***
Pov Дима Мы едем за Эмилем. Это какой-то лес, построений нет абсолютно. Говорят что здание где находится Иманов — это заброшка. Как же мне страшно за него… Моё сердце, такое ощущение что вот вот выпрыгнет из груди, а на глазах наворачиваются слёзы. Четыре дня прошло. Не понятно, пил он, ел ли он, и все ли с ним в порядке? Если с этим кучерявым чудом что-то сделали… Я не выдержу. Не смогу. Мы едем с группой захвата, а сзади сидим я с Никитой. Он всячески старается меня успокоить, но к сожалению, я его не слышу. Будто я вышел из реальности, сосередотачиваясь на своих глупых мыслях. Как же мне страшно за Эмильку… Моего Эмильку… Конец Pov Дима***
«В этом тихом и пустом помещении был слышны лишь мои тихие всхлипы и глухой стук сердца. Ко мне тот мужчина больше не приходил, и слава богу. Я совершенно не знаю, сколько я пролежал на холодном бетоне, совершенно не двигаясь. Нет, я не чувствую холода и голода. И боли. Я ничего не чувствую. Почему так? Может я умер? Скорее всего, это был бы самый хороший исход событий». Эмиль попробовал двинуть рукой. После тех ударов хлёстом, сразу почувствовалось жжение. Значит живой. К сожалению, или к счастью, не понятно. Через силу и жжение, Иманов смог сесть, но сразу почувствовалась ужаснейшую боль в заднице.» Я смог разглядеть неподалёку свою одежду, и еле как дотянувшись до неё, смог надеть на себя. Странно, почему меня не привязали? Может получиться сбежать?» Эмиль смог встать, хоть через боль, но смог. На ватных ногах, руками держась за стены, он дошёл до маленького окошка и выглянул. Темнота. Абсолютная. Видимо ночь. «Я смог разглядеть какие-то очертания, скорее всего это деревья. Когда будет день, нужно ещё раз будет сюда заглянуть…» Неожиданный резкий звук. Щелчок, и дверь открылась. Там оказался другой мужчина, что постарше. Что они опять собираются делать? Холодный пот выступил на лбу, а сердце опять заколотилось с бешеной скоростью. — Наша красавица пришла в себя? Неожиданно. Разве тебе разрешали бродить по комнате? — Что в-вам надо? У меня есть деньги… — Надо действовать. Вдруг они согласятся? Я не могу тут больше находиться. — Да ты у нас осмелел, оказывается? Нам нахуй деньги твои не сдались. — Что же вам т-тогда от меня н-надо? — Заикаясь от страха, спросил Эмиль. Он действительно не понимал этого. — Я смотрю ты пообщаться с нами надумал? Ну хорошо. Давай пообщаемся, только немного по другому, — сказал мужчина. По голосу можно было понять, что он улыбается. Мерзко. «Ну почему… Если это опять произойдёт, что было тогда, я… я не знаю… Лучше бы они меня застрелили. Я вжался в стену, ну а тот все ближе и ближе подходил ко мне. Сначала я почувствал боль в ногах, из-за чего не смог удержаться на поверхности. Затем ращливающаяся боль в животе, от которой хочется вевырнуть все наружу. Затем оглугающий звон в голове и темнота». — Хах, слабак, — Сказал с усмешкой старший мужчина, к которому затем подошёл другой. — Ствол с собой? — Спросил взволнованно садист, который подошёл к старшему. — С собой, а что такое? — Менты. — Сука… Сейчас нож возьму ещё… Масленников приехал к заброшке. Света нигде нет, а на земле видны свежие следы от ботинок и… телефон? Дима понял, что это телефон Эмиля, и спрятал его к себе в карман. Группа захвата побежали к заброшки, туда же и полиция с Димой. Кто-то остался у машин, где был и Сударь. — Стоять! Никому не двигаться! — прокричали спецназ. Послышались выстрелы. Они были от садистов. К счастью они попали в бронежилеты захватчиков. Как в дороге говорили Диме, что при выстрелах нужно резко лечь на пол, он так и сделал. Теперь выстрелы от спецназа попали в ноги садистов. Те провалились и закричали от боли. Послышалась команда «обыскать», и пара человек вместе с Димой побежали вглубь здания. Оно было не маленьким, но Масленников решил, что побежит наверх. Пооткрывав целую кучу дверей, где никого не было, Дима решил открыть последнюю, в самом конце коридора. Открыв её, он замер, не в силах больше двигаться. Большое помещение, холодное и темное, с ужасным запахом. Когда свет из коридора, полностью проник в эту комнату, он увидел картину, которую наверное, не захотел бы видеть никогда. Его кучерявое чудо, лежит на правом боку, прямо лицом к входной двери. Под головой небольшая лужица крови, а все тело красовалось багровыми синяками и ссадинами. Одежда грязная и порваная, местами с кровью. Ужасная картина. Масленников с ужасом посмотрел на это несколько секунд, и подбежал к Эмилю. — Эмилька… Очнись, прошу тебя! Эмиль! В ответ ничего. Прекрасные карие глаза, как омут, накрывают тяжёлые веки. Дима прижал парня к себе, и крепко-крепко обнял. Замерзшее тельце наконец-то получает тепло, которго не хватало очень-очень давно. Жаль, что он не видит, как его возлюбленный сейчас крепко прижимает его к себе и рыдает в кудрявую темную макушку, давая волю эмоциям. — Эмилька, не бросай меня. Теперь у тебя все будет хорошо, обещаю! — сквозь слезы проговаривал Дима, обнимая парнишку, которого похоже любит больше жизни… Буквально через минуту, Масленников быстро сообразил что надо делать. Аккуратно взяв измученное, смуглое тело, Дима сразу побежал вниз. — Скорая едет? — Уже приехала, неси его туда скорей. Полиция остались в том ужасном здании, а Дима несёт Эмиля в карету скорой помощи, молясь чтобы было с ним все хорошо. «Чтобы эти беспощадные твари там же и сдохли…» — Именно с такими мыслями Дима проходил мимо садистов, которых уже арестовала полиция.***
Мы проехали половину пути до ближайшей больницы в городе. Масленников не мог держать эмоции в себе. Он рыдал, держа уже тёплую руку Эмиля, которому сейчас снится прекрасный сон.Dream.
Я бегу по зелёному полю, где растут очень много различных цветов. Яркое желтое солнце освещает голубое небо, в котором летают птицы, создавая особую природную «музыку» голосом. Там, вдали, стоит счастливый Дима, который развёл руки в разные стороны, чтобы я его крепко обнял. Я бегу со всей скорости к нему по мягкой траве, а когда прибегают, тот поднимает меня в объятьях над землёй. Мы любим друг друга, и очень счастливы.The end dream.
С ужасной болью в голове, Эмилю удаётся разлепить глаза. Когда они привыкли к приторному, ужасно непривычному белому цвету, Иманов увидел перед собой Диму. «Я опять сплю что-ли? А нет, не сплю вроде…» Он крепко держит руку, плача в неё. — Дим… — Хрипло произнёс с трудом младший. — Эмиль? Эмилька! Родной мой! Т-ты как? — Хорошо… Не плач, пожалуйста… — приулыбнулся искренне Иманов, впервые за огромное количество времени. — Ты не представляешь как меня напугал… — Дима был так счастлив, увидя улыбку Эмиля, такая добрая, искренняя… — Где я? — Эмиль слышал некий шум, из-за чего насторожился. — Ты в скорой, тебя везут в больницу. — Мм. Голова болит. — У вас черепно-мозговая травма. Сейчас я вам вколю обезболивающие. — Эмиль, скажи пожалуйста, что они с тобой делали? Иманов вспомнил что с ним было, и отвернул голову в другую сторону. «Боже мой, как же неприятно и мерзко… Я не могу об этом думать, а тем более рассказывать Диме… Это же ужасно…» — Ладно, ладно Эмиль. Не надо. Не сейчас, хорошо. Посмотри на меня, прошу. Эмиль повернул голову, и смотрит прямо Диме в глаза. В них так спокойно, можно ничего не бояться. — Эмилька… Я тебе обещаю, ты будешь счастлив, — сказал с немностью Масленников, гладя бедную головушку парня.***
— Дмитрий, здравствуйте. Кем вы являетесь для Эмильена? — Здравствуйте, я его друг. Близкий друг. Как он сейчас? — Сейчас его перевели в палату, самочувчивие у нормальное. Мы обнаружили на теле множественные следы от ударов, они свежие. Также я должен вам ещё кое что сказать… — По тону можно было понять, что это кое что — плохое. — Говорите, — Сказал Дима, он уже понимал что это что-то ужасное… — Его изнасиловали. Примерно день назад. Два — максимум. По этому, после выздоровления, его нужно будет записать к психологу. Мне очень жаль. — Я вас понял… — Это очень больно слышать. Сколько же всего пережил этот парнишка… Он не достоин такого. — Можно к нему? — Да, можно, минут на десять максимум. — Спасибо большое. Дверь в палату открылась, и от туда показался Дима. Как же Эмиль рад его видеть. — Эмилька. Как ты себя чувствуешь? — Спросил Масленников с улыбкой. — Нормально… Дим, а как ты меня нашёл? — По телефону твоему отследил. У полиции есть такая возможность. А вот кстати и он, — Масленников вытащил из кармана телефон, — Я его сюда положу, — указал он на прикроватную тумбу, — В следующий раз принесу зарядку. — Кушать хочется, мне принесут еду? — Да, сказали через пол часика, потерпи немножко. Тебе хоть давали еду за это время? — Нет… Да и не хотелось как-то. — Эмиль. Я знаю что было. Иманов посмотрел на Диму удивлённый и недопонимающим взглядом. Он догадывался, но не хотел чтобы это было и вправду. — Что именно…? — Я знаю что тебя… ну… те мужики… Эмиль увёл взгляд, и отвернул голову от Димы. Воспоминания нахлынули, от этого становится только мерзко. Солёная дорожка слёз прошлась по щеке. Зачем же это все случилось…? — Ну чего ты… Эмиль, ты не виноват в том, что случилось. Тебе нужно пережить это… — Давай не будем об этом, пожалуйста. — Конечно…***
Прошло четыре дня. Физически Эмиль чувства себя очень даже не плохо. Но вот морально… Не понятно. Сегодня его выписывают. Каждый день приходил Дима, и ребята из лиги. Но никто подробностей не знаю, и никто не собирается им об этом рассказывать. Эмиль наотрез отказывается от предложения Димы, сходить к психологу, говоря что он ему не нужен. Сам справится и переживёт. Сейчас Эмиль собрал все вещи, которые приносил ему Масленников. Тот придёт с минуты на минуты, чтобы вместе уехать. Ну а Иманова начали опять терзать чувства к Диме. Последнее время он очень большое время проводил с Эмилем, общался, смеялся, рассказывал что-то. За это время Иманов сильно привязался к старшему. Он просто больше не мог сдерживать чувства. Всегда так хочется его обнять, вдохнуть такой родной одеколон… Вцепиться в губы, такие обветренные и мягкие… Эмиль больше не может держать все в себе. — Эмиль, чего застыл? Ты собрался? — А? Да, всё… — Ну пойдём тогда. — Дим, постой… — Что такое? — Можешь пожалуйста подойти, и выслушать меня не перебивая, — Эмиль не знает, правильно ли делает. Держать это в себе больше не мог. Он понимал, что Дима может послать его, или просто уйти. Это и вероятнее всего. Пускай он выгонит их команды, перестанет общаться… Эмиль переживёт. Столько пережил, и это тоже сможет. — Хорошо, я тебя слушаю. — Дим. Столько всего произошло. Я имею ввиду не только со мной, а между нами… Понимаешь… Мы много общаемся, снимаем вдвоём видео… Мы самые близкие и лучшие друзья… Но… Так получилось что… Я-я… Я влюбился. Проблема не в том что я влюбился, а в том, что влюбился в тебя. Я пойму, если ты перестанешь общаться, из команды выгонишь… Я понимаю что ты не гей… вот… Дима опешил. Впал в ступор. Хоть он и догадывался, но всё равно, услышать это из первых уст, было шоком. Эмиль не услышал ответа, не выдержал, и пошёл к выходу, со слезами на глазах. Как только схватился за дверную ручку, Эмиль услышал и остановился. — Нет, Эмиль, стой… — Дима подошёл вплотную у младшему, от чего тот дрогнул. — Эмилька… Я знал, догадывался по крайней мере… Я тоже почувствовал что-то к тебе, когда узнал что с тобой что-то случилось. Я так боялся, волновался за тебя… И это… взаимно… Эмиль совершенно не ожидал услышать это. Он был очень счастлив, как никогда. Это не сон? Дима начал сокращать расстояние до минимума… Парни смотрели друг другу в глаза, наклоняя лица друг к другу… Горячее, такое нужное дыхание обжигало кожу, а губы слились в таком нежном, страстном поцелуе. Жар нахлынул на такие влюбленные тела, которые давно нуждались друг в друге. Языки переплетались, бродили по горячему небу. А ведь он выполнил обещание: Эмиль счастлив.