Глава 38: Деймон
8 мая 2024 г. в 10:06
Было совершенно ясно, что с Гейль бесполезно вести разговоры о мерах предосторожности, пока она считала, что уже беременна. Сначала нужно развеять это убеждение, а это означало - визит к мейстеру, как и изначально планировал Деймон. Он почти не сомневался, в том что мейстер в кратчайшие сроки наведет порядок в голове Гейль.
Возможно, за последние дни они много раз лежали вместе, но если ее кровь должна была пойти сейчас, то у них было мало шансов зачать ребенка. Деймон был сведущ в этих вопросах. Возможно, в то время, когда это было бы более благоприятно для зачатия детей, они лежали вместе, но это было всего лишь несколько раз. Шансы были ничтожными.
Мейстер в кратчайшие сроки приведет Гейль в порядок, и как только он это сделает, Деймон убедит его, в необходимости лунного чая для его жены. Как бы то ни было, ее кровь должна была пойти, но не пошла, и лунный чай просто ускорит этот процесс, даже несмотря на все испытания, которые она перенесла. Чем ближе к тому времени, когда она должна была пойти, тем лучше для будущих расчетов. Были времена, когда имело смысл быть особо осторожными, а лучше - вообще воздерживаться. Ему следовало бы вспомнить об этом раньше, но теперь он точно это не забудет.
Поэтому, когда они пошли к мейстеру, его все равно ничего из этого нисколько не смутило. Даже когда они разговаривали с ним, и он смотрел на Деймона взглядом, в котором явно читалось, то что его считают величайшим дураком на свете - его это не беспокоило. Такие вещи случаются. Особенно, если за такое короткое время пройти через столько же потрясений, сколько прошла Гейль. Это был просто стресс и новизна всего. Не более того.
Его это не обеспокоило, но все же разозлило, когда мейстер отказался предоставить проклятый лунный чай.
— Будет лучше, если мы подождем и посмотрим, мой принц. Если ребенка действительно нет, кровь все равно прольется, рано или поздно.
Деймон хотел, чтобы это произошло как можно скорее. Теперь у него была ясная голова. Он трезво мыслил. Стало ясно, что это было для него предупреждением. Он отказался от осторожности, опьяненный своей ранней победой, не обращая внимания на опасности, угрожающие его истинной цели — его свободе. Больше такого не повторится. И он заставит Гейль это понять.
Его настроение несколько испортилось, когда они оставили мейстера, но не слишком. Гейль, с другой стороны, казалось, воодушевило несогласие мейстера с убеждениями Деймона.
— То что он сказал ничего не значит и скоро ты сама это увидишь.
И все же, что бы он ни говорил, она ему не поверила.
— Видишь, ты обещал мне ребенка, и Боги сдерживают твое обещание.
Деймон закатил глаза на это. Его жена могла быть по-настоящему упрямой, когда действительно этого хотела, и сейчас, видимо, был тот самый случай.
— Все не так просто. Четырнадцать уже достаточно благословили нас. Желать ребенка сейчас было бы слишком. Это обязательно кончится плохо.
И так и будет. Для Деймона и его мечте о свободе.
Так что нет. Ребенка не было. Ничего не могло быть.
— Ты забываешь, что в моем сне твой ребенок родился мертвым. — Напоминать ей об этом, возможно, было жестоко с его стороны, но это нужно было сказать.
— Ты напоминаешь мне о наших благословениях, а потом тут же забываешь о них. Я была благословлена хорошим и благородным браком, замечательным мужем и собственным драконом, и все же ты отказываешься поверить, что они даровали нам и это?
— Это слишком рано. Слишком рано. Слишком многого предстоит достичь, прежде чем наш ребенок сможет безопасно появиться в этом мире.
Она резко остановила его посреди коридора и положила руку ему на щеку.
— Ни один ребенок никогда не попадает в этот мир благополучно. Всегда есть опасность, с которой можно столкнуться. Будь то в утробе матери, на родильном ложе или позже. На самому деле ни один ребенок никогда не будет в безопасности.
Он с этим искренне не согласился.
— Я могу сделать это безопасным. Могу, но не здесь. Не здесь. Не в этом змеином гнезде. Не сейчас.
Гейль ошеломлёно уставилась на него и на мгновение потеряла дар речи.
— Не здесь, не сейчас. Где тогда? Когда?!
Деймон снова начал идти.
— Где-нибудь еще. Действительно, где угодно. Мы могли бы посетить Валирию. Мы могли бы отправиться в Волантис и найти Сейру. Мы могли бы пойти еще дальше на восток, в И-Ти или Ленг. Или еще южнее. Наат. Летние острова.
— Но наша семья здесь. Здесь находятся все, кто нам дорог.
— Наша семья может быть там, где мы захотим. И где бы мы ни остановились, все же это будет лучше, чем здесь. У нас здесь нет ничего, кроме врагов.
— Наша семья здесь.
Деймон не смог сдержать недоверчивый смех.
— И ты думаешь, что врагов среди них нет? Ты думаешь, они не желают нам зла? Хочешь, чтобы мы были скованы цепями и служили их интересам?
— Они наша семья. Разве их интересы не наши?
— Нет. Их не волнует ничего, кроме своей власти и того, как лучше всего ее сохранить. Их не волнует наше счастье. Черт возьми, им плевать даже на своих. Только сила.
Они уже почти вернулись в свои покои, когда она снова заговорила голосом, полным колебаний.
— Что плохого случилось с нашей семьей?
Прижав руку к двери, он повернулся к ней, на мгновение заглянув ей в глаза, прежде чем прорычать ей ответ.
— Они сами.
Он толкнул дверь и шагнул в нее, но вскоре снова резко остановился, и Гейль врезалась ему в спину.
— Что ты все еще здесь делаешь?
Его отец, растянувшись на своем сиденье, положив ноги на стол, поднял брови, изображая невинное удивление.
— Читаю, как видишь.
Гейль молча ударилась головой о его спину. Он не мог с этим согласиться.
— Не мог бы ты просветить меня относительно того, что здесь происходит?
— Честно говоря, я понятия не имею, почему вы все так решительно настроены испортить мое приятное расположение в последнее время.
Гейль задержала дыхание позади него.
Его отец нахмурился.
— Какой приятный нрав.
— Точно. — Он был совершенно уверен, что когда-то с ним было весело.
Отец спустил ноги со стола и задумчиво посмотрел на него.
— В последнее время ты выглядишь довольно раздражительным.
— Не может быть. — И что, если его ответ был немного кислым?
— Ты получил то, что хотел. Ты проложил свой собственный путь и избежал брака с Реей Ройс. Почему ты все еще такой?
Деймон в отчаянии вскинул руки вверх.
— Потому что вы все отказываетесь оставить меня в покое! Меня не интересуют ваши интриги! Пронесите, уже наконец, это через свои толстые черепа! Меня не волнует, чья задница согревает Железный Трон, пока мне не придется иметь дело с чертовыми последствиями!
Его отец с интересом наклонился вперед, положив предплечья на колени.
— Я понимаю. О каких интригах ты говоришь?
Деймон закатил глаза, его голос был полон сарказма.
— Не имею представления. Брак с Ройсами был гениальным политическим ходом. Поистине фантастическая идея.
— Тебе придется...
— Нет. Нет, я бы не стал. Моего сына не было бы. Не было бы детей и ничего, кроме страданий.
— Я понимаю. — Отец замолчал, рассеянно глядя на книгу, которую держал в руках.
Гейль все так же прижималась к спине Деймона, молчала и сжимала его одежду, по-видимому, не желая выходить вперед и снова встретиться со своим братом. Деймон не винил ее за это, он бы тоже не хотел пересекаться с отцом, но видимо у него не было другого выхода.
— Я не знал, что тебя интересуют Сновидцы.
Бровь Деймона поднялась.
— Не интересуют. Не сны сделали нас королями, а драконы.
Отец устало посмотрел на него и встал.
— Тогда почему в твоих покоях хранится дневник Сновидца?
Ярость на мгновение ослепила Деймона, и хорошо, что Гейль так сильно сжимала его одежду, иначе он бы бросился на отца.
— Он был в спальне. — Если быть точным - на одной из прикроватных тумбочек, куда Деймон положил дневник, после того, как пришел с ним из библиотеки, перед тем, как заползти в кровать, все ещё одетым, и уснуть рядом с женой. Он принес дневник для Гейль, чтобы она имела возможность прочитать его.
Во сне Деймон был многим, но он никогда, никогда не нарушал личную жизнь своих детей таким образом. А его дети так и не достигли совершеннолетия и не женились. Или, на самом деле, жили, ему постоянно приходилось это напоминать себе, пытаясь успокоиться. Похоже, это не сработало.
— Убирайся.
— Я...
— Мне все равно. Убирайся. Уходи немедленно, иначе будет насилие.
— Деймон...
— Убирайся!
Гейль дернула его за спину, но его это совершенно не волновало.
— У меня уже было подобное, когда вы все вмешивались в мою жизнь, совали свой нос куда не следует, пытаясь добиться от меня реакции! С меня достаточно! Ты можешь подавиться своим самомнением, мне все равно! Я не хочу участвовать ни в чем из этого! Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое!
Дыхания не хватало, и у Деймона кружилась голова, его голос внезапно ослабел, и кулаки Гейль, казалось, были единственным, что удерживало его в вертикальном положении.
— Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
Его отец внезапно оказался прямо перед ним, схватив его за руки, помогая ему не рухнуть, глаза были полны беспокойства, а голос - мягким.
— Деймон, ты мой сын, и я бесп…
Деймон пристально посмотрел ему в глаза.
— Нет, это не так. Я больше не буду обманываться. Ни тобой, ни кем-либо другим. Все, что тебя волнует, — это ты и твой гребаный долг, чем бы он ни был, а не я. Нет. Ты давным-давно принес меня в жертву на его алтаре, и, каким бы дураком я ни был, я был этому рад. Я чувствовал себя таким важным и был счастлив сделать это. Для тебя, для моего брата, для нашей семьи. — На его губах скользнула ухмылка. — Каким же я был дураком. Если бы я был не единственным из твоих сыновей, которого ты удосужился научить ценить семью.
Он закрыл глаза и грустно покачал головой.
— Но опять же, я был единственным, кого принесли в жертву, так зачем беспокоиться?
Его отец хранил блаженное молчание, его руки ослабли, а затем совсем упали.
— Деймон, я…
— Просто оставь меня. Пожалуйста, просто уходи.
Его отец больше не пытался заговорить, но вокруг него произошло движение воздуха, и он понял, что тот, наконец-то, послушал его.
Как только он услышал, как закрылась дверь, он открыл глаза и подошел к ближайшему сиденью, чтобы беспомощно опуститься на него и посмотреть на Гейль, которая все еще застыла на месте, с бесполезно висящими кулаками рядом с ней.
В его голосе было мало жизни, когда он заговорил с ней.
— Почему бы тебе не приказать приготовить горячую ванну? Я, конечно, мог бы использовать ее. — И она тоже могла. Известно, что горячие ванны вызывают кровотечение, если кровотечение было достаточно близко.
Вместо этого Гейль подошла к нему с обеспокоенным выражением лица и прижала его голову к своей груди, удерживая ее там. Он почувствовал, когда она глубоко вздохнула и заговорила ему в волосы.
— Я тебя люблю. Я верю в это, независимо от того, во что ты веришь.
Он отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть ей в глаза, и почувствовал потребность поцеловать ее. Какова бы ни была истина ее чувств, в ее взгляде была твердая убежденность. Возможно, она не любила его по-настоящему, но она определенно верила в это.
Не имея сил бороться, он притянул ее к себе на колени и поцеловал в губы. Какова бы ни была правда, это не имело значения. Теперь они только были друг у друга.
Когда они разошлись, чтобы перевести дыхание, он снова устало заговорил.
— Прикажи приготовить ванну.
Он знал, что вероятность того, что это вызовет кровотечение, мала. Это можно было сделать только тогда, когда приближалось кровотечение. Учитывая то, как они вели себя, неудивительно, что мейстер посмотрел на него как на величайшего дурака на свете.
Деймон хотел сбежать и до сих пор хочет этого. И все же именно Деймон сам выковал цепи, которые удерживали его здесь. Он был слишком опьянен ранним успехом, чтобы проявить хоть малейшую осторожность и осмотрительность.
Деймон был дураком, и на самом деле это прекрасно его характеризовало. Он видел, что их ждет, и, несмотря на все свои знания, он не смог вырваться на свободу. Он никогда не должен был переставать бежать. Надо было проигнорировать обещания, данные им Гейль, как только они покинули Красный Замок. Надо было взять Караксеса и отправиться куда угодно, кроме Драконьего Камня.
И все же ванна не помешала бы. Ведь он все еще мог надеяться. Да, он мог надеяться, даже если это была всего лишь глупая надежда. Но пока они не будут уверены, он больше не будет тратить себя внутри нее. Нет. Если сейчас ещё нет ребенка, он бы не рискнул его заводить. Не было никаких содержательных расчетов, которые можно было бы сделать с неопределенными датами.
О, Боги, каким же он был дураком.
Пока Деймон искал выход, способ сбежать, все и вся сговорились удержать его. Он должен был знать, что будет бессилен против такой решимости. Он должен был знать, что с самого начала был настроен на провал. Такова была жизнь. Его жизнь.
Он был только рад изменить направление своих мыслей, когда Гейль вернулась, а слуги шли следом за ней неся воду для ванны. И когда они, наконец, остались одни, он с нетерпением потянулся к ее платью, чтобы помочь ей раздеться, вероятно, не слишком ускоряя процесс, но наслаждаясь этим не меньше и, в свою очередь, наслаждаясь тем, что его раздевают ее нетерпеливые пальцы.
Когда они погрузились в горячую воду, он прижал ее к себе и провел руками по всему ее телу, убеждая себя в ее присутствии. Да, внутри нее он не будет тратить себя, но это вряд ли означало, что он не сможет получить утешение от ее тела.
Именно Гейль в конце концов отстранилась от их объятий и томных поцелуев, чтобы встретиться с его взглядом и серьезно сказать:
— Я люблю тебя.
Он с грустной улыбкой заправил ей волосы за ухо и притянул ее для еще одного медленного поцелуя. Ему искренне хотелось, чтобы она перестала это говорить.
Его отец и дед улетели в тот же день, больше не разговаривая с ним, оставив после себя только септона Барта. Каковы бы ни были их причины, он почти не заботился о них, опьяненный облегчением, которое вновь принесло ему осознание их отсутствия.
Его отец не оставил дневник. Он предполагал, что в конце концов ему придется попросить вернуть его, но сейчас было не то время. Нет, теперь это была иллюзорная свобода Драконьего Камня, без гнетущего присутствия короля и его наследника.
Им удалось пока сохранить Гаэлитокса в секрете, и это было главное. Хотя, если Гейль действительно окажется беременна, возможно, это и не так важно, как он думал ранее. Он, конечно, понятия не имел, как хранить это в тайне так долго, чтобы позволить ребенку родиться и достаточно вырасти для путешествия.