23 декабря 1971 г.
Две волшебницы проснулись раньше всех, посему ими было принято решение заняться завтраком. Гермиона наотрез отказалась напрягать домашних эльфов, ибо за последние два дня домовик Лаки выполнил большой объем работы по ее меркам. Стоило дать отдохнуть этому эльфу. А Хэппи был настолько стар, что еле передвигал ногами по кухне. Гермиона отправила домовиков отдыхать, чем заслужила их слезы благодарности. Возможно, это был их первый выходной в жизни.
— Что любит Марволо?
— Нудеть, — пробубнила в ответ Астария, когда неторопливо жевала блинчик.
Гермиона наградила юную волшебницу красноречивым взглядом. Эти вечные детские перепалки уже в печенках сидят.
— Асти, я про еду. Что любит твой брат?
Девушка оторвалась от тарелки и взглянула на Грейнджер глазами цвета арабского оникса, одетая в знакомую розовую пижаму.
— Ты все равно ничего больше не умеешь готовить, — хмыкнула Астария, — так что будет есть панкейки.
Увы, но готовить она и правда не умела от слова совсем. Точнее сказать, попытки научиться были, особенно Рон уговаривал ее пройти курсы кулинарии, на что получил соответствующий взгляд в ответ. Когда ей было посещать эти курсы? В перерывах между поиском потерянного крестража Волдеморта и обучением в академии авроров? И хоть их отношения и двигались к логическому завершению задолго до ее путешествия в прошлое, мысли о Роне отдавались глухой болью. После Хогвартса двое молодых людей поняли, что подростковая влюбленность осталась в юном возрасте. Нет, слов «мы расстаемся» не звучало, но последние полгода встречи стали редки, секс пропал, а любовь и вовсе улетучилась. Просто никому не хватало смелости сказать всё прямо.
Шипящее масло, что попало на палец, отрезвило Грейнджер от понурых мыслей. Панкейки. Завтрак. Двойняшки. Волдеморт. О последнем напыщенном индюке лучше не думать… Его детские подтрунивания жутко выводили из себя, но слова Робардса, что нельзя вестись на провокации преступников, помогали сохранить самообладание. Кто-то мог себе представить, что взрослый мужчина будет саркастично шутить над молодой девушкой? «Снова изъявили желание прикоснуться ко мне, целитель Грейнджер?» — ёрничал Волдеморт, когда Гермиона приходила обработать труднодоступные участки кожи. Грейнджер даже на секунду показалось, что его целью не является вывести ее из себя, а просто нравилось наблюдать за реакцией от своих слов. Может быть, проверяет, насколько хватит ее терпения? Вот только кто знает, что у него в голове?.. Волдеморту ничего и никто не мог нравиться, потому что это Волдеморт. Вряд ли его можно даже человеком назвать.
— Гермиона, можно мне наедине называть тебя мамой? — отвлек резкий вопрос Астарии.
Грейнджер осоловело взглянула на девочку, а та слизывала шоколадную пасту с ложки и смотрела с такой надеждой, что Гермиона сама не заметила, как кивнула. Возможно, для психики подростка это будет лучшим вариантом. Перемещение во времени и так стресс, выполнить столь маленькую просьбу было ей под силу.
В следующую секунду Асти подскочила и крепко обняла Грейнджер. Черт, она не ожидала такого порыва, но все же обняла Астарию в ответ. Странный комок чувств поглощал Гермиону с каждым днем все сильнее, она знала, что не должна привязываться к ним, но также не могла бросить их одних так далеко от дома. От их дома. Вся эта ситуация неистово вспарывала душу, доводя до исступления, но времени на страдания и попытку осознать и пережить свои эмоции не было.
— Спасибо, — услышала она тихий шепот Астарии. Улыбка сама по себе осветила лицо Гермионы. Астария, такая невероятно теплая характером, такая простая, юная, местами язвительная девочка, заставляла ее чувствовать себя счастливой. Может, просто родить Астарию без участия ее отца в процессе зачатия? Гермиона хмыкнула.
— Не за что, Асти, — погладила она ту по голове. — Только наедине. Я думаю, что у людей возникнут вопросы, если они увидят, что твоей матери около двадцати пяти лет.
Асти, рассмеявшись, кивнула, а позже вернулась к поеданию панкейков.
Грейнджер потянулась за банкой джема, что стояла на полке повыше, но роста ей не хватало. Нахмурив брови, девушка стала обдумывать вариант, как его достать. Но вдруг варенье начало левитировать с полки аккурат в руки Гермионы. Она уже хотела поблагодарить Асти за помощь, но, повернувшись, наткнулась на насмешливый взгляд черных глаз с багровым отливом.
— Спасибо, — коротко ответила она. Пожелания доброго утра оставим для доброго утра. После его прихода это утро автоматически переставало таковым являться. Астария все же поздоровалась с Лордом, и Гермиона могла поклясться, что заметила намек на теплый взгляд в его глазах, когда тот услышал голос девчонки.
— Вы волшебница, мисс Грейнджер. Вы помните об этом? — саркастично произнес Риддл, нарочито растягивая гласные. Гнев растекался по венам Гермионы слишком стремительно. Простите, мистер Робардс, но я больше не стану следовать вашему совету. Война, значит, война.
— Знаете, мистер Риддл, у нас, у людей, есть такие вещи, как вежливость и уважение. Вы помните об этом? — ввернула Гермиона с самой ядовитой ухмылкой на лице. Он не удостоил ее ответом, но эмоция злости, что пробежала по его лицу, не осталась незамеченной. Не думал же он, что будет подтрунивать над ней, а она будет терпеть это хамство? Что посеешь, то и пожнешь. Гермиона вернулась к жарке блинчиков.
— Почему вы едите здесь? И где эльфы? — сузив глаза, спросил Лорд, когда взглянул на стол кухни, заставленный блинами и джемом. Астария неторопливо наливала чай.
— Я дала им выходной, — не отрываясь от готовки, заявила Грейнджер.
— Вы дали выходной моим эльфам в моем доме без моего на то разрешения? Рано же вы приняли на себя роль будущей миссис Риддл.
Гермиона прикрыла глаза, обдумывая более приемлемый ответ ввиду того, что здесь дети.
— Взрослые люди, коими мы являемся, в состоянии сами приготовить себе завтрак. Это нетрудно. Попробуйте как-нибудь.
Лорд скривил губы в улыбке, сложив руки на груди. Облокотившись о дверной косяк, он стоял в своей чертовски хорошо сидящей белой рубашке, что была закатана в рукавах по локоть. Невероятное кощунство было дать такое красивое тело такому… плохому человеку.
— Ваша правда, Гермиона. Попробуем вашу стряпню.
Астария без особого интереса наблюдала за перебранкой родителей, как вдруг тихо произнесла, обращаясь к отцу:
— Теперь я поняла, о какой химии между вами ты мне рассказывал.
Сказано это было так небрежно, будто ничего не произошло, словно она не сказала те самые слова, что вводят людей в ступор. Двое взрослых волшебников посмотрели на мирно жующего блин подростка, а та даже бровью не повела. Сглотнув вязкую слюну, Гермиона вернулась к готовке последних блинчиков, как вспомнила кое о чем все-таки важном.
— Асти, а где твой брат?
— Наверное, выбирает темно-зеленый костюм из тысячи других темно-зеленых костюмов, — скривилась гриффиндорка.
— Тебе тоже стоит переодеться, — вмешался Лорд, отпивая кофе, как истинный аристократ, — оттопырив мизинец. — Выглядишь как магла. Отвратительно. За завтраком юные леди должны быть одеты подобающе.
Астария закатила глаза, а затем нарочито сильно цокнула языком. Юношеский максимализм повеселил Гермиону, и та чуть сдержала улыбку. От пристального внимания лорда данный жест не ускользнул.
— Вы поощряете ее плебейские замашки, — сказал он резко, когда Астария покинула кухню, дабы выполнить просьбу-приказ отца.
— Она шестнадцатилетняя девочка, ей свойственно быть такой… — Грейнджер запнулась, обдумывая мысль, — экстравагантной. Девочки-подростки в этом возрасте красят волосы, делают татуировки, экспериментируют с одеждой. Нужно позволять ребенку некоторые вольности, чтобы в будущем она не захотела восполнить свои подростковые причуды.
Лорд внимал словам Гермионы очень внимательно, будто ему правда была интересна детская психология. Но выгнутая бровь давала понять, что к этим словам он отнесся скептически. Она бы плюнула объяснять ему такие простые вещи, но дело касалось Астарии. Это другое…
— Возможно, у маглов это нормальная практика, но у чистокровных…
— Мы не чистокровные, — резко оборвала его Гермиона, — и я не позволю вам навязывать эти деспотичные чистокровные устои. Вы еще замуж ее отдайте в семнадцать лет.
А вот теперь Лорд был изрядно ошеломлен реакцией Гермионы, ибо последние два дня она просто закатывала глаза, когда Волдеморт колко шутил. Возможно, что, подшучивая над ней эти дни, он сделал ошибочный вывод касательно ее «терпеливого» характера. Что ж, его проблемы.
— Вы уже дважды за утро съязвили. Признаться, я удивлен, что вы пустили когти.
— Я американка британского происхождения. Также аврор, работаю на МАКУСА. Нас учат не вестись на провокации преступников, коим вы и являетесь, ибо двойняшки посвятили меня в вашу, так сказать, политику, — солгала Гермиона, наливая себе стакан сока. Надо бы присесть за стол, но там сидел Лорд, и ей было дико некомфортно. «Дождусь близнецов», — решила она.
— Сколько вам лет, аврор Грейнджер? — непринужденно спросил Риддл, но голос его чуть дрогнул. Неужели его беспокоит ее должность?
Грейнджер взглянула на Волдеморта, дабы оценить реакцию, но лицо того было отсутствующим, абсолютно нечитаемым. Он просто неторопливо отрезал кусочек блинчика ножом. «Каков эстет», — пробежала мысль в голове у девушки.
— Двадцать пять, а вам?
— Вы знаете ответ, не ломайте комедию. У вас сложилось ошибочное мнение, что ввиду моей болезни я не замечаю некоторых вещей, но я всё вижу, Гермиона. И меня терзают смутные сомнения, что информация обо мне вам известна в полном объеме. Неужели МАКУСА заинтересовался мной?
Вопрос с подвохом был задан слишком спокойно, и Лорд буквально следил за каждой мышцей ее лица. Если Гермиона покраснеет, побледнеет, дернется, да сделает хоть что-то резкое, то вся конспирация полетит к чертям — он не отстанет от Грейнджер, залезет в мозг в конце концов.
— А вам есть что скрывать? Может, — протянула небрежно Грейнджер, но внутри все клокотало, — вы убили кого-нибудь?
Ехидная усмешка скривила губы девушки, и Лорд вроде купился.
— Ну что вы, Гермиона, я честный гражданин магической Британии, у меня вон, — картинно развел руками, — даже дети есть.
Ах, ну каков актер. Получается, Волдеморт был уверен, что близнецы не посвятили Гермиону, которая, как будто бы американка, работающая на МАКУСА, в детали «политической игры» Волдеморта. Отлично, есть шанс выиграть эту партию.
— Что ж, ну, значит, все эти слухи про новую организацию под названием «Пожиратели смерти», что третируют маглорожденных волшебников, — неправда?
— Чистая ложь. Я поддерживаю идеологию чистой крови, но чтобы причинять кому-то вред? Никогда.
Гермиона еле сдержала смех. Лорд сидел и лгал, глядя ей в глаза без зазрения совести. Хотя о какой совести могла идти речь, когда он два дня назад угрожал ей
Круциатусом?
— Ах, значит, это какой-то другой Том Риддл, он же Темный Лорд, угрожал мне непростительным, запрещенным проклятьем? — прозвучало резче, чем нужно.
— Я на допросе, аврор Грейнджер? Стоит ли вызвать моего адвоката? — насмешливо спросил он. Взгляд глаза в глаза, такой изучающий, пытливый. Лорд будто был хищником, гребаной змеей. Он вальяжно сидел, развалившись на стуле, наблюдая за своей жертвой. Гермиона, будучи той самой жертвой, невольно восхищалась тем самым хищником: его умение держаться и вести диалог были гениальными. Ни один мускул на лице не дрогнул, когда он врал. — Всего лишь шутка. Небольшой спектакль от Темного Лорда. Но хочу заметить, что я себя так не позиционирую, это вы меня так назвали.
— И не вы угрожали запереть детей в каком-то Малфой-мэноре?
— Всего лишь в воспитательных целях, на короткий срок. Лучше скажите мне, что вам еще наплел Марволо? — прищурившись, спросил Лорд.
— Почему именно Марволо? — небрежно спросила Гермиона. Пока все шло неплохо.
— При всем уважении, даже если завтра на землю упадет астероид, то Астария просто продолжит играть в квиддич. Ей нет дела до чего-либо.
Грейнджер прыснула. Мерлин, конечно, он был прав касательно Астарии. Но сдавать юношу желания не было, Гермиона нашла выход из ситуации почти в ту же секунду.
— Узнала информацию через свои источники. Я все-таки работаю на МАКУСА. Не только у вас есть связи в политических кругах.
Лорд продолжал следить за лицом девушки немигающим взглядом с целью раскусить волшебницу, но Гермиона предпочитала думать, что стойкая маломальская выдержка ее спасала. В этот раз. Но требовалось больше тренировок окклюменции. Было ясно, что информацию он воспринял скептически и верил в эти слова лишь частично.
— Теперь, — медленно начал Волдеморт, — мне стало ясно, откуда у вас был столь затравленный взгляд на наших встречах. Но вам нечего бояться, Гермиона. Все слухи обо мне ложные. Я человек старой закалки, да, бываю груб, но никого не убивал. Или это уже преступление — верить в свои убеждения и следовать им?
Такая сладкая ложь текла из уст Темного Лорда, что Гермиона в один момент была готова окунуться в этот чан. Настолько хорошо отрепетированная речь с ровной дикцией была, наверное, усладой для ушей его приспешников, не иначе. Но внезапно ее внимание привлек другой момент: ей на долю секунды показалось, что он… оправдывался перед ней? Еле сдерживая улыбку на лице, она отвернулась, дабы избежать ненужных казусов и ненароком не выдать себя. Не может быть, чтобы Лорда одолели сомнения и он стал опасаться Гермиону. Это могла быть его очередная манипуляция, по крайней мере, ей хотелось верить в лучший исход. Но такая хорошо отрепетированная ложь ради нее? Едва ли.
На кухню вбежали близнецы, и она мысленно отблагодарила их. Бравая гвардия из двух подростков и Нагини ввалилась в кухню, и Гермиона невольно вздрогнула, заметив змею. Мерзкие воспоминания одолевали девушку. Ее желание сбежать было непередаваемым, и она тяжко сглотнула, втягивая воздух поглубже. Жалобный взгляд на Марволо, и он, хвала Мерлину, понял Грейнджер.
Он что-то шепнул змее, и та недовольно зашипела в ответ. Марволо прошипел настойчивее, чем заслужил удивлённый взгляд Волдеморта. Гермиона ничего не поняла, но догадывалась.
— И почему же? — спросил Лорд у Марволо.
— Мама боится змей, особенно больших, — произнес юноша в ответ, поправляя смешные очки, что были сегодня на нем.
Еле заметная усмешка пробежала по лицу Лорда, когда он услышал слова мальчишки. Потом взгляд метнулся к Грейнджер, и Лорд что-то прошипел Нагини с улыбкой на лице. Нагини покачала головой и мирно уползла восвояси. Астария прыснула, а Марволо закатил глаза, тихо сказав:
— О Салазар, что за детский сад?
Так, ну это ни в какие рамки не лезет. Гермиона сжала кулаки от досады. Слишком большое скопление змееустов на одной кухне. К такому жизнь ее не готовила.
— Давайте в моем присутствии мы будем говорить по-английски.
— Да, мы знаем твое правило, оно висит на кухне: «Никакого парселтанга в присутствии мамы, никакого парселтанга в присутствии других людей», — хмыкнула Астария в ответ, поправляя свое длинное черное платье до колен.
Лорд выгнул бровь после услышанного факта, видимо информация была ему не по душе.
— И что же, мы следуем этому правилу, напрочь игнорируя наши корни?
— Это всего лишь вежливость — не болтать на малоизвестном языке в присутствии тех, кто этот самый язык не знает, — учительским тоном произнес Марволо, обращаясь к сидящему за столом Волдеморту.
Далее завтрак протекал в спокойном режиме. Блинчики были съедены, перепалки были прерваны, а Лорд даже намекнул, что это было вкусно. Точнее, он сказал что-то вроде: «Вполне себе съедобно». Весьма странный комплимент, но Гермиона в ответ красноречиво промолчала.
Марволо начал произносить речь все тем же учительским тоном:
— Вернемся к важным вопросам. Мы потеряли два дня, и профессор Дамблдор, возможно, уже придумал какие-либо способы выйти на наш след. Есть несколько вариантов…
— Вариант один — я признаю наше родство, — прервал парня Волдеморт. — Абраксас прислал мне письмо о том, что пожиратели заинтересовались вами, потому что кое-кто не умеет вести себя подобающим образом. Ввиду этого происшествия мы идем на Рождественский бал к Малфоям.
Лорд все также вальяжно пил кофе, наблюдая за реакцией троицы, чуть сузив глаза. Что ж, реакция последовала моментально. Астария, клацнув зубами, громко воскликнула:
— А нас не забыл спросить? Рождество — семейный праздник. К Мерлиновой бабке Малфоев и их бал! А мама…
— Не думаю, что мисс Грейнджер приглашена, — ехидно ввернул Риддл.
Грейнджер нахмурилась, сводя брови к переносице. Волдеморт с усмешкой наблюдал за столь неоднозначной реакцией девушки. Нет, она даже не планировала идти ни на какие балы к Малфоям, уж увольте, но этот надменный тон Лорда распалял Гермиону немного больше, чем следовало бы.
— Абсолютно нет никакого желания посещать помпезные балы. Но вынуждена признать, что вариант с родством хороший, — последнее слово было сказано приглушенно. Признавать правоту Лорда абсолютно не хотелось, но Гермиона была умной и, прикинув разные варианты, тоже пришла к подобному выводу по одной простой причине: когда близнецы появятся на свет, Дамблдора уже не будет.
Лорд и двойняшки еще о чем-то болтали, но Гермиона их не слушала. Она вперила свой взгляд в стену, обдумывая, вспоминая свои чувства, когда Дамблдор умер от рук человека, за чьим столом она сидит. Отвратительное скребущее чувство в груди снова поглощало девушку с головой. Всё уже давно перестало быть черным и белым. Мир состоит из разных оттенков, так какая сейчас Гермиона? Тогда, в семнадцать лет, выбор был прост: директор сказал, что Темный Лорд — зло, и она послушно выполняла его задания. Но что есть зло в понимании директора, а что есть зло для Гермионы? Нет, не поймите ее превратно, политика Волдеморта и грядущая война были ужасными событиями. Но была ли это война семнадцатилетних детей? Может, если бы Гермиона не участвовала в этом, то не подвергалась пыткам, ее не прокляли в пятнадцать лет, она бы не окаменела в тринадцать…
Дилемма в голове у девушки заиграла новыми красками — ввиду ее расстройства на фоне войны тревожность и паника мешали рационально мыслить, а периодические флешбэки и кошмары о Беллатрисе добавляли масла в огонь. Но почему-то в компании детей и Темного Лорда ей было более-менее спокойно в эти дни, несмотря на весь ужас ситуации: она замужем за Волдемортом, и у них есть общие дети. Возможно, судьба поэтому подкинула столь странное испытание Грейнджер? Возможно, это история о прощении и принятии? Возможно…
— Мам? Ты слышишь? — вырвал ее из мыслей голос Астарии.
— Ах, Асти, прости, я задумалась, — тихо ответила Гермиона, взяв девчонку за руку.
Лорд внимательно изучал все реакции, что проскочили на лице Грейнджер. Она чувствовала, как он пристально смотрел, чуть прищурившись. А вот в глазах Марволо было ярко выраженное беспокойство.
— Ты принимаешь свои зелья от тревожности? — спросил мальчишка, все также изучая лицо Гермионы. — Ты снова плачешь.
Волшебница не плакала. Или плакала? Проведя тыльной стороной ладони по щекам, она почувствовала влагу. Черт, как неловко.
— Все в порядке, Марви. Я просто задумалась, нахлынули воспоминания, — пыталась успокоить юношу Гермиона.
Марволо кивнул, а Астария провела платком по щекам Грейнджер, чем заслужила ее улыбку. А Волдеморт… Его лицо было поистине странным. Гермионе даже показалось, будто он испытал не то беспокойство, не то сочувствие, но узнать точную эмоцию она не успела — Лорд вернул своему лицу обычную непроницаемую надменность.
Стук в окно отвлек четверых волшебников. Черный красивый филин держал в когтях небольшой букет красных роз и письмо. И кому это полагалось?
— Ой, Асти, а Прюэтт все не унимается, да? Вряд ли букет роз исправит тот факт, что мы два дня с постели не вставали по его вине, — хмыкнул Марволо.
— Ой, заткнись. Он извинился уже, и… И между нами ничего нет, если ты на это намекаешь, — ответила юная гриффиндорка, направляя палец в брата в самом опасном жесте. Гермиона закатила глаза на очередную перепалку и отправилась впускать птицу. Филин сердито ухнул, передав письмо и цветы Грейнджер. Он сел на спинку стула, видимо в ожидании ответного письма.
Гермиона моментально узнала герб, что красовался на сургучной печати. Она тяжело сглотнула и стала открывать письмо, уповая, что Лорд не заметил герб, ибо ему не составит труда сложить два плюс два. Кинув быстрый взгляд на Волдеморта, она поняла, что он все же успел увидеть то, чего не следовало, — самая ехидная усмешка скривила его губы.
Гермиона, чуть задрав нос, принялась читать содержимое, нарочито стараясь не замечать эту ядовитую ухмылку. Альфард Блэк приглашал ее завтра в обед посетить их фамильную библиотеку, ибо всё семейство Блэков отправилось в Швейцарию к родне, и дом будет пуст. Невольная улыбка расплылась по лицу волшебницы — это были отличные новости! Но к чему эти вульгарные красные розы?
— А вы не промах, мисс Грейнджер. Без году неделя в Англии, а уже принимаете ухаживания одного из Блэков. Ставлю на то, что это Альфард. Он никогда не был избирательным в женщинах.
Гермиона моментально оторвалась от письма, обращая свой взор на Лорда, — сказанное им оскорбляло ее как девушку. Грейнджер ни в коем случае не спустит ему это с рук. Магия заискрилась в воздухе, и три бокала треснули. Близнецы отпрянули от стола, но страха в их глазах не было. Всё правильно, ее гнев был обращен лишь к Волдеморту. В следующие секунды всё произошло быстрее, чем Гермиона смогла осознать: джем поднялся в воздух и аккурат остановился над идеальной прической Лорда. Пиала благополучно перевернулась, и варенье залило всю голову этого напыщенного индюка. Во время всего перфоманса Лорд сохранял непроницаемое лицо, но глаза… Глаза его метали кинжалы, когда джем медленно стекал на лоб. Близнецы молчали, а Гермиона выскочила из кухни пулей по направлению к камину. Письмо отправит из съемной квартиры. Завтрак поистине «удался».
***
Астария наблюдала, как разъяренная мать покидала кухню. Сузив глаза, гриффиндорка вперила свой яростный взгляд в отца, пока тот чистил волосы, убирал разбитое стекло, прогонял разозленную птицу и нарочито сильно сжигал букет красных роз.
— Ты должен извиниться! — громко воскликнула Астария, а Марволо, осоловело моргнув в своих смешных очках, кивнул, видимо, еще пребывая в шоке после устроенного представления.
— Извиниться? — процедил Лорд, поднимаясь из-за стола. — Это за что же?
— За грубость. Нельзя так выражаться по отношению к женщинам, это неприемлемо, — вкрадчиво ответил Марволо, стряхивая возможные осколки от разбитых бокалов. — Или ты ревнуешь? Поэтому ведешь себя как дите малое?
Ах, а вот это было ошибкой, мой дорогой Марволо. Не буди зверя, ибо магия того самого зверя тоже вышла из-под контроля и разбила все остальные бокалы и даже графин с соком. Лорд смерил грозным взглядом мальчишку и уже у выхода бросил:
— Дуэли в доме Лестрейнджей. Через несколько часов отправляемся. И попробуйте только выкинуть что-нибудь, — взгляд на Астарию, — особенно ты, иначе сломаю твою метлу.
Лорд, бросив палочки в руки юных волшебников, что были изъяты пару дней назад в его покоях, покинул кухню. Астария закатила глаза: отношения родителей двигались по траектории два шага вперед и пять назад. И что им делать? Как найти баланс?
— Лаки, — хлопок аппарации. — Прости, что вырвали тебя с выходного, но не мог бы ты, пожалуйста, помочь нам прибраться?
Лаки затрепетал ушками и, расплываясь в улыбке, радостно кивнул.
— Лаки хороший эльф, он рад служить хозяевам, но… — домовик осоловело моргнул, глядя на весь погром вокруг. — Что-то случилось?
— Ничего особенного, Лаки. Обычный ныне завтрак в семье Риддлов, — вздыхая, ответил Марволо.
Нет, такие завтраки случались пару раз, когда они были детьми, но то случалось наедине, когда близнецов сплавляли на прогулку. Гермиона никогда не выясняла отношения с нерадивым мужем в присутствии детей до…
того самого момента. Асти мотнула головой, отгоняя непрошенные воспоминания о том вечере. Она считала, что это был самый ужасный момент в ее жизни.
— Пока отец зол и он нам вернул палочки, нужно попасть в библиотеку. Попытаться самим выполнить его просьбу из будущего, без ебаного доверия. И на хуй нужно это сраное доверие, блять? Ты посмотри на них! Им точно больше шестнадцати? Они как кошка с собакой! Один злобно подтрунивает, другая посуду бьет, — негодовала волшебница, доставая пачку сигарет прямо на кухне.
— Ты тут курить собралась? С ума сошла? — обеспокоенно спросил брат, глядя на тлеющую сигарету в руках сестры. Та просто запрыгнула на стол и курила, вперив свой взгляд в окно, где падал снег на зимний сад поместья.
— Я скучаю по ним. Нормальным. По тем временам, когда мы просто жили на Сицилии. Почему все так изменилось?
Слезы брызнули из глаз Астарии, а ком в горле словно лишал воздуха. Долбаные чувства одолевали девушку с каждым разом все сильнее. Как бы она ни пыталась игнорировать, не вспоминать все события, но для ребенка разлад в семье сродни удару. Детям тяжело удается пережить подобное.
Марволо обнял сестру в попытке усмирить подступающую истерику. Девушка положила подбородок на плечо брата, и слезы стекали по щекам на темно-зеленую ткань.
— Полетай на метле. Я сам займусь библиотекой, там сложные чары. Мне нужно время, чтобы разгадать эту Загадку, — приглушенно пробормотал юноша.
Девушка кивнула и поблагодарила брата. Десяток кругов вокруг поместья пойдут на пользу.
***
Марволо стоял на первом этаже северного крыла в поисках библиотеки, но все было тщетно — просто пустые безжизненные стены. Молли рядом радостно щебетала, сверкая лиловым светом.
— А Гермиона уже знает кто ее будущий муж?
— Да, Молли, сложно скрывать такой, кхм, факт.
— Клянусь Мерлином, я бы хотела увидеть ее реакцию!
— Ты портативная домашняя сфера, Молс, у тебя нет глаз, — рассмеялся юноша.
— Зато мои шутки про безносового змеедеда всегда актуальны. Хочешь одну? Заходят как-то Дамблдор и Волдеморт в бар выяснить, кто из них круче, угадай, кто остался с носом?
Марволо заливисто расхохотался над одной из самых глупых шуток Молли. Лучше всех шутила Молли Малфоев — шутки про Люциуса и куриную пятую точку павлинов летели только так.
— Здесь что-нибудь чувствуешь? — с надеждой в голосе спросил мальчишка, когда поднес шар к небольшой царапине на стене. Сфера ярко загорелась лиловым, но также быстро погасла.
— Глухо. Ничего не чувствую.
— Мордред, что тут за чары? — выругался парень, опираясь ладонью на стену.
Отвернувшись от стены, юноша заметил отца, который шел к нему весьма устрашающей походкой. Черная мантия развивалась за спиной, взгляд был кроваво-алый, а грозный шаг не сулил ничего хорошего. Марволо сглотнул слюну в попытках сдержать подступающий страх. Утро у Лорда выдалось не ахти. Кто знает, что он задумал?
Волдеморт подошел к противоположной стене от той, где стоял Марволо, и, приложив свою белую палочку к стене, начал бормотать незнакомое заклинание на латыни. Юноша внимательно наблюдал за манипуляциями отца, ибо магия Лорда выходила за рамки общего понимания — его сила была неизмеримой, а такими знаниями не обладал ни один волшебник из ныне живущих.
Внезапно стена стала прозрачной, словно вода, и библиотека возникла перед глазами Марволо. Юноша расплылся в улыбке, а Лорд, смерив взглядом радостного подростка, начал быстро удаляться.
— Стой! — крикнул Марволо. Лорд остановился и чуть повернулся в сторону парня. — Почему ты принял нас у себя? Почему… — юноша запнулся, подбирая слова. — Почему не выгнал?
Лорд отвернулся, поэтому парень не смог увидеть выражение его лица. Прозвучал лишь приглушенный ответ:
— А мне стоило выгнать вас на улицу? Родную кровь? Я жестокий человек, бесчеловечный местами, но вы лишь, — пауза, — дети.
После сказанной речи Лорд зашагал еще быстрее.
— Спасибо, — слова парня вновь остановили Волдеморта, — что не повел себя как
он.
Волдеморт еле заметно кивнул и продолжил свой шаг, растворяясь в темноте мрачного поместья. Слова были излишни, ибо оба волшебника поняли, что речь шла о событиях сорок третьего года.
