— Пора вставать, — сказал себе Сириус в понедельник утром, завернулся в одеяло с головой и проспал всё на свете.
У него першило где-то в горле, болела голова, да и жизнь складывалась так, что её не жаль было променять на сон.
Так и прошли следующие два дня после вечера настольных игр: он взял больничный, чихал, кашлял и спал.
Во время болезней - особенно при повышенной температуре - Сириуса называли слишком драматичным... Он валялся в постели и игнорировал звонки, медленно разлагаясь в душной комнате, пил кофе литрами, надеясь на то, что он спасёт от больного горла, и напрочь отказывался от лекарств.
Лили называла это легкомыслием и несколько раз порывалась принести ему целую аптечку для полного выздоровления. Но у него не было сил на то, чтобы пойти к врачу за рецептом или выйти в коридор и открыть дверь друзьям, потому он просто игнорировал все звонки, сообщения или голосовые, оставленные на автоответчике и смотрел старые записи телешоу.
Это, наверное, и вправду было легкомыслием, но он никогда не отличался повышенной заботой о себе, поэтому каждый раз продолжал так делать.
Во вторник Сириус проснулся ближе к вечеру, заправил кофемашину и повалился на кресло, поджигая сигарету.
Курить с больным горлом всегда было больно и неприятно, но он курил, каждый раз повторяя самому себе, что весь этот процесс с зажатой в губах палочкой - рутина, нечуть не отличающаяся от уборки. Он не убирался так же часто как курил, поэтому, наверное, это было простой отговоркой.
Кофемашина противно шумела, а голова будто превратилась в колокол, по которому ударяли железной палкой. Сириус взял телефон и прикрыл глаза, громко выпуская воздух через нос.
На главном экране отображались тридцать пропущенных от Эванс, ещё больше от Джеймса и пять от Римуса. Последнее о чём Сириус хотел помнить во время болезни - это встреча с партнёром по чтению, но когда осознание пробило и без того больную голову, он округлил глаза, ударяя себя по лбу.
Встреча с Римусом началась сорок пять минут назад, а Сириус не пришёл. Нет, он не только не пришёл, он ещё и не предупредил о своём отсутствии.
В мыслях практически моментально появилась прискорбная картинка: Римус в свитере какого-нибудь блеклого оттенка сидит за крайним столиком с двумя креслами. Одно из них пустует, на нём нет даже коженой куртки. Он, наверняка, нервно постукивает пальцами по обложке той книги, которую всегда таскает с собой и раз за разом глотает《что-то, но не кофе》из своего бумажного стакана. Наверное, он расстроен. Обижен? Озлоблен? Ненавидит Сириуса?
Сириус не хотел об этом думать, но думал. Думал, но продолжал сидеть на кресле и ничего с этим не делал. Сначала он потушил первую сигарету о дно кружки и поджёг вторую. Потом третью, четвёртую и пятую... С сигаретой во рту думалось ничуть не лучше, а картинка то-ли обеспокоенного, то-ли злого Римуса всё чётче вырисовывалась в голове. И Сириус даже не знал какой из этих двух вариантов лучше. Он не хотел чтобы Римус обижался или ненавидел его.
Когда колёсико на зажигалке щелкнуло в седьмой раз, он вновь взял телефон и, полностью игнорируя подсвеченные непрочитанные сообщения от друзей, ткнул на чат с Римусом. Там тоже были сообщения, оставленные без ответа.
Римус Люпин.
Кот моих родителей опять испортил свою игрушку. Видимо, ты всё-таки был не прав и не все коты любят мышей.
Римус Люпин.
Я купил ему шарик с кошачьей мятой и теперь он совсем сошёл с ума...
Римус Люпин.
Извини, наверное, писать это тебе было лишним.
Римус Люпин.
У тебя всё хорошо?
Римус Люпин.
Ладно. Встретимся во вторник.
Римус Люпин.
Ты в норме? Я жду уже 20 минут...
Сириус улыбнулся, когда прочитал первые сообщения, отправленные еще в понедельник. Было что-то приятное в том, что Римус решил поделиться с ним такой мелочью о своём четвероногом сожителе.
Но улыбка моментально сменилась гримассой, отображающей скорее сожаление, чем радость. Ему никогда не было так стыдно. Отвратительным было вовсе не то, что Римус писал ему и... волновался. А то, что Римус, судя по всему, винил себя, а не Сириуса.
Он выпустил воздух, скопившийся в легких вместе с сухим кашлем и начал зажимать буквы на клавиатуре.
《О господи. Прости! Я заболел и совсем забыл предупредить тебя. Прости! Мне нравится, что ты рассказываешь МНЕ о своём коте!!》
Несколько раз перечитав получившийся текст, он зажал крестик в углу экрана и удалил сообщение, не успев его даже отправить. Он начал заново.
《Прости, прости, прости... Мне так жаль. Я не хотел тебя игнорировать, мне интересно слушать о твоём коте и я правда хотел прийти на встречу, просто...》
Он опять зажал крестик, удалил и начал заново.
《Я заболел, прости.》
Сириус вздохнул, в третий раз зажал крестик и уставился на клавиатуру так, будто она сможет написать ответ за него.
Со стороны коридора раздался аккуратный стук в дверь.
Джеймс обычно стучал громко и настойчиво, а Лили зажимала дверной замок с противным гудком. Но на этот раз стучали бережно. Так, будто дверь может рассыпаться на маленькие частички.
Сириус откинул голову на спинку кресла и мучительно простонал, зажимая кнопку на боковинке мобильника из-за чего экран моментально погас. Какое-то время квартиру заполняла тишина, но в дверь опять постучали - так-же аккуратно и медленно.
Сириус вовсе не хотел подниматься на ноги и контактировать с людьми в таком состоянии, особенно если за дверью стоял работник почты, который перепутал квартиру или назойливая соседка с очередной глупой просьбой.
Но стук не прекращался и постепенно становился громче и напористее...
После очередного удара по входной двери, Сириус соскочил с кресла и громко топая прошёл в коридор совсем забывая о тлеющей сигарете, до сих пор находящейся во рту.
— Что вам блять надо? Если вы опять не правильно прочитали чёртов адрес и принесли мне чужую посылку, я выкину её с окна. Я напишу жалобу в ваш ёбаный отдел и сделаю так чтобы вас наконец-то научили... — начал неразборчиво тораторить он, прокурутил замок и резко открыл дверь, — читать...
Перед ним стоял Римус в длинном пальто. На его шее болтался вязаный длинный шарф, он смущённо улыбался, максимально широко раскрыв глаза. Его руки были опущены, а одна из ладоней сжимала белый пакет небольшого размера.
О, отлично. Теперь Римус точно ненавидел его.
Сириус постарался расслабить поджатые губы и посмотреть на Римуса мягче, чем изначально. Получилось до жути глупо и Люпин лишь тихо усмехнулся, а Сириус понял что никогда раньше не был так рад тому, что над его внешним видом кто-то усмехался. Смех Римуса был хорошим знаком, особенно если он был настоящим. А он был именно таким.
— О. Привет. — сказал Римус так будто они только что встретились и того неловкого приветствия со стороны Сириуса никогда не было.
— Привет. Извини...
— О, это я должен извиняться. Я пришёл к тебе без приглашения ещё и явно... огорчил тебя. Кажется, ты очень хотел увидеть здесь курьера, — с мягкой улыбкой произнёс он, переминаясь с ноги на ногу.
Сириус взял сигарету, фильтр которой он всё это время тревожно перекатывал с одного уголка губ на другой и покрутил её в ладони. Пепел противно касался кожи, обжигая её, но это было лучше, чем если бы он падал на светлый ковёр в коридоре.
— Нет, нет! Ты лучше курьера! Извиняться нужно мне как минимум потому что я... эм, ну я игнорировал тебя два дня. И никак не предупредил о своём отсутствии. И я прочитал твои сообщения и я не против того чтобы ты рассказывал о своём коте! Мне это нравится! Я хотел ответить, но потом ты постучал в дверь, я разозлился и накричал на тебя... и как ты вообще узнал где я живу? И блять. Я несу полный бред и выгляжу, наверное, очень плохо и моя квартира выглядит не лучше... не то чтобы тут всегда было так грязно, просто я, ну, болею. Да. С этого нужно было начать, — суетливо начал объяснять Сириус. Римус слегка приоткрыл рот, а при упоминании сообщений про кота его уши порозовели, и он опустил голову, стараясь скрыть улыбку. Сириусу нравилась эта улыбка, он не хотел чтобы собеседник скрывал её, но сейчас ему нужно было хотя бы попытаться оправдаться, а не зацикливаться на том, как волнистые волосы падали на лоб, прикрывая край самого большого шрама на лице Римуса.
— Сириус.
— Так вот, я болею, да. Видимо, нужно было теплее одеваться и всё в этом роде. Я болею, поэтому я не отвечал тебе и не пришёл на встречу. Только не подумай, что я игнорировал только тебя, я, честно говоря, вообще не брал телефон в руки ну и, черт, это так глупо.
— Сириус.
— Боже, я даже не предложил тебе пройти и... выпить чаю? У меня даже нет чая!
— Сириус! — смеясь, воскликнул Люпин, наконец-то поднимая голову.
Сириусу вовсе не хотелось смеяться, поэтому он постарался смотреть на него с непоколебимой серьёзностью, показательно выгибая бровь.
— Что смешного я сказал? Я полностью серьёзен и я, вроде бы... пытаюсь извиниться! Так что, будь добр, перешагни этот чёртов порог и выпей со мной что нибудь!
Римус потёр переносицу и вздохнул. Но с места не двинулся.
Сириус опустил голову, осматривая самого себя, ведь во время болезни он чаще всего старался избегать зеркал. Изображения в них походили на призрака...
На нём была большая толстовка и помятые пижамные штаны, которые Джеймс подарил на новоселье. Они были такими же глупыми, как и фартуки для совместной готовки: коротковатые, из-за чего можно было без особого труда разглядеть носки с собачьими мордами, серого цвета, на котором контрастировали ярко-желтые улыбающиеся смайлики. Марлин говорила:《в этих штанах ты похож на ходячий показатель того, что происходит с людьми, когда они курят травку》, но Сириус не курил ничего кроме сигарет, поэтому очень любил делать вид ,что обижается на подобные комментарии.
— Да, я не сомневаюсь что ты очень серьёзен прямо сейчас, — сказал Римус, возвращая его в реальность. Когда Сириус поднял подбородок, Люпин тоже смотрел на его ноги. Уголки его губ подрагивали в улыбке, которую он так пытался скрыть, сжимая их в прямую линию.
— Ты смотришь на мои ноги?
— У тебя... смешные штаны, — он поднял взгляд, опять напоминая Сириусу кота с той кружки. Или просто кота - довольного, мягкого и уютного.
Который целыми днями валяется на кресле с каким-нибудь тёплым пледом, тихо мурлычет, читает сказки про глупых взрослых и любит шоколад.
Вот только коты не читают и уж точно не любят сладости.
Да и котов Сириус никогда не выделял среди других животных, но если бы Римус был читающим котом, то точно был бы его любимчиком.
— Ты серьёзно?
— Нет, я точно не так серьёзен как ты, — протянул Римус, перебирая белый пакет с одной руки в другую.
— Я всегда серьёзен, — Сириус хрипло простонал, опуская плечи, — ты заставил меня подняться на ноги, чтобы поиздеваться над моей пижамой?
— Нет, прости. Я принёс таблетки, — он протянул через дверной проём руку, в которой держал пакет и кивнул головой.
Сириус думал, что почувствовал максимальную степень неловкости, когда увидел сообщения от Римуса или накричал на него, но нет. Сейчас ему действительно было неловко. Это чувство вообще редко проявлялось, и чаще всего он сам заменял его каким-то другим, чтобы не казаться слабым или не ставить себя и других людей в неловкое положение.
Его практически никто не мог заставить смущаться. Но у Римуса получилось и даже слишком быстро. Это было однозначным минусом, ведь Сириус никогда не хотел чувствовать это.
А сейчас, рядом с Римусом он чувствовал.
И Римус до сих пор стоял за дверью, делая ситуацию ещё более сюрреалистичной. В голове Сириуса мелькнула мысль о том, что в случае повторного отказа, он мог бы ухватиться за шарф и перетащить Римуса через порог самостоятельно...
— Ты пройдёшь внутрь или мне тащить тебя силой? — честно спросил Сириус. Римус не ответил, но сделал широкий шаг вперёд, пересекая порог, и наконец-то оказался в коридоре. Он всё ещё протягивал пакет который Сириус, честно говоря, не хотел брать по многим причинам. Но его гордость и так достаточно пошатнулась за сегодняшний вечер, горло всё ещё болело, а слабость от повышенной температуры вновь давала о себе знать.
— Ах, ладно, — он вытянул руку и взялся за ручку пакета. Римус такого быстрого соглашения судя по всему не ожидал, поэтому несколько секунд всё ещё держал пакет. Ладонь у него была тёплая, хоть и на улице уже начались похолодания... Когда Римус всё-таки опустил руку, тепло в том месте, где их пальцы соприкасались исчезло, из-за чего Сириусу захотелось закутаться в какой-нибудь тёплый плед, — Сейчас я достану тебе тапочки.
После нескольких неудачных уговоров и возможных угроз от Сириуса, Римус всё-таки взял мягкие тапки, повесил пальто на крючок и прошёл на кухню.
Не то чтобы Сириус был негостеприимным, просто обычно к нему в дом приходили редко и уж точно не когда он болеет.
Он провёл краткий экскурс, указывая ладонью на дверь ванной комнаты, и старался максимально игнорировать огромное количество табачного дыма, выходящее из комнаты, в которой он сидел до внезапного появления Римуса. Поспешно схватив футболку, валяющуюся на спинке стула, он отодвинул его от стола и кивнул. Римус спокойно занял предоставленное место и молча ждал, пока Сириус хлопал дверками кухонных шкафов в поисках《чего-то, но не кофе》
— Значит... ты знал что я болею? — спросил Сириус, разглядывая большое количество всевозможных капсул для кофемашины. Везде было это чёртово кофе.
— Вообще нет. Я ждал в кофейне, а когда ты не ответил, я позвонил Лили. Она сказала, что ты не отвечаешь никому уже два дня. А ещё она сказала, что ты не открыл ей дверь, когда она принесла тебе лекарства... ну и она предложила мне попробовать принести их. Я не думал, что ты откроешь, она предупредила что ты... кхм... драматичный?
— Я не драматичный, — прохрипел Сириус, вытащил из дальнего угла шкафчика полную банку с какао-порошком и покрутил её в ладонях.
— Ты хотел выкинуть чужую посылку в окно.
— Ладно. Будешь какао?
Римус активно закивал головой, одобрительно промычав. Сириус слабо улыбнулся, зажал кнопку на чайнике и облокотился о стойку, вываливая содержимое пакета на матовую поверхность. Перед глазами вскоре появилось несколько пакетиков《Lemsip》,баночка《Sterimar》и пачка парацетамола - привычный базовый набор, который Лили предлагала каждый раз во время простуды.
— Там должна быть записка. Лили писала что-то, когда я забирал у неё всё это, — указывая ладонью на лекарства, сказал Римус. Сириус благодарно промычал и поводил ладонью по дну пакета. Там действительно была сложенная пополам бумажка с кривовато написанным гелевой ручкой текстом:
《Если ты всё-таки открыл дверь, то я готова тебя расцеловать (Не говори Джеймсу, он обидится). разберись с лекарствами и выздоравливай!
(Римус действительно хороший, надеюсь ты не будешь вести себя как ужасная драма квин)》
Он вздохнул, возвращая бумажку в изначальное положение.
Сириус ненавидел Эванс в той же степени что и любил. Наверное, два эти чувства соседствовали, подпитывая друг друга. Иногда он любил её сильнее, чем ненавидел. А иногда наоборот. Но чаще всего именно ей он звонил, когда не мог уснуть, именно она отправляла ему эти примитивные наборы лекарств.
И несмотря на все эти дурацкие шутки и мелочные ссоры, он понял, что любил её чуточку больше чем ненавидел.
— Где твой пёс? — спросил Люпин, лениво покачивая ногой.
— О, Бродяга у Марлс. Она вроде как нянчится с ним, когда я болею, — ответил он, пожимая плечами.
Кнопка на чайнике поднялась вверх, издавая характерный щелчок. Сириус со вздохом оттолкнулся от столешницы и вытащил из верхнего шкафчика две чёрные кружки.
— Знаешь, если ты никуда не торопишься, мы могли бы обсудить главу сейчас, — предложил Сириус, высыпая по две ложки порошка в каждую из кружек.
— Ты читал её?
— Ага, — промычал он, заполняя посуду кипятком, — когда я сижу в квартире целыми днями, это становится невыносимым. Представляешь, я даже хотел забежать на пару глав вперёд.
— О, ну в таком случае мне пришлось бы снизить тебе баллы. За торопливость.
— Ты что, подпитываешь мой кинк на преподавателей? — дополняя последние три слова кавычками из пальцев, поддразнивал Сириус. Он стоял спиной к столу, перемешивая незамысловатую версию какао, из-за чего не видел лица Римуса. Но точно знал что тот либо улыбался, либо смущённо поджимал губы, опуская голову, — так что, профессор? Вы составите мне компанию этим вечером?
Сириус повернулся, держа в ладонях две горячие кружки. Их содержимое нагрелось и противно касалось кожи, покалывая её.
Римус - как Сириус и предполагал - поджал губы в смущённой улыбке.
Сириусу всегда нравилось смущать людей, и его любимой реакцией был ответный флирт или же яркий румянец на щеках. Ему нравилось смотреть, как смущается Римус. Это смешно и даже мило - то, как двадцати пяти летний человек, который обычно выглядит достаточно серьёзно и сдержанно, пытается скрыть порозовевшие уши и улыбку. Ещё Сириусу точно нравился тот абсурдный факт, что именно Римус давал повод для всех этих глупых шуток.
— Хорошо. Эм. Тебе нравится смотреть на закат? — спросил он, пододвигая к себе кружку. Сириус закинул в рот круглую таблетку жаропонижающего, запивая её какао и повалился на стол, прижимая согнутые колени ближе к груди. Говорят, что запивать лекарства нужно водой, потому что она считается нейтральной и помогает развитию реакций между различными веществами. Но Сириус никогда не любил уроки химии, разве его можно винить за нарушение подобного незначительного правила?
— Не знаю, но, наверное, мне больше нравится ночь. Ну, знаешь, когда солнце садиться, кажется что оно светит ярче и жжёт глаза. Закат слишком грустный. За каждым закатом следует новый рассвет и бла бла бла... ночью всё проще.
— Ночи - как люди: интересными они становятся далеко не сразу. Около полуночи они достигают зрелости, в два - совершеннолетия; с двух до половины третьего - их звездный час, но уже в половине четвертого они начинают сникать, а к четырем часам утра от них остается лишь бледная тень, — сказал Римус, цитирую какого-то американского писателя. Сириус уже слышал эту фразу из уст Эванс, за что был очень ей благодарен, — Смерть их ужасна…
— В самом деле, что может быть страшнее рассвета, когда бутылки пусты, а гости похожи на утопленников, — закончил за него Сириус, нахально ухмыляясь. Римус удивлённо приоткрыл рот и несколько раз кивнул головой.
О, Сириус точно любил Лили больше чем ненавидел как минимум потому что благодаря её вечным вставкам цитат во время разговоров, мог удивлять собеседников. Обычно люди видели в нём лишь красивую обёртку, но никогда не пытались раскрыть её. Наверное, потому что боялись разочароваться и не ожидали от содержимого ничего больше базовых знаний математики и пошлых шуток.
— Какую часть дня ты любишь? — спросил он и сделал глоток какао. К его большому удивлению, оно было не таким уж и плохим. Сладкое и менее шоколадное - особенно если сравнивать с тем что готовили родители Джеймса - но не плохое. Римусу, судя по всему, нравился не только шоколад, но и сладкое в целом. Его кружка уже была наполовину пуста.
— Рассвет или раннее утро. Иногда я встаю рано и могу увидеть как поднимается солнце. Это, наверное, тоже удручает, но не так сильно как закат. Это... красиво, — ответил он, оставляя ладони на горячей кружке.
Сириусу не показалось это странным, ведь вспоминая соприкосновение с тёплыми пальцами он подумал, что скорее всего кружка не кажется Римусу такой горячей. Или несмотря на температуру тела, нагретое стекло ощущается одинаково?...
— Отлично, мы оба не любим закат. Маленький принц назвал бы нас скучными взрослыми.
— Сириус, мы и есть скучные взрослые.
— Говорите за себя, профессор, — возразил Сириус и вытянул ногу, толкая колено собеседника, — Разве скучные взрослые носят такие штаны?
Римус рассмеялся, прикрывая глаза. Он вновь походил на кота. На этот раз на весёлого, будто играющего с каким-нибудь бантиком после долгого сна.
— На самом-то деле это пиздец как грустно, — сказал Сириус, мысленно возвращаясь к обсуждению книги, — у Маленького принца и планета такая маленькая, что ему хватало передвинуть стул на другое место чтобы увидеть закат. Он всю жизнь рубил баобабы и смотрел на закат. Это же пиздец! Я бы сошёл с ума!
Когда он читал эту главу, укутавшись толстым одеялом, он сделал очередную пометку карандашом, подчёркивая на этот раз целый диалог:
《На твоей планетке тебе довольно было передвинуть стул на несколько шагов. И ты опять и опять смотрел на закатное небо, стоило только захотеть...
— Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза!
И немного погодя ты добавил:
— Знаешь... когда очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце...
— Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?
Но Маленький принц не ответил.》
Тогда Сириус подумал, что если бы он жил на маленькой планете - на которой хватало бы всего-то передвинуть стул на пару шагов, чтобы сменить время суток - он бы всегда передвигал стул, заставляя всё вокруг себя покрыться темнотой.
Сириус бы смог смотреть на звёзды, наверное, целую вечность.
Он ещё с детства знал названия многих созвездий и с лёгкостью мог рассказать когда, откуда и как лучше разглядеть какую-то определённую звезду. Это было одновременно его самой сильной и слабой стороной. Это всегда были звёзды - взрывающиеся, самые яркие или же просто однокровные... иногда он даже шутил, что рос на небе среди самых настоящих звёзд. Ему никто никогда не верил - все лишь громко смеялись, хлопали его по плечу и благодарили за такую уморительную шутку.
Наверное, никто из них просто не учил астрономию.
— Да, это грустно. Но не то чтобы у него был выбор, — усмехнулся Римус, сильнее прижимая ладони к кружке. Костяшки на его руках стали белее и в какой-то момент Сириусу показалось, что кружка может лопнуть под давлением. Но она не лопнула.
— На что бы ты смог смотреть вечно? Ну, знаешь, если бы жил на такой же маленькой планете.
Римус раздумчиво промычал и сделал очередной глоток какао перед тем, как сказал твёрдо и решительно. Так, будто знал ответ еще до того как услышал вопрос и просто тянул интригу:
— На Луну.
— Почему?
— Знаешь, это глупо, — попытался отмахнуться Римус, но когда поднял взгляд на Сириуса, который изо всех сил пытался выглядеть угрожающе, всё-таки заговорил, — Родители читали мне, когда я был совсем маленьким. У Братьев Гримм есть сказка про Луну, и я честно говоря совсем не помню о чём она. Но я говорил о том, что любил читать всякие энциклопедии. Когда появилась теория о том, что Американцы никогда не летали на Луну, я только больше захотел стать космонавтом. Ну и... как видишь, космонавтом я точно не стал, но всё ещё могу смотреть на Луну.
— Луна красивая. Ну типа все эти фазы, полнолуния и новолуния это очень красиво, — согласился Сириус, подпирая голову ладонью.
— А ты?
— На звёзды. Знаешь, я вырос среди них и уже можно сказать, что привык смотреть, но это всегда были звёзды, — мечтательно протянул Сириус, в очередной раз используя эту фразу.
Наверное, он ждал от Римуса чего-то, что раньше не получал в ответ на эту частичную шутку.
— О, ты же буквально видишь звезду каждый раз, когда смотришь в зеркало, — не без усмешки ответил он, — Сириус - ярчайшая звезда в ночном небе. Это чертовски самодовольно, ты в курсе?
Сириус довольно улыбнулся, согласно кивая. Обычно люди сравнивали его имя с созвучным словом. И очень редко со звездой, чему он всегда удивлялся. Он всегда думал, что в Лондоне люди умные и образованные.
Ещё ему определённо нравилось смотреть на то, как Римус уходил в мечтательное забытье, рассказывая о том что любил. А он любил книжки про космос.
— Почему родители назвали тебя так? Они астрономы? — поинтересовался он, расслабляя ладони на кружке.
— О, нет. Они просто безмозглые идиоты со странными традициями, — легкомысленно и достаточно сухо ответил Сириус, махнув рукой куда-то в сторону. Улыбка на лице собеседника дрогнула, но его глаза всё ещё ярко и по доброму светились, — Орион, Альфард, Беллатрикс, Андромеда и Регулус.
— Это странно и даже жутко, но чертовски красиво, — Римус улыбнулся, и улыбка была хоть и не самой яркой, но настоящей.
Сириус, честно говоря, уже считал себя экспертом и точно знал, что сможет отличить подделанную улыбку на лице своего партнёра по чтению от настоящей. Хоть и было это достаточно самонадеянно, а может и глупо. Но он точно знал что сможет это сделать.
Они провели на кухне целую вечность...
Закат за окном быстро исчез, а лампа с приятным оттенком освещала комнату. Сириус раз за разом пополнял кружку собеседника новой порцией слишком сладкого какао и слушал всевозможные факты о созвездиях и звёздах, в честь которых были названы члены его семьи. Сириус, наверное, никогда в жизни не хотел отблагодарить своих родителей за что-либо, но сейчас хотел. Не то чтобы он не знал все эти факты о《сезоне Ориона》в зимние месяца и о том, что имя его младшего брата с латыни переводится как《царёк》- что по мнению Сириуса было действительно уморительным.
Конечно, он слышал всё это и, наверное, даже не раз. Но он всегда любил слушать умных людей, наблюдая за раскрытием их философского начала.
У Римуса это отлично получалось.
Он говорил спокойно и достаточно сдержанно - так, будто всё ещё находился в кабинете перед кучей подростков - но часто добавлял к своим рассказам эмоциональный поток мыслей, действительно грязную брань и шутки, которые звучали реже всего и были не такими смешными как у Джеймса, но имели место быть и хорошо помогали Сириусу расслабиться.
Наверняка он смог бы уснуть прямо на этом стуле, вовсе не беспокоясь о затёкших конечностях и головной боли. И вовсе не потому что считал рассказы Римуса скучными, а скорее наоборот - спокойными и уютными, как детские сказки, которые родители читают детям перед сном.
Сириусу никогда не читали сказки, но он точно был бы не против задремать под хриплый монолог.
Когда Римус рассказал и про звезду Сириуса, он сначала посмотрел на часы стрелка которых приближалась к восьми часам вечера, потом на Сириуса, который всеми силами пытался не показывать свою усталость, потирая ладонями закрывающиеся глаза.
— Прости, я увлёкся, — смущённо улыбаясь, признался он, — Как бы я не любил говорить о всех этих вещах, мне нужно идти. А тебе... очевидно, нужно спать.
— Не-е-ет, профессор, прошу, не оставляйте меня, — показательно захныкал Сириус, откидывая голову назад, — Я точно сойду с ума, если проведу ещё хотя-бы день в тишине.
— Завтра утром меня будут ждать настоящие ученики. У которых нет... грязных фантазий по поводу моей профессии, — усмехнулся он и поднялся со стула, прохрустев спиной. Сириус тогда задумался не соврал ли Люпин по поводу своего возраста. Иногда он и вправду звучал как нудный сноб. И спина у него хрустела слишком громко для двадцати пяти летнего, — Если тебе станет от этого лучше, то я могу прийти завтра...
— Я как минимум не сойду с ума, — закатывая глаза, перебил его Сириус. Он действительно не хотел проводить ещё несколько дней в компании телепередач, ведущие в которых не умели даже шутить.
***
Когда квартира опустела, а Сириус вновь развалился на кровати, он взял в руки мобильник и поспешно напечатал сообщение.
Сириус.
Привет.
Сириус.
Я только что понял кое-что очень важно.
Сириус.
(Барабанная дробь)
Сириус.
Я придумал тебе прозвище!!!
Римус Люпин.
Я вышел из твоей квартиры пять минут назад...
Сириус.
Ты - Лунатик!
Лунатик.
...
Сириус.
...
Сириус.
Я могу вечно смотреть на звёзды и моё имя это буквально мать её звезда! А ты можешь вечно смотреть на Луну. И в мафии ты был двойным агентом. Ты - Лунатик.
Сириус.
Теперь твои контакты записаны именно так;)
Лунатик.
...
