Пепел нашей ненависти

      Маруся и Лана сидели за столом, погружëнные в решение сложных задач по химии. Они сосредоточено перебирали формулы и уравнения, стараясь разобраться в тонкостях науки о веществах и их превращениях. Однако, время от времени, их мысли уклонялись от учебного материала и возвращались к чему-то совсем другому.       Их головы наполнялись воспоминаниями о Валере и Желтобрюхе, а если быть точнее, их недавней драке в туалете. Парни отличались очень сложным характером: стальной внутренний стержень, острый язычок и полное отсутствие терпения к любым слабым местам. Они не боялись высказывать свою точку зрения и защищать свои интересы. Именно это и спровоцировало вражду между ними: сначала всë ограничивалось соперничеством и подколами, а потом постепенно переросло в ярую ненависть. Хотя, шестое чувство подсказывало, что всë не так просто, и причина их вражды куда глубже.       Именно эта мысль о последующих столкновениях двух непримиримых соперников постепенно вытесняла занятия по химии на задний план. Девушкам хотелось узнать, каким образом судьба перекрутит эту историю, кто в итоге окажется победителем или может быть, однажды улажена будет разрушительная вражда, и парни смогут найти какой-то компромисс?       — Слушай, Марусь, я уже жрать хочу! — внезапно сообщила Лана спустя двадцать минут. К этому времени девушки уже сделали всë, что им задали на дом.       — Знаешь, я бы сама что-нибудь съела! — отозвалась старшая сестра. — Не хочу ждать родителей. Кстати, что ты будешь на ужин?       — Не откажусь от ризотто, — ответила Лана, облизнув сухие губы. Голодный желудок пронзительными выкриками и стонами требовал пищи.       — Как скажешь, — с этими словами брюнетка скрылась на кухне. Тем временем Лана от нечего делать достала из шкафа старую запыленную шкатулку. Она открыла её и взглянула на множество фотографий, которые были сделаны давным-давно. На них девочкам четырнадцать лет. Улыбка появилась на её лице, когда она вспомнила все те моменты, которые они запечатлели вместе. Но в глубине её сердца была печаль — все эти воспоминания стали далëкими и несколько обернулись горечью.       Всë дело в том, что девушки на самом деле были сводными сёстрами: Лана потеряла обоих родителей, когда ей было всего тринадцать лет. Мама Ланы подцепила малярию, когда ездила на отдых в Бразилию, чтобы отдохнуть и поправить своё здоровье. Однако она не предполагала, что на тайном тропическом острове её поджидает неожиданность в виде той самой злосчастной малярии. Когда мама Ланы вернулась домой, с ней начали происходить какие-то странные вещи: у неë резко поднялась температура, появились сильная головная боль и слабость. Узнала она об этом только когда её доставили в больницу. К сожалению, от болезней не застрахован никто, и даже после прививки есть шансы подцепить болезнь, что, собственно, и произошло с мамой Ланы. Как врачи не старались бороться за еë жизнь, ничего не вышло: женщина скончалась через несколько дней после доставки в больницу. И это стало переломным моментом в жизни Ланы, который навсегда разделил её на «до» и «после».       Отец семейства был морально истощëн, узнав об этом событии. Он впал в депрессию, перестал выходить из своей комнаты, разве что пойти в туалет или попить воды, и перестал вообще как-либо контактировать с дочерью. Лана пыталась как-то помочь папе выкарабкаться из этого омута печали, но ей это не удалось: отец так и не смог забыть свою жену и постоянно находился в подавленном состоянии. Девочка за это время поняла, что ей придëтся надеяться только на себя. Так она научилась готовить поесть, стирать свою одежду, убираться по дому, и время от времени она даже ходила в магазин за необходимыми продуктами.       В какой-то момент судьба решила подложить Лане свинью: вернувшись однажды домой из школы, девочка обнаружила, что отца почему-то не видно и не слышно. Обычно папа в это время смотрел телевизор, чтобы как-то скрасить свои дни депресии. Однако в этот раз было подозрительно тихо.       — Папа, ты живой? — позвала отца Лана. Ответом ей послужила тишина, вызвавшая у неë чувство тревоги. В голове пчелиным роем летали различные негативные мысли, одна хуже другой.       Вдруг папа сбежал от неë, лишь бы забыть свою жену и начать всë с чистого листа? Нет, бред сивой кобылы, ведь даже несмотря на то, что отец и дочь находились на разных «волнах», первый кое-как держался на заботе своей девочки.       А вдруг он отравился какой-нибудь недоброкачественной пищей, и его доставили в больницу?       А вдруг у него начались проблемы с сердцем?       А вдруг?       А вдруг…?       А ВДРУГ???       Неприятные мысли вынудили Лану обойти каждую комнату еë квартиры, и едва она открыла дверь, ведущую в спальню их родителей, картина, которую она застала, привела еë в шок. На люстре медленно раскачивалось бледное как мел тело отца. Девочка ещë несколько секунд стояла парализованная страхом, липким как жвачка и холодным как айсберг, прежде чем она поспешно вылетела из спальни, плотно закрыв за собой дверь. Желудок Ланы резко сжался, и она испугалась, что в любой момент еë может вывернуть наизнанку.       Да, к сожалению, отец не смог отойти после смерти своей жены и просто ушëл из жизни. Может быть, на том свете он сможет воссоединиться с матерью Ланы и забыть о тех страданиях, которые ему пришлось пережить. Но это уже совсем другая история…       Спустя неделю отца девочки похоронили рядом с еë матерью. Лана много плакала, она не смогла сдерживать слëз боли от осознания того, что родителей больше нет. На похоронах были также еë лучшая подруга Маруся, с которой они дружили ещë в младшей школе, и еë родители, которые, узнав о произошедшем, приняли твëрдое решение оформить опекунство над Ланой. Так девочки и стали сводными сëстрами. Они были очень близки друг к другу, хоть и обладали диаметрально противоположными характерами.       Вынырнув из своих болезненных воспоминаний, девушка закрыла шкатулку и убрала еë в шкаф от греха подальше. Не хотелось больше сыпать соль на рану. Уж лучше жить настоящим и радоваться каждой минуте, проведëнной со своей сводной сестрой.       — Лана, уже всë готово! Можно идти ужинать! — в комнату, словно ракета, влетела Маруся. Еë взгляд сфокусировался на мрачном выражении лица еë младшей сестры. — На тебе лица нет. Что-то случилось?       — Забей, — коротко отмахнулась в ответ девушка с волосами цвета морской волны. — Я просто задумалась.       Брюнетка в ответ лишь молча пожала плечами и направилась на кухню, а Лана за ней следом. На столе дымился аппетитный ризотто с креветками и нежной зеленью.       — Пахнет очень вкусно! — прокомментировала младшая сестра, уловив вкусный запах.       — Рада стараться, — Маруся очень любила, когда Лана хвалила всë то, что она готовила, даже если что-то шло не так.       Ужин прошел относительно нормально: девушки, собравшись за уютным столом, с радостью уплетали ароматное и изысканное ризотто. Весело беседуя, они обсуждали Диму с Гошей, которые несомненно добавляли вечеру неповторимой атмосферы. Смех и радостная болтовня наполняли воздух. В то же время, телевизор тихонько играл в фоне, показывая захватывающую историю героев необычной мыльной оперы. Взгляды, устремленные в сторону экрана, девушки периодически с огоньком комментировали происходящее, соглашаясь или споря между собой. Иногда, забывая о еде и отойдя от стола, они уже сидели на краю кресел, страстно сопереживая героям этой захватывающей мыльной оперы. Прекрасное сочетание вкусов и эмоций сближало сводных сестëр и разбавляло их обыденный серый вечерний день.

***

      Желтобрюх сидел на подоконнике в коридоре и теребил свой галстук. Несмотря на свой статус хулигана, парень всегда следил за своей внешностью: отглаженная золотистого цвета рубашка, красный галстук с нарисованными на нëм мухоморами, такие же глаженные чëрные брюки и коричневые лаковые туфли. Волосы же были аккуратно уложены и расчëсаны, как у k-pop айдола. Это ему тоже внушил отчим.       — По внешнему виду не судят только самые непроницательные люди, — любил он говорить своему сыну. Мужчина считал, что внешность тоже многое может сказать о человеке, поэтому всегда подчеркивал важность ухоженности и стиля в одежде. Он уверял своего сына, что даже самые незначительные детали в образе могут говорить о внутренней стороне человека и его отношении к себе и окружающим. Будучи человеком, который обращал внимание на свой внешний вид, отчим Желтобрюха понимал, что это не единственное, но важное средство самовыражения и передачи своих ценностей. В его глазах, ухоженный и стильный внешний вид свидетельствовал не только о внутренней красоте и заботе о себе, но и о силе характера и уверенности.       Честно, хулигана безумно бесило, что его отчим пытается контролировать его жизнь. Учись только на «отлично», выгляди идеально в глазах других людей… Такое ощущение, что для него он лишь кукла, которая должна вести себя по шаблону и никак иначе.       — Желтобрюх! Нам нужно поговорить! — из мыслей хулигана вывел голос неожиданно подошедших Маруси и Ланы. Сëстры давно хотели поговорить с ним по поводу Валеры и их вражды, и этот момент настал.       — Вы что тут забыли? — ледяным голосом поинтересовался Желтобрюх, скрестив руки на груди. Его взгляд был невероятно холодным и обжигал сильнее огня. Казалось бы, любой на месте Ланы и Маруси отступили бы назад, но те стояли, как каменная стена.       — Мы хотим поговорить о Валере, — сухо ответила ему Маруся. Хулиган, услышав это ненавистное имя, сморщился так, словно он проглотил лимон.       — Об этом сопляке?! — едко спросил девушек парень. Сëстры в ответ недовольно закатили глаза.       — За что ты его так ненавидишь? — Лана задала этот вопрос достаточно суровым тоном, вглядываясь в глаза своего собеседника. Её лицо выражало странную смесь любопытства и возмущения, и хулигану было сложно определить, какие именно эмоции таил в себе этот вопрос.       — Да говно он редкостное, — отрезал Желтобрюх, бросая безэмоциональный взгляд в окно. На него любое упоминание обладателя красных волос действовало как красная тряпка на быка. — Вечно крутится у меня под ногами и ведëт себя как быдло.       — Да брось ты! Валера очень классный парень: добрый, заботливый и учится хорошо, — изменилась в эмоциях младшая сестра и состроила милые глазки. Желтобрюх отвëл взгляд в сторону, взяв небольшую паузу, чтобы найти нужные слова.       — И что? Мне, что, переспать теперь с ним? — внезапно съязвил он, закусив нижнюю губу. Маруся и Лана злобно прищурились. Похоже, переговоры зашли в тупик. Однако, сëстры не были намерены сдаваться.       — Но вы же раньше дружили, — Маруся пыталась хоть как-то докопаться до истины. — Почему бы вам не попробовать найти компромисс?       — Вот именно, раньше, — Желтобрюх специально выделил слово «раньше» интонацией, намекая на то, что прошлое — это всего лишь пепел, остаток утраченной доверительной связи ним и Валерой. — А сейчас я его даже видеть не хочу!       — Хватит вести себя как маленькие дети! — внезапно вскипела брюнетка. — И так вчера чуть не угробили друг друга. Может, уже пора оставить эти ссоры в прошлом?       Желтобрюх подошёл ближе и укоризненно покачал головой.       — Ты слишком наивна, Маруся, — его слова были пронизаны раздражением. — Компромисс разрушает наше внутреннее равновесие, ставит под угрозу нашу индивидуальность. В нашем мире нет места для того, чтобы все были довольны. Кто-то всегда вынужден сделать уступку, и зачастую это — цена, за которую приходится расплачиваться.       — Маруся права: мы ведь можем пойти другим путëм, — умоляюще прошептала Лана, очертания её голоса таяли в воздухе, словно призрак минувшего счастья. — Неужели тебе так сложно просто поговорить с ним?       Желтобрюх на мгновение задумался, его глаза пронзили Марусю, словно змею пронзает взгляд факира.       — Ты так говоришь, словно есть надежда, — кисло ответил ей хулиган. — Каким-то образом ты всё ещё веришь, что однажды я переступлю свою гордость и помирюсь с этой шавкой. Но я не такой. Я не намерен унижаться перед ним. И вы меня не заставите.       — Желтобрюх, в нашем сердце всегда найдётся место для компромиссов, — теперь уже Маруся предприняла попытку надавить парню на жалость. Ей казалось, что биение её сердца подавало смелость, необходимую для последнего шага. — Мы не хотим, чтобы ты перед ним унижался. Мы просто хотим, чтобы Валера был в порядке.       — Наивные идиотки! — выплюнул в ответ хулиган. — Верите какому-то придурку с смазливым личиком. Это так низко с вашей стороны!       — А буллить Валеру — это, по-твоему, не низко? — Лана вспыхнула от такой наглости со стороны хулигана.       — А это послужит ему уроком, — язвительно ответил ей Желтобрюх. — Пусть в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем открывать свой поганый рот в мою сторону. А теперь валите отсюда, я не в таком настроении, чтобы с вами разговаривать!       Кое-как переборов острое желание врезать этому негодяю по лицу, девушки пошли на алгебру. Попытка установить коннект с Желтобрюхом не удалась, но Лана и Маруся не планировали отступать.       — Вот упрямец! — прошипела Лана, сжав кулаки до побеления костяшек. Её глаза заблестели гневом, а губы сжались в тесную линию. Она взяла глубокий вдох, пытаясь сдержать ярость, которая вертелась внутри её груди как рой злых пчёл. — И как теперь до него достучаться?       — Ничего, что-нибудь придумаем, — с этими словами Маруся положила руку младшей сестре на плечо, чтобы утихомирить еë гнев. — Ещë не всë потеряно.       На удивление девушкам, на алгебре Желтобрюх вëл себя достаточно спокойно и даже не смотрел в сторону Валеры. И в принципе, это было не удивительно: после той драки в туалете парни установили свои личные границы, пересекать которые было категорически запрещено. Но в мыслях Маруся и Лана знали: надо что-то делать. Иначе может стать поздно…