Яд корней лотоса в мутной воде

Лань Ванцзы боялся засыпать, думал, что утонет, точно в холодной, липкой крови, в кошмарах о произошедшем, но приснилось ему совсем другое. Он увидел Цзян Чэна, привязанного к стулу. Руки его посинели от той силы, с которой были затянуты верёвки, запястья под ними были стёрты в мясо. Глаза Цзян Чэна были пусты, а по его белой футболке расплывались кровавые пятна, словно кто-то свежевал его заживо. Так продолжалось долго, пока взгляд Цзян Чэна вдруг не ожил и не сделался умоляющим, словно прося избавить его от страданий. Лань Ванцзы всё стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Он хотел помочь, очень хотел, все в нем сводило и разрывалось от желания спасти Цзян Чэна, но как? От кого? Его мучители были невидимы, точно призраки. Отчаяние медленно поднималось изнутри с каждой новой раной, новым порезом. Что-то же он может сделать? Он же врач! Он должен спасать жизни! Ноги, наконец, послушались, и Лань Ванцзы кинулся к Цзян Чэну, чтобы остановить это безумие. Он хватал руками воздух в попытках поймать хоть кого-то, но всё было тщетно. Тогда Второй нефрит крепко обнял Цзян Чэна, закрывая собой. Пусть лучше режут его, хоть на куски разберут! Однако он лишь запачкал кровью свои почему-то белые одежды. Черт, у него в больнице даже халат был зелёный! Откуда такая ассоциация с запятнанной, поруганной невинностью? Цзян Чэн в его руках задрожал, захрипел. Лань Ванцзы посмотрел на его искажённое мукой лицо и вдруг понял, что у него есть только один выход. В ладони само собой возникло нечто знакомое и продолговатое. Шприц! Лань Ванцзы снял с иглы защитный колпачок и вколол его содержимое в окровавленную, испищренную следами чужих пальцев, шею. Цзян Чэн подарил ему взор, полный благодарности и облегчения прежде, чем его глаза потускнели и погасли навсегда. Распадаясь на части от боли и острого чувства потери, Лань Ванцзы медленно поднял окровавленную руку и закрыл его веки, пачкая нежную кожу красным. Затем мир погрузился во тьму. *** Он проснулся весь в поту, дрожа и беззвучно плача. Рядом кто-то заворочался, и Второй нефрит ощутил, как его обнимают тёплые, сильные руки. — Лань Чжань, что?.. — раздался взволнованный, хриплый ото сна голос. Вэй Усянь. Это был, конечно, он, всё ещё рядом, всё ещё удерживая его над пропастью своим теплом. — Ничего, — Лань Ванцзы выпутал из одеяла дрожащую руку и вытер кое-как слезы. — Всё нормально. «Ничего не нормально! Я только что убил твоего брата!» Цзян Чэн из его сна словно даже хотел умереть, и, вроде как, это действительно можно было приравнять к акту милосердия в отличие от того, что он совершил наяву. Но… Тот Цзян Чэн был другой, такой сломленный и слабый. Лань Ванцзы не мог представить, чтобы настоящий перестал хоть на миг бороться даже в самой безвыходной ситуации. Но приснилось ему именно это, и это был не просто сон. Второй нефрит, привыкший уже ощущать, когда в его голове загружается подпрограмма и начинает транслировать что-то извне, заволновался. Если вместо привычного забористого секса ему приснилось это, значит что-то изменилось. Учитывая, в каких обстоятельствах они расстались, Лань Ванцзы сразу подумал худшее. — Цзян Чэн вернулся? — спросил он, резко садясь на постели. — Ещё нет, — глухо ответил Вэй Усянь, вынужденный разжать руки и выпустить его из объятий, но продолжая успокаивающе касаться ладонью между лопатками. — И не звонил. А что? В комнате было темно, лишь сквозь щель в шторе светила луна, накладывая Вэй Усяню на лицо глубокие, изломанные тени. Но даже так Лань Ванцзы увидел, как тот испуган и напряжён. — Мне приснился странный сон, — помедлив, признался он. Брови Вэй Усяня взлетели вверх. — Твои сны могут показывать будущее? Я вижу только эту дурацкую историю, и в ней с Цзян Чэном в итоге всё в порядке, — пробурчал он. Лань Ванцзы нахмурился. — Наша жизнь — не уся, — напомнил в очередной раз, начиная раздражаться из-за того, как тот зациклился только на том, что видит. «Интересно, Вэй Усянь хоть раз пытался по-настоящему выяснить, что снится Цзян Чэну, или ему в самом деле достаточно той картины, которая сложилась в его голове?» Впрочем, всерьёз Вэй Усяня трудно было обвинять: его брат казался человеком замкнутым и скрытным, и если до сих пор молчал, значит и не хотел ничего рассказывать. Вероятно, не желал тревожить и расстраивать шисюна новостью, что в его снах Лань Ванцзы погиб, но, наверное, стоило бы: узнав, что вероятностей событий больше, чем одна, Вэй Усянь перестал бы так зацикливаться на своих снах. — Конечно, я всё равно за него беспокоюсь, я уже говорил, — пробормотал он, несколько стушевавшись. — Так что ты видел? — Как он умирает, — честно ответил Лань Ванцзы. — Но это было так странно… На самом деле я не уверен, как правильно истолковать этот сон. Мне вообще снится всегда что-то странное, не похожее на ваши истории. — Наши?.. — переспросил Вэй Усянь. Глаза его на миг округлились, и в них промелькнула растерянность, а затем он нахмурился. — Так значит А-Чэн мне врал… — протянул он несколько зловеще. Лань Ванцзы вздохнул. — Мгм. — И что же снится ему? — взгляд Вэй Усяня сделался недобрым и цепким, но Второй нефрит чувствовал, что эта злость направлена не на него. — Он не рассказывал подробностей. Говорил только, что это больше похоже на наш мир времён Гражданской войны, и там всё сложилось иначе, — ответил он мягким тоном в попытках сгладить углы. Лань Ванцзы вовсе не хотелось, чтобы Вэй Усянь напал на Цзян Чэна, и они поссорились ещё и по этому поводу. Между ними и так было слишком много напряжения. — Хм, — Вэй Усянь сел и прижал пальцы к подбородку в раздумье. — Вот оно как… А ты, помнится, говорил, что тоже видел нечто подобное. — Мгм. — А сегодняшний сон… Ты уверен, что он связан?.. — Я не знаю, — признался Лань Ванцзы. — Он вообще был не похож ни на что. — Так, может, тебе просто кошмар приснился? — спросил Вэй Усянь с надеждой. — Нет, — Второй нефрит покачал головой. — Это был тот самый сон. Но я не считаю его пророческим. Не знаю, как их правильно толковать. Мне кажется, я чего-то не понимаю. — Опиши в подробностях, — оживился Вэй Усянь. Глаза его загорелись азартом. — Может, вместе у нас получится. Лань Ванцзы сглотнул и пересказал ему то, что видел. — И ты убил его, — произнёс Вэй Усянь. — Мгм, — до сих пор бросало в пот, стоило лишь вспомнить об этом. — Как Вэнь Чао, — выражение лица его возлюбленного сделалось странным. — Мгм. — Не кажется ли тебе, — продолжал он все с тем же выражением, которое заставило нервничать, — что все это — лишь результат того дерьма, что мой братец на тебя вылил? — Нет! — быстро и резко ответил Второй нефрит. Он точно знал о том, что подумал Вэй Усянь, но все в нем протестовало против этого. — Уверен? — тот скинул брови. — Потому что сейчас именно так и кажется. — Но это не так, — уверенно ответил Лань Ванцзы. — Когда тебе снятся эти сны, скажи, не возникает ли у тебя ощущение, будто тебе что-то подгружают в мозг? — Нет, — чуть растерянно ответил Вэй Усянь. — Они просто снятся. Я бы сказал, эти сны приятнее, чем реальность. — Выброс дофамина? — заинтересовался Лань Ванцзы. — Понятия не имею, как это называется, — отмахнулся Вэй Усянь. — Но это совсем не то, что говоришь ты. Второй нефрит задумался. — Нам снятся совсем разные сны: тебе, мне и Цзян Чэну. Вероятно, они имеют разное значение. — Может быть, но… — он обхватил себя за плечи. — Ты не хочешь верить ему, — с горечью заключил Лань Ванцзы. — Я хочу! — вскинулся Вэй Усянь. — Но, — он сгорбился. - Цзян Чэн в последнее время переходит грань. Я не знаю, как с этим быть. Лань Ванцзы тоже ссутилился. Конечно, Вэй Ину было виднее, но Цзян Чэн... Он выглядел таким уверенным. И таким безжалостным. - Чего ты боишься? - прямо спросил он. Вэй Усянь прикусил губу. - Что он убьёт нас всех. - В самом деле? - тихо произнес Второй нефрит. - И что мне придётся убить его, - потерянно добавил тот. Лань Ванцзы кивнул. Это быльше было похоже на правду. Убить Цзян Чэна, как тот однажды убил своего брата. "Но у нас не уся. Никаких воскрешений здесь не положено". - Почему бы тебе не поговорить с ним? - предложил он. - Потому что он не хочет? - вскинулся Вэй Усянь. - А ты... Хочешь? - Он внимательно посмотрел на возлюбленного. - Чего ты хочешь на самом деле? Вэй Ин втянул голову в плечи. - Чтобы это все закончилось, и мы с тобой зажили бы тихой, спокойной жизнью. И чтобы шицзе была жива, - прошептал он. - А Цзян Чэн? - потерянно спросил Лань Ванцзы. - А он... Будет жить. Так должно произойти, - он отвёл глаза. - Только потому что так было в твоём сне? - Лань Ванцзы почувствовал разочарование. - Для тебя это важнее реальности? Вэй Ин подтянул колени к груди и обхватил их руками. - Я просто хочу быть счастливым, - тихо произнес он. - И быть с тобой. - А он? - так же тихо сказал Лань Ванцзы. У него на душе стало кисло и больно. - Он не имеет для тебя никакого значения? - По сравнению с тобой ничего не имеет, - ответил тот, хватая его за руку. Серые глаза широко, беспомощно распахнулись. - Ты меня даже не знаешь, - покачал он головой. - А его - всю жизнь. И так легко готов его променять? Как быстро все это завертелось. Как он позволил себя втянуть во все это? Мафия, убийства, разборки, двое людей, которые не могли разобраться в собственных отношениях. И он, оказавшийся между ними. - Я тебя знаю! - воскликнул Вэй Усянь. - Я все про тебя знаю! И в той жизни, и в этой! Спроси что угодно! Какой твой любимый чай, какую фирму белья предпочитаешь! Что угодно! - он схватил Лань Ванцзы за плечи и встряхнул его. - Я даже переписки твои взломал! - Что? - Второй нефрит задохнулся. Одержимость. Это была чистой воды одержимость. Нечто нездоровое, с чем он не знал, как работать. - Я не читал! - запальчиво закричал Вэй Ин. - Я бы и не стал! Просто хотел убедиться, что у тебя никого нет! Лань Чжань! Лань Ванцзы тяжело вздохнул, ощутив чудовищную усталость. - Поговори с ним ещё раз. Пожалуйста, - попросил он. - Цзян Чэн... Ты думаешь, что он не заслуживает счастья? - Я этого не говорил, - шёпотом ответил Вэй Усянь. Его глаза покраснели. - Но я не знаю, что ему сказать. - Правду, - ответил Лань Ванцзы. - Пожалуй, я так и сделаю, - согласился тот и прижался щекой к его плечу. - Ты поспи ещё, Лань Чжань. - Мгм. За окном все ещё светила луна. Второй нефрит вытянулся на постели и позволил себя обнять. Он закрыл глаза, но не был уверен что сможет заснуть снова. Однако он ошибался: стоило лишь устроить голову на подушке, как он вновь провалился во тьму.