***
Наши герои аппарировали на поле для квиддича, что находилось поодаль от Годриковой впадины. Астария ощутила морозец на щеках, но, судя по заполненным трибунам, непогода не была причиной пропускать матч… Девушка моментально приметила знакомые лица: Розье и Малфой сидели с отцами в министерской ложе, рядом с ними были Гринграссы и еще пара знакомых пожирателей, которых она имела неудовольствие лицезреть на тренировке в Лестрейндж-холле. Астарии претили их вечно надменные лица и пристальные, изучающие взгляды. Гриффиндорка невольно стала искать отца с толикой надежды в груди, что он все же придет на ее игру, но того нигде не наблюдалось. Разочарование укололо в груди. Она вздохнула и уже хотела вернуть свое внимание матери и брату, как заметила знакомые русые волосы и очень славянские черты лица. Долохов смотрел на Астарию чересчур внимательным взглядом, будто впитывал каждый дюйм ее лица. Девушка почувствовала, как ее губы сами по себе расплываются в улыбке, сердце бешено трепещет, а щеки покрываются румянцем. Антонин улыбнулся в ответ, но, заметив осуждающий взгляд Руквуда, сразу же отвернулся, что немного ее отрезвило и заставило прийти в себя. «Я покраснела из-за этого русского обалдуя, что ли? Быть этого не может!» — размышляла Асти, будучи совсем красной, как рак. Гермиона и Марволо выбирали удобные места, чтобы лучше увидеть матч. Они оба надели сегодня алые мантии в знак поддержки младшей, чем заслужили неподдельную радость девушки. Особенно ее рассмешил брат-близнец, ибо он, скривившись в отвращении, будучи истинным слизеринцем, поддержал мать в ее идее нацепить красные цвета Гриффиндора. Астария хотела показать хорошие места, которые ей приглянулись, как тут ее внимание привлек подошедший к ним мужчина. По расширенным глазам матери девушка поняла, что та его узнала. Сероглазый статный волшебник в иссиня-черной мантии и черном котелке, что скрывал темно-русые волосы, лукаво улыбнулся троице, чуть кивая. — Мисс Грейнджер, — протянул мужчина, — коли вы лишили меня удовольствия от встречи с вами, я решил проявить инициативу сам и составить вам компанию на матче с вашими братом и сестрой. А вы, видимо, Марволо и Астария? Позвольте представиться, Альфард Блэк. Близнецы осоловело переглянулись, осознавая предстоящий Армагеддон, ибо, если отец узнает, увидит их в компании этого волшебника, беды не миновать. Ребята помнили беспросветную ненависть, которую их отец питал к Альфарду Блэку. Даже в последний семейный завтрак родитель был в крайней степени раздражения из-за упомянутого мага. Причину его нелюбви к Блэку он не озвучивал, но двойняшки предполагали, что это была банальная ревность, в которой, о великий Волдеморт, признаться сам себе не мог. Ребята пробубнили приветствие в ответ, и Астария моментально ретировалась, одарив брата взглядом, в котором читалось: «Удачи тебе с этим разобраться, дорогой братец». Гриффиндорка быстро нашла свою команду, ибо те были единственным ярким пятном в этой толпе черных одежд, и вприпрыжку подбежала знакомиться с ребятами: те с толикой недоверия пролепетали приветствие в ответ. Все-таки смена игрока перед матчем наносит некий моральный ущерб. Астария узнала все фамилии, что прозвучали: Джордан, Белл, Браун и остальные. Счастливые, пока не тронутые предстоящей войной парни готовились к обычному матчу. Астария была единственным игроком женского пола. Внезапное, почти осязаемое чувство вины начало прорастать в груди у девушки, пока она отвечала на вопросы о том, откуда она и как там, в Ильверморни. Поодаль заметила знакомое лицо с веснушками. Она смотрела на его рыжие волосы, молочную кожу, светящиеся глаза и счастливую улыбку. Такой юный и чертовски милый Фабиан стоял, смеялся, пока Астария пыталась сдерживать слезы. Слезы, что подступали от осознания страшной правды: через несколько лет Фабиана и Гидеона Прюэттов жестоко убьют. И сделают это по приказу ее отца. «Прости меня. Пожалуйста, прости», — мелькала мысль у нее в голове. Чувства, что так резко возникли, были упрятаны за огромные окклюменционные щиты, встраиваемые не первый год. — Фабиан! — позвала его Астария, чуть сглатывая. Рядом с парнем стоял его брат-близнец, Гидеон. Тот был чуть ниже и пухлее, но лица у них были идентичные. Асти расплылась в улыбке, заметив, что Фабиан с братом зашагали к ней. — Асти, хвала Мерлину, ты тут! Я столько ребятам рассказывал о тебе! — Фабиан обнял девушку почти до хруста и поднял в воздух, чуть крутанув. Астария громко рассмеялась, но на секунду ей показалось, будто кто-то неистово прожигает ее взглядом, но быстро отогнала эти мысли, обняв Прюэтта в ответ. — Как я могла подвести того, кто всю нашу семью заразил драконьей оспой? Все игроки громко рассмеялись, оценив шутку. Фабиан смотрел в лицо девушки, широко улыбаясь; глаза его светились странными эмоциями. На землю он, видимо, спускать Астарию не планировал. — Фабиан, может, все же поставишь меня на землю? — выгнув бровь, спросила она парня. — Да, братец, иначе еще минута, и тебе придется на ней жениться, — пошутил рядом стоящий Гидеон. Фабиан пару раз по-совиному моргнул, но позже отпустил девушку. — Гидеон Прюэтт, юная леди. Мой брат все уши прожужжал о тебе. Говорит, там в Ильверморни, ты лучший ловец за последние двадцать лет. Готова доказать это на поле, Гонт? Астария ухмыльнулась, поправляя свою мантию. — Размажем змеенышей! — гордо заявила девчонка, топнув ногой. И все игроки радостно заулюлюкали, подхватив настроение девушки. Ее новоиспеченная команда звонко аплодировала, скандируя «Да!» и «Размажем!» в ответ. — Приятно видеть такой запал, мисс Гонт, — услышала она смутно знакомый голос из-за спины. Обернувшись, девушка увидела льдисто-голубые глаза, каштановые волосы с проседью и ярко-красную мантию со львами. Дамблдор лукаво ухмылялся, глядя на нового ловца. «Клянусь мечом Годрика Гриффиндора, пора требовать запрет на приближение у Визенгамота», — подумала про себя Астария. Девушка растянула губы в фальшивой улыбке: — Добрый день, профессор Дамблдор. Рада встрече. Ребята последовали ее примеру и начали радостно приветствовать директора Хогвартса, пожимая руки. Девушка же решила не давать иных поводов сомневаться в себе и продолжала глупо улыбаться. Выходило, мягко сказать, плохо. Фабиан громко заржал, когда увидел странную гримасу на лице подруги, и та его ткнула локтем. Спустя пару минут команда отправилась переодеваться. У Астарии была цель — размазать надменного сексиста Пьюси.***
Альфард Блэк, как истинный джентльмен, пригласил Марволо и Гермиону в министерское ложе. Не то чтобы Грейнджер была против таких широких жестов, это приятно, но не когда вся упомянутое ложе буквально кишит Пожирателями Смерти, которые смотрят на нее самым оценивающим взглядом. Их глаза пробегались сначала, конечно же, по Марволо и его почти гриффиндорской мантии, далее к Альфарду Блэку в немом вопросе, а потом обзор заканчивался Гермионой Грейнджер, чье лицо выражало всю нелепость сложившейся ситуации. Блэк — хорошая компания, но слегка навязчивая. Марволо настолько сильно сжал челюсти при виде волшебника, что Гермионе пришлось его одернуть, дабы тот скрыл ярко выраженные признаки неприязни. Итак, упомянутая троица села на лучшие места в министерской ложе, аккурат рядом с Розье и Малфоями. Гермиона сухо кивнула Абраксасу, а Марволо и Альфард поздоровались почти со всеми, кто находился рядом. Грейнджер тяжело вздохнула, невольно поправляя волосы и мантию. Она чувствовала себя экспонатом в музее, который все презрительно изучают. И не с целью узреть хорошее, а, наоборот. Единственная радость — его не было. Он не пришел, и облегчение разливалось по телу. Минус одна проблема. Марволо хотел наложить согревающие чары, но Гермиона жестко пресекла попытку парня колдовать вне стен школы, да еще так публично. Юноша скривил лицо в раздражении, но все-таки убрал палочку. Альбус Дамблдор подошел к ним. Волшебница не сразу заметила волшебника, который, улыбаясь, обменивался приветствиями и рукопожатиями, а затем сел рядом с ними. — Рад встрече, мистер Гонт, — обращение к парню, — мисс Гермиона, — кивок Грейнджер. Затем он поприветствовал Альфарда и сел позади. Тревога снедала волшебницу, и она отчаянно пыталась собраться с мыслями. Она не была трусихой, но, будем честны, ситуация, когда ей пришлось сидеть рядом с Дамблдором и Пожирателями Смерти в одной ложе, вызывает некоторые противоречивые чувства. А кроме того, она путешественница во времени и сидит со своим сыном, который тоже путешествует во времени. Выглядит довольно странно, не так ли? — Поддерживаете Гриффиндор? — вырвал ее из размышлений голос Альфарда. Мужчина мягко улыбался, взирая на Гермиону. — Асти играет за Гриффиндор, а вы поддерживаете Слизерин? Блэк тихо рассмеялся. — Я уже стар, чтобы выбирать сторону, Гер-ми-о-на. Такая фамильярность смутила не только Грейнджер, но и Марволо, который прожигал Блэка взглядом, выгнув бровь. — Я бы тоже хотел посетить вашу семейную библиотеку, мистер Блэк. Вы не против? Грейнджер едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ну что за странная ревность? Гермиона поправила свою красную мантию, кидая красноречивый взгляд на Марволо, но тот лишь ухмыльнулся в ответ. — Ради Гермионы — все, что угодно, — целуя руку девушки, ответил Альфард. Было неловко, неуместно и противно. Грейнджер бы улыбнулась в ответ, но по трибуне внезапно прокатилась волна удушающей магии, темная эфемерная материя словно сковывала ложе. Все тело обдало холодным, почти могильным ветром. Гермиона сглотнула, начав озираться по сторонам. Его появление было некстати. Волшебники вокруг будто не придали значения происходящему. Все были спокойны, все, кроме Дамблдора, который, как и Гермиона, стал искать обладателя столь сильной магии. Никого не было. С виду все было спокойно. — Всё в порядке? Вы побледнели, — спросил Альфард обеспокоенно. Грейнджер медленно кивнула, чуть скривив губы в легкой улыбке. Марволо тоже понял, в чем дело, хоть и не сразу. Он покрутился пару раз, но тоже никого не заметил. Странно. — Благодарю, мистер Блэк. Нет повода для беспокойства. Просто холодно. — Как же я не подумал о согревающих чарах? — покачал головой Альфард, доставая палочку. Тепло окутало троицу, и дышать стало в разы легче, но давление никуда не исчезло. Оно чувствовалось где-то на подкорке сознания. Матч начался очень напряженно. Гермиона заметила, что Астария летала быстро и уверенно, но слизеринцы, казалось, пытались ее запугать. Охотники подрезали девушку, старались сбить ее, а ловец чужой команды пару раз «случайно» врезался в Асти. Она что-то яростно кричала в ответ, но продолжала лететь несмотря ни на что. Девчонка легко уворачивалась от снующих тут и там бладжеров, которые норовили ей навредить. — Они пытаются сбросить ее с метлы, — твердо заявил Марволо. — Они точно что-то задумали. — Нет, это возмутительно! Они ее покалечат! — причитала Гермиона, сжимая кулаки. — Директор Дамблдор, — повернулась к профессору девушка, — вы же видите, что они намеренно третируют гриффиндорского игрока! Гермиона с надеждой смотрела на профессора, ожидая, что он решит вопрос с нерадивыми змеями, которые специально пытались подорвать дух ловца Гриффиндора. Директор внимательно следил за матчем, нахмурив брови и потирая подбородок. Ну, и? Он собирался вмешаться? — Пожалуй, вы правы, мисс Гермиона, — задумчиво протянул Дамблдор. «Пожалуй? Пресвятая Моргана, он что, слепой?» — подумала Грейнджер, одаривая волшебника многозначительным взглядом. — Я думаю, вам стоит вмешаться, директор, — резко произнесла она. Альфард и Марволо лишь удивленно взирали на разгневанную Гермиону, а та ждала действий от директора, но тот, лишь сощурив глаза, пристально изучал лицо девушки. Терпение волшебницы иссякало, но Дамблдор все же пошел к судье, который сидел поодаль от них и, видимо, вообще не следил за происходящим на поле. Грейнджер провожала взглядом директора, а на трибуне все смолкли в ожидании вердикта судьи. Никого из сидящих не волновал момент того, что единственную девушку на поле гоняют, подрезают и пытаются сбить с метлы. Гермиона вернула внимание на матч, и Астария продолжала носиться по полю, словно молния, уклоняясь от атак наглых слизеринцев в попытке поймать снитч. Судья все-таки объявил небольшой тайм-аут, и Астария, как только спустилась на землю, бросила метлу в бок и направилась прямиком к темноволосому ловцу из конкурирующей команды. Без каких-либо разговоров она толкнула его, и он пошатнулся. Вся трибуна ахнула, а Марволо жалобно простонал: «Мерлин, опять». Что опять, Гермиона спросить не успела, потому что ловец другой команды толкнул ее в ответ. И дальше она услышала отборный мат, выходивший изо рта ее будущей дочери: — Ты мудазвон ебаный! Еще раз назовешь меня грязнокровкой, еще раз полезешь ко мне, я тебе кишки вырву и на метлу намотаю! Будешь под себя ссаться, уебище ты лесное! Марволо и Гермиона вжались в скамейку, пока всё министерское ложе пребывало в легком ступоре от нецензурной лексики молодой девушки. Накал страстей на поле происходил нешуточный, слизеринцы поравнялись со своим ловцом и словно готовились к нападению. Когда гриффиндорцы последовали их примеру, Гермиона поняла, что пора бы уводить Астарию с поля, ибо та была в ярости. — Простите, мистер Блэк. Я, пожалуй, спущусь к сестре. Не дождавшись ответа, Гермиона схватила за руку Марволо, и те рванули вниз на поле, дабы остановить предстоящий конфликт. Дамблдор и противный судья последовали за ними. Они почти дошли до двух разгневанных команд, как парень, что больше всех издевался над Астарией, начал говорить что-то очень грубое девчонке, но Гермиона услышала лишь последние слова: «…как твоя грязнокровная мамаша-шлюха». Грейнджер остановилась, прикрывая рот ладошкой, а челюсть Марволо сжалась настолько сильно, что волшебница услышала хруст. Ступор настиг всех, кто находился на поле, ведь сказанное этим парнем было как минимум грубым, неприемлемым в нормальном обществе. И Астария сорвалась. Гриффиндорка бросилась на парня, что тот упал, и Асти, сев сверху, била его лицо со всей силы, остервенело, гневно приговаривая: — Никогда не смей оскорблять мою семью, мудак ты злоебучий! Я тебе кадык вырву и заставлю сожрать. Астария яростно избивала парня. Тот стонал, и лицо его становилось все более алым, кровь струйками стекала на снег. Кулаки Астарии тоже были в крови, но Гермиону больше беспокоила гримаса ненависти и злобный оскал на лице девушки, когда она наносила удары по юноше. Тот уже умолял о пощаде, но Астария упорно продолжала его калечить. Первым из состояния шока вышел Дамблдор, потом рыжий парень, видимо, Фабиан, как решила Грейнджер. Далее Марволо подбежал к сестре, а за ним Гермиона. Фабиан цепко схватил своего нового ловца и перекинул через плечо, пока Астария громко требовала дать ей закончить «выбивать всё дерьмо из ебаного придурка». И Гермиона увидела результат действий Астарии: лицо парня было кровавым месивом, он рыдал, звал маму и стонал. Нос был сломан, губа разбита, глаз был красным в виду порванных капилляров, и отсутствовало пару передних зубов. — Мерлин, — сказала Гермиона, глядя на бедного юношу. Она испытывала смешанные чувства: страх, вину и стыд за Астарию. — Пустите меня! Пустите! Он нарвался! Он пытался сбросить меня с метлы, а потом оскорбил мою мать! Пустите! Гриффиндорка истошно вопила, пока все пребывающие на трибунах маги шептались, хватались за голову и пребывали в полнейшем шоке. Рядом тяжело вздохнул Марволо, растирая переносицу. Тут же прибежали колдографы с камерами и стали фотографировать происшествие. Они-то и отрезвили Гермиону своими вспышками. — Марволо, уведи сестру. Нам нужно… Нам нужно срочно убираться отсюда. Нельзя допустить, чтобы она попала на колдографии. Парень кивнул и уже хотел подойти к младшей, как на поле прибыли Долохов, Малфой и… Волдеморт. Лица первых двух были ошеломленными, но вот последний оставался внешне абсолютно бесстрастным. Игроки и остальные маги, что находились на поле, сразу же обратили внимание на прибывших волшебников. Особенное внимание проявил Дамблдор. Он сверлил взглядом Лорда в немом вопросе с легкой ухмылкой на губах. Астария моментально притихла, взирая на отца расширенными глазами. — Антонин, забери Астарию. Абраксас, попроси уважаемых журналистов удалиться. Гермиона наблюдала, как двое приспешников Лорда моментально ринулись выполнять приказ своего повелителя. Фабиан, нахмурившись, отказался отдавать Асти в лапы Долохова. Девушка, которая свисала с его плеча, как мешок, просто молчала, опустив глаза к земле: гнев и оскал испарились. — Кто вы, сэр? Почему вы хотите забрать Асти? — причитал Фабиан, явно не желавший отдавать свою подругу какому-то незнакомому мужчине. — Быстро отдай девчонку, Прюэтт, — шипел Долохов, доставая палочку. О, запахло жареным. И Гермиона наконец-то решила подать голос, напрочь игнорируя сверлящий взгляд Лорла. — Господа, прошу, давайте успокоимся. Я заберу Астарию, я ее старшая сестра. Под вопли колдомедиков, которые уносили побитого парня, Фабиан поставил растерянную Астарию на землю. Антонин моментально ринулся схватить девчонку, но был остановлен Дамблдором. — Прошу вас отойти от девочки, сэр. Она несовершеннолетняя, и не позволю вам или вашему… руководителю забрать ребенка с поля без разрешения ее опекуна, — голос директора был твердым. Он говорил с Антонином, но взгляд его был обращен к Волдеморту. Лицо Лорда оставалось почти непроницаемым, лишь трепещущие от злости ноздри говорили о крайней стадии его ярости, что была готова вырваться наружу прямо сейчас. Еще минута, и он проклянет профессора прямо здесь, ибо волны темной магии стали витать в воздухе, пробираясь под кожу. Волдеморт был взбешен. — Мы заберем ее, — четко повторила Гермиона. — Вы же нас помните, профессор. Это Марволо, брат-близнец Астарии. Волшебница игнорировала Волдеморта, пока он продолжал прожигать взглядом то Грейнджер, то Дамблдора, но в полемику пока не вступал. Возможно, дуэли после избиения удастся избежать, а то слишком много происшествий в семье Риддлов за один день. Асти понуро стояла в сторонке, чуть всхлипывая. Игроки благополучно ретировались с поля. Остались лишь директор, судья, который причитал о техническом поражении и дисквалификации ловца команды Гриффиндора, Волдеморт с приспешникам и Гермиона с Марволо. Атмосфера накалялась до предела, но директор, мягко улыбнувшись, кивнул Грейнджер. — Конечно, мисс Гермиона. Вы, как единственный известный мне опекун, можете забрать вашу сестру. Однако, боюсь, я буду вынужден пригласить вас в Аврорат. — Это ни к чему, — вмешался Лорд ледяным тоном. — Моя дочь, — пауза, прямой взгляд на Дамблдора, — защищала свою честь. Мой адвокат явится по требованию главы Аврората, но никак не вашего… директор. Последнее слово Волдеморт выплюнул, будто ругательство. Ярость вперемешку с презрением сквозила в голосе. Директор смотрел на Лорда с любопытством из-под своих очков-половинок. — Я думаю, нам стоит обсудить это наедине, Том. Поведение твоей дочери вышло за рамки. Гермиона продолжала не смотреть на лицо Лорда, ну, старалась по крайней мере. Ей, в принципе, уже было все равно на перебранку между двумя давнишними врагами, и она направилась к Астарии. Марволо пошел вслед за ней. Волшебница слышала еще небольшой шепот и, ей показалось, даже пару гневных фраз от Лорда, но ее внимание было сосредоточено на плачущем ребенке. Когда Астария заметила, что к ней идет Гермиона, та отпрянула назад. — Нет, оставьте меня в покое! — крикнула она. — Астария! — гневный, слегка шипящий тон Лорда, — прекрати. Делай, что говорят. — Нет! А то, что произошло потом, еще больше потрясло всех присутствующих. Астария превратилась в столб бурого дыма и взлетела, удаляясь прочь. Из толпы раздались шокированные вздохи, а Гермиону охватил страх. Воспоминания о Пожирателях смерти, которые перемещались подобным образом, возникли перед ее глазами, и она сдавленно выдохнула. Мерлин, ее дочь летает, как Волдеморт. Это было жутко, странно и ошеломляюще. — Салазар, ненавижу, когда она вынуждает меня за ней бегать, — прошипел рядом Марволо, и в тот же миг растворяясь в темно-зеленом дыме, взлетел за сестрой. Спустя несколько долгих секунд ребята исчезли с поля зрения. Реакция публики уже не была скрытой, люди на полном серьезе кричали, вопили, призывали вызвать Аврорат, кинуть в Азкабан этих «проклятых детей». Гермиона решила действовать напролом, несмотря на снедающий шок. — Мистер Малфой, разберитесь тут со всем. Директор, всего вам доброго. Далее она цепко схватила за руку чуть изумленного Лорда и аппарировала.***
Как только Лорд и Гермиона оказались в родной желтой квартире, Волдеморт припер Грейнджер к стене. Несущая смерть палочка из тиса больно упиралась в горло волшебницы, чуть перекрывая воздух. Предательские слезы подступили на глаза, но взгляд она не отвела. Волдеморт нависал над ней, давил своей темной аурой, изучал ее лицо пристально, будто искал ответ. Но на какой вопрос? Гермиона чувствовала, как ее магия выходит из нее. Довольно ему ее третировать. — Отойдите немедленно, — легкий невесомый толчок оттолкнул Волдеморта. Он чуть пошатнулся, но еще сильнее прижал палочку с горлу волшебницы. — О нет, моя дорогая, мы поговорим. Ты мне расскажешь, почему этот старикан тебе так доверяет. — Можете тогда сразу к дракклу отправляться, ибо я не понимаю, о каком доверии со стороны Дамблдора вы говорите, — взгляд глаза в глаза, неукротимость в голосе. Да, она его боится, но она не даст запугать себя еще больше. — Такая смелая Гермиона. Неужели ты думаешь, что Альфард Блэк или Дамблдор защитят тебя? Или может ты считаешь, что раз являешься матерью моих наследников, то я пощажу тебя? — Я не понимаю о чем вы! Мы не близки ни с Дамблдором, ни с Блэком. Отпустите меня сейчас! Вы, мерзкий… Он прижался к ней непозволительно близко, не дав договорить оскорбление. Считанные сантиметры разделяли их губы, что Гермиона чувствовала его опаляющее дыхание на своем лице, она видела алое марево в рубиновых глазах, что светились неподдельным неистовством. Он мог убить ее прямо сейчас, мог уничтожить за одно мгновение. И Гермиона, наша глупая наивная Гермиона, почему-то вытащила разъяренного зверя с того проклятого поля, дабы обезопасить. Но кого? Зверя или рядом стоявших волшебников? Ответа у нее не было. Волдеморт рвано вздыхал, всматриваясь в лицо наглой ведьмы, которая так бесцеремонно аппарировала с ним, не спросив его разрешения. Да, Грейнджер осознавала свою ошибку, но почему-то не жалела о ней. — Каждый раз, когда я нахожусь с тобой рядом, ты выводишь меня на такие эмоции, что доселе мне были неведомы. Ты просто невыносимая женщина. Не понимаю, как я мог жениться на тебе. Волдеморт продолжал пристально смотреть на Гермиону, которая боялась даже пошевелиться под нависающей над ней огромной фигурой. Она была ему лишь по грудь и чувствовала себя сейчас еще более маленькой и беззащитной, чем обычно. Сердце бешено колотилось в груди, вызывая дрожь во всем теле. Гермиона кое-как смогла совладать с собой и приглушенно сказала: — Это взаимно, мистер Риддл. А теперь отпустите меня и давайте мы решим, как поступить в сложившийся ситуации. Девушка положила свои маленькие ладошки на торс разгневанного Лорда, что вздымался ввиду частых рваных вздохов. Волдеморт посмотрел на руки, что прижались к его большой груди, потом кинул взгляд на лицо. Помолчал, подумал, но все же отошел. Грейнджер облегченно выдохнула. — Лаки. Хлопок аппарации. Эльф явился. — Хозяин звал Лаки? Лаки прибыл. — Найди моих детей, — не отрывая глаз от Гермионы, ледяным тоном произнес Лорд. — Будет исполнено, хозяин. Грейнджер вспомнила, как Гарри посылал Кикимера за Флетчером и тот его нашел. Получится ли повторить это с близнецами, она не знала, но это было лучше, чем ничего. — Спасибо, — мягко поблагодарила Волдеморта Гермиона с едва заметной улыбкой на губах. Лорд снял зимнюю мантию и остался в рубашке и жилетке. Мужчина, как всегда, выглядел чертовски хорошо в своем одеянии. Грейнджер опять невольно пялилась на волшебника дольше, чем нужно. Она прокашлялась и отвела взгляд, но ее щеки запылали. «Мордред, секунду назад он тебя убить пытался, а ты пялишься», — мысленно отругала себя Гермиона. — Не переживайте, Гермиона, — снова перешел на «вы», о, каков интеллигент, — я привык к столь открытому восхищению со стороны женщин. Что он сказал? — Я просто… Я заметила, что ваши вещи ужасного качества. Вон, смотрите, как нитки торчат. «Что ты несешь, Гермиона?» Конечно, никаких ниток не было видно, но Лорд моментально бросил взгляд на рубашку в поиске доказательств, чем вызвал громкий смех Грейнджер. — Мерлин, вы так озабочены своим внешним видом. Похлеще Малфоев. Волдеморт, поджав губы, одарил волшебницу самым красноречивым взглядом. — Садитесь, — не вопрос, приказ. — Нужно обсудить поведение вашей дочери и дальнейшие действия. Гермиона нахмурила брови и уперла руки в бока, чуть задрав носик. — Почему, когда Астария ведет себя неподобающе, вы называете ее только моей дочерью, она такая же ваша, как и моя. Прошу не забывать. — Я уверен, что ее воспитанием занимались непосредственно вы, ибо я бы никогда не допустил подобного. — Простите? Вы меня сейчас пытаетесь в чем-то обвинить? — шаг к Лорду. — Я не пытаюсь, я обвиняю, — он делает шаг навстречу. — Я, в отличие от вас, провожу с ней время, — еще один шаг. — Вы, повторюсь, поощряете ее плебейские замашки. Они снова тяжело дышали, пронизывая друг друга взглядами. Их магия вновь искрилась и неуловимо ощущалась в воздухе, окутывая с ног до головы. Вдруг Лорд резко притянул девушку за руки, и та, невольно развернувшись, ударилась лопатками о его сильную грудь. Запах можжевельника ударил в нос. Паника подступила к горлу. Что он задумал? — Прежде чем вы снова скажете что-то безрассудное, — горячий шепот у самого уха, — хочу вам рассказать, как поступали с болтливыми, непослушными женами в средние века, Гермиона. Грейнджер сглотнула, но не шелохнулась. — Им затыкали рот. Хотите узнать чем именно? Она не видела, но чувствовала его ухмылку. Прикрыв глаза, дабы собраться с мыслями, Гермиона ответила почти шепотом: — Вы так вульгарны… Избавьте меня от ваших пошлостей. Лорд раскатисто рассмеялся, услышав слова девушки, чье лицо стало совсем пунцовым. — Им надевали маску. А вы о чем подумали? Ему лучше не знать. Стыд и смущение охватили Гермиону, а нахождение в полуобъятьях Лорда мешало сосредоточиться. Его сильные руки, которые прижимали к торсу, его дыхание, щекочущее затылок, непозволительная близость… Гермиона хотела вырваться и сбежать, как маленькая девочка. Какая глупость, какая же глупость. — Я думаю, что нам стоит приготовить ужин. Если Лаки вернет близнецов, нам предстоит долгий разговор. Лучше делать это во время еды. Издав еще один смешок, Лорд отпустил Гермиону. И та пулей рванула на пустую кухню в поисках несуществующих продуктов. Волдеморт смотрел, как все еще краснеющая волшебница, сморщив нос, делает вид, будто ищет что-то. Увы, спектакль не удался. — Хэппи, — старенький щуплый эльф появился, — подай ужин через час. Сюда. — Слушаюсь, хозяин. Гермиона нахмурилась пуще прежнего, ибо не желала использовать рабский труд эльфов в личных целях. — Оставьте ваши причитания о любви к домовикам, — Волдеморт жестом руки остановил подступающие нравоучения, что норовились вырваться изо рта волшебницы.— Я хочу обсудить наказание. — Наказание? — Да. Наказание за то, что устроила Астария. Конечно, Пьюси и их выродок получат по заслугам, но я не позволю ей порочить мое имя и разбираться с обидчиком, как какая-то маггла. Сложенные замком руки и твердый взгляд были признаком того, что Лорд не потерпит возражений. Да и не хотела Гермиона возражать. Увы, он был прав. Она бросила сервировать стол и присела, схватившись за голову. Чувства вырвались наружу, и девушка тихо произнесла: — Я не знаю, как быть матерью. Я никогда не планировала иметь детей, тем более двоих, тем более сразу взрослых. Они не рассказывают о будущем, и я не знаю, как себя вести. Это… Мерлин, мне сложно. Гермиона прикусила губу до крови. Мужчина пристально, но молча наблюдал за стенаниями девушки. Он разомкнул рот, дабы сказать что-то, но хлопок аппарации прервал его. Лаки прибыл. Один. — Лаки нашел молодых хозяев, мой лорд, но хозяйка Астария плачет, не хочет отправляться домой. Она с хозяином Марволо на кладбище. — На кладбище? — одновременно переспросили родители. Эльф кивнул. — На кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Гермиона едва смогла скрыть свой шок и изобразить удивленное выражение лица, словно она знать не знает, что это за место, но вот у Лорда была иная реакция — он сильно нахмурился. — Аппарируй нас к ним.