House of memories

Школу Рик прогуливает с завидной регулярностью. Честно, Смит даже не знает, виновато ли в том его дурное влияние или же Санчезу и не нужно вовсе ничьё влияние, чтобы делать, что душе угодно будет. — Школа для идиотов, — в который раз поясняет ему Рик одну из своих, очевидно, бессмертных концепций, когда они снова сидят над их обрывом. — Ага, — кивает Морти. — Ты ведь в курсе, что если бы ходил на уроки, был бы отличником, все дела? — Да кому нахрен нужно быть отличником? Что мне даст дурацкий аттестат об окончании девяти классов? — искренне изумляется Санчез. — Даже не знаю, — пожимает плечами Смит. — Возможность поступить в колледж, куда тебе кстати уже этим летом поступать? — Да ладно, пёс. В физический будет внутренний экзамен. Никакого конкурса аттестатов. Или сомневаешься во мне? Рик уж слишком многозначительно поигрывает своей монобровью. И чёрт, почему Морти в последнее время всё чаще в действиях своего друга видит какие-то подтексты, которых там и быть не может? — А ты куда бы хотел поступить? — неожиданно спрашивает у Смита Рик. Морти даже вздрагивает от такой неожиданной смены темы их разговора. — Эм… даже не знаю, когда-то я хотел быть писателем… — А теперь? — подталкивает его к ответу Санчез. — Ну, я ведь не могу никуда поступить, учитывая тот факт, что никто меня не видит… — стараясь скрыть факт собственной обиды на такое стечение обстоятельств, отвечает Морти. — И правда, — кивает Рик. На этом их разговор в общем-то и заканчивается. А потом и солнце заходит, давая понять, что лучше в ближайшее время выдвигаться в сторону дома. Четыре года. Столько уже длится их дружба. И Рику Санчезу стоит признать, что ни с кем никогда он не чувствовал себя таким нужным, таким живым. Этот Морти… творит с ним что-то странное. Буря чувств, пробуждающаяся в нём, как просыпается спавший долгое время вулкан, это может с ума свести. В положительном смысле слова, конечно. О своих грандиозных планах другу Рик ничего не говорит, однако он в самом деле реализует эту крышесносную задумку. Подаёт документы в два колледжа. Заочно — на физфак. И на очную форму — в филологический. Санчез даже не сомневается в том, что справится с этим. В конце концов, мечта его друга не может не стоить этих усилий. А потом наступают летние каникулы. Относительно учебы остаётся дождаться лишь положительных ответов из обоих колледжей, что Санчез Рик принят. А пока что… пока что можно насладиться прекрасным временем года в прекрасной компании. — Это так весело — дружить с призраком, — признаётся Рик Смиту. Они сидят под деревом на берегу небольшой реки в лесу. Оба прислонились к стволу и минимально напрягаются, чтобы сделать хоть что-то. В своё оправдание Санчез может заметить, что жара нынче невыносимая — какое тут движение? — Ага, — немного рассеянно кивает Морти. — И тебе, и мне сейчас шестнадцать. Осталось найти лекарство от старения, — продолжает развивать тему Рик. — И где ты собираешься его искать? — настораживается вдруг его друг. — Не знаю. Может, сам изобрету как-нибудь… — задумчиво произносит светловолосый. Стоит признаться, что эти мысли вслух того стоят. Широко распахнутые карие глаза его друга придают Морти в самом деле сходство с глупой впечатлительной псиной (эй, вообще-то Рик всё ещё считает собак лучшими друзьями человека). А эти каштановые кудри, непослушные и успевшие немного отрасти за эти годы так что теперь Морти убирает волосы в хвост. Пожалуй, Морти Смит слишком миловиден для парня. Или так только Рику кажется. В любом случае, пока Санчез не решил эту проблему, кроме него самого, Морти видеть никто не может. Вообще, столько проблем ещё решить нужно, а пока… — Пошли купаться! — неожиданно произносит Рик, порядком устав жариться на этом пекле, и, не дождавшись ответа друга, принимается скидывать с себя лишнюю одежду. Чёрт. Это… в последнее время становится все более невыносимым. Морти словно Ева у древа познания — ни единого шанса устоять перед искушением. «Он твой дед, — мысленно заклинает Смит самого себя. — Твой родной дед, Морти. Ну же, каким нужно быть извращенцем, чтобы встало на родного деда?..» Очевидно таким извращенцем, каким, например, является Морти Смит. Поспешности, с которой шатен забирается в холодную воду можно позавидовать. Но вот одиночеству его не суждено продлиться долго. — Эй, чего застыл тут, пёс? — окликает Морти Рик, в следующий же миг, окатывая Смита ледяной водой. — Ну же, водичка — просто отпад! Ага. Отпад. Только близко не подходи, пожалуйста, Рик. Не сейчас. Конечно же, Санчез и не думает внимать его молчаливым мольбам. А когда Рик подходит достаточно близко, опасно близко, Морти кажется, что он дышать разучился. Утонет сейчас — честное слово. — Эй, ты чего, стесняешься, что ли? — неожиданно спрашивает Санчез, а Морти готов провалиться куда-нибудь на дно реки и не всплывать никогда больше. Потому что быть таким соблазнительно красивым — это почти что преступление. И Морти прекрасно осведомлён, как по-гейски это звучит. (Может, дело в том, что на самом деле он и правда гей?). — Да ладно, я ж не подбиваю тебя непотребствами какими-то заниматься! — говорит ему человек, который лет через пятьдесят преспокойно предложит Морти засунуть себе в задницу чёртовы мегасемена. Впрочем, к чести Рика будет сказано, сейчас он невинен как… — Эй, ты чего творишь! — восклицает Морти когда жилистая ладонь неожиданно дотрагивается до его эрекции. — Хм… у тебя стоит… на меня? — скорее риторически вопрошает Санчез, чтобы в следующий же миг с головой скрыться под водой. Морти не сразу соображает, откуда берётся эта приятная теснота, в плену которой оказывается его пульсирующий член, изнывающий по чему-то конкретному. А когда приходит осознание… — О господи! Рик, что ты делаешь? Это не смешно! Попытки отодрать от себя буквально присосавшегося Санчеза исключительно безуспешны. Скорее, это наоборот подстегивает Рика переходить к более решительным действиям. Так к облизываниям и посасываниям прибавляются неспешные ласки подрагивающих яичек. Блять. Морти слишком близок к пику. Самая что ни на есть пикантная ситуация, когда молодая версия деда искусно отсасывает тебе под водой, и тебе в одно время и стыдно до невозможности, и непозволительно хорошо. И чёрт, что не так с лёгкими этого парня. Прошло почти пол минуты, и… Голова Рика показывается из-под воды. Парень дышит недвусмысленно тяжело. «Интересно, у него тоже сейчас стоит… на меня?» — невольно думается Смиту. — Кажется, стоило начать с поцелуя, — меж тем беспечно подмечает Санчез. — Наверно, у тебя первый раз кто-то такой неопытный… — Эээ… — только и протягивает Смит. — Ну, у меня однажды было это с одним роботом. У меня потом даже сын родился. И я несколько раз целовался с девчонкой. Правда, я тогда не совсем собой был, так что почти ничего не помню. Так что ты всё правильно делаешь. Всё, правда, замечательно, Рик. «Господи, какой бред я несу», — только и остаётся в мыслях шатена, позволяя возбуждению уступить место всё возрастающей неловкости. Однако когда к его губам резко прижимаются губы Рика, хранящие на себе одновременно запах возбуждения Морти и терпкий аромат похоти самого Санчеза… кажется, в этот момент любые мысли оставили голову Смита. — Пожалуй, мне даже начинает это нравиться, — прошептали Морти на ухо, обжигая горячим дыханием. — Да? — хрипло почти простонал Смит в ответ. — И почему мы не занялись этим раньше? — Наверно, были слишком глупыми сопляками, не имеющими никакого представления о настоящем удовольствии, мм? Стоит признать, что этим жарким летним днём как никогда прекрасен тот факт, что вместе их застукать не сможет никто, пока Морти остаётся видимым только для Рика.