Глава 4. О новом и уже привычном
4 апреля 2024 г. в 13:41
Миюми, вытирая со лба пот, медленно опускается на свою кровать. Она не чувствует ни ног, ни рук, ни чего-то там еще…
Но это определенно того стоит. Ведь теперь ее новая комната действительно ощущается ее комнатой, а не просто пустым помещением — как это было всю первую неделю проживания в новом доме.
И стало немного легче.
— Ты погляди… Масару! Иди-ка сюда! Какая она у нас талантливая и работящая, ну чудо просто!
Мицуки с потрясенным видом стоит на пороге, осматривая проделанную Миюми работу. Из-за двери появляется голова Масару, который присоединяется к удивленной жене.
Небесно-голубые стены покрыты маленькими звездочками из фосфора, и каждую стену пересекает гирлянда с похожими звездами. В углу комнаты повешен календарь, рядом с которым висят детские рисунки популярных айдолов авторства Химари. Пол почти полностью покрыт мягким, белым ковром, а на низком столике сидят плюшевые игрушки, одна из которых не принадлежит Миюми.
Это был кролик Химари, взять которого она решилась далеко не сразу.
— Ты столько всего сделала сама! — продолжает восторгаться Мицуки. — Кацуки, а ну-ка тоже иди сюда! Смотри и учись, как надо делать!
«Она зовет его ко мне каждый раз, когда появляется возможность», — подмечает Миюми, когда взъерошенный брат появляется на пороге ее комнаты.
Судя по его лицу, он не был в восторге.
— И че? — презрительно выплевывает Кацуки. — Моя комната в сто раз лучше. Если это все, то я пойду обр-
Мицуки хватает его за шиворот одежды, словно какого-то провинившегося котенка.
— Стоя-я-ть, сопляк. Я сказала смотреть, а не убегать!
— И на что мне тут смотреть?! На это изобилие звезд? Что тут красивого?
— Ты хоть знаешь, что из всего этого сделали мы с твоим папой? — продолжает настаивать Мицуки. — Только покрасили стены! Все это она развесила сама!
— Развесила-развесила! И что?!
— Да просто скажи, что красиво! Почему ты ведешь себя, как заноза в заднице?!
— Весь в тебя!
— Кацуки! — вмешивается Масару, молчавший до этого момента. — Ты не должен так разговаривать с родителями!
Мальчик обиженно фыркает и, развернувшись, уходит в свою комнату. Его родители хмурятся, но не кажутся совсем уж удивленными.
А Миюми пока что не очень знает, как реагировать на такое. Раньше ей казалось, что это Химари приносит проблемы, но по сравнению с Кацуки она была сущим ангелочком…
Ох.
От не совсем удачного сравнения снова становится грустно.
— Ай, да не переживай из-за этого сопляка. Я уверена, что на самом деле ему очень понравилась твоя комната!
Мицуки подходит к своей приемной дочери и гладит ее по голове.
«Наверное, она подумала, что я расстроилась из-за реакции Кацуки»,— делает выводы Миюми.
Но Каэдэ слышала о себе и своих вкусах вещи и похуже. Ее бы такое совсем не расстроило.
— Кстати, а ты не хочешь в следующем году перейти в другую школу?.. — как-то слишком уж осторожно спрашивает Мицуки, склоняясь над Миюми. — Место, куда ходит Кацуки, гораздо ближе… Нет, нет, я не буду заставлять тебя переходить туда. Просто…
— Все хорошо, — с вымученной улыбкой отвечает Миюми.
А Мицуки активно кивает ей в ответ.
— Как скажешь! Помни — тебе нужно только намекнуть, и я сразу же переведу тебя поближе! Хотя, наверное, твоя нынешняя школа все-таки лучше этой…
Миюми отводит взгляд в сторону.
«Да не в этом дело…»
Ее совершенно не пугает дорога подлиннее — тем более, что дома сестер Мицуки и Юмико находятся не так уж и далеко друг от друга. При желании, от старого дома Миюми сюда можно было бы и пешком дойти.
Просто все дела со школой мама уже давно распланировала…
***
Послеобеденное время. Миюми сидит на диване и пытается смотреть детские мультики, при этом выражая максимальную степень интереса.
Что, наверное, получилось слишком уж хорошо — отец на радостях включал ей один мультик за другим. Поэтому, когда в комнату зашла мама, Миюми чуть не подскочила от счастья.
Можно разговорить ее — что будет гораздо интереснее (и полезнее для глаз), чем пялиться в телевизор!
— Миюми, а я к тебе не с пустыми руками! — гордо начала мама, садясь рядом с дочерью на диван.
Женщина что-то листает в своем телефоне. Миюми подползает ближе, пытаясь в него заглянуть, но когда ей это наконец удается, увиденное немного сбивает ее с толку.
«Карта?..»
— Ты наверное совсем не понимаешь, что я хочу тебе показать, — с улыбкой говорит мама, смотря на удивленную дочь. — Мы с твоим папой нашли для тебя очень хорошие школы! И младшую, и среднюю.
— Твоя сестра будет ходить туда же, — подтверждает сидящий неподалеку отец.
— И мы тоже ходили туда! Вот, посмотри.
Мама разворачивает телефон экраном в сторону Миюми и показывает той фотографии учебного заведения.
А девочка с восторгом всматривается в них, анализируя с точки зрения педагога.
«Современный стиль здания и сада. Чудесно. Так… Прекрасно оборудованные классы со всем необходимым для качественного обучения детей… А эти парты? Боже, какие красивые и наверняка удобные парты!.. Прекрасно!»
Миюми внезапно понимает, что эта школа в разы лучше даже той, в которой Каэдэ работала до своей смерти. А ведь она тогда считала ее самой современной и роскошной из всех, в которых ей доводилось быть!
…Хотя не то чтобы ей много где доводилось быть.
— Ха-ха, я вижу, что ты в восторге, — с удовольствием заключает мама. — Знаешь, именно в этой младшей школе я встретила твоего папу…
Отец резко дергается.
— Пожалуйста, без подробностей… — просит он, но тщетно.
Маму уже не остановить.
— Это была любовь с первого взгляда, — прикладывая руку к сердцу, вещает она. — Он был таким милым — даже не смотря на то, что первая наша встреча произошла в столовой. Какие-то хулиганы вылили на него суп…
— Юмико-о-о-о…
— Что такое?
— Теперь наша дочь наверняка думает, что ее отец какой-то неудачник! — скрестив руки на груди, обиженно говорит хмурый мужчина, косясь на Миюми.
Та резко крутит головой.
— Но разве не ты потом перенес эту же тарелку своей причудой прямо на головы хулиганов? — с задорной улыбкой продолжает мать. — Это был настолько храбрый…
— И безрассудный!
— …поступок, что я была покорена с первого же взгляда. Даже хулиганы опешили!
— А потом она помогла мне убежать от этих громил, — повернувшись лицом к дочери, продолжил отец. — Тогда мы и подружились.
— Рядом со мной эти при… Кхм, эти нехорошие ребята тебя не трогали. Ну, — мама тоже поворачивается лицом к Миюми, — так вот оно все и было. Кто знает, вдруг ты тоже встретишь свою любовь в школе?
Девочка мило улыбается в ответ родителям, но сама думает совершенно обратное.
«В той жизни у меня даже не было таких милых историй…»
***
…Теперь, вспоминая это, Миюми думает, что будет придерживаться плана родителей.
.
.
.
Девочка совершает троекратное прокручивание обеими ладонями и поднимает их вверх — так резко, что чуть было не падает. Рядом появляются два небольших урагана, и Миюми с гордостью смотрит на них.
«Они уже чуть больше, чем были в прошлый раз!»
Спустя месяц после переезда в новый дом Мицуки подняла тему планов Миюми на будущее. Женщина начала настолько издалека, что подошла к основному разговору только после получасовой череды вопросов на совершенно разные темы.
А Миюми не слишком долго думала над ответом. Когда-то давно она вроде бы окончательно решила, что снова хочет пойти в педагогический, а потом подумала, что в новой жизни стоит попробовать что-то другое…
Ну, а если не срастется, то всегда можно пойти по уже протоптанной тропинке.
Но теперь все эти мысли были в прошлом — во времени, когда родные родители Миюми были живы. Тогда у нее еще был хоть какой-нибудь выбор…
— Я, наверное, буду героем.
…Теперь же ответ был очевиден.
Ей нужно отомстить за них.
И именно с этого момента Миюми серьезно взялась за прокачку уровня владения причудой. Если она хочет отомстить за родителей, то ей просто нельзя быть слабой. В конце концов, что своим тридцати пяти сантиметровым ураганом она сможет сделать вооруженному до зубов злодею?!
Была, правда, одна проблемка.
— Они вообще больше становятся, или это предел твоей причуды?..
И этой проблемкой был ее ровесник — сводный брат, который управлял своей причудой гораздо лучше, чем сама Миюми. Смотря на него, у девочки, пусть и редко, но порой все-таки опускались руки.
В целом, Кацуки не очень рвался проводить время со своей новой приемной сестрой — даже на совместную (хотя скорее просто одновременную) тренировку он согласился только по указанию отца.
А Миюми не отвечает на провокацию и пытается создать еще один ураган. Он получается немного меньше остальных двух — где-то сантиметров двадцать — но все-таки вообще получается!
«В прошлый раз моим пределом были два урагана!»
Прямо над плечом Миюми раздается тихий взрыв, и девочка с тяжелым вздохом оборачивается.
— Ты свою причуду-то до идеала довел уже?
Кацуки нагло улыбается в ответ.
— Получше, чем ты!
— Замечательно, — безэмоционально отвечает она, поворачиваясь обратно к своим ураганам.
Слишком много чести — отвечать грубостью на оскорбления от ребенка.
Миюми медленно переводит взгляд на Масару, сидящего неподалеку. Родители разрешили детям тренировать причуды только под строгим присмотром отца, но он, кажется, не вслушивался в их разговоры.
Иначе Кацуки прилетело бы как минимум четыре раза за те полчаса, что они тренируются.
— Тут лужа.
Брат обходит ее, не сводя взгляда с Миюми.
— Вижу?.. — в недоумении протягивает она. — Вчера дождь ведь был.
— Если твой ураган опять зайдет в воду, то ты принесешь всем проблемы, — цокает Кацуки. — У тебя такая дурацкая причуда, знаешь?
— Ничего она не дурацкая. Просто… Так работает.
Брат хмыкает и отходит в сторону, а Миюми послушно обходит лужу, держа свои ураганы как можно дальше от нее.
«Как ни крути, а Кацуки прав, — грустно думает девочка. — Да — мои ураганы могут вбирать в себя воду, но вот толку от этого, если я почти сразу же сознание теряю?»
Миюми останавливается.
«А ведь это было почти год назад…»
Протягивает левую руку в сторону лужи.
«К тому же, я только-только выздоровела тогда… А сейчас?»
Самый маленький ураган окрашивается в мутный, черный цвет воды. Миюми неотрывно наблюдает за ним — параллельно убирая уже существующие два урагана — и прислушивается к внутренним ощущениям.
Ничего — кроме небольшой, уже привычной одышки. Проходит двадцать секунд, и одышка начинает резко увеличиваться, а Миюми мгновенно концентрирует все свое внимание на водяном урагане и убирает его как можно быстрее.
Плюх — и он рассеивается, а вода, которую тот вобрал, разлетается в разные стороны, задевая даже стоящего спиной к Миюми Кацуки.
Девочка прикидывает примерное расстояние и удовлетворенно кивает самой себе.
«Ураган был совсем крошечным — может, сантиметров двадцать в высоту, а вода разлетелась метра на полтора…»
— Ми… Миюми!
Испуганный Масару почти мгновенно появляется рядом с ней.
— Все хорошо, — с улыбкой отвечает девочка. — Мне не плохо!
— Ты немного бледная… Но а так все в порядке, да. И эта вода…
— Задела меня!
Кацуки тоже подходит к Миюми, скрещивая руки на груди. Девочка вдруг понимает, что большую часть удара водой от урагана на себя принял именно брат.
«Но он совсем не выглядит злобным…»
— Прости, — искренне отвечает Миюми. — Я не знала, что эта вода разбрызгивается… Так сильно.
Мальчик только хмыкает в ответ, а Миюми принимает это за принятие извинения.
— Значит… Главное — это вовремя убрать ураган, да? И тогда все будет хорошо? — продолжает спрашивать Масару.
Она кивает, и приемный отец делает то же самое.
— Так… Тогда я быстренько расскажу об этом вашей маме. Пожалуйста, постарайтесь не разгромить наш двор за то время, пока меня не будет…
«Кажется, он обращается больше к Кацуки, чем ко мне», — думает Миюми, подмечая пристальный взгляд отца именно на своего родного сына.
Сама она ничего делать вообще не собирается — у нее появился чудесный повод для долгих-долгих раздумий.
Как можно использовать эти водяные ураганы против злодеев, и предел ли это ее причуды? А что, если в следующий раз попробовать направить ураган не в лужу, а, к примеру, на костер? Или в горку пыли? Или куда-нибудь еще?
Так странно…
Но безумно, безумно интересно.
.
.
.
—…И это не то. О! А вот это шоу точно вам понравится!
Миюми полулежит-полусидит на большом диване в гостинной, и без малейшей капли интереса наблюдает за тем, как Мицуки быстро-быстро переключает каналы. Кацуки, сидящий на небольшом расстоянии от нее, тоже особой заинтересованностью не отличается, однако никуда не уходит.
На экране появляется яркий заглавный экран какой-то программы для детей начальной школы. Мицуки удовлетворенно кивает и встает с дивана.
— Мы с вашим папой совсем скоро вернемся. Будем буквально на соседней улице! Ничего не бойтесь и будьте умницами, хорошо?
— Ага.
— Хорошо! Не переживай за нас, — с натянутой улыбкой отвечает Миюми.
Мицуки хитро прищуривается.
— Присмотри за ним, хорошо? — подмигивает она. — А то-
— Это за ней присмотр нужен, — мгновенно реагирует Кацуки, даже не удостаивая мать взглядом.
— Вот и присмотри тогда сам за ней! Все, мы пошли, иначе опоздаем.
Миюми смотрит на то, как Масару у двери машет им рукой и быстро выходит из дома вместе с подоспевшей Мицуки. Мерзкое ощущение дежавю девочка прогоняет сразу же — они ведь не едут в какое-то опасное место, а просто идут на празднование дня рождения коллеги.
Ничего страшнее резко выскочившей пробки из бутылки шампанского там произойти не сможет.
Не сможет.
Совсем не сможет…
— Эй.
Миюми оборачивается на сонного брата.
— Чего? Спать хочешь? Так иди.
— Если я сейчас пойду в комнату и засну, мать потом будет кричать на нас обоих. Ты же прекрасно это знаешь.
Миюми в недоумении смотрит на Кацуки. Все, что она когда-либо слышала от приемной мамы, было простым беспокойством о ней, и практически никак не касалось родного сына Мицуки.
— Не знаю?..
Кацуки хмыкает.
— Конечно, тебе-то она ничего не скажет.
— А… А ты вот возьми и расскажи сам! — с нервной улыбкой как бы невзначай предлагает Миюми.
Кажется, Мицуки говорила с ним как раз о его новой сестре… Каэдэ прекрасно понимает, насколько такой разговор может быть сложным для любого ребенка — а особенно для такого взбалмошного — поэтому ничего ему не говорила целых два месяца.
За это время весна сменилась жарким летом, а в отношениях Миюми и Кацуки не изменилось совершенно ничего. Они должны были стать семьей — как это понемногу происходило с Мицуки и Масару — а оставались по факту чужими.
Даже словом за целый день порой не перекидывались.
И Миюми это совсем не нравится.
«Ясно же, что Мицуки тоже разговаривала с ним на эту тему. Только слепой бы не заметил, как сильно они с дядей пытаются подружить нас».
— А что мне говорить? — резко отвечает Кацуки. — Мама постоянно заставляет меня проводить с тобой время, и не смотрит на то, хочу я этого или нет! Я уже устал от этого! Ты… Ты мне даже не родная сестра!
Злобный ответ Кацуки, наверное, сильно задел бы любого ребенка его возраста…
Но Каэдэ, к счастью, было гораздо больше семи лет. Поэтому Миюми может с легкостью выдержать этот взгляд, полный совсем не ненависти, а скорее простого непонимания.
— Мы в любом случае родственники, — с той же улыбкой отвечает Миюми. — Можешь продолжать считать меня двоюродной сестрой. Ну, если тебе так легче будет…
— Если бы это и правда было так, то мои родители не уделяли бы тебе столько времени, — ворчит Кацуки, отводя взгляд в сторону телевизора.
Кажется, там показывают какое-то танцевальное детское шоу. Миюми тоже ненадолго задерживает на нем взгляд.
«Я смотрела пару выпусков еще с Химари, — внезапно понимает девочка. — Когда-то там даже выступали дети-айдолы!»
Воспоминание ненадолго веселит Миюми — ровно до того момента, пока она не вспоминает, что искренняя, невинная мечта Химари так никогда и не исполнится.
И Миюми из-за этого становится невыносимо грустно. Настолько невыносимо, что это даже отображается на ее обычно непроницаемом лице.
«Да, я всегда была против этого, но мир… Правда потерял великолепного айдола вместе со смертью Химари…»
— Не делай такое кислое лицо. Ты же догадывалась об этом.
Миюми снова поднимает взгляд на Кацуки.
Внезапно ей снова становится невыносимо, но уже не из-за грустных воспоминаний, а из-за того, что ребенок — ее, фактически, ровесник — не может понять то, что ему говорили сотни, а то и тысячи раз. И не только одна она ведь, а еще и родители.
Хм.
Ровесник, да?..
Возможно, Миюми стоит хоть иногда вспоминать о том, что ей тоже многое будет простительно в силу возраста.
«И помни о том, что тебе говорили в институте, Каэдэ…»
— А ты тогда догадывался, каково мне после смерти родителей? — снова с улыбкой отвечает Миюми. — Умный ведь. Должен догадаться был…
— Я-
Девочка не дает ему и слова вставить.
«Поставишь себя ниже ребенка или прогнешься под его особо сильные капризы — считай пропал. Он больше никогда не будет уважать тебя».
— Ага. Догадывался конечно. Я права, да? Конечно права!
— Я-то тут причем?! — орет Кацуки, сжимая руки в кулаки.
— Да при том, что раз ты такой умный, то должен был почувствовать атмосферу! Мама всегда хвалит тебя, говорит, что ты такой умный… А на самом деле? Неужели мне соврали?..
Миюми косится в сторону.
«Лишь бы не переиграть…»
К тому же Мицуки на самом деле ни разу не хвалила Кацуки. По крайней мере при Миюми. Максимум, что она говорила, это: «Старайся лучше, и тогда обязательно станешь героем».
И это звучало очень…
Печально.
— Ничего подобного! Не соврали!
— Так где ж тогда твой хваленый ум? Ты должен пон-
— Я и так все понимаю! Это ты не можешь ничего понять!
Раздается весьма ощутимый грохот от взрыва, и Миюми резко отпрыгивает в сторону, инстинктивно хватая Кацуки за руку. На какую-то долю секунды она подумала, что этот взрыв означал нападение злодея, но…
Виновником происшествия был ее брат.
Кацуки растерянно смотрит на то, что осталось от дивана, а Миюми хватается за голову.
— Твою же мать, — неосознанно вырывается у нее, и она тут же закрывает собственный рот ладонью.
«Ужасный пример! — ругает себя Миюми. — Ты же педагог. Что это за фразы такие при ребенке?!»
Девочка тяжело вздыхает, вспоминая, как сильно в той жизни боролась со своей привычкой сквернословить. Грубые дети в приюте говорили буквально на языке матов, и Каэдэ, что тогда была совсем маленькой девочкой, просто не могла этого не перенять.
Миюми тут же поворачивается к Кацуки.
— Не паникуем. Главное, что от твоего взрыва ничего не загорелось. Ты цел?
Он быстро кивает, и девочка делает то же самое в ответ.
— Это самое главное… А нас по приходу родителей будут ругать. Ну, ты это… Не сильно расстраивайся, ладно? Черт, глупости говорю, но все равно. Покричат, может накажут… Но…
«Не отдадут же нас обоих в детский дом, правда?», — мысленно заканчивает Миюми.
— Да мне… Мне не впервой! Не надо так за меня трястись.
— Буду делать то, что хочу, — закатывает глаза Миюми. — Ты мой брат — и то, что я за тебя волнуюсь, вполне нормально.
Кацуки бубнит что-то себе под нос, но Миюми не вслушивается — занята осмотром пострадавшего дивана.
«Спасать здесь уже совсем нечего», — делает неутешительный вывод она.