A Life, Redux

      Когда дверь открылась и Деймон увидел своего недовольного отца, он чуть не расплакался от счастья. Его отец. Человек, которого он любил больше всего. Который любил его больше всех, который верил в него больше всех. Возможно, единственный человек, который по-настоящему в него верил.       Возможно, было глупо пытаться изменить то, что уже произошло. И все же… Загробная жизнь до сих пор показала себя странной вещью. Он был уверен, что до его проклятой свадьбы у него не было таких странных встреч с Гейль. Он был уверен, что не видел ее с тех пор, как узнал о свадьбе и до того как вошел в септу для заключения брака, даже во время церемонии. Большая часть свадьбы навсегда осталась в его памяти блаженным пробелом, без сомнения, благодаря тому, что он напился по этому случаю.       И по мере того, как неодобрительное хмурое выражение лица отца становилось все глубже, а кожа вокруг его рта напряглась, он почувствовал уверенность, что никогда не появлялся перед отцом в таком раздетом состоянии после достижения определенного возраста. Что ж, Деймону было около пятидесяти, и ему было слишком плевать на такие мелочи. Это привело его в замешательство, когда он понял, что теперь он старше, если не телом, то духовно, чем его собственный отец. Этого человека, который теперь стоял перед ним.       Казалось бы, загробная жизнь имеет свойство портить восприятие.       — Деймон, почему ты ко мне приходишь в таком виде?       Да, недовольство было достаточно явным, если не в словах, то в тоне, конечно.       Но Деймон слишком давно вышел из-под родительской власти, поскольку упрек не оказал никакого воздействия на его младшее я. Поэтому он просто закатил глаза и бросился в ближайшее кресло для того чтобы устроиться поудобнее. Прежде чем ответить он был счастлив увидеть, что его сторожевые псы остались снаружи. Судя по всему, принц Драконьего Камня считался достаточно безопасным, чтобы оставить его наедине с ним.       — Я прихожу к тебе вот так, потому что другой одежды у меня под рукой нет, как ты, без сомнения, знаешь, отец.       — Ты прекрасно знаешь, что тебе стоит только попросить слуг принести одежду для выхода, и они сделали бы это без промедления.       Да, неодобрение было прямо здесь.       — Я прекрасно умею одеваться сам. Неужели это слишком много, чтобы позволить себе это сделать? Все, что я прошу, — это одну пару сменной одежды.       Бейлон Храбрый разочарованно вздохнул.       — Мы уже обсуждали этот момент. Отсутствие у тебя энтузиазма по поводу свадьбы послужило достаточным поводом для принятия мер, ты это знаешь. Ограничения останутся до тех пор, пока ты не выполнишь свой долг и не женишься. Все ограничения.       Это было плохой новостью для его решения что-либо изменить, если они не желали идти на компромисс даже в такой мелочи, как единственная смена одежды. Может, он и стар и ни капельки не стыдится своей наготы, но он уже давно привык одеваться самостоятельно, обращаясь за помощью к своим оруженосцам только при обращении с доспехами. У него было определенное подозрение, что он вообще в этот момент стал спать в ночной рубашке только для того, чтобы не оказаться полностью обнаженным, если ночью представится возможность для побега.       Когда он размышлял о словах своего отца о выполнении долга внезапная горечь возросла и он не мог сдержать покинувшую его горькую усмешку. Он больше не мог сидеть, поскольку эмоции заставили его подняться на ноги и двигаться.       — Выполнить свой долг. Выполнить свой долг и женится. Как это сделали вы с мамой? Как это сделали дедушка и бабушка? О, какая это, должно быть, ужасная участь — жениться на том на ком хочешь!       К тому времени, как он закончил, его голос был полон злобы, но злобы было еще больше, если бы только можно было найти правильные слова. Эти раны гноились слишком долго и причиняли вред более десяти лет, даже после смерти его отца. Даже смерть его ненавистной жены по-настоящему не помогла им исцелиться, потому что Деймон к тому времени потерял так много времени.       Если бы он женился на женщине по своему выбору, кем бы она ни была тогда, к моменту его смерти у него уже могли бы вырасти дети. Напротив, его дети все еще оставались детьми, когда разразилась война, оказавшись в ней почти беззащитными. К этому возрасту Деймон мог бы стать дедушкой, но вместо этого он был готов потерять всех своих детей. Но даже если его не было рядом, они были под защитой его репутации. А с его смертью для них будет потеряна даже такая защита.       — Деймон, ты научишься держать язык за зубами!       Его отец побелел от ярости.       О, но Деймон не стал бы.       — А как насчет твоего долга обеспечить преемственность? У Визериса не будет сыновей от Эйммы, и я клянусь тебе, что мой брак с этой мерзкой женщиной тоже никогда не принесет плодов.       И это было действительно так. Это не могло произойти, поскольку оно навсегда осталось незавершенным.       Возможно, было неразумно так провоцировать отца, но этот вопрос мучил его уже очень-очень долго. Его отец отказался вступить в повторный брак после смерти матери Деймона. Брак его брата оказался практически бесплодным, и только Рейнира пережила младенчество. И все же Деймон, как наследник своего брата, остался в незавершенном и, следовательно, бесплодном браке и ему на каждом шагу упорно отказывали расторгнуть брак. Это не имело смысла. Никакого смысла вообще.       Хуже того, что сам брак не имел особой ценности.       — Почему? Почему вы продаете меня в какой-то второстепенный Дом именно в Долине? Это не приносит нам никакой пользы, совершенно никакой пользы. Если Визерису когда-нибудь понадобится там поддержка, он уже привязан к Арренам через Эймму. Что принесет нам продажа меня Ройсам, кроме моих страданий?       Его отец вздохнул еще раз, ярость, очевидно, покинула его.       — Ты не можешь знать, что твой брак не принесет плодов, Деймон. И хотя я не в курсе причин этого брака, уверяю, что тебя никто не продает. Леди Рея — наследница Рунного камня. Подумай только, что твои дети унаследуют это после нее.       Взгляд Деймона на отца был ядовитым.       — Я уже сказал тебе. Детей не будет. Ты можешь заставить меня жениться на ней, но ты не можешь заставить меня переспать с ней, и я не буду.       Его отец выглядел очень, очень уставшим.       — Деймон, ты ведешь себя неразумно.       Нет, учитывая презрение, злобу и унижения, с которыми он столкнулся и которые в свою очередь ему пришлось пережить, он был далеко не неразумен. Некоторые могли бы даже назвать его недостаточно пессимистичным. Но если на этот раз ему не удастся избежать ужасной свадьбы, у Деймона не было намерения не только спать со своей женой, но и вообще отправляться в Долину. Нет, худшее становится худшим: как только его свадьба закончится и ограничения, наложенные на него, будут сняты, он возьмет Караксеса и уйдет.       Он снова заставил себя взглянуть на Весеннего Принца, в отчаянии и мольбе, и упал на колени.       — Отец, если ты когда-нибудь любил меня, если ты вообще когда-нибудь заботился обо мне… Пожалуйста, пожалуйста, я умоляю тебя, не заставляй меня делать это.       — Деймон… — голос его отца был мягким и нежным, как это бывало в редких случаях, и он знал, что его мольба останется без внимания еще до того, как отец закончит говорить. — Ты слишком драматизируешь. Тебе просто нужно дать ей, дать этому браку шанс.       Голова Деймона опустилась, и он почувствовал, как единственная слеза, вырвавшаяся из-под контроля, скатилась по его щеке. Он сражался изо всех сил, чтобы остальные не последовали за ней. Он потерпел неудачу. Он потерпел неудачу, как и всегда, когда дело доходило до этого. Всегда лишен любого выбора, любого пути к бегству, даже законного.       Брак был заключен под острием меча и, кроме того, оказался несостоявшимся, недействительным по всем принципам Веры и закона, и все равно никто не разрешил ему его аннулировать. Он снова окажется в ловушке ненавистного брака, пока Боги не сочтут нужным освободить его еще раз.       И все же Деймон не позволит этой странной загробной жизни следовать по тому же образцу, что и его жизнь. Он не стал бы этого делать за любую цену.       Сохраняя молчание, просто для уверенности, чтобы дать отцу время одуматься, дать ему ответ, которого он так, так жаждал, дать ему хоть какую-то надежду, он еще несколько мгновений стоял на коленях, закрыв глаза и пытаясь подавить боль.       — Если ты когда-нибудь любил меня, если ты вообще когда-нибудь заботился обо мне, — сказал Деймон, и его отец даже не подумал дать ему искру надежды , не говоря уже о его свободе. Неужели и в этом он так сильно ошибался?       Он не знал, что делать с этим знанием. Он был уверен, что его мать рассердилась бы на отца за это, и ради нее Бейлон мог бы что-то сделать, но не для него, не для его второго сына, не для Деймона. В конце концов, Деймон оказался еще более одиноким, чем он сам себе представлял.       Быть по сему. Если его отец не освободит его, он сделает это сам ради себя. Все, что ему было нужно, это найти себе союзника. Кто-нибудь, кто-нибудь, кто поможет ему. Наверняка, наверняка, его знания хода событий могло бы помочь ему в этом? Неужели, несмотря на весь свой военный опыт, он не смог бы спланировать и совершить простой побег?       И все же ему нужен был человек. При всем его мастерстве, при всем его опыте, даже он не смог бы сделать это в одиночку.       Он поднялся с колен и серьезно посмотрел отцу в глаза.       — Очень хорошо. Это последний раз, когда я прошу у тебя милости. Теперь я знаю, что не стоит ничего ожидать.       Его отец ответил молчанием на его взгляд, поэтому Деймон повернулся и ушел, опустив плечи.       В конце концов, ему пришлось вернуться в свои покои и позвать слугу с одеждой. Вряд ли он найдет союзников, если будет заперт в покоях без одежды. Нет, ему придется отправиться в Крепость и попытаться что-нибудь придумать.       У него не было ни оружия, ни одежды, даже сапоги на ночь ему не оставляли. Караксес остался прикованным в Драконьем Яме. Темную Сестру забрали у него и хранили неизвестно где.       Существовали уступки, на которые он был готов пойти, чтобы позволить себе побег. И хотя он выживет, оставив Темную Сестру позади, даже если это было навсегда, то же самое нельзя сказать о Караксесе. Любой побег, который бы он планировал совершить, должен был стать причиной того, что он взял его с собой. К сожалению, это означало, что все, что на самом деле нужно было сделать его противникам, — это обезопасить Драконью Яму.       Поскольку он противостоял своим отцу и деду, которые сами были драконьими всадниками, они наверняка это знали. И тем не менее они наложили на него так много ограничений. Было ли это для того, чтобы он не попробовал? Было ли это для того, чтобы он не вызвал у них смущения, будучи задержанным при попытке к бегству публично в Драконьей Яме? Возможно ли, что они наложили на него так много ограничений в Красном замке, чтобы им не пришлось охранять Яму?       Если бы это был их расчет, то они были бы очень разочарованы, поскольку Деймон был готов ползти к Караксесу босым, обнаженным и совершенно беззащитным, если это означало, что они будут свободны.