Семейные ценности

- Петь, я виноват, - шептал Игорь, глядя, как его омега сердито отвернулся к окну, чтоб скрыть набегавшие слезы. И вытирал глаза рукой, делая вид, что вообще не плачет. А слезы – это так, аллергия на запахи больницы. - Угу, - буркнул под нос Хазин, - вот помрешь, и останусь я соломенным вдовцом. - Почему – соломенным? - Потому, что кончается на «У»,- недовольно ответил тот. - Петь, - начал, было, Игорь, вздыхая, - лежать неудобно, а тут капельница. И еще… - Понял, - все так же недовольно буркнул омега, поправляя подушку и помогая справиться с судном и пижамными штанами. Игорю было ужасно стыдно, но делать нечего – с капельницей «кое-куда» не сходишь. Да и вставать начал только вчера, с помощью медсестер и того же Пети, проводившего все время в больнице. Через некоторое время Петя вернулся в палату и демонстративно отсел к окну. - Выйдешь за меня? - вдруг спросил Игорь. - Чего-о? – Хазин аж привстал со стула. - Говорю, выходи за меня. Будешь майор Гром. Или Гром-Хазин, если хочешь. - Только учти, если снова полезешь без бронника в пекло, разведусь сразу же. В тот же день, ясно? - Ясно. Значит, согласен? Игорю надоело повторять, что он не знал, что тот грабитель окажется вооруженным, что бегать и ловить бандитов в бронежилете неудобно. - Согласен, куда ж я от тебя денусь. Игорь сцеловывал слезинки с мокрых щек Пети и повторял: - Люблю тебя, люблю… я теперь на поправку пойду быстрее в два раза… пока ты не передумал. - И не вздумай в медовый месяц на работу выходить. - Даже в мыслях не было. А куда бы ты хотел? На Мальдивы нам финансов не хватит, я ж не Гречкин. - На фиг те Мальдивы. Будем загорать на даче у Прокопенко. Хотя… сейчас там все в снегу, особо не позагораешь.

***

- Скоро Новый Год, Кирюш. Уже везде гирлянды, и елки украшенные. - Да, Димуль. Вот, меряй. Сегодня курьер привез, пока ты спал, я тебя будить не хотел. Дима развернул объемный пакет. Там оказалась «беременная» куртка, нежного мятного цвета. - Киря, это чудесно. Даже не думал, что такое бывает. Дима разглядывал обновку, потом влез в нее. - Ой, а тут еще капюшончик есть. - Ага. Это, когда малыш родится, можно под курткой носить, вот, тут типа рюкзачка внутри. Тебе ж рожать в конце февраля, а тепло будет только к апрелю. Дима пошел смотреть на себя в зеркало. Кир подошел и обнял сзади. Животик уже был прилично виден, Кир погладил его – изнутри ощутил шевеление. - Спасибо, родной, - шепнул Дима, - ты заботишься обо мне… о нас. - Просто не хочу, чтобы ты снова попал в больницу из-за обычной простуды.       На свадьбу Игоря и Пети Дима пришел в мягком джемпере, который связала ему тетя Лена. Потому, что все вещи стали совершенно малы. А на торжество приходить в толстовке с аистом на животе было как-то неудобно. Правда, посидели в ресторане они с Кириллом недолго, у Димы начал болеть живот, пришлось срочно ехать домой. Дома Дима выпил лекарство и улегся на диван. Кир сидел рядом и гладил его по животу, убеждая малыша успокоиться и не причинять папе столько мучений. - Эх, похоже, я становлюсь затворником. - Так и я вместе с тобой. Даже представить не мог, еще пару лет назад, что разлюблю ночные клубы и стритрейсинг. - Ты просто повзрослел, Киря. Очень повзрослел. Не жалеешь о тех временах? - Нисколько. Если б не встреча с тобой, меня б уже не было бы, наверное, в живых. Или в клубе сторчался бы, или на трассе влетел в отбойник. Но, видя, как нахмурился его омега, шутливо поднял руки. - Сдаюсь-сдаюсь. Больше не буду такое говорить, никогда. Давай лучше полазаем по сайтам, поищем детские вещички. Дима пожал плечами: - Не знаю… как-то рано пока. - Почему – рано? - Да так… Дима старался не думать о плохом, просто гнал эти мысли из головы и удивлялся, насколько он сам изменился во время беременности. Кирилл все понял: - Рано, так рано. Сейчас проблем нет, можно купить в один клик и все доставят через час.       А перед Новым Годом Диму всем отделением проводили в декрет. Он устроил чаепитие с домашним тортом «Сметанник», который пекла его мама. А еще заказали пиццу из настоящей итальянской пекарни. Ксюша думала, стоит ли дарить Диме конверт, как многим сотрудницам, которые уходили в декретный отпуск. И решила, что денег у Гречкиных хватает. А вот мягкий конверт на выписку для малыша, нейтрального бежевого цвета и фотоальбом «А вот и я», тоже нейтральный – прекрасные подарки.       Отсверкали и отгремели салютами новогодние праздники. На этот раз Дима и Кирилл никуда не поехали. Врач настоятельно не рекомендовал длительные поездки и тем более, перелеты. Состояние здоровья омеги было не тем, чтоб отправляться в путешествие, даже на комфортабельном автомобиле. Спина постоянно болела, долго сидеть было сложно. Да и Диме было страшно ехать куда-нибудь. Все-таки восьмой месяц… Иногда живот будто каменел. Это пугало. Врачи в один голос твердили, что малыш будет очень крупный, и что из-за этого могут возникнуть сложности. - Ничего, еще успеем поездить, - утешал его Кирилл, - вот мелкий подрастет и тогда ка-ак поедем… В Великий Устюг, на родину Деда Мороза, например. - Конечно. А пока будем дома все втроем. В январе улицы Питера превратились в сплошной каток, и Дима вообще гулял только на балконе. Но время шло, следом за морозным январем прошел ветреный ледяной февраль. Последние недели Дима почти все время спал или лежал в «гнезде» со специальной подушкой для живота. - «Скорее бы уже», - думал он.       После праздника Кирилл взял отпуск до конца марта – чтобы все время быть с любимым омегой. И в один из февральских дней врач сказала собираться в роддом. Чтобы понаблюдать за состоянием омеги и ребенка перед родами.