Смешанные сигналы

      Драко и Гермиона сходили на шесть свиданий, прежде чем начали встречаться официально.       Они прошли следующим образом:       На утро после вечеринки в честь дня рождения Джиневры Драко отправил Грейнджер письмо с приглашением на ужин в четверг. Во время последнего разговора она упоминала о трех свиданиях. Он будет звать ее каждый день. В четверг, в пятницу, в субботу и на бонусное свидание в воскресенье. Если она согласится.       А Гермиона была достаточно сумасшедшей и прекрасной, чтобы согласиться.       На первое свидание Драко повел ее в модный магловский ресторан в его районе, в котором подавали устриц на льду с дольками лимона, разноцветными острыми соусами — он знал, что Гермионе нравится острое — и хлопьями морской соли. Они заказали несколько бокалов шампанского, потому что не смогли определиться с выбором бутылки. Гермиона надела красное платье с фестонами и элегантные туфли на высоком каблуке.       Правда заключалась в том, что Драко был увлечен ею уже несколько недель. Но если бы это было не так, если бы это был их первый совместный ужин, он бы потерял голову прямо сейчас. Свечи освещали ее темные глаза, отчего те переливались разными цветами. Он представлял, как они сидят в поле, ее голова у него на коленях, солнечный свет озаряет ее лицо, раскрывая каждую частичку цвета глаз. Грейнджер была прямо перед ним, а он все еще мечтал о ней.       Когда она смеялась, то ее лицо озарялось, из красивого становясь незабываемым. Она поджимала губы, когда ела, стараясь не размазать красную помаду. Потому что Грейнджер, рациональная, логичная, практичная, заботилась о том, как она выглядит. Ему это нравилось в ней. Нравилась ее сдержанная элегантность. То, что она приходила домой после долгого дня и проверяла свое отражение в зеркале, поправляя макияж и прическу не для кого-то, а для себя.       На второе свидание они пошли в магловский кинотеатр — выбор Гермионы. Они смотрели романтический фильм, который Драко едва мог вспомнить, потому что все время целовался с Грейнджер. На вкус она была как малиновый блеск для губ, сладко-соленый попкорн и кока-кола.       — Мы ведем себя как магловские подростки. — В какой-то момент она уткнулась лицом ему в шею, и Драко почувствовал, что ее румянец обжигает кожу.       — Повезло им, — ответил он и снова поцеловал ее.       Он уже говорил, как сильно ему нравится магловский кинотеатр?       На третьем свидании они побывали в «Горшке художника», где раскрашивали керамические фигурки, которые затем покрывали глазурью и обжигали в печи. Когда Драко выбрал маленькую змею, Грейнджер решила, что будет правильно, если она возьмет льва.       Драко раскрасил змею в изумрудно-зеленый цвет и украсил белыми и золотыми крапинками как у кобры. Между тем он рассказывал Гермионе о своем бизнесе — поставках высококачественных ингредиентов различным лабораториям зелий по всей стране. Она спросила, соответствуют ли ингредиенты этическим нормам, проверяет ли он фермеров лично, следит ли за тем, чтобы о животных заботились, но оборвала себя на полуслове, чтобы поинтересоваться:       — Почему у тебя все так хорошо получается?       Небольшая группа магловских детей собралась вокруг змеи Драко, восхваляя ее реалистичность. Родители спрашивали, дает ли он уроки рисования. У него всегда была склонность к искусству. Гермиона стояла рядом и, поджав губы, упрямо (и очаровательно) смотрела на своего оранжевого льва с двумя большими неровными глазами и кривым хвостом. Фигурка напомнила Драко Живоглота. Позже он спросит, можно ли ему забрать ее.       — Пойдем как-нибудь со мной, — предложил он, отвлекая Гермиону от уродливого льва. — Я все тебе покажу.       Драко говорил серьезно. Он уже давно хотел разделить с кем-нибудь свой мир, но постоянно сталкивался с двумя типами ведьм: с теми, кто хотел заполучить его из-за денег, и теми, кто хотел провести с ним ночь. Эта искра с Гермионой была чем-то новым и ценным, и Драко был полон решимости не испортить все.       Четвертое свидание снова прошло в квартире Гермионы.       — Джин сегодня у Гарри, — нагло ухмыльнулась она. Ему стало интересно, помирилась ли Джиневра с Поттером. Она ему нравилась. Потому что первая дала ему шанс, и когда стало очевидно, что Драко больше заинтересован в том, чтобы проводить время с Гермионой, а не трахать Джинни, то вышла из ситуации. Джиневра была не из тех ведьм, кто довольствуется малым. Именно это качество сделало ее отличным игроком в квиддич.       В тот вечер Гермиона приготовила ужин. Нежнейшую лазанью с плотными слоями, обильно политую томатным соусом и плавленным сыром. Запах стоял божественный. Драко открыл бутылку красного вина, они слушали пластинки и проговорили всю ночь. Гермиона рассказала о своих планах в юридическом отделе, о том, что однажды надеется добиться реальных перемен. Она заостряла внимание на вещах, которые считала неправильными и которые не давали ей спать по ночам, и мечтала изменить устоявшиеся в течение многих поколений предрассудки и подзаконные акты.       Позже он узнает, что Гермиона расставила свечи в комнате и застелила постель свежим бельем. А под хлопковое платье надела сексуальный комплект, который планировала позволить ему снять зубами.       Но они уснули на диване. Голова Гермионы покоилась у Драко на коленях, а сам он откинулся на спинку, запутавшись пальцами в ее волосах. Напившиеся вина, наевшиеся лазаньи, блаженно лежащие друг на друге.       На пятом свидании Гермиона наконец посетила библиотеку Драко. У нее отвисла челюсть.       — Я думала, она маленькая! Ты сказал «таунхаус».       — Да. Вообще-то, Министерство одобрило применение заклинания Незримого расширения.       Она с подозрением посмотрела на него, а потом ее осенило:       — Ты заплатил им, да?       — Я не буду ни подтверждать, ни опровергать это обвинение.       Гермиона показала ему язык. А затем провела остаток дня оценивая его коллекцию книг. Это было справедливо, учитывая, что ее коллекцию и всю необычную «мебель» он уже хорошо изучил. Драко подумывал вернуться в Министерство и уладить вопрос с заклинанием Незримого расширения для квартиры Грейнджер, но ему нравилось находить спрятанные книги. Кроме того, если ей когда-нибудь понадобится больше места для хранения, она знает, где его найти.       В конце концов Драко усадил Гермиону на стол в центре комнаты, залитой рубиново-золотым светом уходящего заката. Ее шея казалась сладкой, как мед, и ощущалась мягкой под его зубами. Впиться в нее было слишком соблазнительно. Ему хотелось поглотить каждую часть ее тела. Она так красиво отдавалась ему, вздыхая, когда Драко ласкал ее грудь. Она обхватила ногами его бедра: юбка задралась, обнажая черные кружевные трусики. Драко просунул пальцы под ткань и застонал, прикоснувшись к влажной промежности, потому что это было для него. И чертовски реально. Гермиона хотела его.       Драко целовал ее, лаская между ног. Не надавливая, просто быстро и резко касаясь. Он собирался подарить этой ведьме потрясающий оргазм и завладеть ею навсегда. Он старался следить за тем, чтобы прикосновения оставались легкими, поскольку еще в юности понял, что девушку можно перевозбудить и все испортить. Все равно что произносить заклинание, оттачивая движения запястья и доводя до совершенства силу нажима.       И вскоре Гермиона уже стонала и извивалась под ним. Он сомкнул губы на ее груди, прикусывая чувствительный бутон, который тут же затвердел. Он издавал громкие звуки, ублажая ее. Желая большего. Драко чувствовал биение ее сердца под своими губами. И поцеловал ее прямо туда.       — О-о-о, Драко! — она задрожала. Он погрузил в нее два пальца, чувствуя, как она начинает пульсировать в его руках, затем опустился на колени и провел языком по клитору. — Ох! — Гермиона забилась в конвульсиях.       Драко был неумолим: он лизал ее снизу вверх, по кругу, посасывая, пока она не стала умолять его остановиться. Он чувствовал ее оргазм: стенки сжимали пальцы так сильно, что он чуть не кончил в штаны, просто представив, как это будет ощущаться на члене.       И именно так чертов Тео застал их. Голова Драко между бедер Грейнджер, а ее голова откинута в экстазе от с таким трудом заработанного оргазма, который должен был видеть только он.       Грейнджер вскрикнула, увидев Тео, и быстро прикрылась. Драко вытер рот тыльной стороной ладони и встал в полный рост. Его взгляд метал кинжалы.       — Упс, — Тео пожал плечами, его любопытные глаза заблестели, а щеки порозовели. Он посмотрел на Грейнджер и сказал: — Я всё думал, не отшила ли ты меня той ночью на вечеринке Джиневры, чтобы переспать с ним. Боже мой, Грейнджер, а ты не такая хорошая девочка, как я думал.       — Это не… этого не было, — голос Гермионы звучал тихо. Она закрыла лицо руками. — О боги.       — Тео. — Драко чувствовал себя так, будто его ткнули кочергой в живот. Их так бесцеремонно застукали, Гермиона выглядела подавленной, а Драко не ожидал, что все так обернется. И тут его осенило, как сильно он жаждал уберечь эту женщину. — Ты хоть понимаешь, насколько сейчас перегнул палку?       Глаза Тео расширились. Должно быть, все дело было в тоне Драко. На этот раз он не шутил, не вел себя как придурок, а чертовски злился из-за того, что поставил Гермиону в неловкое положение. Она моя, — читалось в его взгляде и оборонительной позе, пока он стоял перед Гермионой, а она цеплялась за его рубашку, словно ей нужно было за что-то ухватиться, чтобы не упасть, — так что отвали на хрен.       Тео кивнул, полный раскаяния.       — Приношу свои извинения, — искренне сказал он. — Я не знал, что между вами все серьезно.       Драко поморщился. Разве нет?       Глаза Тео снова расширились, когда он осознал вторую ошибку.       — Или нет, — он отступил под убийственным взглядом Драко. — Или это не мое дело, — и неуверенно усмехнулся. — Послушайте, я просто хотел потусоваться. Подумал, что смогу лучше узнать Грейнджер. Ты говорил, ей нравится стир-фрай, — Тео поднял руки, держа пакеты с едой на вынос, — так что я принес ужин.       На шестое свидание Драко арендовал плавучий дом на Темзе. В уединенном месте, где их никто не мог найти, где не было шума, кроме журчания реки и гусей, щелкающих клювами в высоких камышах. Стоял конец августа. Лето почти закончилось, и близился день рождения Гермионы. Поэтому Драко хотел быть с ней. Хотел иметь право устроить для нее вечеринку и вручить экстравагантный подарок. Хотел быть ее спутником, проводить ее домой в конце вечера и не сомневаться, что они проведут ночь вместе.       Гермиона надела синие джинсы и белую рубашку. Ее волосы были собраны назад, несколько локонов обрамляли лицо. Она приготовила доску, украсив ту изысканными сырами, которые любил Драко, оливками, различными крекерами и фруктами. Он же принес кашемировые пледы и вино.       Они лежали на крыше дома-лодки и смотрели на звезды. Гермиона создала защитный купол, отгоняющий надоедливых мошек и мотыльков. Они переплели пальцы и подняли руки к ночному небу, по которому созвездия рассыпались, словно магические осадки. Изящная ладонь Гермионы лежала в большой ладони Драко, ее гладкая кожа контрастировала с его выступающими венами.       Гермиона приподнялась на локте и встретилась с ним взглядом.       — Драко?       — Да?       Она поцеловала его. Он разомкнул губы, и Гермиона углубила поцелуй, перекинув ногу через его бедра и усевшись сверху. Драко застонал, вытащил ее рубашку из джинсов и провел рукой по обнаженной спине. Гермиона выгнулась навстречу, целуя с неистовым энтузиазмом. Драко схватился сзади за ее джинсы, просунул большой палец в петлю ремня и потянул таз вниз, так что Гермиона оказалась прямо на возбужденном члене. Взрыв мгновенного удовольствия пронесся по стояку.       Гермиона выдохнула ему в рот, двигая бедрами вверх и вниз, усиливая давление, крепче прижимаясь к нему. Ткань джинсов создавала сильное трение. Драко чувствовал каждый шов, скользящий по члену, и это было почти невыносимо. Его кожа горела.       — Я пришла к некоторым выводам, — прохрипела Гермиона, обнимая его еще сильнее. Она тяжело дышала, ее ресницы трепетали, и было так сексуально смотреть, как она возбуждена. — Хочешь их услышать?       — Да, — ответил Драко, не в силах больше ничего сказать. Член разрывался от желания оказаться внутри нее. Ему нужно было ее почувствовать. Он вспомнил, как она сжималась вокруг его пальцев в библиотеке, и так сильно захотел ощутить это на своем члене, что у него потекли слюнки. Это было настоящей пыткой. Гермиона бросила его в огонь. Взмахнула порочным запястьем и превратила в медное пламя.       — Ты мне нравишься, — она прикусила его подбородок.       — Хорошо, спасибо. — Драко едва ли был польщен.       — Я говорю, что ты мне нравишься. — Она прошлась ртом по его шее и засосала кожу под ухом. — А я тебе нравлюсь?       — Грейнджер, не задавай глупых вопросов. — Он больше не мог этого выносить. Он разорвал на ней рубашку и отбросил в сторону. На Гермионе был простой белый бюстгальтер, который красиво светился в лунном свете. Драко щелкнул пальцами по застежке и кинул его к рубашке.       — Ответь, — попросила она, проводя пальцами по его волосам, когда он обхватил сосок губами. Он почувствовал, как она выдохнула, расслабившись под прикосновениями. Драко сжал ладонью грудь, нежно разминая.       Он оторвался от ее блестящей кожи.       — Ты мне очень нравишься. — Это преуменьшение. Но все же ответ. Драко приподнял ее, повернув так, что она оказалась на спине, а он — сверху. А потом принялся за джинсы.       — Настолько, чтобы назвать меня своей девушкой?       Сердце пропустило удар. Драко скользнул взглядом по ее животу, впадинке между грудями. Гермиона была чертовски красивой. Он подался вперед, обвел языком ее пупок, провел большими пальцами по каждому ребру, пока не коснулся мягких округлостей.       — Абсолютно, — твердо ответил он.       — Тебе это интересно? — Гермиона потянула его за плечи, заставляя снова посмотреть ей в глаза. Было в ее взгляде что-то уязвимое. Возможно, она приняла его молчание за сомнение, потому что выпалила: — Я бы в любом случае занялась с тобой сексом. Я не собираюсь все прекращать, если ты скажешь «нет». Мы оба этого хотим.       — Гермиона. — Драко обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. Глубоко. Медленно. Столько, сколько требовалось, чтобы она поняла. Он не так целовал женщин, с которыми просто трахался. Он вообще почти никогда их не целовал. Это был я-тебя-не-отпущу поцелуй.       Она крепко обняла его, пылко целуя в ответ. Потянула его футболку вверх, и он сел, чтобы снять ее. Брюки были следующими: сначала его, потом ее. Драко просунул пальцы между ее бедер, дразня, пока она не стала неоспоримо влажной, а звук ее возбуждения — восхитительно слышным. А потом они утонули друг в друге.       Это было так же просто, как зайти в реку и искупаться. Ничего принудительного, театрального или лишнего. Гермиона издавала тихие звуки, шептала его имя, выдыхая свое удовольствие глубокими, хриплыми стонами, пока его тело горело огнем. Обычно во время секса Драко нужно было что-то необычное, что-то порочное, чтобы испытывать хотя бы малую часть того, что он чувствовал сейчас. Но Гермиона что-то сделала с ним. Забралась ему под кожу. Ее наслаждение заставляло его изнывать от желания.       Гермиона кончила, крепко обхватив член. Ногами она сжала его талию, а руками — шею так, будто никогда не отпустит, никогда не сможет отпустить. И Драко дал волю чувствам. Голова закружилась от освобождения и осознания того, что все это принадлежит ему, навсегда. Гермиона Грейнджер теперь его девушка.