Ты - мой!

– Ну Ромыч... Ну прости, – уже десятый раз повторял ему я, – я хотел рассказать… В ответ я услышал молчание. Снова. Каким-то чудом Ромыч почувствовал, что я знал. Может быть, по моему выражению лица, а может, за все эти годы мы выработали некую телепатическую связь. И это случилось ещё до посадки в самолёт. Как только он увидел мою виноватую рожу, начался бойкот. Но я не сдавался. Знал, что ещё чуть-чуть, и друг не устоит: уже полчаса полёта я не давал ему покоя. – Ну Ромыч... Я хотел рассказать... Даже вчера всё подготовил... А ты не приехал... – Хотел рассказать? – всё-таки не выдержал друг. Ромыч говорил тихо. В самолёте было ещё двести пассажиров, и он не хотел, чтобы кто-то услышал нас. Его голос был спокойным, но лицо выражало совершенно противоположные эмоции. Ромыч излучал злость и раздражение. Его брови были нахмурены, глаза сверкали от негодования, а челюсть была сжата с такой силой, что на щеках проступили явные признаки напряжения. – Ты хотел рассказать, и что же тебе помешало? – глаза друга сверкали, как молнии, бросая смертоносные удары в мою сторону. – Может быть, ты был занят Наташенькой или Ирочкой? – О чём ты? Никакой Наташеньки не было! – Или, может быть, ты потерял телефон? Или забыл адрес, по которому я живу? – друг забивал гвозди в крышку моего гроба с удвоенной силой. Я знал, что Ромыч прав. Я мог рассказать, но медлил. Может быть, боялся его реакции и того, что он не примет Лёву. Кстати, о нём... Слава Богу, что места в самолёте оказались не рядом. Иначе было бы ещё хуже. Места Табарова и Лёвы были в другом конце, так что у меня было время разрулить ситуацию. – Ну, прости Ромыч... Я хотел сказать, честно... Но всё так навалилось... Я как в пятницу узнал... – Пятница? – голос друга стал на полтона выше. – У тебя была неделя, Лавров! Неделя! И за всё это время не нашлось ни одной минуты, чтобы рассказать? – Я пытался... – Пытался? – тот откровенно рассмеялся. – Пытался он! Я сейчас расскажу, как ты пытался... Как о моей секретарше расспрашивать, так ты первый, а как рассказать, что у Лёвы появился... Тут Ромыч запнулся, будто не мог определиться, как охарактеризовать Табарова. Молодой человек? Парень? Вторая половинка? – Парень, – подсказал я. – Парень... – процедил Ромыч. – Да я сам был в шоке, когда узнал! – пытался оправдаться я. – Представь себе, я тоже! – не отставал друг. Между нами повисло неловкое молчание. Я смотрел на Ромыча, пытаясь найти правильные слова, чтобы утихомирить его злость. И не нашёл лучшего выхода, чем капитулировать. – Прости, я должен был рассказать, – вздохнул я обречённо. – Должен был, – ответил Ромыч, и я почувствовал, что его голос немного смягчился. – И как ты к этому относишься? – с осторожностью поинтересовался я. Всё-таки злость злостью, но нам ещё семь дней нужно будет существовать друг с другом. – Да нормально, просто как-то неожиданно, – признался Ромыч, склонив голову набок. – И не говори... – согласно кивнул я. Мы взглянули друг на друга, и вдруг... Прыснули со смеха, осознавая, как абсурдна вся эта ситуация. – Ты догадывался? – спросил я у Ромыча, заметив, что его злость начала утихать. – А ты? – Ну... Я особо не видел его с девушками... – Я тоже. – согласился с моим наблюдением Ромыч. – А как давно у них... Ну, ты понял... Я посмотрел на друга. Удивительно... Обычно у него не было проблем с речью, но сейчас... было видно, что Ромыч не в своей тарелке. – Полгода. – Что?! – друг выглядел шокированным, – И он столько времени молчал? – Ага, – кивнул я, – я только на дне рождения узнал. – Мог бы и сказать, – сказал тот с укором, снова запевая старую песню. – Блядь, Ромыч... Я же извинился... Ну сколько можно?... – моя реплика была уже почти страдальческой, и я чувствовал, что теряю терпение. – Ладно, – сказал друг, вздохнув, – я только надеюсь, что на отдыхе они будут осторожнее... А то сам знаешь, какие у них там порядки... – Посадят на кол и поджарят на костре? – с ухмылкой предположил я. – Что-то вроде этого, – ответил друг. Мы взглянули друг на друга и снова рассмеялись. Если честно, я думал, что мне придётся обрабатывать друга до конца полёта, но всё оказалось не таким уж и страшным. И это меня тревожило... Как-то слишком легко он всё воспринял. – Ты точно не против? – спросил я ещё раз. – Да, – вздохнул он обречённо, словно уже смирившись. – Я же сказал... - Ну, хорошо, – в моём голосе вероятно проскользнуло удивление, потому что Ромыч вздёрнул бровь. – Удивляешься, почему я так спокоен? – Да, – произнёс я неуверенно, – как-то не в твоём это стиле... – Наверное, старею, – рассмеялся друг и посмотрел на меня с лёгкой иронией в глазах. - Но не волнуйся, Лавров, я всё ещё тот же прежний Ромыч, который может вкачать пиздюлей за то, что ты молчал. – Слава Богу, – я аж перекрестился, – а то я уж подумал, что Земля переехала на Марс... Ромыч снова рассмеялся, а его улыбка была так заразительна, что я не мог оторвать от неё глаз. В этот момент я внезапно ощутил, как сердце начинает биться быстрее, а по венам бежит адреналин. Это чувство было таким мощным и неожиданным, что я испугался. Наверное, что-то отразилось на моём лице, так как Ромыч недоумевающие спросил: – Ты в порядке? – Да, да, всё нормально, – быстро заверил его я, стараясь собраться с мыслями. Но внутри меня всё ещё бушевало то странное волнение. Встряхнув головой, я попытался отвлечься: – У меня только к тебе небольшая просьба. – Какая? – слегка повернувшись ко мне, Ромыч посмотрел на меня с интересом. – Можешь сделать вид, что ты знал о Табарове?.. – признался я, чувствуя, как дрожь проходит по моему телу, – А то Лёва просил, чтобы я рассказал тебе... Только-только я неуверенно закончил предложение, и в следующую секунду друг снова взорвался. Ромыч читал мне нотации почти весь полёт. Только, когда оставалось десять минут до посадки, он, наконец-то, оставил мою нервную систему в покое. После четырёх часов полёта моя голова трещала так, что я уже начал мечтать о том, чтобы наконец-то сесть на землю и расслабиться. Подальше от Ромыча. Анталия встретила нас жарой и толпой туристов. Шум аэропорта сливался с запахом жареной кукурузы и солнечного крема. Мимо нас торопились суетливые туристы, таща за собой чемоданы и крича на своих детей. Вокруг царила невероятная оживлённая атмосфера. Поднимаясь по ступеням выхода из терминала, я с нетерпением ждал момента, когда смогу оказаться в номере отеля. Мысли о мягкой кровати, прохладном кондиционированным воздухе и возможности наконец-то расслабиться заставляли моё сердце биться сильнее. На выходе из аэропорта стояло множество такси. Некоторых встречали с табличками, на которых были написаны чьи-то имена и фамилии. Но так как мы покупали билеты не из турагентства, то добираться до отеля нужно было своими ногами. Мы оставили за спиной толпу людей, ожидающих свои трансферы, и направились к выходу из аэропорта. Весело болтая, мы пересекли порог и оказались на улице, где нас встретила ласковая атмосфера южного города. Пальмы колыхались на ветру, а солнце пригревало нас своими лучами. К сожалению, наш отель находился не в Анталии, куда мы прилетели, а в Алании, что находилась в получасе езды от аэропорта. Поэтому, взяв первое попавшееся такси, мы отправились в сторону отеля. Взгляды через окно автомобиля уносились вдаль, следуя за мелькающими образами пальм и морских волн, которые то и дело появлялись на горизонте. Отель «Gold Island» встретил нас величественными белоснежными стенами, окружёнными пышным зелёным садом. Прибыв на место, мы ощутили лёгкий морской бриз, который приносил аромат солёного воздуха и цветущих растений. Стойка ресепшена была украшена яркими букетами свежих цветов, а вежливый персонал встретил нас с тёплой улыбкой. Именно в этот момент я почувствовал, что это только начало. – У вас какой номер? – спросил Лёва, направляясь с чемоданом к лифтам. – Триста седьмой, – ответил я, проверяя номер на брелоке, который держал в руке, – а у вас? – Триста девятый, – Лёва кивнул, собираясь уже нажать на кнопку вызова лифта. Это было странно, но и в то же время никак не удивительно, что наши номера оказались рядом. Когда мы с Ромычем заказывали билеты, то покупали именно для четырех человек, что, по всей видимости, облегчило задачу при распределении номеров. По мере того как мы поднимались на лифте, я осознавал, что наш отдых становится всё более реальным. Я смотрел вокруг, ощущая лёгкую волну предвкушения. Новые впечатления, приключения и возможности уже кипели в моей голове. Когда лифт открылся на нашем этаже, я последовал за Лёвой по коридору, замечая, как каждый номер имел свою уникальную атмосферу. Мы подошли к нашим дверям, и я приложил ключ карту. – Ну что, готовы? – спросил я с предвкушением в голосе. Лёва рассмеялся, увидев азарт в моём взгляде. Даже Табаров улыбнулся. – Блядь, Лавров, открывай уже, – дал мне пинка Ромыч, мгновенно спустив меня небес на землю. Я недовольно посмотрел на друга, испортившего такой момент. Но, несмотря на его наигранную грубость, я с улыбкой повернул ключ и открыл дверь в наш номер. Мы застыли на пороге, как окаменевшие. Каждая деталь и уголок номера были точно такими же, как на фотографиях, которые мы рассматривали в интернете при выборе отеля. Но среди всей этой привычной обстановки была одна небольшая, но очень значимая деталь... Двуспальная кровать. Мы обменялись взглядами, словно пытаясь выяснить, кто первым осмелится высказать свои мысли по этому поводу. Моментное молчание было прервано Ромычем: – Эй, Лавров, ты что, заказал нам одну кровать? Мысли в моей голове бешено кружились, пытаясь найти объяснение, но я не мог ничего придумать. – Вроде нет... – неуверенно пробормотал я, пытаясь вернуться в тот момент, когда я нажимал кнопку «купить». Но память отказывалась подсказать, какая именно опция была выбрана. – Вроде? – сарказм так и лился из уст друга. Я прикусил губу, чувствуя себя обнажённым перед его язвительным комментарием. – Ммм... – промычал я, не зная, что ответить. Ромыч смотрел на меня своим «Ромычевским» взглядом, который так и кричал, что я дебил. Но видя, что этого никак не изменить, он только устало вздохнул. – Ладно, позвоню на ресепшен... Может, удастся поменять номер, – сказал Ромыч, видимо, надеясь хоть что-то изменить. В следующую секунду я понял, что земля уходит у меня из под ног, так как произошло следующее: – И хватит кусать губу, – Ромыч оказался настолько близко, что я не успел среагировать на его следующее действие. Он осторожно освободил её из под моих зубов, проведя кончиками пальцев по губам. Это движение было настолько... нежным, что весь мир мгновенно замерз вокруг меня. Волны адреналина переполняли моё тело, заставляя сердце биться ещё быстрее, словно оно пыталось догнать мой разум, который уже давно оставил этот мир за пределами понимания. Ромыч, на мгновение потерявшись в своих мыслях, резко отпрянул, словно вырвался из того же параллельного мира, где его жест только что пробудил мои эмоции. Его лицо приняло выражение смущения, а потом и вины, словно он сам не знал, как объяснить этот странный эпизод. – Прости, я... Поранишься же, – произнёс он как-то неуверенно, будто и сам пытался найти подходящие слова для объяснения своего поступка. Я молча смотрел на него, чувствуя, как внутри меня бушует неистовый шторм эмоций. Удивление, испуг и что-то ещё, что не давало мне покоя, смешались в этом моменте, словно сражаясь за власть над моим сознанием. – Э-э-э... Ничего. Всё в порядке, – произнёс я, стараясь восстановить обычную атмосферу и забыть о странных чувствах, которые вспыхнули внутри. Но даже когда слова покинули мои губы, внутри меня всё ещё бушевал этот странный микс эмоций, словно весь мир перевернулся с ног на голову. Ромыч кивнул, но его взгляд оставался настороженным, словно он сам не понимал, что произошло. В это мгновение между нами висело некоторое напряжение, которое я постарался разрядить, спросив: – Как думаешь, бар уже открыт? Секунда, две... Ромыч начал улавливать суть вопроса, и... – Блядь, Саня, ну ты и алкашня, – рассмеялся тот, и напряжение ушло так же быстро, как и появилось, – мы ведь только приехали... – Правильно, поэтому нужно посмотреть, что у них там в меню, – и я направился к выходу. – Давай пока без меня... А то я хочу принять душ. Я кивнул и закрыл дверь. Через пару минут я был уже на месте. Один. «Срочно нужно выпить» – это была единственная мысль, которая билась у меня в мозгу, пока я ехал вниз. В этом моменте, когда реальность отделялась от напряжённого диалога с Ромычем, а бар обещал приют и облегчение, алкоголь казался единственным выходом из сложившейся ситуации. – Водку, – произнёс я, стараясь скрыть тревожные мысли за решительным тоном, – пять рюмок. Официант кивнул, мгновенно уловив мой настрой, и скрылся за прилавком бара. Я сидел за стойкой, вглядываясь в бутылки на полках и пытаясь найти опору в хаосе мыслей, мчавшихся в моей голове. «Почему Ромыч это сделал? Зачем?» – эти вопросы не давали мне покоя. Как только передо мной появились рюмки, я моментально схватил одну из них, встречаясь взглядом со своим отражением в зеркале за барной стойкой. В этот момент моё собственное лицо казалось мне отдаленным и чужим, словно я видел себя сквозь призму чужих глаз. Медленно поднося рюмку к губам, я почувствовал, как резкий запах спирта наполнил мои ноздри, и ужас от недавних событий налился в меня, как волна. Но я знал, что это было единственное, что могло сейчас помочь – мгновенное облегчение, хоть и ложное. Под влиянием алкоголя мои мысли стали яснее, разбирая события в голове, словно пазлы, которые наконец начинали вставать на свои места. Вспоминая произошедшее, я задавал себе вопросы, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. «Ну сделал... И что? Может, он действительно не хотел, чтобы я поранился?» – пронзительный свет рационализма пронизывал туман алкогольного опьянения, и я начинал понимать, что мои предположения о поведении Ромыча могли быть ошибочными. «Ведь он даже не поцеловал меня». Следующий вопрос в моей голове, вогнал меня в ступор: «А я бы хотел этого?» – Ещё не вечер, а мы уже начинаем с десерта? – раздался мелодичный голос, прервав мои размышления. В поле моего зрения вспыхнула пара зелёных глаз, исподлобья сверкая маленькими искорками. – Десерт? – спросил я, всё ещё ошеломленный и несколько оторванный от реальности. Медленно поворачиваясь, чтобы увидеть, кто заговорил, я обнаружил молодую девушку, сидящую рядом со мной. Её зелёные глаза смотрели на меня с улыбкой, которая казалась одновременно дерзкой и приглашающей. – Водка, – продолжила она, указывая на меня изящным пальчиком. – А-а-а… – я усмехнулся, – отмечаю начало первого дня! Я сделал знак рукой и официант повторил. И в этот момент я понял, что надо перестать забивать голову ненужными мыслями, а начать делать, что я умею лучше всего. Флиртовать и веселиться. – Вы здесь одни? – спросил я у девушки, подаваясь вперёд, чтобы услышать её ответ. Девушка, казалось, не возражала против нашего разговора. Она покачала головой, отправляя волны своих волос в лёгкий танец. – Нет, – ответила она, – подруга ещё в номере. Вот, жду… – Тоже первый день? – мягко уточнил я. – Нет, второй. – ответила девушка, искренне смотря мне в глаза, – Можно на ты... Не такая уж я старая. – Саша, – протянул я руку для знакомства. – Катя, – произнесла девушка, улыбаясь и пожимая мне руку. – Приятно познакомиться, Катя, – ответил я, ощущая приятное тепло её ладони. – Надеюсь, твой второй день оказался лучше, чем первый? Катя взглянула на меня с невинным блеском в глазах, словно она видела меня насквозь, читала мои мысли. – О да, – ответила она, – второй день намного интереснее, чем первый. Вполне может быть, что этот вечер будет самым ярким моментом этой поездки. Её слова покорили моё воображение. Я уже начинал представлять, как он мог бы закончиться. На кровати, где буду ловить каждый её стон. – Это замечательно, – сказал я, с удовольствием замечая, что наш разговор приобретает всё более интимный оттенок. – А что привело тебя сюда? Отпуск? Катя немного прищурилась, словно находясь на грани между смущением и развлечением. – Ммм, скорее всего, это микс всего, – ответила она, смеясь. – Отдых, немного деловых встреч, и, конечно, приключения. Её улыбка была заразительна. О да, я знал какие могут быть... Приключения. – А ты? – спросила она у меня. – Отдых или работа? – Только отдых, – ответил я, поднимая рюмку в знак тоста, – чем я могу тебя угостить? Её ответ был наполнен обещанием новых возможностей, и я почувствовал, что этот вечер будет многообещающим. – Мартини, – сказала она, её голос звучал, как приглашение к чему-то гораздо более захватывающему, чем просто коктейль. «Вот это я понимаю, отпуск», – подумал я, встречая её взгляд. Адреналин в крови начал бурлить в предвкушении того, что может произойти этой ночью. О да, детка… Вдруг я почувствовал, как на моё плечо легла чья-то рука. Повернув голову, я встретился с карими глазами. Лёва стоял передо мной, а рядом с ним Табаров. Оба уже переоделись в более лёгкую одежду. Лева улыбнулся, показывая свои белоснежные зубы. – Саня, тебя одного нельзя оставить, – сказал он, подмигивая, – и кто эта прекрасная дама? Друг был в прекрасном настроении. Я давно не слышал, чтобы Лёва так свободно разговаривал в женском обществе. – Катя... это Лёва и Кирилл, – сказал я, указывая на моих друзей. – Приятно познакомиться, – друг пожал ей руку, а следом и Табаров. – Приятно, – мило произнесла девушка, – я так понимаю, отпуск чисто мужской компанией? Я покивал головой в знак согласия. – Да… Только не в полном составе… – Уже в полном, – раздалось за моей спиной и, повернув голову, я увидел виновника моих недавних мыслей. Ромыч стоял в шортах и распахнутой рубашке белого цвета, что подчёркивало его развитую мускулатуру ещё сильнее. На лице были солнцезащитные очки, и это не давало мне понять, как друг относится к недавнему эпизоду. Ромыч казался как всегда спокойным и сдержанным. И в этот момент к бару подошла просто необыкновенной красоты девушка. Она была просто убийственно прекрасна, словно сошла прямо с обложки журнала GQ или Vogue. Было в её образе что-то завораживающее: короткая чёрная юбка подчёркивала длинные стройные ноги, а высокие каблуки давали ей дополнительную уверенность. Волосы, словно шёлк, спадали на плечи. – Катя, тебя нельзя оставить одну даже на полчаса, – её карие глаза осмотрели нашу четверку со озорным блеском, – и кто твои новые знакомые? Я сразу понял, что перед нами стоит её подруга. – Марина, это Лёва и Кирилл, – указала Катя в сторону моих друзей, - а это Саша и… Ромыч так и не успел представиться, создавая неловкую паузу, но тут же бросился исправлять ситуацию. Подойдя к Марине, он протянул руку: – Роман, – произнёс друг. Марина, сразу оживившись, протянула руку в ответ. И тут произошло нечто необычное. Ромыч, обычно спокойный и рассудительный, в этот раз решил проявить свою галантность. Вместо обычного рукопожатия, он нежно поцеловал тыльную сторону её ладони. Мои глаза расширились от удивления. Это было совершенно необычно для Ромыча, и я заметил, как его действие зацепило Марину. Её взгляд озарился удивлением и даже неким восхищением. Внезапно, словно разбуженный зверь, что-то внутри меня заворочилось. Я переводил взгляд с Ромыча на Марину, и понимал, что это надо как-то остановить. Мне не нравился взгляд друга на новую знакомую. Может, это из-за выпитого алкоголя, но я даже не пытался анализировать ситуацию – просто точно знал, что нам с этой дамочкой не по пути. Марина кокетливо посмотрела на Ромыча. _ Как мы галантны, – проговорила она, усмехаясь, – Рома, значит. Ромыч ответил ей тем же, приподняв брови в удивлении, но при этом с нескрываемым интересом. – Конечно, Марина, – ответил он, с шутливым подтекстом в голосе, – при вас иначе не получится. Боже, пускай планета остановиться и я сойду. Я видел друга таким впервые. Чтобы он так открыто флиртовал… Это просто... Нет слов. Я уже хотел было выразить своё удивление, но меня опередила Катя — моя новая знакомая. – Как насчёт того, чтобы найти место и пообедать? – произнесла она и посмотрела на нашу четвёрку, – мы с Маринкой вчера наткнулись на неплохой ресторан. Мы посмотрели друг на друга и согласно закивали. Ромыч, наконец-то, отвлекся от своей дамы, и я почувствовал облегчение. Катя начала описывать заведение, где можно было не только поесть, но и выпить — прямо в бассейне. Ресторан в воде. Это звучало как нечто привлекательное и необычное, что мы ещё не пробовали. Я посмотрел на своих друзей, видя в их глазах ту же заинтересованность, что и у меня. – Ну как, согласны? – спросила Катя. Мы посмотрели друг на друга и согласно закивали. – Ну, тогда поехали, – весело произнесла Марина. Однако я почувствовал странное раздражение, которое не мог объяснить. Это был какой-то непонятный комок, который застрял в моём горле, когда я представил себе, как Ромыч будет наслаждаться обществом Марины. Мы двинулись к выходу, и я решил просто забыть обо всём и насладиться вечером. Оказавшись на месте, мы сразу почувствовали, что это место – нечто особенное. Ресторан в воде представлял собой своеобразный рай на земле. Столики располагались у борта бассейна, откуда открывался потрясающий вид на закат. Нам удалось занять место прямо у края, чтобы максимально насладиться атмосферой. Заказанные напитки скоро оказались у нас на столе, и мы подняли бокалы за удачно проведенный день. Время, казалось, остановилось, когда мы наслаждались этой атмосферой и обсуждали всякую ерунду, смеялись и делились впечатлениями. Марина словно вошла в свою стихию, становясь сердцем нашей компании. Она была как огонь, распаляя наш разговор. Да и Катя не отставала, разбавляя вечер весёлыми историями из жизни. Но что-то не давало мне покоя… Скорее даже кто-то.. Ромыч и Марина. Друг слишком много внимания уделял новой знакомой. Я начал пить с удвоенной силой, словно это было единственным способом справиться с давящими мыслями. Флиртовал я также с усиленным жаром. Честно говоря, я даже не мог определить, нравится ли мне Катя. Просто взглянув на Ромыча и Марину, я чувствовал, как мои эмоции выходят из-под контроля. Всё запуталось. Кадры в моей голове сливались воедино, как маленькие мозаичные фрагменты, каждый из которых пытался вписаться в общую картину вечера. Взгляды, слова, жесты – всё это создавало путаницу в моей голове. В какой-то момент я оказался на пляже, с Катей, сидящей на моих коленях, и целующей меня в губы. Как мы туда добрались? Полагаю, какая-то часть воспоминаний осталась в баре. Всё происходило так быстро и так неожиданно, что я даже не успел понять, как мы оказались здесь. Было такое ощущение, будто время и пространство потеряли свои контуры, и мы просто попали в сюрреалистическую сцену из фильма. – Где все остальные? – я даже нашёл в себе силы произнести пару слов. – В отеле. – Катя на мгновение замерла, её взгляд пронзил меня сквозь пьяный туман, – Ты что, забыл? Я даже привстал от неожиданности. Я был настолько пьян, что уже не отдавал отчета в своих действиях. Мои реакции уже не подчинялись логике, а напоминали опасный танец на краю пропасти, где каждый шаг мог быть последним. – Не останавливайся, – простонала Катя, её голос вновь прорвался в моё сознание. Её стон отрезвил меня на мгновение. Я понял, что мы с ней на пляже одни. Не было Лёвы, не было Табарова. Даже Ромыча. "Ромыч..." – прозвучало имя в моей голове, и вспомнились детали этого вечера – "Он там один, с ней..." Ярость, словно лавина, накатывала на меня, захлёстывая все остальные чувства. В моей голове кружились образы, мелькали кадры прошедшего вечера: Ромыч и Марина, их сближение, их улыбки, их прикосновения. Каждая деталь вызывала новую волну раздражения. И тут, в этот момент я плюнул на всё. Все эти эмоции, всё это волнение – всё осталось в прошлом. Я уставился на Катю, чувствуя её тепло и близость, и осознал, что она единственное, что имеет для меня значение сейчас. – Может, вернемся в номер? – спросил я, поглаживая её по бёдрам. В ответ на моё предложение, она лишь улыбнулась. Я взял её за руку, и мы направились обратно к отелю. Когда лифт закрыл свои двери, я прижал Катю к себе ещё крепче, и наши губы встретились в страстном поцелуе, словно хотели сжечь оставшиеся в моей голове сомнения и раздражение. Достигнув нашего этажа, мы ввалились в номер, забыв обо всём на свете. Наши руки и губы продолжали исследовать тела друг друга, словно в поисках бесконечной страсти и утешения. Через пару секунд, я осознал, что в номере мы не одни. Когда я привык к темноте, мои глаза встретились с удивлёнными взглядами Ромыча и Марины. Но это было не самым страшным. Я увидел то, что не должен был увидеть. Марина стояла в коленно-локтевой позе, а Ромыч пристроился к ней сзади одну ногу выставив сбоку от неё и одной рукой прижимал её за шею к кровати, а второй рукой прогибал в пояснице. Сразу стояло ясно, что мы ворвались в самый интересный момент. Взгляды нашей четвёрки встретились в замёрзшем молчании. Я смотрел на друга, то на его партнёршу. Мой мозг перестал регистрировать вообще что-либо. Перед глазами стояло только, как Ромыч... Голый... Мускулистыми руками держит нашу новую знакомую. Что удивительно, Марину нельзя было назвать хрупкой. Но в его руках... Я сглотнул. «Боже...» Катя пришла в себя первой. Она глупо усмехнулась и прошептала только два слова, будто ничего такого и не произошло. – Упс... Ошибочка, – она повернулась к выходу, намереваясь уйти. Этого было достаточно. Я машинально кивнул в ответ, не в силах произнести ни слова. Напряжение в воздухе было таким ощутимым, что можно было нарезать его как масло ножом. Мы развернулись, чтобы покинуть номер, и я почувствовал, как взгляд Ромыча следует за нами. Этот момент замирания продолжался лишь долю секунды, но казалось, что он растягивается вечностью. Когда мы вышли из номера, в голове у меня было лишь одно желание – вернуться туда и вытянуть Марину за волосы. Я не хотел даже думать о том, что только что произошло, но образ Ромыча и Марины, которых мы застали в таком интимном положении, не покидал мои мысли. Я шёл за Катей, будто в тумане. Оказалось, мы прошли только пару шагов, но для меня это время так растянулось, будто прошла вечность. Всё вокруг казалось размытым и нереальным, словно я находился в плену собственных мыслей и эмоций. Алкоголь, эмоции — всё смешалось. Увидев друга с девушкой, я понял, что тормоза сломались. Я хотел доказать себе, ему... Всему миру, что это... Ничего не значит. Поэтому, как только мы оказались в номере, я зарычал, как зверь, прижав её к стене. Мои руки дёргались, словно огонь, не способные смириться с тем, что находится передо мной. Я не осознавал, что делаю, мой разум был затуманен алкоголем и бурными эмоциями. Мои пальцы не знали пощады, они тянулись к её одежде, рвали её на части, словно пытаясь освободить мою душу от бесконечного мучения. Через пару секунд, показавшихся мне вечностью, девушка была голой, изнывая от желания. Её стоны наполняли номер, создавая атмосферу неподдельной страсти и безудержного вожделения. Я был поглощён этими звуками, это было как внутреннее восстание, которое требовало удовлетворения. Оставалась последняя преграда — мои штаны. Но внезапно, в момент, когда я почти достиг своей цели, моё тело застыло. Мои мысли замерли, словно время замедлило свой бег. Внутри меня что-то изменилось, словно я перестал быть самим собой. Это был взрыв эмоций, настолько сильный, что я чуть не потерял контроль над собой. Случилось то, чего я никак не ожидал, что когда-либо произойдёт со мной. У меня не встал.