Мой (бес)смертный (Серия: Истребитель Вампиров; Часть 2)

– Кроули? Кроули, дорогой, ты дома? Я тут купил такую очаровательную…. Азирафель осекается, неуклюже застывая в проходе при виде незнакомого ему черноволосого человека маленького роста, сидящего на диване рядом с Кроули. – О, – неловко выговаривает он, озадаченно улыбаясь, – я не знал, что у нас гости. – Ангел! – Ответная улыбка Кроули выглядит немного натянутой, напряженной. Как будто он не ожидал, что Азирафель придет сейчас домой. Будто он пришел, вдруг, не вовремя. Азирафель тут же настораживается, прищуривается, глядя на темноволосого незнакомца, вдыхает носом запахи комнаты и…. Вот оно! Чуть ли сливаясь со слабым, но характерным вампирским запахом Кроули, который Азирафель научился распознавать за последние четыре года (благодаря интенсивной подготовке, которую проводил с ним его милый партнер с целью обезопасить его от того, чтобы когда-либо еще быть застигнутым врасплох более древним вампиром), по комнате вьется другой. Слабый и такой же древний. Вампир. Их гость, гость Кроули - вампир.  Азирафель чувствует, как напрягаются мышцы. Его рука, та, которая на данный момент не занята коробочкой сладостей, которые он купил с намерением разделить их с Кроули, тянется к серебряным ножнам, укрытым под полами его пальто. Кроули замечает это движение и быстро встает. Делает шаг ему навстречу, слегка загородив собой другого вампира. – Ангел, это Беатрис, – говорит он так умиротворяюще осторожно, что Азирафель от раздражения скрипит зубами. – Они… они мой старый друг.   – Старый друг, вот как. Интересно, думает он, чувствуя в груди болезненный укол ревности, за все четыре года, что мы с Кроули жили вместе, он ни разу об этом друге не упоминал.   Кроули неловко переминается с ноги на ногу под его проницательным взглядом. Поворачивается к своему гостю, как будто ища у того поддержки.  – Бизз, – натянуто говорит он, – это мой партнер, Азирафель.    Второй вампир смотрит мимо него на Азирафеля, бледно-голубые глаза скользят по лицу Истребителя с выражением скучающего любопытства. Затем они лениво отталкиваются от дивана, встают, и, обходя Кроули, подходят к Азирафелю.     – Рада поззззнакомиться, – жужжат они тоном, намекающим на нечто диаметрально противоположное, и протягивают Азирафелю для пожатия маленькую бледную руку. – Много о вассс нассслышана. Азирафель бросает быстрый взгляд вниз на протянутую руку, переводит его обратно на лицо вампира, демонстративно оттягивая полы своего жилета. – Боюсь, что не могу похвастаться тем же, – говорит он таким ледяным тоном, что Кроули откровенно морщится. Их гостя это, кажется, наоборот забавляет, и в их тусклых, ничего не выражающих глазах загорается искорка неподдельного восторга.  – Ууууу, а он с характерцем, – распевают они, и губы их расплываются в одобряющей улыбке. – Теперь я понимаю, чем он тебе так нравится, Кроули. – Бизз, – недовольно кривя губы рычит Кроули, – перестань. Вампир пожимает плечами, примирительно поднимая руки. Делает шаг назад. – Ну что ж, – говорят они, и глаза их вновь утрачивают свой кратковременный блеск, – пожалуй, мне пора. – Они слегка наклоняют голову в сторону Кроули.  – Дай мне знать, что ты решишь, Кроули. Я буду здесь в городе еще до четверга. Ты знаешь, где меня найти.  Кроули молча кивает, и они уходят, даже не взглянув на Азирафеля. – Мда, – фыркает Азирафель, когда за их гостем захлопнулась дверь, – любопытно.  – Он бросает взгляд на бледно улыбающегося ему Кроули. – А я-то думал, что все твои старые друзья превратились в пепел в той заброшенной часовне в Дартфорде.   Кроули морщится от его слов. Вздыхает.  – Слушай… я… я знаю, что должен объясниться, поэтому давай мы….  – Он смотрит на Азирафеля умоляющим взглядом, беспомощным жестом указывая на диван. – Хорошо, – соглашается Азирафель. Он проходит за Кроули дальше в комнату и чопорно усаживается на самом краю диванной подушки.     Кроули не садится. Начинает нервно вышагивать перед диваном, взъерошивая свои и без того растрепанные волосы. – Видишь ли, Беатрис – они…. Я выручил их как-то давно и….. Они считают, что должны мне, – сбивчиво начинает он. – Выручил их? Каким образом? – Я… это….  – Кроули неловко ведет плечами, как делает это обычно, когда смущен вынужденным признанием собственной добродетели. – Они… эм…  они были одним из ближайших помощников Люция, но… эм… хотели завязать с этим.  Уйти из клана и убраться подальше от Люция. Я не… не знаю почему. Азирафель вспоминает того вампира с черными как уголь глазами, с которым имел несчастье познакомиться четыре года назад в сыром, пропитанным запахом крови подвале. – Полагаю, что Люций воспринял это не очень хорошо, – замечает он. – Не особо, нет. – Кроули качает головой, мрачно усмехаясь. – Они … когда я нашел их, они были на волоске от смерти. Но… все еще… все еще живые, поэтому…. Ну, понимаешь, я в то время все еще работал на Люция, но я прекрасно понимал тех, кто хотел бы… уйти. Трудно… трудно было их винить. Поэтому я добыл им немного крови, протащил их на корабль, …ну и переправил через Ла-Манш…. Губы Азирафеля трогает теплая улыбка.  – Я смотрю, спасение ближних для тебя частое явление, милый. Его голос настолько преисполнен нежности, что Кроули запинается на полуслове и резко вскидывает голову, пялясь на Азирафеля.  Затем краснеет как рак и вновь поспешно опускает взгляд. – Я… эм… я несколько сотен лет от них ничего не слышал, ангел, клянусь. – Кроули вновь начинает мерять шагами комнату.  – Но начали ходить слухи о вампире, который работал над Лекарством, и я… я был уверен, что это Беатрис. Они – единственные из всех, кого я когда-либо знал, кто говорил об этом. – Лекарство? – Азирафель недоуменно морщит лоб. – Ммм. – Кроули рассеянно кивает. – Способ обратить вспять физиологию вампира. Вновь… вновь сделать нас людьми. Азирафель не сразу осознает, что пауза затянулась слишком долго, что он слишком долго сидел и молчал, тупо глядя перед собой. Пока голос Кроули не прорезается сквозь затуманившую его сознание завесу шока.   – Ангел? Он пару раз моргает, приходя в себя. Переводит взгляд на Кроули, который вновь прервал свое возбужденное расхаживание и смотрит на него, обеспокоенно хмуря брови. – Я… эээ…. – Азирафель трясет головой, пытаясь привести в порядок сумбурный поток своих мыслей. – Так ты, значит, с ними связался? – Связался. – Во взгляде Кроули выжидающая настороженность. – А что насчет этого Лекарства? – У них получилось, ангел! – Лицо Кроули расплывается в широкой, счастливой улыбке.  – Там еще, конечно, надо немного доработать, устранить кое-какие неполадки, но оно уже есть, готово. – Неполадки. – Ну да. – Улыбка Кроули немного меркнет.  – Есть кое-какие проблемы со стабильностью препарата. Но они работают над этим, – торопливо заверяет он.  – Они сказали мне, что через пару дней я смогу уже его опробовать. – Опробовать? – Азирафель цепляется за эту деталь разговора. То неприятное предчувствие, которое он ощутил, услышав неохотное признание Кроули о неполадках, переходит в самые настоящие раскаты тревоги.    Кроули должно быть видит что-то в выражении его лица, потому что делает шаг ближе, энергично размахивая руками в знак отрицания. – Эт не то, что ты думаешь, Зира, не волнуйся. Я не буду у них подопытным кроликом или чем-то в этом роде. Они уже достаточно таких кроликов испытали. Просто… ну, оно не всегда работало как надо. Не для всех. Но… но с тех пор препарат стал намного стабильнее, и…. – Как много погибло? – Ангел…. – Как много, Кроули? Плечи Кроули опускаются, улыбка пропадает вовсе. – Пятнадцать, – неохотно выдает он. – Четыре более старых вампира и одиннадцать новичков. – И на скольких они проверяли этот препарат? – неумолимо продолжает давить Азирафель. Кроули опускает взгляд на пол. – Шестнадцати, – еле слышно отвечает он. Азирафель чувствует, что его тошнит. – Так, давай-ка еще раз, – говорит он, вставая. – Ты говоришь, что из шестнадцати вампиров, которые опробовали этот препарат, пятнадцать погибли. И ты, посмотрев на это, сказал себе: «Какие замечательные шансы, надо бы и мне попробовать»?   Он осознает, что к концу этой тирады его голос срывается на крик, но ничего не может с собой поделать. Одна только мысль о том, что Кроули собирался за его спиной сделать нечто настолько опасное и вполне вероятно смертельное, убивает в нем последние остатки самообладания.    У Кроули дергается мускул на скуле.  – Бизз уверили меня, что препарат достаточно стабильный, чтобы в значительной степени понизить риск, – напряженным тоном отвечает он. – Но риск все еще существует, Кроули! Кроули на мгновение закрывает глаза. Делает вдох, выдох. – И это будет стоить того, Зира, – тихо но уверенно говорит он, вновь встречаясь с Азирафелем взглядом. – Это будет того стоить. – Как? – Азирафель недоуменно качает головой. – Каким образом это может– – Потому что я – вампир! – Наступает очередь Кроули срываться на крик. Его тело напряжено, руки крепко сжаты в кулаки.  – Я чертов вампир, ангел. Я монстр, который является детям в кошмарном сне. Я причина того, что ты перестал ходить в эти замечательные маленькие ресторанчики, где тебя все знают, и вместо этого забиваешь свой холодильник гребаными пакетами с кровью. – Кроули…. – Азирафель прижимает дрожащую руку к груди, судорожно сглатывая растущий в горле комок. – Дорогой мой, ты же знаешь… ты знаешь, что ничего из этого для меня не имеет значения. Я лю– – Это имеет значение для меня, ангел! – Кроули подступает ближе, в золотистых глазах горит огонь. – Я хочу прожить с тобой жизнь. Настоящую, человеческую жизнь. Ты не должен быть привязан к монстру. – Ты не монстр, Кроули, – протестует он, задыхаясь. Потому что… ну как такое может быть? Как мог его милый думать такое о себе все эти годы? Разве Азирафель не показал ему, не доказал ему своим поведением, своими словами, что это совершенно не так? Кроули перемещается вперед, быстрее чем способен уловить человеческий глаз. И вот он уже нависает над Азирафелем в своем вампирском обличие, и когтистые лапы цепляют Азирафеля за плечи, клыкастый рот распахнут в миллиметре от его лица. – Ты уверен? – шипит Кроули, сверля его своими неестественными глазами цвета плавленного золота. Азирафель не выдерживает и вздрагивает, отшатываясь. Это естественная, инстинктивная реакция.  И он откровенно ненавидит себя за это. Кроули отпускает его и отступает, возвращая себе человеческий облик. Но свою точку зрения он проиллюстрировал, притом весьма драматичным образом, и губы его искривляются в горькой усмешке. – Мне пора, – говорит он глухим, полным отвращения к самому себе голосом, глядя куда-то мимо плеча Азирафеля.  – Я обещал позаниматься сегодня с Адамом. До встречи, ангел. Он уходит, не обернувшись, с тихим щелчком закрывая дверь. И это ощущается настолько неправильным, настолько окончательным, что Азирафель вздрагивает, чувствуя, как на него накатывает внезапная волна необъяснимого страха.   Ему стоило бы побежать следом за Кроули, думает он. Стоило бы затащить его назад в дом, поговорить с ним, молить его поверить ему, понять. Только… только Кроули не захочет сейчас говорить с ним, не так ли. Кроули ушел. Кроули на него обижен. Кроули нужно время. Но он вернется. Он вернется, и Азирафель сможет сделать все как надо. Он убедит Кроули раз и навсегда, что тому не нужно рисковать жизнью, чтобы дать Азирафелю то, что, как он полагает, Азирафель от него хочет. Что Азирафель любит его, целиком и полностью, таким какой он есть.   Да, думает он, деревянным шагом направляясь на кухню, где он кое-как, дрожащими, непослушными руками, делает себе чашку чая. Именно так он и сделает.