A Life, Redux

      В одно мгновение ей казалось, что ветер все еще дул в ее волосах и под крыльями, когда она парила по ночному небу, а в другое – что она уже сидела на скамейке, сжимая в холодных руках теплый напиток. Она с недоумением моргнула, глядя на глиняную чашку перед собой. Как она сюда попала? Где именно она находилась?       Она еще пару раз моргнула, ее глаза поднялись и остановились на Деймоне, который сидел напротив нее за столом и выглядел серьезным. Деймон. Под ложечкой у нее остался кусок льда. Они вместе были на Караксесе. Летели. О, Боги, она летала на Караксесе.       На лице Деймона отразилась тревога, когда она начала дрожать, а затем он оказался рядом с ней, обнял ее, шумно вздохнул, слегка покачивая ее. Ее глаза закрылись. О, это было здорово.       — Все в порядке. Теперь ты в безопасности. Ты всегда была в безопасности. Но теперь мы здесь, на Драконьем Камне, нам больше не нужно никуда лететь.       При этих словах у нее перехватило дыхание. Они сделали это. О, слава Богам. Она пережила их бегство. Она пережила это, и они оказались там, где должны были быть. Облегчение было настолько велико, что она начала плакать, вероятно, только усилив тревогу Деймона, когда она беспомощно рыдала, уткнувшись в его грудь.       Одна из его рук гладила ее по спине, и его вздохи сменились валирийской колыбельной, которую он начал петь тихим голосом. Она была в шоке от слез. Она молча вслушивалась в знакомые слова и в голос Деймона, а слезы остановились и высохли на ее щеках.       — Я никогда раньше не слышала, как ты поешь.       В ее голосе было немалое изумление. Деймон не только знал колыбельную, но и спел ее ей.       Когда он заговорил, было ясно слышно несчастье в его голосе.       — Я никогда раньше не видел, чтобы ты так плакала.       Она усмехнулась ему в грудь, и на его лице появилась слабая улыбка.       — Теперь мы квиты?       У него вырвался тяжелый вздох.       — Я так не думаю. Ты была в шоке. Я думаю, для тебя это было слишком большим стрессом и волнением, — он на мгновение остановился. — Мне жаль насчет этого.       Слезы угрожали пролиться снова.       — Мне жаль, что я такая трусиха.       Похоже, настала его очередь смеяться.       — Ты не трусиха. Ты победила двух рыцарей Королевской гвардии, чтобы спасти принца. О тебе обязательно будут слагать песни.       На это она молча моргнула. Она это сделала. Но это было необходимо. Ей нужно было спасти Деймона, и она ему об этом рассказала.       — Это было другое. Я должна была спасти тебя.       Он хмыкнул в ответ.       — Я полагаю, что это может быть так. Или, может быть, тебе просто нужно напомнить, что ты тоже дракон.       Ее дыхание дрогнуло.       — Я не дракон.       — Ты - дракон. Как я уже сказал, тебе просто нужно было что-то, что напомнит тебе об этом.       Внезапно ее лицо больше не было прижато к его груди, и он ухмыльнулся, смотря на нее сверху вниз.       — И скоро ты выйдешь замуж, как дракон. Так что не унывай и пей, а то мы опоздаем на собственную свадьбу.       Улыбка растянулась на ее губах в ответ на его ухмылку. Да, они скоро поженятся, и не будет иметь большого значения, что сама Гейль не будет драконом, поскольку она навсегда будет привязана к одному из них.       Она выпила глинтвейн, которым была наполнена чашка, и почувствовала, как в нее снова просачивается какое-то тепло. Она вспомнила, что до того, как они улетели, на драконе тоже было тепло. Она была зажата между теплом дракона и теплом Деймона, и это грозило погрузить ее в глубины сна. Но теперь ее ноги и руки почти замерзли, и глинтвейн помог в этом.       Деймон поднял ее со скамейки и посадил на табуретку рядом с одной из массивных печей, излучающих тепло, и она прижала к нему ноги, чтобы согреть их. О, жар, просачивающийся обратно в них, был болью, но какой эта боль была хорошей. У нее забрали из рук пустую чашку и заменили ее новой, и она тоже выпила ее. О, теперь все было намного, намного лучше.       — Тебе также стоит что-нибудь съесть.       Ее глаза нервно метнулись к Деймону.       — О, нет, я не могу.       О нет, она действительно, действительно не могла. Ее желудок весь завязался в узел, и она была уверена, что не сможет съесть ни единого кусочка. Не раньше… Она крепко зажмурилась и постаралась не думать об этом.       Она преуспела, когда не думала о драконах, полетах и высоте, прежде чем добраться до них. Гейль только прибыла туда, а Деймон позаботился обо всем остальном. Возможно, это сработает и в этом случае. О, она так, так надеялась, что это произойдет именно так.       Их свадьба приближалась, и страх перед тем, что будет после, продолжал расти в ней. Но она должна была это сделать. Ей пришлось бы это сделать. Чтобы убедиться, что действительность их брака не может быть поставлена под сомнение. Чтобы спасти Деймона. В конце концов, родить собственного ребенка. О, ей станет плохо, если она будет думать об этом слишком много. Она понятия не имела, что повлечет за собой это ужасное завершение, но, судя по подслушанным ею отрывкам, это звучало ужасно. И болезненно. Очень, очень больно. И даже должна пойти кровь.       Ее взгляд снова обратился к Деймону. Он был ее кровью. Ее племянник. Она поможет ему, выйдя за него замуж. Возможно, она могла бы попросить его сжалиться над ней и сделать это быстро. Конечно, она справилась бы с этим, если бы все было быстро? О, ей нужно было еще вина.              — Племянник, я думаю, мне нужно еще вина.       Он посмотрел на нее, нахмурив брови.       — Без еды? Тетя, ты пытаешься напиться?       Да, Гейль этим и занималась, но она не собиралась говорить ему об этом, поэтому покачала головой и выругалась мысленно, когда горячий румянец разлился по ее щекам, выдавая ее. Брови Деймона поднялись.       Она продолжала отвлекать его, говоря весело.       — Тогда нам пора пожениться, не так ли?       Деймон несколько мгновений молча смотрел на нее, скрестив руки на груди, прежде чем медленно заговорить.       — Тетя, если что-то не так, скажи мне.       Она яростно покачала головой, сохраняя яркую улыбку.       — Все в порядке, племянник. Давай поженимся.       Его брови все еще были сведены вместе, и он посмотрел на нее с подозрением, но вздохнул и пожал плечами.       — Очень хорошо. Тогда пойдем в септу.       Это застало ее врасплох.       — В септу?       В ответ на ее вопрос его бровь приподнялась.       — Да. Ты сказала, что хочешь выйти замуж в септе, и поскольку до прибытия священника Четырнадцати пройдет некоторое время, мы поженимся в начале там, — он сделал паузу, прежде чем продолжить с улыбкой и блеском в глазах. — Кроме того, я не думаю, что септон был бы очень рад, если бы мы появились в крови.       Гейль побледнела. Даже на церемонии будет кровь? Ее голос был очень слабым.       — Кровь?       Деймон несколько раз моргнул, прежде чем ответить, и при этом снова заговорил медленно.       — Да. Мы должны связать нашу кровь вместе, помнишь? Мы сделаем надрез на губах и на ладонях и нарисуем на лбу знаки крови и огня.       Ой. Она знала это. Как она забыла, что знает это?       — Ой. Я забыла.       Он громко вздохнул и уставился на нее.       — Тетя, с тобой все в порядке?       Вернув яркую улыбку на лицо, она снова с энтузиазмом кивнула. Он закрыл глаза, и его лицо исказилось, как будто от боли.       — Верно. Давай просто пойдем.       Она вскочила с табурета и захлопала в ладоши.       — Да, давай.       Подозрение во взгляде Деймона усилилось.       Именно Гейль проложила путь к септе. Несмотря на то, что Деймон, казалось, был хорошо знаком со всем, что касается Драконьего Камня, гораздо лучше, чем сама Гейль, он, казалось, колебался, когда дело доходило до септы. Она не была удивлена. Но Гейль знала где находиться септа, и она также знала септона.       Когда они вошли, искренняя улыбка озарила ее лицо, а горло сжалось от волнения. Ее родители поженились в этой септе. Ее родители поженились в септе, как и собиралась сделать Гейль. Она поднесла сложенные руки к сердцу и повернулась к Деймону, который снова нахмурился.       — Я понятия не имею, где может быть септон.       В его голосе прозвучала тревога, но она не волновалась, поскольку знала, что за статуями септы есть покои, отведенные для септона.       — Не волнуйся, дорогой племянник. Я знаю, где его найти.       Она подскочила к двери, скрытой в тени Отца, и, постучала, одарив Деймона торжествующей улыбкой. А потом она постучала еще раз, так как никакой реакции не последовало. Она нахмурилась, глядя на дверь, а затем отпрыгнула, когда рядом с ней появился Деймон и ударил в дверь с такой силой, что та задребезжала в раме.       Из-за них послышался слабый голос.       — Терпение – добродетель, дорогие верующие!       Деймон отвернулся от двери, фыркнув от отвращения и закатив глаза, снова скрестив руки на груди.       Септон появился несколько мгновений спустя, уже одетый в мантию. Он, казалось, был поражен, увидев стоящую там Гейль. Но в следующее мгновение, улыбка появилась на его лице, когда он посмотрел на нее, и его глаза затуманились.       — Принцесса Гейль, чем я обязан такому удовольствию? — Затем, очевидно заметив и Деймона, он ахнул и резко побледнел. — Принц Деймон. — Казалось, он был неспособен на большее, поскольку его глаза метались между ними двумя, и он еще больше побледнел.       Гейль избавила его от страданий доброй улыбкой.       — Мы хотим пожениться. Сейчас.       — Но… некому тебя выдать, принцесса.       — Деймон может меня выдать. Если я правильно помню, мою мать, кроме отца, тоже некому было отдать.       Улыбка септона была очень тонкой.       — Да. Это верно. В конце концов, принц Деймон — близкий родственник мужского пола. Но… свидетелей нет.       Дверь септы открылась, и вошел кастелян Драконьего Камня с дюжиной стражников. Деймон рассмеялся.       — Вот ваши свидетели.       — Ах… как вы знаете, клятвы, данные на острие меча, то есть под принуждением, не считаются действительными, поэтому я спрашиваю… Вы оба здесь по собственной воле?       Гейль посмотрела септону в глаза и ясно произнесла:       — Да, я здесь по своей воле.       Она перевела выжидательный взгляд на Деймона, который молчал, подняв бровь через несколько мгновений. На его лице появилась медленная ухмылка, и она знала, что он намеревался сказать, еще до того, как он открыл рот, поэтому она зашипела на него.       — Деймон!       Он закатил глаза и одарил септона самой фальшивой улыбкой, которую она когда-либо видела на чьем-либо лице.       — Я тоже здесь по своей воле.       Рот септона открылся. Кастелян выбрал этот момент ошеломленного молчания, чтобы заговорить.       — Ну, подождите минутку…       — Вы останетесь здесь в качестве свидетелей, но останетесь здесь молча, я ясно выражаюсь?       Деймон заговорил властным голосом, которого она никогда от него не слышала, и кастелян тут же замолчал, поклонился в знак признательности и отступил назад.       Рот Гейль открылся.       — Тогда продолжим? И пропустите ненужные части.       Голос Деймона был резким в тишине. Септон кашлянул, чтобы прочистить горло.       — Эм. У вас есть брачный плащ?       — Да.       — Очень хорошо. Пожалуйста, наденьте его на невесту.       Слова были полны смирения, когда Деймон молча повиновался и накинул ей на плечи брачный плащ. Она не могла остановить вырвавшееся у нее дрожащее дыхание, хотя и сдерживала слезы.       Голос септона, когда он заговорил в следующий раз, был полон стали.       — Любовь Семи свята и вечна. Источник жизни и любви. Сегодня вечером мы стоим здесь в благодарности и хвале за то, чтобы объединить две души в одну. Отец… Мать… Воин… Кузнец… Дева… Старица… Неведомый. Выслушайте теперь их клятвы.       Сначала настала очередь Деймона, и она действительно не знала, знает ли он слова, которые нужно произнести, но произнес он их серьезным голосом.       — Я твой и ты моя. Что бы ни случилось.       Она подарила ему слезливую улыбку.       — Я твоя и ты мой. Что бы ни случилось.       Он ответил на ее улыбку, слегка приподняв уголки рта, но не пошевелился, поэтому она решила еще раз проявить смелость. Пришло время им скрепить свои клятвы поцелуем. Ее первый поцелуй. Поэтому она подошла к нему, поднялась на цыпочки и быстро прижалась губами к его губам, а затем поспешно отступила назад, яростно краснея.       — Здесь, в присутствии Богов и людей, я объявляю Деймона из дома Таргариен и Гейль из дома Таргариен мужем и женой. Одна плоть… одно сердце… одна душа… отныне и навсегда.       Когда она осмелилась снова поднять глаза на его лицо, когда септон закончил, он смотрел на нее, и Гейль покраснела еще сильнее. Когда церемония закончилась и от нечего делать, она натянула на себя плащ, прикрываясь застенчивой улыбкой и упрямо уставившись в землю.       — Я же говорила тебе, что это лучший брачный плащ Таргариенов.       Это так и было. И плащ теперь был ее. Потому что Гейль теперь была замужем.       Он рассмеялся над ее словами.       — Это ты его сделала, жена.       Ее глаза снова метнулись к нему, и ее улыбка снова выросла, когда она наклонила голову.       — Муж.       Гейль была замужем за Деймоном.