Магический интернационал или Приключения австрийцев (и русских?..) в Хогвартсе!

13:52, 15 июля 2006 года, Россия, Тульская область, Тула, один из дворов города.

             Летний июльский день царил на просторах города оружейников. И все обитатели этого города вели себя абсолютно по-разному. Некоторые взрослые работали, дети либо сидели дома, подыхая от безделья, либо разъехались в лагеря, либо же весь день проводили на улице, а какие-то взрослые сидели дома и присматривали за ними.       Погода была просто отличная: на небе ни облачка, температура чуть больше двадцати пяти градусов, солнце светило ярко-ярко, и не было ни малейшего намека на непогоду. Так, в одном месте этого замечательного города и начинается наша история…       Это был не совсем обычный двор. Да, между типичными хрущевками, как и полагается, были качели, лесенки, песочницы и прочие атрибуты самой обычной детской площадки. Но большую его часть занимало большая футбольная коробка с травяным покрытием и лавочками по бокам. Такое в Туле, в отличие от Москвы, которая находилась не то, чтобы далеко — сто семьдесят километров, встречалось не очень часто.       И вот сейчас, на одной из лавок возле коробки сидела девочка. Одна во всем дворе. Звали её Катринн Суэр. Это была девочка лет одиннадцати-двенадцати на вид высокого для своих лет роста с длинными огненно-рыжими распущенными волосами, длинными руками с тонкими длинными пальцами, мальчишеским телосложением и миловидными чертами лица. Она была одета в футболку, которая была ей, судя по всему, на размер больше, с надписью так обожаемой ей группы «Король и Шут», черные леггинсы и кроссовки. Сейчас Катринн сидела, напевая одну из песен «КиШа» себе под нос, крутя в руках футбольный мяч и по-мальчишески болтая ногами, ожидая кого-то. Вскинув руку, на которой висело несколько фенечек и часы, она нервно пробормотала:       — Двадцать минут п’гошло, а Энд’гю все нет… Где же его носит?       И тут, как по щелчку пальцев, во дворе появился второй человек. Это был мальчик также лет двенадцати на вид с довольно атлетично сложенным телом, красивым лицом с темно-зелеными глазами и необычными волосами: средней длины с пробором, они были на одну половину угольно-черными, а на другую абсолютно белыми. Одет был юноша в красную рубашку поло с принтом футболиста, джинсы и темно-синие кеды. Его звали Андрей Скобелев.       Аккуратно положив мяч на скамейку, чтобы он не укатился, Катринн встала с неё.       — Вот он, лёгок на помине! Когда вов’гемя п’гиходить научишься?! — наигранно-серьезным тоном говорила Катринн, улыбаясь и обнимая друга.       — Да ты издеваешься?! Я разве виноват в том, что меня задержали там? — голосом отбивающегося человека произнес Андрей, в ответ обнимая подругу.       — А ты где был-то вообще? Я тебя с ут’га сегодня не слышала, вон, даже с к’говати не наве’гнулся… — произнесла Катринн, изобразив удивление на лице.       Оба они заливисто рассмеялись. Эти двое дружили, можно сказать, с самых пелёнок, так как жили в одном доме, в одном подъезде и даже на одном этаже, в соседних квартирах. Познакомились Катринн и Андрей, когда им было по два годика и они вместе с родителями гуляли во дворе, а родители Андрея вдруг заинтересовались, почему отец девочки говорит по-русски с таким сильным акцентом, который переняла и его дочь, но уже в менее явном виде. С тех пор они часто гуляли вместе в одном двору, гоняли в мяч с другими детьми, ходили в один садик, а позже и в одну школу, даже в один класс попали. Эту дружбу, казалось, не могло разбить ничто и никогда, и это действительно было так. Мальчик и девочка везде были вместе, называли друг друга братом и сестрой, сидели за одной партой, всегда защищали или выгораживали друг друга, поддерживали в сложных ситуациях. Вот и сейчас, они вышли в свой любимый двор погонять мяч. Может быть одни, а может быть и нет…       — Да иди ты! В школу вызвали, на практику, надо было там ящики с книгами разгружать в библиотеке…       — Это я иди?! — Катя шутливо толкнула Андрея плечом.       — Да ладно, ладно… — застенчиво улыбнулся Андрей. — Ну что, никто больше не придёт?       Катринн задумалась.       — Да в’годе никого и не ждали больше, я не догова’гивалась. Но если кто-нибудь зайдёт, лишним же ведь не будет, ве’гно?       — Ну это да… Ладно, пошли, Буффон! — усмехнулся Андрей.       Схватив мяч со скамейки, Андрей, а за ним и его рыжеволосая подруга перепрыгнули бортик и вышли на футбольное поле. Поле было, как и всегда, чистым и убранным, газон был ровным, ворота и сетка были целыми и не порванными. Наши друзья подошли ближе к одним из ворот.       — Ну что, становись на раму, Катюша, сейчас посмотрим, как у тебя там всё, может у тебя за неделю вратарское мастерство атрофировалось…       Надев перчатки, Катринн тут же посмотрела на него с издевкой на лице.       — Ага, щас, губа не ду’га у тебя! Де’гжись у меня, Энд’гю!       Андрей поставил мяч на точку одиннадцатиметрового удара, предварительно пытаясь надежно зафиксировать его на этой точке, чтобы не укатился, а Катринн, соответственно, встала на ленточку ворот.       — Только ты, это самое… не сильно, окей? — с опаской попросила друга Катринн.       — Да-да, не сильно… — хитро улыбнувшись, пробормотал Андрей.       — Только поп’гобуй, Скобелев, я тебе в’гежу потом!       — Да-да…       — Только поп’гобуй… — мстительным тоном произнесла рыжеволосая. Расставив длинные руки в перчатках, она ожидала удара Андрея. А он, в свою очередь, стоял у мяча и смотрел целеустремленным взглядом ей в глаза. А она ему. И точно вслед мыслям Кати, Андрей отошел от мяча, разбежался и ударил по мячу. Мяч полетел в самую «девятку» в правом, ну для Андрея по крайней мере, углу ворот. Катринн, соответственно прыгнула для себя влево и, благодаря длинному росту, рукам, а также тому факту, что она с трёх лет занималась легкой атлетикой, вытащила этот удар и мяч отскочил в поле. Андрей быстро сориентировался в ситуации и подбежав к отскочившему в поле мячу, попытался перекинуть его через Катринн. Но та тоже не спала и, быстро встав на ноги, среагировала и на этот удар, переведя мяч на другую сторону.       — Тьфу ты, господи помилуй, рыжая бестия… — раздосадовано произнес Андрей, сплюнув на газон.       — Чего-о-о-о?! — возмутилась «рыжеволосая бестия» и, подбежав к другу, отвесила ему шутливый подзатыльник.       — Да не кипятись ты, шучу я…       — Ох и дошутишься ты у меня, Энд’гю…       — Ха-ха-ха, как смешно…       — Ладно, давай, я на ’гаму, а ты где-нибудь с цент’га, давай один на один, — Катринн подмигнула Андрею и побежала к воротам.       — Ну, один на один так один на один, я не против, но только попробуй у меня вытащить... — стиснув зубы, улыбнулся Андрей. Хотя, при этом он испытывал положительные эмоции, а в присутствии названной сестры по-другому быть и не могло.       — Так, обожди, Энд’гю, я сейчас волосы заплету, чтоб удобнее было. От’госли же, блин, мешаются… — ворчала Катя, заплетая длинные рыжие волосы в хвост.       — Не ворчи, подруга, тебе идёт с длинными! – успокоил девочку Андрей.       Катринн покраснела.       — Хи-хи, спасибо… — она улыбнулась Андрею. — Ну давай, великий бомба’гдир, поп’гобуй переиг’гай меня!       — Да как два пальца… - сосредоточенно проговорил парень.       — Давай-давай! – крикнула Катринн, встав во вратарскую позицию, чуть согнув коленки и расставив руки.       Андрей начал свой разбег с мячом с центра поля. Сделав несколько трюков мячом, среди которых был красивейший «финт Зидана», парень набрал скорость и уже бежал к воротам. Катринн, максимально сконцентрировавшись на мяче. И вот, Андрей уже в штрафной. Катринн, еще немного согнув колени, начала выдвигаться на него. Войдя во вратарскую, когда Катя была практически уже рядом с ним, Андрей нанес удар «парашютом» по мячу, стараясь перекинуть голкипера и поднимая ногу. И в этот самый момент мяч перелетел мимо Катринн, а она, уже окончательно присев на корточки, неаккуратно и не вовремя выставив вверх руку, встретилась ею прямиком с ногой Андрея. Раздался неприятный хруст. Катринн мгновенно упала на землю, держась за руку и сдавленно шипя. Андрей после столкновения сам едва чуть не споткнулся, но сумел устоять на ногах.       — АЙ… твою налево, кажется ‘гука сломана… — заскулила от боли Катя. Но не заплакала. Она вообще редко когда плакала. Только в самых критических ситуациях. Если ее обидят, она не только не заплачет, но и даст сдачи обидчику так, что тот еще пожалеет, что связался с Катринн. Если же говорить про физическую боль, то она даже здесь не плачет, потому что Катя в принципе очень вынослива и сильна не по годам.       — Твою мать… — ужаснувшись про себя, Андрей сразу же подбежал к подруге. На его лице было выражение страха за здоровье подруги.       — Так… ну-ка давай… — с выражением полной сосредоточенности на лице Андрей наклонился и, крепко обхватив рукой то место, где предположительно была сломана рука девочки, а было это чуть ниже локтя, другой рукой взял её за коленки и, перехватившись. Чтобы было удобнее, понес её на руках на ближайшую лавочку. Благо, калитка, которая вела из коробки, была открыта.       — Не, спасибо, конечно, но я и сама бы вполне дошла… — наигранно-задумчивым тоном произнесла Катринн.       — Ой, да ладно, знаю я тебя… Ты мне еще нужна, подруга, а то рассыплешься вдруг ещё, потом не соберёшь…       — Идиот.       — Придурошная.       — Да пошел ты!       — И вот куда ты руку ты выставила, солнце?! Не видела, что ли, что я ногу выставил, ну, чтобы летело высоко?       — Ну, не заметила, с кем не бывает…       — Выпишем как вам, Катринн, очки…       — Заткнись!       Так они и дошли до лавочки. Аккуратно посадив названную сестру на неё, Андрей начал осмотр места травмы. Там, где была сломана рука, еще до кучи и кровь текла, так как Андрей врезался в руку Катринн довольно-таки острыми шипами своих бутс.       — Ёшкин сыр… это месяц, а то и больше надо будет в гипсе проходить… М-да… уж прости, дорогая, я ж не специально… — извиняющимся голосом сказал Андрей и свободной рукой приобнял подругу за плечо, прижав к себе и держа сломанное место и сверлив его глазами. Сейчас он думал только о том, чтобы рука Кати зажила как можно скорее, и они начали играть в футбол также, как и сегодня, и без травм…       И вдруг начало происходить что-то совершенно необъяснимое. Под взглядом Андрея ранка начала медленно затягиваться, кровь постепенно уходила в ранку, а сломанные кости, судя по внешнему виду руки и реакции её хозяйки, начались срастаться. И это буквально за три минуты и без помощи врачей-хирургов! Андрей побледнел и испытывал если не сильный, то очень приличный шок, застыв и не выпуская руку подруги, а Катринн чувствовала подступавшую к горлу дурноту.       Через минуты три оба более-менее оправились от шока. Андрей выпустил руку подруги и три раза перекрестился:       — Мать его, что это во-о-обще б-б-было?.. — удивление все еще не отступило полностью, поэтому Андрей начал заикаться.       Катринн для верности потрясла еще несколько минут назад сломанной рукой, а затем потрогала то место пальцами другой руки.       — В‘годе и не болит больше. Но... как?! — этот вопрос повис в тишине, что стояла во всем дворе.       — Вот и я думаю… Но этого же быть не может, верно? Для полного восстановления руки нужны недели, иногда месяцы! Но КАК это сейчас произошло? У меня в голове просто не укладывается!       — Ст‘ганные дела, ‘геально…п‘гям как по волшебству! Ну что, пошли об‘гатно?       — Куда тебе, сиди?! Вдруг рука там не до конца срослась!       — Ну, во-пе‘гвых, я вообще боли не чувствую, а во вто‘гых — кто сказал, что я на во‘гота встану? Давай, твоя оче‘гедь! — и Катринн поиграла бровями, глядя в глаза Андрею.       — Ладно, но только ради тебя! — ворчал Андрей, принимая перчатки из Катиных рук.       Вернувшись на поле, они продолжили игру, но только без выходов 1 на 1, так как это могло обернуться еще одной сломанной рукой. Это было довольно-таки весело, ведь занятия спортом, как говорили родители обоих детей, всегда полезны как для здоровья, так и для общего эмоционального состояния. И Катринн с Андреем не могли найти аргументов, чтобы возразить им, поэтому охотно этим занимались.       И вдруг со стороны дома, где жили наши друзья, послышался крик.       — КЭТ! — раздался женский голос откуда-то сверху. — Быстро домой! Срочно!       Это была мать девочки, Эмилия Дмитриевна. Голос уже практически срывался, и он был не то, что бы строгим и сердитым, а каким-то потерянным и нервным.       — И Андрея с собой прихвати! — добавила Эмилия Дмитриевна с балкона.       Катринн обеспокоенно взглянула на друга.       — Что за чё‘гт? Как думаешь, может быть что-то се‘гьезное?       — Ну, насколько я знаю, обычно тётя Эмили не кричит вот так попусту. Значит, реально что-то серьёзное…       — Ну, значит, пойдём…       Андрей подобрал с земли мяч и передал перчатки Кате. Она, в свою очередь, засунула их за пазуху, и они пошли от коробки по направлению к дому, где они жили. По пути они то и дело обменивались нервными взглядами, гадая каждый сам про себя, что же такого могло случиться.       Войдя в подъезд, они добрались до этажа, где жили. Дом у них был новый, из ярко-оранжевого кирпича, и на этажах в подъездах было всего по две, а иногда и по одной квартире.       Катринн нажала на кнопку звонка своей квартиры. Дверь им открыл отец Катринн, Жонатан Суэр. Вообще, семья у рыжеволосой девочки была не совсем обычная. Дело в том, что отец Катринн, как уже можно было догадаться, не русский. Он француз. Это был кучерявый рыжий мужчина лет сорока на вид с веселым веснушчатым лицом и довольно-таки плотненьким телосложением. Мать же Катрин, Эмилия Дмитриевна, была женщиной лет тридцати пяти на вид с длинными коричневыми волосами, строгим на вид лицом и стройной фигурой. Жонатан и Эмилия познакомились в свои студенческие годы, во время учёбы в МГУ. Жонатан был одним из немногих иностранных студентов, приехавших учиться в Союз из Европы. Там активная студенческая жизнь свела студента факультета ВМК Жонатана и учившуюся на курс младше на юрфаке Эмили. После окончания учёбы молодые люди съехались и обвенчались, а в 1995 году у них появился первенец – дочь Катринн, а если быть точнее, то Катринн Эмили Суэр. Родители решили воспитывать дочь в мультикультурной среде, и до трёх лет девочка говорила только на французском, при этом активно изучая русский и английский языки. К 11 годам Катринн уже неплохо владела тремя языками, потому что сами родители, несмотря на свои специальности, тяготели к языкам, и в доме постоянно устанавливались периоды общения не только на русском. Знание французского практически с пелёнок и гены отца отразились на Катринн постоянным горловым произношением бувы «р» и это при том, что фактически она являлась носителем языка. Также семья с самого рождения девочки каждое лето ездила во Францию к семье Жонатана, которая жила в Марселе, что на Лазурном берегу.       Так или иначе, Жонатан открыл им дверь, и на его лице также было самое что ни на есть серьёзное выражение.       — П‘гоходите, ‘гебята, — Жонатан это сказал без единой нотки веселья в голосе.       Катринн и Андрей опять переглянулись, но на этот раз уже испуганно. Пройдя прихожую и войдя в гостиную, они застали здесь картину, которую меньше всего ожидали увидеть.       Гостиная в доме Суэр была довольно-таки просторной. Два больших дивана, кресло, сбоку от него – письменный стол, на котором работала Эмилия, а целую стену занимал большой книжный стеллаж, в который был встроен телевизор. Сейчас на одном из диванов сидели родители Андрея: Александр Викторович, который работал начальником трамвайного депо, коренастый мужичок сорока лет на вид с плохо выбритой щетиной и едва заметной сединой на волосах, и Алина Степановна, женщина, которой было тридцать девять лет, но выглядела она еще на тридцать и былой красоты не потеряла. Родители Андрея сидели в очень нервном виде: Алина Степановна то и дело перебирала край платья пальцами, а Александр Викторович стучал ими по подлокотнику. На другом диване сидела Эмилия Дмитриевна, также в крайне обеспокоенном виде, а вот в кресле сидела абсолютно незнакомая им женщина. Это была высокая женщина довольно-таки строгого вида в длинной черной мантии и в странной остроконечной шляпе. Впрочем, сейчас шляпа лежала у нее на коленях, а на голове у нее были седые волосы, собранные в пучок. «Мантии, ост’гоконечные шляпы… так еще одеваются?» - невольно подумала про себя Катринн. Сама эта женщина смотрела на них строгим взглядом желтых, почти что ястребиных глаз. Детям от этого взгляда стало немного не по себе.       Эмилия Дмитриевна прокашлялась.       — Дети, присядьте пожалуйста. С вами хочет поговорить профессор… э-э…       — Макгонагалл, — поправила Эмилию гостья       — Да, точно, — исправилась Эмилия.       Катринн и Андрей, держась за руки, присели на один из диванов в гостиной, а конкретно на тот, где сидела Эмилия Дмитриевна.       — Итак, вы мисс Катринн Эмили Суэр а вы, юноша, мистер Андрей Александрович Скобелев, верно?       — Да, — хором ответили дети на английском.       Профессор Макгонагалл прокашлялась.       — Итак, я хотела бы вам объявить, что вы с самого своего рождения записаны в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Дело в том, что не все люди обычные. Есть люди-волшебники. Такие как вы, например. Они отличаются тем, что наделены волшебной силой, которую можно и нужно использовать во избежание серьёзных последствий. Меня зовут Минерва Макгонагалл, и я являюсь директором Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, что находится в Британии. Я приехала сюда, в Россию, чтобы принести вам письмо со всем необходимым и помочь со сборами в школу.       Макгонагалл говорила обо всем так, как будто это было абсолютно обычное дело, и ничего противоестественного она сейчас не сказала. Дети сидели на диване, держась за руки, и абсолютно не понимая суть происходящего. Они были настолько в шоке, что лишь смогли выдавить:       — Чего?!       — Qu’est ce que c’est? — Катринн пребывала в таком шоке от сказанного, что слова удивления у неё случайно вылетели на французском.       Пожилая профессор, очевидно, подучила русский перед поездкой, поэтому она поняла удивление ребят. Но продолжила говорить на английском.       — Да, в это сложно поверить. Вы росли в вере в то, что ничего того, что не доказано наукой, быть не может. Но, — Макгонагалл вскинула вверх указательный палец. — Вы никогда не замечали за собой какие-то странности, которые были в прошлом и какие было очень сложно объяснить маглам, если не невозможно?       — Маглы? — подал голос Жонатан.       -- Простые люди, не волшебники, — просветила рыжеволосого француза профессор.       Катя и Андрей сначала еще с десять секунд сидели с лицами, выражающими полное непонимание, а потом…       — Энд’гю… Моя ’гука! — Катринн ткнула Андрея локтем в бок.       — Слушай, точно! Это же никак нельзя объяснить, верно?       И они рассказали на русском всем присутствующим о недавнем происшествии на поле. Взрослые, ну, кроме Макгонагалл, разумеется, также пребывали в состоянии легкого шока, а Катя добавила:       — Энд’гю, а помнишь, тебе как-то ’газ ’гешили волосы в один цвет перек’гасить, а на ут’го они у тебя снова на две половинки ’газделились!       — Ха-ха, точно! А помнишь, как в первом классе тот придурок, Максим, тебя за хвост дернул, ты обернулась, а он сам об стенку шмякнулся? Вот умора была!       — Вот-вот, именно это и объясняется наличием у вас магических способностей. А теперь вы получите письмо из школы. Их тут двое, на каждого ребёнка, — сказала после этого профессор и достала из карманов мантии два конверта из пергамента. Один она отдала Катринн, другой — Андрею. У Кати на лицевой стороне конверта было написано:       «Мисс Катринн Эмили Суэр, вторая спальня, квартира 5, 4 этаж, 1 подъезд, ул. Ползунова 9-а, Привокзальный район, г. Тула, Тульская область, Россия».       У Андрея все теми же изумрудными чернилами было написано:       «Мистеру Андрею Александровичу Скобелеву, гостиная, квартира 6, 4 этаж, 1 подъезд, ул. Ползунова 9-а, Привокзальный район, г. Тула, Тульская область, Россия».       Оба конверта были запечатаны гербом с большой буквой «H» посередине и львом, орлом, змеёй и барсуком по углам. Катринн распечатала свой конверт и вытащила письмо. Андрей сделал то же самое.       — Смот’ги-ка, Энд’гю, они же одинаковые почти! П’гочтёшь? — улыбнулась Катринн.       Андрей усмехнулся.       — Ну а куда я денусь.       И начал читать:       «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»       Директор: Минерва МакГонагалл, Дама Ордена Мерлина I класса, член Международной конфедерации магов.       Дорогой мистер Скобелев! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются первого сентября. Ждём вашу сову не позднее тридцать первого июля.       Искренне Ваш, Филиус Флитвик, заместитель директора школы!»       Андрей поднял голову от письма.       — Что значит — вы ждете мою сову?       — О, не беспокойтесь об этом. Основной вид доставки сообщений в волшебном мире — это совы. Так как вы пока не имеете особого представления о волшебном мире, то я доставлю ваши письма в школу сама.       — Вау… — только и смогли сказать дети. — Так, что у нас дальше? — добавила Катринн.       — Кхм… дальше…       «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»        Студентам-первокурсникам требуется:       • Три простых рабочих мантии (черных).       • Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день.       • Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).       • Один зимний плащ (черный, застежки серебряные).       • Одни деревянные счёты.       • Комплект пергаментных тетрадей различного объёма.       •Комплект металлических самозаправляющихся перьев и графитовых карандашей.       Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.       Каждому студенту полагается иметь следующие книги:       • «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс) Миранда Гуссокл.       • «История магии» Батильда Бэгшот.       • «Теория магии» Адальберт Уоффлинг.       • «Пособие по трансфигурации для начинающих» Эмерик Свитч.       • «Тысяча магических растений и грибов» Филлида Спора.       • «Магические отвары и зелья» Жиг Мышьякофф.       • «Фантастические звери: места обитания» Ньют Саламандер.       • «Темные силы: пособие по самозащите» Квентин Тримбл.       • «Основы математики и арифметики для 1 курса» Ариф Сикандер.       • «Британские и английские традиции и праздники» Кори Хейден.       Также полагается иметь:       • 1 волшебную палочку,       • 1 котел (оловянный, стандартный размер №2),       • 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,       • 1 телескоп,       • 1 медные весы.       Студенты также могут привезти с собой сову, кошку, или жабу.       НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ!»       Повисла еще одна минута неловкого молчания. Тут голос подал Александр Викторович:       — Ну, положим, если мы отпустим наших детей в эту школу, пусть даже за границу, за тысячи километров отсюда, но возникает хороший вопрос: а где нам все это купить? Я очень сомневаюсь, что где-нибудь в Туле продаются палочки и книги заклинаний…       Макгонагалл поняла старшего Скобелева, и сказала всем присутствующим:       — Для покупки всего необходимого в школе нам придется совершить двухдневную поездку в Лондон. Поездку туда и обратно оплатит школа. Я полагаю, у вас есть деньги на покупку всего необходимого?       Все взрослые замялись.       — Смотря сколько всё это стоит, это же смотреть надо, — высказалась Эмилия Дмитриевна.       — А сколько нужно денег? — спросил Александр Викторович.       Макгонагалл задумалась, бормоча что-то про себя в течении примерно минуты.       — Ну, галлеонов 50 точно потребуется.       — Галлеонов? — хором спросили дети.       — Ах да, забыла сказать. В магической Британии приняты несколько другая валюта, нежели у маглов. Самая высшая по достоинству единица — это галлеон, золотая монета. Один галлеон составляет семнадцать серебряных сиклей. Ну а один сикль равен двадцати девяти бронзовым кнатам. Насколько я знаю, у вас в России используется рубль. Курс рубля к галлеону, конечно надо уточнить, но насколько я помню, сейчас один галлеон стоит где-то 317 рублей.       — Так, ладно. Кэт, Андрей, выйдите пожалуйста. Мы поговорим с профессором и решим, что нам дальше делать, хорошо? — обратилась к детям Эмилия Дмитриевна.       — Не понял… — растерялся Андрей.       — А почему это мы должны выходить?! — возмутилась Катринн.       Тут голос подала Алина Степановна.       — Дети, пожалуйста, выйдите. Нам нужно обсудить некоторые вещи, которые нельзя обсуждать в вашем присутствии.       — Ну и пожалуйста! — надув губы, Катринн взяла под руку друга, и они покинули комнату, пройдя на кухню.       Дети сели на стул в ожидании того, что им скажут.       — Блин, с одной стороны, магия, все дела… Это же к’гуто! Взмахнешь палочкой — на тебе то, еще ’газ — тебе это! — вздохнув, сказала Катя.       — А с другой, рыжик, это ж ведь в Британию надо ехать, так далеко… Вот ты с родителями половину Европы объездила! Интересно, как там?       — Б’гитания — это не континентальная Ев’гопа, ду’гень! Папа ’гассказывал, что там к’гуто. Ну, он бывал там в своём детстве. Особенно Лондон! Там Биг Бен, чё’гтово колесо, Букингемский дво’гец…       Так они провели за разговорами о месте, куда им вероятно предстоит поехать, около получаса, пока на кухню не пришли все взрослые, и профессор Макгонагалл в том числе.       — Итак, дети… — начала Эмилия Дмитриевна. — Сегодня вы собираете рюкзаки со всем необходимым на два дня, а завтра вы с профессором Макгонагалл летите в Лондон. Билеты уже куплены, на электричку до Москвы в том числе.       — А ты, папа, дядя Саша, тётя Алина? — озадаченно спросила Катринн.       — Мы же все с утра до вечера на работе, получается, вот и оставили вас на попечение профессора Макгонагалл. Мы бы с радостью поехали с вами, но обстоятельства мешают этому.       Рыжая опустила голову.       — Жаль… А что с деньгами?       — Мы посоветовались с вашими родителями, мисс Суэр, и решили, что они дадут вам по пятнадцать тысяч рублей на руки каждому. По приезду мы переведем в волшебном банке «Гринготтс» все ваши деньги в волшебную валюту, а оставшиеся от покупок галлеоны вы можете оставить на хранение в личном сейфе в банке, который будет на вас заведен. При желании, конечно.       — Круто! — выдохнул Андрей.       — Ваш самолет в Лондон на завтра ровно в два часа дня. Я зайду за вами в семь часов утра, чтобы мы успели сесть на поезд и добраться до аэропорта. Что ж, на этом все. Ваши письма прошу оставить при себе. Всего хорошего.       Попрощавшись с родителями обоих детей, Макгонагалл вышла из квартиры. На кухне еще минуту царило неловкое молчание, пока Жонатан, как всегда, не озарил своей широченной улыбкой свое веснушчатое лицо и не сказал:       — Ну что, ’гебятня, чего кислые такие? Соби’гаться пора!       — Кстати, да! Давай, Андрюш, дуй домой, потом можете с Катей поделать что-нибудь. Эмили, не возражаешь? — вставил свое слово Александр Викторович.       — Нет конечно. Только мы сначала детально соберемся, а потом уже делайте, что хотите.       Встав со стула, Андрей крепко обнял названную сестру, пообещав на ухо, что даже в далекой Британии они будут вместе, после чего та взаимно обняла его, и вихрем унесся в соседнюю квартиру, где проживали Скобелевы, чтобы собрать свои вещи. Катринн постояла на месте несколько секунда, а потом крикнула:       — Мам, пошли соби’гаться, столько всего надо сделать!       — Конечно, солнце!       И сборы начались.