***
В воздухе витал неприятный запах сгустившихся туч. Сердце стучало гулко и неуверенно, словно предчувствуя близкую бурю. В такие моменты, казалось, никакое солнце не сможет прогнать тьму изнутри, и все лишь усугубят страх и отчаяние. Желтобрюх стоял около окна и судорожно искал вейп в кармане своих брюк. Руки, да и всë тело в целом, тряслись, как осиновый лист, после вчерашних событий. Его лицо выражало не только физическое напряжение, но и какое-то внутреннее беспокойство. В глазах парня была отражена тень сомнений и неопределенности. — Хватит курить, — услышал он за спиной чей-то сухой голос. Обладателем этого голоса оказался надоедливый тип по имени Валера. — Угробишь нахер своë здоровье. — Не тебе решать, как мне жить! — презрительно ответил ему Желтобрюх, все ещё не находя вейп в кармане. Валера подошëл ближе и указал на выключенную сигарету в руке Желтобрюха. — А про это что скажешь? — насмешливо спросил он. — Вон какая вредная вещь тут. Желтобрюх посмотрел прямо в глаза Валере. — Ты не понимаешь, — произнес он медленно, словно вдруг обрёл уверенность. — Все мы живем как можем, а не как хотим. Каждый выбирает свой метод самоуспокоения. А тебе какое дело до моих привычек? Иди лучше позаботься о себе, пока не поздно. Валера замер, удивленный такой реакцией. После недолгого молчания он наконец произнёс: — Ну ладно, как хочешь. Не хочу, чтобы ты попал впросак. Хулиган лишь кивнул, понимая, что скандалить с этим нудным типом больше не стоит. Он закурил свой вейп, чувствуя, как дым обволакивает лицо, и медленно пошёл прочь, оставив Валеру стоять наедине с его глупыми, бесполезными советами. — Кстати, ты как себя чувствуешь после вчерашнего семейного ужина? — задал внезапный вопрос Строуберри, который застал Желтобрюха врасплох. Он остановился и повернулся в его сторону. — Этот ужин был просто адом, — ответил Лемон, вскинув брови. — Мой паршивый отчим, какого-то хера, напился вдребезги и устроил абы что, — продолжил он, кривя губы в отвращении. — Эти постоянные стычки и скандалы… Его поведение нарушает все границы разумного. Я просто не могу понять, почему моя мать терпит это. Юноша с красными волосами понимающе кивнул, сделав вид, что склоняется к этому же мнению. — Я с тобой солидарен, — согласился он. — Разве можно назвать такое поведение терпимым? Это нечестно по отношению к твоей маме и к тебе. Тебе нужно защищать себя и не допускать того, чтобы кто-то нарушал твои границы. — Очень неожиданно от тебя такое слышать, — горько усмехнулся хулиган, хотя в душе он чувствовал правоту в его словах. — Просто мне тебя жалко, — неожиданно вырвалось из уст обладателя красных волос, и тот успел пожалеть по поводу того, что ляпнул. — В каком смысле? — нахмурился Желтобрюх, сомневаясь в искренности сказанного. — В смысле того, что ты заслуживаешь лучшего, — ответил Строуберри, смотря ему прямо в глаза. — Я знаю, что может показаться, что мне всё равно на тебя, но это не так. Ты можешь быть сильным и независимым, но иногда даже самым сильным людям нужна помощь и поддержка. — Да ладно, не надо этого сопливого взгляда, — резко отмахнулся хулиган. — Мне не нужно, чтобы кто-то сочувствовал и вмешивался в мою жизнь. Валера лишь кивнул, понимая, что нужны время и терпение, чтобы преодолеть стены, которые построил хулиган вокруг своей души. Он знал, что даже самым упрямым и неуклюжим сердцам также требуется немного света и доброты. Внезапно обладатель красных волос почувствовал, как его сердце сжалось от этого странного смешения сострадания и понимания к хулигану. Он хотел понять, откуда появилось это смутное чувство жалости к нему, к этому человеку, который казался таким холодным и неприступным, но в то же время таким одиноким и уязвимым. Внезапно Валера осознал, что за всей этой броней Желтобрюх прятал что-то большее, что-то, что делало его таким. Будто за каждым его грубым словом и легкомысленным поступком стояло нечто глубокое и невысказанное, нечто, что он сам даже не пытался понять или выразить. — Слушай, меня давно беспокоит один вопрос: почему ты не ладишь со своим отчимом? — парень не должен был задавать этот вопрос, но всë-таки его задал. Хулиган посмотрел на Валеру с удивлением, словно не ожидая такого от него. Он пожал плечами и немного нахмурился, прежде чем сделать глубокий вздох и начать рассказ. — Ты меня уговорил, — глухо ответил Лемон. — Мой отчим и я просто слишком разные. Он строгий, правильный, постоянно пытается слепить из меня идеального сына. А я… я стараюсь быть лучше, но он этого не видит. Мы постоянно конфликтуем из-за мелочей, из-за недопониманий. Я пытался найти общий язык с ним, но что бы я ни делал, не получается. В тоне юноши звучала печаль и усталость. Он сконфуженно посмотрел на Валеру, словно извиняясь за свою откровенность. — А папа умер, — продолжил Желтобрюх, чувствуя, как неприятные воспоминания сжимаются вокруг его горла, словно петля на шее суицидника. — Я думал, что мой новый отчим сможет заменить покойного отца, но этого не произошло. Он для меня чужой человек. — Прости, что я затронул эту тему, — еле как выдавил из себя Строуберри, будто испытывая его скорбь на собственной шкуре. — Ну что, доволен ответом? — в голосе хулигана звучал холод. — Не советую разговаривать со мной на эту тему! — Мне жаль, что так вышло с твоим отцом… — тихо произнëс Валера, отводя глаза. В этот момент ему захотелось крепко-крепко обнять Желтобрюха, лишь бы утешить его. — Но я не нуждаюсь в твоей жалости! — рявкнул Желтобрюх, отталкивая Валеру от себя. — Мне не нужны твои пустые слова и ложные сочувствия! Юноша молча смотрел на Лемона, не зная, как себя вести в этой неприятной ситуации. Он понимал, что Желтобрюху нужна поддержка, но не знал, как ее оказать. Он чувствовал себя беспомощным и неловким. — Не думай, что ты единственный человек, который кого-то потерял! — проговорил Валера, стараясь смягчить обстановку. — Мне ведь тоже пришлось несладко. Когда я был маленьким, родители сдали меня в детдом. В этот момент Строуберри почувствовал, как будто его голос был не его, и он словно слышал себя со стороны. Честно, парень сам понятия не имел, зачем он рассказывает Желтобрюху то, что он держал в секрете даже от близких друзей. Эта тема до сих пор является для него триггерной. — Ты не представляешь, что мне пришлось пережить, — дрожащим голосом продолжил Валера. — Не понимаешь, как больно от осознания того, что родители больше не вернутся ко мне, как дети унижали и буллили меня и как всë это время я проводил в одиночестве, поскольку у меня не было друзей. Мне не с кем было поговорить, некому было рассказать о своих проблемах, некому было выплакаться в плечо. Никто в детдоме не хотел быть моей опорой и поддержкой. Ты не представляешь, как было сложно. Поэтому не смей говорить, что я не знаю, какого это — терять кого-то. Говори, что хочешь, но даже не смей заикаться об этом. Это меня оскорбляет. Обесценивает мою боль, словно еë никогда и не было. Мне было так же больно, как и тебе. Лемон слушал его рассказ с глубоким сочувствием. Он видел, как парень сжимает кулаки, пытаясь сдержать эмоции, и понимал, что эта боль до сих пор сидит в его сердце. — Я действительно не могу представить, каково это, — прошептал Желтобрюх, стараясь поддержать Валеру. — Но я слышал, что детские дома могут быть очень тяжёлыми местами. Ты смог преодолеть всё это? Юноша вздохнул, вспоминая своё детство, наполненное одиночеством и непониманием. Он смотрел куда-то в сторону, словно пытаясь увидеть своих родителей в этой толпе школьников. — Было очень сложно, — признался он, стараясь сдерживать эмоции. — Но всë изменилось с того момента, когда Паша меня усыновил. Только тогда я нашёл в себе силы и решил, что не хочу быть жертвой обстоятельств. Я начал учиться, стремиться к чему-то большему. И в итоге, я смог вырваться из этого мира, который казался безысходным. Как бы это странно не звучало, но Желтобрюх в душе восхищался силой духа Строуберри. Он осознавал, что каждый человек переживает свои потери по-своему, и никто не может полностью понять чужую боль. — Не злись на меня, — тихо сказал хулиган, касаясь плеча Валеры. — Я не хотел тебя обидеть. Знаешь, я ненавижу это слово, но… Прости…! Прости за то, что задел тебя и твоë прошлое. Признаю: я был неправ. Сказал это на эмоциях. Обладатель красных волос с непониманием взглянул на Желтобрюха, не ожидая от него этих слов. Он всегда считал его достаточно эмоциональным и грубым, а теперь перед ним был простой человек, который признал свою неправоту и просил прощения. Размышляя над этим, парень понимал, что ему тоже следует проявить некую снисходительность. — Всë в порядке, — сообщил он с осторожностью и некоторой долей доверия. — Ты ведь не знал. Хулиган признательно кивнул и улыбнулся в знак благодарности. Он почувствовал облегчение, что удалось разрешить конфликт с Валерой. Теперь он понимал, что иногда нужно быть готовым признать свои ошибки и просить прощения, даже если это кажется сложным. Да, вся эта ситуация походила на типичный роман, в котором главная героиня с синдромом спасателя пытается «исправить» плохого парня. Но стоит понимать, что в реальной жизни нет места стереотипам, и что каждый человек способен измениться и стать лучше, если по-настоящему захочет.***
В школьном кафетерии, как обычно, было очень шумно, причём настолько, что даже собственные мысли было невозможно услышать. Громкие разговоры, смех и шум столовых приборов смешались в одну неразбериху звуков, которая наполняла воздух и заставляла уши замирать. — Дим, ты какой-то пожëванный сегодня, — сообщила Маруся, медленно жуя хот-дог. — Что-то случилось? — Всë нормально, просто плохо спал ночью, — монотонно ответил ей Дима, мешая ложкой свой ризотто. Еда почему-то не лезла в глотку, даже несмотря на то, что желудок отчаянными криками и стонами выпрашивал у хозяина заправки. — Опять, небось, участвовал в своих подпольных боях допоздна? — предположила девушка, поднимая брови. — Да нет, просто не хотелось спать, — отмахнулся в ответ Тайгер, чувствуя, как всë внутри сжимается от его собственной лжи. — Врать ты, явно, не умеешь, — констатировала факт Маруся, чувствуя, как беспокойство за своего друга разъедает еë изнутри, точно щëлочь. — Да, ты права. Просто у меня сегодня какой-то странный день, — признался Дима, опуская вилку на тарелку и глядя вниз. — Мне кажется, что что-то не так… Маруся посмотрела на него с сочувствием и пониманием. Она знала, что Дима не привык выказывать свои чувства и проблемы, поэтому решила поддержать друга. — Если что-то беспокоит тебя, можешь рассказать мне. Я всегда здесь, чтобы выслушать и помочь, — произнесла она тихо, кладя руку на его плечо. Парень ощутил настоящее облегчение, когда Эйп выразила своё понимание и поддержку. Он приподнял глаза и улыбнулся ей в ответ, пусть и слабо. — Знаешь, иногда мне кажется, что я просто плаваю по течению, не зная, куда меня несёт, — прошептал он, пристально смотря на свою тарелку. Девушка прижала его руку к своему сердцу и мягко сказала: — Жизнь действительно может быть запутанной и неуправляемой, особенно когда мы не знаем, какие решения принимать или как двигаться вперед. Но ты не одинок в этом, Димка. Мы всё время находимся в поиске и знакомстве с собой, своими целями и страхами. И это нормально. Слушая Марусины слова, Дима чувствовал, как невидимый груз с плеч медленно улетучивается. Он понимал, что может довериться ей, и что она всегда будет рядом. Поможет ему разобраться в своих мыслях и чувствах. — Спасибо, что ты есть в моей жизни, Маруся! Я ценю твою поддержку и понимание, — промолвил он и стиснул её руку. Маруся улыбнулась и ответила: — Никогда не сомневайся, Дима, что ты заслуживаешь всего наилучшего. И если что-то тебя беспокоит или мешает, помни, что я всегда рядом, чтобы поддержать тебя в этом шумном мире и помочь найти свою гармонию. Дима почувствовал, как ему стало легче на душе, зная, есть человек, который не просто слушает, но и понимает его. Он знал, что сможет преодолеть все трудности и смутные ощущения, благодаря поддержке своей верной подруге.