Ты - мой!

На следующий день после того, как мне доставили документы от китайских партнеров, я приступил к тщательному анализу. Перелистывая каждую страницу, я чувствовал напряжение, ведь именно от этих документов зависело будущее нашего проекта. Первым делом я занялся проверкой финансовых данных. Уже при первом взгляде на цифры мне стало легче: бухгалтерия китайской компании работала чётко и аккуратно. Итоговая сумма платежей сходилась до копейки, что не могло не вызвать удовлетворения. Однако, я знал, что это только начало. Следующим этапом была проверка информации о продукции. Переключившись на бланки с описанием товаров, я столкнулся с несколькими недочётами. На первый взгляд они казались незначительными, но я прекрасно знал, что дьявол кроется в деталях. Мне пришлось внимательно просматривать каждую строку, каждый пункт спецификации, чтобы не упустить даже мельчайшего нюанса. В то время как я сравнивал данные из документации с нашими собственными требованиями к продукции, несоответствия начали вырисовываться всё явственнее. Это были не только цифры, но и словесные описания, дополнительные условия, которые не соответствовали нашим ожиданиям. Мои брови склонились в недоумении. Почему такие допущения возникли? Могут ли они быть просто результатом человеческой ошибки, или за ними стоит что-то иное? Эти вопросы витали в воздухе, создавая напряжение в моём кабинете. Настороженность охватила меня, когда я осознал, что эти мелкие несоответствия могут иметь серьёзные последствия для всего проекта. Моя работа, как аналитика, требовала не только аккуратности, но и внимательного взгляда на мельчайшие детали. Я ещё раз перепроверил каждую цифру, каждое слово, убеждаясь, что мой анализ был абсолютно точным. Все мои расчеты сошлись, но это лишь подтвердило мои опасения по поводу документации, предоставленной китайской компанией. Решение пришло быстро: надо идти к истеричке и обо всём доложить. Я понимал, что за ней последнее слово, и только она могла принять окончательное решение о дальнейших шагах. Быстро выйдя из за стола, я направился в кабинет начальницы. Было около двенадцати утра и многие сотрудники уже начинали собираться на обеденный перерыв. Одно из преимуществ нашей компании заключалось в том, что каждый мог уходить на обед в удобное для себя время. Было безразлично, отправлялся ли кто-то на обед в 10 утра или в 12 дня: у каждого был час свободного времени, который можно было использовать по своему усмотрению. В офисе соблюдалось единственное важное правило: быть на рабочем месте в восемь утра и покидать его не позже шести вечера. По пути к кабинету начальницы, я достал мобильник и решил написать Ромычу. Вчера у нас не было времени на обед, но сегодня я решил исправить это упущение. «Обед. В 13:00. Жду в Лофте», – написал я, указав время и место встречи. «Лофт» был недорогим рестораном, где можно было хорошо поесть, не потратив при этом много денег. Особенностью было то, что он находился всего в пяти минутах езды от моего офиса, и в десяти от офиса Ромыча, что делало это место удобным для нас обоих. Ответ от Ромыча был быстрый и предсказуемый: «Не могу, много дел». Но я всегда знал, как его уговорить. «Если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету», – отправил я в ответ, намекая на то, что могу приехать к нему. Дойдя до лифта, я нажал на цифру «9». Истеричка находилась от меня на три этажа выше, что вызывало некоторую радость. Я был рад, что её присутствие не беспокоило меня так сильно, как других... Впрочем, она всегда старалась найти способы связаться со мной по телефону, но почти всегда возникали какие-то неполадки с моим устройством: то шум, то плохая связь... В общем, я старался минимизировать контакт с ней по максимуму. Когда двери лифта закрылись, на экране мобильного появилось сообщение: «Буду в 13:00, отбой Магомету». Ха-ха... Да уж, Ромыч меня знает. В прошлый раз он точно так же был занят, и я решил приехать к нему в офис с пятью коробками пиццы. Это надо было видеть. Представьте себе эту картину: Ромыч, серьёзно обсуждающий детали будущего проекта с клиентами за своим столом, когда я внезапно вхожу в его кабинет, неся с собой пять коробок пиццы. Выражение его лица в этот момент было просто непередаваемо. Брови почти задели потолок, а глаза вылезли из орбит. Клиенты, сидящие напротив, с удивлением обернулись, а один из них чуть не поперхнулся своим кофе, глядя на этот неожиданный эпизод. Что сказать, моё удивление было не меньше. Кто бы мог подумать, что Ромыч не был один. Если бы мне встретилась секретарша по пути, в этот момент направляющаяся к туалету, тогда, возможно, данной ситуации удалось бы избежать. Не найдя ничего лучше, я просто решил оставить пиццы у Ромыча на столе и уйти. Дома потом я, конечно же, поржал над тем, что произошло, но это было до того, как ко мне в квартиру влетел Ромыч и вписал таких пиздюлей, что до сих пор помню его взгляд, который отчехвостил меня тогда по самое не хочу. Из мыслей меня выдернул звук открывающихся дверей. Лифт прибыл на нужный этаж. Подойдя к двери кабинета, я замедлил шаги и глубоко вдохнул перед тем, как постучать. После нескольких ударов, услышал вежливый ответ: – Войдите. Голос истерички звучал даже приятно, пока она не заметила меня. – А... Это ты! Тон её голоса теперь можно было охарактеризовать как «Тебя никто не ждал, но раз уж пришёл…» Да уж, встречают с распростёртыми объятиями. Пиздец… – Мария Ивановна, я с информацией, – спокойно сказал я. – Отчёт уже готов? Я отрицательно покачал головой. Она что, серьёзно? Я только сегодня получил данные. – Нет, Мария Ивановна, я изучил сегодняшние документы и… – начал я объяснять. Истеричка, сидя за своим офисным столом, встретила мои слова с явным раздражением. Хотя она и выслушала мой рассказ о недочётах в документации, казалось, что для неё главное было только совпадение бухгалтерских цифр, а всё остальное так… «тьфу!». – Александр, – прервала она, махнув рукой, – эти мелочи не имеют значения. Бухгалтерия сходится – значит всё в порядке. А насчёт продукции... Ну, может что-то застопорилось у китайцев, или забыли что-то внести. Многие фирмы с ними работают, и ни о каких проблемах я не слышала. Я почувствовал, как во мне вспыхивает гнев. Понимая, что в нашем проекте на кону стоят не только деньги, но и репутация, я не мог просто молча согласиться с истеричкой. Блядь, кто вообще её поставил на место начальницы? Она же не понимает очевидных вещей. – Но, Мария, – начал я, стараясь донести до неё важность ситуации, – даже незначительные несоответствия в документации могут иметь серьёзные последствия. Мы не можем игнорировать потенциальные риски. Что-то не сходится, и если честно, мне это не нравится. Такая большая фирма не может допускать таких ошибок. Мы должны... Она отмахнулась. – Лавров, твоя работа – анализировать цифры, а не заниматься тем, что происходит с продукцией на другом конце света. Я даю добро. Приготовь отчёт к сегодняшнему вечеру. – Но… – попытался я возразить. – Никах но, Лавров! Ты меня слышал? – прозвучал резкий голос. – К вечеру я жду от тебя отчёт, и постарайся не указывать в документах никаких мелочных недочётов по поводу продукции. Ты меня понял? Вот же дура. Если это скажется на нашем проекте, то наши потери будут просто огромными. – Мария, - перешёл я на ты, – ты понимаешь, что если мы подпишем контракт, то обратного пути не будет? Это потери даже не на миллионы, а на миллиарды. Если это то, о чём я думаю… – Много думаешь, Лавров! – истеричка побагровела от злости, – И не тыкай мне тут! Я твой начальник и ты сделаешь то, что я скажу! Если завтра выясниться, что контракт не будет подписан – я с тебя шкуру спущу! Это уже было ни в какие ворота. – Хорошо, будет вам отчёт! – в моём голосе была слышна неприкрытая злость. – Только я под это не подписываюсь. Сами будете объясняться, если случится то, о чём я сейчас говорил. Не дождавшись ответа, я решительно вышел из кабинета. Блядь, истеричка вообще страх потеряла. Она даже не думает, что фирма может потерять огромные деньги... Главное контракт. Конечно же, если все документы будут подписаны, это станет для неё прямым путем в совет директоров. Если бы у меня было больше времени, возможно, я бы смог докопаться до сути проблемы. Я бы потребовал ещё больше документов от китайцев, пока не понял бы, почему что-то не сходится. И вот скажите, зачем им на милость сдался аналитик, если моё мнение им до задницы? Посмотрев на время, я увидел, что до встречи с Ромычем у меня осталось десять минут. Быстро схватив свой кожаный портфель с ключами от машины и важными документами, я направился к парковке. Через пять минут я уже был на месте. «Лофт» был простым и стильным заведением, где царил минимализм. Фасад ресторана ничем не выделялся на фоне улицы, но стоило переступить порог, как я мог погрузиться в атмосферу спокойствия и уюта. Внутри было чисто и аккуратно: светлые стены, скромная мебель – ничего лишнего. Меню предлагало широкий выбор блюд разных кухонь мира, но весьма лаконично, без излишеств и украшательств. Обслуживание было оперативным и дружелюбным, без лишних слов. В момент, когда я переступил порог этого заведения, мой взгляд уже был прикован к привычному столику, куда я направился незамедлительно. Ромыча ещё не было, и я решил сделать заказ не только для себя, но и для друга. Обычно я предпочитал стейк или отбивную, в то время как Ромыч всегда оставался верен своему выбору: салат "Цезарь" и суп дня. У друга, кажется, начался новый бзик в погоне за молодостью. Хотя ему только тридцать пять лет, он стал уделять внимание своему внешнему виду в три раза усерднее: салатики там, смузи... Фуу... Это, конечно, похвально, но не до такой же степени. Пока я делал заказ, вошёл Ромыч. Переступив порог, он сразу же направился в мою сторону. – Сделал заказ? – спросил друг, стягивая пиджак и небрежно вешая его на спинку кресла, а затем, сразу же взяв меню в руки, осведомился: – Какой сегодня суп? Я взглянул на Ромыча. Сегодня он выглядел намного бодрее, чем вчера. Не было тех усталых кругов под глазами, словно он провёл бессонную ночь. Свежевыбритый и, как всегда, стильно одетый. – Наверное, борщ... – задумчиво пробормотал я, опуская взгляд в меню, чтобы сделать выбор между колой и безалкогольным пивом. На улице стояла удушающая жара, и мне захотелось чего-то прохладного. Мои воспоминания мгновенно вернулись к тем дням, когда мы с Ромычем, ещё мальчишками, также томились от жажды и копили каждую копейку на квас, который продавался на улице. Квас тогда был особенно вкусным и насыщенным, но сейчас он уже не такой, как прежде, разбавленный и менее ароматный. – Наверное? – услышал я голос Ромыча, который вернул меня к реальности. – Ты вообще спрашивал? – Не-а... – произнёс я мечтательным тоном, задумавшись о том времени, которое казалось таким далёким и невинным. – Всё как всегда, – вздохнул друг и, увидев рядом проходящую официантку, взмахнул рукой, чтобы она подошла. – Что-то ещё? – подошла невысокая девушка. На вид ей было лет двадцать пять. Её внешность была приятной и привлекательной: гладкие волосы тёмного оттенка, спадающие мягкими волнами по плечам, выраженные черты лица, приподнятые ярко-синие глаза, испускающие лёгкий блеск любопытства и интереса. Сразу после приветствия девушка не скрывала своего интереса к Ромычу. Она с любопытством начала рассматривать его, словно пытаясь прочесть что-то в его манере поведения или внешности, что привлекло её внимание. Её взгляд был заинтересованным, почти увлечённым, и она не скрывала своего восхищения, открыто разглядывая Ромыча. Друг, в свою очередь, не обращал особого внимания на проявленное к нему внимание. Он отнёсся к этой ситуации с типичной непринуждённостью и улыбнулся девушке в ответ, выказывая дружелюбие, но не более того. – Какой сегодня суп? – спросил Ромыч у девушки с вежливым интересом. – Гороховый, – произнесла она, не отрывая от него взгляда. – Хорошо, тогда ещё попрошу свежевыжатый сок, апельсиновый, а этому оболтусу... – Ромыч посмотрел на меня, давая понять, что я должен, наконец, определиться. – Пиво, – пробормотал я, и брови друга медленно поднялись в знак удивления, словно он задался вопросом: "А не охерел ли я, начиная пить в час дня?" – Безалкогольное, – исправился я, а то ещё навроучений мне не хватало, принимая во внимание выразительный взгляд Ромыча. Официантка приняла заказ и удалилась. – Оболтус?! – посмотрел я на друга с нескрываемым возмущением. – Так значит, борщ? – ответил Ромыч вопросом на вопрос, уловив намёк. Теперь было ясно, что к чему. – Ладно, понял, – я поднял руки в знак капитуляции, – твоя взяла. Я постарался переключиться на более интересующую меня тему. – Как тебе та официанточка? – я был в своём репертуаре. Ромыч усмехнулся. – Лавров-Лавров, – покачал он головой, – если бы ты думал головой так же, как членом, то цены бы тебе не было. Моему возмущению не было предела. На что это он сейчас намекает? – Ладно, не кипятись, Лавров, – произнёс друг, едва сдерживая смех, видя, что я надулся, как петух, – лучше рассказывай, что там у тебя? Я, конечно же, хотел бы ему высказать всё, что думаю на этот его "комментарий", но обеденный перерыв длился всего час, так что я решил, что будут и другие дни, чтобы отомстить. – Просто пипец, – ответил я, взглянув на друга, чувствуя, как внутренне раздражённый пульс усиливается с каждым словом. – Помнишь пятницу, когда я задержался из-за встречи с китайцами, а истеричка меня не предупредила? Ромыч кивнул, видя напряжение в моём взгляде. – Так вот, оказалось, что китайцы прислали документы, где многое не сходилось: бухгалтерия хромала, итоговая сумма оказалась неправильной, а по продукции вообще молчу, - я вздохнул, пытаясь справиться с внезапным волнением, которое снова начало накатывать на меня. – И вдобавок, истеричка вчера созвала совет директоров… Моя реакция начинала проявляться даже в тоне голоса, выдавая серьёзность ситуации. – Так вот, она снова решила меня подставить, только теперь вышла на новый уровень, – продолжил я, чувствуя, как ярость накатывает на меня волнами. – В понедельник, как только пришел на работу, узнал, что мне нужно было приготовить отчёт для директоров. Оставалось только двадцать минут до совещания, а мне нужно было, мало того, прочитать документы, найти нестыковки и напечатать отчёт в двадцати экземплярах. Хорошо, что я ещё пришел раньше. – Ты, и пришёл раньше? – Ромыч даже в этот момент умудрился постебаться. – Это не смешно! – бросил я другу, давая ему понять, что всё в самом деле серьёзно. Ромыч вздохнул и покачал головой, явно осознавая моё напряжение. – Ладно, Лавров, успокойся, – сказал он, смягчая тон. – И что было дальше? – Оказалось, что в документах были нестыковки в финансах. Итоговая сумма по моим подсчетам должна была быть иной, а у них в документации вообще были какие-то левые цифры. Но это не это самое странное... На пару секунд я прервался, так как официантка принесла наш заказ. Подождав, пока она уйдёт и отпив немного пива, я продолжил: – Так вот, сегодня прислали другие документы. Финансы на этот раз были идеальны: ни одной погрешности. Но когда я добрался до их продукции, то обнаружил проблему, которая заставила меня задуматься, – я сделал паузу, чтобы снова отпить. – Вместо того, чтобы получить продукты, способные улучшить нашу логистическую сеть, я обнаружил что-то совершенно непонятное. Прочитав каждую деталь документа, я понял, что продукция не прошла до конца тестирование и это может стать проблемой. Ромыч внимательно меня слушал. Его морщины на лбу говорили о том, что и его это не оставило равнодушным. Я продолжил: – Не знаю, как такое могло случиться. Ведь компания, которая работает над такими передовыми технологиями, как искусственный интеллект, должна понимать важность тестирования до выпуска продукции на рынок. Но вот эти документы... Они будто были сделаны на скорую руку, без должной проверки. Я даже задумался, не стоит ли нам пересмотреть наши планы с этой компанией. – И что собираешься делать? – спросил Ромыч. – И вот самое забавное, – я пожал плечами, – ничего не могу... Сегодня рассказал истеричке обо всём, а она только отмахнулась, говоря, что это не моё дело, что происходит с их продукцией. Ромыч уставился на меня с удивлением во взгляде. – Так просто? – поражённый спросил он. Я лишь кивнул, ощущая, как раздражение начинает кипеть внутри меня. – Да, просто. – ответил я, с горечью осознавая сложность ситуации, – Похоже, для неё важнее подписать этот контракт быстрее, чем решить проблемы с продукцией. Наверное, она уже мечтает о месте в совете, как только контракт будет подписан. – Так что ты собираешься делать? – спросил Ромыч. Я пожал плечами, чувствуя смесь раздражения и бессилия. – Честно говоря, не знаю, – признался я, сжимая руки в кулаки. – Может быть, стоит попробовать обсудить это с кем-то из вышестоящего руководства, но я не уверен, что это приведет к чему-то хорошему. Истеричка строго-настрого запретила мне вмешиваться. Сказала, если из-за моих действий контракт не состоится, то она меня закопает. Ромыч уставился на меня, его брови нахмурились, выражая его беспокойство. – Да, Лавров, ну ты и вляпался! – сказал друг, задумчиво почесав затылок. – И не говори, – ответил я, залпом выпивая бокал пива, словно пытаясь запить все свои нервы и сомнения. – Ромыч, если честно, то это за истеричкой окончательное решение. Я с горечью осознавал, что мои возможности влияния на ситуацию были крайне ограничены. Ромыч молча кивнул. – Может быть, всё же стоит попробовать обсудить это с кем-то ещё из руководства? – предложил он после короткой паузы, в которой мы оба смотрели в никуда, пытаясь найти выход из этой трудной ситуации. – Наверное, – сказал я неуверенно, обдумывая варианты, которые могли бы разрулить ситуацию, при этом не оставив меня без работы. Поняв, что решение не придёт так быстро, я решил переключиться на друга. – Ладно, Ромыч, что мы всё обо мне? Давай рассказывай, что там у тебя. Решил проблему с поставкой? – спросил я, пытаясь отвлечься от своих забот и погрузиться в чужие дела. Друг посмотрел на меня с какой-то печальной иронией. – Нет, Лавров, со вчера ничего не изменилось. Удалось только обзвонить клиентов и предупредить их о задержке. Слава Богу, что никто не отказался от сотрудничества. – Ромыч вздохнул и потянулся сделать глоток. В его голосе чувствовалось разочарование, которое я отлично понимал, мы оба оказались в непростой ситуации. – Ну, так это же хорошо, – сказал я, пытаясь внушить оптимизм Ромычу. – Хорошо, да не очень... – произнёс друг, опустив глаза в стакан. – Если поставка материалов будет на этой неделе, то всё хорошо, а если нет, то я потеряю столько денег, что придётся сократить штат. – Даже так? – взглянул я на друга в изумлении. Ромыч покачал головой в знак согласия. Слова друга заставили меня задуматься. В его голосе звучала неуверенность и тревога, которые я чувствовал и сам. Перспектива потери стольких средств и вынужденного сокращения штата казалась мрачной. Я был готов поддержать друга в этот непростой момент, но, кажется, даже у меня не было идей, как помочь ему избежать такого негативного исхода. – Ромыч, я могу чем-нибудь помочь? – А чем, Лавров? Ты стройматериалах такой же профан, как я в твоей аналитике. Друг посмотрел на меня, видя мою обеспокоенность. Я знал, что он вложил в этот бизнес все свои накопления. Вспомнил, как он начинал: в небольшом офисе с двумя сотрудниками. Это были дни, когда каждый клиент был ценен, каждый заказ был шансом на успех. Постепенно, дела пошли в гору. Он трудился день и ночь, строя свой бизнес из ничего. Офис расширился, клиенты стали крупнее, проекты амбициознее. Стабильность пришла не сразу, но с каждым годом он становился все более уверенным в своем успехе. Сейчас, спустя десять лет, у него было уже двадцать сотрудников, отлично работающих в согласованной команде, и клиенты, которые стабильно приносили прибыль. Его бизнес был не просто работой, он был его творением, его страстью. – Ладно, Саня, как я и говорил, всё наладится... Сам знаешь, – постарался меня успокоить Ромыч. Мы обменялись взглядами, полными взаимопонимания и поддержки. Я знал, что для друга это не первый случай, поэтому надеялся, что он справится со всем, как и всегда. Вспомнив о его штате сотрудников, я поинтересовался: – А, что у тебя за новенькая секретарша? – спросил я, словно случайно, – Наташенька, кажется? Взгляд Ромыча начал метать молнии. – Не смей, Лавров, слышишь? – грозно прозвучал голос друга. – Эй, я ещё ничего не сделал, а ты уже начинаешь бурчать! – возмущённо посмотрел я на Ромыча. – И не сделаешь! Понял? Только-только одна ушла в декрет... Я не хочу, чтобы и вторая... Ясно? Да уж, с ним не договориться. Ну кто тут говорит про детей? Я ещё слишком молод для этого. – Ловченко, ну чего ты сразу о плохом. Я только хотел пригласить на свидание: свечи, ужин... Может и с продолжением… Хотя, в своих мыслях, я уже заваливал эту конфетку на кровать и жарил во всех позах. – Нет, ясно? – воскликнул Ромыч, его голос звучал всё более категорично. – Не хватало мне ещё слёз, которые безусловно будут, так как Наташенька уже надоела, а кто-то ещё не готов к серьёзным отношениям. – Ладно, ладно, – сказал я примирительно, понимая, что не стоит дальше раздувать ситуацию, – не буду подходить к твоей Наташеньке. Ромыч удовлетворенно кивнул. – Давай есть, а то остынет, – предложил я, указывая на наш заказ, который уже несколько минут стоял на столе. Принявшись за еду, мы старались отвлечься от проблем хотя бы на короткое время. Моя отбивная с пюре и салатом исчезли почти мгновенно, подобно тому, как это произошло и с едой в тарелке Ромыча. У нас ещё оставалось всего десять минут до того, как мы должны были покинуть ресторан и вернуться к своим заботам. Попросив официантку принести счет, мы ещё немного поговорили на отвлечённые темы, стараясь насладиться последними моментами спокойствия перед возвращением к реальности. Но как только официантка принесла счёт, мы заметили, что к нему была приложена записка. На бумажке были написаны её имя и номер телефона, а её глаза смотрели на Ромыча с надеждой и ожиданием. Обычно друг реагировал на такие моменты молча, не выказывая каких- либо эмоций, но в этот раз в его взгляде промелькнуло что-то иное. Может быть, Ромыч был слишком сосредоточен на проблемах в фирме, поэтому я увидел в его взгляде что-то похожее на раздражение. Он взял бумажку в руку и положил во внутренний карман пиджака. Это действие выглядело необычно для Ромыча, который обычно проявлял равнодушие к подобным знакам внимания. Мое внутреннее напряжение усиливалось с каждой секундой, пока я наблюдал, как он делает это. "Неужели, он решил позвонить?" – промелькнула мысль в моей голове, заставляя сердце биться чаще. И каким-то странным образом, мои чувства стали походить на беспорядочно играющего на средневековом рынке акробата: неуверенно, нерешительно и с опаской. Мне это не нравилось, но я не мог понять, почему. Когда мы вышли из ресторана, напряжение лишь усилилось, словно какая-то неотступная тень окутала наши мысли. "Это всего лишь официантка," – сказал я себе, пытаясь убедить себя в том, что это просто случайный эпизод, не имеющий значения. Ведь у меня тоже были такие моменты обмена номерами телефонов, и я знал, чем это обычно заканчивалось... "Ромычу, нужна другая девушка, не на одну ночь — вот причина," – попытался я объяснить себе свои эмоции, но внутри всё ещё оставалось какое-то неопределённое беспокойство. "Он же настроен на что-то серьёзное." Мои мысли прервались, когда взгляд зацепился за обычное для Ромыча действие: он взял записку и кинул её в мусорку. И в этот момент я почувствовал, как напряжение начало покидать мое тело, словно затянутый до предела резиновый шарик, который внезапно вырвался из под контроля. Я даже улыбнулся. – Ладно, Саня, до встречи... Держи меня в курсе! – сказал друг и сел в машину. – Пока-пока, Ромыч, – ответил я, смотря, как его машина удаляется по улице. Через пять минут я был уже в офисе. День пролетел незаметно, а я втянулся в работу. Наконец-то я завершил печать отчёта и отправил его истеричке. Она же сказала, что хочет его вечером — ну пусть получает. И пусть хотя бы попробует сказать, что ей что-то не нравится. Я знал, что она будет перечитывать мой отчёт вдоль и поперёк, надеясь найти информацию, которая помешает подписанию контракта. Но в этот раз я был хитрее: сфокусировался только на финансовой стороне вопроса и оставил вопросы о продукции на её плечах. Я понимал, что это рискованно, но я не был готов брать на себя ответственность за возможные будущие потери. Лучше пусть она сама попробует разобраться с этими проблемами. И это сработало. На следующий день истеричка подписала контракт, а напротив графы проверки данных стояла её подпись. Моя же была только там, где были указаны финансовые аспекты. Я наконец-то мог вздохнуть с облегчением. Истеричка оставила меня в покое, и я мог сосредоточиться на предстоящем отдыхе, до которого оставалось всего два дня. В пятницу в девять утра планировался вылет в Турцию. В этот момент мне вспомнилось обещание, которое я дал Лёве. Нужно было как-то сообщить Ромычу информацию о том, что наш лучший друг оказался геем. Да уж, без выпивки это никак не решить. Взяв телефон в руки, я написал Ромычу: «Занят сегодня вечером?» И стал ждать его ответа, который пришёл через минуту. «Да... Меня нет в городе до завтрашнего вечера, решаю вопрос с поставкой». Вот это попадос. В моей голове разгоралась самая настоящая дилемма: не по телефону, же сообщать такие важные новости? Блядь... Может позвонить по скайпу? «Нет, дебил, это не решение» – стукнул я себя мысленно по голове. – «Он же сказал, что вернётся завтра вечером?» Решение пришло мгновенно — вот завтра и сообщу. Время всё ещё есть: целых двенадцать часов перед вылетом. Приглашу его к себе, выпьем и расскажу, что Табаров летит с нами, и что вторая половинка будет у Лёвы не она, а он. А что? Хороший план… Кстати насчёт Табарова. Надо было уточнить у друга, точно ли он летит. «Лева, всё в силе? Кира твоя летит?» – напечатал я смс, надеясь на отрицательный ответ, который избавил бы меня от предстоящего неприятного разговора. Однако моя надежда рухнула. «Летит. И для тебя он Кирилл:) Ты сказал Ромычу?» «Нет ещё..» «Саня!» - к сообщению добавились смайлики рассерженной панды. Блин, легко сказать, поговори... «Знаю, знаю... У меня есть план, не кипятись» «Ладно... Только не затягивай» Мой план рухнул в тот момент, когда я узнал, что Ромыч вернётся только в пять утра в пятницу. А я так готовился: купил выпивку, закусить... Когда я приехал вечером в Четверг с работы, то сразу достал чемодан и стал упаковывать вещи. Также, чтобы соединить приятное с полезным, накрыл на балконе маленький столик для встречи с Ромычем. Даже написал ему сообщение, что жду его у себя, так как у меня важные новости и что об этом можно поговорить только лично. Но ответа не было: ни через час, ни через три… В десять вечера я уже был немного на взводе. Чемодан не хотел до конца укладываться, и от нервов я решил, что выпить виски будет в самый раз. И тогда пришло сообщение: «Буду только в пять утра....поговорим в самолёте» Блядь... Вот это будет сюрприз... Для Ромыча… Я даже не мог представить его реакцию. Решив выпить ещё стаканчик, я улёгся на диванчике. Задача была непростой: нужно было как-то сообщить Ромычу перед тем как он увидит в самолёте Лёву и Табарова. «Дорога на такси с дома до аэропорта занимает примерно час. Ну ничего, что будет свидетель нашего разговора. Лучше так, чем...» Я всё придумывал варианты развития событий. Первым делом я задумался о реакции Ромыча на эту неожиданную новость. Ромыч был всегда спокоен и собран, но как он отреагирует на такую информацию? Это может оказаться для него полной неожиданностью, и я понимал, что мой друг может пройти через шок, отрицание и, возможно, даже гнев. Ведь это не просто какая-то мелочь, а серьезное изменение в жизни нашего общего друга. Далее я думал о Лёве и Табарове. Что будет, если Ромыч узнает об их отношениях прямо перед вылетом? Как это повлияет на атмосферу в самолёте? Воображение создавало картины разных сценариев: от момента, когда Ромыч узнает правду и выходит из себя, до того, как он смиренно принимает ситуацию и решает остаться поддержкой для своего друга. Наконец, когда усталость и выпитый виски взяли своё, я заснул, оставив эти вопросы без ответа, надеясь, что утром я найду решение. На следующее утро меня разбудил звонок. Изначально он звучал как неразборчивый гул, но по мере приближения к сознанию становился все более настойчивым и раздражающим. Мой первый инстинкт был проигнорировать его и продолжить спать, но когда звук стал проникать в мои сны, я понял, что откладывать пробуждение уже нельзя. Пытаясь освободить свой мозг от тумана сна, я понял, что вчера так и заснул на балконе. С трудом разлепив глаза, я осмотрелся вокруг, стараясь восстановить происходящее. Взяв телефон в руки, я попытался посмотреть на время, но реальность ударила меня по лицу — телефон разряжен. «Не может быть!» – мысли метались в моей голове, пытаясь соединить фрагменты прошлой ночи. Звук звонка повторился, на этот раз с более настойчивым голосом, который я узнал сразу: – Лавров, блядь, открывай! Это был Ромыч. Я осознал, что мои проблемы только начинаются – я не только не поставил будильник, но и забыл зарядить телефон. Войдя в квартиру, я поспешил открыть входную дверь, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и она не выдержит. Ромыч был уже полностью готов: собранный чемодан даже с подушкой для удобства в самолёте. – Ты еще не готов? – зарычал он на меня. Мой вид, вероятно, сказал больше, чем могли бы слова. – Сколько времени? – сипло спросил я. – Времени? – выругался Ромыч, – Лавров, у тебя очень мало времени! Захлопнув за собой дверь, он вошёл вглубь квартиры, его взгляд просканировал помещение. – Ты хоть чемодан собрал? – спросил он, испепеляя меня взглядом. Посмотрев на кровать, я обнаружил, что чемодан был собран. Слава богу. Спустя мгновение и я уже метался по квартире, собирая последние вещи, запихивая их куда попало: зарядка, телефон, паспорт, билеты... В мозгу билась только одна мысль — «Только бы ничего не забыть...» Понимая, что времени в обрез, я схватил свой чемодан и поторопился к выходу. Ромыч уже ждал меня у двери, пристально смотря на часы. – Поторопись, Лавров, мы должны успеть на регистрацию! – прошипел он, когда я вышел из квартиры. Как только мы сели в такси, водитель, словно почувствовав нашу спешку, немедленно рванул вперёд. Машина мчалась по улицам, обгоняя другие автомобили и преодолевая пробки, словно наша жизнь зависела от каждой минуты. Внутри такси царило напряжение и молчание. Мы сосредоточенно сидели, каждый из нас углублённый в свои мысли о том, что ждёт нас в аэропорту, и о том, что будет, если мы опоздаем на рейс. Взгляды периодически опускались на часы, которые, казалось, тикали всё быстрее и быстрее. Подъехав к аэропорту, мы выбежали из такси, оставив водителю чаевые. Сквозь толпу людей мы мчались к входу, не обращая внимания на окружающих. Сердца забились сильнее при приближении к стойкам регистрации. По пути я не мог избавиться от ощущения, что что-то забыл, но мозг отказывался сообразить, что именно. Добравшись наконец до терминала, мы в последний момент успели пройти регистрацию на рейс. С облегчением можно было вздохнуть только тогда, когда мы наконец проскочили через стойку контроля и направились к зоне ожидания. И тут я понял, что забыл сделать… Перед нами стояли Лёва и Табаров. Лучший друг, увидев нас, помахал нам рукой, чтобы мы подошли. – Ну, что, готовы? – в голосе Лёвы так и сквозило воодушевление. А я подвис. Моё молчание прервал Ромыч, который спокойно поздоровался с Табаровым, словно они давно знакомы. Я почувствовал смешанные эмоции – облегчение от того, что Ромыч не выказал удивления, и панику от того, что тот ещё не знал всей правды. Ромыч, улыбаясь, обратился к Табарову, словно ничего не подозревая: - Кирилл, смотрю, ты тоже с нами? Я и Лёва переглянулись. Лёва, наверное подумал, что Ромыч принял ситуацию, отчего его глаза аж засияли от счастья. Но внутри меня бушевала паника. Ромыч ещё не знал, что Табаров с нами не просто как друг, а как… "Боже, боже, боже…" Одно неверное движение, одно слово... И всему конец. И он настал. – До посадки всего десять минут, – произнёс Табаров и посмотрел в сторону Лёвы, – дорогой, ты вроде хотел купить воды в дорогу? Лёва утвердительно кивнул. – Кира, хорошо, что ты напомнил! – Вам, что-нибудь взять? – Табаров посмотрел в нашу сторону. В тишине, последовавшей за предложением Табарова, моё отрицательное кивание головы звучало как громкий звон будильника в пустой комнате. Напряжение взрывалось в воздухе, словно разряд электричества, и я чувствовал, как оно стискивает мою грудь, не давая свободно дышать. Как только Табаров и Лёва исчезли за поворотом, мои пальцы сжались на подлокотниках стула, словно удерживая меня на месте. Но это было ничто по сравнению с тем, что я увидел в глазах Ромыча: его взгляд был полон недоумения и нарастающего гнева. Друг не понимал, что вообще происходит. Как только они ушли, Ромыч прошипел сквозь зубы: – Это что, блядь, сейчас было? «Блядь, блядь, блядь... Мне пиздец.»