ТОДЖИ ФУШИГУРО
Агент ФБР
Мне девятнадцать и мне уже приходилось работать бок о бок с федеральным бюро расследований, чтобы жизнь снова стала спокойной, как прежде. Несколько месяцев назад я стала свидетелем нападения преступной группировки на крупный ресторан, внутри которого находилось нелегальное казино и там же шёл огромный оборот наркотических веществ. Всё настолько закрутилось, что мне пришлось время от времени работать с ФБР. Постоянные допросы, поиск улик, а теперь ещё и охрана с утра до ночи, с ночи до утра, так как за разглашение информации меня уже нашли преступники и собирались убить как человека, способного сдать их с потрохами. Благо, всё обошлось, и я даже ничего не успела понять. Я работала официанткой в том ресторане в свободное от учёбы время. Я не знала тогда о существовании казино и из своего природного любопытства оказалась по другую сторону запретной двери, о которой мне вообще нельзя было знать. Я видела лица двух человек: одного из верхушек наркобизнеса и одного из нападавших из группировки, когда с его лица сдёрнули маску. Даже тогда меня пытались пристрелить, но я чудом успела убежать. Моя семья не была богатой, мы не могли позволить себе охрану. Но я была важна следствию настолько, что агенты ФБР ходили за мной по пятам везде и всюду, чуть ли не в туалете, что бы я там не делала. И я не платила им ни цента за это. Честно, я была готова заплатить им за то, чтобы они дали мне свободно подышать в одиночестве. Пришлось учиться из дома, уволиться с той злосчастной работы, а родителям я говорила, что болею и поэтому не могу к ним приехать, и просила не приезжать и их тоже. Охрана всегда менялась по два раза в сутки, а иногда не менялась и вовсе в течение всего дня. Сегодня на ночь ко мне пришёл другой агент. Его костюм совершенно ничем не отличался от остальных, разве что он небрежно носил рубашку и чаще, чем остальные, снимал верхний бронежилет, чтобы отдохнуть от него. Их экипировка была полностью чёрной, помимо белых букв «FBI» на спине и такой же маленькой эмблемы на правой стороне груди. Я никогда не разговаривала со своими охранниками. Они всегда казались слишком суровыми и вечно недовольными. Своей фигурой и рабочей формой они несомненно восхищали… Но их лица не привлекали, только отталкивали своей холодностью. Сегодняшний телохранитель отличался от остальных лицом и внутренними качествами. Он был не то чтобы смелее остальных, а скорее более наглый и расслабленный. Он не смотрел постоянно в окна, не держал руки у оружия наготове. Просто время от времени расхаживал по комнате, сидел в телефоне, посматривал с любопытством на меня, когда я кидала на него смущённые взгляды, мог сделать попытку прочесть книгу и тут же отложить её в сторону. Агент всегда скучал, а читать он явно не любил. Он был огромным. Не сказать, что остальные были хилыми, но этот агент, казалось бы, совсем не вылезал из спортзала и не боялся поднимать там тяжёлое железо. Широкий, высокий, с красивым суровым лицом и блестящими озорством и силой глазами, поэтому он пугал и восхищал одновременно. Когда его лицо в очередной раз стало скучающим, он обратился впервые ко мне. — Давай, может, хоть в шахматы сыграем, — хмыкнул он и упёрся рукой в подлокотник дивана. Агент подпёр ладонью лицо и посмотрел на меня. Я увидела зелёный цвет его томных глаз. — Я не умею играть в шахматы. Но можем попробовать… — Да я шучу, — он ухмыльнулся. Он выпрямился, прижавшись к спинке дивана, и широко расставил ноги. — Я что, на интеллектуала похож? Всё-таки его фигура была создана для этой формы. Она сидела на нём настолько идеально, что хотелось даже узнать, какие изгибы и рельефы находятся под ней. Интересно, на его руках сильно видно вены? Он сухой и твёрдый как камень, или мягкий, как объём у древних римских и греческих скульптур? — Фушигуро Тоджи, — представился он внезапно. — Вы японец? А акцента совсем нет. — Родился там только. — Понятно, — буркнула я и наклонила голову. Разговор не клеился, мне было тяжело сформулировать мысли. Я слишком долго сидела дома, без отдыха и возможности расслабиться в одиночестве. Я представилась ему в ответ, и снова наступила тишина. — Меня долго ещё будут контролировать? Дело хоть как-то продвигается? — спросила я и села на другую сторону дивана, подальше от агента. — Сколько потребуется, — он слабо улыбнулся, глядя перед собой. — Думаешь, мы сами в восторге? — Вы за это хотя бы получаете деньги. А я просто сижу дома без учёбы и работы. И даже не знаю, когда смогу выйти из дома. — Устала? — спросил скептически он. — Ты совсем мелкая, сиди дома, пока разрешают. А то потом будешь, как я, работать с утра до ночи. — Опасная у вас работа? — спросила я, пропуская грубые реплики Тоджи мимо ушей. Он хмыкнул, дёрнув бровями вверх. — Опасная, но для меня в самый раз. Смотри, — Тоджи стал расстёгивать рубашку на молнии. Он полностью показал мне крепкий, чуть сухой торс. Его тело и правда имело сходство и эстетику древнегреческой статуи какого-нибудь Аполлона, только более мужественного, более крепкого, тяжёлого и зрелого. На его груди кривой белой кляксой виднелся шрам. Он ткнул в него пальцем. — Почти задели лёгкое, — сказал Тоджи и посмотрел на меня исподлобья, наблюдая за моей реакцией. — А тут, — он поднял голову и показал мне короткий, кривой шрам под челюстью, — попытались вскрыть сонную артерию тупым ножом, но не попали. Это тоже пулевое, — он отодвинул рубашку чуть в сторону и показал бок, немного оттянув вниз штаны. — Перед этим я сломал руку, когда выпрыгнул из машины, заложенной взрывчаткой. Тогда же и получил сюда пулю. — И правда опасно, — сказал я и отвела смущённый взгляд. Я не хотела смотреть на его тело слишком долго. Я вообще не привыкла смотреть на мужчин, тем более таких… В моей жизни были только парни моего возраста, чуть старше или чуть младше, которые могли максимум заниматься футболом и время от времени ходить в спортзал, чтобы поддерживать лёгкую спортивную форму. А таких, как Тоджи, я видела только в интернете и в кино. — Но, если она настолько опасная, зачем вы дальше продолжаете там работать? — Кто-то же должен. Вот ты кем работала? Официанткой? — спросил Тоджи, и я кивнула. Он ухмыльнулся. — Ну вот, кто-то же должен с красивым личиком разносить еду клиентам и обслуживать их, даже прислуги нужны этому обществу. — Я не была обслугой, чтобы кого-то там обслуживать, — я обидчиво прыснула и скрестила руки на груди. — Вы тогда тоже в какой-то степени раб народа и своего начальства, ведь вы подчиняетесь любому их слову и даже не можете сказать что-то против них. Сегодня вам прикажут убить меня — и вы сделаете это без лишних вопросов. И даже глазом не моргнёте. Я не права? — Эй, — Тоджи нахмурил брови. Он упёрся напряжённой рукой в диван, рубашка чуть съехала с его плеча. — Мы не убиваем невинных людей по приказу, — сказал он тихо, глядя в мои глаза и не моргая. Я испуганно уставилась на него, вжимаясь рукой в подлокотник дивана. — Ясно? — Да все уже давно знают, что у вас процветает расизм, сексизм… — начала перечислять зачем-то я, загибая пальцы. Злость несла меня по бурному течению, я не могла остановиться. Тоджи слишком задел меня, назвав чуть ли не обслугой, из-за чего моя вспыльчивость снова подкидывала масло в огонь. Она мешала мне всю жизнь, от чего я часто ругалась с окружающими. Тоджи схватил меня за обе руки и прижал их в спинке дивана. Я вздрогнула и застыла, втянув голову в шею. Тоджи присел чуть ближе ко мне, наклонился, чтобы заглянуть в мои глаза. Мои руки напряглись под его горячей, сильной хваткой. Ладони Тоджи спокойно, без особых усилий, прижимали мои тонкие, по сравнению с его руками, запястья. Я попыталась высвободиться, подёргать руками, но от страха тело отказывалось реагировать на импульсы. Я просто стала надеяться, чтобы Тоджи сейчас не засадил мне пулю в лоб. — Страшно? — спросил он. Я согласно покивала, глядя в его глаза. Он улыбнулся, но хватку не ослабил. Его взгляд окинул меня от бёдер до головы, словно оценивая меня. — Отпустите, — шепнула осипшим голосом я и стала смотреть на него исподлобья щенячьим взглядом. — Отпустите? — Его голос стал тише, глубже. — И вот с таким страхом я сталкиваюсь почти каждый день. Думаешь, что все эти расизм, сексизм и всё, что ты хотела сказать дальше, имеют для меня значения в момент, когда моя жизнь находится на грани между жизнью и смертью? Я рассуждаю с точки зрения справедливости, а не с точки зрения мнимой толерантности, понимаешь? Если мне потребуется пустить пулю в женщину — я сделаю это. Я вижу перед собой ни пол, ни расу, ни возраст, я вижу преступника или жертву, я вижу цель. — Тоджи встал и наклонился надо мной, продолжая держать мои руки прижатыми к спинке дивана. Я тяжело задышала, расслабившись под его руками. Мой взгляд бегал от его лица к его торсу и обратно. Я не знала, на чём остановиться. — И ты для меня сейчас тоже цель. Обиделась на обслугу? Это только твоё личное восприятие этого слова, и я даже извиняться за него не буду. Губы пересохли, требовали влаги, в то время как моё тело уже окончательно вжалось в диван, а шея, в которую я втягивала голову, расслабилась. Я уже плохо воспринимала смысл последних слов Тоджи, слышала только просто вибрацию его низкого голоса, ласкающего уши. Наверное, у меня слишком давно не было секса, раз меня начал заводить такой грубый жест со стороны агента. Зато какой жест… Он не отпускал мои руки, словно заметил мою слишком очевидную, неожиданную реакцию. Я перестала смотреть на его тело через силу, заставляя себя не кидать на него взгляд. Просто старалась застыть взглядом на его глазах. — Почему ты так смотришь меня? — спросил он, улыбаясь. Он снова приблизился. Я была готова поспорить, что смогла ощутить тепло его дыхания на коже. — Как? — спросила я, строя из себя дурочку. — Будто хочешь съесть меня. Или раздеть, кто тебя знает, — Тоджи озорно прыснул и погладил большими пальцами мои запястья. Я сглотнула, чувствуя, как от этой слабой щекотки кровь разгоняется по телу. Становилось жарко и душно. — Ничего подобного, — бросила я и попыталась выровнять дыхание. — Больше не обижаешься на обслугу? Или тебе всё же нравится занимать подчиняющуюся позицию? — Вы о чём вообще?! Это не так, просто я… — попытка возмутиться тут же провалилась. Я отвела взгляд в сторону, чтобы совсем перестать смотреть на Тоджи. Но он, чёрт его возьми, наклонился к моему лицу и снова заглянул мне в глаза. — Я о тебе и о том, как ты тяжело дышишь. — Нормально я дышу, — бросила я, и грудь стала подниматься чаще и выше. — Мне отпустить руки? — спросил он у самого моего уха, еле касаясь его губами. Я молчала, не зная, что ответить. Было бы правильно, чтобы он перестал прижимать меня к дивану и вернулся к работе, но с другой стороны… Молчание слишком затянулось, и это дало зелёный свет агенту. Он упёрся коленом между моих ног, чуть раздвинув их. Я резко вдохнула и задержала на мгновение дыхание. Он выше поднял мои руки и сжал их всего одной рукой. — Вы слишком смелый и глупый, — сказала негромко я. — А ты не особо-то и сопротивляешься этому. — Я почувствовала ухом его улыбку. Он пальцами коснулся моего бедра, провёл по нему выше и задел край белой футболки. Кожа пылала под его прикосновениями, требовала больше. А я только поддавалась Тоджи и собственным ощущениям, не в силах прекратить эту сладостную пытку. Я поступала неправильно. И сейчас это не имело значения. Его пальцы, как проворные паучьи лапы, залезли под мою футболку и провели от края домашних штанов до рёбер. На том же уровне начиналась грудь, к которой его рука сама собой начала тянуться вдоль моего тела, оставляя шлейф тепла и одиночества после его касаний. Ладонь Тоджи сменила курс, не доходя до груди, словно намеренно подразнив меня. Он провёл снова по рёбрам и нырнул за спину. Грудь освободилась, стало легче дышать, когда его пальцы спокойно расстегнули бюстгальтер. Тоджи провёл носом по моей щеке, и я наклонила голову, открывая ему шею. Хотелось, чтобы он поцеловал меня, вжался губами и зубами в чувствительную кожу. — Так тяжело дышишь, — он улыбнулся, чуть отстранился от меня и прикусил нижнюю губу, улыбаясь. Укол разочарования разбавил моё возбуждение. Я смотрела Тоджи в глаза, уже жалея о том, что решилась отдаться ему. Вот так просто отдаться мужчине. Что за глупость… Неужели это его харизма и форма агента ФБР свела меня так с ума? Я сглотнула, в горле пересохло. Я молча ждала, когда Тоджи снова приблизился бы ко мне. С каждым новым вздохом я чувствовала, как начинало тянуть внизу живота. И эта тянущая истома перетекала в немеющие, дрожащие от нетерпения ноги, она же заставляла пальцы на ногах заламываться и подгибаться. Тоджи тихо посмеялся. Я опустила стыдливо голову. Щёки вспыхнули, как спичка. Я напрягла руки, уже желая освободиться из его крепкой хватки. Стоило мне подумать, что его широкая, большая ладонь держит две мои так, что я не могла выбраться, становилось более душно. — Мне продолжить? — спросил он, словно не видел по моему лицу и телу, что я не желаю слышать вопросов, что я желаю только одного: его действий. Его сильных, властных действий, которые смогли бы подчинить каждую клеточку моего тела. Я согласно покивала, глядя в его глаза исподлобья. Я приоткрыла рот, больше не в силах дышать через нос. Воздуха не хватало. — А если нас заметят? — его лицо приблизилось ко мне. Мне казалось, что я вот-вот смогу разглядеть своё отражение в его озорных глазах. — Квартира закрыта, — прошептала я, стесняясь говорить громче. — А если… — его колено двигалось по дивану, раздвигая мои напряжённые ноги. Я приподняла голову и задышала глубоко и медленно в ожидании, когда Тоджи притронется коленом к самому эпицентру моего жара. — Если сюда ворвутся те, кто захочет убить тебя? — Не ворвутся, — чуть раздвинув ноги, шепнула я и одним взглядом посмотрела на его колено, которое уже было так близко, совсем близко, так… Я задержала дыхание и прикрыла дрожащие глаза, когда его колено коснулось меня между ног. Я, словно управляемая одной похотью, чуть поддалась вперёд бёдрами, желая прижаться к его ноге сильнее. Тоджи поцокал языком и убрал ногу, и я разочарованно выдохнула. Его расстёгнутая рубашка делала только хуже. В этот самый момент я жалела, что мои руки не могли коснуться его и снять с его исполинского тела эту чёртову одежду. Запястья напряглись, пальцы на руках начало ломать от желания вцепиться в его рубашку и сдёрнуть её с широких плеч. Тоджи зацепил резинку домашних штанов указательным пальцем и провёл по животу. Его свело от приятной щекотки. Он отпустил меня, резко подтянул меня к себе за плечи и развернул лицом к спинке дивана. От испуга я на секунду забыла, как дышать, а глаза на мгновение застелила чёрная пелена. Я вздохнула и встала на диван двумя коленями. Тоджи снова прижал мои руки, в этот раз к спине, пока я торсом прижималась к спинке дивана и пыталась обернуться, чтобы посмотреть на него. Агент упёрся бёдрами о мои ягодицы и чуть наклонился ко мне, прижимаясь свободной рукой в диван рядом с моей головой. Я увидела его напряжённую руку, его набухшие вены, его длинные, крепкие пальцы, которые явно были больше моих на целую фалангу. Он чуть сжал пальцы, я услышала хруст костей, увидела, как на его руке играются мышцы сквозь тонкую кожу. Ягодицами я почувствовала член сквозь его штаны. Мне стало так неловко, что я чуть отползла вперёд, но он снова упёрся в меня, не давая шевельнуться. Я дышала почти со стонами и завываниями. — Что мы делаем? — спросила я, начиная сгорать со стыда. От переизбытка чувств я не знала, куда себя деть. Теперь ломало всё тело, теперь хотелось забиться в угол. В голове пролетали тысячи непристойных мыслей, от которых я не могла спрятаться. — Не знаю, а на что это похоже? — спросил Тоджи и убрал руку с дивана. Продолжая прижиматься ко мне членом и держать за спиной мои руки, будто он задержал преступницу, Тоджи прижался рукой к моему животу и скользнул вниз, через резинку штанов, подцепил нижнее бельё и мучительно медленно начал погружаться всё глубже. Я замерла, упираясь лбом в спинку дивана, и тяжело задышала. Я закрыла глаза, пытаясь представить его тело, прижимающееся ко мне. Чувствительной кожей я могла ощутить каждый сантиметр его прикосновений, его грубые, смелые пальцы, широкие, шероховатые ладони… — На что-то очень неправильное… — А я всё жду, когда ты станешь более раскрепощённой. Или тебе всё же нравится играть невинную? — спросил Тоджи над моим ухом. С этими же словами он задел половые губы. Я издала еле слышный стон. Его пальцы спокойно раздвинули губы и скользнули между ними по обильной влаге, которой я истекала ещё с того момента, как он схватил меня за руки и прижал к дивану. — Оу, сочту за комплимент, — сказал он и стал дразняще водить указательным пальцем по клитору, не забывая собирать смазку. У меня дёрнулся глаз от резкого импульса, который будто задел все нервы в моём теле. Внизу живота начало гореть, влагалище сжималось так сильно, что я уже начала с особой силой представлять, как Тоджи входит меня, хватая за руки, и вжимает в диван своими крепкими бёдрами… Не менее дразнящим был его твёрдый член, который упирался в меня. — Может, не стоит?.. — зачем-то спросила я, когда его палец скользнул немного глубже, к самому влагалищу. Стыд всё ещё боролся со мной. Я знала этого мужчину от силы несколько дней, как я могла вообще позволить ему так откровенно касаться меня? И почему я не могла остановиться? Я чуть ли не запела высокими нотами сквозь зажатые плотно губы, когда его палец проник в меня настолько глубоко, насколько мог, и надавил на стенку мышц. Я резко открыла рот в форме буквы «о» и выдохнула. Тоджи плавной волной двигался внутри меня и ускорялся, всё быстрее и жёстче надавливая на чувствительную точку куда-то сверху, некий сладкий, заставляющий дрожать импульс ударял вниз живота от каждого его движения. Я кусала губы, жмурилась, борясь с желанием сомкнуть вместе ноги. Спина устала от такого смущающего положения, но я терпела каждую минуту, отдавшись полностью ощущениям. — Зачем… вы… — попыталась что-то сказать я и не смогла, так как открыла беззвучно рот. Тоджи не дал мне высказаться своими слишком быстрыми движениями. Его руки были сильные, а сам Тоджи — достаточно ловкий, поэтому он ничуть не устал и продолжил ласкать меня, постоянно меняя темп с чувственного и нежного на грубый и резкий и наоборот. — Ты что-то хотела сказать? — наклонился и спросил он, улыбаясь. Я чувствовала его губы ухом невесомыми касаниями, которые щекотали кожу. — Нет… Нет, ничего, — выдавила я из себя с огромным трудом, словно в горло засунули булыжник. — Только устала… Не могу больше. Пожалуйста… — Пожалуйста? Ты о чём? Не понимаю тебя, — Тоджи хмыкнул с наигранной невинностью и чуть отклонился от меня, не открывая бёдра от моих ягодиц. — Пожалуйста… что? — Стоять так… устала, — прерывисто выдохнула я и опустила расслабленно голову. — Устала, значит, — повторил отстранённым голосом Тоджи. Он стал садиться на диван, увлекая меня одной хваткой за собой. Я упала боком на твёрдые, крепкие ноги, и Тоджи тут же помог мне сесть спиной к нему. Я смотрела перед собой и снова не видела его тела и лица, хотя безумно хотелось. Он будто знал об этом желании и не позволял мне его исполнить, играясь с моими чувствами, как с качелями. — Так легче? — спросил он в моё ухо. Я повернула голову и немного увидела его улыбающийся профиль, его томный взгляд зелёных глаз, сверкающих коварством. Я энергично покивала головой, выражая согласие. — Хорошо, — негромко произнёс он и прижался невесомыми, жаркими губами в мою шею. Я с трепетом вдохнула, когда волна мурашек вместе с теплом окатили меня с головы до ног. Я сидела с широко раздвинутыми ногами, пока Тоджи сжимал моё бедро порой до лёгкой, покалывающей боли, но я терпела и находила в этом даже какое-то своё возбуждение. Оно отражалось во мне желанием, чтобы Тоджи не был со мной слишком нежен, чтобы он балансировал между этой нежностью и грубостью. И он искусно играл с моими чувствами, как как гений-музыкант на пианино. Тоджи плавными движениями подвигал вверх и вниз бёдрами, сильнее упираясь в меня плотными штанами. Я выдохнула с дрожью. Агент мучил меня, заставлял хотеть большего всё сильнее, заставлял меня ощутить животное желание накинуться на него и отбросить все стеснения и предрассудки, заставлял стереть все границы между нами. Я чуть наклонилась вперёд и вжалась в его твёрдые колени, над которыми сквозь штаны чуть выпирали мышцы. Пальцы заламывало от мучительной и сладостной ломки, которую я не могла вытерпеть. Уже хотелось даже рычать — во мне и правда начинал просыпаться зверь. Тоджи потянул мою футболку вверх за края. Я послушно подняла руки, тело тщетно пыталось охладиться. Расстёгнутый до этого времени бюстгальтер покатился по плечам. Тоджи неторопливо стянул его вниз и отложил в сторону. Я почувствовала облегчение в груди и грудной клетке, будто меня освободили от столетних тяжёлых оков. Обнажённое тело делало меня более податливой и смущённой. Хотелось спрятаться, но лучше бы я спряталась именно его руками. Тоджи провёл вверх по моему животу, тело отвечало ему подёргиванием и мурашками. Я смотрела, как он неторопливо вёл вверх и остановился на груди. Большие пальцы щёлкнули по соскам, я резко выдохнула, и Тоджи сжал нетерпеливо и жадно мою грудь, вдыхая аромат моей шеи и тут же трепетно выдыхая. Агент не торопился, и во мне закипела злость, смешанная с нетерпением. Я попыталась встать, чтобы предпринять в ответ хоть какое-то действие в его сторону, но Тоджи резко прижал меня к себе. Мне показалось, будто я ощутила кожей на спине каждую его мышцу, почувствовала, как он тяжело дышал и какая у него мягкая, горячая и бархатная кожа. От него пахло дорогим терпким парфюмом, смешанным с лёгким запахом пота. — Вы играетесь со мной, так нечестно, — сказала я высокими, тихими нотами, и прижалась головой к его груди. Я чуть повернулась, чтобы посмотреть на его лицо и увидеть хотя бы его губы. Он издевательски улыбался. Его взгляд упал на меня, и моё сердце замерло. — Тогда иди сюда, раз жалуешься, — сказал Тоджи и резко повернул меня к себе. Я снова села на его ноги, в этот раз повёрнутая лицом к нему. Я смогла положить руки на его крепкие, широкие плечи, почувствовав себя рядом с ним слишком маленькой, будто я сидела рядом с великаном, который мог вот-вот раздавить меня. Но это были лишь ощущения, смешанные с беззащитностью. Моя грудь прижалась к его груди, я тяжело дышала и смотрела на его лицо, постоянно опуская вниз смущённый взгляд. Тоджи взял мои руки в свои и опустил их вниз, на свою ширинку. — Хочу посмотреть на это, — он ухмыльнулся и расслабился на диване, закинув на его спинку руки. Я удивлённо приподняла брови и чуть спустилась с его ног почти до колен. Я дрожащими руками, словно совсем не умела шевелить ими, начала расстёгивать ширинку чёрных штанов, упираясь невольно руками в член сквозь ткань. Это смущало больше всего, особенно когда Тоджи внимательно следил за плохой игрой моих рук, словно за спектаклем. Освободив штаны, я зацепилась за резинку его трусов и потянула вниз, стараясь не цепляться за член. У меня не получалось. Я неловко улыбнулась и тут же проглотила эту улыбку. Защитная реакция вышла странной, безумно неловкой, мне стало стыдно за внезапный приступ смеха. Увидев то, что пряталось под его нижнем бельём, я приложила руку к полыхающей щеке и отвернулась, будто я не должна была этого видеть. Тоджи улыбнулся и закусил губу от моей реакции, словно посчитал это за комплимент. Он положил ладонь на моё лицо и притянул к себе, завлекая в страстный, резкий поцелуй. Дыхание перехватило, от самого сердца и низа живота разлился жар, словно меня облили лавой изнутри. Желудок будто подпрыгнул. Он снова направил мои руки к члену, и я невольно сжала его, чувствуя пальцем каплю густой смазки. — Поигрались и хватит, — он разорвал поцелуй, подхватил меня под бёдра и повалил на диван. Я вскрикнула от неожиданности и снова словила темноту перед глазами от испуга всего на секунду. Тоджи потянул вниз мои штаны вместе с нижним бельём, избавляя меня от остатков одежды. Я вжалась руками в диван и напрягла живот, чуть приподнявшись, чтобы полностью увидеть агента. Пока я пряталась, зажимая ноги, Тоджи сбросил с себя форму. Я не знала, куда деть себя. Его тягучие, плавные, как ручей, движения превратились в ураган. Я не успевала уследить за ним. Тоджи подхватил меня за рёбра и потянул к себе. Мы сели вдвоём, только он на диван, а я — на его ноги, широко расставив бёдра. Я вытянулась на коленях, как струнка, испугавшись прикосновения члена о мои ягодицы. — Садись, — приказным тоном сказал агент и вжался губами в мою шею, покрывая её жаркими, влажными поцелуями и колючими укусами. Моё терпение закончилось раньше, чем у Тоджи. Я неловко коснулась кончиками пальцев члена, чтобы направить его на себя, и стала неторопливо садиться, чувствуя непривычную заполненность внутри. Тоджи выдохнул трепетно в мою шею и замер, подхватывая ощущения начала нашей близости вместе со мной. Мы молчали, только тяжело дышали и слушали дыхание друг друга. Я издала негромкий стон, когда Тоджи заполнил уже половину меня. Его руки надавили на мои бёдра, я вскрикнула больше от удовольствия, чем от лёгкого дискомфорта. Мышцы влагалища то сжимались, то расслаблялись от нетерпения, горели, требовали стимуляции. Я прижалась к плечам Тоджи руками, но он тут же зажал за моей спиной мои запястья. Он снова держал меня, как преступницу, наконец полностью овладев мной, всей моей душой и всем телом. Всё, что принадлежало когда-то мне, теперь было его. Вся я принадлежала ему. Его бёдра стали двигаться вверх и вниз с такой скоростью, что у меня перехватило дыхание. Я сжимала мышцами его член, ярче ощущая напряжение внутри себя, чувствуя, как внизу живота всё переворачивается, как от американских горок. Его руки потянули меня за запястья вниз, и моё тело выгнулось навстречу его движениям. Моя грудная клетка открылась, натянулась так, что я не могла больше контролировать громкость стонов и дыхания. Я боялась, что собственные вскрикивания, мычания и нечленораздельные мольбы оглушат и меня, и Тоджи. Ему нравилось слушать меня, а я слушала его, тяжело дышащего и иногда постанывающего грубыми, рычащими звуками удовольствия, напряжения и усталости. Я чувствовала, как его член от трения нагрелся внутри меня, как он набух ещё сильнее, как он стал входить ещё глубже и резче. — Давай-ка поменяем положение, — сказал Тоджи со сбившимся дыханием. Я понимала, что в сидячей позе двигаться со скоростью швейной машинки было слишком трудно, поэтому сразу же слезла с него. Тоджи схватил меня за бёдра, я даже не успела прижаться ими к дивану. Он развернул меня к себе и осторожно толкнул в спину. Я глубоко вздохнула, задержала дыхание и вжалась руками в спинку дивана. Я стояла на коленях и от неловкости сгибалась в спине кольцом, словно пыталась спрятать половые органы и ягодицы. Тоджи положил чуть влажную руку на мою поясницу и надавил. Я послушно прогнулась в спине и опустила голову, стараясь не думать о том, в каком неловком положении я находилась в этот момент. Его рука скользнула по тазу, провела по животу, и пальцы коснулись моего клитора. Я вздрогнула, и в эту же самую секунду, когда его пальцы стали активно ласкать меня между ног, Тоджи легко вошёл в меня, раздвинув членом чересчур влажные половые губы. Я пыталась сохранять самообладание, чтобы снова не выгнуться кольцом из-за острых ощущений. Теперь влагалище сжималось само собой от того, как Тоджи ловко массировал клитор то нежно, то резко. Вторая его рука вжималась в диван рядом с моей головой. Я ухватилась за него, прочувствовав всю его силу. Его предплечье дрожало от напряжения, но стойко подпирало его тело, его мышцы затвердели, а вены набухли. Волна оргазма была сродни жару и какой-то мучительно приятной лихорадке. Ноги свело, из горла вырвался протяжный, высокий крик. Я тут же закрыла рот, напряглась всем телом, вжимаясь пальцами в диван. Живот и ноги напряглись, тело поддавалось вперёд, но рука Тоджи, продолжающая ласкать клитор, не давала мне уйти от него слишком далеко. Влагалище стало тугим, более скользким, я низом живота ощущала напряжение стенок, когда Тоджи стал сильнее и быстрее ударяться бёдрами о мои ягодицы. Комната наполнилась чересчур пошлыми звуками, от которых я уже оглохла и сошла с ума, но это сумасшествие срывало крышу, приносило такое удовольствие, что я ощущала себя невесомой, хоть и до предела напряжённой. Тоджи резко вышел из меня и задышал часто через нос. Он беззвучно открыл рот и закончил быстрыми движениями рукой в собственную ладонь. Сквозь его пальцы чуть просочилась сперма. Я провела зубами по нижней расслабленной губе и села, пытаясь отдышаться. Агент молча пошёл в ванную, ничуть не стесняясь своего обнажённого внешнего вида. Стоило ему чуть отдалиться от меня, я, подавляя стыд и запоминая эту эйфорию, накинула на голое влажное тело футболку и поспешно надела трусы, чтобы спрятаться. — Оперативно оделась, как в армии, — услышала я шутку позади себя и обернулась. Голый Тоджи перегнулся через спинку дивана, касаясь меня ненароком рукой, и взял раскиданную форму. — Ну не голой же мне тут сидеть. Если всё-таки ворвётся кто-то? — я хмыкнула, чуть улыбнувшись. Я стала поправлять лохматые волосы, не в силах подавить глуповатую улыбку после таких бурных приятных эмоций. Тоджи упёрся руками в диван, стоя за моей спиной. Он улыбнулся, глядя на меня, и сказал: — Придётся сделать всё, чтобы никто не ворвался сюда. Не хочу, чтобы нам помешали в следующий раз.