Особые отношения

Король предан, вновь предан незаслуженно и подло. «Вот она, кара Божья, что жжёт сильнее острых плетей.» — думал князь Олег в пьяном бреду. Сидя на каменном полу, он наблюдал за пламенем, чьи языки рассекали воздух в тёмной усыпальнице. — Моя Катерина, что носит моё дитя, решила пойти на предательство…! — безумно смеялся Олег сквозь слёзы. — Её предательство куда хуже, чем твоё, дорогая. Она предала не только верность ко мне, но и будущее нашего нерождённого сына! — с яростным криком, князь бросил бокал с недопитой медовухой в огонь, который уже обволакивал всё вокруг. Пожар, устроенный князем Олегом в усыпальнице никто не спешил тушить. Никто из подданных не торопился вытащить своего господина из огня. — Но знаешь, что куда печальнее? — продолжал Олег говорить со своей умершей женой, будто та сидела рядом. — Меня предал тот, кому я открылся больше всех остальных. Ради кого пошёл на грех. — воздух в помещении всё сильнее наполнялся дымом, от чего у князя перехватывало дыхание. — И мне сейчас в пору умереть здесь с тобой, моя любовь. Но этому не бывать. С этими словами пьяный князь, кашляя, пополз к выходу из усыпальницы. Добравшись до деревянной двери, до которой чудом не добралось пламя, он распахнул её и выбрался наружу. Тяжело дыша, он промолвил: — Я сохраню себе жизнь и дам своим предателям шанс на прощение. Я подобно милосердному Господу нашему приму их грешные души в свои объятия, если они попросят того. *** Так уверовал князь в чистоту своих намерений, что провозгласил себя новым посланником Божьим, что явлен был, чтобы искупить грехи человечества. С наступлением полудня прибыли враги его, которых он встретил с улыбкой на устах. Только слёзы потекли из сердечной раны Вещего Олега, когда он увидел и осознал наконец…что проиграл. Даже народ Киева переметнулся на сторону его брата князя Дира. — Всё чего я прошу, это жить в мире и любви! — кричал Олег, стоя на балконе терема, и понимал, что близиться его смерть. Взгляд зацепился за калеку, который направлялся к князю Игорю с луком и стрелами в руках. «Ивар…неужели ты сможешь?» — вопросил внутренний голос Олега, когда северянин бросил свой костыль на землю и натянул стрелу на тетиву. Он заметил, как пошатнулась уверенность в голубых глазах Ивара, когда тот встретился с ним взглядом. «Не сможешь.» — с надеждой подумал Олег, но внезапно взгляд хромого викинга похолодел. Он уже был готов стрелять, как вдруг его остановил Игорь. Когда же лук оказался в руках племянника, из князя вырвался отчаянный крик: — Нет, Игорь! Только не ты! Игорь в свою очередь был уверен и решителен, и Вещему Олегу оставалось только принять смерть с достоинством, как сделал это в своё время Иисус Христос. Расправив руки в стороны, он смиренно произнёс: — Господь, прости их, ибо не ведают, что творят. *** Секунды превратились в минуты, когда Вещий Олег падал с балкона княжеского терема. Стрела, что пронзила его тело, с треском обломилась о деревянные балконные перила. Этот треск до сих пор звучал в ушах Ивара Бескостного. Церемония отпевания мертвого князя длилась мучительно долго. Почти весь Киев собрался в саборе, чтобы попрощаться со своим господином. Княгиня Екатерина в чёрном одеянии прошла к гробу покойного и поцеловала его в губы на прощание. В её голубых глазах стояли слёзы скорби. Когда же она прошла обратно на своё место, князь Игорь встал рядом с ней и взял её за руку. Молодая женщина и юноша выглядели как семья. Та самая, в которой царит забота, преданность и любовь. Нет никакого соперничества и ненависти. Ивар взглянул на своего брата Хвитсерка, который стоял рядом и с почти равнодушным видом наблюдал за процессом. Наверняка ему не было дела ни до князя Игоря, ни до будущего Руси. Он просто был на стороне своего младшего брата. Просто помогал ему, как делал всегда. В эту секунду Ивар Лодброк понял, что действительно было важно в его жизни. *** После похорон Ивар почувствовал сильную усталость. Словно все силы покинули его тело. Викинг шагал по знакомым коридорам княжеского терема по направлению к своим покоям. Шаги давались труднее обычного, возникшая в груди пустота давила на солнечное сплетение. Перед глазами всё ещё сверкали огни свечей, горевших в соборе. Стенки гроба, украшенные позолотой, отражали их свет. А в гробу лежал Олег… Ивар зашёл в свою комнату, закрыв за собой дверь. Впервые за сегодняшний день он остался совсем один. За окном царила спокойная ночь, которая ничем не отличалась от многих предыдущих. Стоя по среди темной комнаты, викинг слушал тишину. С каждой последующей секундой пустота в груди стала давить всё сильнее, причиняя боль. «Олег умер. Его больше нет.» — услышав эти слова среди своих мыслей, Ивар резко вдохнул воздух в грудь. Казалось, лёгкие горят изнутри, а сердце сжимает невидимый кулак. С трудом выдохнув, Ивар услышал собственный тихий отчаянный стон. Тело не слушалось. Попытавшись сделать шаг, калека споткнулся об собственный костыль и выронил его. Больно упав на колени, он пополз к кровати и зацепился руками за её изножье. Усевшись на полу Ивар, пытался успокоить своё сердце, которое подобно маленькой птице, билось в грудной клетке. — Я хотел, чтобы он умер. — прошептал Ивар сам себе и взялся за голову. Он и правда хотел, но не мог и предположить, насколько сильную боль это причинит. *** — Когда мы с Иваром помогли князю Диру сбежать, я подумал, что подобного в моей жизни ещё не было. И ещё…что никто до этого дня ради меня так не рисковал. — рассказывал Игорь. Юный князь заявился в покои Хвитсерка Лодброка после похорон своего дяди. Ему хотелось поговорить с кем-то после такого тяжелого дня. Юноша не подавал виду, но ему было тревожно оставаться на едине со своими мыслями. Викинг в свою очередь не был против компании. Сейчас же они вдвоём сидели за маленьким столиком на скамье, беседовали и ели орехи и сладкие сухофрукты. — Значит, мой братец умеет думать не только о себе? — с насмешкой вопросил Хвитсерк у Игоря. — Никто не относился ко мне так как он. — серьёзно произнёс юный князь. — Он был добр ко мне, хотя мог просто не замечать. — Я знаю его другим, Игорь. Жестоким, беспринципным… При правлении Каттегатом он совершенно потерял голову. — Все люди ошибаются. Ивар спас меня, и мне не важно каким он был раньше. Хвитсерку нечего было ответить после таких слов. Совершенно не хотелось переубеждать Игоря в его отношении к Ивару. Он имел право на свои чувства, и викинг их уважал. — А каким был Ивар в детстве? — с интересом задал Игорь вопрос. — Умным. — ответил Хвитсерк первое, что пришло в голову. — Он всегда обыгрывал нас с братьями в шахматы. Даже мама уступала ему победу вскоре после того, как Флоки научил его играть. — Тот корабельщик. Ивар рассказывал нам с Катей о нём. И о тебе с остальными братьями. — рассказал Игорь. — А что он рассказывал обо мне? — оживился Хвитсерк. — Ну, что ты вместе с Уббе и Сигурдом катал его на повозке в детстве. Ему это очень нравилось. А точно! Он рассказал, что, однажды ты катал его на своей спине, изображая голосом осла. — со смехом вспомнил Игорь. — Да…- засмеялся Хвитсерк в ответ. — Я хотел развеселить его. Он грустил в тот день с самого утра и не рассказывал почему. И я не придумал ничего лучше, чтобы заставить его смеяться. — теплое воспоминание из детства вызвало приятную ностальгию. — В ночь перед этим ему приснился ваш отец. Так Ивар нам рассказал. — Мы все скучали, когда Рагнар ушёл от нас. Но, кажется, Ивару сильнее всех его не хватало. — Хвитсерк задумался ненадолго, окунувшись в воспоминания. — Он часто рассказывал эту историю, забывая, что мы её уже слышали. — добавил Игорь. — Похоже, ты очень дорог ему. — Ивар всегда был для меня загадкой… — со вздохом сообщил Лодброк. Игорь улыбнулся на слова Хвитсерка, найдя их забавными. Для юноши добрый калека всегда был понятен. — Я пойду спать. — сообщил он, зевнув и поднявшись с места. — Доброй ночи, Хвитсерк! — Доброй ночи. — с улыбкой ответил викинг, взглядом провожая мальчика из комнаты. *** Хвицерк подошёл к двери в комнату Ивара Бескостного. Он не спешил входить, хотел собраться с мыслями. Он чувствовал, что должен поговорить со своим младшим братом немедленно, потому что в другое время может не хватить духу. Тишину нарушил неожиданный тихий стон. Хвитсерт узнал голос Ивара. Более не раздумывая, Лодброк старший распахнул дверь в покои. Зайдя внутрь, викинг огляделся. Посреди комнаты на полу лежал костыль Бескостного. Хвитсерк не сразу заметил фигуру, сидевшую на полу за кроватью. Ивар держался за голову, раскачиваясь. Внезапно он ударил кулаками по своим коленям и застонал от боли. Истерика одолела калеку. Плечи тряслись от немых рыданий, лишь изредка озвучиваемых жалобными всхлипами. — Ивар, что с тобой? — Хвитсерк подбежал к брату, сел перед ним на пол и схватил его руки, которые снова замахнулись над коленями. — Что ты делаешь?! Перестань! — Уходи, Хвитсерк…- сдавленно произнёс Ивар, пытаясь освободить свои руки. — Уходи, оставь меня! — Нет! — решительно крикнул Лодброк старший. — Я никуда не уйду. Подняв полные слёз глаза на взволнованного старшего брата, Ивар бессильно всхлипнул. Хвитсерк увидел, что белки его глаз стали голубыми. — Твои глаза голубые, Ивар. Не сегодня, помнишь? — промолвил Хвитсерк, стараясь успокоить Ивара. Поджав губы, он осмелился предположить. — Из-за Олега? Младший лишь кивнул и тихо заплакал, зажмурившись. Хвитсерк печально вздохнул и обнял Ивара, крепко прижав к себе. Тот уткнулся лбом в ключицу брата не в силах совладать со своими эмоциями. Надрывистые всхлипы Лодброка младшего рассекали тишину. Хвитсерку вспомнилось детство, ночи, когда маленький Ивар плакал от судорог в ногах, не давая спать своим старшим братьям. Вспомнил, как будучи маленьким мальчиком молил богов, чтобы те облегчили боль младшего братишки и радовался, когда Ивару всё-таки удавалось заснуть. Подбегал вместе с Уббе и Сигурдом к маме. Она подносила палец к губам и велела вести себя тихо. Печально вздыхая, мама с любовью глядела на своего больного сына, а Хвитсерк вставал на цыпочки, с интересом заглядывая в кроватку, чтобы понаблюдать, как спит младший братик. Давно это было, но с тех пор ничего не поменялось. Хвитсерк молча ждал, когда Ивару станет хоть немного легче. Успокаивать его не было смысла. Это светловолосый знал по себе. Он подхватил Бескостного за подмышки и посадил на кровать. Наклонившись перед ним, Хвитсерк посмотрел на своего бедного брата. Дыхание Ивара немного выровнялось, но слёзы всё ещё лениво скатывались через нижние веки. — Мне жаль. — сказал Хвитсерк. — Тебе не обязательно любезничать со мной, брат. Это ни к чему… — хрипло ответил брюнет, не в силах поднять глаза. — Заткнись, Ивар. — с легкой улыбкой ответил старший. — Когда ты уже поймёшь, что мне на тебя не всё равно? Ивар поднял воспалённые от слёз глаза, чтобы рассмотреть на лицо брата. Он ожидал увидеть насмешку, но вместо этого был согрет теплой улыбкой. — Спасибо. — прошептал Ивар. Хвитсерк сел рядом с ним на кровать и тяжело вздохнул. Около минуты братья смотрели в ночную темноту комнаты. Затем Лодброк старший оглянулся на прикроватную невзрачную тумбочку, на которой стояла невысокая широкая свеча. Хвитсерк решил зажечь её. Найдя маленький кремниевый камень, он потер его о кусок металла. Когда извлеклась искра и загорелся крохотный огонёк свечи, Хвитсерк заговорил. — Будда говорит, что все мы являемся одним целым и наши души всё время перерождаются. Если так, ты можешь встретить Олега в следующей жизни. — И ты ещё называл меня безумным? — хриплым голосом подтрунил темноволосый брата, шмыгнув носом. — Я просто хотел поднять тебе настроение, мой маленький брат. — с легким смешком промолвил Хвитсерк. Ивар рассмеялся сквозь слёзы. В следующую секунду он почувствовал неожиданный поцелуй на своём виске. Хвитсерк продолжал сидеть рядом, и от этого в Иваре стало зарождаться долгожданное спокойствие. — Олег тоже верил в перерождение душ. Христианство говорит об этом. — рассказал Ивар. — А ты в это веришь? — Я больше не вижу смысла в религиях и не хочу ни во что верить. — признался Ивар. Перед глазами всплыл образ старшего брата Бьёрна. Вспомнились все слова, что он говорил в том сне. — Я должен передать тебе кое-что. Бьёрн просил сказать тебе, что одна минута примирения стоит больше, чем тысяча лет борьбы за правду. — Бьёрн умер, Ивар. — напомнил Хвитсерк. Он не спешил воспринимать слова брата в серьёз. — Он приходил ко мне во сне и попросил передать это тебе. — Ивар не торопился кому-либо рассказывать о своём даре, который открылся ему недавно, по крайней мере, до тех пор, пока не научится им управлять, но считал своим долгом передать послание. — Хм… — Хвитсерк задумался на минуту. Затем, улыбнувшись, он посмотрел на брата. — Я понял. — ответил он и обнял Ивара за плечи. Хвитсерк сомневался в том, что эти слова на самом деле принадлежали Бьёрну Железнобокому, но смысл их был для него совершенно понятен. — Я тоже хочу сказать тебе кое-что важное. Я тебя прощаю. — уверенным голосом сказал Хвитсерк. Братья встретились взглядами. Когда Ивар увидел спокойное выражение лица Хвитсерка, он благодарно кивнул. — Я бы не смог. — признался он. — Хорошо, что мы с тобой не похожи. — с улыбкой отозвался старший, и браться рассмеялись. Хвитсерк ощутил душевную лёгкость, которая была ему недоступно уже очень давно. Душа, томлённая обидой, наконец обрела свободу.