Нестеровы: история поколений, колесо Сансары

      22.04.1989       Женя шёл домой из школы в приподнятом настроении — он получил две пятёрки на уроках, на физкультуре девчонки бегали кросс, а мальчишкам разрешили сыграть в футбол, его команда выиграла и сам он забил три гола — чем премного гордился! Классная не стала ругаться за то, что они разбили горшок с цветком, а ещё Коля Пономаренко обещал дать послушать свои кассеты, которые тому подарил отец, да не абы кого, а Скорпионс и Нирвану, чьи альбомы было достать почти нереально! Разве это не хорошие новости? Конечно, хорошие! Он хотел подождать Леру, чтобы домой пойти вместе, но сестра снова оказалась за что-то наказана и её задержали после уроков, поэтому пришлось ему идти с парнями — они живут буквально через несколько домов от них, а вот к подъезду Женя подходил уже один.       Машины отца на привычном месте не было, и младшего Нестерова это удивило: они с дядей Денисом должны были утром поехать к бабушке в деревню — она с утра внезапно позвонила и попросила приехать с чем-то помочь, и отец с мамой изменили планы — они собирались поехать в соседний город по делам, а вместо этого папа с дядей уехали к бабушке, мама ушла на работу, а в город они решили поехать на выходных. Но сейчас-то отец уже должен был вернуться? Странно. Женя достал ключи от квартиры и поднялся на свой этаж, оставил рюкзак с учебниками и постоял около двери, задумчиво глядя в стену и решая, остаться дома и пообедать самому, не дожидаясь отца? Или пойти к тёте Лике, которая наверняка уже вернулась из техникума, пообедать с ней и дождаться сестру, а затем и отца? Постояв с пару минут, Женя всё-таки решил сходить к тёте, не хотелось одному торчать в квартире, да и Лерку навряд ли надолго задержат в школе… он закрыл дверь и почти вприпрыжку побежал в соседний подъезд…       Дверь квартиры дяди оказалась приоткрыта, и Женя удивился этому, а затем он услышал голоса и замер на лестнице, невольно напрягая слух. Изначально он не собирался подслушивать, но говорили его мать и тётя Лика, которая, плакала… Женя нахмурился и подумал, что если у тёти что-то случилось, а его мать пришла успокаивать, то, наверное, не стоит им мешать? Но чисто человеческое (детское) любопытство победило, и мальчишка замер у стены в подъезде, надеясь, что никто не выйдет из соседей и не выдаст его, поздоровавшись. Конечно, его в их доме все знали, да и почти во всех соседних… так уж устроены маленькие города.       — Света, я не верю, не верю! Как такое могло случиться? Как? Я же только утром его провожала к матери, они уже должны были вернуться… у меня после звонка из милиции земля из-под ног ушла! — Рыдала Анжелика, причём так громко, взахлёб, что даже стоящему за дверью Жене стало страшно.       В этот момент он отчего-то ощутил ну очень плохое предчувствие чего-то страшного, неотвратимого, после чего он уже не сможет быть обычным 9-летним (почти) ребёнком из обычной школы и с самыми обычными увлечениями мальчишки его возраста… ему вдруг захотелось убежать и не слышать, что дальше будут говорить обе родственницы, но ноги будто приросли к ступенькам. Впоследствии он будет часто вспоминать эти минуты за дверью квартиры дяди и Леры, но можно ли сказать, что было бы лучше, если бы он убежал и услышал новость позже? Как преподнесли бы детям страшные вести про их отцов их матери? Хотя… о чём тут вообще говорить, от этого менее больно потом всё равно бы не было. Да и враньё о том, что отец «уехал далеко по работе», «улетел в космос» или «сильно заболел и лежит в больнице, и долго не появится дома» в их возрасте бы уже не прокатило.       — Лика, успокойся. Нет смысла плакать, им уже не поможешь… — Глухим, словно электронным голосом отвечает Светлана, обречённо вздыхая. — Как мы скажем об этом свекрови? Я не представляю… это же её убьёт. В один день потерять обоих сыновей… это же ужасно!       Его мать даже в самые тяжёлые моменты пыталась сохранить здравый рассудок и мыслить рационально, но наверное, сейчас это звучало цинично — так бы сказали взрослые?       — Света… я не верю! Мой Денис… мы были вместе всю жизнь, со старшей группы в детском саду… я не смогу без него жить! Не смогу! Когда я услышала об аварии… когда осознала… мы захотелось умереть прямо на этом месте! — Не слушая Светлану, продолжала рыдать Анжелика. — Я хочу умереть, Свет, я не хочу больше жить без него!       — С ума сошла что ли? Нельзя так говорить! — Строго отвечала мать, которая — напротив — не плакала, и вообще её редко видели в слезах, а кто-то и вовсе считал младшую невестку Нестеровых бесчувственной. Но семья знала, что это не так — стоило вспомнить хотя бы о дне рождения бабушки неделю назад, когда Светлана выскочила во двор в слезах, а отец пошёл следом утешать жену. — У тебя же дочки. У меня сын… мы должны быть сильными, Лика… Ради них… — Она тяжело вздохнула, но под конец её голос дрогнул. Возможно, она пыталась казаться спокойной, но такие новости перенести спокойно невозможно в принципе никому.       — Дети… Свет, я не представляю, как сказать об этом дочери. Она так к нему привязана… Свет, почему это случилось? Так несправедливо! Свет, я умру без него… просто умру! — Горько плакала мать Леры, и Женя даже за дверью услышал, как горько вздохнула мать, не позволявшая себе плакать в тяжёлый момент.       — Лика… мне тоже больно. Я не верю, что мне придётся вернуться домой, а его там нет… как я скажу Жене, что его отец разбился? Это ужасно. — Глухо говорила она, стараясь не сорваться. — Но когда умер мой отец, маме пришлось как-то жить без него, а ей было сложнее, чем нам — отец контролировал абсолютно всё, а теперь ей надо жить самостоятельно и принимать все решения самой. Да и твой отец тоже умер раньше мамы…       — Света, это не то же самое! — Сквозь задушенные рыдания горячо возражала Анжелика. — Мы были взрослыми! Когда умер папа, я уже была замужем и родилась Лера… и ему было почти пятьдесят! А твоему отцу ещё больше. А сейчас наши дети остались без отцов в таком маленьком возрасте… я просто не верю! Не верю, что это происходит с нами! Где мой муж? Где мой Денис? Я не смогу без него жить… пусть меня тоже закопают рядом с ним, я не смогу без него!       — Лика… подумай про дочек, ты должна жить ради них! — Устало возразила Света, но как-то нервно. Видимо, ей тоже это спокойствие тяжело давалось. — Нам нужно ехать в больницу на опознание. — Напомнила она, после чего мать Леры ещё пуще зарыдала. — И нужно сообщить родственникам. Похоже, придётся детей оставить у них в эти дни… ни к чему им это видеть. А позже придумаем, что сказать.       — Да, ты права… — Шмыгнула носом Анжелика, у которой уже голос охрип от рыданий. — И мне надо позвонить Диане, может, у неё получится приехать на похороны…       — Пойдём к нам тогда, от нас позвонишь. Надеюсь, хватит денег на международный звонок… и я всё равно не хочу возвращаться туда одна. Лика, мне страшно… просто страшно. Что же будет дальше? — Всё-таки сорвалась и мать, у которой дрогнул голос и она заплакала, тихонько так, как обычно плачут сильные женщины, до этого долго запрещавшие себе проявление слабости.       — Не знаю, Света, не знаю… но я точно знаю, что я не смогу жить без него. Мне придётся… ради Леры и Вики… но как жить без моего Дениса и знать, что он больше не придёт? — Горько-горько отвечала Анжелика и с таким отчаянием и безнадёгой, что сжималось сердце.       — Самое страшное уже случилось, Лик. Нам надо это принять и думать, как жить дальше… ради детей и их будущего… пусть уже и без них. — Шмыгая носом, безжизненным голосом говорила Светлана.       — Света… за что? Скажи, за что?..       — Не знаю, Лика… но моя бабушка говорила, что Господь забирает к себе лучших. И гораздо раньше, чем всех остальных…       Бледный как смерть Женя всё это время стоял за дверью безмолвно и неподвижно, будто врастая ногами в ступеньки, а спиной в стену подъезда, к которой намертво прислонился, иначе попросту бы упал… из услышанного от матери и тёти он понял, что случилось страшное. Осознание медленно наполняло его детский мозг, который не желал признавать, что это правда… какая-то авария, опознание в больнице, куда им обеим нужно поехать, рыдания и причитания на тему, как сказать детям правду… он всё понимал, но находясь в состоянии шока, видел случившееся как бы со стороны. Не желая принимать, что это случилось не с кем-нибудь, с родственниками или соседями, а с отцом и дядей. А может, он всё неправильно понял? Умер кто-то из знакомых тёти Лики, она плачет, а мать пытается её утешить… казалось бы, что тут такого? Но почему тогда она повторяет, как будет жить без «её Дениса»? У тёти есть ещё родные, которых зовут, как отца Леры?.. Что-то тут не так. Или же он просто всё понял правильно, просто не хочет признавать правду…       Женя стоял у стены и молча пялился в стену напротив, не хотелось ни плакать, ни кричать, ни бежать. Шок, казалось, сковал его, заблокировал услышанное в его голове, словно щадя — чтобы потом страшная правда снова обрушилась на него и добила, а где-то под водолазкой мерно стучало сердце… в какой-то момент звуки в подъезде и на улице отключились, стало тихо-тихо, он больше не слышал голоса матери и тётки, а слышал только биение собственного сердца… тук-тук… тук-тук… тук-тук… так прошло несколько минут, которые показались ему бесконечностью. И стоять бы Жене так до тех пор, пока мимо не пройдут соседи или из квартиры не выйдут мать и тётя Лика, но тут вовремя (или не очень, это ещё как посмотреть) из школы вернулась Лера, неторопливо поднимаясь по ступенькам и думая о чём-то своём, поэтому она и не сразу заметила брата — только когда оказалась рядом с ним посредине лестнице. Лера удивилась, но затем окликнула замершего у стены брата, а когда тот не отреагировал, потрясла за плечи, и только тогда Женя моргнул, медленно отходя от оцепенения и поглядев на сестру пустыми глазами. Это насторожило девочку, таким она вообще никогда его не помнит — это же Женя, вечный живчик! Да он не бывает в печали или расстройстве, его же все взрослые прозвали солнышком — потом что он всегда на позитиве и улыбается… значит, что-то случилось? И почему дверь их квартиры открыта? Лера нахмурилась и что-то спросила, покосившись на дверь, а затем нерешительно направилась к двери, поднявшись на ступеньку выше. И только тут Женя ожил, его глаза наполнились ужасом, он снова услышал знакомые голоса за дверью и понял, что и Лера может услышать… почему-то ему не захотелось, чтобы сестра зашла домой сейчас и увидела мать и тётку в слезах. Что они ей скажут сейчас? Правду или соврут, чтобы подготовить к правде потом? Женя понял, что не хочет, чтобы взрослые врали сестре — это было бы нечестно. Он-то уже знает правду, им не удастся его обмануть, а она придёт домой и будет ждать отца, который больше не вернётся… что скажет ей мать в первый вечер без него? Это жестоко. Это неправильно…       Женя отчаянно помотал головой, и словно потеряв дар речи, молча метнулся к ничего не понимающей сестре, схватил её за руку и потащил за собой вниз по лестнице, Лера даже вскрикнуть не успела. На его бледном лице теперь застыл ужас, а в большущих синих глазах — затаённая скорбь, и Лера, оказавшись на улице вслед за братом, ничего не понимала. Они стояли перед подъездом напротив друг друга, Женя застыл безмолвной статуей, смотрел на неё своими огромными глазами и молчал, а в глазах — страх, нарастающая паника и что-то ещё… Лера не понимала, что же так испугало брата, да ещё и у дверей их квартиры? Он что-то услышал? О чём говорили взрослые? Что за чертовщина… она никогда не видела жизнерадостного Женьку таким!       — Что случилось? Почему ты такой? — В который раз повторила Лера, пытаясь выбить из застывшего Жени хоть слово. — Жень? Ну не молчи, ты меня пугаешь…       В глазах девчонки появилась тревога, и Женя сглотнул. Она ведь ничего ещё не знает… нельзя уберечь близкого человека от тяжёлой правды. Потом она обрушится на него лавиной и будет гораздо хуже… но как ей сказать? Женя невольно посмотрел ей за спину — в то место, где отец обычно оставлял машину, и тут не выдержал. Он держался всё это время из-за шока, сковавшего его с момента, когда он услышал плачь тёти Лики и голос матери, наполненный горечью, но сейчас, когда появилась сестра, которую — напротив — от страшной правды хотелось укрыть, защитить, что он старался делать с самого детства — ведь любовь к ней ему прививал отец с самых малых лет… он понимал, что в этот раз не сможет. Есть вещи, с которыми не справиться детям. И взрослые не справляются, если вспомнить, как горько плакала мать Леры, говорившая очень страшные вещи… что жить не хочет и что не сможет без него… а что взять с детей, которые попросту не готовы к такому в свои 8-9 лет?       Женя отмер, посмотрел вверх — на небе не было ни облачка и ярко светило солнце, и это было так странно… ведь совсем недавно случилось страшное и яркое солнце выглядело совсем неуместно в такой день… моргнул, а затем как-то совсем по-детски шмыгнул носом и… заплакал. Не громко, с надрывом и всхлипами — как ранее плакала Анжелика, не тихонько, стараясь сдержаться — как его мать, а совсем беззвучно, как плачут мужчины, считая, что плакать — стыдно. Лера ошарашенно уставилась на брата, ничего не понимая — да он же вообще никогда не плакал! Даже когда был младенцем, как вспоминала тётка, Женя был очень спокойным ребёнком и не изводил весь подъезд своими криками, как другие дети… Лера похолодела от осознания чего-то страшного. А Женя закрыл лицо руками, мотал головой и молча плакал, ещё больше пугая сестру, которая теперь подняла голову и хмуро смотрела на окна собственной квартиры: что же он такое увидел или услышал, что выбило вечно спокойного и улыбчивого брата из колеи?.. Его плечи тряслись от беззвучных рыданий, и он, не выдержав, подошёл ближе и уронил голову ей на плечо, хватаясь за неё руками где-то на талии, а Лера машинально обняла Женю, растерянно глядя на прижавшегося к ней брата, который будто искал защиту или утешение у неё на плече. И это тоже было нетипично для них — обычно это она пряталась за спиной брата, когда боялась наказания за свои проказы или что учительница будет ругаться, или…       — Жень… — Растерянно произнесла девочка, погладив его по спине. Отчего-то сжалось сердце, будто от предчувствия чего-то… она не понимала от чего, а он не говорил, но теперь Лера уже не хотела знать причину слёз брата. Стало страшно.       — Лер… — Протянул он несчастным голосом, не поднимая головы. — Мой папа…       — Что с дядей Димой? — Осторожно спросила Лера, слегка отстраняясь и беря его за плечи. — Жень? — Она попыталась заглянуть ему глаза, но он только помотал головой, не желая показывать ей свои слёзы.       — Жень, ну не пугай меня так! — Не на шутку испугалась Лера, которая действительно никогда не видела брата таким. И что с дядей? Из-за чего Женя плачет? Дядя заболел? Что случилось, он скажет наконец? Или ей подняться в квартиру и спросить у мамы. Или…       Женя отстранился от сестры и прошёл с стоящей у подъезда скамейке, рухнув на неё и снова закрывая лицо руками. Он не мог остановиться, а когда Лера спросила про отца, то у него сердце больно сжалось. Ведь он слышал от матери, что они должны поехать в больницу на опознание, а Женя уже знал, что умерших сначала привозят в морг, ведь при нём уже умирал кто-то из родственников, и мама Леры точно также ездила в больницу, когда умерла бабушка Леры пару лет назад… Перепуганная уже не на шутку Лера подошла к скамейке, скинула на неё школьный рюкзак, который до сих пор болтался за спиной, и присела перед братом у скамейки, пытаясь заглянуть ему в лицо.       — Жень… братик… ну скажи, пожалуйста, что случилось? Почему ты плачешь? Что с дядей Димой? И где он? — Ласково звала Лера, что делала довольно редко — отчего-то считая, что нежничать с братом это… неловко? Стыдно? Неуместно? Ведь он же мальчик, будущий мужчина, а мужчины не очень-то любят «телячьи нежности», как иногда с иронией говорит дедушка. А вот с маленькой сестрёнкой можно было сюсюкать сколько угодно — она же девочка, да ещё такая маленькая! Но сейчас ей хотелось утешить брата, поэтому смотрела до трогательного ласково и сочувственно…       Женя оторвал руки от лица и посмотрел на сестру так жалобно, и выглядя до того несчастным и разбитым, что её ещё маленькое сердце словно разбилось в этот момент на маленькие осколки. Ей стало ещё более страшно. Женя опустил руки, и Лера поймала его ладони в свои, слегка сжимая влажные от слёз пальцы, на душу камнем легла тревога.       — Лер… мой папа… — Заговорил Женя безжизненным и каким-то механическим голосом, по видимому пытаясь справиться с собой — совсем как ранее его мать, пытаясь держаться стойко даже в такой страшный момент. Его голос дрогнул, и Лера невольно сильнее сжала его руки, всё ещё заглядывая в глаза и пытаясь найти в них ответы, которые им обоим были не нужны. — Он… они… они разбились.       — Что? — Ахнула Лера, неверяще глядя на брата и щуря глаза.       — Моя мать и твоя сейчас поедут в больницу на опознание. Но сначала зайдут к нам домой — твоя мама хочет позвонить твоей тёте Диане, и ещё они не знают, как сообщить нам и бабушке. Они считают, что это её добьёт…       Женя говорил ровным голосом, натягивая на бледное лицо напускное спокойствие — совсем как взрослый. А Лера вдруг отпустила его руки и встала, отошла на шаг от скамейки и посмотрела как-то уж слишком спокойно и немного растерянно — совсем как он сам полчаса назад в подъезде.       — Что ты говоришь такое? Я не верю! — Воскликнула Лера, разводя руками. Но белое, безжизненное теперь лицо брата пугало её, всё в его внешнем виде говорило о том, что кажется, это правда…       Лера не успела обдумать сказанное братом, как к дому подъехала милицейская машина с мигалкой, вышли двое милиционеров в форме и направились к их подъезду, и буквально через пару секунд оттуда вышли мама и Светлана, обе со скорбными лицами, а мать вытирала слёзы рукавом платья. Женя поднял голову и встретился глазами с матерью, та чуть расширила глаза, по зарёванному лицу сына понимая, что скорее всего он уже всё знает… а Анжелика посмотрела на замершую дочь испуганно, но тут к ним подошёл милиционер.       — Добрый день. Капитан Петров, участковый инспектор милиции. — Он достал из кармана удостоверение и развернул его. — Гражданки Нестерова Анжелика Александровна и Нестерова Светлана Марковна в этом доме проживают?       — Это мы… — Растеряно произнесла Анжелика, бросив мимолётный взгляд в удостоверение, а затем и на капитана.       О цели их визита они, к сожалению, уже знали. Женщины переглянулись, а Женя, глядя на подъехавшую милицию, стал ещё белее, он со страхом смотрел то на людей в форме, то на обеих женщин, коротко отвечающих теперь на их вопросы, а потом бросил несчастный взгляд на замершую за их спинами Леру… та выглядела как брошенный на дороге, беспомощный и слепой котёнок: растерянная, бледная — почти как он сам, испуганно смотрит на взрослых и явно пытается понять, что это всё значит… страшный сон? Розыгрыш? Недоразумение? Женя смотрел на пустое место, где ещё утром стояла машина отца, а затем сглотнул. Он почувствовал, как становится дурно, ладони похолодели, а по спине под водолазкой пробежал липкий пот.       — Верните папу… — Пробормотал мальчишка и вдруг обмяк, откинувшись на спинку скамейки.       — Женя! — Воскликнула Светлана, мгновенно подскакивая к сыну. Она присела рядом на скамейку, приобняла его за плечи и потрогала лоб, её глаза наполнились тревогой.       — Мама, это правда? — Прошептала Лера, испуганными глазами глядя то на потерявшего сознание брата, то на застывшую мать с красными глазами и совершенно убитым видом.       — Это правда, дочка… — Ответила несчастная мать и вновь заплакала, спрятав лицо в ладонях.       Сотрудники милиции терпеливо стояли в сторонке и сочувственно смотрели на семейную трагедию, развернувшуюся на их глазах. Лера по-прежнему выглядела бледной и растерянной, ещё не осознав до конца происходящее. А затем подбежала к матери и обняла её, уткнувшись носом куда-то ей в живот. Позже она поймёт, что от этой трагедии брат закрыть её действительно не сможет… но было бы чуточку менее больно, если бы он был рядом. Возможно, утешая друг друга и стараясь смягчить чужую боль, и своя собственная так не ранила бы… но разве их кто-то, о чём-то спрашивал?..

***

      Вертясь перед зеркалом, я собой осталась довольна: на мне самые простые потёртые джинсовые шорты с низкой посадкой — могу себе позволить, уж фигура у меня что надо, без ложной скромности, да! , и маечка с ярким принтом чуть пониже пупка — надо же продемонстрировать пирсинг в пупке, который я сделала по совету сестры, ещё одной любительницы проколов? Потом я с сожалением достала из шкафа и джинсовую куртку в тон шортам — как бы ни хотелось уже щеголять в летних шмотках, но на дворе всё же конец апреля, а не мая… накинув куртку на плечи, я достала из ящика комода одну из помад — подарок Ирины на последний ДР, какая-то известная канадская марка, я читала о ней в журнале, ярко-красный цвет, всё как полагается… и аккуратно накрасила губы, а затем убрала обратно и достала флакон духов — уже подарок мамы — мои любимые, с ароматом роз, не зря у нас в семье к ним многие были неравнодушны… побрызгала на запястья и шею и, подумав, сунула в рюкзак, а сверху и помаду, и ещё кое-что из косметики. Кто знает, когда я домой попаду сегодня? День обещает быть длинным! Посмотрев в зеркало, я осталась довольна: вполне неплохо. Я дерзко улыбнулась своему отражению и подмигнула самой себе: может, Ирка и права, и мне не стоит пытаться залезть к Матвею в постель… но что мне мешает просто поддразнить его? При всех он ко мне точно не полезет, да и при Тарасенко, который уже неоднократно влезал за меня в драки, ну… без моего явного согласия он тем более не решится. Но опять же, кто мне мешает просто скромно построить ему глазки? (Ладно, я и «скромно» в одном предложении — вещи явно несовместимые, но я ведь могу и попытаться!) Я положила сверху в рюкзак аккуратно сложенную белоснежную футболку Реала с 23 номером — мой фаворит нынешнего сезона, знаменитый красавчик Дэвид Бекхэм, перешедший в Мадрид только в прошлом году, и которым меня постоянно подкалывает Вова… ну и пусть! Им, значит, с Матвеем можно разглядывать спортсменок в мокрых футболках и прятать под подушки Плейбой с голыми девушками, а мне нельзя поболеть за красивых футболистов?! Я сунула сверху футболки кошелёк и расчёску, сунула в карман шорт телефон и наконец можно было выходить. Надеюсь, мне не придётся всю дорогу выслушивать восторги про Скайлайн… это уже выше моего терпения. Пусть с Матвеем обсуждают машину соседа или вообще с ним лично, у мужиков это нормально! Девушки любят косметику и шмотки, а парни машины. Хорошо, иногда бывают и исключения, и я вот люблю футбол — вроде бы не женское увлечение, но… с другой стороны, и Матвей разбирается в модных шмотках, такому признанному ловеласу, как он, ведь необходимо выглядеть идеально… Я фыркнула, спускаясь вниз к подъезду и замечая синюю девятку Тарасенко. Сосед, похоже, снова куда-то уехал. И хорошо, почему-то после нашего спора с Иркой ещё меньше хотелось его видеть… ну нафиг, от греха лучше держаться подальше!       — Хай, амигос. — Поздоровалась я со старым другом, кидая рюкзак на заднее сиденье, а сама усаживаясь вперёд.       Я жизнерадостно улыбнулась, посмотрела на себя в зеркало заднего вида, поправила волосы, зачем-то кинула взгляд на окна Макарова на третьем этаже и хмыкнула. Вова, казалось, прочёл мои мысли, заводя машину и выезжая за пределы двора.       — Думаешь, твой братец сильно расстроится, когда сегодня вечером мы покажем этим провинциалам, кто главный в Королевстве? — Усмехнулся он, хитро сверкая глазами. Я хихикнула: мой бро, горжусь!       — Сводный братец. — Машинально поправила я, чуть поморщившись. Я не признаю оговорок, брат в моей жизни только один, пора бы это запомнить. — Но так-то да. Конечно, покажем! — Я запальчиво ударила кулаком об кулак и мы переглянулись.       — Он ещё напишет об этом в своей рубрике… — Фыркнул Тарасенко и сделал музыку погромче.       Я не стала отвечать, покачивая головой такт. Из колонок звучал рэп, привычные для Вовы треки, которые можно было уже выучить наизусть. Поэтому мы замолчали, невольно подпевая песням — Вова неумело, у него по английскому была вечная тройка, и моя мама — преподаватель английского — частенько подкалывала моего друга этим, а тот отмахивался: мол, мы люди простые, этих ваших иностранных языков не знаем… подумаешь! А я хихикала, но как-то вяло: меня-то заставляли его учить.       I'm Slim Shady, yes, I'm the real Shady,       All you, other Slim Shadys, are just imitating.       So won't the real Slim Shady, please stand up,       Please stand up, please stand up!       Так, под бодрые песенки Эминема, которого последние лет 5-6 мы с Тарасенко слушаем постоянно, а совсем недавно ещё и на кассетах… мы доехали до магазина, где обычно затаривались едой и алкоголем перед массовыми посиделками или футбольным вечером с друзьями. Конечно, остальным тоже было сказано что-то взять с собой и это было логично — на такую толпу вдвоём не затаришься. Заходя внутрь, я бодро махнула Машке — девчонка классом старше, с которой мы когда-то в школе дружили, и достала бумажку со списком, без предисловий и дурацких расхаживаний по магазину — как любит мама — подходя сразу к прилавку. Вова, зевая, неспешно подошёл ко мне и встал у меня за спиной, вертя головой по магазину и полкам.              — Салют, Машунь, ну ты понимаешь: сегодня футбол, поэтому всё как обычно. — Улыбнулась я старой приятельнице, и та поморщилась.       — Привет, ребят. Конечно, помню. Мне мой Ромка все ужи прожужжал за эту неделю, ведь это же Класико! — Закатила глаза девушка, и я подавила смешок. Да, матч недели в Испании это вам не шутки. Вова за моей спиной пробормотал, глядя в пол: «да что ты понимаешь?» К счастью, Машка не услышала его. — Так, как обычно… это чипсы, сухарики, орешки, кальмары…       — И вооон то печенье, пару пачек! — Показала я на верхнюю полку, и та тут же подтянулась на носочках, чтобы достать до неё. — Что? — Посмотрела я недовольного Тарасенко. — Агате пить нельзя. Ей с чипсами что ли чай пить? — Я посмотрела на друга взглядом аля «ты совсем что ли непонятливый», и он закатил глаза.       — Кто пьёт чай, смотря футбол?       Я не ответила, а Машка уже всё перечисленное выложила на прилавок, складывая затем это всё в большой пакет.       — Положи ещё несколько киндеров и шоколадки. — Распорядилась я. — С ними же дети будут. — Я пояснила на немой вопрос Вовы, ему снова пришлось согласиться. — А дальше ты знаешь… водка, балтика девятка, отвёртка, кола, давай ещё сок… опять же, для малых… яблочный и апельсиновый — его Алсу любит… что ещё? — Задумалась я, глядя в листок. — Ах да… давай ещё кетчуп, у нас же ещё шашлык будет…       Который мы заказали моему шефу и лучшему другу Матвея в одном лице: они дружат с универа, а ещё Аксёнов — нынешний владелец газеты с тех пор, как закончил универ, встал на ноги и его отец решил, что можно переложить дела на сына, а самому наконец пожить в своё удовольствие в деревне. Отсюда и вкуснейший шашлык, который любит готовить вся их семья… у отца же Юрки своё хозяйство.       — А, чуть не забыла, положи ещё винстон синий, а то последняя пачка заканчивается.       Посчитав деньги, Машка всучила мне пакеты с едой, а Вова, сгорбившись и изображая на лице муки, потащил упаковки с алкоголем к багажнику — мне он такое важное дело не доверил, я помахала приятельнице и, бодро улыбаясь и напевая знакомую песенку из репертуара Тарасенко, направилась следом. Вова ещё не знает, что у меня в рюкзаке лежит бутылка доминиканского рома, который привезла Лебедева… и правильно, не надо ему знать: я решила, что бутылку мы выпьем с Маринкой — женой шефа, всё равно на такую толпу мужиков не хватит. А вот Аксёновы наверняка ещё захватят пару бутылок домашнего самогона и вина: привет от папы Юры из деревни… что тоже неплохо. Хотя вино я не люблю.       Потом мы с Тарасенко отвезли всё купленное к нему домой, я забежала к себе, вспомнив, что забыла взять подарки Ирины, которые она привезла из Америки детворе, и кое-что от себя, и спустилась к машине с большущим пакетом, тоже кидая его назад к рюкзаку.       — Ты ко мне жить решила переехать? — Пошутил Вова, покосившись на пакет, и снова выехал со двора.       Прежде чем ответить, я заметила, как к подъезду направляется Лёша и тоже с пакетами, и удовлетворённо хмыкнула. Надеюсь, там есть валерьянка, она сегодня ему пригодится, а алкоголь он всё равно не пьёт… а вот сосед ещё не вернулся. Блин… с какой радости я стала отслеживать его перемещения?! Тьфу!       — Ага, щас! — Фыркнула я, отмахиваясь от мыслей о таинственном соседе в бывшей квартиры родственников моего брата. — Ты готовить не умеешь. Что мы есть будем, живя в одной квартире? — Я ехидно сощурила глаза, отвечая на шутку.       — Вообще-то, это женщина в доме обязана готовить! — Возмутился Вова, повернувшись ко мне, когда на светофоре загорелся красный и мы остановились. — Иначе зачем она ещё нужна?       Я смерила его снисходительным взглядом.       — Ну вот и живи тогда один и смотри на своих баб в Плейбое! — Я показала ему язык, а Вова отвернулся, предварительно скорчив мне рожу.       Такие приколы были у нас традицией, но вот некоторые знакомые их неправильно понимают, слушая наши разговоры. На что мне искренне было наплевать. И вообще…       — Ты помнишь, что ты мне обещал? — Напомнила я, глаза у меня тут же загорелись. Ну ещё бы: такая вещь! Аж из Мадрида! Такое у нас на рынке не купишь.       — Помню. — Хмыкнул Тарасенко, смотря на дорогу. — Оригинальная роза, которую продавали перед матчем с Мальоркой в декабре. Помнишь ту игру? — Он покосился на меня, и я кивнула. — Наши тогда выиграли на выезде… Серхио две штуки прислал, как и обещал. Так что наши нам ещё завидовать будут. — Горделиво добавил он, а я усмехнулась.       Матвей обзавидуется… ха!       А теперь нам надо было заехать за Агатой. Агата — это двоюродная сестра Макарова, но сдружилась с ней я, не являясь её родственницей по крови. Почему? Ну, наверное… потому что эта девчонка напоминает мне меня лет до 15-16. Бойкая, в меру наглая, прямолинейная и уверенная в себе Агата умеет поставить себя даже среди пацанов — не зря она попала в школьную футбольную команду, являясь в ней единственной девчонкой! Умеет за себя ответить и дать сдачи, а ещё частенько дерётся. И если к ней, как и к Вике, итак никто не полезет, зная их характер, то за брата Мирона ей периодически приходится заступаться. Совсем как Женьке за меня в своё время, только наоборот… это даже забавно. Мирон — спокойный, замкнутый и застенчивый и совсем не похож на сестру, несмотря на то, что они двойняшки и очень похожи внешне. Ещё пару лет назад Агата напросилась со мной к Вове в нашу компанию вместе посмотреть футбол, и я не стала возражать, убедив её мать (тётку Лёши), что алкоголь ей никто не нальёт и что за её дочку отвечаю головой, так она и осталась с нами, предпочитая компанию взрослых сверстникам. А вкупе с тем, что девчонка тоже болеет за Реал… её ставки явно повышались в наших глазах и с пренебрежением на неё никто не смотрел, как на других — мол, фи, школота. А чуть раньше я упросила Вову попросить его друга прислать и Агате что-нибудь из атрибутики Реала, пусть даже какую-нибудь мелочь… и сейчас, когда мы уже подъезжали к их дому — недалеко от выезда из города с противоположной стороны от посёлка, где живут мама и другие наши родственники, Тарасенко сообщил, что Агате тот прислал кружку с логотипом клуба и фигурку Рауля — её любимого игрока. И конечно же, не сумел промолчать и в очередной раз не подколоть меня:       — Даже Агата понимает, за кого надо болеть! А тебе лишь бы на красивых мужиков пялиться. — Фыркнул Тарасенко и посмотрел на меня своим насмешливым взглядом, как частенько смотрел на недалёких, по его мнению, дамочек, к которым иногда относил и меня.       — Это Бекхэм-то просто «красивый мужик»? — Искренне возмутилась я, замахнувшись на него. — Совсем уже офигел?       Вова заржал и увернулся, но тут из дома вышла Алина — мать Агаты, а за ней с пакетом шла сама девушка. Я выбралась из машины, чтобы поздороваться.       — Алина! — Я широко улыбнулась эффектной блондинке, стройной, но с аппетитными формами, которая никак не выглядела на свои 37, которые ей стукнули не так давно — в январе.       Агата и Мирон родились тёмненькими, у Агаты ещё лоб почти полностью закрывает длинная чёлка, но пошли они оба не в отца. Говорят, что в своё время Алина стремилась подражать матери Макарова — то есть бывшей жене её брата, т.к. та, её обе сестры, их дочки и мать — платиновые блондинки от природы, и Алина стала красить волосы в блонд, так и привыкла к образу… вот и сейчас, её густые, роскошные волосы, которые слегка вились и без всяких утюжков и плоек, осветлены перекисью и только отросшие корни выдают, что это не её натуральный цвет. Алина одета в простой, закрытый домашний костюм и джинсовые кеды, обутые на босу ногу, но даже в этом она будто всем видом излучает сексуальность… положа руку на сердце, я готова признать, что она даст фору даже Лебедовой — признанной красотке, по которой сохнет столько мужиков! А её кошачий взгляд и вовсе свёл с ума ни одного несчастного, которые просто не умеют противостоять её чарам… но как известно, даже домашняя кошка способна как и мирно мурчать у вас на коленках, так и вцепиться в вас когтями, если ей что-то не понравится. Что уж говорить о диких, которых невозможно приручить?.. Алина не любит мужчин и относится к ним крайне пренебрежительно. То есть ориентации-то она, конечно, обычной, ничего особенного, но лишь изредка заводит отношения, как она говорит — «для здоровья» и не позволяет им продлиться дольше недели. Даже за бывшего мужа, как сама признавалась, вышла замуж только затем, чтобы родить детей и дать им его фамилию, а чтобы серьёзно, да ещё по любви… пфф!       И так сложилось, что с тёткой моего сводного брата у меня тоже хорошие отношения. Если подумать, то из его родственников плохие у меня только с Ариной, но я же не виновата, что это недоразумение родила моя мать и оно живёт в её доме?.. А Алина мне нравится, и я ей чисто по-женски даже немножко завидую, да и кто не завидует, если быть честными? А в семье её побаиваются, отчим, Лёша и его бабушка с дедушкой с ней считаются и редко пытаются ей возражать. К тому же есть ещё мутная история из прошлого, связанная с их братом, который погиб при неведомых обстоятельствах… но честно говоря, я не рискнула задавать вопросы ни самой Алине, ни отчиму, ни даже Макарову, отчего-то рассудив, что Алине это не понравится. Да и зачем совать нос в истории чужой семьи?       — Привет, Лерок! — Она добродушно улыбнулась в ответ, первая обнимая меня и легонько потрепав по волосам. — Ты же помнишь, что вот этой вот… — Она кивком указала на вставшую рядом Агату. — Не наливать?       — Мам! — Обиженно надула губы Агата, скрестив руки на груди и смерив мать сердитым взглядом. Но ту это не проняло, и Алина сурово посмотрела на дочь. Я поспешила согласиться.       — Конечно-конечно! — Я примирительно подняла перед собой ладони и примирительно улыбнулась. — Какие вопросы? Ты же знаешь, в нашей компании ей никто не нальёт. — Слегка поморщилась я, вспоминая ребят.       Алина тоже это понимает, поэтому без вопросов отпускает Агату с нами. Но отвечаю за неё всё равно я, поэтому даже будучи сама в хлам, строго слежу, чтоб девчонка не глотнула лишнего. Помню же себя в её возрасте… но надо сказать, в маминых глазах у Вадика было одно неоспоримое достоинство: много он не пил, а если пили вместе, то и мне много не давал. Хотя помню я парочку таких вечеров, когда я сумела-таки споить строптивого Белова и мы потом… ну а что? Строить из себя недотрогу, трезвенника и праведника в одном лице можно только Макарову! И то, не сильно-то я верила в его «праведный» образ, а вот в то, что он попросту не умеет расслабляться и всего боится — да! Но так ведь жить ужасно скучно!       — Да ну вас! — Надула губы Агата, ткнув пальчиком матери в плечо. — Ты сама рассказывала, что попробовала вино ещё в 12, а уж как Лера бухала с 14 лет, так все помнят! — Не постеснялась она подобных словечек в присутствии Алины.       Впрочем… Алина в свои 37 даст фору многим молодым девахам, и уж на сленг ворчать точно не будет. (это же не Макаров). Она хмыкнула, посмотрев на дочь со смесью укора и веселья.       — А ты не переводи стрелки на других! — Цокнула она языком, чуть ехидно сощурив глаза. Типа не прокатило. — И вообще, ты спортсменка, поэтому алкоголь для тебя под запретом. Усекла? — Она строго свела брови в одну линию, но Агата упрямо не отводила взгляд, по строптивости, пожалуй, не очень-то уступая матери… — Так что, молодая леди, до 16 ни-ни, запомни это.       Агата показала матери язык, когда она отвернулась. Я сделала вид, что не заметила, про себя подумав, что если в её возрасте кто-то захочет выпить что-то запретное, по мнению родителей, то это же как два пальца об асфальт… ладно, мы не будем ей наливать, даже джин-тоник, который она просила в прошлый раз, я не позволила взять. Алина унюхает, а проблемы будут у меня — а мне оно надо? Но ведь Агата и не проводит с нами всё свободное время. Но и Алину можно было понять. Я вспомнила свою маму, которая для приличия ворчала всегда, когда я делала «что-то не так»… но это никогда не мешало мне за её спиной продолжать. Я не выдержала и хихикнула, Алина, будто читая мои мысли, понимающе усмехнулась. Ну а что? Всем когда-то было 14! Поднимете руки, кто вёл себя примерно и был хорошим мальчиком/девочкой? Алексей, опусти руки, ты просто не попал под моё дурное влияние, а хотя мог бы — ведь мы, поневоле, родственники…       — Ну и ладно. — Агата посмотрела на мать со мстительной усмешкой. — Если я захочу, то выпью без вас. Понятно вам обеим?       Я поспешно попыталась предотвратить возможный скандал между родственницами моего сводного брата и вклинилась в их спор.       — Агатик, не вредничай. — Я мило улыбнулась девчонке, посмотрев на неё с намёком, мол, нахрена ты нарываешься? Оставит сейчас тебя дома, и всё! Она кажется, поняла намёк и состроила кислую физиономию, якобы соглашаясь с доводами родительницы. Алина тоже успокоилась, но всё ещё поглядывала на дочь сердито. — У тебя вся жизнь впереди. Успеешь ещё напиться… когда-нибудь не скоро. — На всякий случай уточнила я, пока меня не прибили. Она хихикнула, но благоразумно промолчала. — Тут один испанский друг Тараса, — я кивком указала на машину, где Вова, дожидаясь нас, уткнулся в какой-то журнал, один из десятков, что вечно валялись у него в девятке, — прислал нам кое-какие сувениры Реала, тебе тоже кое-что досталось, я думаю, тебе понравится. — Я подмигнула ей с видом заговорщицы, и Агата тут же взвизгнула, подскакивая на месте и хлопнув ладоши — совсем как маленькая, восторженная девчонка. И к счастью, и думать забыла про алкоголь.       — Да лаааадно? Лер, это же круто! Хочу увидеть, что там за сувениры! Футболка? Шарф? Мяч с автографом?.. Неужели?.. — Её глаза неверяще расширились, и она едва не завизжала на всю улицу, Алина поспешила её осадить.       — Попридержи коней, солнце. — Фыркнула она, эффектно закидывая за спину длинные волосы — словно кинозвезда на красной дорожке. Я мысленно восхитилась. — Станет друг Вовы из-за тебя бегать за игроками и просить автограф? А потом ещё отправлять мяч какой-то девчонке, которую он в глаза не видел, вместо того, чтобы оставить себе? — Насмешливо продолжала Алина, постучав тонким пальчиком себе по лбу. Агата надулась, но тут же снова улыбнулась.       — Ну мам! Ну и ладно. Я буду рада даже брелоку. Честное слово! Это же Реал, а не какая-нибудь там Барселона… — Презрительно фыркнула Малиновская, закатывая глаза. Я посмотрела на будущую наследницу Рауля с гордостью: наша школа! Мы с Вовой можем гордиться! Так, где мой платочек? Вытру слёзки умиления!       Малиновская — фамилия Агаты, полученная от отца. Алина же оставила девичью фамилию, справедливо решив, что раз муж ей нужен был только для рождения детей, то и его фамилия ей совершенно не нужна.       — Футболистка, блин… — Притворно вздохнула Алина, всё же вполне миролюбиво улыбнувшись дочке. — А могла бы стать как Ирина, на подиуме блистать… тоже отдыхала бы в Доминикане, как она. Да, Лер? Ира же рассказала тебе про поездку? Она полмира уже объездила. Куда уж нам, живя в нашей дыре? — Вздохнула молодая мама, разводя руками.       — Да, Ирке очень понравилось. — Усмехнулась я, вспоминая вечер воспоминаний с подругой. — Всем советует! Осталось только денег заработать столько, чтобы хватило хотя бы на билет. В одну сторону. — Я хихикнула, и Алина тоже подавила смешок. Агата с совершенно серьёзным выражением лица заметила, задумчиво поглядев куда-то за наши спины:       — Ну… можно ограбить банк или ещё кого-нибудь…       Мы расхохотались, и я мысленно восхитилась её находчивостью, или по крайней мере наличием фантазии в её черепной коробке, чем, увы, отличались далеко не все, кого я знаю…       — Кого я воспитала? — Отсмеявшись, притворно-жалостливо вопросила Алина.              А я бросила взгляд на сидящего в машине Вову, и он, заметив, выразительно постучал себе пальцем по запястью, показывая на невидимые часы, и я спохватилась.       — Алин, мы поедем, нам нужно ещё заехать за Дёмой. Это же почти другой конец города, они живут недалеко от дома мамы…       — Конечно, Лер. Езжайте. — Согласилась Алина, легонько потрепав дочь по волосам. — Только верните её завтра не слишком поздно: ей же ещё уроки делать на понедельник.       — Мам. — Привычно огрызнулась Агата, но та не обратила внимания.       Алина чмокнула её в щёку, а потом указала кивком на пакет в руках дочери.       — Лер, там её вещи, пижама, кое-какая мелочёвка, и я положила бутылочку домашнего ликёра. Ты помнишь? Прошлым летом, когда ты вернулась после защиты диплома, мы пили такой у твоей мамы… — Она подмигнула мне, и уже мои глаза загорелись. Ничего себе, Алина помнит про тот чудесный, малиновый ликёр, который мне так понравился! Отметить окончание моей учёбы чем-то более приятным просто было нельзя!       — Ох, ты помнишь… — Почти растрогалась я. Мне точно понадобится платочек, и тогда Тарасенко точно меня засмеёт! — Спасибо, Алин! Буду должна! — Рассмеялась я, обняла её напоследок, и мы с Агатой наконец пошли к машине.       Не то чтобы Агата была довольна тем фактом, что мать даёт мне бутылку с понравившимся алкоголем, который к тому же приготовила сама, благо, и малины у неё завались — вон сколько растёт вдоль забора… а ей самой запрещает пить. Но делать было нечего. Агата понимала и сама, что если выпьет при нас — то нас же и подставит перед матерью и та потом из принципа её к нам не отпустит, а это не в её интересах. А значит, придётся подчиняться. По крайней мере при нас…       — Вы бы ещё до вечера болтали. — Привычно проворчал Вова, когда мы с Агатой сели в машину — я на привычное место впереди, а девушка сзади, с любопытством покосившись на пакет, что я взяла из дома, но не решаясь без разрешения сунуть туда нос.       — В следующий раз будем болтать до вечера. — Тут же из вредности отозвалась я и скорчила ему рожу.       — Да тебе и повод давать не надо. — Отмахнулся Тарасенко, заводя машину и переключая песни на магнитоле.       — Вы ругаетесь, как семейная парочка… — Хихикнула Агата с заднего сиденья.       Мы с Тарасенко, опешив, посмотрели сначала друг на друга, а потом на девчонку, которая глядя на реакцию, захохотала ещё громче.       — Упаси Господь… — Открестился Вова, замахав то ли на меня, то ли на её фантазию.       — Если мы семейная пара, то ты будешь нашей дочкой. — Фыркнула я, не обращая на него внимания.       Агата хихикнула, а я почти всерьёз подумала, что если у меня когда-то будет дочка, то она будет похожа на Агату. Почему? Да она же во многом итак на меня похожа! Внешне нет, но характером… практически та самая оторва Лерка Нестерова, не дающая покоя учителям и всей школе почти все 11 лет.       — Ой, всё! — Проворчал Вова и погромче врубил Гасолину, популярную песенку с радио, вышедшую не так давно.       Я не стала отвечать, и теперь, несясь по городу на Вовиной девятке, мы все вместе подпевали прилипчивый припев, качая головами и руками в такт.       Не кстати я подумала, что жаль, что среди нас никто не знает испанский… было бы любопытно узнать, о чём эта песенка.       A ella le gusta la gasolina! (Dame mas gasolina!)       Como le encanta la gasolina! (Dame mas gasolina!)       До дома моего троюродного брата мы доехали с ветерком и под бодрые песенки из плейлиста Тарасенко. Я написала шефу и Матвею, чтобы не приезжали раньше, чем через час, а с учётом, что Матвей приедет с Богданом, а тот решил захватить с собой жену и дочку, ну… компания и Макарову обеспечена. Почему? Логично допустить, что Богдан (ещё один двоюродный дядька Лёши и двоюродный брат Матюши) не потащит жену и 9-летнюю дочку к нам — Варя-то, конечно, может выпить с нами, но я почему-то подумала, что она не оставит дочку одну с Лёшей, и дело вовсе не недоверии: они отлично ладят, просто Варя очень привязана к ребёнку и не пойдёт отдыхать без неё даже на пару часов. Ну а Богдан, напротив, предпочтёт нашу компанию, тем более, что и Матвей там будет. Как же иначе?! Почему мой сводный братец предпочёл проигнорировать нашу компанию? Тут тоже всё очевидно, по крайней мере для меня. Вчера он действительно ездил домой, а как вернулся — с тех пор волком на меня смотрит и молчит. К бабке не ходи: эта мелкая суч… курица весь день на меня жаловалась, да ещё наверняка в красках рассказала про нашу ссору и ещё приврала что-то от себя! Что же тут непонятного? Вы думаете, я буду его уговаривать? Ага, щас! Аж два раза! Нет, в общем-то, если бы я действительно в чём-то накосячила и даже мельком обидела сводного братца, с меня не упала бы корона извиниться… кто же виноват, что он у нас парень чувствительный? Но извиняться из-за Арины? Ну уж нет!!! Пусть обижается! На обиженных водку возят — как говорит Вова! Фи!       Из машины я вышла, вытащив из пакета небольшую коробочку, обёрнутую красивой подарочной бумагой, и маленький мешочек в довесок. Агата с любопытством проводила меня взглядом, но выходить за мной не стала, а Тарасенко послал мне вслед красноречивый взгляд, намекая, чтобы я не задерживалась.       — Лера! — Тепло улыбнулся мне Демьян, выходя за двор и осторожно сгребая меня в медвежьи объятия. Знает уже, что может не рассчитать силу.       Дёма не был огромным качком и даже здоровяком его не назовёшь, но не зря он столько лет занимается борьбой. Он спокойно может одним движением сломать позвоночник, в школе его боялись. Вроде такой милый, добродушный парень — и мухи не обидит, честное слово! Но вот если не рассчитает силу или если его выведут из себя… пиши пропало.       — Привет, мой плюшевый мишка-братишка. — Добродушно усмехнулась я, мельком вспомнив про мишку, которого мне подарил Женя. Ну ведь реально как мишка, только что врезать может так, что мало не покажется! Но кто об этом догадается, если миролюбивого Дёму не злить? — Готов?       Он отпустил меня и оглянулся на дом.       — Да, сейчас только Нина кое-что принесёт и поедем. — Кивнул он.       А я вспомнила, что в этом году в школу идёт Анфиса — их дочка, а через год Дёма хочет и её отдать на борьбу. И правильно! Я всецело одобряю это. Девчонка должна уметь драться! Если бы у меня за спиной не стоял Женя, а потом Вова, а потом и сам Демьян и я бы не умела при этом давать отпор… что же со мной было бы в школьные годы? Кем бы я стала? Забитым подростком с комплексами, которого шпыняли все кому ни лень? А если бы Вика, не имея за спиной старшего брата и лучшего друга, не умела дать сдачи, кем бы она была и имела бы в школе такой авторитет? Как же! Люди, к сожалению, чаще всего понимают только силу.       — Папа, а ты надолго уезжаешь?       А вот, кстати, и сама Анфиса… шестилетний ангелочек, с большими голубыми мамиными глазами и отцовской мягкой улыбкой, выбежала вслед за братом в прелестном платьишке в горошек и косичками с бантами. Анфиса — любимица семьи, её обожают все родственники, даже среди детей ей всегда достаётся больше внимания, чем другим. Девочка с кукольным личиком, светлыми волосами — как у матери, и её же голубыми глазами, очаровательными ямочками на щёчках и совершенно доброй улыбкой — вся в отца! Добрейшее и чудесное создание, которая просто не может оставить равнодушными даже тех, кто не любит детей. Признаться честно, после Агаты, которая мной ребёнком уже не воспринимается, Анфиса — моя вторая любимица. Когда Дёма или Нина просят с ней посидеть, я, даже если у меня есть дела, оставляю всё и приезжаю к ним, или беру девочку с собой к нам и с радостью провожу с ней время, а иногда и сама вызываюсь, чтобы дать им побыть вдвоём. Мама тоже любит и Дёму (он ей двоюродный племянник), и его дочку, поэтому тоже всегда рада её визиту к нам в гости. Арина молчит, но бесится, а я злорадствую: в сравнении с таким ангелочком, такое исчадие ада, как она, просто не может вызывать хотя бы долю той симпатии, что вызывает этот ребёнок!       — Завтра вернусь, доченька. — Улыбнулся дочери Дёма, наклонился и ласково чмокнул её в макушку, а та обвила его руками, и только потом заметила меня.       — Тётя Лера! — Обрадовалась девочка, поднимая на меня глазки.       — Привет, моя радость. — Улыбнулась я, обнимая её и мягко погладив по головке, но стараясь не растрепать волосы — Нина явно старалась, заплетая какие-то сложные виды косичек, на которые в своё время у мамы попросту не хватало терпения. — Вернём папу в целости и сохранности, даю слово! — Шутливо пообещала я, картинно приложив руку к груди.       Дёма посмотрел на дверь, ожидая жену, а Анфиса стрельнула любопытными глазками по коробочке в моей руке, и я лукаво ей улыбнулась.       — Заметила? — Та поспешно закивала, уже догадавшись, что добрая тётя Лера явно привезла какие-то подарки и явно не папе… Я хмыкнула. — Солнышко, вот это тебе привезла тётя Ира из Америки, — я протянула первую коробочку, и девочка тут же схватила её, принимаясь вертеть в руках и гадая, что же там внутри? — В наших магазинах такое не найдёшь. — Я хихикнула, вспоминая, какие были наши игрушки в 80-х, отчего мне оставалось только позавидовать нынешним детям и выбору, который есть для них в магазинах.       Дёма посмотрел с упрёком, но не без любопытства: он считал, что мы все страшно балуем его дочку, вот даже Ирка была очарована её детским обаянием и нередко из поездок привозила интересные подарки, которые действительно не найдёшь в наших магазинах, а уж тем более в провинции.       Анфиса быстро разделалась с упаковкой, сунув обёртку в руки Дёме, и восторженно ахнула:       — Это же Хлоя! Моя любимая кукла Братц! — Девчонка захлопала в ладоши, и я вспомнила Агату, подумав, что детская искренняя радость порой присуща людям разных возрастов.       Я вот тоже буду визжать, как маленькая девочка, получившая в подарок популярную в Америке куклу Братц, которых в России попросту не достать, когда получу от доброй тёти Иры тот бомбезный комплект нижнего белья… ну а что? У девочек свои радости, которые соответствуют возрасту!       — Тётя Ира считает, что ты на неё похожа. — Улыбнулась я, отмахиваясь от своих мыслей и ласково потрепав Анфису по волосам. — Она такая же светленькая и хорошенькая, как принцесса.       — Тётя Лера, Хлоя не принцесса. — Снисходительным тоном заметила Анфиса, поглядев на меня с видом знатока. — Она любит моду, играет в футбол, пишет рассказы и фотографирует.       Я фыркнула: да эта кукла прям один собирательный образ из всех нас! Ирина буквально икона моды и стиля, Агата играет в футбол и мечтает стать капитаном женской сборной России или хотя бы своего клуба, пишу рассказы иногда я, и я же пишу статьи в газете, а вот фотографа среди нас пока нет… но это не беда, Вика мечтает про хороший фотоаппарат, думаю, с его наличием в наших рядах появится и фотограф и допускаю, весьма неплохой.       — Я не так хорошо знаю биографию кукол Братц. — Отшутилась я и достала мешочек, на который тут же обратила внимание дочка Дёмы, крепко держа в руках коробку с куклой. — А вот эту штуку я заказала на японском сайте ещё ко дню рождения Анфисы, но не рассчитала время, и пришло только на днях… — Немного виновато пояснила я Дёме, разводя руками.       — На японском сайте? Это то, о чём я думаю? — Недоверчиво посмотрел сначала на меня, потом на мешочек мой брат.       — Папа, а что там? — Забегали любопытные глазёнки и у Анфиски.       — Откуда же я знаю, дочка? Это тётя Лера тебе принесла, ей виднее. — Фыркнул Дёма, которому тоже стало любопытно.       — Тадааам! — Торжественно произнесла я, извлекая из мешочка пластиковую брошку в виде сердечка с крылышками. Знакомая вещица для тех, кто смотрел…       — Это же брошь Сейлормун! — Воскликнула Анфиса, почти выхватывая её у меня из рук.       — Да, а если ты покрутишь вот тут и нажмёшь сюда, смотри, что получится… — Я показала, как из броши извлечь тот самый жезл с полумесяцем — главный атрибут Усаги, которую очень любила племяшка.       — Лунная призма, дай мне силу… — Фыркнул Дёма, хлопая ладонью по лицу и посмотрев на сие дары как-то обречённо.       Я могла бы посочувствовать брату, но фигушки там. Сейлормун в своё время с моей подачи любили почти все родственницы семьи, я выросла на этом мультике, потом подсадила Вику и она даже заказывала мангу на русском в каких-то журналах, а после задалась целью и начать учить японский, чтобы прочитать в оригинале… Оксана обожала умную и тихую Ами — Сейлор Меркурий, Софья полюбила боевую Рэй — Сейлор Марс, которая всегда могла дать сдачи и отлично дралась, Оля — ещё одна сестра со стороны бабушки — вообще смотрела только из-за красивых парней, а Лиза больше всего любила не само аниме, а заставку, которую бы смотрела часами, дай ей волю… не зря она так любит рисовать и мечтает когда-то стать мультипликатором. А что тут удивительного? Все мальчишки обожали покемонов и Человека-паука, а вот девчонки любили Сейлормун. Ну хотя… когда выходили покемоны, смотрели и мы с Викой, но уже не с таким восторгом.       — Спасибо, тётя Лера! — С искренним восторгом улыбалась девочка, обнимая меня, а у меня где-то внутри снова потеплело. И почему не она — моя сестрёнка? Когда выросла Вика, мы обе могли бы с ней возиться… и честное слово, я бы ни слова против не сказала. — Я теперь буду как Усаги!       — Да, а когда подрастёшь, мы тебе сошьём или закажем такой же костюм с матроской, как у девчонок. — Подмигнула я обрадовавшейся племяшке, а сама подумала: я бы и сейчас надела такой… ммм… это же просто рай и для девчонок, выросших на этом мультике и мечтающих о такой же форме, как у героинь аниме, и для парней, привыкших сексуализировать образы женских персонажей из мультиков и — особенно — аниме. Ну а что? Вдруг смогу кого-то удивить? Про Матвея я действительно предпочла не думать…       — Ура! — Анфиса хлопнула в ладоши, а я чмокнула её в макушку. — Мама, у меня будет костюм Сейлормун!       Девчонка убежала в дом, а к нам вышла наконец Нина, жена Дёмы, и тоже с пакетом.       — Ох, Лер, забалуете вы Анфису, у неё уже игрушки складывать некуда. — Устало улыбнулась мне девушка и поцеловала в щёку в знак приветствия.       — А кого же мне ещё баловать? — Искренне удивилась я, забирая у неё пакет и машинально заглядывая в него. — Вике через год 18 стукнет, Оксанка и Соня тоже уже взрослые, у Окс вон уже свой подрастает… А Анфиска как принцесса, не зря её все любят. — Я состроила умилительную рожицу, а Нина только отмахнулась, скрывая довольную ухмылку. Кому же не нравится, когда любят их ребёнка?       — Смотри, Лер, тут чизкейки, кексы с шоколадом и пирожки с грибами, ты вроде говорила, что парни такие любят…       — О да, Вова и Юрка с рукой оторвут, когда я покажу, что привезла от вас! — Хихикнула я, вспоминая парней. — Ты такая мастерица, вам бы кондитерскую открыть.       — Скажу по секрету, Лер, мы уже думаем об этом. — Подмигнула Нина и посмотрела на мужу. — Позвони мне или напиши перед сном, когда будешь у Леры, хорошо?       — Конечно, милая. — Дёма чмокнул жену в щёку и покорно улыбнулся. — Я думаю, раньше двенадцати спать я не лягу.       Он подмигнул мне, а я предпочла промолчать. Завтра воскресенье… и посиделки за просмотра матча Реала и алкоголем могут затянуться и до утра! Но впрочем, что такого-то? Из девушек там буду только я, 14-летняя Агата и Марина — жена шефа, а значит, опасность отпускать с нами моего братца нулевая. Нина это понимает… а уж выпить под хороший матч — святое! Это даже она понимает. Так что не думаю, что у неё будут причины ругаться на Дёму.       — Поехали, Лер? — Он забрал у меня из рук пакет, ещё раз поцеловал жену, я помахала ей и мы направились к машине. — Салют, спортсменка! — Жизнерадостно приветствовал он Агату и уселся рядом с ней сзади.       — Привет, Тедди. — Хмыкнула Агата и кинула взгляд на пакет в его руках. — Мм, пахнет… тётя Нина приготовила мои любимые чизкейки? Вау! — Обрадовалась девушка, и они принялись обсуждать кулинарные шедевры супруги Дёмы, а затем и идею открыть кондитерскую, которая действительно приходила им в головы.       Тедди — ещё одно полушутливое, ласковое обращение к троюродному брату, которое Агата подцепила от меня, увидев мишек Тедди в каком-то журнале, а потом и в магазине. Ну мишка… он и есть мишка! Что тут скажешь ещё?       — Звони Аксёнову, — посмотрел на меня Тарасенко, отъезжая от дома Дёмы и Нины, — пусть забирают шашлык и едут к нам. Через минут двадцать будем на месте.       — Лады. — Кивнула я, доставая телефон. Вова сделал музыку потише, Агата с Дёмой тоже притихли сзади. — Юрий Алексеевич, вы готовы? — Поприветствовала я шефа с ехидной ухмылкой, которую он наверняка почувствовал через трубку. — Ну Юрий Алексеевич, не серчайте… Что? Ахаха… ещё раз назову вас так, то что будет?.. — Издевалась я, прекрасно зная, что он не злится. Но шеф терпеть не может, когда мы к нему обращаемся по имени-отчеству, как и всю «официальщину» в целом. — На работу приду в каком костюме? — Поперхнулась я, а потом хихикнула. — А вас жена-то не заругает? Специально в отпуск уедете? Так нечестно! Для кого мне тогда стараться? — Я уже задыхалась от смеха, изо всех сил стараясь не заржать в трубку. — Для Стрелецкого? Ага, а ещё чего ему?! — Возмутилась я, представив, как отреагирует Матюша, увидев меня в костюме училки из немецких фильмов, которым меня припугнул шеф… я тихонько хихикнула, отвернувшись в окно: Вова смотрел крайне подозрительно, Дёма же, тоже привыкший к нашим приколам, продолжал вполголоса что-то рассказывать Агате, не обращая на меня внимания. — Ой, всё короче! Аксёнов! Ты невыносим! — Притворно вздохнула я, продолжая хихикать. — Будешь меня пугать: пойдёшь футбол смотреть к Макарову, понял? Да да, я знаю, что у него строгий фейс-контроль, нельзя с алкоголем, нельзя курить и так далее… — Фыркнула я, закатывая глаза. Что я, своего сводного братца не знаю? — Это удар ниже пояса, Юрчик? То-то же! — Торжествующе припечатала я. — Давайте собирайтесь, мы будем минут через двадцать. Лерка с вами? Отлично, отправите её к Макарову, там ещё Варя с дочкой будут, ей с ними не будет скучно, они же не Лёша… — Я хихикнула: хорошо, что он меня не слышит. — Да, у нас с моим сводным братцем идиллия. Он на меня обиделся и поэтому отказался к нам присоединиться… — Пожаловалась я шефу, покрутив пальцем у виска. — Из-за чего? Да так…       Вова покачал головой, глядя на меня. «И она будет говорить, что не много болтает?» — вздохнул он, когда мы уже подъезжали к дому и я убрала телефон в карман. Во дворе стоял уже знакомый нам Скайлайн, из чего я сделала вывод, что сосед уже вернулся (и почему я опять обращаю внимание на его перемещения?!), и Тарасенко завистливо вздохнул, поглядев как на дорогую игрушку в магазине, которую мелкому пацану не могут или не хотят купить родители. Я фыркнула: ой, всё! На меня соседов Скайлайн не произвёл ровно никакого впечатления. Это же не Феррари в конце концов, подумаешь!       Вова, Дёма с пакетами и Агата ушли, а я осталась у машины Вовы покурить, выуживая купленный накануне днём винстон из кармана шорт. Интересно, куда это ездит сосед, едва переехав в этот дом? Лениво думала я, опираясь спиной на машину. И где он сам? Небось торчит в гараже, как и все мужики… Я фыркнула, затягиваясь горьковатым дымом, и подумала, что наверное, и хорошо, что я всё ещё его не видела. Отчего-то моя чуйка подсказывала, что надо бы держаться от него подальше. А то мало ли… ага, а вот и Матюша. А с ним и Богдан, Варя и Алсу — их дочка.       Прислонившись к нагретому на солнышке тёплому боку Вовиной девятки, я и сама грелась на солнце — всё-таки сегодня оказалось довольно тепло, и даже мои голые ноги почти не замёрзли, курила и радовалась, что за деревьями в глубине двора — где привычно оставляет машину Вова, меня не видно. И я могу без зазрения совести поглазеть со стороны… из Тойоты Матвея сначала вышли он сам и Богдан, и Стрелецкий тут же вручил брату какой-то пакет, а сам пошёл к багажнику и принялся там копаться. Потом неспешно вышла Варя, жена Богдана, потянулась и замерла, стоя на солнышке и явно радуясь тёплой погоде… да уж, подумала я мельком, надоели уже холода, хорошо, что впереди май и целое лето! А следом выскочила и Алсу, их дочка, и тут же принялась носиться вокруг машины, будто у неё между лопаток моторчик. Кого-то это мне напоминает… интересно, кого?.. Алсу не зря занимается гимнастикой, так её родители решили направить в более полезное русло неуёмную энергию их дочки. Варя забрала с заднего сиденья несколько поставленных друг на друга почти плоских коробочек, и я тут же догадалась: она же приготовила пиццу! Даже сюда едва заметно доносится запах… ммм… давненько я не ела пиццу, а уж домашнюю — и вспомнить страшно, скорее всего никогда. Но о кулинарных талантах жены двоюродного дядьки Макарова я уже была наслышана. Пока Богдан — спокойный, даже немного угрюмый паренёк (хотя какой паренёк? ему же в этом году уже стукнет 30! впрочем… на 30 он всё равно не тянет, надо признать.), о чём-то говорил с Матвеем, двоюродным братом, а Варя озиралась по сторонам, хотя она хорошо помнит, где дом и подъезд Вовы — т.к. мы собираемся у моего лучшего друга довольно часто, Алсу носилась как угорелая по двору и вот уже добралась до соседского кота… и я вспомнила, как мы с Женькой гонялись за бабушкиным котом в деревне, а он от нас удирал по всему двору. Я хихикнула, вспоминая брата и поездки к бабушке, а затем совершенно бессовестным образом принялась разглядывать Матвея… ну а что? Он всё равно не видит. Как говорит Ирка: смотреть можно — трогать нельзя! Нет, как раз Ирка мне даже смотреть запретила… но когда это я слушала чьи-либо запреты? Пфф!       Я затянулась очередной сигаретой, жмурилась на солнце и лениво размышляла: всё-таки он хорош, чертяка. Богдан очень похож на своего отца — брата матери Матвея и бабушки Макарова, высокий, худощавый, смуглый и на вид совершенно невозмутимый. В жёны же выбрал бойкую и весёлую Варю, такой же получилась и их дочка. А вот Матюша… явно пошёл в «кукольное семейство» — как я про себя называю женщин их рода. Мать Матвея, тётя Тоня (очень оскорбляется, когда её называют бабушкой, да и какая она бабушка в свои 52?), старшая сестра его — Аделина и её дочка Адриана, бабушка Лёши — тётя Агния, моложавая и всё ещё эффектная блондинка почти без единого седого волоска на голове, и три её дочери — мать Макарова, Анастасия, которая после развода с его отцом уехала в Сербию и там же родила дочь Алису — вторую сводную сестру Лёши, которую, впрочем, он никогда не видел лично, и его две тётки — Амалия и Ангелина, и их дочки Ася и Ада — все друг на друга неумолимо похожи. Не на одно лицо, конечно, но общие черты есть у всех женщин и девочек семьи! Кукольные лица, похожие на Барби, худощавое и стройное телосложение, длинные прямые волосы, тонкие губы и большие синие глаза — пожалуй, это то, чем отличается каждая из них, пусть и немножко по-своему. Правда, и характер у каждой… крайне своенравный, мягко говоря. Бабушка Макарова и вовсе в молодости была балериной — ушла из балета, когда родила первую дочь, его мать, и поняла, что растеряла форму после нескольких месяцев вынужденного декрета, а совмещать и дальше воспитание детей и сцену будет тяжеловато. А это ведь театр… где высокая конкуренция, интриги, вражда и вместо добрых подруг — соперницы, которые только и ждут твоего малейшего промаха! Но уйдя из балета, Агния быстро вернулась в театр и даже закончила ради этого театральный… Настя, маман Лёши, по рассказам знакомых тоже чем-то сильно отличилась в школьные годы, только вот любопытные подробности я как раз и не знаю, а спрашивать было стрёмно (хотя казалось бы, чё стрёмного-то? я же журналистка, нам по призванию положено совать нос, куда надо и не надо!)… вроде бы её, первую красотку школы, отверг парень, который ей нравился, а она в ответ его сильно прокляла — разумеется, это было только фигурой речи, но кто знает, как было на самом деле? Тётя Тоня же на первый взгляд на опытную интриганку не походит и вовсе. Миловидная женщина 52 лет, которая на вид тянет максимум на 43, с короткой стрижкой и волосами, которые теперь она старается завивать до кудряшек, весёлая и очень жизнерадостная, пишет стихи, красиво поёт и работает в местном музыкальном кружке — и это она научила Матвея играть на гитаре, а Аделину — его сестру — танцевать вальс и девушка так увлеклась, что до сих пор ходит на кружок для взрослых, и туда же отдала и дочь Адриану… Аделина же любит фигурное катание — к сожалению, только смотреть по телевизору, рисует и фотографирует — и тоже с подачи матери, которая когда-то на день рождения подарила её супер крутой и дорогущий по тем временам полупрофессиональный зеркальный фотоаппарат Кэнон. Алиса, по рассказам Макарова, уже пробовала себя в съёмках моделью, вроде бы то была реклама драгоценностей для ювелирного магазина… с такой-то внешностью чего бы не воспользоваться? Одна из его тёток — Амалия — шьёт на заказ и чаще всего красивые вещи на выход, период выпускных в школе и техникуме — для неё лучшее время в году, а также предновогодние дни, 8 марта и так далее. А Ангелина, младшая из сестёр, работает в парикмахерской и умеет делать красивые причёски и макияж. А ещё по слухам она умеет гадать и по мелочи колдовать — сделать приворот там, мелкую порчу и т.д., но и сюда я предпочитаю не совать нос, хотя мне и ужасно любопытно! Так или иначе, но все родственницы Лёши связаны с творческими профессиями и увлечениями. Сам же Матвей выбрал журналистику…       Лицом Матюша не похож на родственниц-блондинок, но внешность у него прямо-таки голливудская, как у какого-нибудь Шона Коннери в молодости или Алена Делона… а ещё он немного напоминает мне красавчика Майкла Оуэна из Ливерпуля, которым, по слухам, интересуется Реал. Тонкие черты лица, как у аристократа, высокие скулы и пухлые губы, большущие выразительные глаза, прямой аккуратный нос и вечный «творческий шухер» на голове, в который почему-то хотелось запустить ладонь и ещё больше взъерошить… а ещё Стрелецкий, прямо как и голливудские звёзды вне красной дорожки, которые надевают обычные шорты и футболки и умудряются при этом также блистать, и сам не отстаёт. Вот и сейчас, небрежно напялив на себя полу помятый спортивный костюм и любимую белую футболку, которую носил, кажется, ещё в школе, и старые кроссовки, и с тем же взъерошенными волосами, будто его полчаса назад только подняли с постели (не удивлюсь, если это так и есть), он выглядел безупречно, даже переодеваться не надо — хоть сейчас фотографируй и на обложку модного журнала. И почему он стал журналистом, а не моделью? Кто там из парней-моделей на слуху сейчас? Надо будет спросить у Лебедевой… пользуясь неприметным со стороны положением и тем, что именно сейчас Матвей повернулся спиной и запустил ладонь в отросшие волосы, продолжая о чём-то беседовать с братом, пока Варя что-то искала в машине, а Алсу стояла рядом, перестав наконец носиться по двору и загнав кота под Скайлайн соседа… я подумала, что природа парня точно не обидела, во всех смыслах этой фразы. Ну а что? Только мужикам что ли можно разглядывать женские грудь и попу, а девушкам их нельзя? Хорошо, что Ирка не читает мысли, прости Господи… «Зря ломаешься, Нестерова, от дружеского секса всего один разок никто ещё не умер!» — чертёнок на плече меня подзуживал согрешить, пока ангелок на другом голосом Лебедевой искал разумные доводы не соглашаться: «а что будет дальше? Получив своё, он потеряет к тебе интерес и как к подруге в том числе! Тебе это надо?» Я мысленно возмутилась: ну а если мне тоже хочется «получить своё», чем я хуже?! Но впрочем, с доводами подруги мне приходилось соглашаться. Дружбу и правда жаль терять. Ветреный Стрелецкий вполне способен действительно прекратить со мной общаться даже по работе, а я слишком дорожу нашей компанией и дружбой с парнями, чтобы показаться в их глазах такой же ветреной девицей, которая не против такого дружеского секса… с их слов, который не портит дружбу. Но я-то знаю, что это не так! Кем я потом буду в их глазах? А Матвей не промолчит, ещё и в подробностях потом всем расскажет, что было, а мужики в этом плане девушкам фору дадут! Кто же из них не хвастался хотя бы раз своими похождениями? Ну уж нет! Совершенно не желаю быть объектом для сплетен и чтобы обо мне говорили, как об «очередной» Стрелецкого! Поэтому… что ж… смотреть можно — трогать нельзя. Я хмыкаю, погасив бычок и выбросив его в стоящую неподалёку урну. А вот в зал Матюша ходит не зря, ой не зря… сегодня я буду пьяная в хлам, интересно, хватит ли мне силы воли дать ему отпор, если он полезет? А он полезет… иначе я не знаю главного ловеласа нашего города. Я достала из рюкзака помаду и зеркальце и подкрасила губы, полюбовавшись на своё отражение, убрала зеркальце в карман джинсовки, а помаду обратно в рюкзак, и осталась собой довольна.       Натянув на лицо невозмутимое выражение, я как ни в чём не бывало подошла к ним, сделав вид, что только появилась и вообще иду из дома.       — Хай еврибади! — Оба парня стояли ко мне спиной, и подойдя к ним, я хлопнула обоих по плечам.       Богдан дёрнулся и обернулся, посмотрев сначала удивлённо, а затем уже более спокойно кивнул мне.       — Привет, Лер.       Матвей же… посмотрел уж слишком подозрительно и ехидно сощурил глаза, будто желая меня в чём-то уличить. Может, видел, как я его разглядывала? Ой, ну и подумаешь… а я что? Я ничего! Я сделала вид, что не заметила его взгляд и повернулась к Варе и Алсу. Девушка приветливо улыбнулась мне, и я чмокнула её в щёку, а Алсу легонько потрепала по голове, подмигнув девочке.        — Привет, Варюш. Привет, бусинка. Пахнет вкусно… — На моём лице появилось блаженное выражение, и я сразу вспомнила дом бабушки Кати, куда мы с папой, дядей и Женькой частенько ездили на выходные и на каникулах. Она любила выпечку, всякие пироги, булочки, слойки… мама такое не очень любит, а я сама и вовсе не считаю нужным готовить. — Это пицца? — Догадалась я, указав кивком на коробочки.       — Это пицца. — Перебив уже собиравшуюся ответить Варю, принялась трещать Алсу, радостно подпрыгивая на месте. У этого ребёнка точно шило в одном месте! Это тоже кого-то напоминает, да… мне это говорили всё моё детство, ха-ха. — Тётя Лера, это я помогала маме готовить! А папа, — она ткнула пальчиком в стоящего по другую сторону от меня Богдана, — только мешал. — Обличительно воскликнула девчонка, хитро щуря глазки. — Он ходил и ворчал, подгонял нас. А мама сказала, что в следующий раз он будет готовить сам и, может быть, у него выйдет быстрее…       — Алсу. — С укором произнесла Варя, улыбнувшись уголками губ.       А я не выдержала и прыснула: ходил и ворчал… это тоже кого-то напоминает! Не зря же они родственники!       — Ай-ай-ай, — насмешливо протянула я, повернувшись к смутившемуся парню и намеренно игнорируя красноречивые взгляды его братца, — Богдааааан… ты привезёшь в следующий раз что-то, что приготовишь сам? Буду ждать! А то из Вовы крайне хреновый повар, а Алексей отказывается меня кормить. — Притворно-жалостливо закончила я и развела руками.       Алсу хихикнула, победоносно поглядев на отца: мол, доигрался ты, папка! А я мысленно добавила: «а теперь он вообще обиделся на меня и, наверное, даже на порог не пустит из-за нашей дуры-сестрицы.» Я подавила желание презрительно фыркнуть, не желая, чтобы кто-то из нормальных родственников Макарова принял это на свой счёт. Богдана и Варю и вовсе не хочется обижать, они хорошие люди и хорошая семья. Матвей… дыру протрёшь, Матюш. Ехидно думала я, покосившись на главного бабника нашего города и его взгляд, которым он теперь скользил по моим голым ногам. Да, Лера, не зря надела короткие шорты. Не самые короткие, к слову, из моего гардероба…       — Если ты хочешь отравиться, поешь беляши на вокзале, а меня сюда не впутывай. — Пошутил Богдан и состроил смешливую мордашку.       Мы рассмеялись, Варя сунула в руки мужу коробки с пиццей и объёмный пакет с алкоголем, который один из парней достал из багажника — о чём свидетельствовал звук бьющегося друг о друга стекла, затем взяла пакет с бутылками сладкой воды и конфетами, ещё какой-то мелочёвкой, которую скорее всего понесёт в квартиру Макарову и отдаст детям, ибо нам обычная газировка точно не понадобится, и поискала глазами Алсу, которая просто не могла устоять на одном месте дольше пары минут и уже куда-то убежала. Когда девчонка, увидевшая яркую бабочку и побежавшая за ней, вернулась, Матвей забрал из рук Вари тяжёлые пакеты, и те ушли вперёд — благо, где находится квартира Тарасенко, знает каждый уважающий себя человек на районе член нашей компании, Алсу и вовсе умчалась перед родителями в подъезд — позвонить в дверь и первой поздороваться с дядей Вовой… каждый раз это обращение 9-летней девчонки к моему лучшему другу вызывает у меня взрыв хохота, ржать принимаются и остальные, кто слышит разговор, а Вова злится. А мне смешно: дядя Вова! Алсу, похоже, просекла, что мы смеёмся над ним из-за неё, и теперь так называет Тарасика чисто из детской вредности — ибо ну не такая уж большая разница в возрасте у нас, чтобы дети к нам обращались дядя или тётя.       Я неторопливо направилась следом за друзьями, позволив себе намеренно задержать шаг и даже остановиться на несколько секунд, чтобы достать зеркальце и картинно полюбоваться на себя в лучах закатного солнышка… женские уловки стары как мир, но работают же, работают! Естественно, тут же завис и Матвей, замерев где-то на пару шагов сзади и, особенно не стесняясь, принялся на меня пялиться — ну, примерно как я несколько минут назад у машины Тарасенко… я выдержала несколько секунд и коварно улыбнулась самой себе в отражении, делая вид, что не замечаю в зеркале, как он снова прошёлся по моим ногам, задержался взглядом повыше и одобрительно усмехнулся, думая, что я не вижу. А вы думали что? Такой донжуан, как Стрелецкий… всегда останется верен себе: действительно не пропустит ни одной юбки, и это несмотря на то, что я в шортах! Убрав зеркальце обратно в карман и уйдя немного вперёд, я подождала, пока он меня нагонит, и натянула на лицо максимально ехидное выражение:       — Дыру протрёшь, зайчик. — Насмешливо пропела я и театрально цокнула языком. Ну а что? Могу я его подразнить или я не девушка?       Но и Стрелецкий не был бы собой, если бы промолчал и оставил последнее слово за мной… он догнал меня уже у подъезда. Я мимолётом почувствовала аромат его парфюма и удовлетворённо хмыкнула: подлецу всё к лицу, даже парфюм с нотками кофе, причём явно не дешёвый.       — Ты протёрла раньше, киса. — Ответил он таким же насмешливым тоном, наклонившись к самому моему уху.       И не успела я отреагировать, как тут же смерил меня гаденькой улыбочкой, подмигнул и первым зашёл в подъезд.       — Вот скотина! — Крикнула я вслед, не удержавшись, и мысленно восхитилась: ну, Стрелецкий, ну засранец!       В ответ мне рассмеялись откуда-то сверху, затем хлопнула дверь и я услышала знакомые голоса из квартиры Тарасенко. Ладно. Уделал меня в этот раз, но я тебе ещё отвечу… пообещала я и бодро направилась следом.       В просторном зале, где мы традиционно собираемся и смотрим футбол (и не только), пока взрослые на столике перед диваном раскладывали еду и перекладывали в тарелки, а остальное — в пластиковые судочки и обратно в пакеты, Алсу включили мультики и она, усевшись на диван и притащив туда же не сопротивляющегося Ярика — кота Вовы, принялась его нещадно тискать, одним глазком всё же поглядывая в экран телевизора. Две коробки с довольно большими пиццами было решено отнести Макарову и детям, пирожки с грибами разделили на две равные кучки, а кексы почти все решили отдать детворе, но вот любимые чизкейки, приготовленные умелыми руками супруги Дёмы, Агата почти все отвоевала себе и теперь сидела на другом конце дивана с большой тарелкой и ароматным чаем, который ей заварил сам Вова, и уплетала сладости. Глядя на неё, Варя добродушно усмехнулась: «пусть ест, она тоже ещё ребёнок, а сладости любят все дети. Ей же не надо следить за фигурой, да, Лер?» Я только фыркнула: следить за фигурой? Сидеть на диетах, как Лебедева, которая лишний кусочек себе не позволит? Ну вот ещё! Да и к тому же Агата — спортсменка, играет в футбол, на тренировки ходит наравне с пацанами. От нескольких чизкейков у неё лишние килограммы не прибавятся, да и с такой генетикой… ей не грозит превратиться в толстушку — пусть ест, сколько душа пожелает, в самом-то деле. Несколько купленных нами с Тарасенко ящиков с алкоголем поставили у стены, туда же отправился и пакет, который притащил Матвей — в нём оказалось несколько бутылок коньяка, виски и ром — разумеется, не такой, как привезла Ирка аж из Доминиканы и которым я была намерена поделиться только с Маринкой, женой шефа… но для просмотра футбола какая разница, собственно? А когда уже влил в себя пару-тройку литров, становится не сильно-то важно, что пить следующим и даже какого оно вкуса… а вот бутылкой с домашним ликёром, подаренным Алиной, я решила и вовсе ни с кем не делиться, при случае выпью сама. Ну а что? Имею право! Она мне дала его, значит, я и решаю, делиться мне или нет!       — Алсу, дочка, вытри руки салфеткой, не вытирай об себя… — Рассеянно выговаривала дочери Варя, стоя над тарелками с едой и думая о своём. — Зачем тебе сейчас пирожки? Мы же пообедали дома!       — Ну мам! Тётя Нина очень вкусно готовит, пирожки и чизкейки — это её фирменные блюда. Они же хотят открыть кондитерскую… — Отозвалась Алсу, с любопытством отрываясь от мультиков и уснувшего у неё на коленках кота.       В комнату из кухни вошёл Дёма с большим блюдом в руках, на котором аккуратно нарезанными кусочками теперь была выложена пицца, он услышал последнюю фразу младшей из семейства Малининых и усмехнулся.       — О, а вот и первая посетительница будет. — Подмигнул он девочке, ставя блюдо на свободный подоконник. Алсу довольно улыбнулась, хитро сощурив глазки.       — Мне будет предоставлена скидка, дядя Дёма? И я смогу сесть за самый лучший столик?       Дёма переглянулся с Варей и оба прыснули.       — Дочка, кондитерская — это не кафе, там нет столиков. — Со смехом пояснила Варя, вытирая руки полотенцем и откладывая его в сторону. — Люди приходят туда как в магазин, покупают выпечку и уходят кушать домой.       — Но скидка-то у меня будет? — Не отставал чрезмерно любопытный ребёнок.       — Алсу! — Покачала головой Варвара.       — Будет, не переживай. — Дружелюбно улыбнулся мой братец, и я фыркнула, стоя в углу комнаты и разглядывая содержимое уже собственного рюкзака и пакетов.       — Ура! — Подскочила девчонка, и сидящая рядом Агата захихикала.       — А где вы хотите открыть кондитерскую? И когда планируете? — Поинтересовалась девушка, и они втроём с Варей с увлечением принялись обсуждать будущий семейный бизнес…       Алсу, впрочем, вполне удовлетворила любопытство и ко взрослому разговору о делах, показавшемуся ей скучным, уже не прислушивалась, принявшись снова гладить кота и поедать лежащие на тарелочки пироги.       Я вытащила футболку и шарф, подаренный Вовой, а если точнее, то его другом из Испании, повертела в руках и решила, что переоденусь позже. Достала из пакета шоколадки и киндеры для девчонок и решила раздать им сейчас, отложив парочку и для Леры — дочки Аксёновых. Потом достала «дары тётушки Иры» и для Алсу, добавив и кое-что для себя. Я хихикнула себе под нос, ощутив себя Снегурочкой, а Ирку, собственно, дедом Морозом… точнее бабушкой. Приехала такая из своей Доминаканы с подарками, разбаловала всех и укатила опять покорять свой подиум. Но когда Ирина что-то привозила своим племянникам и детворе уже из наших родственников с Макаровым, я старалась добавлять что-то и от себя, не желая чувствовать себя рядом с подругой скрягой или какой-то нищенкой… да и дети ко мне хорошо относятся, так почему бы не порадовать мелких? Уж Анфиса и Агата — любимицы семьи, хотя последняя и старше, а Алсу — дочка Богдана, с которым мы все тоже тесно общаемся. Про шефа и говорить нечего, на мой взгляд, это лучший руководитель из возможных, он для нас — в доску свой, не долбит дурацкими правилами, не ругает за опоздания, лишний раз не придирается, разрешает работать дома, когда лень ехать в редакцию… порадовать его дочку — тоже святое. Но глядя из своего угла на разговорившихся о чём-то своём девчонок, мне пришла в голову одна идея… правда, это сулит мне новую нервотрёпку из-за разборок с Ариной, нотации мамы и обиды моего сводного братца, но, чёрт возьми, оно того стоит! Я хитро прищурила глаза, оглядевшись по комнате и убеждаясь, что помимо детворы все разошлись по квартире: Вова и Матвей возились с едой и бокалами на кухне, Варя отошла в ванную помыть руки и умыться, и я уже слышала шум воды из-за двери, Дёма вышел на балкон, Богдан копался в кладовой, что-то ища там по поручению Тарасенко, а Аксёновы ещё не приехали… ну и отлично. Я фыркнула, взяв завёрнутую в красивую бумагу ещё одну куклу линейки Братц — очень популярной в Америке, как говорила Лебедева, которая и своим племянницам купила такие же, взяла коробочку поменьше с простеньким, но симпатичным браслетиком из серебра с камушком — думаю, для девочки 9 лет что-то более броское и дорогое пока и не надо, а уж в крайнем случае ей родители купят всё, что пожелают, а потом и фирменный пакет с эмблемой Реала, который мне успел отдать Вова — сувениры из Испании для Агаты. И с видом доброго деда Мороза пошла к девчонкам…       Пока Агата пищала на всю квартиру, бурно радуясь фирменным сувенирам любимого клуба аж из Испании, а в пакете, о чём Вова не сказал, лежали ещё брелок с короной и ручка — вроде бы как такие мелочи, казалось бы? Но как же приятно! Я же вручила подарки и Алсу, но перед этим напустила на себя максимально таинственный и загадочный вид, понизив голос и будто бы собираясь доверить троюродной сестре Макарова какую-то очень важную тайну:       — Алсу, тут такое дело… — Как бы «замялась» я, для эффекта озираясь по комнате, чтобы было понятно: сейчас будет секрет! Девчонка обратилась во слух, быстро купившаяся на мои уловки. — Вот то, что в этой коробочке, это тебе от меня, — девочка опустила глаза и с любопытством оглядела её, но открывать пока не стала — и хорошо, это мне даже на руку, думала я, сдерживая смешок. — А во второй — это тебе хотят подарить дядя Лёша и тётя Ира вместе. — Алсу удивилась, Агата, отвлекшаяся от разглядывая собственных подарков, тоже посмотрела удивлённо.       — Разве?.. — Открыла было рот Малиновская, но я взглядом заставила её молчать, округлив глаза и едва заметно качая головой. — Эээ… да, точно, я слышала, как они говорили об этом… — Задумчиво протянула девушка, глядя на меня непонимающе.       — Дядя Лёша выбирал сам, но т.к. он не смог поехать за подарком в другую страну, а тётя Ира постоянно путешествует, — хм, вообще-то она ездит больше по работе, но ребёнку-то какая разница? — То привезла эту штуку она. Но ты пока никому не показывай, это сюрприз. Я тебе по секрету рассказала.       Я для вида воровато поозиралась по комнате, а Алсу, естественно, быстро поверила и махнула на меня рукой, лукаво улыбнувшись своими хитрыми глазищами.       — Тёть Лер, не боись, все свои же! Я — могила! — Девчонка эффектно изобразила рот на замок, и я хихикнула: точно также мы с девками делали в школе. — Значит, это был сюрприз от дяди Лёши, а ты решила мне отдать раньше? — Уточнила малая, вертя в руках обе коробочки.       — Да да, — поспешно закивала я.       А Агата за моей спиной смотрела с подозрением и явно пыталась понять, что это за представление и зачем мне подарки от Лебедовой выдавать за подарки «от дяди Лёши».       — Поэтому пока не говори никому, а потом сможешь показать подружкам и даже взять с собой в школу.       Ох, не зря я об этом сказала, не зря… на то и был расчёт: Алсу потащит фирменную куклу из американского магазина в школу — а таких в городе сейчас будет всего три: у неё, у Анфисы и такую же мы решили подарить дочке шефа, всё ж и начальство надо уважить… конечно, девки будут завидовать, а Алсу гордо скажет, что это подарок крутой тёти Иры, ну той самой — из журнала, и дяди Лёши (который на самом деле её троюродный брат, но кого волнуют такие подробности), с которым дружит папа. И всё… бум будет обеспечен. Арина наверняка узнает и устроит братцу сцену ревности: как это так, Алсу он подарки делает, а ей нет?! Да ещё какие: куклу Братц, немыслимо! Я еле сдержалась, чтобы злорадно не захихикать прямо сейчас. Конечно, для кукол Арина уже достаточно взрослая, вон уже косметику мою таскает и на платья заглядывается… но это же принцип, чистая детская (и женская) зависть и ревность! Арина скрипя зубами и жалуясь матери, может принять, что старшие сёстры её не выносят, и поэтому ей мои подарки другим родственницам так… лишь очередное напоминание об этом. Но подарки обожаемого Лёши? Не простит однозначно! На то и был расчёт!       — Спасибо за браслет, маленькая жопка, — Алсу подлезла ко мне поближе, обхватила за шею и чмокнула в щёку, улыбаясь как-то уж слишком хитро.       Я аж поперхнулась.       — Как ты сказала? — Я округлила на неё глаза и сейчас вполне взаправду удивляясь. — Где ты этому нахваталась?       Алсу чуть смутилась и задумчиво посмотрела куда-то мимо меня, по прежнему обнимая меня за шею. Я машинально погладила её по волосам, уже догадываясь, откуда ноги растут.       — Так это… так дядя Матвей говорит… я слышала. — Пожала плечами младшая Малинина, а я удачно выхватила глазами входящего в зал Стрелецкого: маленькая жопка, значит? Ну он у меня ещё отхватит!       Я мстительно сощурила глаза, а тот беспечно улыбнулся племяшке.       — Что это я говорил? — Он посмотрел сначала на Алсу, потом на меня.       — Что ты, Матюша, сам большая задница с ушами! — Недовольно фыркнула я, вставая и замахиваясь на него шарфом, который тоже всё это время был у меня в руках.       — Эээ, за что? Я ничего не говорил, она всё врёт! — Попытался свинтить Стрелецкий, уворачиваясь и попытавшись отбежать. Ну да как же!       Я быстро настигла негодяя и заставила его отступить к окну, на этот раз замахиваясь удачно и он прикрылся руками, всё-таки получая с лихвой фирменным шарфиком Реала, а обе девчонки хохотали, наблюдая за нами с дивана.       — Так его, Лер! — Хихикала Агата, прикрывая рот ладошкой.       — Побей его, тётя Лера… — Присоединилась и Алсу, потирая ладошки.       — Предааааательницы! — Жалостливым голосом протянул Матвей, который убегал от меня уже по всей комнате.       Они захихикали, вертя головами, а я догнала и отвесила подзатыльник главному ловеласу города: а вот нефиг про меня такое говорить мелким! И жопа у меня нормальная, да! Матвей выглядел поверженным, быстро натянув на смазливую мордашку выражение хорошего мальчика, кем давно не является… а в комнату зашёл Богдан со штопором и огромным знаменем Реала, которое мы традиционно вешали на стену во время матчей, а потом убирали обратно — Вова боялся испортить или запачкать, вот и сейчас он поручил это ответственное дело Богдану, который положил штопор и знамя на столик, вернулся за табуреткой и теперь прикидывал, как бы аккуратнее повесить, ничего не уронить и не повредить. Увидев нас в углу, он фыркнул, попытавшись пошутить:       — Вы бы это… постеснялись бы хоть при детях!       Агата посмотрела на него насмешливо: себя-то ребёнком она уже не считает. Ну да!       — Ничего не знаю! — Я ответила ему притворно-возмущённым взглядом и погрозила кулаком, снова замахиваясь шарфом на младшего из братьев.       — Она меня бьёт! Вы видели, да? — Возмущался Матвей, отступая обратно к стене и закрываясь руками.       Я смотрела с насмешкой, прекрасно видя, что возмущения Матюши напускные — по нему драмтеатр плачет, где всю жизнь играет бабушка Макарова, если надо, он вам и жертву отыграет, и маньяка, и даже деву в беде, если его переоденут… Матюша в платье и парике? Ой, смех! В тёмных глазах Стрелецкого плясали черти, и я фыркнула: уж я-то его насквозь вижу! К счастью, я ещё трезвая и не собираюсь на него вешаться, ну вот ещё!       — Доигрался, Матюш? — С сочувственной улыбкой поинтересовался Дёма, возвращаясь с балкона и собираясь присоединиться к парням на кухне.       — И ты на её стороне? — Округлил глаза Матвей, поглядев на Дёму с негодованием. — А как же мужская солидарность и всё такое?       Он посмотрел насмешливо, уперев руки в бока, как будто хотел уличить всех нас по меньшей мере в предательстве родине.       — Ничего не знаю. — Фыркнул Дёма, подошёл ко мне и, пользуясь разницей в росте, легонько чмокнул в макушку. — Она — моя сестра и мне невыгодно с ней ссориться.       Он посмотрел на меня с той же добродушной усмешкой, так свойственной этому большому добряку, похожему на плюшевого медведя, и ушёл на кухню.       Я испытала странную смесь эмоций, подавляя в себе с одной стороны дикий ржач, а с другой — бесконечное умиление. Дёма… не родной брат и даже не двоюродный, но меня всегда грело его отношение ко мне. Да к тому же и он у родителей один… так что я вполне могу сойти и за сестру, более близкую, чем какая-то троюродная. Но даже в такие моменты я легко могла словить и нотки грусти по любимому брату: ведь это же он должен за меня заступаться, целовать в макушку и закрывать собой, даже в несерьёзных ситуациях?..       — Выкуси. — Отмахиваясь от своих мыслей, я показала Матвею язык.       — Это мы ещё посмотрим. — Насмешливо протянул он, возвращая образ дамского угодника и плохого парня в одном лице. — Эй, откуда у тебя этот шарф?       Стрелецкий наконец заметил у меня в руках орудие для битья и лицо его вытянулось: он-то отлично знал, что у нас на рынке и в магазинах такого не найдёшь, ведь это оригинальная роза из Мадрида!       — Откуда взяла, там уже нет. — Ехидно ответила я и демонстративно повязала шарф на шею, поглядев на него торжествующе.       Я же говорила: мне ещё позавидуют! А ведь у Вовы такой же.       А тем временем Варя и Богдан сложили в пару больших пакетов еду, которую девушка должна взять с собой в гости к Макарову, где будут она, Алсу, сам Макаров и Лера — дочка шефа. Они положили две большие пиццы, пироги с грибами, приготовленные Ниной — женой Дёмы, кексы, шоколадки, конфеты, печенье и киндеры детям, несколько чизкейков, которые в объевшуюся сладостями Агату уже попросту не влезли, забрали сок, кроме пары коробок для Агаты, и пока мать не видела, Алсу стащила у неё из-под носа пачку чипсов, быстро спрятав за спину. Я увидела, но сдавать малую не стала, доверительно улыбнувшись дочке Богдана: мол, я могила! Девчонка хихикнула и снова изобразила рот на замке, напоминая, что и она по моей просьбе не будет сейчас ничего говорить про куклу и выражать благодарности щедрому дяде Лёше, в гости к которому они и направляются… когда до игры оставалось около часа, Варя и Алсу ушли с пакетами в руках, по дороге их нагнал Богдан, забрав пакеты и по дороге завернув к машине, ключи от которой взял у Матвея — надо было что-то взять оттуда, кажется, телефон оставил… и наблюдая за ними с балкона, я обрадованно увидела, как Алсу положила обе коробочки на заднее сиденье, а затем вернулась, достала меньшую, вытащила оттуда браслет и нацепила на руку, покрутив рукой перед собой и что-то сказав стоящей рядом Варе. Варя улыбнулась дочери, погладила её по голове и приобняла за плечи, дожидаясь мужа. А я довольно усмехнулась: отлично! Значит, сегодня Макаров не увидит «его» подарок племяннице и не придёт со мной ругаться. Пусть смотрит футбол со спокойной душой…       Пока их не было, я вручила Матвею подарок и для его племянницы — Адриане в июне стукнет 12, в куклы, конечно, ей играть уже неинтересно, но вот палетка теней нейтральных тонов — ничего вызывающего, что не соответствовало бы возрасту или образу школьницы, от известного итальянского бренда — от Ирины и бледно-розовая помада от меня ей непременно понравятся. Матвей фыркнул себе под нос, что-то вроде: «опять ваши бабские штучки», но всё же посмотрел на меня тепло: всё-таки это его племянница, дочка родной сестры. Меня грела роль Снегурочки и бабушки Мороза, но боюсь, что с количеством наших родственников и их детей так можно и разориться…       Потом мы собрали на кухне все тарелки с едой и принялись расставлять на разложенный столик в зале, где было больше места, чем на совсем маленьком журнальном. Вова принёс бокалы, а Дёма принялся расставлять бутылки с алкоголем, некоторые ещё нужно было открыть перед началом матча. Матвей первым скинул футболку, особо не стесняясь — да и что я там не видела? (Хотя да… не видела… по крайней мере в другой обстановке и при других обстоятельствах… эх.) И тут же нацепил старенькую майку с 4 номером любимца Мадрида — легендарным Фернандо Йерро, который отыграл в Реале добрые 14 сезонов и последние два — в качестве капитана. Он ушёл только в прошлом году, но Матвей наотрез отказался менять майку на другую, кого-то из действующего состава. Я решила, что тоже надо бы надеть свою, и пусть только они с Тарасенко ещё хоть слово скажут! Это Бекхэм-то для них не авторитет, вообще берега попутали!       И стоило мне переодеть свой топ на более длинную футболку Реала, которая теперь полностью закрывала шорты и создавалось впечатление, что на мне только она… я хихикнула, разглядывая себя в большое зеркало в комнате Вовы: ну с такими ногами в общем-то не стыдно! И пока я вертелась перед зеркалом, наконец вернулся Богдан, а с ним явились и Аксёновы: и до меня даже в дальнюю комнату теперь доносился аппетитный аромат шашлыка, от чего скрутило живот — блин, а кушать-то хочется! Я не помню, ела я вообще сегодня или нет? Я вышла в зал, убрав майку в брошенный там же в углу рюкзак, и тут же попала под прицел внимания шефа:       — Нестерова! — Юрка подошёл ко мне и сгрёб в медвежьи объятия, далеко не такие осторожные, как у Дёмы, между прочим. — Ну не упустишь ты случая покрасоваться перед парнями, да? — Он хохотнул, а с ним хихикнула и Агата, и даже Дёма фыркнул себе под нос — я услышала даже на расстояние. Предатели!       — Не понимаю, о чём Вы, Юрий Алексеевич! — Вырываясь и отходя на безопасное расстояние, съязвила я, скорчив ему рожу.       Аксёнов пожаловался парням и супруге, которая теперь стояла у серванта и пыталась аккуратно повязать на шею шарфик.       — Слышали все? Она мне хамит! А я ведь её начальник! — И он смерил меня притворно-возмущённым взглядом, а в глазах-то тоже черти… ещё один актёр, не зря они дружат с первого курса в университете!       — Если для тебя обращение на Вы и по имени отчеству — хамство, Юрочка, то у меня для тебя плохие новости. — Марина прошла мимо супруга, сочувственно улыбнувшись ему, и уселась рядом с Агатой на диван, с любопытством посмотрев на подарки из Мадрида, а потом и попросив разрешения взять в руки и посмотреть ближе. — Ух ты, Рауль? Как здорово! Вот бы съездить в Мадрид лично, я давно туда хочу! — Размечталась девушка, восхищённо глядя то на фигурку, то на другие мелочи. — Ничего, Лерка подрастёт, поедем все вместе…       Мы с Аксёновым отошли в сторонку, и он принялся меня расспрашивать о делах на работе, к нам присоединился и Матвей, уже стащивший с тарелки пирожок и с аппетитом поедающий его — видимо, тоже проголодался. На Юрке была надетая фирменная олимпийка с логотипом клуба и бейсболка, которую он надел козырьком назад, Матвей нацепил и напульсники с короной, в которых иногда выходит играть в футбол, а Агата изящно повязала бандану на шею вместо шарфа — на ней тоже был логотип клуба, кажется, когда-то мы с Тарасенко нашли её в каком-то спортивном магазинчике, ездя по делам в другой город… Зашли из кухни в зал и Вова с Богданом, обсуждая составы на игру, которые уже показали в программе перед туром — и оба тоже в белых футболках, а на Тарасенко надет такой же шарфик, как и у меня — я хихикнула, подумав, что глядя на нас, создаётся впечатление, будто мы сидим на стадионе в окружении фанатов Реала! Вова поставил на стол пахнущий теперь на всю квартиру шашлык в большой чашке, уместил рядом пару пачек кетчупа, а следом достал банку пива из упаковки, с лёгким щелчком открывая её.       — Эх, упустили Дьяволы первое место в этом сезоне! — Услышала я сокрушённый голос Тарасенко, он отпил глоток пива и уставился на шашлык, будто решая — поесть сейчас или отложить на перерыв? — Третье место! Куда это годится?       — Ничего, они своё ещё возьмут. — Успокоил его Богдан, присев на подлокотник кресла и тоже доставая пиво. — Ты же видел их состав? Как тебе новенький?       — Ты про Роналду? — Хмыкнул Тарасенко, задумчиво поглядев в сторону. — Он хорош. В дебютном сезоне на Олд Траффорд сложно себя показать… но он смог. Дай ему время, он выиграет для них и чемпионат, и Лигу чемпионов. А потом…       — А потом перейдёт к нам и нагнёт весь футбольный мир. — Поддержал Малинин, хитро усмехнувшись.       — Да будет так! — Вова отбил ему своей банкой по банке и поднял вверх большой палец.       — Панарин не придёт? — Полюбопытствовала Марина, поглядев на часы. До игры оставалось минут десять.       И через минуту в дверь позвонили, а когда Вова открыл, в комнату ворвался запыхавшийся Артём. «Лёгок на помине.» — Проворчал Тарасенко, комментируя появление друга.       — Я опоздал? Матч уже начался? — Волновался Панарин, оглядывая нас и только затем заметил включенный спортивный канал, на котором на время рекламы отключили звук.       — Да не парься, ещё десять минут. — Успокоила его Агата, и Артём плюхнулся в кресло, не заметив спящего в нём Ярика. И тут же вскочил, когда кот недовольно зашипел и вцепился в него когтями, издавая возмущённый мяв.       — Ой, блять! — Вскочил Панарин под дружный хохот девушек с дивана. — Ярик… я тебя не заметил… прости. — Он попытался погладить кота, но тот недобро сверкнул на обидчика зелёными глазищами, и парень опасливо одёрнул руку.       Аксёнову кто-то позвонил и он вышел поговорить на кухню, и тут Матвей, убедившись, что никого поблизости нет и нас не услышат, потянул меня за руку на балкон, буркнув себе под нос, что это «не для посторонних ушей.» Я удивилась: что ещё за секреты у Стрелецкого ко мне?       — Говори быстрее, вот вот начнётся игра. — Поторопила я его, когда мы остались на балконе вдвоём.       Я посмотрела в окно, уже полностью стемнело и теперь двор освещал тускловатый свет фонарей, перед подъездом стояла машина соседа, но сейчас я только мельком бросила взгляд туда — не до него и дурацкого спора с Иркой. Матвей замялся, будто подбирая слова, и я нетерпеливо цокнула языком, закатив глаза.       — Ну что ты ломаешься как целка, а! Вываливай давай. Как я понимаю, ты задумал какую-то аферу и я должна буду в этом участвовать. Так? — Спросила я прямо, прекрасно понимая, что в ином случае он не стал бы меня ни о чём просить и на доверительный разговор пошёл бы к Аксёнову или в крайнем случае к брату. Значит?       — Угадала. — Хмыкнул Стрелецкий, которого позабавила моя догадливость. — Одна эээ… дура меня преследует, никак не могу её послать! Мне надо…       — Ай ай ай. — Насмешливо пропела я, перебивая его. — И разумеется, преследует она тебя просто так, и ты не навешал ей лапши на уши, разводя на «то самое», и ничего не обещал и вообще мимо проходил. — Издевалась я, ехидно щуря глаза. Не упущу же я случая его подколоть?       — Именно так! Они все знают, что мне от них больше ничего не надо! — Возмутился Стрелецкий, ударив кулаком по раме. — С какой радости эта пришибленная решила, что я захочу с ней встречаться? И теперь она мне прохода не даёт! Она даже на работу приходила, когда ты ездила к матери! Представляешь? Надо мной уже все ржут!       — Так вот оно что, Михалыч… — Задумчиво протянула я, соображая, к чему он ведёт. — И что тебе надо от меня? Чтоб я послала её вместо тебя? По морде ей дала, потому что ты не можешь — ведь девочек бить нельзя? — Я посмотрела с иронией, выгнув бровь.       Я-то, конечно, могу… но что мне за это будет? Да и драться в моём возрасте уже как-то… стрёмно что ли? Мои все драки закончились в школе. И я даже из-за Вадика не дралась с девками, которые на него заглядывались. А тут пойду на разборки из-за Матюши? Ой, цирк!       — Не совсем. Не надо ей по морде давать, хотя она и давно напрашивается. — Поморщился Матвей, с раздражением закатывая глаза. — Ты скажешь ей, что ты моя девушка, а что я с ней, ну… это потому что мы поссорились и я хотел сделать тебе назло, а теперь мы помирились и всё такое. Тебя она послушает.       Он смотрел с надеждой, я же истерически расхохоталась. Что я только что услышала?       — Матюш, ты совсем идиот? — Фыркнула я, подавляя новые порывы ржача. — Хочешь, чтоб я себя дурой выставила перед одной из твоих баб? Да все знают, что ты ни одной юбки не упустишь! Или мы с тобой по легенде ссоримся круглые сутки и ты бегаешь мне мстить налево, или же я просто дура, ничего не вижу и хожу рогатая! — Я аж икнула от смеха, машинально перекидывая чуть растрепавшиеся волосы за спину. Он проследил за мной взглядом и поморщился.       — Не начинай, а! Моя эээ… личная жизнь никого не касается! Её так уж точно. — Он поджал губы, недовольно щуря глаза. — И откуда ей знать, какие у нас отношения? С кем я там хожу на сторону… это могут быть просто сплетни! — Я фыркнула себе под нос: сплетни? Ну да как же! — Тебе надо мне просто подыграть и всё! Она отстанет, а остальное её не касается.       Я задумалась, снова поглядев в окно и провожая взглядом отъезжающую машину кого-то из соседей. А почему бы и нет? Если я ему подыграю, мне это ничего не будет стоить, ну подумаешь, надо изобразить рогатую подругу этого кобеля? Что мне, жалко что ли? Но потом Матюша обязательно вернёт должок, когда и мне понадобится какая-нибудь каверза и я вспомню о нём. Эх, жаль, что репутация Стрелецкого уже давно отставляет желать лучшего… иначе я бы обязательно обратилась к нему 5 лет назад, чтобы изобразил моего «нового парня», когда мне изменил Белов и Вова за меня пошёл с ним разбираться.       — Ладно. — Вдруг согласилась я, не замечая, как он довольно (если не самодовольно) усмехнулся. — Не зря же со мной в школе опасались связываться? — Задала я вслух риторический вопрос, и в глазах Матвея мелькнуло уважение. Что ж, приятно, тут не поспоришь. — Но ты, котик, мне будешь должен. Ок? — Насмешливо улыбнулась я, подмигнула ему и направилась в комнату.       Ну а что? Пусть не думает, что я за спасибо стану ввязываться в его разборки с обиженными им девками. Матвей догнал меня в комнате и обезоруживающе улыбнулся, поднимая руки — типа сдаётся.       — Всё, что угодно, солнце.       Богдан, стоящий недалеко от телевизора и услышавший только последнюю реплику, удивлённо приподнял бровь. Я смерила Стрелецкого насмешливым взглядом, изображая на лице сомнение. Ой, не обещал бы ты заранее, Матюша… не зная, что может мне прийти в голову и сможешь ли ты это выполнить. Но решила промолчать.       А фантазия совсем не кстати подкинула идейку, как Стрелецкий мог бы вернуть мне должок в будущем… от так ярко и детально мелькнувшей в голове картины не самого приличного содержания у меня жар прилил к щекам, и даже неожиданно для себя я покраснела — что случалось со мной крайне редко! А фантазия не унималась и подсовывала мне другие детали происходящего с его участием… мне вдруг показалось, что в комнате стало слишком душно и стало труднее дышать. И как назло, Матвей, то ли опасаясь, что я тут же кому-то расскажу, то ли из каких-то своих соображений наблюдал за мной из другого угла с бутылкой пива в руках — которую ранее специально убрал в холодильник, чтобы успела охладиться, и прекрасно видел смену эмоций на моём лице… чёрт-чёрт-чёрт. Фантазия, остановись! Я же даже не пьяная! Он удивлённо выгнул бровь, а потом усмехнулся и как-то уж слишком понимающе. Я предпочла отвернуться, чтобы тоже взять из ящика бутылку водки и стоящую рядом колу — пить водку не разбавленной я не очень-то люблю, только когда уже бываю в хлам и мне пофиг, что в себя заливать дальше. Не кстати вспомнилась популярная песенка с радио…       Baby, if you give it to me…       I'll give it to you.       I know, what you want.       Я едва не подавилась горькой водкой, разбавленной сладкой пепси. Алкоголь обжёг горло, а мысли — голову… о да, я знаю, чего ты хочешь… детка. Только я тебе это не дам. Я вскинула голову и обернулась, посмотрев на него с долей насмешки и торжества. И как бы досадно мне ни было при этом… но гордость и нежелание быть одной из десятков девок, уже побывавших в его постели, оказались сильнее желания заполучить его в свою. Я взяла пустую тарелку, наложила туда шашлык, взяла салфетки и села на диван рядом с Мариной. Вова включил звук — заканчивалась реклама и начиналась игра, а Юрка, уже вернувшийся с кухни и убравший телефон в карман, предварительно отключив на нём звук, и наблюдавший какое-то время за нашими переглядками, похлопал Стрелецкого по плечу и усмехнулся со странным пониманием — будто у нас на лицах было написано, о чём мы сейчас думаем.       — В воротах Икер Касильяс, — бодрым голосом вещал комментатор под шум трибун на Сантьяго Бернабеу, — в линии обороны Браво, Эльгера, Сальгадо иии… конечно же, Роберто Карлос! — Сидящие теперь и в комнате зашумели, кто-то похлопал, сидящие рядом Агата и Марина зашептались, кивком указывая на экран, а Богдан довольно произнёс: раз Стена на месте — победа будет за нами! — В центре поля Дэвид Бекхэм, в опорной зоне Камбьяссо, на флангах Фигу, Солари, Зидан, в нападении Рауль.       — Давай, Давидушка, накажи провинциалов. — Довольно отозвалась я на выход 23 номера на поле, скрестив пальцы на удачу.       Тарасенко, сидящий на полу перед диваном вместе с другими парнями, насмешливо фыркнул, обернувшись на меня. Я показала ему средний палец. Ибо нехрен!       — Роналдо всё ещё травмирован, жаль. — Вздохнула Марина, вглядываясь в состав и появившуюся схему на игру.       — Хочу увидеть Гути на поле! Он выйдет на замену? — Спросила и Агата, с любопытством потирая ладошки.       — Карлуш знает, что делает. — Покачал головой Богдан, сидящий на другом краю пола у дивана. — Главное, не облажаться. Мы итак упустили первое место, а в конце чемпионата играем и вовсе, как инвалиды. — Проворчал парень, морща нос. — С Осасуной дома 0:3, куда это годится?       — Ничего, в следующем году отыграемся. — Успокоил ребят Матвей, сидящий внизу прям напротив меня. — Зато два раза нагнули матрасников! Разве не приятно? — Он выбросил в воздух кулак, а потом уставился на экран.       — Да что нам матрасники? — Недовольно отозвался Тарасенко, вклиниваясь в разговор. — Кто-то вообще воспринимает их всерьёз? В Мадриде одна команда, и точка! — Возмущённо отрезал он, ударив кулаком по полу. — Мы в первой игре просрали Барсе, вот это позор! С таким-то составом!       Парни зашумели и принялись спорить, а между тем, Класико началось… ну, с богом! Подумала я, отпивая сразу половину бокала.       Так вышло, что парни нам уступили диван, а сами расселись на полу перед ним. Вова с парой банок пива возле себя сел с краю, Юрка сел у ног жены, взяв большую пачку чипсов и тарелку с шашлыком, Матвей внизу напротив меня, тоже забрав шашлык и кетчуп, а ещё бутылку с ромом, который теперь разбавлял апельсиновым соком (он тот ещё извращенец, с этим сложно спорить), а Богдан — с краю, слева от брата, наложив в тарелку пирожков и к ним добавив пачку орешков. Одно кресло так и осталось за лежащим в нём Яриком, который сердито смотрел на шумевшую компанию и бил хвостом, а в другом расположился Панарин, нацепивший шарф не на шею, а повязав его чуть выше локтя… Дёма втиснулся на свободное место на диване рядом со мной, и теперь я расслабленно откинулась на него, как на большую подушку, жалея, что не могу вытянуть ноги из-за сидящего внизу Матвея. Аккуратно положив в рот кусочек шашлыка и уставившись в экран, тот рассеянно погладил меня по волосам свободной рукой. Я улыбнулась, подумав про себя, что невольно Дёма всё-таки занял место Женьки, в конце концов из всех родственников-парней я больше всех его выделяю.       Начало игры вышло бодрым. Реал, подгоняемый родными трибунами, понёсся вперёд, стараясь задавить сине-гранатовых своими атаками и — особенно — хитроумными ударами с флангов. Фанаты пели с трибун, когда пошёл подавать первый угловой «предатель» Луиш Фигу, тут же освистанный из гостевого сектора… камера удачно выхватила ухмылку на лице португальца, когда он ждал свисток арбитра у флажка.       — До сих пор забыть не могут, что он выбрал Реал! — Хихикнула Агата, в предвкушении глядя на полузащитника.       — Сравнили жопу с пальцем… — Отозвался Тарасенко с пола, нервно отхлебнув пиво из банки. Игра пошла очень активная!       Фигу удачно подал угловой — мяч отлетел точно в голову Карлосу, но тот пробил прямо в руки Вальдесу. Касильяс у противоположных ворот с досадой ударил кулаком по перекладине — такой удар и не забить! По Сантьяго Бернабеу пронёсся разочарованный гул, а затем болельщики поаплодировали своим игрокам, благодаря за атаку.       Я внимательно следила глазами за фигуркой с 23 номером на спине и светловолосой макушкой, ожидая, когда он себя проявит иии… самый модный спортсмен современности не заставил себя долго ждать: ловко обведя зазевавшихся защитников Барсы, Дэвид убежал вперёд к штрафной площадке, но тут же получил болезненный удар по ногам сзади — штрафной! Я ликовала: ну сейчас-то они получат! Футболисты гостей с угрюмым видом столпились у ворот Вальдеса, а Бекхэм готовился пробить… иии… снова мимо! Да что ж такое-то, ну!       — Обидно, да? — Насмешливым тоном подколол меня Тарасенко, повернув голову. — Класико — это вам не на камеру позировать в трусах!       — Ой, заткнись уже, а! — Возмутилась я сверх меры, отвесив ему подзатыльник. — Кто виноват, что они ушли в оборону?!       — А что вы хотели? — Развёл руками Матвей, отпивая ром прям из горла. — Кто же будет на Бернабеу бежать в атаку сломя голову? Это Галактикос!       — Что-то Галактикос не торопится забивать. Двадцать минут прошло! Где голы? — Недовольно отозвался Богдан из своего угла.       — А ты думал, они к половине первого тайма пятёрку накидают Вальдесу за шиворот? — Хмыкнул Юра, пожимая плечами. — Хоть бы один забить. Где Рауль? Он потерялся сегодня на поле, они все его атаки блокируют. — С досадой добавил Аксёнов.       — Сегодня ставим на Зизу, значит. — Улыбнулась Марина, чуть наклоняясь и потрепав его по волосам.       А вот тут супруга шефа не прогадала. С помощью эффектных финтов француз обвёл защитников Барселоны как детей, убегая к воротам явно нервничающего Вальдеса, но понимал, что пробивать самому неудобно и точным касанием отдал пас прямо на ногу Раулю и… капитан Бланкос не подвёл: удар — гооо… что? Мы подскочили со своих мест, едва не задевая друг друга ногами: как пенальти? За что? А, так это пенальти в ворота Барсы? Что с капитаном, травма? Ох, только не это… Рауль сидел в штрафной сине-гранатовых и морщился от боли, держась за лодыжку — Пуйоль применил подкат и нарушил правила, и по-хорошему его бы вообще надо удалить, но… что ж, жёлтая карточка тоже неплохо. Но кто же пойдёт исполнять пенальти?       — Дайте пробить Бекхэму, не пожалуйста! — Взмолилась я, глядя в экран.       — Иди нафиг со своим Бексом! — Возмутился Тарасенко. — Пенальти это задача для Карлоса!       — Да хватит вам спорить уже! Что с Раулито? Травма? Будет замена? — Забеспокоилась Маринка, с тревогой кусая губы.       — Кажется, пронесло… Он возвращается в игру! — Обрадовался Дёма, невольно расслабляясь. Только травмы Рауля нам ещё и не хватало, и это-то перед Евро!       — Ну, Лерка, держи кулачки! Карлуш услышал твои молитвы! — Хихикнула Агата, потирая ладошки. — Небось Виктория сейчас валидол пьёт. — Фыркнула девушка, ехидно щуря глаза.       — Валидол пусть Нестерова пьёт. — Насмешливо отозвался Аксёнов, покосившись на меня с пола. — Вика сейчас наверняка расслабляется где-нибудь в спа, думаете, она смотрит каждый его матч?       — Думаю, что нет. — Пожала плечами Марина. — Она же беременна… ей нельзя нервничать.       — Тем более. — Отмахнулся Юрка.       А между тем да, Бекхэм приготовился исполнить одиннадцатиметровый. Трибуны загудели, поддерживая одного из любимчиков Мадрида! Ну, Давидушка, не подведи! ЧТООО? Опять мимо?! Да что ж такое-то сегодня происходит!       Тарасенко посмотрел на меня с таким презрением, будто бы это я лично сейчас пробила точнёханько в перекладину, что даже Вальдес не успел выдохнуть! Да блять! Я от досады стукнула по спинке дивана.       — А я говорил. — Насмешливо пропел Вова, с притворной жалостью цокая языком.       Даже Матвей не удержался и прыснул в кулак, всё это время сидевший молча и в напряжении сжимавший и разжимавший кулаки. Девки смотрели сочувственно, а я злилась: какого чёрта он издевается над Бексом?! Он такой же член команды, как и остальные! Бесит уже!       Но удача всё-таки вернулась к Бланкос. Рауль действительно благополучно вернулся в строй и получил порцию аплодисментов с трибун, отвечая фанатам поднятым кулаком. Они с Зизу и Фигу разыграли красивейшую комбинацию из атаки в несколько касаний, Рауль убежал вперёд, открываясь и ожидая пас, Фигу, убегая от преследовавших его защитников, только в последний момент успел отдать капитану немного кривой пас — тот принял его грудью и почти сразу же перебросил уже караулившему у ворот Зидану: он стоял в таком плотном кольце из фигур в сине-гранатовом, что все понимали: дело дрянь! Но это же Зизу, а не какой-нибудь Дима Сычёв из Локо! Мяч попал точно французу в голову, он долго думать не стал и…       — ДАДАДА! — Завизжали мы втроём как припадочные под оглушающий шум трибун из экрана телевизора.       А потом и парни заорали так, что наверно, соседи Тарасенко, пусть и привыкшие к нашим воплям во время футбола, но наверняка захотели вызвать ментов… Маринка, по неволе оказавшаяся посередине, оказалась жертвой наших стальных обнимашек, Агата на эмоциях, кажется, даже заехала ей локтем по голове. Парни тоже принялись обниматься, и Матвей тут же умудрился пролить на себя содержимое бутылки, а я порадовалась, что свою порцию водки с колой уже выпила и бутылка стояла пустая где-то за диваном — куда я смогла дотянуться. Надо сказать, что до этих пор я не ощущала действия алкоголя, но после забитого гола Реалом напряжение спало и… тут-то мне стало весело. Я даже почти готова была простить Тарасенко нападки на моего любимца!       — Если Дэвид наконец забьёт, то ты можешь смело требовать у него что угодно. — Фыркнул сидящий рядом Дёма, с иронией поглядев на товарища.       «Боюсь, то, что я хочу, я могу требовать только у Матюши…» — я хихикнула, мысленно отвечая брату. «И то не буду. Ишь чего! Но Вова же мой лучший друг. А я не извращенка.»       — Если Бекс наконец забьёт, то я выйду во двор в трусах и станцую фламенко. — Громко фыркнул услышавший последнюю фразу Демьяна Тарасенко, смерив нас обоих ехидным взглядом.       Зал тут же наполнился оглушительным хохотом порядком подвыпившей к концу первого тайма компании.       — Ловлю на слове! — Тут же отреагировала я, победно поднимая кулак и едва не заехав Матюше по голове. — Все слышали?! Если, нет, когда Дэвид забьёт, то все идём во дворе и наблюдаем стриптиз!       Все снова заржали, как кони, Вова с досадой стукнул кулаком об пол: вот же попался на слове! Но оглядел всю компанию упрямым взглядом, поджимая губы:       — Пусть сначала забьёт! — Недовольно фыркнул он, закатывая глаза. — А то этот красавчик только на камеру позировать умеет и на красной дорожке щеголять.       — Да заколебал ты уже со своей камерой! — Возмущённо отвечала я, грозя ему кулаком. — Не нравится ему такой образ жизни, это всё Виктория! — Вступилась я за своего любимчика.       — Ну тогда он просто подкаблучник! — Не сдавался Тарасенко, никак не желая угомониться в своих нападках на англичанина.       — Он любит жену, что здесь такого? — Надулась я, не желая спорить дальше.       — Остынь, Тарас. — Снисходительно произнёс Юрка, пожимая плечами. — Он хороший игрок! Ну что ты к нему пристал в самом-то деле!       Тарасенко смерил товарища ехидным взглядом. Я поняла, о чём он подумал: как может Аксёнов сказать что-то другое, когда рядом жена? Я посмотрела на шефа с подозрением, неужели он тоже против Дэвида, просто решил при Маринке встать на его защиту?       — Потому что он не оправдывает надежд. — Упёрся Тарасенко, не желая отступать. — Где победы? Третье место в чемпионате! Обделались в Лиге чемпионов! И с кем? С Порту! — Он с негодованием потряс кулаком в воздухе. — Это то же самое, что проиграть какому-нибудь Спартаку!       — Ну нихрена себе ты сравнил! — Фыркнул Богдан, до сих пор молчавший. — Это Порту-то соответствует уровню Спартака? Или наоборот… И потом, не Бекс виноват, что мы везде обосрались. — Убеждённо продолжал спорить Малинин, в сравнении с остальными нами бывший ещё относительно трезвым. — Я вангую, летом будет отставка Карлуша. И вообще…       К спору присоединился и Матвей, тоже вступившийся за капитана сборной Англии, а потом и Аксёнов, который вспоминал теперь статистику Дэвида в сезоне и убеждающий Тарасенко, что тот не прав. А пока парни спорили, между тем заканчивался первый тайм…       Игроки Галактикос лениво перебрасывали мяч на своей половине поля, ожидая перерыва, Касильяс то и дело смотрел на табло: никто не хочет под занавес тайма получить за шиворот гол, который сравнял бы счёт! На скамейке запасных Карлуш что-то быстро говорил стоящему рядом Гути, и Агата тут же обрадовалась: значит, во втором тайме он выйдет на замену! Только вот вместо кого? Марина, потягивающая пиво, задумчиво провожала взглядом мяч, который Вальдес только что послал кому-то из своих, когда Фигу наугад неудачно пытался отправить его в ворота минутой ранее. «Наверное, он выйдет вместо Зидана. Зизу явно устал, это заметно.» — Предположила Аксёнова, и нам пришлось с ней согласиться. Хорошо бы перед этим удвоить счёт… 1:0 слишком зыбкий результат, который в любой момент может стать не в нашу пользу. Дёма с хитрой усмешкой только что заметил вслух, что он бы не прочь увидеть и мудрёный, закрученный гол Карлоса — настоящей грозы вратарей! Почему бы и ему не отличиться? И тут на последних секундах дополнительной минуты, которая вот-вот должна была закончиться и свисток арбитра отправил бы команды на перерыв, Роберто и отличился — наверно, услышал пожелания Дёмы, не иначе! Ха!       — Ну ничего себе какой гол! Не того называют волшебником, ну не того! — Восторженно воскликнула Маринка, вскакивая на ноги прямо на диване.       — РОБЕЕЕРТО! — Взвыли парни, отдавая друг другу пять и чокаясь бутылками и банками.       — Он точно должен стать самым красивым голом тура! — Ухмыльнулась Агата, наблюдая повтор.       Под самый конец дополнительного времени Реал всё-таки оживился, атаку провела и Барселона — едва ли не впервые за тайм (!), но Касильяс не дремал, в отличие от одноклубников, моментально поймал мяч и отправил его в длинное касание в центр поля, где Бланкос и провели весьма успешную контратаку, которая и закончилась голом защитника Реала Вальдесу аккурат за шиворот! Браво, Роберто! Мы окончательно расслабились, поздравляя друг друга и допивая остатки алкоголя из бутылок. Вова ещё раз подколол меня отсутствием результативности у Бекхэма, а Марина и Агата захихикали, от души пожелав Давидушке хотя бы один гол: ведь тогда нас ждёт незабываемое зрелище во дворе!       — Эх, жаль, не взял у сестры камеру… — Фыркнул Матвей, вставая и потягиваясь. И я наконец-то с облечением вытянула ноги, опуская их на пол. Какой кайф! — Как же не снять стриптиз в исполнении Тараса для потомков? — Издевался он, похлопав товарища по плечу.       — Пошли в задницу! — Не поддался на провокацию Тарасенко, тоже вставая и залпом допивая остатки пива в банке. Кажется, на второй тайм можно взять что-то и покрепче. — Пусть сначала забьёт, а потом и поговорим.       — Вот тебе назло хет-трик во втором тайме и забьёт. — Мстительно добавила я, тоже вставая и отвешивая лучшему другу подзатыльник. — Чтоб ты не возникал больше на его счёт.       — Помечтай, Лер, помечтай. — Ехидно ответил Вова и первым пошёл к двери.       На перерыв почти вся компания высыпала на улицу — всем хотелось размять косточки и пройтись, кто-то захотел покурить, а Марина решила прогуляться к Макарову и проведать дочь, которая к этому времени уже должна была уснуть. А заодно и Варю с Алсу, хотя последняя явно не будет спать в такое время. Я передала ей куклу для Леры, подумав, что завтра могу и забыть об этом или же они уедут раньше, чем я проснусь. Мы с Агатой остались одни, и я открыла окно, впуская прохладный свежий воздух с улицы и с удовольствием подставляя лицо весеннему ветерку.       За первый тайм была съедена почти вся еда, и это несмотря на то, что игра была довольно напряжённая и насыщенная событиями — а в такие моменты, конечно, и кусок в горло не полезет. Оставалось ещё несколько пачек чипсов, кальмары и орешки, а вот шашлык и пироги Нины были съедены в первую очередь, а после них настал черёд и пиццы… Агата с удовольствием доела чизкейки и теперь, уже в перерыве принялась за шоколадки, запивая их чаем с молоком — с видом хозяйки она ушла на кухню и сама нашла там и чай, и молоко в холодильники Вовы, и кружку. Надо отдать должное Тарасенко, в отличие от других «убеждённых холостяков» и их «холостяцких берлог», где обычно царил страшный бардак, разбросанные носки, кучи мусора и полное отсутствие еды… Вова придерживался относительного порядка, убирал за собой вовремя, мусор выносил, посуду мыл и даже холодильник наполнял едой! Да и к слову, о том, что Вова совсем не умеет готовить, я тоже немного погорячилась… что-то готовить Тарасенко всё же умеет и делает это чаще меня, я вот предпочту перекусить вредными чипсами или яичницей, а Вова может даже супец сварганить по настроению.       И пока Агата возилась на кухне, заваривая чай и доедая оставшиеся сладости, я ткнула на кнопку на магнитофона и заиграла музыка, по всей видимости уже вставленная туда кассета. Иногда Тарасенко слушает и что-то другое — помимо американского рэпа и иногда альтернативы вроде Линкин Парк или Скиллет. После пары бутылок водки, разбавленных колой, алкоголь наконец ударил в голову и стало весело… на ногах я всё ещё стояла прочно, голова пока не кружилась — и по этой причине я не пью вино, в крайнем случае предпочитая сладкий ликёр наподобие того, что дала мне Алина. И под звуки бодрой песенки из магнитофона мне захотелось потанцевать. Ну а почему бы и да? Пусть мой сводный братец грустит: ведь его провинциалы сегодня проиграют! А вот Вове тоже придётся повертеть задницей, да ещё и на виду у всей компании и соседей, если кому-то вздумается выйти прогуляться на ночь глядя!       Последняя мысль прибавила мне настроения: а вот нефиг наезжать на Давидушку! Я не заметила, как принялась весьма активно вертеться под музыку, завязав края футболки на животе и открывая пупок с пирсингом и короткие шорты… а потом присоединилась и Агата, вернувшаяся с кухни и оставившая кружку с горячим чаем на столике.       — Нума нума ей, нума нума нума ей! — Недружно подпевали мы в два голоса: один пьяный и чрезмерно весёлый, второй просто весёлый. Ну а что, нам плакать что ли? Наши выигрывают! Хала Мадрид! Ееее! — Кипул тайши драгоста дин тей!       Агата, наблюдая за моими пьяными движениями и попытками изобразить танец, а на деле я просто вертелась по залу вокруг своей оси и делала вид, что я на танцплощадке — ох, как давно я там не была… хихикала, а потом, запыхавшись, вернулась на диван и вытянула ноги, пользуясь отсутствием парней.       А они тем временем вернулись с улицы — ещё из подъезда мы услышали их громкий ржач и перебрасывание знакомыми приколами — вся компания уже была порядком навеселе, результат первого тайма тоже прибавил настроения и поэтому можно было позволить себе повеселиться и расслабиться. Тем более, что сегодня суббота!       — Так что, Вован, готовься: после игры мы требуем стриптиз! — Раздался голос Аксёнова из коридора.       — Цыц! — Осадил его Тарасенко, цокнув языком. — Ваш хвалёный Бекс ещё не забил! Так что идите в лес!       — А с чего это ты, Юрчик, ждёшь стриптиз от Тараса? — Вдруг ехидно спросил тоже порядком повеселевший Богдан, который всегда под действием алкоголя волшебным образом превращался из хмурого буки в лапочку. — Маринка чего-то не знает?       Снова раздался дружный гогот, на этот раз над Аксёновым. Но тот не поддался на провокации.       — Но но! — Он недовольно цокнул языком, пытаясь устоять на ногах и поэтому держался за стенку в коридоре. — Не надо тут стрелки переводить! У нас и дамы есть, если вы не забыли… ик!       — Какие дамы? — Фыркнул Богдан в ответ. — Помимо Маринки только Агата, но ей рано на мужской стриптиз смотреть…       — Эй! — Возмутилась Агата из зала, которая услышала последнюю фразу.       Парни захихикали. Вся компания рассосалась — кто на кухню, кто на балкон. Второй тайм ещё не начался, можно было не торопиться обратно к телевизору.       — А Лера, по вашему, уже не дама? — Услышала я и своё имя от вполне искренне удивлённого Дёмы. Пьяный голос брата отчего-то напоминал детский и звучал немного смешно, будто говорит наивный мелкий мальчишка…       — Дама. — Согласился Богдан, заходя на балкон и доставая сигареты. — Но во-первых, Тарас — её лучший друг, считай кореш, а кто же смотрит на голых корешей? — Удивился он в тон Дёме.       — Я бы попросил! — Возмутился Вова, вставая рядом и высовываясь в окно. — Во-первых, не голым, а в трусах! Я прекрасно помню, что я сказал! — Он посмотрел на приятелей с негодованием, и те снова ответили ехидными смешками. — А во-вторых…       — А во-вторых, ты не в её вкусе! Прости, братан. — Перебил Богдан и вся компания загоготала. Тарасенко закатил глаза, буркнув довольно громко: «не очень-то и хотелось!»       — Конечно, не в её. — Согласился Аксёнов, лениво прислонившись к раме спиной и поглядев на друзей со снисходительной ухмылкой. — На кой ей сдался Тарасик, если она на нашего донжуана давно заглядывается?       Услышав это, я аж поперхнулась, замерев на месте: это я-то заглядываюсь?! Да уж конечно! Пусть он сам на меня заглядывается, фи!       — Лера? На Стрелецкого? — Вполне искренне удивился Тарасенко, что едва удержался на ногах, в последний момент схватившись за плечи Богдана.       Парни смерили его снисходительными усмешками.       — А ты не замечал?       — Ну вот ещё! — Возмущённо отвечал Вова. — Лерка — умная баба! И не даст… ик! Этому бабнику!       Парни заржали, а я едва не упала, заслушавшись и не зная, чего мне хочется больше — надавать им всем лещей, или расцеловать Тарасенко за дружеское участие и веру в моё благоразумие! Я и сама-то не верила… Но в последний момент меня кто-то поймал сзади за локти, не давая упасть и прижимая к себе.       — Эй! — От неожиданности я дёрнулась и резко крутанулась вокруг себя, оказываясь перед ним едва ли не нос к носу.       — Осторожнее. — Мило улыбнулся мне Стрелецкий, который не слышал, что говорили парни (к счастью!), и который только что вернулся из кухни.       И тут как назло заиграл самый извращенский эротический медляк из всех возможных…       All, that I have is all, that you've given me…       Бляяяяяяяять!       В голову снова не кстати полезли всякие мысли непотребного характера о… в общем, о чём мне думать было нельзя категорически! И чтобы не выдавать себя, я попыталась вырваться и слинять, пока не поздно, но Матвей, бывший и сам под градусом, мне этого не дал. Агата с любопытством наблюдала за нами с дивана, поймав пытавшегося удрать кота и уложив на колени.       — Чай, кофе, потанцуем? — Уже более коварно улыбался мне Матвей, в глазах которого заплясали знакомые черти.       «Чай? Кофе? Меня?» — не кстати подумалось мне и я прикусила язык, чтобы не ляпнуть это вслух. Хотя по моему лицу итак уже все мои мысли были как на ладони… чёрт-чёрт-чёрт.       Запрещая себе вообще о чём-либо думать, я решила расслабиться и потянула его за собой, принимаясь двигаться в такт и как будто забывая, что я порядком пьяная и уже не без труда стою на ногах. Но кого и когда это смущало? На пьяную-то голову… пф! Он поймал меня за талию, привлекая к себе, и я снова почувствовала знакомые нотки кофе и теперь ещё уличной свежести и прикрыла глаза, лениво подумав: вот засранец, знает, как и чем надавить на женские слабости… завязанная на животе в узел футболка развязалась и снова упала, закрывая ноги, поэтому его горячие пальцы я теперь чувствовала через ткань и подавила в себе досаду — сейчас, будучи под алкоголем, подавлять свои желания было сложно, а то, что мне хотелось большего — отрицать было бесполезно. Да, нельзя, но когда люди не тянулись к запретному, наплевав на мораль и рамки? Я покрутилась вокруг себя, держа его за руку, а затем приблизилась и откинулась на него спиной, слегка запрокидывая голову, потом несколько движений из бачаты, плавное покачивание бёдер, изгиб спины и небрежные касания пальцев, которые вызывают мурашки по коже… движение головой, отчего волосы красиво развеваются за спиной… что-то из сальсы, или даже хип-хопа, а затем поддержка и я практически повисаю у него на руках, а затем обхватываю ногами его бёдра и хватаюсь за шею — и ведь это просто танец…       Ооооh… you'd better stop…       Before you tear me all apart!!!       Вот и как тут остановиться прикажете и контролировать себя, будучи пьяной, когда я и трезвая-то с трудом останавливала себя от греха? Тёмные глаза Стрелецкого блестели то ли от алкоголя, то ли от эмоций, но знакомые черти в них вовсю выплясывали самбу и отчего-то это начало смущать. Нет, в общем-то, я не дура и понимаю даже пьяная, к чему всё идёт, да я и сама, в общем-то не против, но…       «Нестерова, не смей! Не смей даже думать об этом! Даже пьяная! Тебе потом этот разовый секс выйдет боком, будешь жалеть и ныть мне потом в трубку!» — зудел где-то подкоркой занудный голос Лебедевой, обламывая мне весь кайф и заставляя мой пьяный мозг снова включаться и со скрипом работать, возвращая остатки здравого смысла на жёсткий диск… «Даже если это будет лучший секс в моей жизни?» — мысленно пробурчала я подруге, представив, как она снисходительно усмехнулась мне в лицо, даже будучи только у меня в голове. «А с чего ты взяла, что он будет лучшим? Может, и вспоминать об этом будет стыдно, а ты уже размечталась.» Ну вот… умеет же обламывать, а ещё лучшая подруга называется! Слова Тарасенко о том, что я умная и всё равно ему не дам, я как-то и забыла… наверно, потому что Ирка — пожалуй, единственная, к кому я в состоянии прислушаться, даже будучи в дрова?..       Танцевать с Матвеем мне понравилось. Может, потому что здравый смысл посещал меня неохотно, со скрипом и тут же снова улетал в трубу, а может потому что в таком состоянии хотелось простого человеческого… приятных прикосновений, расслабона и волнительных мурашек по коже, а ещё когда алкоголь и чужая близость кружит голову и ты просто растворяешься в моменте и ни о чём больше не думаешь, и… Матвей был тёплый, приятный, пах терпким кофе и свободой и вызывал самые разные желания, за которые мне ВДРУГ стало стыдно. В общем, когда начался второй тайм — оказалось, что прошло всего 15-20 минут с начала перерыва, а показалось, что целая вечность… я отсела от него подальше, красная как рак и с пылающими щеками. И вытащила из рюкзака Иркин ром из Доминиканы, разлив по бокалам — себе и вернувшейся Марине, которая действительно уложила дочку, убедилась, что ребёнок накормлен и доволен, и вернулась к нам на второй тайм. С ней же вернулся с улицы и отставший от парней Панарин, который под градусом уже не боялся шипящего на него Ярика, сграбастал кота в охапку и уселся на прежнее место в облюбованном им кресле. Я сидела теперь в самом углу дивана, пила ром, разбавленный соком, и старалась не смотреть вниз, откуда глядя на меня, теперь ухмылялся Матвей, и как-то уж слишком двусмысленно. У меня что, на лице всё написано? Ах да… написано. Вот блять.       Дёма снова сел рядом, только теперь оказался между мной и Маринкой, и я практически улеглась на него, перекинув ноги через подлокотник и наслаждаясь свежим воздухом из открытого окна… щёки пылали, ром обжигал горло и ударял в голову, а прохладный приятный ветерок обдувал кожу — каааайф. Казалось, сейчас под алкоголем и предвкушением скорой победы в важнейшем дерби с принципиальным соперником расслабились все — и теперь и парни полулежали на полу, лениво допивая остатки алкоголя, но всё ещё внимательно следили за событиями в экране. Агата тоже свернулась в клубочек и положила голову на колени Марине — оттуда всё ещё было хорошо видно, что происходит в экране и можно было полежать, а Аксёнова поглаживала девчонку по волосам, под воздействием крепкого алкоголя расслабившись, раздобрев и глядя на неё почти как на собственную дочку. Ярик недовольно ворчал на коленях у Панарина, но уже не предпринимал попыток сбежать, только хвостом махал и дремал, прищурив зелёные глазищи…       Вова и сидящий рядом Юрка вполголоса спорили про события в игре, Тарасенко всё ещё ругал Бекхэма, но уже как-то вяло, и сейчас то и дело раздавался их пьяный смех — концентрироваться на футболе становилось сложно. Оба брата, Стрелецкий и Малинин, обсуждали замены: вместо подуставшего Зидана на поле действительно вышел более свежий Гути, как и предсказывала Маринка. А вместо едва не проспавшего опасный удар (благо, пронесло!) в собственной штрафной Солари центр поля вышел усилить Нуньес. Парни посетовали, что в такой принципиальной игре в нападении отсутствует такая глыба, как Роналдо, но ничего не попишешь — уже несколько недель Зубастик был лазарете, поэтому Рауль теперь и бегал по полю будто с моторчиком между лопаток, даже к концу второго тайма — за себя и за того парня. Касильяс устало провожал глазами уходящие минуты на табло, а фанаты Бланкос на трибунах не унимались и гнали своих любимцев вперёд как в начале игры, и… поддержка родного стадиона принесла свои плоды! А ещё наконец-то забил Бекхэм! Мой визг слышал, наверное, по меньшей мере весь подъезд, а по большей — весь дом…       — УИИИИИИИИИ! ДАВИДУШКА ЗАБИЛ! ОЙ! — Я подскочила и забегала по комнате, как растревоженная кошка под валерьянкой (ой, какое неудачное сравнение-то было…), и не заметила, как налетела на столик и чуть не упала, вовремя отскочив от него в другую сторону.       — Вован, готовь праздничные труселя! — Резюмировал Аксёнов, и вся компания заржала, как в конюшне, а за спиной раздосадованного Тарасенко умирала со смеху Агата, держась за живот.       — 3:0, пацаны! Это успех! — Довольно протянул Богдан и отбил недопитой бутылкой с коньяком по бутылке Дёмы, свесившегося ради такого повода с дивана. — Или мы не Бланкос!       А между тем, я усиленно старалась удержаться на ногах и стоя у окна, смотрела повтор гола своего любимчика: красивый, закрученный удар практически с центра поля, даже пас отдавать не пришлось! Это называется мастерство, которое не пропьёшь… ик!       Парни подтрунивали над Вовой, а вместе с заливающейся истерическим смехом Агатой теперь от души хохотала и Маринка. А вот никто его за язык не тянул! Жаль, камеры на телефоне нет, а то снять бы позор, ой… то есть момент славы Тараса и показать потом всем знакомым. Чтоб не повадно было катить бочку на моего любимого игрока… я неудачно повернулась на месте, пытаясь удержать в руке начатый бокал с доминиканским ромом, куда уже целенаправленно была влита водка — да, я умею смешивать алкоголь, хрен поспоришь… и поняла, что теряю равновесие, уже когда порядком закружилась голова, заплетались ноги, а хвататься было не за что и… но тут снова меня подхватили уже знакомые руки, и я упала спиной всё на того же Стрелецкого (Он целенаправленно пытается до меня добраться сегодня?! Я ведь могу и перестать слушать морали Лебедевой в голове! Он этого добивается?)… ой-ей.       — Вот что ты ко мне пристаёшь, а! — Попыталась я вырваться даже ценой будущего падения носом в пол. Но он мне этого не дал, сам умудряясь стоять на полу практически на шатаясь. Это ещё один его талант?..       Но он только усилил хватку, откровенно насмехаясь надо мной. Благо, что не в лицо… я с трудом повернулась, встречаясь с ним взглядом — перед глазами плыло, но знакомые бесы в тёмно-карих глазах смотрели насмешливо, явно провоцируя и не стесняясь этого. Он всем своим видом говорил: Лера, хватит ломаться! Ты же пьяная, ну!       — Я пристаю? Ты сама на меня упала! — Притворно возмутился Стрелецкий, а глаза-то, глаза… продолжали издеваться! Вот гадёныш! Но какой!..       Где-то сзади продолжали обсуждать игру парни, нас как будто никто не замечал… Агата и Марина о чём-то хихикали на диване, поглядывая на развеселившегося Дёму, у которого под алкоголем тоже развязывался язык.       — Отпусти! — Упрямо потребовала я и даже попыталась его оттолкнуть.       Хитрый, вернее сказать хитрож… выделанный Матвей послушно убрал руки, нагло мне улыбаясь в лицо, ну и… разумеется, я переоценила свою способность стоять на ногах после трёх бутылок водки, половины бутылки рома и нескольких банок пива в довесок, пусть и разбавленное всё сладкой колой.       — Ах ты ж! — В панике воскликнула я, теряя равновесие и только в последний момент снова хватаясь за его плечи. — Блять! Голова кружится… — То ли резюмировала, то ли пожаловалась я, теперь крепко держась за Стрелецкого.       Который только того и ждал… ибо смотрел он на меня уж очень вызывающе, а на пухлых губах играла знакомая дерзкая усмешка. Ну уж нет! Я всё равно тебе не сдамся! Но дьявол на левом плече теперь уже в открытую уговаривал меня именно это и сделать, а ангел с лицом Ирки с укором, но уже молча, прожигал взглядом: ибо воспринимать морали, будучи настолько в хлам, становилось попросту невозможно.       Матвей прошёлся руками по моей спине, вызывая новую волну мурашек, и я невольно подалась ему навстречу, уже толком не осознавая, что делаю… вот же блять… я пьяная в хлам, я ничего не соображаю и я его хочу… упс, я сказала это вслух? На моём лице отразилась паника, но я успокоилась, когда поняла, что кажется, нет… фух! Потом же хрен я от него сбегу!       — Матвей! — Прошипела я так, чтобы не услышали сзади все — а то подкалывать меня будет не только Тарасенко, только этого мне хватало! — Отстань! — Я снова попыталась включить остатки мозгов и оттолкнуть его, мотая головой, будто стараясь прогнать морок. Который, к сожалению, не прогонялся… — А то я расценю это как домогательства и…       Тот отреагировал ехидным смешком, всё ещё удерживая меня на месте.       — Домогательства? Все вы так говорите, а на самом деле…       К моему счастью, последняя фраза подействовала уж слишком отрезвляюще и я даже смогла ровно устоять на ногах, когда мне удалось его оттолкнуть и отойти на безопасное расстояние. Я расценила это как победу! Да!       — А я — не все. — Насмешливо протянула я ему в лицо, также стараясь говорить потише. Хотя из-за разошедшихся парней и шума стадиона из телевизора итак была маленькая вероятность, что нас услышат.       Он сощурил глаза, изображая сомнение, а я задрала нос и скорчила ему рожу, только затем отходя к спасительному дивану. Нашёл дурочку, тоже мне! Все мы такие, видите ли! А вот и нет! Вот и хрена с два!       Вволю обсудив матч и поздравив друг друга с победой любимой команды в таком серьёзном противостоянии, униматься тем не менее никто не хотел. Парни напомнили Вове о необходимости ответить за свои слова, и под разразившийся гогот нескольких пьяных человек раздосадованный Тарасенко пошёл в комнату «переодевать праздничные труселя» — как прокомментировал ему вслед Аксёнов, а остальные заржали. Я тоже захихикала: карма всё-таки существует, это ему за Бекхэма! Затем Юрка предложил сыграть в карты, а Богдан — выйти для этого на улицу, тем более, что исполнять брачные танцы с бубном, ой, то есть просто сплясать в трусах, пусть даже ни разу не фламенко, Тарасу придётся там же — во дворе. Матвей поддержал обоих, продолжая прожигать меня двусмысленным взглядом и ухмылками, но теперь я его демонстративно игнорировала, радуясь, что даже убегать не пришлось, ибо нехрен меня со всеми сравнивать! Вернулся Вова в купальных плавках, демонстративно покрутившись перед нами посреди комнаты и вызывая новые волны истерического ржача. Бедные его соседи, стыдно же смотреть им в глаза будет завтра… Затем он напялил на себя шорты и домашнюю мятую футболку, сунул в карман ключи и зачем-то кошелёк, и вся компания неторопливо потянулась на улицу. Агату, вопреки её возмущённым протестам, что она пропускает «самое интересное», коллективным решением отправили спать — я дала ей ключи от квартиры, напомнив, чтоб не закрывала дверь и шла в нашу бывшую с Викой детскую, а Марина, пожалев девчонку, решила уйти с ней — будет спать на соседней кровати, и уходя в подъезд вслед за женой шефа, Агата выглядела уже не такой обиженной…       Юрка, проводив взглядом жену и убедившись, что никто не смотрит из окон (хотя откуда нам знать-то? мы можем просто не заметить!), достал карты и телефон, ища в нём знакомые мелодии, а затем коварно ухмыльнулся, глядя на недовольного Тарасенко:       — Давай, Вован, жги! Валерия Денисовна, — он вернул мне мой подъёб, и я скривилась, показав ему язык, — усаживайтесь поудобнее… прошу. — Аксёнов отвесил мне шутовской поклон, провожая до знакомой лавочки в глубине двора, где мы обычно собирались. — Сейчас будет шоу!       Парни гаденько захихикали, рассаживаясь на соседние скамейки, а я смерила шефа возмущённым взглядом.       — Если я тут единственная дама, Юрий Алексеевич, это не значит, что шоу будет персонально для меня! — Парировала я, тыкая пальцем ему в грудь.       Тот фыркнул и сел рядом, в ожидании уставившись на мрачного Тарасенко в сторонке.       — Да? — Прошептал он мне на ухо, чтоб не услышали сидящие на соседних скамейках парни. — А тебе бы хотелось, чтоб это было шоу от Матюши? Я могу его попросить, если ты стесняешься… — АКСЁНОВ! — Возмущённо воскликнула я и к своему ужасу покраснела. Вот же блять!       Шеф довольно заржал, и конечно, тут же все взгляды парней направились на нас, в том числе и Стрелецкого… пославшего мне самодовольную ухмылку, будто услышав, о чём только что говорил мне Юрка.       Нет, не то чтобы я буду против, но… Лера, хватит думать про Стрелецкого, чёрт возьми! Но я же не виновата, что из присутствующих тут помимо него только мой женатый брат, женатый Богдан, женатый шеф и не женатый лучший друг, на которого в принципе смотреть грешно! Даже на пляшущего в труселях под музыку из телефона шефа… нет, ну остаётся ещё Панарин, но он тоже не в моём вкусе. Уж при всём уважении… он вроде бы заглядывается на Вику, но с моей сестрой ему тем более ничего не светит, с её-то характером… поэтому Артёму я могла только посочувствовать. А я всё ещё дико пьяная… и на кого мне прикажете смотреть?       А хитрож… сделанный Аксёнов между тем врубил знаменитую sex bomb, сделал звук погромче и с видом триумфатора развалился на лавочке, закинув ногу на ногу и указав Вове на середину площадки. Тарасенко, начинавший уже трезветь и не желающий при этом позориться трезвым, хряпнул из откуда-то взятой бутылки водки, оставшейся после просмотра футбола, скинул с себя шорты и футболку и направился в центр площадки, уже сто раз пожалев, что вообще со мной связался… ну а кто его за язык дёргал? Думала я с насмешкой, отвернувшись в сторону. Смотреть на лучшего друга в купальных плавках вне бассейна или любого другого открытого водного пространства было неловко… и опять не кстати подумалось: интересно, как танцует Матвей? А я уже знаю, что танцует Стрелецкий весьма неплохо и… фантазия тут же подсунула красочные картинки с танцем Матюши эротического содержания, а если ещё на нём будет шляпа, чёрная рубашка и те его любимые чёрные джинсы, уж слишком обтягивающие подтянутые длинные ноги, то держите меня семеро! Чёрт! Я же не вслух это сказала? Я бросила опасливый взгляд на Матвея, и тот подмигнул мне, будто читая мысли… я покраснела и попыталась отмахнуться от собственных эротических грёз с его участием, это всё чёртов алкоголь! Только он виноват и моя не кстати расшалившаяся фантазия, чтоб её!..       Sex bomb, sex bomb,       You're my sex bomb!       And baby, you can turn me on!       Под одобрительный гул голосов и смех пьяных парней Вова принялся лихо отплясывать под знаменитую песенку с радио. Конечно, на фламенко это не было похоже даже на грамм, но его старания были оценены бурными аплодисментами и дружным гоготом, когда мимо площадки прошли соседские бабушки… одна из них с расширившимися от изумления глазами проводила обратно до лавочки пьяного соседа в трусах (wtf?!), а другая даже перекрестилась, поспешив уйти от нас подальше. «Какие-то сумасшедшие!» — проворчала старушка, а парни заржали ещё пуще.       — Ты им понравился, Вован! — Подтрунивал над приятелем Юрка, пока я уже едва не лежала на нём, рыдая от смеха.       Нет, это явно не наши соседки, наши-то в курсе, что мы ебанутые… Да и че они шатаются по улице в такое время?! Порядочные пенсионеры и дети уже давно спят!       — Тарас, жги ещё! — Поддержал Богдан, сидящий рядом с братом на лавке напротив. — Соберём побольше дам в следующий раз, раз Лерка носом воротит!       Вова, уже натягивающий шорты, скривился и показал ему средний палец, но тут снова отреагировал Аксёнов, в который раз провоцирующий, не трудно догадаться что…       — Оставь Вована в покое, — махнул он рукой на Малинина и тут же посмотрел на меня так двусмысленно, что я едва не соскользнула со скамейки. — Он своё условие договора выполнил. На очереди…       — Пожалуйста, заткнись! — Зашипела я, уже понимая, к чему он клонит. Но куда уж там? Как говорится… скажи мне, кто твой друг — и я скажу, кто ты! А чей шеф закадычный друг уже лет 10? Правильно…       — И не подумаю. — Самодовольно оскалился тот, скрестил на груди руки и уставился на Стрелецкого. — Матвеееей… — Насмешливо протянул он старому другу, цокнув языком. — Твоя очередь, вперёд!       Я посмотрела на шефа с негодованием: у нас тут что, конкурс мужского стриптиза? Удиви Нестерову или ты проиграл? Абсурдная ситуация на самом деле… в другой компании заставили бы раздеваться девушку, то бишь меня, но у нас же всё наоборот… и смех, и грех! Чтоб вас всех!       — Слабо? — Ехидно поддел брата Богдан, увидев, как тот на мгновение растерялся.       Что я только что увидела? Стрелецкий и вдруг растерялся? Не верю своим глазам! Но тот быстро ожил и тут же насмешливо осклабился, с вызовом посмотрев на меня. Твою же мать, Аксёнов…       — Мне слабо? Ну вот ещё! — Отмахнулся он, и я быстро поняла: он ведь не шутит!       Этот говнюк же чисто из принципа устроит тут уже настоящий стриптиз, чисто чтоб покрасоваться передо мной, а потом потребует и от меня что-нибудь… не трудно догадаться, что именно. Нет, я не согласна!       — Если уж дама просит…       Вот блять! Вот кто его за язык тянул?       — Дама не просит! — Слишком поспешно запротестовала я, замахав на него руками, а парни обсмеяли меня, покатываясь со смеху. Мда, Лера… — Не при всех же! — Зачем-то ляпнула я и тут же с досадой заткнулась, проклиная себя за длинный язык.       Блятьблятьблять! Что я сказала? Ой, мама моя…       Естественно, хитрожопый Стрелецкий понял намёк по-своему.       — Так бы сразу и сказала, что тебя смущают парни, могли бы уединиться… — Ехидно отозвался он, сощурив глаза.       Богдан и Аксёнов, наблюдая за нами, расхохотались. Дёма, до сих пор молчавший, заметил, что нормальные люди в принципе не будут всякими неприличными вещами заниматься при всех… что конечно, вызвало новые волна одобрительного гогота, а я послала брату уничижительный взгляд: вот уж от кого-кого, а от него не ожидала такой подставы! Дёма сник под моим взглядом, кажется, искренне не понимая, что именно он только что ляпнул, а Матвей теперь смотрел уж очень самодовольно.       — Иди к чёрту. — Краснея и злясь на себя за свою же несдержанность, я показала ему фак. — Но должок ты мне непременно вернёшь, я не забыла! — Насмешливо напомнила я, нехотя поглядев на него в упор.       — Так я тебе и предлагаю вернуть прямо сейчас… — Фыркнул тот, а Богдан, не слышавший нашего разговора на балконе, непонимающе свёл брови в одну линию.       — Ты так легко не отделаешься. — Я закатила глаза, демонстративно отворачиваясь в другую сторону.       Он не успел ответить, как поднялся со своего места Вова и достал из кармана карты, предлагая сыграть.       Предложение было принято единогласно…       Через час активной игры в козла и дурака, бурных обсуждений сего процесса, баек Аксёнова и Стрелецкого, над которыми ржал даже засыпающий Панарин, до сих пор вызывающий ощущение, что среди нас он самый нормальный, обсуждения пару часов назад закончившегося Класико и слухов на трансферный период летом мы были ещё более пьяные, чем когда выходили во двор. Почему? Тарасенко и Богдан, хитро переглянувшись, некоторое время назад куда-то смылись под непонимающие взгляды остальных, а вернулись… правильно, с упаковкой отвёртки и ягуара и парой бутылок водки, с которой сие напитки мы будем смешивать. Откуда Вова взял столько — вопрос… наверно, вытащил из гаража то, что осталось со школьных лет — ведь бухали мы именно там, прячась от родителей, а после этого я оставалась ночевать в квартире и врала маме, что осталась заниматься… да уж, весело было! Но и так же дерьмово было на утро! А ведь утром мы шли в школу, изображали бурную деятельность и я даже умудрялась получать хорошие оценки, пока Тарасенко дрых на задних партах — а мы учились в одном классе. И вот теперь мой лучший друг, похоже, решил вспомнить молодость.       Стоит ли удивляться, что проснувшись уже днём после дикой попойки накануне, я не вспомнила ровным счётом ни-хре-на?       Хотя вру. Всё, что происходило до момента, пока Вова с Богданом не принесли коктейли и водку, я помнила если не хорошо, то хотя бы урывками… Помню, как хитрожопый Матвей предложил сыграть в карты на раздевание, продолжая пялиться на меня с конкретным намёком — но хрен бы там, я единственная, кто не проиграл ни разу! Раздеваться пришлось даже самому Стрелецкому к моему восторгу, который я изо всех сил старалась не показывать… как Аксёнов и Малинин орали «рюмку водки на столе» раз пять подряд, размахивая шарфами Реала, которые всё ещё были на них… как Дёма на слабо исполнил брейк-данс, который, как оказалось, умеет танцевать весьма неплохо! Помню, как Панарин достал откуда-то цветные мелки и написал посреди площадки: «Вика, ты мне нравишься», на что я отреагировала приступом хохота — Вика в этой квартире-то и не бывает, о чём ты, чувак… и как Тарасенко исполнил тройное сальто назад, и конечно, тоже на слабо, а потом чуть не свернул башку и только чудом приземлился на ноги… ещё помню, как Аксёнов всё-таки заставил плясать и остальных, но уже под Satisfaction — ну ооочень популярный трек со школьных дискотек! Как сам шеф отплясывал в трусах, а затем попытался заставить раздеться и Матвея, а я со смесью ржача и паники думала, не закончится ли сие действие где-нибудь за гаражами, на что я не подписывалась даже с Вадиком! Стрелецкий всё-таки и до меня добрался, увлекая меня в импровизированный танец без определённых рамок приличия, но под бурные аплодисменты остальных парней… помню, как мы танцевали напротив друг друга, изображая стриптиз, до которого К СЧАСТЬЮ, так и не дошло… всё помню! А вот что было дальше, когда выпила первый коктейль — адская смесь из водки, отвёртки и ягуара, которую и в школе-то опасалась пить… нихрена не помню!       А между тем, забегая вперёд, алкоголь в этот день сыграет со мной весьма злую шутку… а может, просто это судьба и так было нужно?       Но в два часа ночи направляясь в круглосуточный за домом чёрт знает зачем — ибо потом я и об этом не вспомню, я совершенно точно не думала ни о какой судьбе, ни о каких её знаках и уж тем более про новых соседей, которых я в глаза не видела до сих пор и вообще…       Но вот приключения мои на этом не закончились.