ЮНГИ
Они уже добрых пятнадцать минут сидели за столом элитного ресторана в полной тишине, если бы не тихий гул разговоров за соседним столиком и ненавязчивая фоновая музыка, Юнги бы могло показаться, что он оглох. Парочка в составе Джина и Намджуна, сложив сцепленные в замок руки на стол, внимательно и молча смотрели на него в ожидании. Юнги же просто делал вид, что ничего не понимает, сжимая и расправляя бумажную салфетку на своей тарелке. Первым не выдержал, конечно, Сокджин. — Как долго ты планируешь прикидываться камнем? Юнги вздрогнул и приподнял голову, не прекращая мучать многострадальную салфетку, уточнил: — Я вроде и не пытался… О чем, собственно, идет речь? — О твоем подопечном, помнишь такого? Чон Чонгук зовут. — Было видно, как Джин начинает заводиться. Намджун сжал его руку в попытке молчаливо успокоить. Джин, даже не обернувшись к мужу, упрямо произнес: — Ну уж нет, Джуни-я, мне сейчас ответят на все вопросы или я разобью вазу об его пустую голову. — Любимый, я понимаю, что ты волнуешься, но уверен, что Юнги и сам готов ответить на твои вопросы. Верно, друг? — Намджун внимательно взглянул на сидящего напротив мужчину с мольбой в глазах. Джуну совершенно не хотелось устраивать прилюдные сцены. Наблюдая за парой и видя умоляющий не сопротивляться взгляд своего лучшего друга, Мин только тяжело выдохнул и приготовился к тяжелому разговору, в ходе которого нужно умудриться не разозлить Сокджина еще сильнее, ведь он вполне способен привести свою угрозу в действие: — О чем ты хочешь спросить меня, хён, я готов отвечать. — Что произошло сегодня в твоей студии? Почему я нашел малька сидящим перед твоей дверью, бледного, словно он посмотрел в лицо самой смерти? Что ты натворил, Юнги?! — С каждым произнесенным словом Джин все сильнее злился, настолько, что последний вопрос он буквально прошипел в лицо мужчине, низко наклонившись над столом. Юнги поднял глаза на старшего и тихо произнес: — Он мой соулмейт. Фраза хоть и была произнесена практически шепотом, но для сидящих за столом она прозвучала так громко, словно кто-то со всей силы ударил в гонг. — Прости что? Любимый, у меня слуховые галлюцинации? — Растерянный Джин обернулся к мужу в поисках подтверждения. — Нет, принцесса… Ты все правильно расслышал. — Намджун, обладающий феноменальным умом, буквально за мгновение успел просчитать все возможные вариации исхода событий, и почти каждая заканчивалась катастрофой. Юнги опустил голову на руки, зарываясь ими в волосы и оттягивая в разные стороны, признание хоть и принесло облегчение, но не сделало саму ситуацию проще. Он не понимал, что с ним происходит, когда он увидел, в каком состоянии друзья уводили Чонгука из офиса компании, единственным его желанием было рвануть следом за ними. И только годы стальной выдержки и наличие огромного самообладания помогли ему не пасть так низко перед навязанными инстинктами, ведь головой мужчина прекрасно понимал, что невозможно проникнуться безграничной любовью к незнакомому человеку. — Только не говори нам, что ты от него отказался… — Джин в ужасе поднес ладонь ко рту, округлив свои глаза. — Хорошо. Не буду. — Ответил Юнги, все так же не поднимая головы. — Да ты… — Начал было Джин, но его прервал ровный и спокойный голос мужа. — И что ты планируешь с этим делать? Вы не сможете работать вместе при таких обстоятельствах. Да и что ты будешь делать, если во время вашей работы в компанию придет Ёнсон? Ты должен осознавать, какую боль это будет доставлять Чонгуку. Юнги все понимал, Джун как обычно был совершенно прав, но он не был бы Мин Юнги, если бы не положил болт на обстоятельства для достижения собственных целей. Этот парнишка был невероятно талантлив, одарен так щедро, что в руках Юнги он мог бы стать звездой первой величины, и Мин не готов был отказываться от такого проекта, даже не смотря на то, что все складывалось против. — Ёнсон на днях улетает в командировку в Англию, там он пробудет две недели до подписания важного контракта. У меня будет время решить, как не сталкивать их вместе и не доставлять дискомфорт парнишке. — Ты хоть понимаешь, насколько твое решение эгоистично?! — Джин не мог поверить в то, что его друг настолько жесток и равнодушен. — Понимаю, даже лучше, чем ты, хён. Но я не буду стелиться перед решением, которое принял не я. — Юнги почувствовал обиду и злость от того, что его отчитывают, как мальчишку. Память услужливо подкинула воспоминания, где его отец из раза в раз сообщает, как он разочарован эгоистичным и неблагодарным щенком, который по ошибке зовется его сыном. — Я благодарен за ваше участие, но, пожалуй, с этим я способен разобраться и сам. Бросив на стол деньги за ужин, который не съел, Юнги встал и направился к выходу с мыслями, что с него на сегодня хватит, ему срочно нужно оказаться дома, созвониться с Ёнсоном и лечь спать. Завтра будет трудный день, очередная тет-а-тет встреча с его персональным наказанием — Чон Чонгуком. Утонув в своих мыслях, Юнги не заметил, как его удаляющуюся спину провожают два внимательных взгляда: один встревоженный от Сокджина, который переживал сразу за двух небезразличных ему людей, а второй — сочувствующий от Намджуна, который понимал, как сложно будут проходить эти три месяца.***
Утром следующего дня Юнги, уже сидя в машине, повторно прослушивал трек, который свел для Чонгука. Он уже давно внес все замечания, коих, на самом деле, было совсем мало, в свой рабочий блокнот, но внутренний перфекционист брал свое. Слушая проникновенную песню о любви в исполнении этого парнишки, свалившегося на его голову, мужчина понимал, что в груди разливается тепло, а по всему телу бегут мурашки. Тот самый романтик, что давно умер в нем, стыдливо приподнял голову. Но Юнги был не готов менять решение, как бы он сейчас себя не ощущал, и вчерашний разговор с Ёнсоном только укрепил это решение. Его малыш скучал, и он скучал тоже, разные графики работы и бесконечные командировки не давали им видеться больше 4 раз в месяц, а если Юнги уезжал в тур, так и вовсе не виделись месяцами. Но все это не было помехой их любви, настоящей, той, что выбрал он сам, без примеси принуждения. Его в жизни Мина было предостаточно, выбирать, с кем связать свою жизнь, он точно будет сам. Уже заезжая на парковку, мужчина заметил, как рядом с его парковочным местом, сложив руки на груди, стоит никто иной, как Ким Сокджин. Запарковавшись и заглушив мотор, Юнги вышел навстречу неизбежному. — Привет, Юн. У меня есть важный разговор. — Джин был предельно серьезен, таким Юнги его видел за все время их знакомства всего пару раз. — Да, конечно, только не долго. У меня встреча с Чонгуком через 30 минут. — Как раз о нем и пойдет разговор. Юнги… Отдай его Намджуну, не совершай непоправимую ошибку, я прошу тебя. — Джин внимательно вглядывался в темные глаза своего друга в надежде на положительный ответ. — Что за бред, хён? Конечно нет. С чего ты взял, что я просто так отдам талантливого парня? — Разражение мужчины буквально звенело в каждом слове. — Это не бред, ты сломаешь его, и он уже никогда не восстановится. Неужели ты не понимаешь? — Сокджин безуспешно пытался достучаться до упрямого донсена. Понимая, что злится все сильнее, Юнги молча обошел Джина и направился в сторону лифтов. Подумать только, его снова учат жизни, да, мальчишка еще юн и невинен, но он не фарфоровая кукла, чтобы треснуть от падения на пол. Наоборот, это потрясение должно его закалить, мир шоу-бизнеса не так прост и иметь броню не такой уж плохой вариант. Судя по эху шагов, Джин не отставал, а это означало только то, что разговор не окончен, по крайней мере пока они не прибудут на нужный этаж. Зайдя в лифт, двое мужчин встали друг напротив друга. — Ты не можешь с ним так поступить. Он милый, добрый и искренний, прошу, Юнги, отдай его нам, мы справимся с обучением двоих айдолов. Шумно втянув воздух сквозь зубы, Мин процедил: — А с чего ты взял, что имеешь право влезать в мои рабочие взаимоотношения? И вообще, какое тебе дело до мальчишки?! — Он запал мне в душу в тот момент, когда я увидел его одинокую фигуру в зале перед прослушиванием. Он был как маленький ребенок среди акул. Я не могу объяснить тебе фактами, почему он так мне важен, но это то, что я чувствую по отношению к нему, и мне не безразлично, что с ним будет происходить. — Джин взволновано переминался с ноги на ногу, ожидая ответа Юнги. — Я очень рад, что тебе так понравился Чонгук. Но он — мой подопечный, им и останется, на этом разговор считаю оконченным. — Прозвенел звонок, оповещающий о прибытии на нужный этаж, и Юнги спешно вышел из кабины лифта. — Пожалуйста, не делай ему больно. — Тяжело выдохнул Сокджин, глядя в удаляющуюся спину и с трудом смиряясь со сложившейся ситуацией, после чего направился в сторону студии своего мужа. Влетев в свою студию, Юнги кинул ключи от машины и телефон на стол, после чего, зарычав, схватил подушку с дивана и запустил ее в стену. Не отдаст, никому он не отдаст этого парня, — красной надписью горело у него в мозгу. Злость буквально топила с головой, он не понимал, почему его так задели слова, сказанные другом. Но задевало еще и то, что его близкий человек был уверен, что он, как последний ублюдок, будет топтаться по чувствам Чонгука, что не пожалеет и доломает. Неужели он действительно выглядел для них таким образом? Интересно, Намджун тоже так считает, и был ли он в курсе того, о чем с ним говорил его муж? С трудом взяв себя в руки, Юнги сел за рабочий стол и включил компьютер, чтобы подготовиться к приходу своего подопечного. Сегодня им предстоит большая работа, он хочет дать Чонгуку записать демо трека, который написал недавно. По мнению мужчины, многогранный и чистый голос парня должен вписаться в него идеально. И если все сложится так, как он задумал, этот трек достанется Чонгуку и станет прекрасной затравкой перед дебютом. Из размышлений его вывел тихий стук в дверь, и, опомнившись, Юнги подошел, чтобы открыть пришедшему. На пороге, как и ожидалось, стоял Чонгук, но разглядывая парня, мужчина понял, что с ним явно что-то не так: под глазами пролегли тени, сами глаза были припухшие и слегка покрасневшие, будто он или не спал, или прорыдал всю ночь напролет; плечи были опущены, он горбился, словно стоять ровно доставляло ему неимоверную боль; а взгляд, который Чонгук поднял на него, казался словно потухшим. Если мужчина, смотря в его глаза вчера, мог видеть блеск звезд, настолько счастлив был парень, что буквально искрился, то сегодня в его глазах не отражалось ничего, только кромешная тьма. Отодвинувшись в сторону, Юнги рукой предложил парню войти, на что тот молча снял свою обувь и зашел, вставая у стены, словно пытаясь слиться с окружающей обстановкой. Глядя на все это, Мин уже не был так уверен, что справится и не доставит парню неприятностей, уже не был уверен, что совсем ничего к нему не чувствует, потому что он чувствовал: волнение, страх, беспокойство за Чонгука и боль в районе груди от осознания того, что все, что он видит, результат принятых им решений. «Ты придурок, Мин Юнги, и что ты будешь делать с этим знанием?».