Мгновения эффекта массы

      Лифт с тихим шелестом поднимает Шепард на верхние этажи, Шепард должна попрощаться. Тейн стал для нее другом, и другом гораздо лучшим, чем убийцей при всем его великолепии. Наверное, для него дружба тоже была в новинку, потому что первые разговоры поначалу давались слишком тяжело.       — Я была вынуждена убить девчонку… — доктор взяла пациентку азари за руку, Шепард напряглась. — Я была вынуждена… Типтри была захвачена, Хилари сломала ногу, она…       Шепард останавливается. Она даже трясет головой в попытке прогнать ужасную мысль, но потом срывается с места, в панике отталкивая доктора от пациентки. Та с воплем отскакивает от Шепард, пытаясь убежать, но Шепард хватает ее за шею с силой прикладывая головой о стекло. Внутри разрастается ужас, ее буквально трясет от напряжения.       — Рассказывай, немедленно! — рычит Шепард, сдавливая горло азари, что тщетно пыталась оторвать руку коммандера от своего горла. — Говори, я сказала! — громче рыкнула Шепард, ударяя ее о стекло снова.       — Уберите от нее руки! — раздался вопль за спиной у Шепард. — Охрана! Охрана! Она же больна!       Где-то совсем рядом раздается женский вопль, а за спиной начинаются перебежки перепуганных гражданских. Кто-то тихо стоит и наблюдает за разворачивающейся сценой, а кто-то предпочел убраться отсюда по-хорошему. К Шепард же, оставив свою супругу у терминала, спешит Джейкоб Тейлор. Он совершенно точно уверен в разумности своей бывшей начальницы, поэтому судорожно пытается понять, что произошло, и почему элитный агент Альянса накинулась на пациентку.       — Шепард, — он нарочито спокойно обращается к ней, сигнализируя доктору заткнуться, а подоспевшей охране подождать и не вмешиваться, — что ты творишь?       Шепард даже плечом не ведёт, игнорируя его. В ней столько гнева и боли, что хватит на всю эту чёртову клинику. А ещё в ней страх. Он такой сильный, какого она не испытывала со времён выживания на Земле, когда очередной ублюдок пытался силой залезть к ней в штаны.       — Абсолютно любое вмешательство будет расцениваться как препятствие расследованию Спектра, — цедит она сквозь зубы, не отводя взгляда от перепуганной азарийской десантницы. — Вы знаете, чем это чревато? — вопрос риторический, она маниакально улыбается одним кончиком губ. Ее шрамы будто бы начинают светиться ещё сильнее.       — Мэм, — один из охранников закашливается от ужаса или почтения перед ней, — пожалуйста, вы пугаете пациентов. Вы не могли бы перейти хотя бы в лабораторию справа от вас?       Охранник обливается потом, ему так страшно, но и смолчать он тоже не может. Шепард неопределенно хмыкает, ослабляет хватку и хватает другой рукой азари под руку, сжимая ладонь так сильно, как только может. Пациентка охает от боли, а Шепард толкает ее в эту чёртову лабораторию.       — Только потому, что вы были достаточно убедительны, — цедит она, смотря на охранника, Тейлора она лишь обводит взглядом и тут же закрывает дверь. — А теперь ты, — она поворачивается к азари, та уже забилась в истерике под стол и что-то скулит.       — Пожалуйста… — она не открывает глаз, лишь умоляет пощадить ее.       Шепард делает голубой вдох, потом следующий. Она силой заставляет себя успокоиться и отбрасывает свой ужас куда-то далеко, за пределы этой чертовой лаборатории.       — Говори, — тихо, но достаточно угрожающе произносит Шепард, заводя руки за спину и выпрямляясь. Азари лишь скулит, забиваясь под стол ещё сильнее. — Говори по-хорошему, — рот Шепард кривится от гнева, а голос настолько холоден, что в помещении будто стало темнее, несмотря на панорамные окна и вечный световой день в этом районе.       — Я-я-я, — азари плачет и пытается отползти подальше.       — Говори, сука! — кричит Шепард, ударяя ланью о столешницу, под которой сидит азари. Та едва не подпрыгивает от ужаса, а потом начинает скулить.       — Н-н-нас выслеживали…       — Кого ты убила?! — Шепард хватает азари за грудки ее платья и силой выволакивает из-пол стола, заставляя смотреть на себя. — Говори, — шипит она сквозь зубы, яростно смотря на нее и сдерживаясь изо всех сил, чтобы не размозжить ее синюю голову о ближайший угол.       — Она… Она предложила мне душ, я согласилась, — начала скулить азари сквозь рыдания. — Дура-дура-дура!       — Дальше! — Шепард встряхнула ее, приводя в чувства.       — Там была Неайра… Богиня… — азари содрогнулась в новых рыданиях, — она… стала монстром. Ее крик до сих пор в моей голове, она не замолкает! Кричит и кричит, перемещается вперёд и снова кричит! Я так боюсь! — азари в ужасе смотрит куда-то сквозь Шепард, будто пребывая в своем прошлом.       — Хилари, ты говорила о Хилари.       — Хилари, такая милая девочка, — десантницы улыбается, — предложила мне душ, помогала с эвакуацией. Такая умница. Шепард страшно взбесилась. Внутри нее распалился пожар ужаса вперемешку с яростью, ей нужно было выяснить все об этой сраной бойне и понять, что стало с девчонкой.       — Расскажи мне о Хилари, — цедит Шепард сквозь зубы. — Сейчас же.       — Она пыталась спасти людей, но они были другими, они подчинялись воле машин, — азари переходит на едва различимый шепот. — Хилари побежала, ее повалили, она сломала ногу. Я пыталась ее спасти, но…       — Что?! — в нетерпении срывается Шепард.       — Я убила ее, — азари в испуге смотрит на Шепард впервые за долгое-долгое время понимая степень своей вины. — Она все время плакала от боли и могла нас выдать.       Шепард замирает. Все звуки куда-то исчезают, остаётся только она, вакуум и трепещущаяся в ее руках азари. Шепард с омерзением откидывает ее от себя, понимая, что готова буквально голыми руками вырвать ей кишки. Где-то в районе сердца что-то начинает нестерпимо болеть. Она не знала Хилари лично, но знала человека, для которого эта маленькая девчонка была самым важным человеком во всей вселенной. И так уж сложились обстоятельства, что этот человек был слишком важен для самой Шепард.       Она стояла по среди хаоса лаборатории и не понимала, как сказать своему лучшему другу о том, что его младшая сестра мертва. Совсем ещё ребенок убит руками азари. Руками той, кто должна была ее защищать ценой собственной жизни. Хилари стала ещё одной жертвой этой беспощадной войны.       — Я могла бы тебя убить, — Шепард прочищает горло и хватается пальцами правой руки за переносицу, пытаясь взять себя в руки.       — Пожалуйста, коммандер… — взмолилась азари, понимая, что это единственный шанс избежать того невероятного количества боли, что обрушивается на нее ежедневно.       — Нет, — Шепард отрицательно машет головой, разворачивается и подходит к двери. — Я передам твое дело юстициару, пускай она, как блюстительница кодекса азари, решает есть ли в твоих действиях преступление или нет.       — Нет! — воскликивает азари, бросаясь в ноги к Шепард. — Пожалуйста, только не юстициар!       Шепард даже не оборачивается к ней и быстро выходит за дверь. В коридоре гнетущая тишина. Тейлор стоит напротив дверей, сложив руки крест на крест, охранник остался только один и тот предпочел отойти к главному входу. Пациенты же в упор смотрели на Шепард, боясь пошевелиться.       — Что ты творишь?! — тихо спрашивает Тейлор, но в гнетущей тишине его вопрос раздается практически криком.       — Собираюсь сказать моему лучшему другу о том, что его сестра мертва, — натянуто отвечает Шепард. — Как зовут эту азари? — она обращается уже к доктору.       — Эйян Т'Гони.       — Не спускать с нее глаз, — приказывает Шепард, — за ней явится либо юстициар, либо СБЦ.       — Но она же больна! — вступается за азари доктор, но Шепард уже не слушает и спешит к выходу из этой чёртовой больницы.       Она входит в свою каюту слишком подавленной. Для кого-то неподготовленного или незнакомого ее выражение лица сказало бы лишь о какой-то безразличности к происходящему, но Гаррус видел, что с ней что-то очень сильно не так. Она постоянно поджимала губы, не фокусировала взгляд и заламывал пальцы. Почти незаметно, будто бы это ее обычное поведение, однако Гаррус видео воочию, что с ней что-то творится.       Он в поднялся с дивана и поспешил ей навстречу:       — Что произошло? — кажется, он у нее научился выражать свое беспокойство прямо и без утаек. Шепард вздрогнула, когда Гаррус обнял ее, но тут же прижалась к нему всем телом, будто стараясь сбежать от реальности и забыться в его объятиях. Она так делала, когда не справлялась с эмоциями или не могла пережить какое-то событие, а их с каждым днём становилось все больше.       — Джефф…       — С ним все в порядке? — у Гарруса внутри все похолодело.       — Его сестра… — прошептала Шепард куда-то в воротник.       Повторять дважды или объяснять что-то не требовалось. В это время все становится понятно без слов. Гаррус, пусть и никогда не признается себе или кому-нибудь ещё, но испытал лёгкое облегчение, потому что этот чертов пройдоха остался жив. Без него нет никакой команды.       — Ты сказала ему? — шепчет Гаррус, поглаживая рукой волосы Шепард. Когда-то очень давно она сказала, что так на Земле успокаивают детей, когда те опечалены или расстроены, и что ее никто никогда не жалел. Вот Гаррус и пытается наверстать.       — Нет, — она качает головой, тихо всхлипывая, — я не смогла.       — Но ты…       — Должна, — она не даёт договорить Гаррусу и поднимает на него взгляд. — Я знаю.       Она смотрит на Гарруса и не верит, что он стоит перед ней. Перед ее глазами все ещё возникает тот чертов взрыв, лужа его крови и рука, что судорожно прижимала винтовку к груди. А ещё в ее ушах звучал собственный крик, что звал и звал его по имени…       — Шепард… — его двухканальный голос пробивается сквозь ее мысли и порождает небольшой островок спокойствия и умиротворения, несмотря на все обстоятельства.       — Ты можешь его привести сюда? — она резко отходит от Гарруса и спешит к своему столу. — Я хочу, чтобы он узнал от друга, а не из сводки новостей.       — Конечно, — Гаррус кивает и идёт к выходу, обдумывая все то, что сейчас предстоит узнать их бессменному пилоту.       Когда он поднимается в кабину пилота, на него в упор смотрит СУЗИ. Она подслушивала, но совершенно точно не стала ничего сообщать Джеффу, оставив это бремя Шепард. Гаррус что-то говорит, как-то убеждает своего друга подняться на верхнюю палубу и остается в кабине пилота, находясь в той же самой тишине.       Смог бы он пережить смерть Соланы и остаться прежним?       — Эй, Гаррус? — ее шепот разносится по темной комнате, а с соседней кровати раздается очень знакомый шелест фантиков от конфет.       — Что?       — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — ее детская непосредственность вызывает у него улыбку.       — Конечно, Сол, — он переворачивается на живот и смотрит на свою младшую сестру.       Вскоре после ее рождения их мама заболела и количество твой счастливых дней уменьшалось непозволительно быстро. Отец большую часть времени проводил на службе, мама иногда забывала кто она такая и где находится. И вся забота о матери и сестре легла на его плечи, пусть отец и не хотел этого осознавать. — Я тоже тебя люблю. Спи.       — Еще парочка конфет, — она снова разворачивает сладость и тут же запихивает ее в рот, — ой!       — Что такое?! — Гаррус едва не вскакивает с кровати.       — Только папе не говори! — Солана смотрит на него, прикрывая свой рот руками, будто бы так можно скрыть следы шоколада на ее мандибулах.       Гаррус усмехается, растягивается на кровати, обнимая подушку, и тихо произносит:       — Обещаю.       Нет. Он бы не смог.