Шаст — от слова «шастать»

Это случается, когда Арсений заканчивает одиннадцатый класс. Ему только исполняется восемнадцать, и впереди парня ждёт целая жизнь. Он надеется поступить в театральный, съехать от родителей. Попов строит планы, но всё срывается в один день. Он знает, что он неправильный, ещё лет с тринадцати: тогда все мальчики уже обсуждали девчонок, а он смотрел на своих друзей с явным интересом. Родители Арсения — достаточно консервативные люди, и он растёт таким же консерватором, поэтому презирает в себе эту часть, тщательно скрывая её ото всех. Но иногда бывают срывы: в такие моменты Арсений себя ненавидит. Но он постепенно свыкается с мыслью, что будет строить отношения со своим полом. Попов ещё может пойти на какие-то компромиссы, его родители — нет. В конце марта мать замечает его, целующегося в подъезде с каким-то парнем. Это становится началом конца. Его ожидает громкий скандал дома, мать в слезах, отец отвешивает ему сильную пощёчину и говорит, что он позор семьи. Арсению обидно, он не выбирал для себя такую жизнь, он сам не хотел рождаться таким, но кто его спрашивал? Мать всё не успокаивается, ищет средство, чтобы сделать его нормальным, начиная от молитв и заговоров, заканчивая какими-то таблетками и препаратами, в итоге она находит самый отвратительный способ — специальное медицинское учреждение, специализирующееся на лечении гомосексуализма, без его согласия отправляя сына туда на месяц. Отец всё оплачивает. Арсений в шоке, у него из-за такого решения, которое ко всему этому является незаконным, жизнь рушится. Он не закончит школу, завалит экзамены, да ещё и если люди узнают, то будет клеймо на все оставшиеся годы. Теперь его существование делится на «до» и «после». Попов злится, но берёт себя в руки и успокаивается, может быть, правда, у него получится стать нормальным. Хотя он в эффективность лечения совершенно не верит. Он живёт в отдельной небольшой палате. На окнах решетки — как в тюрьме или в настоящей психиатрической лечебнице. Здесь все по чёткому расписанию, завтрак, обед, ужин, психологические сеансы, разговоры с врачом. Телефоны забирают ещё в самый первый день, зато дают книги — какую-то классику. Арсений постепенно сходит с ума из-за отсутствия связи с внешним миром. Помимо него здесь ещё шесть ребят, имеются и девушки. Персонал весь состоит из женщин преклонного возраста, а также из нескольких мужчин. Все на них смотрят с жалостью и с каким-то презрением, Попов понимает, что те их «лечат» точно не чтобы помочь. Возможно, причина в ненависти ко всем этим извращениям, возможно, это просто неплохой способ заработать деньги, а может, для них подобное что-то сродни развлечению, ведь потерявшиеся молодые люди или люди, которых сюда насильно затащили родственники, такие смешные. Его слова, конечно же, ирония, без неё, наверное, Арсений тут не выживет. Больше всего ему нравятся групповые сессии, в ходе которых их сначала пытаются убедить в том, что свой пол плохой и сексуального влечения к нему быть не должно. Им показывают фотографии каких-то полных неопрятных дяденек, девушкам, естественно, таких же женщин. Арсений не понимает, в чём смысл подобной практики. Он же знает, существует множество людей его пола, которые ему симпатичны, а то, что им показывают, тут даже гетеросексуалу не понравится. Смешно, что в достаточно прогрессивной стране в двадцать первом, мать его, веке существует такое. Смешно до слёз, конечно. Хорошо, что их тут ещё не бьют и не насилуют чтобы уж наверняка привить ненависть к людям своего пола, а ещё к родителям и ко всему окружению. Арсений пытается быть тише воды ниже травы. Ему не хочется ни с кем из персонала контактировать. А вот с больными иногда пообщаться он не против. Среди них он выделяет тихую, застенчивую и спокойную Оксану, похоже, она тут даже по собственному желанию. Ещё из девушек — шебутные Катя и Надя, они кажутся прям подругами, возможно, между ними что-то есть, Арсений не уверен, он не знает ничего наверняка. Среди парней Попов видит веселого и жизнерадостного Сергея. Он всегда на сессиях максимально спокоен, но, кажется, уверен в своей позиции. Также пациентом является Егор — парень с очень миловидной внешностью и маникюром, который тот продолжает делать, несмотря на замечания врачей. Он больше всех них похож на стереотипного гея. Самый интересный экземпляр — это Антон. Тот явно начинающий КВНщик, обожает тупые шутки, везде светит своей широкой улыбкой и, не стесняясь, ржёт над всем, что им говорят. Попов не знает, как тот сюда попал и почему персонал с ним обращается мягче чем с остальными. Но парень определённо здесь находится, чтобы его веселить. Им раздают очередные фотографии непривлекательных мужчин. — Расскажите, что вы видите. Арсений? — Попову интересно, как врач не смеётся над всей этой тупостью. — Я вижу человека, который не любит следить за личной гигиеной и, возможно, подвержен некоторым психическим заболеваниям, — Арсений говорит то, что думает, и это почти совпадает с тем, что от него хотят услышать. — Правильно, Арсений, — кивает врач. Павел Алексеевич кажется мужиком адекватным, а парню всё ещё интересно, что тот здесь забыл, — Антон? Фокус внимания смещается на другого пациента, и Попов ждёт, что на этот раз выкинет Шастун, обычно у того всегда заготовлена какая-то шутка. — Я люблю мужские письки, — громко заявляет Антон, подобное звучит слишком тупо и комично в такой ситуации, но на то, вероятно, и был расчет. Попов сыпется. Он старается замаскировать смех под кашель, но его затея с треском проваливается. Вообще, Арсений знает, что недавно Шастун нарисовал член во весь свой рост на стене корпуса. А рост у него под два метра. Поступок это, конечно, совершенно детский и идиотский, но здесь такое — единственное развлечение. Он не замечает, когда начинает засматриваться на Антона. Тот, определенно, ему интересен, как человек, в первую очередь. Шастун оказывается для него спасением, не будь его, Попов уже давным-давно бы впал в депрессию. — Антон, вы же понимаете, что это всё не шутки и такие вещи могут испортить вам всю дальнейшую жизнь. — взывает к его благоразумию Павел Алексеевич. — Пока что её мне портите только вы, — дерзит Шастун. От него отстают. Врач спрашивает ещё у остальных, кто что видит, но их ответы Попова не впечатляют. На следующей сессии им уже дают фотографии противоположного пола, причём специально выбирают красивых девушек модельной внешности, которые вряд ли кому-то могут не понравиться. Арсений не слепой, говорит, что они симпатичны, но не более, для него даже Антон кажется привлекательнее, последнее он, естественно, не озвучивает. Шастун говорит, что в прошлый раз было лучше, что он очень тоскует по мужским писькам и вот бы кто-нибудь ему протянул член помощи. Попов снова не сдерживает смеха. Антон что-то в нём трогает, и Арсению хочется потрогать в ответ. И, желательно, не в переносном смысле. Это происходит на пятый день пребывания здесь. Время уже заполночь, а он лежит и не может уснуть. Без телефона подобное делать сложнее. Не хватает социальных сетей, общения с друзьями и смешных видосиков про животных. Дверь тихо открывается, внутрь проскальзывает человеческая фигура. Попов пытается не паниковать и быстро включает свет, чтобы понять, кого к нему занесло. Антон стоит уже рядом с кроватью, растрёпанный и милый. Он прижимает палец к губам. — Ты чего здесь? — шёпотом спрашивает Арсений. В принципе, тут и так всё понятно, но ему нужен чёткий ответ, вдруг ему просто видится, он тут уже с ума сходит. — Трахаться хочу, — заявляет Шастун. Попов разделяет его желание, но интересуется: — Почему я? — Ты тут самый адекватный, — говорит Антон, и Арсению это льстит. Только вот, похоже, они тут как раз неадекватные. Он не против секса без обязательств, не против одноразового перепихона. Кажется, он неисправим, но сейчас не может себе отказать в такой прихоти. Внутри сидит ещё одно желание: узнать Антона получше, сблизиться не только физически, но и эмоционально. Но кому эти чувства сейчас будут нужны? От них определенно возникнут только проблемы, поэтому он верит, что секс станет наилучшим решением. Арсений откидывает одеяло и кивает Антону на кровать. Лампу приходится потушить, чтобы дежурный не заметил полоску света под дверью, дальше все происходит на ощупь. Такое, с одной стороны, интересно и необычно для него, но, с другой стороны, сложно. Он прижимается к Антону, тот лежит напротив него практически вплотную. Чужая рука лезет под одежду, Арсений громко вздыхает. Вторая ладонь Шастуна затыкает ему рот. Поза не совсем удобная, и Антон шепчет ему на ухо. — Перевернись и сними штаны, — вот это уже напрягает, Арсений не готов к тому, чтобы ему сейчас присунули, а он, честно, не знает, что может прийти в башку парня с недотрахом на воздержании. Он в целом не доверяет людям. — Ты же не против межбедренного? — с небольшим опозданием уточняет Антон, Попов успокаивается, послушно стягивает одежду и принимает нужную позу. На самом деле, он не то, чтобы любит подчиняться, но в данный момент готов играть по чужим правилам, потому что у Шастуна в голове, похоже, уже есть картина того, что будет происходить, а сам он не знает, что сделать. Он прикрывает глаза. Антон тоже раздевается, ему слышно, а потом пристраивается своим членом между его бёдер, Попов их сжимает, чтобы было приятнее. Ладонь снова закрывает ему рот, а вторая обхватывает член и слегка надавливает на чувствительное место под головкой. Арсений стонет, он рад, что Шастун предусматривает этот момент и спалиться из-за шума они не должны. Толчки Антона медленные и равномерные, в противовес этому рука двигается достаточно резко и быстро. Попов понимает, что такими темпами долго не продержится. — Ты мне понравился сразу, — шепчет ему на ухо Антон, чужой голос кажется чем-то прекрасным. Арсений старается сосредоточиться на нём, чтобы не спустить позорно быстро, но это работает совсем наоборот. Теперь он понимает любителей ASMRа. Его пробирает до мурашек. Неожиданно, но с этим практически незнакомым человеком он чувствует себя на своем месте, даже в этой идиотской лечебнице. Сейчас он не отрицает свою ориентацию и понимает, что она часть его, и, если ему нравится, чтобы его так крепко сжимали мужские руки, чтобы на члене находилась крупная мужская ладонь, а между бёдер толкалось чужое возбуждение, он готов потерпеть и оскорбления или оскорбительные слова в свой адрес. Он уже не видит смысла становиться нормальным, если тогда у него не будет всего этого. Антон начинает двигаться резче, и Попов понимает, что он не один на грани. Шастун вовремя успевает отстраниться, кончая в собственную ладонь, которую убирает с возбуждения Арсения. Тому не нравится, зато в следующий момент Антон включает свет, садится и нагибается к его члену, обхватывая его губами. Попов еле успевает уже своими руками зажать себе рот. Арсению приятно, Антон касается языком головки, не берет глубоко, но нащупывает самые чувствительные зоны и проходится точно по ним. Для партнёра, с которым они первый раз, это слишком хороший навык. Арсений сжимает зубы, напрягает мышцы. Оргазм совсем близко, и, кажется, вместе с ним у него из жизни уйдут все проблемы. Если бы всё было так просто… Ему ещё мотать почти месяц здесь, а дальше — непонятно что будет, но он находит огромный плюс, здесь Антон и, вероятно, это не последнее их сближение. Он изливается в чужой рот, Шастун молча все проглатывает, не брезгуя. Дальше тот тихо интересуется, есть ли салфетки, и Попов достаёт их из тумбочки. Антон вытирает руки и на цыпочках идёт к двери. — Спасибо, Арсений, до завтра, — прощается Шастун. А парень сидит, не в силах одуплить, что случилось. — До сегодня, вообще-то, — тянет он, тупо глядя на уже закрывшуюся дверь. Арсений отключает свет. Странно, но сон приходит достаточно быстро, он даже не успевает обмозговать всю ситуацию. Попов не знает, будет у них с Антоном ещё что-то или нет, но он точно уверен в своей ориентации, и, наверное, впервые перестаёт её считать чем-то неправильным. Просто он с нюансами, и это один из них. А если кому-то что-то не нравится, то он не собирается держать таких людей в своем окружении.