Наследие

Декабрь 1971-го.             — Не могу поверить, что я по своей воле пришла домой к Волдеморту, Мерлин.             Абсолютно гробовая тишина встретила Грейнджер, когда она вышла из камина. Мрачная атмосфера гостиной давила с первых секунд. «Под стать хозяину», — подумалось Гермионе, когда она оглядывала обеденный зал. Большую часть пространства занимал дубовый стол человек на двадцать. Вряд ли Лорд использовал его по назначению, скорее тут собирались его приспешники. Пустые серые стены в сочетании с богато украшенными канделябрами смотрелись так неловко, а готические стулья из красного дуба с высокой спинкой лишь добавляли несуразности.             Пустота. Бренность. Абсолютное ничего.             Гермиона сняла мантию, чуть сглотнув. Страх начал окутывать волшебницу. Марволо обещал встретить, но его не было. Искать защиту у шестнадцатилетнего подростка — какая трусость. Но Грейнджер сейчас было не до бравады. Все это напоминало Беллатрикс, Малфой-мэнор, клеймо, что жжет предплечье не первый год. Она чувствовала, что очередной приступ, очередной флешбэк так близок, что еще чуть-чуть и…             — Мисс?             Гермиона обернулась. Домовой эльф в чистой простыне с огромными глазами и трепещущими ушками смотрел на гостью с ноткой испуга.             — Я Лаки, мисс. Лаки, домашний эльф. Молодой хозяин Марволо говорил Лаки, что мисс Гермиона придет утром. Давайте вашу мантию, мисс. Лаки нужно приготовить вам завтрак? Мисс голодна?                    Гермиона хмыкнула: какое кощунство — называть эльфа Лаки в таком отвратительном поместье. Грейнджер протянула ладошку для рукопожатия:              — Мне приятно познакомиться с тобой, Лаки. Спасибо, но я не голодна. Проводишь меня к Марви и Асти?             Глаза домовика наполнились слезами. О, ну конечно, местные эльфы не привыкли к доброму отношению. Любое проявление вежливости для них сродни снегу в июле.             — О, мисс так добра. Молодой хозяин Марволо тоже добр. И молодая госпожа говорит всегда спасибо Лаки. Лаки так счастлив. Лаки никогда не говорили спасибо…             Опустим тот факт, что Гермиону передергивало от того, как эльф подобострастно называл близнецов. Это выходило за рамки ее понимания. Уж извольте. Домовик лепетал без умолку еще добрых три минуты, и Гермиона решила остановить поток нескончаемых благодарностей:             — Лаки, так ты проводишь?             Домовик по-совиному моргнул и, опустив ушки, тихо произнес:             — Лаки плохой эльф, Лаки не сберег хозяев, — и снова слезы. Краска с лица Гермионы сползла моментально, ибо первой мыслью, посетившей ее, была мысль о том, что лорд убил близнецов. Грейнджер осела на пол словно кукла, устремив пустой взгляд в пол. Собственноручно отдала своих детей в лапы зверя, и теперь…             — Молодая госпожа чихала искрами, Лаки сказал, что это драконья оспа, а молодая госпожа не послушала. Теперь хозяин Марволо и хозяйка Астария заболели-и-и-, — домовик снова пустился в слезы, а Гермиона первый раз в жизни подумала об убийстве эльфа.                    — Мерлин, Лаки! Аппарируй меня к ним!                    Спальни близнецов были рядом, и первой она навестила Астарию. Зайдя в комнату, ведьма громко воскликнула:             — Гарри Поттер?!             Гермиона буквально обомлела, заметив колдопостер взрослого статного мужчины, что хитро улыбался с плаката совсем как Драко Малфой. Ее буквально передернуло от мысли о хорьке. Увы, она его все еще не переваривала.             Забыв о больном ребенке, Грейнджер в полнейшем шоке трогала плакат, сравнивая свои воспоминания о Гарри с его более взрослой версией. А Поттер стал прям… кхм, сексуальным.                    — Вообще-то я тут, — послышался приглушенный девчачий голос.       Гермиона обернулась и заметила за балдахином огромной кровати — черт, откуда у безработного лорда деньги? — лежащую Асти. Совершенно зеленую.             — Как ты, Асти? — волнение сквозило в голосе. Ведьма смотрела на девочку, и та была вся покрыта зеленой сыпью, что противно источала слизь. Зрелище было пугающим, не в том плане, что противное, а в том, что сильно обеспокоило Грейнджер — она подумала, что не справится с драконьей оспой.             — Все было нормально, а потом я чихнула, сноп искр вылетел из носа. Через пару часов Марволо тоже стал чихать. Еще через несколько часов, — девушка запнулась, — мы стали зелеными и склизкими… Ужасно болит, а зелья не помогают. А папы нет с прошлой ночи.             Слезы брызнули из глаз Астарии, и Гермиона мягко вытерла их платочком. Черт, ее с бешеной скоростью одолевало чувство вины. Ну как она могла понадеяться на лорда?             — Я сейчас сварю нужное зелье. Потерпи часик, хорошо? Температура высокая?             Девушка кивнула.             Гермиона пулей вылетела из спальни, дабы проверить Марволо. Мальчишка был в таком же плачевном состоянии. Он даже не открыл глаз, когда Гермиона вошла в спальню. Противная зелено-фиолетовая сыпь поразила все открытые участки кожи, волосы прилипли ко лбу, лишь тяжкие рваные вздохи были слышны в комнате.             — Мордред тебя дери, Том Марволо Риддл! Лаки!             Домовик тут же появился.             — Аппарируй меня в лабораторию.             Домовик, не раздумывая, перенес волшебницу прямо в огромную лабораторию на нижнем этаже. Гермиона ахнула, увидев такое большое количество инвентаря и ингредиентов: разные виды котлов, склянок, колб, ложек, баночек разного вида занимали все шкафчики. Два больших стола-островка стояли посреди лаборатории. Грейнджер никогда не видела такую потрясающую мастерскую — это мечта любого зельевара, но, впрочем, чего еще она могла ожидать?             Волшебница достала из своей бездонной сумочки справочник по магическим болезням, что валялся там со времен поиска крестражей. Какая интересная штука — жизнь: вот она уничтожает крестражи Волдеморта, а вот она готовит зелье для своих детей от упомянутого Волдеморта. Гермиона хмыкнула: «Расскажи мне кто-нибудь об этом в семнадцать лет — нарекла бы сумасшедшим».             Отыскав нужный раздел среди иных магических болезней, она принялась варить зелье. В рецепте было указано, что для снятия первых симптомов подойдет модернизированное бодроперцовое. Этого хватит, чтобы дождаться самого зелья от драконьей оспы, которое готовится около шести часов, не меньше. Благо ингредиентов было предостаточно.        Лаки хлопотал рядом, помогая Гермионе, и это облегчало работу в разы. Уповая на то, что Лорд не появится, волшебница расслабилась. Грейнджер сняла свою мантию, оставшись в синей блузке и черной классической юбке до колен, заколола волосы магловской авторучкой и периодически сдувала пару свисающих прядей у лица. Спустя двадцать минут, когда несколько капель горячего жгучего зелья попало ей на пальцы, девушка стала проклинать одного небезызвестного мага. Снова.        — Модред и Моргана! Один день меня не было! Один день, а они уже подхватили драконью оспу. И смысл быть крутым Темным Лордом, когда ты о двух подростках не можешь позаботиться, черт возьми?        — В обязанности Темных Лордов не входит работа няньки, — раздался низкий голос из-за спины.        В очередной раз лорд подкрался совершенно бесшумно, чем сильно испугал. Научите его шаркать ногами хотя бы, кто-нибудь.        Выронив от страха ложку для помешивания, Гермиона обернулась, дабы взглянуть на нарушителя ее спокойствия. Все тот же надменный взгляд, прическа волосок к волоску и глаза, отливающие багрянцем. Зимняя мантия с высоким воротом была распахнута и открывала вид на темно-изумрудный сюртук с легким, еле заметным орнаментом. Все в нем источало власть и контроль, но вот черты лица и глаза сегодня… что-то отличалось от обычного темнолордовского.        Гермиона отвела взгляд, дабы не пялиться, как третьекурсница, на красивого парня. Прочистив горло, она ответила на выпад темного мага:        — Вы сами приняли ребят у себя, позволив остаться. Они несовершеннолетние, значит, вы ответственны за их состояние, как взрослый. Увы, сейчас их состояние критическое! Неужели вы даже не заметили, что Астария заболела?        Волдеморт облокотился на стену, и рот его скривила легкая усмешка, отчего черты лица поплыли пуще прежнего. На минуту Гермионе показалось, будто он применял какие-то косметические чары плохого качества.        — Мисс Грейнджер, мне напомнить, как вы уведомили меня об их прибытии, даже не спросив на то моего согласия? Ваш хорек…        — Выдра, — поправила его Гермиона, но лорд нахально проигнорировал замечание.        — Ваш «хорек», — тверже заявил Риддл, — влетел и поставил меня перед фактом. Вы должны быть благодарны за такое великодушие. Пока вы шастали, где ни попадя, ваша дочь ворвалась на важную встречу, обманом вынудив меня дать ей большую сумму денег, а вернувшись, притащила драконью оспу. А теперь вы, сродни вору, прямо как и ваши отпрыски, пробрались в чужое поместье. Как думаете, сколько минут Круциатуса вы выдержите, мисс Грейнджер?        Гермиона прикрыла глаза, чтобы не сорваться на лорда. Она думала, что Париж успокоит ее нервы. Но пять минут с этим наглым и напыщенным индюком оказались выше ее сил.        — Так вы не можете справиться с девочкой-подростком? Какая жалость. А Марволо утверждал, что вы самый могущественный волшебник из ныне живущих, — ехидно ввернула Гермиона. Ну а какого черта? Она оставляла двух здоровых детей, а приезжает и видит подростков с драконьей оспой. Спасибо Мерлину, что те переносят ее легко.        Лорд оскалился, услышав причитания в свой адрес, и оттолкнулся от стены, быстро шагая к Гермионе и она уже хотела отступить назад, да сзади был стол, и отступать было некуда. Грейнджер судорожно сглотнула.        Преодолев расстояние двумя большими шагами, Лорд подошел вплотную к девушке и буквально навис над ней. Его темная магия витала в воздухе, словно вихри черной пурги. Но Гермиона была не из робкого десятка: чуть вздернув нос, она посмотрела Воландеморту прямо в глаза, отчаянно желая почувствовать себя сейчас с ним на равных, а иначе шанс, что всё это приведет к истерике, значительно увеличивался, чего допустить никак нельзя. Но вот только роста ей для этого не хватало, так что приходилось смотреть снизу вверх.        — Вы просто несносная…             Увы, Лорду договорить не удалось, потому что он резко пошатнулся, и Гермиона еле успела того поймать. В недоумении она взглянула на его лицо, чтобы понять, в чем дело, и… О, черт. Оно было тоже поражено сыпью. Видимо, Лорд не смог сохранить косметические чары из-за очередного приступа боли.        Гамма чувств одолела Гермиону, из них самое противное — жалость. Теперь было заметно, что стоять ему трудно. Она чувствовала исходящий от его тела жар из-за повышенной температуры. Проклиная свою гриффиндурь, Грейнджер спросила:        — Вам помочь? Давайте я…        — Мне не нужна твоя помощь, девчонка. Позаботься лучше о близнецах, — коротко отрезал лорд, пытаясь выровняться и покинуть лабораторию. Но спустя буквально пару шагов он снова начал заваливаться вбок, опираясь на стол.        — Сядьте, мистер Риддл. Вы же видите, что вам плохо! Вы не сможете самостоятельно добраться до спальни. Зелье будет готово через полчаса. Лаки?        Домовик, что послушно занимался зельем, робко оторвал глаза от котла и обратил свой взор на двух волшебников.        — Аппарируй хозяина в его спальню, пожалуйста. Расстели постель и принеси воды. При необходимости помоги раздеться. У детей проверь, чтобы горел камин и была чистая свежая вода, хорошо? А потом вернись ко мне, потому что мне нужна помощь в приготовлении дополнительного зелья для твоего хозяина.        Гермиона была не в восторге приказывать домовику, но того требовала ситуация. Она обязательно отблагодарит Лаки, когда больные придут в норму.        Волдеморт даже не обращал внимания на эльфа, его изучающий взгляд был прикован к лицу девушки, что стояла напротив и так уверенно раздавала приказы его домовику. Грейнджер повернулась к Лорду, почувствовав прожигающий взгляд, но тот отвел глаза, затем с явным нежеланием взял эльфа за руку и аппарировал в свои покои.                           Спустя полчаса Гермиона поила Марволо улучшенной версией бордроперцового и мазала сыпь мазью, которую любезно отыскал Лаки по своим эльфийским связям. Юноше удалось даже чуть-чуть улыбнуться, заметив порхающую вокруг него мать.        — Ты пришла, — произнес он чуть удивленно.        — Конечно, я пришла. И слава Мерлину, что пришла пораньше, с таким отцом вы бы долго не протянули.        Марволо издал смешок.        — Он был любезен, даже терпелив…        Гермиона с недоверием слушала его слова, размазывая мазь по щекам. Спустя пять минут несложных манипуляций, она спросила:        — Чуть лучше?        Парень кивнул, но уже с закрытыми глазами. Через несколько минут Марви громко сопел, и Грейнджер отправилась дальше лечить свое новообретенное семейство. Астарии тоже полегчало от мази.        И последним оставался он, Волдеморт.        Подходя к покоям, Гермиона выпрямилась, поправила волосы и только потом постучала. Приглушенное «войдите» было призывом к действию. И вот, скрепя сердце, она вошла лечить Темного Лорда.        Его спальня была огромной, заставленной разными вазами, картинами, статуэтками, которые вообще не вписывались в общий интерьер, будто это все наобум выбирали. Витражное окно с видом не то на сад, не то на поле освещало комнату очень хорошо, отчего зеленый Волдеморт на белых простынях смотрелся весьма комично. Девушка еле сдержала смех.        Чуть приоткрыв глаза и также рвано дыша, Риддл сказал:        — Если ваше варево меня убьет, я потом убью вас.              Гермиона фыркнула, левитируя флаконы с зельем.       — Больно мне надо вас убивать, только время зря тратить, — солгала Гермиона, и лорд впился взглядом в ведьму. Видимо, старался уличить ту во лжи. Лорд промолчал, продолжая следить за каждым действием волшебницы. Наполнив столовую ложку зельем, Гермиона протянула ее ко рту лорда.        — Откройте рот, — мягко попросила она.        — Я сам могу принять зелье.        Вот тут уже Гермиона не стала скрывать свое раздражение и демонстративно закатила глаза. «Упертый баран», — пронеслось в ее голове.        — Я знаю, что вы можете, но пока я здесь, могу облегчить вам данный процесс.        Лорд еще плотнее сжал рот, и ведьма сорвалась:        — Мерлин, Том! Вам что, пять лет? Просто примите чертово зелье!        Услышав ненавистное имя Волдеморт вдохнул побольше воздуха, чтобы в следующую секунду разразиться в грозной тираде, и успел только разомкнуть губы, как эта маленькая наглая ведьма запихнула ему ложку с зельем в рот.        — Вот так лучше, отлично.        Риддл в полном недоумении от такого унижения смотрел прожигающим взглядом на эту невыносимую женщину. Он бы, возможно, и проклял ее за наглость, но при такой высокой температуре даже руку тяжело поднять.        Гермиона смотрела на мазь, обдумывая что делать. Лорд все также пристально следил за каждым ее шагом в попытке его вылечить. Благо, что молчал и хотя бы не нервировал своими колкостями да стариковским ворчанием.        — Мазь, в общем, — запнулась Грейнджер, — вот…       — Что, Гермиона, передумали меня спасать?        Грейнджер смутилась, и щеки ее запылали. Мазать раздетого Темного Лорда? Ладно, близнецов, ладно, Гарри, ладно… Рона, но Тома Риддла? Даже звучит смешно. Довольный реакцией произведенной от его слов, Лорд скривил губы в ухмылке. Собрав волю в кулак, волшебница твердо сказала:        — Мне нетрудно это сделать, просто вы, мне кажется, смущаетесь моего присутствия.        Бровь лорда взметнулась вверх: видимо, не ожидал, что она и правда будет готова помогать ему в этом вопросе.        — В этом нет нужны, вы свободны.        Гермиона закатила глаза: будто она и так не была свободна. Это была только ее личная инициатива — помочь Волдеморту. Вряд ли хоть кто-то в этой жизни заботился о нем.       Почти покинув комнату, Грейнджер услышала приглушенный стон. «Мерлин, просто выйди, Гермиона. Пусть сам разбирается», — пролетела мысль в голове, но за порог так и не вышла. Развернувшись по направлению к кровати, томно вздохнула и вернулась к постели.        Лорд пытался приподняться, но сильнейшая боль от сыпи вкупе с температурой приносили сильный дискомфорт. В его возрасте драконья оспа могла бы привести к летальному исходу. Не то чтобы Грейнджер расстроилась, конечно, но вот мы здесь…        — Мерлин, вам точно больше шестнадцати? Ибо в соседних покоях двое подростков стойко выдержали все процедуры, — строгим грейнджеровским тоном сказала девушка. — Раздевайтесь.        Что ж, последнее слово вылетело быстрее, чем она его обдумала. Злобная усмешка появилась на нахальном лице Волдеморта. «Ой, ну каков придурок!» — подумалось Гермионе.       — Ваше желание раздеть меня льстит, но, может, мы дождемся, пока эта отвратительная сыпь пройдет?        — Если пройдет. В вашем возрасте выживаемость от подобного недуга очень низкая.       И вот тут уже победная ухмылка осветила лицо Гермионы. Эти слова возымели должный эффект, и лорд, ведомый своим страхом смерти, тут же принялся снимать домашний халат.       — Пожалуй, — запнулась Гермиона, прикрыв глаза, — пожалуй, я обработаю вам грудь, руки и спину. Штаны… оставьте.        Возможно, Волдеморт имел желание пошутить над смутившейся ведьмой, но колкости так и не прозвучало. Лорд медленно снял халат, все так же сидя на кровати. Гермиона увидела алебастровую кожу и крепкий поджарый торс. Риддл не был накаченным, но был очень подтянутым. А от его косых мышц не удавалось отвести взгляда. Даже пораженные сыпью участки кожи не лишали тело изящества, что было присуще взрослым статным мужчинам. Гермиона мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Мерлин, это не мужчина, а Волдеморт, черт побери.        — Я и предполагать не мог, что мой первый близкий контакт с будущей женой будет настолько омерзительным, — приглушенно заявил он, скривившись.       Прикасаясь почти невесомо к пораженной коже, Гермиона медленно втирала мазь своими тонкими пальчиками. Волдеморт пристально наблюдал за ведьмой. Спустя несколько мгновений, когда лорд уже закрыл глаза, Грейнджер ответила:        — Я не думаю, что мы были женаты. Может, дети врут и они были рождены вне брака. Мы же абсолютно несовместимы, и я маглорожденная.        Лорд приоткрыл глаза, испепеляя ведьму взглядом.       — Я не позволю, чтобы мои дети родились вне брака. Никогда этому не бывать.        Сказано это было резко, с напором, будто для него это было что-то личное. Грейнджер не стала спорить: нет смысла делить шкуру еще не убитого медведя.        Спустя пару минут, Волдеморт засопел. Гермиона с минуту смотрела на спящего беззащитного лорда в попытках осознать свои чувства. Почему она спасала его? Почему она даже не думая бросилась помогать ему? Разве он, убийца, что в скором времени  совершит уйму отвратительных поступков, заслуживал ее заботы? Что сказал бы Гарри, когда узнал, чем она занималась весь день в покоях лорда? Ее вечное желание всех защитить сыграло с ней злую шутку. Этот человек, что сейчас так беззащитно спит после нескольких приготовленных Гермионой зелий, завтра пойдет и убьет маглорожденного.         Грейнджер прикрыла глаза. Сейчас у нее был шанс. Шанс убить ублюдка прямо тут, лежащего, больного. Быстро, тихо, бесшумно. Но гребаное понимание того, что она не в силах это больше сделать по двум причинам, вспарывало ее душу. Что же двигало Гермионой: чувство долга или наличие совместных детей из будущего? А может, и то и другое? На данный момент ответ в голову никак не приходил.       Гермиона вернулась к приготовлению лекарственного зелья. Лаки послушно выполнял все указания, проверял детей и нерадивого хозяина поместья. Спустя несколько часов бесконечной беготни между спальнями зашла проведать лорда. Он все также неподвижно лежал. И как, пресвятой Годрик, он не переболел драконьей оспой в юношестве, как не воспользовался вакциной? А близнецы? Неужели она не позаботилась об этом, когда те были детьми? Сама же Грейнджер вакцинировалась около года назад.        Вливая очередную порцию зелья Тому, Гермиона прикрыла глаза на пару минут, чтобы чуть-чуть отдохнуть, но Морфей унес ее в свое царство.                                                                               ***             Сухость во рту была нестерпимой, когда Марволо открыл глаза. Благо самочувствие улучшилось. Стакан воды, оставленный Гермионой или эльфом, принесли толику счастья в этот отвратительный момент.        — Салазар, интересно, что в следующий раз принесет домой Астария? Эбола? Чума? Может, еще чего похуже? Мерлин…        Ворча в своем обычном стиле, Марволо разглядывал остатки отвратительных волдырей, что поразили все тело. Он сморщил нос от неприятного глазу зрелища. Что ж, пожалуй, сегодня нет возможности надеть костюм, придется щеголять, как Асти, — в чем-нибудь магловском. Черный флисовый комплект был отличным решением.        Мертвое поместье в сумерках было еще мрачнее. Холодное. Тихое. Темное. Юноша нахмурил брови, пытаясь отогнать от себя эту тягучую ауру. На первом этаже в маленькой столовой хлопотали два эльфа, имя второго ему было неизвестно. Лаки радостно оповестил хозяина, что второго старого эльфа зовут Хэппи, и он работает только на кухне. Марволо еле сдержал смех: Лаки, Хэппи — их имена просто как издевательство над этим проклятым местом.        Попросив накрыть в обеденном зале, Марволо заметил два лежащих письма. Лаки заявил, что серая сипуха и черная неясыть принесли эти письма с разницей в два часа. Одно было для отца, а вот второе было на имя… Астарии Гонт. И кто, Мерлин, ей письма шлет? Не раздумывая ни минуты, он совершил ужасный поступок — открыл чужое письмо. Там некий Фабиан Прюэтт извинялся за то, что, возможно, заразил ее драконьей оспой, ибо вся семья Прюэттов находится в Мунго с этим недугом. Также он приглашает ее на днях заменить ловца, который не сможет принять участие в матче. Интересно, однако, получается. Марволо прикрыл глаза и тяжко вздохнул. Ну вот только его сестрица могла за неделю в прошлом познакомиться с переносчиком драконьей оспы.        Трапезничал он в одиночестве, предполагая, что отец не вернулся с ночного путешествия, мама ушла, а сестра еще спит. Ощущая легкий укол разочарования от того, что Гермиона, возможно, покинула их, но быстро отогнал эти мысли. Все-таки, она им никто. Пока что.        Внезапно зеленое пламя камина озарило комнату, и в обеденный зал вышли несколько человек. Марволо узнал Долохова, Малфоя, но вот еще трое волшебников были ему незнакомы. У рыжеволосой молоденькой ведьмы с алебастровой кожей в корсетном черном платье были льдисто-голубые глаза. Юноша отметил, что она, скорее всего, чуть старше мамы и очень красива. Рядом с ней стоял грузный низкий мужчина с большим животом, на котором еле-еле сходилась жилетка. Кустистые брови, широкий нос и смешные усики добавляли его образу комичности. А рядом с Долоховым стоял высокий мужчина с кудрявыми волосами и небольшой бородой. Он был выше всех остальных и был смутно знаком Марволо. Возможно, про него писали в учебниках.        — Молодой господин, какая честь. Добрый вечер, — защебетал низкорослый грузный мужчина. — Эдмунд Селвин, а это моя дочь — Эсмеральда Селвин. Рады с вами познакомиться, мистер Гонт.        Желание закатить глаза было неистовым по нескольким причинам: во-первых, юноша ел, один, чему был очень рад, но его отвлекли; во-вторых, эти речи были напрочь фальшивыми. Но Марволо был хорошо воспитан и никогда бы не нагрубил гостям. Даже таким нежеланным.               — Добрый вечер, леди и джентльмены, прошу простить меня, но вынужден попросить вас уйти. У нас с сестрой драконья оспа.        Оханье и аханье разлилось по залу мгновенно. Малфой и старик Селвин возвели Протего. Марволо не понял, зачем, но да ладно. Чем бы пожиратели не тешились…       — Тогда, наверное, нам лучше действительно зайти в другой раз, увы, я еще не болел драконьей оспой, — пробурчал Малфой. И юноша надеялся, что они все последуют его примеру, но последовал только старик Селвин, оставив свою дочь, которая улыбалась так, будто от этого зависела ее жизнь.        — Милорд сейчас в поместье? Он не явился в Малфой-мэнор, хотя планировалась встреча, и я подумала, что могла бы лично его навестить.        Эсмеральда с надеждой в глазах ждала ответа, и парень его быстро дал:        — Увы, не видел отца со вчерашнего ужина. Может, он с мамой, ибо она сегодня была в поместье и варила для нас зелья…        Тон его был непринужденным, будто все это было в порядке вещей. Девичье личико в мгновенье ока стало цвета белого листа. И догадки парня касательно статуса данной особы стали прорисовываться в голове, но все же не складывались в общую картину.       — Но как он появится, я обязательно ему сообщу, что вы заходили, мисс Селвин. Что ему передать?        Селвин стояла, хлопая глазками и сжимая свои маленькие кулачки, и Марволо приподнял бровь в недоумении. Весьма странная реакция на обычный вопрос.        — Я думаю… Я думаю, что ничего не стоит ему сообщать, господин. Прошу меня простить, — и очень быстро ретировалась, пропав в зеленом пламени. Зачем приходила? Чего хотела? Ничего не понятно.       Далее он обратил внимание на Долохова со спутником — те чего-то, видимо, ждали.        — Надеюсь, вы переболели или вакцинированы, господа, — обратился к двум волшебникам Марволо, пригубив вина. Раз родителей нет, можно позволить себе немного вольностей.        — Благодарю вас, господин. Мы переболели еще в детстве.        Марволо кивнул и жестом пригласил их за стол.        — Прошу меня простить, но отца, судя по всему, нет дома. У вас что-то серьезное? Может желаете поужинать? Чаю? Виски?        Волшебники осоловело смотрели на Марволо, будто он им предложил что-то из ряда вон выходящее. Долохов тихо прощебетал:        — Ужин и виски было бы прекрасно.        Судя по взмыленному виду Антонина и его спутника, оба мага были на каком-то опасном задании. Одежда в некоторых местах была порвана, а руки грязные.        — Лаки, — хлопок трансгрессии, и эльф появился, — прошу тебя, накорми наших гостей.        Домовик послушно поклонился и удалился, дабы принести гостям алкоголь и ужин.        — Премного благодарны вам, господин. Вы были не обязаны. Кстати, позвольте представиться, Август Руквуд.        Мужчина протянул руку, и юноша еле удержал безразличное выражение на лице. Встретить одного из самых разыскиваемых преступников двадцатого века было весьма интересным опытом. Долохов таковым тоже являлся, но Руквуд был сотрудником министерства, а именно работал в Отделе Тайн. Это накидывало ему очков, уж простите.        — Меня так воспитали, — картинно разводя руками, ответил Марволо. — У вас что-то срочное к отцу?        Любопытство поглощало с головой. Исходя из воспоминаний о хронологии Первой Магической, пожиратели во главе с Волдемортом готовятся к наступлениям, ищут союзников среди магических существ и аристократии.       Еда появилась перед волшебниками, и те будто ожили, глаза их загорелись. Антонин залпом выпил огневиски и попросил у эльфа еще одну порцию. Куда ж их отец отправлял, раз они вернулись грязные и голодные?        — Увы, господин, эта миссия была секретной. Лорд приказывал доложить лично ему об исходе дела.       «Ну, конечно, не было смысла выуживать информацию у сотрудника Отдела Тайн», — подумалось Марволо. Он кивнул и улыбнулся. Ужин протекал в молчании под вино и виски, пока Долохов не нарушил молчание чуть захмелевшим голосом:        — А как себя чувствует Асти? Она в порядке?        Руквуд поднял на Антонина удивленный взгляд. Марволо выгнул бровь в недоумении.        — Асти? Хм, — задумчиво протянул юноша, — не знал, что вы так близки с моей сестрой.        Долохов густо покраснел, осознав свою ошибку. Руквуд внезапно закашлял и, видимо, пнул Антонина под столом, ибо тот на минуту дернулся, сморщившись.       — Простите, господин, я хотел узнать о состоянии здоровья юной леди.        — Она спит, но думаю, что она в порядке. Наша мать — гений зельеварения.        На лицах пожирателей пробежало еле заметное любопытство. Антонин кивнул и принялся дальше есть бифштекс с картофелем и овощами.        — Есть информация, которая может вас заинтересовать, господин. Дамблдор, этот старикан, искал информацию о вашем происхождении сегодня в министерстве.        Вилка выпала из рук Марволо. Мордред и Моргана! Эти гриффиндорцы вечно лезут куда не следует, вынюхивают то, что не надо.        — Благодарю, мистер Руквуд. Я приму к сведению.       Нужно срочно созвать семейный совет и решить вопрос с Дамблдором. Как можно скорее.                                                                         ***       — …ты читал мое письмо, чертов мудила!       — …да, Асти, потому что в последний раз, когда я не читал твои письма, ты взорвала каморку для метел!       — …ты лезешь в мою личную жизнь, Марви! Я все расскажу родителям!       — …ты просто инфантильная! Да расскажи, как ты собралась играть в квиддич с Фабианом Прюэттом!        Сквозь сон Гермиона слышала ругань двух подростков, яростно кричащих друг на друга. Она понимала, что стоит встать и разобраться в ситуации, пока они не прибили друг друга, но ей было так тепло спать на чем-то горячем, твердом, мускулистом…        Мускулистом? Гермиона резко вскочила на ноги, осознав, где и с кем она заснула. Ухмылка, алое марево в глазах и такой высокомерный взгляд. Волдеморт лежал в постели, наблюдая за реакцией ведьмы, что покраснела, как гриффиндорский флаг.             — Выспались, мисс Грейнджер?        — Прошу прощения, я, видимо, случайно заснула…        — Я понимаю, мисс Грейнджер, женщинам порой сложно устоять передо мной, — все также ехидно ухмыляясь, ответил Лорд. — Вы чуть было не продавили мне грудную клетку, и ваша копна волос почти лишила меня воздуха.        Гермиона смутилась, тяжело сглатывая вязкую слюну.       — Так если вам было так неприятно, почему вы не разбудили меня?       — Чтобы увидеть вашу нынешнюю реакцию, конечно же, — ехидничал Темный Лорд.        «Наиглупейшая ситуация, Грейнджер, — заснуть на кровати Темного Лорда, будто он какой-то обычный человек!» — пробежала мысль в голове у ведьмы. Поправив скомканную ото сна юбку, Гермиона обратилась к лорду фальшиво-непринужденно:        — Как вы себя чувствуете?        — Не знаю, целитель Грейнджер, проверьте больного.        Лорд откровенно потешался над смутившейся девушкой. Гермиона поджала губы, но все же переборола себя и потрогала лоб Волдеморта своей маленькой ладошкой. Жар еще не спал.        — Вы горячий, я думаю…       Лорд рассмеялся, оборвав ее на полуслове:        — Ах, я горячий? Мисс Грейнджер, такие комплименты…             БАМ!       Лорд не успел договорить, ибо мощный взрыв прозвучал из коридора. Близнецы дошли до дуэли.        — Я сломаю их палочки и запру в подземельях Малфой-мэнора, если хотя бы одна ваза будет разбита! — был короткий вердикт лорда. Он, пошатываясь, пытался встать на ноги. Темная мантия легла на его плечи, а палочка скользнула в руку. Гермиона совершенно невольно в очередной раз обратила внимание на его крепкое телосложение. Так, пора бы переключить свое внимание.        — Я разберусь с ними, пожалуйста, присядьте, вы еще…        Но договорить ей снова не дали, ибо в спальню совершенно беспардонно влетели два подростка, злющие и взъерошенные.        — Он читает мои письма!        — Потому что от этого зависит наша конспирация, да и кто тебе может слать сов в семидесятых!        — В отличие от тебя, у меня полно друзей! — негодовала Астария.        — У меня тоже полно друзей! — сузив глаза, ответил Марволо.        — Лузеры типа Скорпиуса Малфоя и Альбуса Поттера не считаются, вы просто клуб всезнающих неудачников!       — Силенцио, — и рты близнецов лишь беззвучно открывались. Далее невербальный Экспеллиармус выбил палочки из их рук.       Грейнджер обратила свой взгляд на Лорда, дабы понять его настроение хотя бы на один процент. Волдеморт, мягко говоря, был зол. Губы его сомкнулись в тонкую линию, а брови были нахмурены, челюсть сжата почти до предела. Беды не миновать, казалось бы, но Риддл вкрадчиво произнес:        — Раз вы не умеете держать себя в руках, — начал он, — и, как я заметил, уже выздоровели, с завтрашнего дня будете заниматься дуэлями по три часа в день. А пока прочь отсюда, иначе сломаю ваши палочки.        Марволо замахал руками, словно хотел донести что-то важное. И лорд, закатив глаза, снял заклятье немоты с мальчишки.        — Руквуд приходил, сообщил, что Дамблдор вынюхивал что-то о нас в министерстве, — тон юноши был обеспокоенным.        Гермиона громко ахнула, услышав информацию. Профессор мог принести много проблем, раскрыв детали существования двойняшек. Все это было так не вовремя и так некстати, что Грейнджер про себя застонала. Ну как, позвольте спросить, ее умение попадать в неприятности передалось детям? Она посмотрела на Волдеморта, но взгляд его был отрешенным. Видимо, высокая температура не давала рационально мыслить.        — Обсудим завтра утром, — ответила вместо него Грейнджер. — Сейчас, ночью, мы ничего не решим. Вы еще больны, Марволо. Ступайте к себе, я аппарирую в квартиру и вернусь утром, раз того требует ситуация.        — Почему ты не можешь остаться здесь? Это и твой дом, — возмущенно ответил юноша, пока Астария беззвучно тыкала пальцем на рот в просьбе снять с нее заклятье.        — Фините, — расколдовала девчонку Гермиона. — Я думаю, что это не лучшая идея, Марволо.        — Гостевая спальня в южном крыле, — отрезал лорд, — а теперь покиньте мои покои. И чтобы до утра я никого не видел и не слышал.        Властный тон быстро подействовал на подростков — те ретировались моментально. Гермиона решила покинуть комнату, немедля, не потому, что она исполняла приказы Темного Лорда, а потому, что ее присутствие более не нужно.        — Спасибо.        Гермиона остановилась почти у выхода. Ей послышалось?        — Что?        — Повторять не буду, вы слышали.        Грейнджер по-совиному моргнула. Волдеморт поблагодарил ее? Пожалуй, стоит подготовиться к грядущему концу света.        Гермиона кивнула и покинула покои Темного Лорда.