Яд корней лотоса в мутной воде

Второй раз Лань Ванцзы проснулся, когда в просвет между шторами било солнце, но разбудило его вовсе не это. По правде говоря, он бы благополучно проспал ещё несколько часов, однако прямо над ухом у него завибрировал телефон. Сначала Лань Ванцзы подорвался и сел на постели. Ему показалось, что он дома, в своей маленькой квартирке, и безбожно опаздывает в больницу. На самом деле так оно и было - сегодня он должен был работать, и не поставил в известность ни начальство, ни Сяо Синчэня, что не сможет выйти. Он даже с Вэй Усянем этот вопрос не обсудил, слишком занятый своими попытками справиться с пережитым. Теперь Лань Ванцзы зевнул и произнес, глядя на встрепанного, помятого любовника, ковырявшегося в телефоне: - Мне нужно позвонить на работу, сказать, что я сегодня не выйду. - Не бери в голову, этот вопрос улажен, - отмахнулся тот, бросил телефон на одеяло и потянулся за поцелуем. Второй нефрит вспомнил вдруг их вчерашний разговор, страшный сон и неожиданное, обескураживающее признание Вэй Усяня, которое заставило его скорее испытать тревогу, чем радость, и подумал, не стоило ли временно подержать его на расстоянии, пока они оба не привыкнут друг к другу по-настоящему и не осмыслят свои отношения. Но поцелуй принял, короткий, лёгкий, целомудренный. - Ты поспи ещё, - произнёс Вэй Усянь, медленно от него отстраняясь. - Мне нужно отойти на минутку. Лань Ванцзы нахмурился. Ему не хотелось отпускать Вэй Ина куда бы то ни было, после случившегося ночью весь мир за стенами этого дома представлялся одной сплошной опасностью. - Цзян Чэн приехал? - сердце вновь скрутила тревога, ещё более сильная, чем прежде. - М-м-м... Да, - Вэй Усянь помрачнел и закусил губу. - Пойду перекинусь с ним парой слов. - Будь осторожен, - попросил Второй нефрит, касаясь его руки. - Пожалуйста, не ссорься с ним. Вэй Усянь независимо хмыкнул и вскочил с постели. - Посмотрим на его поведение! Он ушёл, а Лань Ванцзы так и остался сидеть на постели. Сон как рукой сняло. Цзян Чэн вернулся, и, раз по дому еще не бегали в панике люди, всё прошло относительно благополучно. Его хотелось одновременно увидеть, убедиться, что с ним все в порядке, и закрыться в комнате, переживая нанесенную им травму. Хоть страшный сон и разговор с Вэй Усянем несколько сгладили острые, резавшие изнутри углы, осадок все равно остался, и Лань Ванцзы требовалось больше времени, что окончательно прийти в себя. "Он не виноват в том, что произошло. Это я убил Вэнь Чао, никто меня не заставлял" - повторил он про себя в очередной раз горькую правду. Он теперь убийца. Но, как ни странно, при свете дня взглянуть на это оказалось гораздо легче, чем среди ночных теней. Куда больше его теперь стали беспокоить последствия случившегося. Он убил сына Вэнь Жоханя. Какова же расплата? Эта мысль стала грызть его изнутри. Когда личные переживания отступили, Лань Ванцзы подумал, что станет теперь с его семьей, под какой страшный удар он подставил дядю, брата, клиники, пациентов. Что станет со всеми ними, если только Вэнь Жохань хотя бы заподозрит его в соучастии? Шесть лет назад ему сломали ногу лишь чтобы пригрозить, напугать, надавить на их семью. Теперь же их всех попросту спалят на медленном огне, и виноват в этом будет только он, его недальновидность и несдержанность. Не в силах больше оставаться на месте, Лань Ванцзы решил все же поговорить с Цзян Чэном, разузнать, чем все закончилось, и что теперь будет. Захочет ли клан Цзян снова защищать его родных, или на этот раз, памятуя о случившемся, их вытолкнут в клетку к тигру самим разбираться с проблемой? Они, конечно, не разберутся, теперь даже семья Не не протянет им руку помощи. Цзян Чэн и его порядочность были их единственной надеждой: что тот скроет правду о гибели Вэнь Чао, что поддержит и поможет в случае беды. Но для этого стоило его уговорить, увериться, что он настроен лояльно. Лань Ванцзы поднялся и осмотрелся в поисках одежды, но ничего подходящего не нашел. Можно было, конечно, залезть в шкаф Вэй Усяня и поискать там что-то подходящее, но он не привык без дозволения касаться чужих вещей. Вдобавок в этом шкафу могло обнаружиться что-то, к чему Второй нефрит мог оказаться не готов. Был вариант пойти в ванную и натянуть отсыревшую за ночь форму, но одна подобная мысль вызывала рвоту. Нет, пусть лучше так, в спортивных штанах и футболке, босиком, чем снова этот жуткий черный камуфляж. Кое-как пригладив волосы, Лань Ванцзы повернул ручку двери и оказался в коридоре. Пол здесь был устлан красной ковровой дорожкой, теплой и мягкой, так что идти босиком было вовсе не так страшно. Осталось лишь выяснить, куда ему идти. Дом казался пустым и безмолвным. То ли здесь и вправду никого не было, что вряд ли: не мог же Цзян Чэн оставить убежище своих родных без охраны, либо кто-то спал после тяжелой ночи, а кто-то затаился, чтобы не мозолить хозяевам глаза. Лань Ванцзы пошел наугад, прислушиваясь к звонкой тишине. В солнечных лучах плясали пылинки. Тихая, мирная картина. И вдруг посреди всего этого раздался громкий возглас, приглушенный дверями и портьерами. Второй нефрит встрепенулся и ускорил шаг: ему показалось, что он узнал взвинченный голос Вэй Усяня. Поспешив на звуки ссоры, Лань Ванцзы вскоре оказался у полуоткрытой двери, из-за которой пахло едой. Столовая? В животе невольно заурчало: он сам ничего не ел со вчерашнего дня, и под влиянием стресса не хотелось, но теперь организм некстати напомнил о себе. Некстати потому, что Вэй Усянь продолжал говорить на повышенных тонах, изредка прерываемый короткими сердитыми репликами своего брата. "Я же просил не ссориться..." - устало, с досадой подумал Лань Ванцзы и прислушался. - ... Ты нахрена все это сотворил? Тебе проблем мало?! - кричал Вэй Усянь. - Убить младшего сына Вэнь Жоханя... Ты же не только себя, ты на каждом из нас во-от такую мишень нарисовал! Я же тебе говорил, что шицзэ... Ее теперь могут убить в ответ! Я мог бы сам пойти по Темному пути, стать таким же уродом, как ты, но мне хватило одного раза, чтобы понять, что весь этот бред, которым ты сейчас живешь, приведет лишь к куче смертей самых моих дорогих людей! - Ты ошибаешься, - тихо произнес Цзян Чэн. - Если не остановить Вэнь Жоханя, смертей будет гораздо больше. - Да похуй на Вэнь Жоханя! - воскликнул Вэй Усянь. - Ему не было до нас никакого дела, пока ты вновь не полез, куда не просили, и не решил поиграть в большую политику! Нахрен все это нужно?! Отомстить?! Твоим родителям от этой мести ни жарко, ни холодно, а вот если ты по дороге угробишь остатки семьи, они точно спасибо не скажут! Да лучше бы мы просто уехали куда подальше! Хоть в деревню, хоть в Штаты, хватило бы лазеек ускользнуть! - Так почему же ты не уехал? - раздался вкрадчивый голос Цзян Чэна. - Я же тебя не держал, силой к батарее не приковывал. Ты сам остался, и даже не возражал проучаствовать. Откуда же такая смена парадигмы? А хочешь скажу? Потому что ты сошелся со своим доком! Тебе похуй на семью, которая тебе все дала, всегда было похуй! - взорвался он. - Только всю жизнь сопли и пускал: "Лань Чжань то, Лань Чжань это!.." Дождаться не мог, когда тебе под хвост присунут! А теперь получил, что хотел - и в кусты? Да ты понятия не имеешь, что такое - быть наследником клана, иметь ответственность перед предками и кучей людей! Только о себе и думаешь, тупое ты, эгоистичное животное! А я!.. - Ой, не надорвись от собственной важности! Мы не в средневековье живем, никто тебя не заставлял, ты сам все это на себя взвалил! А мог бы спокойно уехать и жить, наконец, своей жизнью, а не теми глупостями, что тебе мать внушала! - Не трогай мою мать, ты!.. - Лань Ванцзы напрягся, ожидая звука удара, который неминуемо бы перерос в полноценную драку, но услышал лишь глубокий, протяжный вздох. - Не лезь в вещи, в которых нихрена не понимаешь! - Ну ты же лезешь, да еще и других втягиваешь! Зачем ты повез с собой Лань Чжаня?! Да ты просто подставил его! - закричал Вэй Усянь. - И не говори, что это не так! - Это не так, - сухо ответил Цзян Чэн. - И хватит на меня орать. - Тогда зачем?! Нахера ты его туда потащил?! Да ты хоть представляешь, что с ним сделал?! Он в таком шоке был! Чуть с себя кожу не содрал в попытках от тебя отмыться! Я еле его откачал! Это ты, конченный ублюдок, можешь устраивать, что в голову взбредет, а Лань Чжань нормальный! Ему не место в том дерьме, что ты натворил! - Ну, вот ты все и сказал, - тихо произнес Цзян Чэн. - Не надо только прикрываться сестрой, ты же так взбесился только из-за того, что я посмел тронуть твоего Лань Чжаня! И, если хочешь знать, мы все уже давным давно в этом дерьме, - устало добавил он. - Но ты можешь продолжать жить в своей радужной стране и мечтать о свадебке. Его голос наполнился таким ядом, что Лань Ванцзы невольно ощутил укол вины, сам не понимая, за что. - О! Так в этом все дело?! - вскинулся Вэй Усянь после короткой паузы. - Ты... Ты же просто мне завидуешь! Мстишь Лань Цижэню за то что тот обошелся с тобой, как с глупым щенком, кем ты, собственно, и являлся?! Или снова мне, потому что я, наконец, счастлив так, как ты никогда не будешь?! Чего ты добиваешься? Отнять и вывалять в грязи самое лучшее, что есть в моей жизни?! Надеешься, что после этого он испугается и деру даст, не желая больше иметь со мной ничего общего, а я останусь связанным с тобой до конца жизни?! Ну так знай: если Лань Чжань уйдет, я уйду вместе с ним! Как ты там сказал?! В радужную страну! И шицзэ с собой заберем! И все у нас будет хорошо, мы будем жить долго и счастливо! А ты, раз не в состоянии хотя бы порадоваться за меня, а можешь только гадить, оставайся один в своем дерьме, никому не нужный ты мудак! Плети интриги, строй империи, убивай людей! Превращайся в монстра, которого однажды сожрут свои же! Только знай, что ты сам этого добился, и никого потом не вини! У Лань Ванцзы перехватило дыхание, легкие словно набили осколками стекла. Больно вдохнуть, невозможно выдохнуть. Как они?.. Почему они так говорят друг с другом? Зачем кидаются такими ужасными словами? Лань Ванцзы схватился было за ручку двери, чтобы войти и хотя бы попытаться их утихомирить, вернуть разговор в конструктивное русло, но тут дверь сама собой распахнулась, будто от пинка, едва не шарахнув его по лбу. Второй нефрит лишь в последний момент успел отскочить, чтобы не столкнуться с бледным, как мел, разъяренным Цзян Чэном. На миг их взгляды пересеклись, и Лань Ванцзы увидел в потемневших глазах такую боль, что она полоснула его в самое сердце. Второй нефрит протянул было руку, чтобы его остановить, но Цзян Чэн резко развернулся и понесся прочь по коридору. Ковровая дорожка приглушала его тяжелые шаги. Растерянный и обескураженный, Лань Ванцзы вошел в столовую и увидел застывшего у окна Вэй Усяня, тоже бледного, с двумя горящими пятнами на щеках. - Я же велел остаться в комнате, - с досадой произнес он. Лань Ванцзы его проигнорировал. Подошел к столу, налил себе из высокого кувшина стакан воды, выпил залпом. Только затем вновь посмотрел на него и тихо спросил: - Зачем? Вэй Усянь моргнул и нахмурился, сложив руки на груди в защитном жесте. - Что "зачем"? - пробурчал он. - Кто-то должен был вернуть его с небес на землю. Цзян Чэн играет в бога, и сам не понимает, к чему все это приведет. Говорил он гораздо тише, словно выкричал на брата весь запал или сорвал голос. Лань Ванцзы приблизился к нему и покачал головой. - Ты не прав. Это были очень жестокие слова. - И он их полностью заслужил! - вскинулся Вэй Усянь. - Я так не думаю. Но и он тебе наговорил всякого, - возразил Второй нефрит и тихо попросил: - Вернись, пожалуйста, в комнату, я сам с ним поговорю и попытаюсь все уладить. - Нечего улаживать, - буркнул Вэй Усянь, отводя взгляд. - И не ходи к нему сейчас, это бессмысленно. - Ты очень сильно его задел, - с мягким упреком заметил Лань Ванцзы. - А он очень задел тебя! И меня! - упрямо возразил тот. - Я тоже, знаешь ли, имею право высказать все, что думаю, раз уж я все еще здесь! - Имеешь, - согласился Второй нефрит. - Но теперь позволь высказаться мне. Да, он меня задел. Я не был готов к тому, что увижу и, самое главное, не понимал, почему. Это было совсем не то, на что я рассчитывал, и потому ранило меня сильнее, чем могло бы. Цзян Чэн обманул меня, заманил на свою операцию под ложным предлогом, прекрасно зная, что получит Вэнь Чао на блюдечке, перевязанного бантиком. - Что? - удивился Вэй Усянь. - На блюдечке?.. - Мгм. Там внутри почти не было охраны, очевидно, Вэнь Чао выдали свои же, и Цзян Чэн взял меня лишь затем, чтобы тот ненароком не умер, - Лань Ванцзы не был уверен в последнем утверждении, но чувствовал, что все было примерно так. - Во всяком случае, он просил меня сохранить им жизни, несмотря на все, что они сотворили с ним и его семьей. Он не хотел убивать Вэнь Чао, это сделал я, и никто меня не заставлял, - твердо закончил он, глядя Вэй Усяню в его широко распахнутые, ошарашенные глаза. - Твой брат не святой, но не думай, пожалуйста, о нем хуже, чем он есть. - Да какая разница, убил он Вэнь Чао или искалечил? - прошипел тот, мотая головой. - Вэнь Жоханю однохуйственно, знаешь ли! Стоит ему узнать, что ты сделал, и вся твоя семья последует за нашей! Ты же это понимаешь?! - Мгм, - кивнул Лань Ванцзы. - Потому и шел поговорить с Цзян Чэном. Вэй Усянь закатил глаза, не так выразительно, как его брат, но тоже весьма впечатляюще, и сделал несколько нервных шагов по комнате туда-сюда. - Прости меня, - наконец сказал он, замерев напротив и заглядывая в глаза, такой уязвимый сейчас и несчастный. - Я не должен был приводить тебя домой и знакомить с ним. - Особенно учитывая, как началось их знакомство. - Вообще следовало держать вас подальше друг от друга. Но я хотел... Я думал... - Вэй Усянь всхлипнул и зло утер нос тыльной стороной ладони. - Он прекрасно знал, как ты важен для меня. Я надеялся, что он просто порадуется, и мы сможем стать... Ну, знаешь... Семьей, - выдохнул он едва слышно, утыкаясь лбом Лань Ванцзы в плечо. - А он! - глухой всхлип. - Оказывается только и думал, как использовать тебя в своих махинациях! Для него люди уже людьми быть перестали, только фишки в сяньцы! И шицзэ. И я. А я просто хочу обратно своего брата, - тихо-тихо добавил он, и футболка там, где он прикасался своим лицом, стала мокрой. - Я так устал от похорон... Лань Ванцзы ласково погладил его по волосам, успокаивающе обнял. Он не знал, что сказать, ему просто было бесконечно грустно и жаль, что все так вышло, но он сомневался, что все можно вернуть, как когда-то было. Цзян Чэн, очевидно, выбрал путь, по которому решился идти, и у него были на то причины, но Вэй Усянь желал совсем иного. Означало ли это, что им суждено безвозвратно разойтись на такой отвратительной ноте? С ужасом Второй нефрит вдруг подумал, что будет, если Вэй Ин предложит просто собраться и уехать только вдвоем. Сможет ли он, и сочтет ли Вэй Усянь предательством его отказ? Но по счастью тот молчал, и даже почти перестал плакать. Раздались лёгкие шаги. Вэй Усянь встрепенулся, поднял голову, будто в надежде, что Цзян Чэн вернулся, но в столовую вошла Цзян Яньли. Увидев заплаканного брата, она поспешила ему навстречу и принялась вытирать его слезы. - Ну что случилось? - спросила она одновременно сочувственно и с мягким упреком. - Вы опять поругались? Вэй Усянь громко всхлипнул и проворчал: - Ты не знаешь, что он сделал. И лучше тебе и дальше не знать. Цзян Яньли печально покачала головой. - Что бы ни случилось, вы оба - мои братья, и я не хочу видеть, как вы кричите друг на друга вместо того, чтобы просто поговорить. Неужели это так сложно? - Сложно! - упрямо воскликнул Вэй Усянь. - Как с ним вообще разговаривать, когда он... Новый всхлип. - Пойду найду Цзян Чэна, - кашлянув, произнес Лань Ванцзы. Цзян Яньли взглянула на него с благодарностью. - Он в спортивном зале, уже полчаса лупит грушу, - подсказала Цзян Яньли. Второй нефрит почувствовал, как у него волосы зашевелились за голове. - У него же рука сломана! Молодая госпожа одарила его красноречивым взглядом: "Вот именно!", и вновь повернулась к Вэй Усяню. - Пойдём, умоем тебя, - произнесла она ласково, как маленькому ребенку. - Ну нельзя же так... *** В спортивном зале было подозрительно тихо. Когда Лань Ванцзы нашел дверь, указанную Цзян Яньли, не услышал ни шагов, ни характерных ударов перчаток о грушу. Ничего, пустая, звенящая тишина, жуткая до чертиков. Второй нефрит толкнул дверь и увидел Цзян Чэна, сидевшего на стопке матов. В руках он с задумчивым видом вертел нечто, напоминавшее флакон духов, почти полное сиреневой жидкостью. И так он смотрел на этот флакон, что у Лань Ванцзы мурашки по спине побежали. Он сразу понял, что это не духи. Перед глазами встал кровавый акт двух сумасшедших влюбленных, которые в эйфории резали друг друга на части, и не подозревая, что творят. Лань Ванцзы быстро приблизился и вырвал флакон у него из пальцев. Цзян Чэн издал короткий, каркающий смех и гланул на него одновременно весело и жутко. - Неужто думаешь, что этот - единственный? Второй нефрит покачал головой. Он ничего не думал. Запоздало до него дошло, что едва ли Цзян Чэн решится убить себя здесь и сейчас, после ссоры с братом, так и не достигнув желаемого. Но выглядел он так, будто собирался это сделать. "Такой конец ты себе приготовил?" - Ты даже не знаешь, что это такое, - хмыкнул Цзян Чэн, ткнув подбородком на флакон, который Лань Ванцзы сжал в ладони так крепко, что его грани врезались в кожу. - Яд, которым ты накачал Вэнь Чао и его девушку, - уверенно ответил он, продолжая стоять перед сидящим Цзян Чэном. Тот усмехнулся. - Это не просто яд. Его аналогов нет в мире. Уникальный нейротоксин, выведенный специально по заказу моей матери. Ее звали Пурпурной Паучихой, знаешь ли, и боялись гораздо больше отца. Правильно делали, - он любовно посмотрел на флакон. - Жаль мать не успела его получить, а я забрал. Теперь это не "Укус паука", а "Дурман тысячи лотов". Лотос тоже ядовит. Мало кто об этом задумывается, любуясь цветами на водной глади, вкушая его плоды. Но мне же лучше. Этот яд не имеет антидота, - добавил он серьезным, деловым тоном, - и распадается в организме за пятнадцать минут. Судебная медицина ничего не найдет. - Идеальное убийство? - тихо предположил Лань Ванцзы, не слишком понимая, зачем Цзян Чэн все это ему рассказывает. - Не такое уж идеальное, - покачал тот головой. - След от инъекции-то останется. Впрочем... - он в задумчивости потер подбородок. - С этим тоже можно работать. - Так ты хочешь убить Вэнь Жоханя? - спросил Второй нефрит. - Нет, нет, не годится, - замотал Цзян Чэн головой, и пряди выбились из хвоста ему на лицо. - Вэнь Чао был нариком. Не было труда сделать вид, будто они с его шлюхой в конец продолбали мозги и зарезали друг друга. Вот это идеальное убийство. Но тебе удалось все мне подгадить. - Зачем ты взял меня с собой? - задал Лань Ванцзы мучивший его вопрос. - Ну, - Цзян Чэн стянул резинку и принялся перевязывать волосы, - Вэнь Жоханю осточертел его младшенький. Он был не против, если кто-то обезвредит мелкого пакостника, чтобы тот не создавал проблем. Но речи об убийстве не было. Повалялся бы Вэнь Чао пару лет в больничке, потом где-нибудь полечил мозги в уютной психушке на теплых островах с видом на море, глядишь, и подуспокоился бы. Но теперь он убит, и Вэнь Жохань вне себя. - Прости, - Лань Ванцзы отвел взгляд, не чувствуя за собой настоящей вины. - Тебе стоило взять с собой кого-то другого. - Ничего, - отмахнулся Цзян Чэн. - Как я уже сказал, с этим тоже можно работать. - И что теперь? - Второй нефрит не выдержал и уселся рядом. В конце концов, он не был подчиненным, которого отчитывает босс. Впрочем, Цзян Чэн выглядел подозрительно беспечным и довольным для человека, который имеет большие проблемы из-за промашки. "Значит ли это, что все идет так, как он задумал на самом деле? Но какова моя в этом роль?" - Ничего. Тебе - ничего, - Цзян Чэн слегка усмехнулся, глянув на него. Волосы он все равно завязал криво, пряди торчали во все стороны, делая его моложе и невиннее, чем он был. Но глаза оставались все такими же холодными, острыми и пустыми, точно два алмазных резака. - Если все пойдет по плану, о тебе даже никто не вспомнит, и винить будут только меня. Так что веди себя хорошо, делай, что говорят, и уедешь с моим братцем в счастливое свадебное путешествие с кучей денег на счете. - Мне не нужны твои деньги, - сухо ответил Лань Ванцзы. - А кто сказал, что они мои? - фыркнул Цзян Чэн. - Своих денег я тебе и не дам, уж прости. Это будут ваши деньги, из вашего бизнеса, которые сейчас уводит Вэнь Жохань. Их вам на четыре поколения мелких Ланей хватит, даже если они вдруг решат родиться бездельниками, что с приливом ДНК моего братца очень вероятно. Лань Ванцзы вздернул бровь. - Ты же в курсе, что Вэй Усянь - мужчина, и не может рожать детей. - Я, конечно, в курсе, - хохотнул Цзян Чэн, впрочем невесело. - Но вдруг вы ребенка решите заделать? Сейчас вам его хоть в пробирке вырастят, были бы деньги, а они у вас, как я уже сказал, будут. Вэй Усянь у нас богатая невеста, без приданого не оставлю. Это прозвучало так скабрезно, что Лань Ванцзы поморщился. - Тебе не нравится, что Вэй Ин встречается со мной? - спросил он прямо. - Нравится, - ответил Цзян Чэн после короткой паузы. - Это всяко лучше, чем когда ты в прошлой жизни встречался со мной и сдох. Так что пускай все остается, как есть. Он хлопнул опешившего Лань Ванцзы по плечу и поднялся, намереваясь уйти, но тот в последний момент успел ухватить его за руку. - Ты... встречался со мной? - очень тихо переспросил Второй нефрит, чувствуя, как внутри все переворачивается от ужаса, боли и горькой нежности. - Да, я же сказал, - нетерпеливо ответил Цзян Чэн, пытаясь выдернуть свою руку, но тщетно. - Мне снились те дурацкие сны, в которых мы с тобой типа встречаемся. С тех, пор, как в нашем доме появился Вэй Усянь. - И ты так ничего ему и не рассказал? - Лань Ванцзы сглотнул, тоже поднимаясь на ноги и приближаясь на расстояние пары ладоней. - А зачем? - тот с независимым видом закатил глаза. - Братец после потери родителей был сам не свой, его только мысль о светлом будущем с тобой и держала. Неужто ты думаешь, что я стал бы разбивать его мечту только потому, что мне снились какие-то дурацкие сны? К тому же в них ты умирал, а с ним ты был живехонек. Так что совет вам да любовь. Он снова попытался освободиться, но Лань Ванцзы не пустил. Уставился во все глаза на бледное красивое лицо с темными провалами глаз. Пускай Цзян Чэн и пытался казаться спокойным, равнодушным человеком, который все и всегда держит под контролем, черные круги выдавали, что это не так. Бессонные ночи, стресс, раны... Быть мафиози, оказывается, тяжелый труд, кто бы мог подумать. Но много ли оно стоило, если итог все равно безрадостен? - А ты? Игла в вену - и прощай? Так ты решил? - Лань Ванцзы почувствовал, что начал закипать, хоть сам до этого увещевал Вэй Усяня говорить спокойно. Но этот человек... Что он творил со своей жизнью, что делал с ними?!. Неужели он думал, что его смерть никак их не заденет? Что это лишь очередной ход, что подведет итог игре, а потому его не следует воспринимать всерьез. - Я не собираюсь умирать, - мягко ответил Цзян Чэн, все же высвобождая руку из его хватки. - Но если придется - сделаю это. Пойми, - он вздохнул и неожиданно вдруг прикоснулся кончиками пальцев к его щеке, - я долго думал и понял: кто-то должен пройти этот путь, без него никак. Сначала это сделал Вэй Усянь, потом ты. Теперь моя очередь. И я сделаю все, чтобы вас защитить, в противном случае мы все умрем. Таковы правила: кто-то должен отдать все до капли, чтобы совершить невозможное. Иначе Вэнь Жоханя не остановить. От судьбы бессмысленно бежать и прятать голову в песок. Она все равно достанет каждого из нас, потому что так суждено и можно лишь попытаться изменить детали, но не суть. Лань Ванцзы опустил голову, прижал ладонь Цзян Чэна к своей щеке и заметил, что костяшки на руке сбиты до кровавых ранок. - Тогда позволь помочь, - тихо попросил он, не выдержав, коснувшись губами середины ладони. Цзян Чэн вздрогнул, вырвал руку и отпрянул, будто его укусила ядовитая змея. - Да помог уже! - прошипел сердито, грубо задрав футболку Лань Ванцзы, обнажая подсохшие, зудящие ссадины. Лицо его на мгновение исказилось, как в тот раз, когда он впервые упомянул о своих снах. - Это не важно, - твердо ответил Второй нефрит, поправляя футболку обратно. - Важно, - возразил Цзян Чэн. - Я же тебя уничтожаю. Ты умрешь со мной. Так что вали к Вэй Усяню, и забудем об этом. Он снова повернулся, чтобы уйти. Второй нефрит ощутил приступ беспомощности, не зная еще, как его остановить, заставить понять то, что невозможно высказать. - А ты? - очень тихо спросил он, глядя ему вслед. - Да плевать на меня! - воскликнул тот, оборачиваясь на ходу, со злой, болезненной улыбкой. - Не плевать! - миг, и Лань Ванцзы сам не понял, как оказался рядом. Развернул резко, с невероятной силой, притянул к себе и раздраженно воскликнул: - Никогда больше так не говори! И поцеловал его, крепко, удерживая одной рукой за талию, другой - разрушая и так криво завязанный хвост, не позволяя ни вырваться, ни отстраниться, ни воздуха в легкие набрать. Целовал и целовал, почти насильно, вымещая всю скопившуюся ярость, страсть, обиду и злость за его глупое, безрассудное поведение, за ранящие мысли и слова, которых не должно было существовать. Можно ли внушить поцелуем всю любовь и нужду в этом, конкретном человеке, его важность и значимость для родных и близких? Лань Ванцзы надеялся, что да. Он целовал, не понимая даже, отвечает ему Цзян Чэн или нет, до тех пор, пока голова не закружилась от нехватки воздуха. Тогда они резко отстранились друг от друга, тяжело, рвано дыша, красные и растрепанные, оба одинаково ошарашенные случившимся. А потом Лань Ванцзы вдруг увидел Вэй Усяня. Тот стоял в дверях, побледневший, с отчаянно закушенной нижней губой и широко распахнутыми глазами, в которых плескалась такая боль, словно ему с размаха вонзили нож прямо в сердце. Медленно он попятился и закрыл за собой дверь. Некоторое время в зале царило молчание. Потом Цзян Чэн хмыкнул и сказал: - Ну иди, успокаивай, утешай, пока он глупостей не натворил. Хотя, честно говоря, не знаю, как ты будет выпутываться. Впрочем, твои проблемы. С этими словами он тоже вышел, оставив Лань Ванцзы совершено одного с хаосом в голове и глыбой льда в желудке.