***
Аппарация папы, как всегда, была мягче. Она помнила еще с детства, что отец перемещался легко, деликатно. Мама же перемещалась резко, рывками, иногда до тошноты неприятно. Невольная улыбка тронула губы Астарии. Она поправила свою потрепанную квиддичную форму и взлохмаченные кудри, что копной лежали на плечах. Том взглянул на дочь холодно, с толикой раздражения, но решил промолчать. Асти тяжело вздохнула, прикидывая варианты развития дальнейших событий, но до боли знакомый снисходительный тон вырвал ее из раздумий: — Утром тебе пришлют платье для бала, — надменный взгляд, ледяной тон, — а после, Ассстария, мы обсудим твое неподобающее поведение. Девушка стушевалась мгновенно. Обсуждать события сегодняшнего дня ей абсолютно не прельщало: драка, запрещенная магия полета, могила бабушки Меропы… Все это имело весьма плачевные последствия для Астарии, и она отдавала себе отчет в том, что отец не одобряет ее поступки. Отнюдь, он был зол и без наказания ее не оставит. Но каким будет это наказание? Асти не ведала. Лорд кинул на девчонку последний красноречивый взгляд и был готов аппарировать молча, по-английски, без прощаний, но Астария успела ухватить его за доли секунды до исчезновения. — Стой! — громкий вопль. Девчонка взглянула на отца с надеждой, придав глазам щенячий взгляд, что действовал на Тома безотказно там, в далеком будущем. — Прошу, пап, не уходи. Том опешил, а глаза его стали размером с чайное блюдце. Астария неимоверно сильно желала провести этот праздник в кругу семьи. Семьи, что отсутствовала в полном составе пять лет кряду. Мужчина стоял, не шелохнувшись, лишь его глаза смотрели на руку, что была схвачена маленькой ладошкой. Асти, будучи совсем уставшей от этого дня, решила не медлить и крепко обняла отца. Просто сжала его в объятьях. Крепко. Очень. Том напрягся всем телом, словно статуя: его никогда не обнимали столь желанно, по-настоящему, без подоплеки. — Я знаю, что я веду себя иногда очень… вспыльчиво. Возможно, я расстраиваю тебя и маму, но… — Асти подняла глаза на отца. Он же смотрел на нее пристально, в ожидании. — Я люблю тебя, пап. Вот так просто, без излишеств, без мишуры, маленькая девочка, которую он знал неделю, девочка, которая прибыла сюда из будущего по неведомой ему причине, призналась ему в любви, что бывает между отцом и дочерью. Том сглотнул, ибо неимоверный шквал эмоций начал пробираться от солнечного сплетения к горлу, пока он смотрел в эти темные глаза цвета арабского оникса. Глаза, что были наполнены искренностью, настоящей любовью. Той детской любовью, которой он никогда не знал. Том еще пару мгновений непонимающе пялился на девчонку, что так легко бросалась словами, которые доселе он не слышал в свой адрес, и впервые испытал приток неподдельного счастья, отчего мгновенно захотелось улыбнуться, глядя на эту несносную оторву, что так ловко меняла курс его настроения. Вот он хочет ее наказать, а вот она ловко им манипулирует, и хоть Том знал, что это, возможно, чистой воды манипуляция, все равно не мог оторвать взгляд от кого-то, кто так искренне его любит. Тома никто никогда не любил. И Тома не просили остаться на Рождество, нет, Том даже никогда не праздновал Рождество с теми, кто его любит. — Твоя мать не против? Асти заливисто рассмеялась, продолжая обнимать отца. — Маме ты уже нравишься. Ты не заметил? Том призадумался. Грязнокровка питала к нему некие чувства? Так ли это? Эта несносная женщина выводила его на самые неизведанные эмоции своим поведением и вечно задранным носом. Высокомерная ханжа, одним словом. Лохматая, низкого роста… с кремовой шелковистой кожей, чайными глазами, приятным голосом, красивыми чертами лица, могущественной магией. Гермиона Грейнджер была интересной… Том тряхнул головой. Нет, эта ведьма была отвратительной высокомерной грязнокровкой и доставляла ему кучу проблем. Порой он ее терпеть не мог. — Пап, ты что, о маме задумался? Понимаю, она у нас такая красивая, — Астария вывела его из задумчивости. — Обычная ведьма. Ничего стоящего, — пробурчал в ответ Том, хмуря брови. Асти уже оторвалась от отца и убежала в комнату. — У нас есть традиция! — кричала она из своей маленькой спальни. — Риддлы справляют Рождество в пижамах, но раз у тебя нет с собой пижамы, держи красный гриффиндорский свитер. Астария принесла тошнотворный красный свитер, и Том нарочито скривился: он в жизни это не наденет. Окей, он сидел на желтом диване в красном свитере, пристально глядя на Гермиону Грейнджер, свою якобы будущую жену, теперь заливисто смеявшуюся. — Вам так идет. Это были первые слова волшебницы, как только они аппарировали в квартиру. Том одарил ее соответствующим взглядом, давая понять, что он не намерен терпеть ее чересчур смелые шутки. Гермиона лишь непринужденно улыбнулась в ответ. — Вы останетесь с нами, Том? Упомянутый Том не хотел злорадствовать в ответ, но все равно вкрадчиво произнес: — Астария сказала, что вы влюблены в меня. Как я могу лишить вас возможности наслаждаться объектом вашей любви в канун Рождества? Том тешился моментом, наблюдая за покрывающимися румянцем девичьими щеками. Дети издали громкие смешки, оценив подтрунивания отца. И мужчина в моменте испытал странное, греющее изнутри приятное тепло. Невольная улыбка тронула губы, и он осознал, что это еще одна новая эмоция в его скудном арсенале чувств. Он глядел на алые щеки Гермионы, которая смотрела на него в ответ, слегка лукаво, и это зарождало в нем что-то новое. Том мгновенно отвел взгляд. — Сдаем палочки! — воскликнул Марволо, протягивая руки. — Мы не колдуем в Рождество. Все делаем сами, это тоже наша традиция. Том на пару с Гермионой закатили глаза: весьма обширный свод традиций для одной маленькой семьи из четырех человек. Тому претили маггловские замашки детей, и он еще больше скривил лицо в отвращении. — Я не буду следовать данной традиции. Я уже, — картинно развел руками, — сижу в красном свитере по просьбе Астарии. — Папа, не будь занудой, — простонала Астария, чуть топнув ногой. — Мы так делаем каждый год. Пожалуйста-а. Гермиона была, мягко говоря, шокирована той картиной, что ей предстала: Том, он же Темный Лорд, протягивал белую палочку Марволо, без каких-либо дальнейших возражений. Грейнджер усмехнулась и тоже передала палочку Марви, отправившись переодеваться в пижаму. В голове возникла мысль, что одна шестнадцатилетняя девчонка имеет слишком большое влияние на самого темного волшебника в истории магической Британии. Спустя несколько минут Гермиона наблюдала, как Том в красном свитере и Марви в темно-зеленой пижаме пытаются собрать искусственную елку. Вручную. — О Салазар, вот сюда нужно воткнуть! — укоризненно причитал Марволо. — Не смей мне указывать, мальчишка. Дай мне палочку, и я покажу тебе, как надо! — шипяще возражал Лорд. Грейнджер прыснула. В такие моменты можно легко обмануться и забыть, кто на самом деле этот мужчина. Сейчас она видела лишь обычного отца, который украшает елку со своим сыном. Облокотившись о косяк двери, Гермиона почувствовала умиротворение, что окутало ее с ног до головы. Было приятно не обращать внимания на такой маленький нюанс, как Волдеморт в качестве гостя на рождественский ужин. — Вам нужна помощь? — улыбчиво спросила она. — Нет! — Да! Волшебники ответили одновременно, бросая друг на друга яростные взгляды. Грейнджер вновь издала громкий смешок. — Пожалуй, я все же помогу. Гермиона взяла пару пушистых пластиковых еловых ветвей из рук Тома, чуть соприкасаясь пальцами. Всего одно касание, а дрожь ненамеренно пробежала по всему телу. Она сглотнула, и Том заметил столь странное трепетание девушки. Он бросил лукавый, полный ехидства взгляд на Гермиону, приподнимая уголок губ. — Спасибо, — буркнула она приглушенно. — Не понимаю, вас так трясет от страха или же, — взгляд в самую глубину ее карих глаз, — от вожделения? Глаза Грейнджер расширились до максимального размера, а рот принял форму буквы «О». — Вожде… Что? Прекратите сейчас же, — она шлепнула его по ладони, и мужчина дернулся, совершенно изумленный ее поступком. — Тут дети! — Не то чтобы я не знал, что такое вожделение, мам, — ухмыльнулся Марволо, продолжая собирать горе-елку. Гермиона бросила красноречивый взгляд на мальчишку, но тот лишь пожал плечами с улыбкой на губах. Вот ведь подлец какой! — Ты не должен быть на его стороне! — Я на стороне здравого смысла. И здравый смысл мне подсказывает, что между вами только искры не летают, — очередная ехидная усмешка на лице Марволо. Гермиона громко фыркнула и отпрянула от мужчины, вырвав остатки еловых ветвей из его рук под синхронные смешки. Астария прибежала спустя несколько минут, заметив, что трое членов ее семьи уже почти собрали елку и доставали украшения, купленные близнецами накануне. Асти была в розовой пижаме и светилась искренним счастьем. — Итак, — хлопок в ладоши, — я вешаю первую игрушку! Астария подбежала к коробке и достала первое попавшееся украшение с гербом Слизерина. — Эй, ты серьезно? — скривившись, спросила Асти, обращаясь к брату. Марволо и Том благоговейно переглянулись и одарили младшую легкой ухмылкой. — Асти, — девушка обернулась на голос матери, — смотри. Гермиона вытащила игрушку в виде большой головы льва, что переливалась рубиновым цветом. — Прекрасно, мам, — еще один хлопок в ладоши. — Хватит на сегодня мерзких змей. Астария дала пять Гермионе, кинув беглый взгляд на двух уже совсем не ухмыляющихся волшебников. — Первый раз буду справлять Рождество с гриффиндорцами, — процедил сквозь зубы Том, чуть нахмурив брови. — Отец, — он обратил свой взор на сына, — это только начало. Мужчина ожидал испытать укол разочарования от слов мальчишки, но, увы, ничего такого не последовало. Напротив, зарождающаяся радость в груди была столь велика, что он еле подавил улыбку, дабы ненароком не показать своих истинных чувств.***
После того как елка была украшена и засверкала цветами Гриффиндора и Слизерина, вся новоиспеченная семья, собравшаяся поневоле, села за стол в желтой квартире. Хэппи приготовил замечательный ужин из двух видов мяса: говядины и индейки, и наполнил стол разнообразными фруктами и легкими закусками. — Я знаю, что ты против рабства домашних эльфов, мам, но может я смогу тебя уговорить взять одного в будущем! — радостно лепетала Астария, пробуя на вкус представленные яства. — У нас нет домашних эльфов? А кто же тогда готовит? — заинтересованно спросил Том, наполняя бокал белым вином. — Ты, — коротко ответила Астария. — Ну, мама вечно на работе, она у нас бизнес-леди. А ты, как это говорят, домохозяин: следишь за домом, готовишь еду. Маме некогда, потому что она нас обеспечивает. Гермиона поперхнулась вином, слушая рассказ девчонки. Ей даже не нужно было смотреть на лицо сидящего напротив Тома, чтобы предугадать его реакцию. Хруст сжатых челюстей был признаком зарождающейся ярости. — То есть я кашеварил, как какая-то девица, отдав бразды правления финансами моей… жене? — он больше шипел, чем говорил. — Именно так, — непринужденно ответил Марволо, — у тебя получается потрясающее ризотто, кстати. Так ведь, Асти? — Я больше люблю крем-брюле. Perché lo stiamo facendo arrabbiare? — чуть усмехнувшись уточнила Астария. Марволо едва сдержал громкий смешок. Этот жест не ускользнул от внимания двух родителей. Дети говорили на итальянском, и это было… неприятно. — Diventa rosso di rabbia. Questo è molto divertente, — вкрадчиво ответил Марволо. — Говорите по-английски, — процедил сквозь зубы Том, обращаясь к двум смеющимся подросткам. «Неужели у этих юнцов нет инстинкта самосохранения?» Том был уже совсем пунцовым от нарастающей злости, как теплая ладонь накрыла его руку в успокаивающем жесте. Он поднял взгляд и встретился с двумя глазами цвета молочного шоколада. — Не стоит злиться, они просто шутят, — он смотрел на теплую улыбку Гермионы, и гнев моментально улетучился. Подростки про себя радовались удавшейся маленькой шалости. — Давайте обсудим поведение Астарии. Милая, ты вообще осознаешь масштаб устроенный тобой катастрофы? Гермиона всеми силами пыталась придать своему голосу укоризненность, но, видимо, вышло плохо, потому что Том нарочито громко усмехнулся. Грейнджер кинула красноречивый взгляд на мужчину, и он резко произнес: — Абраксас все уладит. Нет причин для беспокойства. — О, спасибо, пап, — улыбнулась Астария. — Мерлин, не вы ли меня отчитывали за то, что я «поощряю ее плебейские замашки», а теперь сами фактически дали ей разрешение вести себя неподобающе! — Гермиона тыкала пальцем в ухмыляющегося мужчину. — Ее ждет наказание. Нет смысла это более обсуждать. И выродок Пьюси получит свое, — прозвучал короткий ответ Тома, сказанный ледяным тоном. Грейнджер подавила резкое желание демонстративно закатить глаза, дабы не выглядеть невежливой. Семейный ужин, если его можно считать таковым, протекал далее под легкую беседу и странные переглядки Тома и Гермионы. Ни он, ни она не могли дать оценку своим новым ощущениям, но двойняшки одарили друг друга «мы всё понимаем» взглядом. Всё-таки связь между близнецами — это вам не шутки. Через час после того, как блюда были съедены, а двое взрослых волшебников немного охмелели от выпитого вина, Марволо предложил перебраться в гостиную под красиво украшенную ель. — Пора дарить подарки! — радостно воскликнула Астария. Девушка сняла с шеи странную подвеску и передала ее отцу. — Это тебе. Открой его. Том раскрыл створки кулона. Внутри украшения были две маленькие колдографии взрослых мужчины и женщины. Тому они показались очень знакомыми. Он осоловело взглянул на подвеску в немом вопросе. — Это вы с мамой, — мягко ответил Марволо. — У меня есть такой же. Парень достал свой кулон и передал его Гермионе. Раскрыв подвеску, она увидела себя, но уже взрослой. — Мерлин, это… — увы, у нее не было слов, дабы выразить все мысли. Близнецы с удивлением наблюдали за своими родителями, когда те разглядывали себя в более зрелом возрасте. Гермиона была поражена, не увидев змеевидное лицо без носа, а вместо этого на нее смотрел красивый мужчина, который к тому же светился искренним счастьем. Колдографии улыбались друг другу. Кровь отхлынула от лица Гермионы, застучав набатом в ушах, потому что она узнала взгляд, которым взрослая версия ее самой одаривала Тома на колдографии. Так смотрят влюбленные до глубины души женщины. Волшебница обратила свой взор на Тома, и тот, по-видимому, имел такое же впечатление от увиденных эмоций на до боли знакомых лицах. — Вам нравится? — вырвал их размышлений обеспокоенный голос Марволо. Нравилось ли им? Сложно дать ответ. Ни Том, ни Гермиона ни черта не понимали, что происходит, вот уже около недели. И с каждым днем ситуация с их новыми ощущениями лишь усугублялась. — Мне пора, — единственное, что произнес Том. Сухо, коротко, холодно. И Гермионе захотелось его треснуть за напускную черствость. — Как ты доберешься до дома без палочки? — ухмыльнулась Асти. — Отдай палочку, Астария. — Отдам, — прищуренный взгляд, — завтра. А сегодня ты останешься у нас! Вы же не против? Конечно, Гермиона была против — слишком много Тома Риддла за один вечер. Марволо лишь пожал плечами. — Я не думаю, что это хорошая идея! — Нам не следует оставаться вместе! Том и Гермиона сродни двум школьникам перебивали друг друга. — Ты можешь лечь в моей комнате, пап. Я лягу с мамой, или можешь добраться до поместья на автобусе. Ночной рыцарь — весьма интересный способ передвижения для волшебников, — подтрунивала над мужчиной Асти с чуть алыми щечками. Риддл и Грейнджер одарили друг друга многозначительными взглядами и еле заметно кивнули. Было принято негласное решение не огорчать детей. — Ваши подарки... — тихо начал Том, перебирая пальцами подаренный кулон. — Скажите, что хотите, и Долохов вам доставит. «Бездушный кусок бревна!» — гневно подумала Гермиона. Подростки были такого же мнения, судя по мрачному выражению их лиц. — Нет, — твердо заявила Гермиона. — Подарки в нормальных семьях дарятся и покупаются лично, а не подчиненными, последователями или еще не пойми кем. Асти вновь хлопнула в ладоши. — Тогда, — весело протянула она, — предлагаю посмотреть что-нибудь рождественское! Молли! — Сфера залетела в комнату, переливаясь лиловым. — Врубай «Чудо на 34-й улице». Сфера послушно стала транслировать знаменитый семейный фильм сороковых годов. Том присел на диван, не имея никакого желания лицезреть маггловские фильмы, но вдруг его плеча коснулась голова Асти. — Спасибо, что остался, пап. Я тебя люблю, — промурлыкала она. Том же изумленно смотрел в лицо девчонки, что вновь озвучила те самые слова, что претили ему всю жизнь, и непринужденно устроилась рядом, попивая молоко вприкуску с печеньем. Следующий взгляд он кинул на Гермиону, которая перебирала темно-каштановые кудри Марволо с легкой улыбкой на губах. Том пытался подавить то чувство неподдельного счастья и улыбку, что норовила вырваться наружу. Когда-то очень давно маленький мальчик по имени Том, сидя в холодном приюте и доедая пресный ужин, мечтал о том, что однажды он будет справлять Рождество со своей семьей. Мечта маленького Тома Риддла исполнилась на сорок пятом году жизни. Искреннее счастье окутало его подобно кокону, и он позволил себе одну улыбку на вечно хмуром лице.***
Было уже за полночь, когда Асти покинула свою семью, которая мило беседовала после фильма, делясь впечатлениями. Она пробралась в комнату, чтобы забрать вещи, но ее внимание привлек залетевший самолетик, переливающийся золотым светом. Астария, выглянув в окно, заметила там Антонина Долохова и широко улыбнулась, испытав чистую радость от его появления. Она тихо выскользнула из квартиры, накинув на себя теплую мантию, уповая, что никто не заметит ее временного отсутствия. Асти бежала вприпрыжку навстречу к Тони с глупой улыбкой на губах. Юная волшебница мигом бросилась в объятия парня. — Не знаю, что ты сделал со мной, Тони, но я частенько думаю о тебе. Парень осоловело взглянул на девушку, которая почти в любви ему призналась. — Я волновался. Этот Пьюси! Клянусь Перуном, он заплатит за свои грязные слова… Асти приложила пальчик к губам молодого пожирателя в просьбе замолчать. — К черту уебка. Как ты? — Я принес подарок. Точнее, — парень замолчал, почесав затылок, — я не мог уснуть, не узнав, как ты и… черт. Слова давались ему тяжело, и Астария громко рассмеялась. — Эй! Не смейся! — обвиняющим тоном произнес Антонин. — Короче, вот, это тебе. Долохов протянул маленькую коробочку, а Астария даже не стала открывать подарок. Она взглянула на парня слегка ошарашенно. — Тебе не нравится? Асти не ответила. Она запрыгнула на ошеломленного парня. Девушка резко обняла пожирателя, притянув его за шею, и прильнула губами к его губам, крепко целуя. Долохов весьма опешил от действий Астарии, но после секундных раздумий ответил на поцелуй девушки, сжимая ту в объятиях. Двое молодых людей целовались, встречая Рождество 1971-го года на пересечении Косого и Лютного переулков. Увы, во время столь бурного проявления страсти они не заметили рубиновый взгляд одного темного волшебника. Мужчина смотрел, как его дочь целуется с безродным нищим полукровкой. Том неторопливо, с помощью беспалочковой магии наколдовал перо, чернила и пергамент. На бумаге он написал следующее: Абраксас, передай всем, что наследница рода Гонт находится в поиске приемлемого чистокровного жениха из хорошей семьи. И уведоми Пожирателей, что завтра перед балом будет важное собрание. Мужчина сложил конверт для отправки. Том тихо усмехнулся, приговаривая: — А вот и наказание.