A Life, Redux

      Это не было реальностью. Это не могло быть реальностью. Нет. Ничего из этого происходило на самом деле.       На Гейль ночью не нападало чудовище. Это был просто кошмар. Кошмар.       И ей не нужно было видеть мейстера после всего лишь приснившегося кошмара. Это было нелепо. Мейстерам не рассказывали о дурных снах, это всем было известно. Так. Ей не нужно было видеться с мейстером. И ей не нужно было открывать глаза. Нет. Неважно, что говорил Деймон.       — Гейль, — его голос был мягким, а его ладонь была теплой на ее щеке. — Открой свои глаза.— Его голос был уговаривающим, и она ещё крепче зажмурила глаза.       — Гейль.       В его голосе теперь звучала нотка смеха, но она предпочла проигнорировать это, держа глаза закрытыми. Темнота была хороша. Тьма была ее другом - решила она. Ее лучшим другом, поскольку Деймон решил ее раздражать.       Рука переместилась с ее щеки на затылок, и она уже знала, что собирается делать Деймон, но если он думал, что поцелуй заставит ее открыть глаза - он ошибался. И она доказала его неправоту, когда его губы коснулись ее губ, а ее глаза все ещё оставались закрытыми. Ей нравилось делать эту часть с закрытыми глазами.       Поверхность его губ была… немного необычной. Было что-то странное в его коже, когда она поднесла руку к его шее и когда она коснулась его волос, ощущения, казалось бы, были просто неправильными. Все ощущалось неправильно. Она еще крепче зажмурила глаза и в каком-то отчаянии притянула его к себе. Вкус на ее языке был таким... таким сбивающим с толку, когда они целовались, странное сочетание соленого, медного и чего-то еще.       Ой. О, нет. Вкус заставил ее желудок затрепетать, и не в хорошем смысле.       Гейль с чувством отчаяния оторвалась от Деймона, но было уже слишком поздно. Слишком, слишком поздно, чтобы остановить то, что приближалось.       Ее ужасно рвало на песок, а Деймон безжалостно смеялся лежа на спине, развалившись на песке, позади нее.       — Видишь? Тебе нужно встретиться с мейстером.       Как бы ей ни хотелось это признавать, возможно, он был прав. Ее рвало кровью.       Гейль перевела на него взгляд.       — Это было очень неблагородно с твоей стороны.       Его зубастая ухмылка выглядела очень белой на красно-коричневом лице.       — И все же это заставило тебя открыть глаза, не так ли?       Она снова закрыла глаза от боли. Да, это так. И она уже слишком многое видела, чтобы попытаться убедить себя, что все это действительно было просто кошмаром.       — Думаю, я могу тебя возненавидеть.       Его голос больше не был игривым, напротив он стал слишком серьезным.       — Я едва ли могу винить тебя.       В ней поднялась другая болезнь, она открыла глаза, чтобы посмотреть на него и тихо заговорила.       — Я не хотела тебя обидеть. Ты ведь знаешь, что я не это имела в виду… Не так ли?       Он промычал что-то в ответ, отвел взгляд, и ее сердце еще больше упало. Как она могла быть настолько глупой, чтобы сказать это?       — Я не ненавижу тебя. Я никогда не смогу тебя возненавидеть.       Теперь она была близка к слезам. Он должен был ей поверить. Ещё даже не пошло и двух недель как они поженились, а он дал ей все, на что она могла когда-либо надеяться. Даже больше, чем она могла надеяться.       — Нам пора идти. Пока нас не начали искать.       Он встал и сделал вид, что отряхивается. Только в этом не было особой необходимости, учитывая, насколько грязными они оба были. Это не имело никакого значения.       Она свернулась калачиком, грустно наблюдая за ним, положила подбородок на колени и крепко прижала их к себе. Как она могла быть такой дурой? Она ведь знала его. Она знала, каким он был. Слезы навернулись на глаза, и она опустила голову, чтобы вместо этого положить лоб на колени. Дура. Она была такой дурой.       Деймон тяжело вздохнул и опустился на колени рядом с ней.       — Тебе нужна помощь, чтобы встать?       Она покачала головой, лбом уткнувшись в колени.       — Тогда что это? Нам действительно нужно идти.       Она подняла лицо и посмотрела в его встревоженные глаза.       — Скажи мне, что ты знаешь, что я не это имела в виду. Скажи мне, что ты знаешь, что я не… Я не смогла бы… Знаешь. Конечно, ты знаешь?       — Смотри… — он сделал паузу и стиснул челюсти. — Гейль, ты не виновата, что я не…       Гейль разрыдалась, и Деймон в тревоге оборвал себя, обняв ее за плечи, когда она терзалась рыданиями, а затем, после секундного колебания, прижал ее ближе, чтобы она могла плакать, уткнувшись в его плечо.       — Давай, успокойся. Это просто шок. Теперь опасности нет. Никакой опасности. Ты в безопасности. — Он похлопывал ее по спине и изо всех сил старался казаться обнадеживающим и не таким расстроенным, каким он был на самом деле. — Ну все, хватит. Не нужно плакать. Нисколько. Нет.       Он ничего не понимал.       — Я не ненавижу тебя. Я не ненавижу. Я клянусь. Я клянусь. — Его похлопывания замедлились и прекратились, когда она завыла ему в плечо. — Я тебя люблююуууу.       В попытках Деймона успокоить ее возникла долгая пауза.       — Это просто шок, — твердо повторил он.       Гейль испугалась своих слез и вырвалась из его объятий, чтобы серьезно возразить ему.       — Это не так.       Его губы на мгновение плотно сжались.       — Это так.       Она упрямо вздернула подбородок.       — Это не так.       — Это т… — Деймон оборвал себя и решительно покачал головой. — Я не занимаюсь этим сейчас. Тебе нужно обратиться к мейстеру.       Гейль возмущенно ахнула и начала вытирать заплаканные щеки.       Рука Деймона потянулась.       — Нет, не надо, ты просто раз… Ох, неважно. — Его плечи опустились в поражении, а она продолжала вызывающе вытирать лицо.       Гейль поднялась на ноги и, воспользовавшись своим временным преимуществом в росте, пристально посмотрела на него сверху вниз и топнула ногой.       — Это не шок, и я люблю тебя! Я люблю тебя, всегда любила и всегда буду!       Деймон закрыл глаза, крепко стиснул челюсти, он все еще стоял на коленях и, казалось, молил о терпении. Или, зная его, о силе сдержаться и не придушить ее.       Когда он снова открыл глаза, они скользнули через ее плечо, прежде чем остановиться на ней, и он заговорил ровно.       — Давай не будем сейчас об этом говорить. Мы оба устали и расстроены событиями ночи. Давай просто зайдем внутрь.       — Я люблю тебя, — повторила она угрюмо.       Он снова закрыл глаза с тяжелым вздохом.       — Послушай… Гейль… Тебе не обязательно говорить это только потому, что мы женаты. Я твой и ты моя. Что бы ни случилось. Ничто не изменит этого. Тебе действительно не обязательно это говорить.       Она издала бессловесный крик разочарования. Она хотела его придушить.       Позади нее послышалось низкое рокочущее рычание, она испуганно пискнула и развернулась, натыкаясь спиной на Деймона. Если бы он не поддержал ее, она бы упала на него, в этом она была уверена.       Серый Призрак. Он все еще был там.       О, возможно, спорить в его присутствии была действительно не лучшая идея. Как она до сих пор не спугнула его?       Деймон встал позади нее, положил руки ей на талию и подтолкнул к дракону, и она начала этому сопротивляться изо всех сил.       — Он рычит.       — Он рычит на меня. Потому что ты злишься на меня. Иди, успокой его.       — Как? — Этот писк был ее голосом?       Он говорил теплыми порывами воздуха прямо ей в ухо, и это отвлекало.       — Просто обращайся с ним, как с испуганным животным.       У Гейль никогда не было животного, испуганного или нет, которое можно было бы успокоить. У нее когда-либо был только Деймон. И ее мать. Ей не хотелось сейчас думать о матери. «Любовь — это яд», — сказала она, и теперь Гейль начала это понимать, подумала она.       Верно. Хорошо. Что делать?       Деймону нравилось, когда к нему прикасались. Даже когда он злится, правильное прикосновение может его успокоить и удержать на плаву. «Это… напоминало ему, что он не один», — подумала она. И Серый Призрак теперь был не один. Уже нет. Гейль была здесь. И Деймон. Деймон стоял за ее спиной, прижимаясь к ней своим теплым телом, не позволяя отступить, даже если бы она этого захотела.       Нерешительно протянув руку, чтобы коснуться пальцами теплой чешуи на нижней стороне массивной челюсти дракона, ее наполнило чувство странного тепла. Ох. Слезы угрожали снова пролиться из ее глаз.       — Как ты его назовешь?       Все еще лаская теплую чешую, она в замешательстве повернулась лицом к Деймону.       — Назвать его? Он - Серый Призрак.       Деймон хмыкнул в знак согласия.       — Так звали его жители, когда он был всего лишь призраком, приходящим с утренним туманом. Теперь ты нашла его, и он больше не призрак. Полагаю, ты можешь позволить ему сохранить имя, данное ему другими. Или ты могла бы дать ему имя сама.       Она долго рассматривала Деймона, прежде чем снова повернулась к дракону. Она задумчиво почесала его.       — Я думаю, ты похож на Гаэлитокса. Ты согласен?       От дракона не исходило ничего, кроме нескончаемого тепла, поэтому она оглянулась на Деймона и увидела, что его брови приподняты, а глаза сияют весельем.       — Бог огня, звезд, луны, солнца и зари. Дракон Сновидца.       — Да.       Она повернулась к Гаэлитоксу. Сновидец подарил его ей. Было бы правильным, если бы он носил именно это имя.       Деймон снова прижался к ее спине.       — Нам действительно нужно зайти внутрь.       Гейль повернулась лицом в сторону, чтобы на мгновение с грустью посмотреть на него. Он не понимал. Он ей не поверил. Но он это сделает. Она заставит его понять, заставит его поверить, заставит его вспомнить. Гейль когда-то была единственной девочкой, о которой заботился Деймон, и она будет единственной женщиной в его глазах. Ему просто нужно было напомнить.       Поэтому она вздохнула и в последний раз погладила Гаэлитокса.       — Очень хорошо, пойдем.       Когда они наконец вышли из туннелей в населенные части крепости, на них набросилась настоящая армия обеспокоенных слуг. Хотя их отсутствие в замке на ночь было ожидаемым во время их пребывания, их отсутствие на большинстве трапез без предварительного уведомления не было обычным, что вызвало согласованные поисковые усилия.       Излишне говорить, что их возвращение внутрь, покрытых засохшей кровью с головы до ног, ни в коей мере не помогло уменьшить беспокойство. Они были живы, как можно было заметить, но считалось, что они не здоровы. В конце концов, даже если бы Деймон не настоял на том, чтобы она встретилась с мейстером, ее бы все равно насильно подтолкнули к этому слуги из лучших побуждений. У них не было особого выбора в этом вопросе.       Мейстер был весьма удивлен, увидев их состояние. Как и все, кого они встречали на пути, поскольку им вообще не разрешили помыться, их проводили прямо в покои мейстера.       — Что, во имя Богов, произошло?       Деймон усмехнулся, и в его глазах блеснула странная искра.       — Как это выглядит? Мы купались в крови наших врагов.       После его заявления все движения и звуки вокруг прекратились, Гейль закрыла глаза и резко прикусила губу, чтобы удержаться от смеха.       — Мне нужно немедленно написать письмо в Красный Замок, дайте мне чистый свиток и ворона, и я напишу его, пока Вы осматриваете принцессу. Вчера вечером она чуть не утонула. Неоднократно.       Мейстер был довольно бледен.       — В… в крови?       Ответ Деймона был краток и по существу.       — Да.       Губы Гейль безумно дергались, когда он раздраженно прошел мимо ошеломленного мейстера, чтобы написать свое послание.       Мейстер стоял перед ней, не решаясь вообще прикоснуться.       — Ах, принцесса… Как именно Вы умудрились искупаться во всей этой крови?       Она сжалилась над ним и по-доброму улыбнулась ему.       — Ночью на нас напал Каннибал. Это его кровь. Мы нырнули под воду, чтобы защититься от его пламени, а когда Караксес и другой дракон защитили нас и убили его, море осталось красным от его крови.       Хотя это казалось невозможным, мейстер побледнел еще больше.       — Я понял.