнительные. — И-извини, — прохрипел Бодески. В борьбе с нахлынувшей головной болью он проигрывал. Раз эта дама уже смогла забраться к нему в мозг, то организовать какой-нибудь инсульт или стихийное слабоумие, для нее, наверное, дело вообще плевое. — А волшебное слово? Эта насмешливая просьба сопровождалась новым спазмом, после которого Бодески пришлось напрячь все силы, чтоб не обрыгаться. — Пожалуйста, — последнее ментальное сообщение он буквально вытолкнул. К счастью, до адресата оно добралось успешно. Через секунду давление в затылке отступило. Резко, будто закрутили кран — багровая пелена, окутавшая сознание, рассеялась. Число культистов в зале тоже оказалось конечным; резня понемногу прекращалась — оставшиеся без дела клинки присоединялись к еще «занятым» товарищам. Тем немногим, кто к этой минуте остался в живых, приходилось несладко. Их кромсали с особым остервенением. Владелица доходного дома миссис Пикман лежала на спине, широко раскинув руки в стороны. Из ее брюха торчало сразу пять рукоятей. Шестой нож продолжал врезаться в плоть с неприятным, влажным чавканьем. Чапа снова замутило, и он отвернулся. Встретился взглядом со Стиви-42. Старина Стив смотрел перед собой так, словно не вполне понимал, кто он такой и почему здесь оказался. «Оглушили, твари. Наверняка сотряс, если не что-нибудь похуже» — отметил Бодески, и эта мысль растворила те единичные крохи жалости к сектантам, что еще оставались. Поделом вам, ебанутые психи. — Не переживай, — снова возник в сознании голос «Нацуки», — с ними быстро управятся. Она не обманула. Последний из фанатиков продолжал бубнить что-то про Великую Мать и умер бы с ее именем на устах, если бы за несколько мгновений до этого маленький складной нож не юркнул в его щербатую пасть и не отсек бедняге язык. Когда тот захлебнулся собственной кровью, чадвинская ячейка культа Таши, она же Шаб-Ниггурат, официально перестала существовать. — Тишина-то какая… — восхитилась «Нацуки», — лепота! Она присела на алтарный камень и принялась с интересом рассматривать собственные ногти. Стало так тихо, что можно было различить даже стрекот сверчков, доносящийся через открытый люк. Оттуда же на защитников Земного Царства продолжал таращиться Ирис. Сильнее всего незваный гость напоминал заброшенный невесть кем на орбиту кусок подгнившего сыра, однако сыр этот ничего хорошего не обещал. Исходила от него какая-то смутная угроза, калибром посерьезнее, чем несварение желудка. Даже дымный дракон казался куда приятнее. — Извините, к-конечно, — робко начал Крис Харрис, — но нельзя ли мне отсюда слезть как-нибудь? «Нацуки» даже не подняла головы. — Да без проблем, — взмахнула она ладонью. Один из ножей Юри, продолжавший тыкать труп миссис Пикман, оторвался от своего занятия и устремился к алтарю. Сердце Криса ёкнуло; кто знает, что у них, этих древних богов, с чувством юмора? Сейчас как отпилит руки-ноги, а потом заявит, мол, ты свободен, ползи себе на все четыре стороны! Однако нож споро перерезал путы, удерживающие его на месте, и с чувством выполненного долга приземлился в руку «Нацуки». Та укоризненно поглядела на оружие, и скоро все остальные участники компании Чапа Бодески, включая самого шерифа, были освобождены. Пока они приходили в себя, «Нацуки» вновь подошла к зеркалу, которое только чудом не разбилось во время побоища, и принялась выводить замысловатые символы на его поверхности. — Так, вот сюда «ЙГАРГГХХ», сюда «ХОТШЕТШ», потом «ФЛНГПАТМ», а дальше там что… так, падажжи, ебана… — бормотала она, высунув язык от напряжения. Чап потер онемевшие ладони и смачно прохрустел пальцами. Маленькие иголочки все еще бегали под кожей — клятый остеохондроз давал о себе знать. А ведь тебе нет еще и тридцати, Чапман, напомнил он себе, не пора ли начать лучше заботиться о своей тушке? «Да ну нахуй, — развязно выкрикнул прямо в ухо Азарт. Голос его был каким-то смазанным — от вечного притока дофамина Азарт пребывал под легким хмельком, — эт че теперь, из-за того, что спинка болит, ты начнешь в девять вечера спать ложиться? Может, и в Лигу Легенд по выходным катать не станешь? Тогда уж сразу таблетницу себе закажи, тонометр и стельки ортопедические!». Обвинения он отмел, но насчет тонометра все-таки задумался — с его уровнем стресса эта штука в хозяйстве пришлась бы кстати. Товарищи, меж тем, чувствовали себя не сильно лучше — Рен и Трей обзавелись живописными ссадинами, которые сделали бы честь любому гримеру для боевика, Юри, пошатываясь, бродила по залу, собирая ножи, и только тревога за коллекцию поддерживала ее в вертикальном положении. Йо печально трогал два шатающихся зуба в верхней челюсти. Ты взрослеешь, когда во время похода к дантисту тебя начинает пугать не неизбежная боль, а выставленный по итогам счет за работу. Чап не знал, сколько японские стоматологи берут за свои услуги, но предполагал, что недешево. Он хотел уже было поинтересоваться, но тут вспомнил кое-что важное. Очень важное. — Эй, — толкнул он плечом соседа, — эй, Джимми! — Чего тебе? — пробурчал тот. Выглядел Джимми неважно — бледный, опухший, побитый людьми и жизнью, донельзя уставший, он сейчас являл собой воплощение мема «я уже ни на что не надеюсь и ничего не жду». Идеальная цель. — Так знаешь, где в Нью-Йорке чаще всего селятся цыгане? Джимми закатил глаза. — Ну где, где? Скажи уже! — На КОНИ-АЙЛЕНДЕ! — гаркнул во всю глотку Бодески и истерично захохотал. Некоторое время Джимми смотрел на него как на сумасшедшего, но потом и сам хихикнул раз, другой, а после уже заорал в голос. — Кони-Айленд, сука, как ты это придумал, придурок! — Господи, шериф, это так тупо, и, между прочим, обидно для цыган, — назидательно подняла указательный палец Моника, но уже через секунду прыснула, не в силах сохранить лицо. Сотрясаясь от смеха, она согнулась в три погибели и опустилась между Чапом и Джимми, обхватив их за плечи. Сайори и Юри озадаченно смотрели на нее — такой они не видели собранную и хладнокровную главу литературного клуба примерно никогда. Раскаты смеха вскоре затихли, но ненадолго — Йо, наконец закончивший горевать по испорченной улыбке, произнес: — Я знаю одну, хотите? — Жги, — обрадовался Бодески. — Хорошо, — кивнул Асакура, — как называется сорт травы, выращенный цыпленком? КУРительная смесь! Чап уронил голову на плечо Джимми и взвыл. Дорожки слез пролегали из уголков глаз по заросшим щекам. Он собирался что-то сказать, но закашлялся. Фриз похлопал его по спине. — Тихо! — неожиданно оборвала их нездоровое веселье Моника, — я… я, кажется, придумала. Слушайте. Как плавают пожилые акулы? Шаркают по дну! Чап и Джимми с легким непониманием посмотрели на нее, и Моника уже успела подумать, что снова попала впросак (в последнее время это происходило непозволительно часто). Но тут их лица расплылись в широченных улыбках, и оба довольно загоготали. От сердца тут же отлегло. — Пошел ты на хер, Рубен Осорио, выкуси, — вскричала Моника, — никакая я не душнила! — Это исключение, только подтверждающее правило, — прокаркал ехидный голос, и в двери зала вошел Рубен собственной персоной. Трупов у входа лежало столько, что хватило бы на небольшое кладбище, поэтому ему приходилось высоко подымать костлявые ноги. Рэйден, шедший следом, даже не стал пытаться — просто телепортировался. До «места силы» было еще далеко, но на всякие мелочи силы громовержцу пока хватало. Да и гнев служил неплохим топливом, а уж его сейчас было вдоволь. Появившись аккурат перед троицей балагуров, Рэйден подбоченился и загремел: — О горе мне, многогрешному! Никогда еще Земное Царство не знавало столь безответственных, ленивых, неумелых воинов, как вы! — Да мы… — начал Чап, но разъяренный громовержец с легкостью его переорал. — Молчать! — заверещал Рэйден, — молчать и отвечать! Куда вас понесло среди ночи, дегенераты? Чего не спалось-то? Почему надо обязательно найти себе на жопу приключения? — Нацуки похитили! — вскочила Моника, — выкрали прямо из номера какие-то психи! Рэйден отмахнулся. — Да и хуй бы с ней! Вас всех могли здесь перебить, идиоты! Скажу честно, мне на вас насрать огромную кучу говна, но за эту ебаную планетку я отвечаю перед Старшими Богами! Турнир на носу, когда вы это поймете? — Хорошо, что ты всегда готов о нем напомнить, — пробурчал Джимми. Не желая встречаться взглядом с лордом Рэйденом, он отошел в сторонку и взгромоздился на алтарный камень. — Поостри еще, — огрызнулся тот, — будь моя воля, я бы каждого таким разрядом ебнул, что даже дымка бы не осталось. — Слова настоящего гуманиста, — саркастически поаплодировал Рен Тао. Теперь, когда угроза миновала, Рен выглядел расслабленным. Ну, почти — чемоданчик со спирит-граббером по-прежнему оставался под неусыпным надзором. Другой чемоданчик тем временем продолжал заполняться ножами — Юри потихоньку возвращала экспонаты своей коллекции на место, не забывая перед этим тщательно очистить каждый от крови, слизи, мясных ошметков и прочей пакости, которой полно в человеческом теле. Но ее все эти малоаппетитные субстанции не беспокоили. Впрочем, товарищей тоже — даже Сайори успела смириться с тем, что вокруг неизменно творится какой-нибудь дикий пиздец. Наверное, это неизбежное следствие того, что ты стал избранным, как сказал бы какой-нибудь мудрец, но пока что этот статус ничего, кроме стрессов и проблем не приносил. — …бойцы Шао Кана перебьют вас за секунду, за доли секунды! — продолжал кипятиться Рэйден, — даже самый слабый из его приспешников будет великолепно натренирован, жесток и беспощаден к врагу! А вы? Что вы противопоставите? Да каждый из вас должен был в одиночку всех этих уебков в балахонах положить! — Ну извиняйте, — раздраженно отозвался на это Бодески, — вам тогда надо было обращаться к Джону Уику, но вы же к нему не пошли, лорд Рэйден. Громовержец помрачнел. — Его услуги мне не по карману, — заявил он с досадой. — Вот и не пиздите, если так, — ухмыльнулся Чап, — дареному коню в зубы не смотрят, не то конь вам самому зубы вышибет. Копытом, например. Глаза Рэйдена заполыхали серебристым, но выглядело это не очень впечатляюще — силам его явно требовалась подзарядка. — Ты мне угрожаешь, земляной червь? — прошипел он. Однако авторитет громовержца сдулся точно так же, как и его молнии — Бодески лишь отмахнулся от Рэйдена и отошел к стене. Там он принялся подпаливать сигарету от горящего факела, и с третьей попытки у него это даже получилось. Возмущенный таким неуважением Рэйден заклокотал от злобы, как позабытый на плите чайник. Бешено вращая глазами, он пытался поразить своих нерадивых подопечных хотя бы взглядом. Однако те поджигаться не желали. Сконцентрировав все усилия, он послал яростный разряд в сторону Нацуки, задумчиво постукивавшей пальцами по коже ритуального барабана и… попятился. Нет, отпрянул. Потому что аура, цветом весьма похожая на клубничный йогурт, сейчас стала иной. Теперь жирные, густые коричневые нити, будто бы сплетенные из плодородной земли, покрывали ее целиком. Кем бы ни был тот, кто вторгся в личное пространство Нацуки, шутить с ним не стоило. Оставить явные следы за столь короткий срок мог только обладатель колоссальной силы. Но на Земле таких не бывало уже очень и очень давно. Рэйден наморщил лоб и исподлобья поглядел на Нацуки. Еще в его бытность человеком всякие легенды ходили по свету, и со временем довелось убедиться в том, что не все из них были сложены для красного словца. «Но… но ведь не может же…» — пытался он скрепить роящиеся в голове кусочки мыслей во что-то цельное. — Почему нет-то? Голос в сознании — чужой, насмешливый, несомненно, женский, — возник так внезапно, что Рэйден чуть не заорал благим матом. Но сдержался. Чистое везение. — Да-а, — протянула незнакомка, — неудивительно, что Земля все свои турниры слила. С таким-то ссыклом в качестве хранителя. — Кто здесь? — взвизгнул громовержец, — выйди и вступи со мной в бой, а не подпездывай из теней, как вшивая крыса! Десятки недоуменных и настороженных взглядов устремились в его сторону. Когда умолкло эхо, разбуженное этим криком, Рэйден понял, как вокруг тихо. Возникло отчетливое чувство неловкости, словно он пернул во время громкого припева в песне и только после этого осознал, что все это время был в наушниках. — Последние остатки доверия вылетают в трубу, вот незадача-то, — притворно огорчилась незнакомка, — такими темпами, того и гляди, они нового хранителя Земного Царства выберут без твоего участия. Ты им сказал, что преемника себе подыскиваешь, доходяга? Я лично уже четыре нормальные кандидатуры насчитала. Это было правдой. Текущий состав представителей Земли в Смертельной Битве не нравился Рэйдену еще и потому, что именно из него ему предстояло выбрать себе замену. Старшим Богам было плевать, выиграет команда громовержца или проиграет, в ротацию кадров они верили свято. Разумеется, тогда, когда ротация не касалась их самих. Не подчиниться Рэйден не мог, поэтому решение готовился принимать скрипя зубами и скрепя сердце. Он предпочел бы выбрать кого-нибудь более знакомого, вроде Саб-Зиро или Сони Блейд. Но не Страйкера. На хуй Страйкера. Какие там кандидатуры? — Если это вопрос, то фигушки, — захихикал голос в голове, — не буду я за тебя твою работу делать, так легко не отделаешься. Рэйден закашлялся. В зале было прохладно, что неудивительно — фактически они сейчас находились под домом графа д’Эрлетта. Но по спине пот бежал ручьями. — Покажись, демон! — попытался он сбросить наваждение, однако и здесь потерпел неудачу — на последнем слове голос дал петуха. — А вот это вы зря сказали, конечно, — заметил Чап Бодески. В следующую секунду кто-то так толкнул Рэйдена в грудь, что тот сорвался с места и улетел в стену, у которой уже лежал чей-то труп. Отплевываясь от пыли и потирая поясницу, он понял, что сравнение не пришлось собеседнице по душе. Если, конечно, у нее вообще была душа. — С кем вы связались, мать вашу? — прохрипел он, обращаясь ко всем подопечным сразу. — Это Таша, — невозмутимо (и почти в рифму) ответил Бодески, — у них с Нацуки теперь, как бы это выразиться, коливинг. Одно тело на двоих. — Какая еще, блядь, Таша? — возмутился ничего не понимающий громовержец. Голова шла кругом, и он сам не понимал, от чего — то ли от избытка новой информации, то ли недавняя пьянка все-таки догнала. — Хороша, да не наша, — захохотал Рубен Осорио, — не из этого мира, в смысле. — Если п-п-подумать, — задумчиво произнесла Юри, — это не т-так уж и с-с-странно. П-п-правда, девочки? Моника и Сайори кивнули. Действительно, они сами без году неделя как попали на обычную Землю, а не виртуальную. Впечатления от реальности пока что получались смешанные — нового, конечно, масса, но вот цвет у этой массы пока был близок к коричневому. — Нельзя же в свое тело кого попало пускать, — снова нашел повод поворчать Рэйден. — Вот и я то же самое сказал, когда бордель разгонял год назад, — сказал Чап, — славное было время, простое… — взгляд его сделался мечтательным; сейчас Бодески был бы не прочь переместиться в прошлое и принять несколько иные решения в жизни. — Вы не понимаете, да? — замахал руками громовержец, — Это огромная, страшная… — Погодите, лорд, — перебила его «Нацуки», — тут моя соседка пытается вам что-то передать… одну минутку, вот. Просит сказать, что вы пидорас. Так вот, вы, лорд Рэйден, пидорас. Теперь обиделся уже громовержец, но не успел даже рта раскрыть, как из разверстого в потолке люка донесся резкий, пронзительный звук. Завывая сиренами, к лавке французских сластей графа д’Эрлетта, подъехали полицейские экипажи. — Кажется, Сайори, кнопка, которую ты нажала, все-таки сработала, — невозмутимо произнес Бодески. — Это нехорошо, — столь же невозмутимо подметил Рен Тао. — Еще как, — добавил Трей, — я, конечно, всегда мечтал попасть в новости, но не в качестве подозреваемого в массовом убийстве! Мысль об этом привела его в состояние паники. Бухнувшись на пол, Трей свернулся калачиком и теперь судорожно, часто дышал. — Не хочу… в тюрьму… не хочу… в тюрьму, — бормотал он между вдохами. Успокоила его только оплеуха от Анны. — Ты не доживешь до заключения, если сейчас же не заткнешься. Это подействовало. — Валить надо, — коротко произнес Джимми Фриз. — Поддерживаю, — согласилась Моника, — сомневаюсь, что Земному Царству будет от нас много проку, если мы даже не попадем на турнир. Лорд Рэйден? При упоминании собственного имени громовержец как-то поник и съежился. Чувство неловкости вернулось. — Не могу я! — рявкнул он, — без энергии ничего не выйдет! Это все, кстати, вы и виноваты, — ткнул он указательным пальцем в Бодески, — если бы не остановились в этом сраном городишке, а пошли дальше, к утру уже были бы на месте. Но нет, вам же захотелось во что бы то ни стало жопы у камина погреть. Вот и расхлебывайте теперь свое говно. — К-какая же вы с-с-сволочь, — возмутилась Юри, — неудивительно, что з-з-за эти г-годы с вами только г-горстка людей сотрудничать с-согласилась. — Не нравится — пошла на хуй, — оскалился Рэйден. В следующий момент его тело взмыло ввысь и кувырками понеслось в люк, по направлению к зловещему Ирису. Такого фокуса бог грома явно не ожидал, поэтому и никакими магическими защитами не озаботился. Его обрюзгшее тело забавно трепыхалось в воздухе. — Медуза-а, медуза-а… мы друзья, — пробасил Стиви-42. Рэйден действительно здорово напоминал медузу, лениво колышущуюся в прибойной волне. С одной только разницей, что медузы не орут благим матом, а молча принимают свою судьбу. Однако крики не очень-то помогали — скорость вращения только нарастала. Во время очередного кульбита Рэйден потерял шляпу, и та спланировала прямо к ногам Чапа Бодески. «Не зевай!» — мигом ожило Чувство Стиля. Бодески нагнулся, протянул руку… и костлявая ладонь звонко шлепнула по ней. — Чур мое, — захихикал Рубен Осорио, — на чужой хот-дог не разевай хоботок, шериф. — Что-то не заметил на ней твоего имени, — процедил тот. Кисть сразу заныла — паскудный скелет вдарил по ней что было мочи. Баюкая ушибленную руку, Чап подумал, что даже если бы ему не хотелось завладеть этой шляпой, он бы все равно ее забрал. В конце концов, должна же быть компенсация за выступление в одной команде с такими ублюдками, разве нет? — Это неважно, — отмахнулся Рубен, — он мне пообещал шляпу, когда пытался из вашей каталажки сбежать. Обменял на левую руку, во. — Понимаю, — согласился Бодески, — но видишь ли, какая штука, у нас на Юге… — …сделка не считается совершенной, пока стороны не обменялись рукопожатием, — закончил за него Осорио, — однако! Сейчас мы не на Юге, а в славной, томной прохладе Новой Англии, шериф. А в Новой Англии знаете, какой есть обычай? Чап настороженно прищурился. — И какой же? В глазницах скелета блеснули желтоватые огоньки. Он одернул лохмотья и щелкнул зубами. — По морде бить всякого, кто выебывается много, — весело заявил Рубен, натягивая шляпу на голый череп, — на вот, носи на здоровье! С этими словами он вручил Чапу Бодески свое дряхлое сомбреро с торчавшей из полей соломой. Чап скуксился и проворчал что-то обидное, однако нацепил сомбреро на голову. Спорить все равно было некогда. Где-то наверху уже слышались взволнованные голоса — офицеры чадвинской полиции обнаружили снятую дверь и уже без сомнения, были готовы впаять всем, кого найдут, «проникновение со взломом». Для начала. Сколько пожизненных заключений можно получить за убийство пары десятков человек, Чап и понятия не имел. Да и выяснять не очень хотелось. — Таша, опустите лорда, — вздохнула Моника, — он, конечно, не самый приятный из людей… — Пидорас, — с готовностью подтвердила та, — пидорасина! — Честно признаться, да. Но нам сейчас позарез нужно попасть на остров Дракона, и как можно скорее, а без него это, увы, невозможно. «Нацуки» уперла руки в боки. Губы растянулись в хитрой ухмылке. — Все невозможное возможно, знаю точно, а-а-а! — фальшиво протянула она, — без маники, Поник… кхм, то есть, без паники, Моника. Я могу вас переправить. — Да ладно? — подозрительно прищурился Джимми, — и как же ты это сделаешь? Убер вызовешь? Тут же Фриз ойкнул и зашипел как горячая сковородка. На его щеке расплывался отпечаток ладони, похожий на лапчатый кленовый лист. Только интенсивно-красного оттенка. Голоса тем временем приближались. Судя по всему, сейчас копы уже добрались до кухни и занимались поисками тайного прохода. А с учетом того, что листочек с шифром остался на стойке рядом с плитой, ждать оставалось недолго. — Я, конечно, не хочу ни на кого давить, — робко начала Сайори, — но, кажется, нас скоро найдут. Чап кивнул. — Что тебе нужно? — обратился он к «Нацуки» Та глянула на него исподлобья и вновь подошла к зеркалу. Еще раз придирчиво оглядев выведенные руны, щелкнула пальцами. С поверхности зеркала заструилось уже знакомое бледно-зеленое сияние, но в этот раз к нему присоединилась вязкая, густая чернота, заметная даже в полутьме. Защитники Земли непроизвольно попятились — было в этом что-то совсем из ряда вон. Анна Киояма тихонько охнула и облокотилась на Йо. Тот взволнованно посмотрел на нее. — Ты чего, Анна? Все в порядке? — Бусы, — пробормотала она, — чувствуют силу. — Странно, — покачал головой Йо, — на Рэйдена они же не реагировали. — Потому что, — лицо Анны скривилось, — Рэйден рядом с такой мощью все равно что бассейн-лягушатник рядом с Марианской впадиной. Действительно божественный уровень. Это-то меня и пугает. Светлого в ней нет ни капельки. — В-в-вдруг все обойдется… — предположила Юри. В голосе ее звучала робкая надежда, — в конце концов, м-может п-получиться как у Г… Г… Г-г-Гёте. «Я часть той силы, что желает зла / И совершает благо». — В жизни так не бывает, — мрачно отрезал Рен. Наблюдая за Чапом, переговаривающимся с Ташей, он время от времени поглядывал на чемоданчик со спирит-граббером, словно прикидывал, не пустить ли его в ход, — если кто-то изначально ведет себя как мудак, он им и остается. — Вспомни нашу первую встречу, — подтолкнул его плечом Йо, — с чего все начиналось… — Я не изменился, — невозмутимо ответил Тао, — ты просто привык, Асакура, вот и все. Сделав вид, что поверил, Йо кивнул и вновь пристально посмотрел на Анну. Ожерелье на ее шее отсвечивало, нет, СИЯЛО синим. От каждой бусины тянулся шлейф, уходивший в темноту. Он осторожно протянул руку и коснулся одной из них. Тут же отпрянул — пальцы обожгло холодом так, словно он опустил их в жидкий азот. — Терпимо, спасибо, — ответила Анна на немой вопрос. «В последний раз ее бусы так бесились в святилище, перед Королем Духов». Эта мысль — непрошеная, нежданная — пронеслась сквозь сознание и принесла с собой обрывки воспоминаний. Именно что обрывки — помнил Йо не так много. Отчасти из-за шкалившего адреналина, который временно отключил всю память, кроме мышечной. Отчасти и из-за того, что Хао удалось временно переселить брата в мир духов. Так или иначе, от второго этапа турнира мало чего задержалось в голове. Но это, это сияние совсем как тогда. И если Таша по силе примерно равна Королю Духов, подумал Йо, то им стоит благодарить судьбу… — Мне нравится ход твоих мыслей, Йо Асакура, — с явным самодовольством произнесла «Нацуки», — всецело разделяю, скажем так. А теперь, — она встала перед зеркалом и указала на него так, как коммивояжер — на какой-нибудь чудо-пылесос, — слушайте внимательно. Поскольку вы, как я поняла, плохо представляете, что это вообще за остров Дракона, попасть на него будет сложнее. Но выход есть, нужно только откалибровать его через ваши маленькие обезьяньи мозги. Сейчас вы пройдете через это зеркало. Пересекая границу портала, думайте, — тонкий палец уперся в висок, — изо всех сил думайте о человеке или объекте, связанном с этим местом. Понятно? Волна нерешительного согласия прокатилась по рядам защитников Земного Царства. Желающих возразить или хотя бы задать вопрос не нашлось. — Отлично! — хлопнула Таша в ладоши, — правила пользования порталом следующие: не толкаться, не шуметь, ничего не трогать, руки и ноги из портала во время поездки не высовывать, а то можно без них до места добраться. И глаза, кстати, тоже лучше не открывайте — у некоторых с непривычки крыша едет. Это только для опытных, вам рано. Фух, — утерла она несуществующий пот со лба, — вроде все. Топайте уже! Чап сделал пару шагов по направлению к зеркалу и остановился. — А ты не идешь, что ли? — поинтересовался он. — Не-а, — пожала та плечами, — у меня своих дел по горло. Хата без хозяйки восемь тысяч лет простояла, я еще столько же порядок наводить буду. — Может, все-таки подумаешь? — медоточивым тоном предложил Бодески, — нам бы очень пригодился там кто-нибудь с… твоим набором навыков. Таша замялась. — У вас же есть… этот… — взглядом она показала на Рэйдена. Громовержец все еще барахтался наверху. Он долго кричал, что испепелит всех и каждого за подобные проделки, даже если это будет стоить жизни всем обитателям Земли, но потом охрип и теперь всего лишь бессильно сверлил свою «команду» ненавидящим взглядом. — Да заебал он всех, — поморщился Чап, — воздух чище будет. Пойдем, че ты? Крови будет — хоть залейся! По крайней мере, так нам обещали… — Ладно-ладно, — остановила его Таша, — пошли. Обсидиановая гладь портала показалась Чапу Бодески холодной и… живой.