A Life, Redux

      Даже несмотря на то, что перед его мысленным взором твердо стоял образ возвращении Темной Сестры, ему было трудно сдержаться, когда было объявлено о следующей части наказания.       Деймону не разрешат даже увидеться с Гейль до их свадьбы. Не то чтобы это было сказано так прямо, но от него ожидалось, что каждое утро он будет тренироваться с двумя рыцарями Королевской гвардии, а затем будет находиться рядом со своим дедом, пока тот не уйдет отдыхать, что не оставит ему свободного времени ни на какие-либо другие занятия. Он почти никогда не оставался один. Хуже того, ему будет все время чертовски скучно.       Судя по предыдущему опыту, для Деймона не было ничего хуже, чем скука. Правда, так должно было быть только до свадьбы, но, Боги, лучше бы он умер еще раз. Он уже дважды женился на Гейль. Неужели они действительно ожидали, что он сбежит с третьего раза? Какой вообще в этом будет смысл?       Очевидно, он был слишком доволен этой загробной жизнью, а дедушка слишком хорошо знал его, если он смог с такой лёгкостью придумать самое худшее наказание для Деймона. Боги, за годы после смерти Старого Короля он сумел забыть, насколько раздражал его дедушка в своей, казалось бы, всемогущей снисходительности. И эти его бесхитростные улыбки. Ух. Ему уже надоели эти улыбки, тем более, что он знал, что они далеко не бесхитростны.       Казалось, что как бы ни старался раздражать Деймон короля, вывести его из себя, для того чтобы его прогнали, он лишь развлекал его своими действиями. Было чертовски досадно, что он не мог даже запугать его, потому что это был проклятый Старый Король, а не его слабый брат, и угроза королю не воспринималась легкомысленно во время правления Джейхейриса.       И поэтому Деймон стоял рядом, где бы ни находился король, ведя себя так, как если бы он был его гребаным пажом, и отвечал на любой случайный вопрос, приходящий в голову дедушке, когда тому самому становилось скучно. Большую часть времени он проводил, устремив взгляд в потолок и размышляя о том, какие ужасные поступки в совершенные им в его жизни могли принести его к этому моменту.       — Принц Визерис, Ваша светлость.       Ах, видимо, могло быть и хуже. Ему не удастся увидеться с Гейль, но ему придется терпеть присутствие своего глупого брата. Великолепно. Чертовски здорово. Он крепко сжал губы, старательно устремив взгляд в потолок.       — Дедушка, я пришел поговорить с тобой о… — его брат вздрогнул и осекся на полуслове. — Деймон. Что здесь делает Деймон?       — Присутствует у меня. О чем ты хотел со мной поговорить, дорогой мальчик?       Визерис какое-то время молчал, несомненно, пытаясь собрать свои мысли в кучу.       — Эймма. Эймма была весьма огорчена, узнав от лорда Ройса, что лорд Десница сообщил ему о том, что Деймон не будет жениться на леди Рее. Я заверил ее, что это, должно быть, недоразумение.       — Это не недоразумение. Деймон не женится на Рее Ройс. Он женится на своей тете Гейль.       Его брат застыл в ошеломлённом молчании, и Деймон наслаждался этим, наслаждался чувством триумфа, которое вызывали эти слова, сказанные королем кому-то другому, кроме него.       — Но… Дедушка… Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть? Сколько позора принесет нашему Дому отказ от помолвки так близко к свадьбе? Сколько позора это принесет леди Рее? Если ты это сделаешь, все поставят под сомнение ее честь и честь Гейль.       В голосе короля прозвучало недовольство, когда он ответил, и Деймон был рад это услышать. «Если ты сделаешь это», — сказал его брат. Он пришел сюда, чтобы выступить против ситуации, в которой оказался, Деймона.       — Помолвка была организована слишком поспешно. Я не буду тратить принца на меньший Дом. Честь Гейль не будет подвергаться сомнению, поскольку окровавленные простыни послужат достаточным доказательством этого. И меня не волнует честь дамы из второстепенного дома.       Деймону пришлось сдержаться, чтобы не отреагировать так явно. Чего-чего? Король достаточно хорошо знал, что такого доказательства не будет, если только оно не будет подделано. Неужели правду об их браке тоже нужно было скрывать и от семьи ? А еще... За годы, прошедшие после их свадьбы, он пришел к убеждению, что Рея пришла на их свадьбу не девушкой, хотя вряд ли сам он мог знать правду. Задать вопрос об этом сейчас было бы… по меньшей мере забавно.       — Дедушка… Эймма очень расстроена всеми этими переменами. Я призываю Вас пересмотреть свое решение. Ради Эйммы.       Деймон внезапно разозлившись, не дал дедушке возможности ответить.       — Эймма расстроена? Через это? А случайно не из-за того, что ей, черт подери, пятнадцать, и, несмотря на многие несчастья, она уже собирается рожать во второй раз?       Визерис пристально посмотрел на него.       — Эймма знает свой долг.       При этом лицо Деймона исказилось в рыке. Визерис мало обращал внимания на возраст невест. В конце концов, он выдал замуж свою тринадцатилетнюю дочь за своего же сына.       — И что это за долг такой? Обеспечить наследников? Потому что позволь мне напомнить тебе, что наш дедушка не спал со своей королевой до того, как ей исполнилось шестнадцать, и у него, короля, на тот момент было всего две маленькие девочки, которые после него могли унаследовать Железный трон. Ты, брат, не только еще не на престоле, но и наследников у тебя больше. Так скажи мне, брат, какая у тебя, черт возьми, потребность вкладывать младенца за младенцем в чертового ребенка?       Его брат проревел в ответ.       — Мой долг — предоставить королевству обещанного принца!       На мгновение застыв, он обнаружил, что моргает в ошеломлении. Затем он понял, что громко смеется над словами брата. Потому что он встречал сыновей Визериса, сражался с ними, и они не были обещанными принцами. Когда он упал на пол, смеясь и хватаясь за живот, хлопая по полу рукой и совершенно не в силах сдерживать хохот, Деймон вспомнил о Гейль и ее маленьком недоразумении. Тогда он подумал, что ничто не сможет заставить его так сильно смеяться, но он явно ошибся. О, Боги, его брат был чертовым идиотом.       Голос деда прорвался через его смех, как кнут, в котором явно слышалось недовольство.       — Деймон, успокойся!       Деймон некоторое время пытался это сделать, борясь со смехом, и даже после того, как он преодолел худший приступ смеха, ему пришлось зажать рот рукой, глядя на брата и его обиженный взгляд, чтобы скрыть смешок. Когда он, наконец, замолчал, король снова заговорил со вздохом.       — Почему ты так думаешь, Визерис? Несмотря на неприличную реакцию твоего брата, в чем-то он был прав. Эймма еще совсем молода и уже многое пережила.       Визерис гордо поднял подбородок и посмотрел дедушке в глаза.       — У меня был сон. Он был яснее воспоминания. Мой сын родился с железной короной Эйгона. И я услышал звук грохота копыт, раскалывающихся щитов и звон мечей. И я посадил своего сына на Железный Трон, пока звонили колокола Великой септы, и все драконы ревели как один.       Деймон закатил глаза. Зная, что произошло, сон его брата мог быть правдой, но это вряд ли сделало кого-либо из его сыновей обещанным принцем. Ни одно из упомянутых предзнаменований не принесло бы ничего хорошего, даже если бы он не знал, к чему привела коронация Эйгона. Что еще хуже…       — Корона Эйгона была сделана из валирийской стали, а не из железа.       Что это вообще должно было означать? Было ли это еще одним признаком того, что Эйгон не был настоящим королем? Или это был просто еще один признак того, что его брат чертов идиот?       Взгляд деда прыгал между ними двумя, он яростно нахмурился, прежде чем поднять руку и устало потереть лицо.       — Хватит об этом. Какое, по вашему мнению, самое важное качество для Мастера Монет?       Замечательно. Просто замечательно. Они вернулись к случайным бессмысленным вопросам. Какой прекрасный способ сбить их с толку и еще раз проигнорировать невероятную глупость его брата.       Нахмурившись от неожиданного вопроса, Визерис самоуверенно ответил.       — Верность Короне.       Глаза Деймона снова закатились. Конечно, потому что его брат так хорошо в этом разбирался.       — Деймон?       Он вопросительно поднял бровь, глядя на короля, и губы короля сжались.       — Каков будет твой ответ?       Фыркнув, он ответил с нахальной ухмылкой.       — Что они не будут Селтигарами.       Его дедушка удивленно усмехнулся, без сомнения, вспомнив своего собственного Селтигара. Действительно, при всей их изобретательности в накоплении собственного богатства, их нужно было держать как можно дальше от финансов Короны.       — А как насчет Мастера Кораблей?       Серьезно? Демону даже не нужно было об этом думать.       — Что они будут Веларионами.       Визерис пристально посмотрел на него, прежде чем ответил сам.       — Что они происходят из верного Дома с огромным флотом.       Забавно. Он был совершенно уверен, что сказал именно это. Король потер глаза и многозначительно посмотрел на Деймона.       — Лорд Веларион покинул должность по собственному желанию.       Пожав плечами, он сообщил королю, что он об этом думает.       — Я уверен, что он с радостью вернулся бы, если бы его попросили, Ваша светлость.       Корлису действительно нравилось проявлять уязвленную гордость, но мало что могло порадовать его больше, чем король, который просит его вернуться в свой Совет и быть в числе его ведущих голосов.       — Десница?       — Верность королю.       Деймон рассмеялся над этим. Действительно, Визерис был веселым. Отто Хайтауэр был верен только себе. Хотя у него было мало опыта общения с Лионелем Стронгом, этот человек посоветовал королю совершить убийство родственников из-за необоснованных слухов, но все же при всем этом он не помешал своему сыну весело совершать вопиющую измену в течение многих лет.       — Деймон.       Голос короля звучал довольно устало. Он снова перевел взгляд на потолок, чтобы удержаться от еще одного закатывания глаз, и решил ответить так же, как и предыдущие разы.       — Что это не Хайтауэр.       Покачав головой, глядя в потолок, он не мог заставить себя по-настоящему с этим согласиться. Лионель Стронг позволил своему сыну передать своих бастардов в наследство, что было явной изменой, только для чтобы увидеть своего внука на Железном троне, тогда как Отто Хайтауэр сделал это законно, поместив свою дочь в постель короля и сделав ее королевой. Как бы он ни ненавидел это, если смотреть на этот вопрос исключительно с юридической точки зрения, то, что сделал Отто Хайтауэр, хотя и было неправильным, все таки выглядело менее неправильным, чем то, что сделал Лионель Стронг.       Оба были Десницами Визериса. Оба стремились посадить на трон своих внуков. Но Деймон был угрозой. Он был недостоин. Его брат был чертовски великим знатоком характеров.       Ему хотелось уйти из комнаты, уйти от брата и дедушки. Он бы ушел даже из Королевской Гавани. Он хотел, чтобы, наконец, это произошло, после его гребаной свадьбы. Чтобы он снова получил свободный доступ к Караксесу, мог забрать Гейль и уйти . Он не хотел находиться здесь и думать об этих вещах. Совсем.       — Могу ли я уйти, Ваша светлость?       Ответ был кратким и не тем, что он хотел услышать.       — Нет.       — Могу ли я вернуть Темную Сестру, Ваша светлость?       Раздался очередной вздох.       — Еще нет.       Здорово. Чертовски здорово. Он просто останется здесь - кипя от гнева, молча глядя в потолок. Пусть они делают что хотят, ему не обязательно в этом участвовать.