A Life, Redux

      Когда он вернулся в спальню, она была пуста, а кровать уже заправлена. Это не было сюрпризом, поскольку традиция требовала, чтобы утром к уже замужней женщине приходили ее мать с придворными дамами, для того чтобы проверить состояние простыней, прежде чем их заберут. В любом случае его присутствия не ожидалось, и королева, вероятно, увела свою дочь на совместный завтрак.       У Деймона не было особого аппетита и желания встретиться лицом к лицу со своей женой. Ему оставалось только надеяться на то что утром никто не услышал его повышенного голоса. Не имело бы большого значения, в каком состоянии находились простыни, если бы его услышали и поверили, в то что он был возмущен предполагаемым обманом. Ему не хотелось встречаться с ней лицом к лицу, но он вовсе не желал ставить под сомнение ее честь.       Он смыл соль, а затем оделся полностью в черное, отказавшись от всего, что имело хотя бы немного красного. Это был день траура, а не гордости или чего-то еще. Он был… онемевшим. Его дети ушли, они никогда даже не существовали нигде, кроме его разума. Ему хотелось плакать. Ему все ещё хотелось плакать, но все его слезы смешались с морем, и их у него больше не осталось. Пустой. Он остался совершенно пустым.       Темная Сестра все еще невинно висела на спинке кровати, не тронутая тем смятением, которое вызвало в нем ее присутствие. Темная Сестра была такой же частью его, таким же синонимом его, каким был и остается Караксес, и все же Караксес наверняка не останется равнодушным к нынешнему состоянию ума Деймона. Он задавался вопросом, как он поживает, запертый в Драконьей Яме, не имея возможности добраться до своего всадника, чувствуя ту боль, что пронзила его сердце.       Они погибли вместе, как и были вместе, все трое, Караксес, Деймон и Темная Сестра, все вместе исчезли под водами Божьего Ока. Во сне. В чертовом сне.       Он покинул свои покои, чувствуя себя не лучше, чем когда вошел в них, но этого и следовало ожидать. В нем было слишком много горечи, и ей некуда было деваться, пока нет. Поэтому он покинул свои покои и проигнорировал белую тень, оказавшуюся за его спиной. Ничего бы не изменилось, если бы он сбежал сейчас, больше не изменилось бы, не сейчас, разве они этого не понимали?       Лорд-командующий Королевской гвардии снова охранял дверь в королевский солярий, когда он остановился перед ней.       — Ты выглядишь настоящим счастливым женихом, мой принц. Мои поздравления.       — Это не… Это вина Гейль, — он удержался от лишних слов, решительно покачав головой. Королевская гвардия знала. Все они знали, что это была не их брачная ночь. Чтобы он не подвергал сомнению ее честь. Все знали, что он был довольно счастливым женихом. Даже триумфально.       Ему было интересно, что еще они знают. Или подозревают. Почему Королевская гвардия снова следовала за ним, несмотря на то, что ему была возвращена Темная Сестра и он получил свободу в передвижении по крепости? Сколько они слышали? Сколько они поняли? Лорд-командующий достаточно хорошо понимал валирийский. А что насчет остальных? Королевская гвардия Визериса не знала этого языка, но можно ли было то же самое сказать и о Королевской гвардии Джейхейриса? Он понятия не имел, да и это не имело значения.       Он поднял подбородок и надменно посмотрел на Лорда-командующего.       — Я хотел бы увидеть короля.       Старый рыцарь улыбнулся ему и повернулся, чтобы открыть дверь.       — Он ждет тебя, мой принц.       Деймон сомневался, что король ожидал того, что он собирался ему сказать.       Выйдя на солнечный свет, он обнаружил, что король сидит перед холодным очагом и смотрит на весь мир, как кот, объевшийся сливок.       — Ах, Деймон, тебе есть что мне сказать, да?       Он пригвоздил короля зловещим взглядом.       — Да, есть, Ваша светлость. — Увидев приподнятую бровь короля, он еще раз выпрямился и продолжил. — Это твоя вина. Это все твоя вина. Ты сделал нам ложе из ножей и заставил нас всех лежать на нем, пока ты нашел спасение в смерти. Я виню тебя. За все произошедшее.       Веселье исчезло из глаз короля, и улыбка на его лице стала мрачной, когда он кивнул.       — Я думаю, мне нужно, чтобы ты более подробно рассказал об этом.       Поэтому Деймон, не спрашивая разрешения, сел на сиденье напротив деда и рассказал ему.       — Эймма никогда не родит Визерису сына. Она подарит ему только дочь - Рейниру. Я буду считаться наследником моего брата, пока, после смерти Эйммы, он не назовет ее вместо меня наследницей заставив всех лордов королевства поклясться защищать ее права. В этом он никогда не колеблется, даже после того, как снова женится и вторая жена родит ему сыновей. После его смерти вспыхнет война. Между детьми Рейниры и королевы существовала большая вражда. И после кровавого конфликта между детьми Рейнира была сослана на Драконий Камень, где провела последние девять лет жизни Визериса, посещая Королевскую Гавань только по приглашению.       Он сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, гадая, как все сказать.       — Когда Визерис умер, ее брату стало легче узурпировать ее власть. — При этом воспоминании на его лице появилась горькая улыбка. — Понимаете, Визерис долгое время болел, за эти годы порезавшись на троне бесчисленное количество раз. Он гнил в течение многих лет до своей смерти, и они позволили ему гнить в своей постели более недели после смерти, и никто не присматривал за трупом, пока они закрыли столицу и арестовывали всех, кто поддерживал законного наследника. Они короновали узурпатора прежде чем объявить о смерти короля.       Король слушал, нахмурившись, и Деймон дал себе еще одну паузу, чтобы привести в порядок свои мысли.       — Начнем с того, что мы не хотели вступать в бой с драконами, но Рейнира решила послать своих сыновей на их собственных молодых драконах, в качестве послов, чтобы заручиться поддержкой лордов. Одного - в Штормовой Предел, а другого - на Север. Только Узурпатор сделал то же самое, и Родоубийца был в Штормовом Пределе вместе с Вхагар, когда Люк прибыл туда в качестве посла. Тело Люка так и не было найдено в Заливе Разбитых Кораблей.       Думая об этом, он согнул руку в которой привык держать меч. Одного убийства Родоубийцы было недостаточно. Недостаточно. Не для Люка и не для Рейнис.       — Я покинул Драконий Камень, чтобы взять Харренхол как точку для сбора нашей армии, а армии Долины и Севера должны были присоединиться к нам там, даже с наступлением зимы. Флот Веларионов закрыл пролив Глотку, а Рейнис патрулировала его на вершине Мелеис. Драконий Камень был в безопасности. Они не захотели встретиться со мной и Караксесом в открытом бою, поэтому устроили ловушку для дракона в Грачином Приюте. Дракон, посланный в него Рейнирой, был Мелеис. Она была разорвана на части Вхагар и Солнечным Огнем, а тело Рейнис было сломлено и обуглено до неузнаваемости.       Деймон опустился обратно на свое место.       — Поскольку два драконьих всадника ушли, я отбыл в Речные земли, а Рейнира не желала и дальше рисковать своими сыновьями, требовалось больше драконов, больше драконьих всадников, и поэтому драконье семя было призвано, для того чтобы заявить права на драконов и сражаться за дело королевы. У Вермитора, Сереброкрылой, Овцекрада и Морского Дыма появились новые всадники. Некоторые из них были достойными, некоторые - нет.       — Что? — В голосе короля звучала тихая ярость, и он вряд ли мог его винить.       Он пожал плечами.       — Драконий Камень сочли небезопасным, и поэтому Рейнира отправила двух своих младших сыновей в Пентос, к моим друзьям. — Они были его сыновьями и его друзьями, и он даже ничего не знал об этом глупом решении, пока не стало слишком поздно. — Они так и не достигли места назначения. Корабль, на котором они плыли, был атакован флотом Триархии, которую вызвал Узурпатор, он плыл вверх по проливу Глотка. Эйгон сбежал на своем слишком молодом драконе Грозовом Облаке, который умер после прибытия на Драконий Камень. Его младший брат умер. Их старший брат тоже погиб, возглавив драконов, пытавшихся его спасти. Большая часть флота Веларионов была потоплена, Дрифтмарк разграблен, а Высокий Прилив сожжен.       Горькая улыбка снова появилась на его лице.       — После этого поддержка дела королевы со стороны Веларионов ослабла, как Вы можете себе представить, и у нас не было другого выхода, кроме как быстро захватить Королевскую Гавань. Узурпатор был тяжело ранен в битве с Мелеис, и его дракона пришлось оставить вдали от столицы. Его жена была наездницей Пламенной Мечты, но никогда до этого участвовала на ней в бою и после не стала этого делать. И пока Родоубийца наслаждался сжиганием простых людей в Речных землях и думал напасть на меня в Харренхолле, мы собрали оставшихся драконов вместе и забрали Королевскую Гавань у них прямо из-под носа, ворота открыла нам Городская стража.       Он не мог сказать, дышит ли вообще его дедушка, и, по правде говоря, его уже давно это не волновало.       — Мы обнаружили, что королевская казна пуста, Узурпатор ушел, а его королева обезумела от горя. Я вернулся в Речные земли с Караксесом и Овцекрадом, чтобы выследить Вхагар. — Он сделал вид, что беспечно пожал плечами. — Дела пошли плохо. Некоторые из драконьих семян обратились против Рейниры, а она — против остальных, приказав всех их убить. После того, как Корлис помог одному из них сбежать, она приказала бросить его, своего Десницу, в Черные камеры. Я ожидал, что после этого вся лояльность, которую люди Веларионов к ней испытывали, исчезла. Хозяину крепости, в которой мы остановились, было приказано прислать королеве голову наездника Овцекрада. Он отказался нарушить права гостя, и я тоже, но ей все равно пришлось уйти, и мне пришлось встретиться с Вхагар в одиночку. Я умер, когда спрыгнул со спины Краксеса, чтобы пронзить Темной Сестрой череп моего проклятого племянника, забрав с собой обоих драконов, чтобы они умерли под водами Божьего Ока.       Вот и все. Он знал, что война продолжалась бы и после его смерти, и невозможно было предсказать, сколько еще смертей постигнет их Дом, все королевство, прежде чем она действительно закончится.       — Тогда ты хочешь, чтобы я сделал Рейнис наследницей.       Деймон запрокинул голову и рассмеялся, звук был холодным и разрывал его горло.       — Понимаешь, это та часть, где ты нас по-настоящему трахнул. Я почти не сомневаюсь, что она станет гораздо лучшей королевой, чем мог бы когда-либо надеяться стать мой дурак-брат, однако у нее двое детей. Лейна и Лейнор. Я думаю, из Лейны могла бы получиться замечательная королева. — Она была жестокой, преданной и красивой. Мудрая не по годам. Любящая жена и мать. Озорной товарищ.       Король усмехнулся.       — Думаешь, королевство примет двух королев, одну за другой? Когда появится мальчик, который сможет унаследовать?       Нет, он не поверил этому ни на мгновение.       — Лейнор был хорошим человеком, хорошим моряком, наездником на драконах, но у него никогда не было желания стать лордом Дрифтмарка, а тем более королем. — Лейнор был еще одним кризисом преемственности, который только и ждал своего часа.       Король издал раздраженный гул.       — Его вкусы не имеют большого значения.       Деймон захихикал.       — Забавно. Именно это сказал Визерису его Совет, когда он приказал Рейнире выйти за него замуж. Я уже упоминал, что она такая же валирийка, как и мы? Трое их сыновей были с каштановыми волосами и карими глазами. С курносыми носами. — Он еще немного похихикал, пока король задыхался.       — Понимаете, выхода больше нет. Не после того, как Вы выдали Эймму замуж за Визериса в таком нежном возрасте, не после того, как Вы позволили младенцам опустошать ее тело, когда она сама едва достигла зрелого возраста. Она никогда не подарит ему сына, и ничто не помешает ему сделать свою дочь наследницей, даже когда он станет королем, а он скоро станет им.       — Выход всегда есть. — Голос короля был мягок в своем возражении, но он ошибался.       Деймон решительно покачал головой.       — Возможно, я и спас Гейль, но я ничего не могу сделать для других.       — Действительно? — В голос дедушки снова закралось веселье, и оно ему крайне не понравилось.       Тем не менее, он колебался, прежде чем ответить, тщательно обдумывая то, что знал.       — Полагаю… Гейль должна был умереть чуть больше, чем через год. Бабушка уехала на Драконий Камень и умерла там от разбитого сердца, не прошло и года после смерти Гейль. После этого Вы уже не были прежними, а после того, как отец умер всего год спустя, Вы созвали Великий Совет, чтобы определить преемственность. Визерис победил, и Вы полностью отказались от посещения Совета и управления до своей смерти два года спустя. — Как немощный старик, не узнавающий даже самых близких ему людей, и спрашивающий о своей своенравной дочери.       На долгие мгновения они погрузились в благословенное молчание.       — Ты многого не расказал.       Да, так и было, но у него больше не хватало сил продолжать. Не сейчас. Не в ближайшее время.       — Да. Могу ли я уйти сейчас? Я хочу отправиться на Драконий Камень на несколько недель.       Они могли бы попытаться заставить Серого Призрака сблизиться с Гейль. Два дракона были бы гораздо лучше для путешествия, чем один. Им не обязательно возвращаться, никогда.       — Нет! Деймон, ты не можешь просто рассказать все это, учитывая что это ещё даже не вся история, а потом уйти Бог знает на сколько!       У него вообще не было желания оставаться в этом беспорядке, он хотел уйти и не возвращаться, никогда, но Гейль не хотела уходить, пока не хотела. Он был уверен, что убедить ее будет непросто, но заполучить Серого Призрака - важно, он это знал. Прежде всего, у него не было желания снова оставаться одному, поэтому убедить Гейль было важно.       Деймон посмотрел королю прямо в глаза и говорил так искренне, как только мог.       — Клянусь, я вернусь. Клянусь, но мне нужно уйти сейчас.       Король выглядел на каждый дюйм стариком, которым он был до своей смерти, и серьезно относился к Деймону.       — Очень хорошо. Но если ты не вернёшься через неделю, я пошлю за тобой Вхагар.       Деймон кивнул в знак согласия. Это должно быть достаточно хорошо. Вероятно, этого будет недостаточно, чтобы добиться большого прогресса в работе с Серым Призраком, но это уже хоть что-то…